Результатов: 1114

1101

«БЕЛАЯ ЯБЛОНЬКА»

Если бы эта женщина была героиней романа, его автора можно было бы упрекнуть в слишком бурной фантазии.
Она писала трогательные стихи о белых яблонях и ангелах — и танцевала в ночных клубах; разбивала походя мужские сердца — и долгие годы была одинока; родилась в мирном 1911 г., задолго до войн и революций — и умерла, увидев первое десятилетие XXI века.

Когда в семье офицера Николая Андерсена, потомка переселенцев из Дании, родилась дочь, названная красивым именем Ларисса, вряд ли кому-то могло придти в голову, что девочку ждет долгое странствие по странам и континентам.
Но прошло несколько лет, и семью Андерсенов закружили вихри гражданской.
В стихотворении «Тот человек», Ларисса вспоминала об одном из драматических эпизодов: она ребенком отстала от поезда, но была спасена неизвестным солдатом, который догнал тронувшийся поезд и передал малышку через окно в руки матери.
В 1922 г. семья навсегда покидает Россию, отправившись в Харбин.
Расположенный на севере Китая Харбин в 1920-30-х выглядел, как типичный русский провинциальный город.
В этом «осколке империи» проживало около 200 тыс. белоэмигрантов, на улицах звучала только русская речь. Центром литературной жизни была «Чураевка» — основанное поэтом А.Ачаиром объединение поэтов и художников.
Когда 15-летняя Ларисса впервые пришла на заседание «Чураевки», участники литературной студии были поражены глубиной ее стихотворений, но еще больше — красотой девушки.
Очень быстро Ларисса превратилась в подлинную поэтическую «звезду».
Практически все «чураевцы» были влюблены в юную поэтессу: ей поклонялись, ее называли Белой Яблонькой и Горным Ангелом, посвящали стихи.
Но Лариссу всеобщее преклонение не радовало, она словно предчувствовала будущую трагедию.
В 1934 г. Харбин был потрясен двойным самоубийством членов «Чураевки», молодых поэтов Г.Гранина и С.Сергина.
По городу поползли слухи, обвинявшие в случившемся Лариссу, молодые люди якобы прикончили с собой из-за неразделенной любви .
Сама же поэтесса версию самоубийства на почве несчастной любви всегда отрицала, уверяя, что и Гранину, и Сергину она была не более чем другом.
Ларисса переехала в Шанхай.
С детских лет она увлекалась танцами, не предполагая, что со временем они превратятся в главный источник доходов.
Но хотя поэтический талант Лариссы в Шанхае раскрылся с необыкновенной полнотой — это отмечали все критики после выхода ее первого сборника «По земным лугам», прожить на гонорары было невозможно.
И Ларисса стала танцовщицей, выступая в многочисленных шанхайских клубах и кабаре.
Шумный, богатый, многонациональный Шанхай не походил на спокойный, чуть провинциальный Харбин, где главным развлечением молодежи были прогулки у универсального магазина Чурина.
Ночные клубы переполняли лощеные иностранцы — французы, англичане и американцы, а среди музыкантов, певцов и танцоров, развлекавших публику, был и Александр Вертинский.

«Если бы Господь Бог не дал Вам Ваших печальных глаз и Вашей Внешности – конечно, я бы никогда в жизни не обратил на Вас такого внимания и не наделал бы столько ошибок, сколько я наделал! …Важно, что Вы – печальная девочка с изумительными глазами и руками, с тонкими бедрами и фигурой отрока – пишите такие стихи!», — писал Александр Вертинский в одном из своих писем, адресованных поэтессе Лариссе Андерсен — женщине, в которую был беззаветно влюблен и чьё творчество высоко оценивал.
…Безответно.
Она конечно же высоко ценила его талант, ей лестно было внимание кумира тысяч и тысяч русских эмигрантов, но это не стало Судьбой…
Они познаколимиль в Шанхае в 1936 году, куда Александр Вертинский — известный артист, киноактёр, композитор, поэт и певец, переехал из Сан-Франциско.
У
них было так много общего: красота и талант, тонкость чувств и жажда любви, что казалось — роман неминуем.
Но Ларисса Андерсен осталась единственной женщиной, которая сумела устоять перед обаянием Вертинского.
Она не могла ни лукавить, ни изменить себе, и напрасны были все строки, посвященные ей Александром Николаевичем.
С трудом оправившись от горькой страсти, Вертинский в 1942 г. женился на Лидии Циргвава, а через год вернулся в СССР.
Для Андерсен эмиграция продолжалась: она по-прежнему танцевала и писала стихи.
Ей удалось стать одной из самых высокооплачиваемых танцовщиц, но не успела она привыкнуть к относительному достатку, как политическая ситуация резко меняется: к власти в Китае приходят коммунисты.
Один за другим покидали Шанхай друзья Лариссы: не прошло и нескольких лет, как из большой группы белых эмигрантов в городе остались считанные единицы.
Среди них была и Ларисса: китайские власти упорно не давали ей выездную визу.
Не помог даже фиктивный брак.
После долгих мытарств Лариссе удалось получить визу в Бразилию — но буквально накануне отъезда она свалилась с высокой температурой.
Диагноз прозвучал пугающе: туберкулез.
Благодаря антибиотикам с болезнью удалось расправиться в самом начале, но, пока Ларисса лечилась, закончился срок действия бразильской визы.
И тогда Андерсен, по собственному признанию, махнула рукой: будь что будет!
Позабыв о своих проблемах, она спасает от тяжелой болезни маленького сироту Колю.
И, словно в награду, судьба посылает ей то, что она так долго ждала — подлинную любовь и семью.
В 1956 г. Ларисса выходит замуж за француза М.Шеза и наконец покидает Китай.
Шез служил в морской компании, и впереди были долгие странствия по местам его работы от Индии до Таити.
Лишь в 1971 г. семья осела во Франции.
Там, в небольшом городке Оссанжо, Ларисса прожила вплоть до своей смерти в 2012 г., успев получить от судьбы еще один долгожданный подарок: издание в России ее книги «Одна на мосту».

Где-то там, на этом свете,
Ты живёшь не для меня.
И растут не наши дети
У не нашего огня.
Но неведомая сила не развязывает нас.
Я тебя не отпустила –
Ни навеки, ни на час.
Лишь уснёшь – тебе приснится
Тёмный сад и звёздный пруд…
И опять мои ресницы
Осенят и уведут.
Ускользнёт среди растений
Зашуршавшая ладья –
В тишину, где дышат тени,
В глубину, где ты и я.

Автор стихотворения Ларисса Андерсен

©Источник: poet&pisatel.

1102

В старой доброй Англии чай был дорогостоящим товаром, пользовался высоким спросом и приносил торговцам огромные прибыли. Но доставка чая занимала порой почти год. От шести до девяти месяцев, преодолевая шторма и на недели зависая в душном штиле, везли парусники чай с берегов Китая в Англию. В трюме, куда протекала морская вода - чай, продукт очень капризный и нежный, за это время портился, пропитываясь солью, плесневел и терял свои ценные качества. Нужно было ускорять процесс.

В английском светском же обществе считалось сверхпрестижным пить именно первый чай этого урожая (вспомните истерики с новым 2 -10 айфоном. Так вот - это было легким подобием). Возникла ситуация когда купцы были готовы платить за скорость. Много платить!
Только награда экипажу могла достигать два фунта стерлингов (~30 000р на сегодня) за каждую тонну чайного листа нового урожая судну, которое первым доставит его в Лондон. Учитывая, что клипера брали на борт от 500 до 2000 тонн груза, премия вырисовывалась весьма солидная.

Доставка чая превратилась в захватывающие, порой очень рискованные, гонки клиперов. Пожалуй, это были первые парусные ралли с призовым фондом. Идея морских состязаний, сперва негласных и замаскированных, понравилась англичанам. Чайная гонка была тогдашним чемпионатом мира, а команды парусников были известны как сегодняшние футболисты.

Особый размах гонки чайных клиперов приобрели в 60-е годы девятнадцатого столетия. Торговля с Китаем тогда осуществлялась в одном единственном порту (Китай пытался остановить торговую экспансию Британии), баржи со свежим чаем выплывали из реки к кораблям, перегружали товар и гонка начиналась!
За время, проведенное в трюме клипера, чайный лист доходил до кондиции и был готов попасть к обожающим чаепитие англичанам.

История с чаем продолжилась типично британской схемой обращения с аборигенами. Следите за руками:
- Порабощаем индусов - сначала стравив между собой сильных, а затем убивая оставшихся
- Захватив власть, с оставшихся индусов собираем налоги
- Выращиваем опиум (силами индусов), оплачивая его собранными у них же налогами
- Подсаживаем китайцев -поставщика сверхценного(!) чая на опиум
- Грузим "бесплатный" опиум на клипер, перегоняем из Индии в Китай. Опиум меняем на чай, по грабительским расценкам
-Грузим на корабль, через 3 месяца продаем драгоценный чай по высочайшим ценам в Англии.
За год(!) вы стали невероятно богаты.

Colt248

1103

Фартук

Мой дед после армии проработал почти 30 лет учителем математики в старших классах школы (с середины 50-х по начало 80-х). Мне кажется, что его любили ученики, поскольку помню, как, будучи шкетом и гуляя под его присмотром, я нередко видел, как взрослые дяди и тёти (некоторые даже со своими детьми примерно моего возраста), подходили к нему, уважительно здоровались, представляли своих отпрысков и рассказывали о своём житье-бытье. Даже спустя годы периодически приходили письма с разных концов страны и иногда звонил телефон, обычно ближе к его дню рождения.

После дед объяснял мне - это, мол, Вася. Я у него был классным руководителем и готовил его к поступлению в институт в 59-м году. А это Сёма, лучший математик в моём классе, он закончил школу в 66-м году. Теперь он архитектор и строит большие дома. Вот Тимур. Он хоть и лодырничал, но математику хорошо выучил. Теперь он милиционер, плохих людей ловит. Зина, которую мы сегодня видели, была очень хорошая девочка, и теперь она сама учитель математики в школе.

Уважение и любовь учеников - это, конечно, замечательно, но к сожалению, ни на должности, ни на зарплате деда это никак особенно не отражалось. Ни завучем он не стал, ни золотых гор на учительском поприще не нажил. Впрочем, я думаю, он к этому и не стремился.

Но вот раз в году, дед становился для школы фигурой знаковой, даже можно сказать, ключевой. Дело в том, что как оказалось, к концу 1970-х он остался единственным участником Войны во всей школе. Оно, наверное, и неудивительно, ведь мужчин в школах и так немного работает, да и вообще состав школы ему в своём большинстве в дети годился.

В начале его школьной карьеры, в середине 50-х, День Победы был обыкновенный рабочий день, и лишь после 1965-го этот день стал праздничным. А дальше - годы шли, настоящих участников становилось всё меньше и меньше, а вот спрос на них в мае рос и рос. Более того, стало практически обязательным, чтобы в каждом учебном заведении или предприятии, перед праздником с трибуны или сцены выступил какой-нибудь ветеран с патриотическо-праздничной речью.

Ясное дело, и сам оратор тоже должен был быть соответствующий, то бишь, политически выдержанный и правильный. В идеале, всамделишный участник, с орденами и медалями. А ежели тот прошёл всю Войну, с 1941-го по 1945-ый краскомом, так ещё лучше. Ну и, всенепременно, кандидат должен быть партийным и из рабочей (или крестьянской) семьи.

Дедовская кандидатура попадала в ябочко по всем категориям. Из семьи кузнеца, из Беларусии, в армии с 1940-го по 1953-й, прошёл путь от рядового до капитана, партийный, 3 ранения, 3 ордена, пригоршня медалей. Правда, единственный, но очень существенный, недостаток, тоже имелся, ведь пятый пункт у него был весьма нежелательный. Вздохнув, руководство школы закрыло на это глаза: дескать, "кто из нас без греха."

Деда вызвали и поставили перед фактом, ведь ясное дело - и завуч, и кадровичка, и парторг, и директор школы, хотели "воспитать Бабу-Ягу в собственных рядах." Удобно же. Изначально он отнекивался, стеснялся, пытался подогнать другого оратора, неуклюже клялся, что всё давно забыл и, вообще, ничего примечательного в его биографии нет, и всячески пытался увильнуть от роли "свадебного генерала". Всё-таки учить детей математике и толкать правильные речи со сцены, это разные навыки и далеко не каждому дано.

Но не прокатило. И кадровичка, и завуч, и парторг, и директор взялись за него всерьёз.
- Вы же коммунист! - взывали они к его партсознанию. - Столько повидали! - аппелировали они. - Кто же передаст знания и привьёт патриотизм детям? - давили они на больное.
Наконец, дед смирился с неизбежным и сдался.

Изначально с празднично-патриотичной речью дело пошло худо, ведь первым же делом организаторы потребовали черновик. Прочитав его, пришли в ужас. Выяснилось, что у деда исключительно неправильные воспоминания, которые, несмотря на партийный стаж, дурно попахивали политической близорукостью, и откровенным непониманием важности задания.

Митинг курсантов-сапёров во дворе Инженерного замка в июне 41-го и задорные речи о том как "закидаем шапками" врага и "и разобьём его одним могучим ударом" посчитали излишним, ведь Красная Армия, хоть и самая сильная в мире, отнюдь не заносчива и не самонадеянна. Рытьё окопов у Выборга до потери сознания под палящим летним солнцем и дальнейшим оступлением от Выборга к Ленинграду, вокруг которого вот-вот должно было сомкнуться кольцо блокады, показалось слишком драматичным. Подбитый и затонувший пароход "Ейск" у мыса Хрони в декабре 1941-го, почти полностью погибший в ледяных водах десантный батальон, так и не успевший сделать ни одного выстрела, и последующий плен были немедленно выбракованы из текста. Побег из плена велели стыдливо замолчать, ведь Советские военнослужащие в плен не должны попадать.

Проведённые месяцы в советском фильтрационном лагере, голод, и упоминание о вшах приняли как поклёп на РККА. Отступление по Военно-Грузинской дороге повелели не упоминать, Красная Армия не отступает. Освобождение лагеря смерти в городе Прохладный, кучи обуви и волос, и сожжённые останки потребовали опустить, ведь в аудитории будут дети, им такое знать рано.

Оторванную голову старлея Хорунженко, что бежал рядом во время атаки на высоту 244.3 у деревни Матвеевщина сочли чересчур брутальной. Момент с тем, что стальные наргрудники ШИСБР* во время атаки превращали область ниже пояса в один сплошной синяк вычеркнули, как неприлично интимный. Ранение у высоты 199.0 у деревни Старая Трухиня, когда ночью делали проходы на минных полях перед атакой, сначала думали оставить, но увидев дальнейшие строки про дурной уход в санитарном поезде, чудом не наступившую гангрену, и выгребание гноя из раны ложкой без анестезии, всё удалили скопом, дабы не порочить советскую медицину. Сошедшего с ума от боли раненого соседа велели забыть.

Расстреляных двоюродных братьев и сестёр в Больничном лесу полицаями из своей же деревни, и бабушку, которую зарубили во дворе собственного дома соседи, позарившиеся на её немудрёное барахло, удалили, как недостойную клевету на Советских граждан. Уведомление родителям, что их сын пропал без вести, тоже порешили убрать. Это что же за глупость такая, Советская Армия не может ошибаться.

Обезумевшую от горя мать, которая каждый день ходила к госпитальным поездам, останавливающихся на станции Лопатково, и, отрывая еду от семьи и раздавая картошку раненым в госпитальных поездах, с надеждой в глазах задающей всё один и тот-же вопрос: "Сынки, вы моего мальчика моего не видали? Лейтенант он, сапёр, из под Гомеля, зовут, М.Ю.П.", сначала пропустили, как весьма трогательный эпизод, но в последний момент порекомендовали всё-таки убрать.

Подготовку маршевых рот и семнадцати-восемнадцатилетних девушек, которые под его руководством снимали мины в освобождённой Белоруссии, сначала милостиво разрешили оставить. Но, прочитав про самострел сержанта и разорванного на куски комроты Маркова, оступившегося, пока показывал дорогу танку-тральщику, весь абзац вырезали.

Бой с власовцами в августе 1944-го и их последующий расстрел удалили, ибо ситуация была весьма неоднозначной. Погибших друзей, комроты Оккерта, ординарца Макрова, и командира разведзвода Танюшина, хотя и было очень жалко, решили объединить в общую фразу о погибших товарищах. Упоминать разбомбленный своими же госпиталь у реки Муданьдзян в августе 1945-го было запрещено. Вывоз контрибуции из Китая и Кореи сочли неполиткорректным и несоотвествующим политическому моменту.

Текст под чутким руководством и приглядом переиначили. Повелели рассказать о руководящей роли партии в целом, и Леонида Ильича в частности. Потом добавили несколько общих выражений о тяготах и подвиге всего народа. Далее попросили сказать о той памяти, которая должна жить из поколения в поколение. В итоге, безжалостно кастрированная речь превратилась в несколько десятков общих и пафосных фраз, от которых деду сделалось дурно. Он снова пытался "слиться" с темы, но было поздно. Его выступление уже запланировали, утвердили и на местном и на более высоком уровне, и менять ничего не разрешили.

Оказалось, что попав в сети раз, выпутаться из них запросто не удасться. Из года в год ритуал повторялся. Дед грустно надевал пиджак с орденами и медалями, презирая себя за малодушие, ехал в школу, с отвращением повторял малозначащие и пустые реплики и, кляня всё и вся, принимал очередной букет и поздравления, которые наизусть повторяли назначенные пионеры и комсомольцы. Он прекрасно осознавал, что всё это мишура, что ему не дают сказать то самое главное, которое можно только выстрадать, и снова обещал себе, что "это в последний раз." Но в последний раз не получалось.

И вот наступил очередной месяц май. Дед приготовил костюм, почистил ордена и медали, с досады выпил грамм 50, повторил в уме обрыдшие фразы, присел в кресло и... неожиданно задремал. Проснувшись, осознал, что не приготовил обед для бабушки, которая поздно работала, и для внуков (то бишь меня с сестрой), которые после садика и школы должны были прийти, и бросился на кухню. Одновременно он второпях одевался, ибо времени оставалось в обрез. И вот он что-то нарезал, что-то быстренько поджарил, что-то подогрел, что-то положил в холодильник и выбежал из дома к автобусу.

По пути он ловил неловкие и несколько удивлённые взгляды, но не обращал на них внимания. Мало что ли спешащих по делам людей каждый день? И вот он уже в школе, еле-еле успел. Он направляется к актовому залу, который битком набит, как обычно. По пути ловит недоумённые взгляды учителей. В последний момент за кулисами его ловит директриса.
- Вы что? Как вы выглядите?
- А что?
- Посмотрите на себя.
И тут дед замечает, что поверх костюма у него надет ... бабушкин фартук, из-под которого весело выглядывают ордена и медали. Он банально забыл его снять после готовки. А ведь он прошёлся по основной улице города, стоял какое-то время на остановке, ехал в автобусе, шёл по коридорам школы, и хоть бы один человек слово сказал.

Дед снял фартук, отдал директрисе, вышел на сцену, тяжело вздохнул и... дал речь.

Нет, это не была та речь, которую привыкли слышать из года в год. Не обращая внимание на отчаянные жесты и страшные глаза директрисы, парторга, и прочих руководителей школы, он говорил то, что должен был сказать ещё годы тому назад. Это были не пустые официальные слова, а то, что сказать мог только тот, кто побывал ТАМ и хотел снять груз с души. В зале была мёртвая тишина - ведь ему было чем поделиться.

Потом он ушёл со сцены, подошёл к директрисе и забрал фартук.
- Вы что себе позволяете? Я на вас жалобу напишу. - прошипела парторг.
- Ой испугали. Своё я уже отбоялся. Что вы мне сделаете? - усмехнулся дед. - Пишите. В профанациях я больше не участвую, - заявил он. - И увольняюсь, - сказал он директрисе. - Давно пора.

Вот собственно и всё. Казалось бы, простой фартук...

------------------------------
*ШИСБр - Штурмовая инженерно-сапёрная бригада

1104

На любимую тему читателей

Преамбула. Сложно найти в России должность, на которой могут находиться более разношерстные по своему составу люди, чем должность помощника депутата ГД. Ох, кто только не занимает эти позиции - от не поднимающих головы от бумаг серых мышек, работающих по 6 дней в неделю и не редко без выходных, за крайне скромную в сопоставлении с другими должностями зарплату, до тех самых членов того самого списка, о котором мне тут каждый раз напоминают читатели, которым корочка нужна исключительно для входа в здание ГД, а сам депутат нередко обязан к тому же им своим местом в палате.
В связи с этой особенностью случаются курьезы.

Жил был в регионе правильный мужик. Работал он себе, развивался, двигался по "общественной, деловой и профсоюзной" линиям. Но - в столице за свою жизнь бывал пару раз- в юности с родителями на экскурсии и в зрелом возрасте пролетом с деловыми партнерами. В то же время исполнилось нашему герою аж 40 годиков, и занял он весьма себе нехилую партийную должность в городе. Понятное дело, Нашу Рашу и прочие развлекательные передачи он хоть и краем глаза смотрел. И вот, потребовалось ему полететь в первопрестольную по партийно- деловому вопросу. Прилетел, разместился, набрал контактному лицу в Думу, получил номер нужного ему человека ( помощника депутата). Вернулся в гостиницу, набирает - нет связи. Ждет, снова пишет - набирает, но- глухо. Набирает в Думу, жалуется - там извиняются и дают контакт другого помощника ( время вечернее, ответственное лицо уже не на работе). Наш герой снова пишет, звонит- нет ответа. Вдруг - написали, хоть и удивились. Уточнили, сможет ли подъехать на Рублевку. Ну - надо, значит надо.
Герой берет такси, садится, едет, приезжает в известный ресторан, где за чашкой чая сидит молодой человек в очень дорогом костюме. Далее диалог:
- Здравствуйте, я руководитель .... , вы помощник Иван Иваныча?
- Нет, я помощник Сергей Сергеича, помощника Иван Иваныча.
Пауза. Осознание процесса в голове. И как итог- вопрос:
- Я третий раз в Москве, на Рублевке первый раз. Вы уж извините за прямоту - я правильно понял что Вы-
помощник помощника члена Президиума Партии?

P.S. Ситуация разрешилась хохотом и теплым знакомством. Выяснилось, что уставшая сотрудница аппарата, поняв, что до основного помощника дозвониться невозможно, дала контакт другого помощника, при этом их перепутав - вместо штатного помощника был дан контакт помощника, который относился к группе "сильных мира всего". В силу этого вместо контакта самого человека в ее записной книжке был контакт его помощника - по факту это правая рука и реально решающий все вопросы такого рода человек.

Закончилось все прекрасно - сейчас эти люди плотно сотрудничают по бизнесу, развивая подшефный регион и создавая множество новых рабочих мест.

1105

Стоит мужик утром на автобусной остановке. Мимо пробегает какой-то спортсмен, щёлкает его легонько по носу и ласково говорит: - Дурачок! И бежит дальше. На следующее утро ситуация повторяется. Мужик приходит вечером домой, и рассказывает про всё жене. Та ему говорит: забей, мол, мало ли кругом всяких идиотов. На следующее утро мужик снова стоит на остановке, мимо пробегает тот же спортсмен, щёлкает его по носу и укоризненно говорит: - Ябеда.

1106

Неловкая ситуация

Создание каталога издательства в среде библиофилов - это событие, сопоставимое как минимум с кандидатской, а нередко- и с докторской диссертацией. Работа нередко ведется не просто годами- она ведется десятилетиями, по весьма банальной причине отсутствия материала, на основе которого пишется труд. Вот, к примеру, вы описываете в своем научном труде марсианский грунт. Но- в наличии то образцы только с одной стороны планеты! А какой там грунт с другой стороны- можно только догадываться, ибо образцов в наличии для изучения у вас нет. С книгами - так же. Вот нет некого экземпляра в библиотеках и музеях. А владеющий им частник наотрез отказывается его предоставлять даже для фото. Или, что ещё хуже- есть только устные свидетельства уважаемого в среде человека о том, что его близкий друг лично видел какую то книжку этак лет 50-60 назад. Но в руках не держал и где она сейчас - неизвестно.
В рамках научной работы нередко происходят курьезы.

Провожу выверку так называемой "черновой версии" каталога одного из издательств. Труд проделан титанический, денег потрачено тоже много. Материал собирался путем поиска " плотной сетью, с собаками и фонарями" по всеми миру.
В рамках выверки материал, распечатанный в удобном для чтения формате. но ещё не отредактированный, выдается наиболее значимым коллекционерам- специалистам в данной тематике.

Так же в любом каталоге или работе такого типа, если речь идет о давно вышедших книгах, есть ссылки на более ранние работы. Последняя значимая работа по моей тематике была проведена в конце 1970-х годов с поддержкой Ленинской библиотеки и множества музеев страны. Как и во многих других областях, работа проводилась выдающимися на тот момент специалистами, бывшими уже в весьма неюном возрасте, и о которых я на сегодняшний день слышал больше как о легендах.

Получив несколько важных отзывав от ключевых корифеев, я опустился на уровень ниже, где мне посоветовали показать материал недавно прилетевшему из Израиля мужичку. С мужиком мы уже были ранее знакомы, прогуливались по городу и мило болтали о книгах. Он очень заинтересовался материалом, внимательно изучил его страница за страницей и вдруг как то погрустнел, посмотрел на меня и с удивлением промолвил:
- Прошу прощения, молодой человек, а почему вы в своем каталоге усомнились в моих умственных способностях?
- Дико извиняюсь, но как это возможно?
- Ну тот же, читайте, тат написано: " данная книга была включена в каталог 197.. года по ошибке, ибо никакого отношения к данному издательству не имеет, а сам каталог 197.. года составлялся НЕ ОЧЕНЬ УМНЫМИ ЛЮДЬМИ....
Видя мое недоумение, мужчина представился: Моя фамилия Иванов, мне 85 лет и я соавтор каталога 197.. года на который Вы в своей работе активно ссылаетесь.

Чувства, которые я испытал, описать сложно, ибо в них было несколько составляющих:

Во- первых, передо мной живая легенда книжного мира
Во- вторых, я только что в письменной форме назвал автора сотен научных работ, профессора, имеющего госнаграды "не очень умным человеком"
В- третьих, я редкий долбо.б по той банальной причине, что эту часть текста в каталог писал не я! И при этом не удосужился прочесть материал целиком перед передачей его на выверку другим
Ну и в четвертых - передо мной стоил слегка седой мужик, с которым я, весело болтая, до этого провел полдня в составе туристической группы, весело пройдя километров 10 пешком, при этом поднимаясь и опускаясь по лестницам, и которому в моем представлении ну никак не могло быть больше 70 лет!

Но - истинный партработник должен уметь делать конфетку из любой патовой ситуации:

-Простите меня великодушно, Иван Иванович, дело в том, что это не мой текст- эту часть каталога делал Витя Сидоров, а я только сверстал и предоставил свой материал!
- Да ладно! Витька- штангист? Вот умора! Я знал, что он меня недолюбливает, но что бы вот так, в печатной форме!

P.S. Расстались приятелями, обещал помочь с материалами для исследования. А Витька получил свое прозвище за то, что один раз убегал от тогдашних, советских ментов с 2 сумками, заключавших в себя ВСЕ тома Брокгауза и Ефрона. Причем убежал успешно.

1107

Как я пятнадцать минут был террористом
(в поддержку волны про канадские аэропорты)

Довелось мне как-то раз вылетать из Монреаля с подарком: соляной лампой. Если кто не знает, это такой кусок гималайской соли на несколько килограммов, в котором есть лампочка, провода и выключатель. Прохожу контроль с просвечиванием багажа, моя лампа заворачивается на дополнительный досмотр, я прохожу за отдельный столик и жду соответствующих вопросов.

Проходят пять минут, десять, ко мне никто не подходит, скорее наоборот, образовывается вокруг пустое пространство. Сотрудницы досмотровой зоны, по очереди посмотрев на экран интроскопа, переглядываются многозначительными взглядами и незаметно (как им кажется) нажимают кнопки на рациях. Ко мне никто не приближается, не задаёт вопросов, даже в глаза не смотрят, как будто меня тут и нет. Со своей стороны, я стараюсь не вертеть головой по сторонам и не делать резких движений, стараясь всем своим видом демонстрировать дружелюбие и готовность идти на контакт со следствием. Вероятно, это плохо у меня получается, потому что по периметру материализуются люди в полицейской форме, воздух вокруг густеет и наступает наэлектризованная тишина.

По прошествии пятнадцати минут, появился самый главный. Серьёзный мужчина лет сорока, от которого прямо веяло уверенностью и силой. Окружающие явно выдохнули с облегчением, теперь ситуация перешла под контроль к вышестоящему руководству. Думаю, это был начальник отдела безопасности аэропорта.

Посмотрев на экран секунд десять, он спросил:
- Соляная лампа?
- Да.
- Можете открыть коробку?
- Да, пожалуйста.
Ещё секунд пять подумав, он сказал:
- Мой вам совет, больше не надо провозить самолётом соляные лампы. Вы просто не представляете, как она для нас выглядит.

PS
С тех пор я неуклонно следую этому совету.
(А ведь мог бы начать требовать миллион долларов и самолёт до турецкой границы… Но нет, это не наши методы).

1108

Десять процентов

Подошел тут ко мне младший сын и спрашивает:
- Пап, а какой у тебя был самый сложный случай в море?
- Да все случаи непростые, - отвечаю. - Море – это стихия. Ошибок не прощает. И вообще, хорошая морская практика гласит, что девяносто процентов проблем решаются сами собой, а оставшиеся десять процентов практически неразрешимы.
- Значит надо подождать, – предположил сын. – Если девяносто процентов проблем решаются сами, то и остальные десять тоже со временем разрешатся.
- Или породят новые девяносто процентов, – возразил я.
- Пап, - не отставал сын, - ну расскажи! Может тот случай, когда за вами сомалийские пираты гнались? Или, когда у вас пожар в трюме был? Хотя нет, наверняка отказ рулевой машины во время шторма в Бискайском заливе. Вас тогда бортом к волне развернуло и груз с сельхозтехникой на накатной палубе с креплений сорвало.

- Да! - соглашаюсь я, – Ситуация была аварийной. Но нет.
- А что тогда? – не унимается сын.

Стало понятно, что он не отстанет. Пришлось рассказать.
- Самый сложный случай в море у меня был, когда на ходовом мостике сломалась кофемашина.
- Кофеварка? – изумился сын.
- Да. Но это была не совсем обычная кофеварка! Элитарная кофемашина, которая досталась нам от сменного экипажа! Шедевр промышленного дизайна с полной автоматизацией всех процессов, функцией персонализации и даже возможностью создания собственных рецептов. Кофе от неё был просто превосходный! Ходовой мостик превратился в проходной двор. Кофемашина работала круглосуточно. Её просто не выключали: ведь вахта меняется каждые четыре часа без праздников и выходных.

Но однажды, на стоянке в порту, третий помощник Толик выключил кофеварку и всё: больше включить её не удалось. Выяснилось, что пить ту теплую бурду, которая просачивается через бумажный фильтр в пластиковую колбу штатной кофеварки, решительно невозможно. Пришлось вызвать к трапу судна такси и рвануть в центр города, в фирменный магазин. Там, к нашему счастью, была точно такая же модель, как и у нас! Сломанную же кофемашину пообещали отремонтировать к нашему следующему заходу в порт.

А утром мне позвонили из головного офиса компании и сказали примерно так: «Вы там что, совсем уже за полгода охренели?! Аристократами Атлантики себя почувствовали?! Атлантиду, может, увидели и вас всех там возвели в графское достоинство подводного царства и обязали пить кофе круглосуточно?! Что за массовое безумие на вверенном вам судне?! Покупать кофеварки по восемь тысяч евро за штуку! Да и ещё за счет судовладельца!»
Пришлось пообещать, что мы больше так не будем.

И тут случилось страшное: на мостик валом пошли просители: и по одному и целыми группами.
Всех интересовал только один-единственный вопрос: «А где будет стоять отремонтированная кофеварка?»

Ситуация складывалась нешуточной: отдать кофемашину в машинное отделение или оставить её в кают-компании? Или в столовой команды? Любое решение означало, что кто-то будет обездолен и все это понимали.

В Картахене были закуплены стратегические запасы кофе и наш пароход лег на обратный курс в Европу. Обстановка накалялось. Контракт подходил к концу. Экипаж за прошедшие семь месяцев рейса уже морально и эмоционально выгорел. Дело шло к мордобою и поножовщине. Надо было что-то срочно решать.

По-хорошему, на наш пароход надо было как минимум три кофемашины: на ходовой мостик, в кают-компанию и в центральный пост управления машинно-котельным отделением. Тогда хоть какой-то баланс интересов был бы соблюден. Но кофеварок всего две! Да и то, если старую удастся отремонтировать.
«Что делать?! Откуда взять третью?!» - мыслей у меня не было никаких.
Даже если наплевать на запрет офиса и купить еще одну, новую кофемашину, то тут же ребром встанет вопрос: «А кто тут у нас наименее достойный и получит не новый агрегат, а отремонтированный?»

Появилась даже малодушная идея списаться раньше времени на берег и пусть мой сменщик разгадывает все эти ребусы с колумбийским кофе и итальянскими кофемашинами.
- И что ты решил? – спросил сын.
- Ничего. Новая кофеварка повторила судьбу старой. Сломалась на траверзе Балеарских островов. Так что по приходу в порт мы просто сдали её в ремонт вместо старой.
- А потом?
- А потом я списался с парохода вместе с квитанцией из ремонтной мастерской.

1109

Atari снова в деле — 128 байт хватило, чтобы победить ChatGPT в шахматах

GPT хотел сыграть в шахматы — и получил урок из 1977-го.

В 1977 году на рынок вышла игровая приставка Atari 2600 — восьмиразрядная система с процессором, работающим на частоте 1,19 МГц, и всего 128 байтами оперативной памяти. Она предлагала простейшие развлечения на экране телевизора, среди которых была и игра Video Chess. Спустя почти полвека оказалось, что этого технического минимума достаточно, чтобы унизить один из самых передовых языковых искусственных интеллектов — ChatGPT.

Идея необычного шахматного поединка возникла у архитектора инфраструктуры Роберта Карузо во время беседы с ChatGPT о шахматах. Во время разговора бот неожиданно сам предложил сыграть против Atari — вероятно, вдохновившись обсуждением игры Video Chess, которая в своё время входила в библиотеку доступных тайтлов для консоли. Карузо воспринял эту идею как лёгкое развлечение и повод для ностальгии, намереваясь устроить «непринуждённую прогулку по ретровоспоминаниям».

Однако эксперимент быстро вышел за рамки беззабавного развлечения и превратился в феерию промахов со стороны искусственного интеллекта. Бот ChatGPT не справился даже с базовым уровнем сложности, предложенным встроенным в эмулятор Stella шахматным движком Atari. При этом Video Chess известна своей крайне ограниченной вычислительной мощностью и уровнем игры, способным лишь слегка напрячь начинающих любителей.

Карузо заранее задал начальную расстановку фигур и ввёл бота в контекст. Тем не менее, ChatGPT сразу начал совершать элементарные ошибки. Он путал ладьи со слонами, не замечал типичных шахматных комбинаций вроде пешечных вилок, терял контроль над положением фигур и не мог отследить даже базовую структуру доски. Каждый ход сопровождался попытками Карузо остановить бота от очередного фатального промаха. В течение полутора часов ему приходилось буквально вести искусственный интеллект за руку, чтобы предотвратить глупейшие поражения.

ChatGPT пытался оправдаться, ссылаясь на слишком абстрактные иконки шахматных фигур в Video Chess, утверждая, что ему трудно распознавать, какая фигура что обозначает. Однако даже после перехода на стандартную шахматную нотацию и текстовое описание всех позиций ситуация не улучшилась. Бот продолжал теряться, делал ходы вслепую и уверенно предлагал действия, которые немедленно вели к потере ключевых фигур. Карузо с сарказмом отметил, что с таким уровнем игры ChatGPT «могли бы высмеять даже в шахматном клубе третьеклассников».

Интересно, что после очередного провала бот не сдавался, а постоянно предлагал «начать сначала», уверяя, что тогда точно «сможет сыграть лучше». Это повторялось из раза в раз и напоминало больше отчаянные попытки школьника переписать контрольную, чем поведение высокотехнологичного ИИ.

Итог партии был закономерен — ChatGPT сдался, не справившись даже с элементарным соперником. Карузо завершил эксперимент ироничной отсылкой к старому слогану Atari: «Вы сегодня играли на Atari?» — добавив, что ChatGPT, вероятно, сожалеет о том, что вообще начал эту партию.

Эта необычная демонстрация стала поводом для обсуждения в ретро-сообществах и среди любителей цифровой археологии. Издание The Register, опубликовавшее эту историю, призвало своих читателей провести аналогичные эксперименты, используя старую технику и современные ИИ-системы. Редакция предложила им «заставить ретроустройства сразиться с искусственным интеллектом» и прислать результаты — как напоминание о том, что иногда даже 128 байт памяти и простейший движок способны напомнить о границах современной технологии.

1110

1) Толпы людей с флагами соседней страны ходят по улицам
2) Уничтожают имущество, жгут автомобили
3) Нападают на представителей центральной власти, пытающихся реализовать свои служебные обязанности
4) Местный губернатор утверждает, что все отлично и ситуация под контролем и требует не лезть
5) Соседнее государство не так давно этой землей владело

Какая власть антинародная? Местная или центральная?

1111

Мы снимали картину, которая называлась «Очи черные». Она снималась и в Москве, и в Костроме, и в Петербурге, и в Италии. И там по сюжету упоминается шпиц, с которым гуляла Анна Сергеевна. Ассистент по реквизиту был петербургский, всегда не очень трезвый и все время находивший этому объяснения: то у него болел зуб, то это лекарство... Вот он приволок пса значительно больше шпица, уверяя, что с большим трудом купил его у какой-то бабули, уговорив ее и обещав ей подарить фотокарточку Марчелло Мастроянни. Заплатил какие-то астрономические, по его рассказам, деньги. И таким образом у нас появился этот пес. В общем, для шпица он был великоват. Но мы посмотрели, что Лена Сафонова, игравшая главную роль, девушка крупная, и с маленьким песиком она бы выглядела в наше время немножко не так, как бы нам хотелось, так скажем.

Пса звали Яша. По крайней мере, так нам сказал этот человек. Впоследствии уже выяснилось, что этот пес абсолютно дворняжный, с тяжелой судьбой, вероятно, боевой. Но тем не менее пес оказался в работе потрясающий. Во-первых, он сразу понял, кто главный, и прибился к итальянской продюсерше, Сильвии Чекки Д’Амико. Ни Михалков, ни Мастроянни его не интересовали, он сразу понял, что в этой невысокой женщине весь смысл.

Снимался пес потрясающе. Действительно, ни одного дубля из-за него не было испорчено. Нужно было спать – он лежал. Сильвия его укладывала, гладила, и он лежал. Длинная сцена, панорама, потом какая-то актерская сцена шла у Мастроянни с Сафоновой – пес лежал не шевелясь. Как он это все понимал, не знаю. Видимо, перспектива прекрасного будущего, которое он уже подозревал, заставляла его усмирять свой нрав.

Постепенно у Сильвии он отъелся. Съездил в Кострому, потом съездил в Петербург. И потом он уехал в Италию, съемки закончились там. И там же он и остался. Сильвия – она дочь очень известной сценаристки Сузу Чекки Д’Амико, автора, в частности, «Римских каникул», «Похитителей велосипедов», многих картин Росселини. В общем, такая гранд-дама итальянского кино. Она очень властная женщина была. У них до этого жила какая-то собака, которая очень тяжело и долго умирала. И Сузу сказала, что больше у нас собак в доме не будет. То, что она говорила, было категорично. И когда появилась Сильвия с Яшей (у них была двухэтажная квартира), то бабушка ей сказала: на второй этаж, и чтобы я его не видела.

Яша сразу все понял. Когда приходил с прогулки, он сразу бегом бежал на второй этаж. Но длилось это недолго. Однажды гулявшая с псом бонна-филиппинка принесла его на руках, трясясь от ужаса, и сказала, что совершенно неожиданно он вдруг спрыгнул с тротуара на проезжую часть и попал под велосипед. В травмах, помятый, ну, естественно, куда его тащить на второй этаж. Она его положила прямо в прихожей. Бабушка, при всей своей суровости, не чужда была и некоего человеколюбия, или собаколюбия, в данном случае.

Она подошла и первый раз его погладила. Пес вяло помахал хвостиком, благодарно посмотрел. Потом приходил ветеринар. И пес в течение недели примерно лежал на диванчике. Когда я примерно через три недели опять появился в этом доме, пес уже валялся на первом этаже на диване уже у Сузу. На Сильвию он смотрел примерно так же, как на бонну, с ним гулявшую. Он переменил хозяйку. Он был ухоженный, он был мыт шампунем, от него пахло лучше, чем от хозяев в этом доме. Пес прекрасно питался.

Потом я уехал. Прошло какое-то время, я опять оказался в Италии, пришел к ним в гости. Пес вроде меня не узнал, он никак не среагировал на мой приход. Там было много народу, все сидели за столом. Все гладили Яшу, чем-то его кормили. Хозяева говорили: не надо его кормить. Яша скромно стоял: ну, не надо, так не надо. Но если давали, он съедал. А так ничего не просил. Чудно понимал по-итальянски все команды. Мне предложили: а поговори с ним по-русски, может быть, он что-нибудь вспомнит. Я что-то ему говорил, называл какие-то имена, пес никак не реагировал. И я решил, что все, уже отрезанный ломоть.

Народ еще оставался там, а мне нужно было уйти чуть пораньше, и в прихожей, уже когда я почти открывал дверь и выходил, ко мне подошел Яша, покосившись на оставшихся в комнате, ткнулся мне носом в коленку и молча так стоял. Мол, ну ты ж пойми, ситуация. Я его погладил, он благодарно помахал хвостом и ушел.

Вот так пес выбрал шикарную неволю вместо вольной собачьей жизни в Петербурге. Пес прожил долгую счастливую жизнь. Он уезжал на отдых в Монтекатини, пил эти термальные воды. Всегда был ухожен, прекрасен. Вот такую судьбу, можно сказать, он выбрал себе сам. Потому что он все сделал для этого. Он совершенно сознательно по жизни шел к этому, выбрал эту судьбу.

Александр Адабашьян
На фото кадр из фильма «Очи черные».

1112

О бедном интерне замолвите слово…

В своих историях я неоднократно упоминал интернатуру, первый год врачебной практики.
Поверьте на слово — популярный веселенький сериал с Охлобыстиным в роли инструктора — напоминает реальную интернатуру весьма слабо.
И, как бывший инструктор, могу под присягой заявить — такого инструктора , как Охлобыстин — вышибли бы с треском и изумительной поспешностью.
Не его, ему подходит больше исторические роли, Малюта Скуратов, к примеру.
Забыли эту веселенькую херню и давайте перейдём к реальной интернатуре.
Это один год, за который свежеиспеченный доктор становится врачом.
Или сходит с дистанции, по разным причинам: плохое здоровье, плохая успеваемость, плохие отношения с персоналом — всякое бывает …
Много чего говорят об интернатуре: ненормированная рабочая неделя, бесконечные дежурства, дефицит сна, переедание как средство борьбы со стрессом… всё правда. Вы уж поверьте мне на слово — очень нелёгкая жизнь у молодого врача в интернатуре.
Что стыдливо обходят — вынужденное половое воздержание.
Большинство интернов или женаты или помолвлены или в стабильных отношениях.
Я же, холостяк, оставил всех подружек в Калифорнии, переехал на другой край страны— и впрягся в пахоту непрерывной посевной, вечный аврал и ничтожное количество личного времени не давали мне шанса подкатиться к женщине.
Да и усталость давала о себе знать, вечный недосып привёл к переоценке приоритетов — главное, немного поспать.
Вы спросите — а как же медсёстры?
Отвечаю — это прямой путь под венец, раз с девкой по деревне прошёлся — женись!!
Да и они не торопились — их больше интересовали врачи следующего уровня, резиденты поближе к дембелю, у них было больше шансов на благосклонность условной медсестры.
Тут вот ещё что — медсёстры тоже дежурят, тоже работают длинные смены,12-24 часа, тогда можно было. Так что очень многие союзы двух медработников заканчивались разводом.
Короче, куда ни кинь — всюду клин. Или вилы.
А вот и история.
Пролетели два месяца, суровых, желваки плотно поселились на лице,в глазах — неутолимый дефицит сна.
И мне, за стахановские успехи в посевной компании, дали свободный выходной!!
Я пулей вылетел из госпиталя( а вдруг передумают?) и помчался в парикмахерскую, оброс.
Оттуда — домой, душ, побрился — и вышел на тропу войны!!
Охота!
Местные мне подсказали, где университетские студиозусы тусуются вместе с молодыми преподавателями, Питтсбург город студенческий, много очень приличных ВУЗов.
Громадный бар, шум, смех, запахи настоящего праздника свободы — солдат медицины на побывке.
Смотрю — высокая блондинка сидит одна за стойкой.
Я подсаживаюсь, знакомлюсь и предлагаю угостить коктейлем, Космополитэн, насколько я помню.
И пошёл охмурёж, точнее, покатился по очень знакомой мне колее.
Недостатки знания английского с лихвой компенсировались моим энтузиазмом и акцентом, есть такая тема в Америке — часть женщин считают его привлекательной чертой мужчины.
Так, а давайте по второму коктейлю?
Давайте!!
Позже, когда я сам погрузился в создание коктейлей — стало понятнее его характер: пьётся легко, по мозгам бьёт нехило.
Отвлёкся, извините.
Дело охмурения и соблазнения шло как по маслу, все признаки говорили о её благосклонности. До магического момента — к тебе или ко мне?—оставалось немного времени, флирт выдался очень успешный и многообещающий.
Я и сам выпил, в голове зашумело хорошо, но недостаточно для моей интуиции дать добро на очередной грех, смертный грех похоти.
Как сейчас помню — девушка быстро вычислила меня, показав незаурядное знание медицинского бомонда нашего громадного госпиталя.
Общие знакомые, внезапно.
И,что зажгло сигнал тревоги,— её отличное знание факультета эндокринологии, особенно директора.
И это при том, что в самом начале знакомства она упомянула своё безукоризненное здоровье. Да и на мой взгляд — эндокринологического
пациента она не напоминала, здоровая деваха.
Даже, пожалуй, чрезмерно здоровая — в ходе флирта она покрыла мою довольно большую ладонь своей. И её ладонь была намного больше, не говоря уже о запястье — широком и крепком.
Не, я работал в сельской местности, видел натруженные руки доярок — её руки,явно праздные, без мозолей и с ядовитым багровым маникюром — явились вторым сигналом тревоги, поднятой моей интуицией.
Интуиция— любопытное и необъяснимое явление, именно она заставила меня быстро протрезветь и задуматься. Моя интуиция была крайне полезна в медицине, иногда в личной жизни.
Тут она, моя интуиция, заставила меня спросить: ты родилась женщиной или стала ей?
Тень пробежала по её голубым глазам, она подобралась и сказала, что для людей с широким кругозором и толерантностью, типа меня, это не должно иметь значения. Кстати, прямо и утвердительно она так и не ответила.
Сомнения мои закончились, непонятки трактуются не в пользу ответчика — я уверил её в своей широчайшей толерантности, и что я считаю её изумительно красивым созданием, что её женственность бесспорна и что я покорён её красотой, и что я…
И тут мой пейджер зачирикал — срочный вызов в госпиталь, я поспешно расплатился, взял её телефон и распрощался с ней навеки.
Пейджер, признаюсь, я сам заставил чирикать — незаметно выключив его и включив.
Облом… пошёл домой не солоно хлебавши.
Иду и думаю — ну, кисти, ну физуха — но первым сигналом был её знание директора эндокринологии, с чего бы это было подозрительным?!?
Дурак ты, Миша, ответила мне моя интуиция, наивный дурак — где,ты думаешь, она берёт гормональные препараты? Диагноз ты заподозрила правильно, отвечал я интуиции, но вот откуда ты, такая же наивная как и я сам, всё это знаешь?
Молчание, интуиция отправилась на покой, — смена часовых, теперь на посту оставили самого сурового и знающего охранника, опыт.
А несколькими годами позже я посмотрел фильм, “Crying game”, в прокате —
«Плачущая игра» или « Игры с плачем», что, на мой взгляд, не совсем точный перевод.
Мой вариант перевода — «Плачущая дичь»,сюжет частично повторяющий моё фиаско.
И, в отличии от фильма, эта дичь,я, разгадала охотника и его намерения.
И уж точно, что, возвращаясь домой, эта дичь не плакала, а посмеивалась, в том числе и над собой, охотник ставший дичью —действительно, забавная ситуация.
Воистину, « … и опыт — сын ошибок трудных»
На ошибках учатся? Ещё как!! В своё следующее увольнение я пошёл в простой рабочий бар на окраине, подальше от университетов, где отменно и с пользой повеселился, на рэднеков можно положиться — у них товар был без обмана. Michael [email protected].

1113

Мы с женой "жаворонки", даже в отпуске. Ну, те самые твари, кладущие полотенца на лежаки в шесть утра. Хотя,конечно, мы не одни встречаем рассвет на море.
Вот и сегодня. Появились очередные инстаграмщицы. Как водится, в специальных съемочных одеждах, и начали свои тошнотные снимки с кривляниями и подрыгиванмями.
Уже и солнце проклюнолось, и вода заиграла бмрюзой, и народ притих, любуясь звонким утром, а девки все скакали, заглядывая в теоефоны, чтобы скопировать очередного тиктокера. Стандартная, в общем, ситуация.
Сидевший рядом немолодой человек вдруг подошел к ним, вежливо о чем-то спросил, показав куда-то рукой, и вскоре отошел, пожимая плечами.
Любопытство пересилило, и я, подсевши, спросил, о чем была речь.
Дяденька сказал, что он предложил им свою помощь. Он бы сделал несколько снимков, но чуть в стороне. И следовало бы поспешить, пока солнце не поднялось, и тогда этот волшебный исчез бы. Девки с гневом отвергли старого дурака.
А дядька, улыбаясь, добавил: "у себя в Дании я - очень известный фотограф. Свадьбы, портреты, торжества. Беру очень дорого, но желающих не убывает. И вот странно: у девчонок была возможность бесплатно получить мои фото. Вполне возможно, что лучшие в их жизни. Но подростковый нигилизм победил..."

1114

Однажды Сергей Соловьёв позвонил Александру Абдулову и попросил его (по-дружески) сыграть в маленьком эпизодике. Сыграть алкаша. Режиссёру нужен был акцент, яркое пятно: алкашик идейный и одухотворённый. Соловьёв снимал картину «Дом под звёздным небом», а на дворе стояли юные девяностые. Абдулов с удовольствием соглашался играть характерных персонажей, потому что за ним долго тянулся шлейф героя-красавчика. Александр приехал на съёмочную площадку, режиссёр поставил задачу: «Вы с напарником воруете на аэродроме баки от самолётов и продаёте дачникам для душа».
И вот такая маленькая сценка – Абдулов приносит бак, а Михаил Ульянов его покупает.
- Так это же, - говорит Ульянов, - От бомбардировщика!
- Ну и что, что от бомбардировщика?! – отвечает Абдулов.

Александру сделали чудовищный грим и сцену быстро отсняли. Через неделю раздался звонок.
- Понимаешь, Саша, - сказал Соловьёв, - Мы посмотрели материал, забавно! А у меня по сценарию персонаж, которого играет Ульянов, умирает. Вы вроде так хорошо с ним разговаривали – тебе необходимо быть на его похоронах. Давай мы продлим твою роль.
Придумали, что на «похоронах» будет играть гимн СССР, а Абдулов орать: «Я этого не вынесу!». Сняли. Через 5 дней вновь звонок:
- Понимаешь, ты был на похоронах, так убивался по поводу кончины, что на поминках ты просто обязан быть!
Сняли поминки. Через неделю вновь звонок:
- Саш, понимаешь, у меня по сценарию вся семья уезжает в Америку. А ты так здорово прощался на поминках, что проводить их точно должен.
Всё хорошо, тоже отсняли. Через несколько дней опять звонок:
- Ты знаешь, тут у меня такая ситуация, я в конце всех убиваю, давай и тебя убьём.
- Давай! – согласился актёр.
Придумали, что героя Абдулова убивает шальная пуля, когда он тащит пропеллер от самолёта. «А вентилятор-то как же?» - спрашивает он и умирает.
И вот после всего этого вновь звонок. Услышав в трубке голос Соловьёва, Абдулов не выдержал:
- Серёжа! Всё! Ты меня уже убил!!!
- Вот в этом-то и дело, - отвечает режиссёр, - Будем снимать похороны!

Из сети