451

Однажды у меня разболелся зуб, работать не хотелось, идти к стоматологу тем более. Я безвольно скрылся в каморку старшего лаборанта, прополоскал рот спиртом и уткнулся лбом в край стола. Ничего не помогало.
На столе, прямо передо мной, стояла пишущая машинка, в неё уже были вправлены два листа с калькой. На них было напечатано:

АНАЛИЗ ЗАТОПЛЕННЫХ ЗАХОРОНЕНИЙ

и вдруг я решил написать детективный роман... ранее никогда такие мысли меня не посещали... и видимо от безнадёги я начал одним пальцем тыкать в клавиши:
"...миссис Хадсон бежала по взлётной полосе и отчаянно палила из шмайсера по удаляющемуся АН-2. Лицо её было перекошено страшным презрением:
- Вы бутерброды забыли, дебилы! - орала она.
Невзирая на это досадное обстоятельство, Холмс и Ватсон хладнокровно продолжили путь к ЗАТОПЛЕННЫМ ЗАХОРОНЕНИЯМ.
Тем временем доктор Мо..."

Я так отчаянно стучал, что даже не заметил, как за моей спиной возник зав. лаборатории, и уже успел ознакомится с нацарапанным:
- А почему бутерброды, у них же сэндвичи? - спросил он.

и мне стало смешно, смешно до слёз, от счастья!!! Так я познал магическую силу литературы! У меня перестал болеть зуб!!!

Потом шеф, вместе со мной, всполоснул ротовую полость казённой жидкостью, и сказал:
- Ну ты продолжай, пиши, может работать не придётся...

176 +

452

Ее называли «красной королевой» и «самым красивым оружием Кремля». С ней хотели сотрудничать лучшие фотографы и всемирно известные кутюрье.

Жизнь знаменитой манекенщицы окутана слухами и тайнами. До сих пор вызывают сомнения как место рождения Регины Збарской, так и некоторые детали ее смерти. Согласно одной из версий, звезда родилась в Ленинграде 27 сентября 1935 года. Родители Регины были цирковыми артистами, которые разбились во время выполнения трюка на большой высоте. Девочка оказалась в детском приюте, где прожила до 17 лет.

Существует и другая версия, согласно ей, Регина выросла в Вологде в семье госслужащих. Отец манекенщицы был отставным офицером, а мать работала бухгалтером.

Более известна биография знаменитости с 1953 года, когда девушка после окончания школы переехала в столицу. Регина поступила в институт кинематографии, но училась не на актерском факультете, а на экономическом. Однако красавица мечтала стать артисткой и регулярно проходила кинопробы, хотя и безуспешно.

Кроме того, Регина любила светские рауты и вечеринки. На одном из таких звездных собраний Збарская познакомилась с Верой Араловой, которая занималась дизайном одежды. Оценив впечатляющую внешность девушки, Аралова предложила ей стать одной из моделей во время показа новой коллекции. Это событие и стало началом карьеры Збарской в качестве манекенщицы.

Первый опыт выхода на подиум продемонстрировал большой потенциал Регины Збарской. Далее в течение многих лет девушка работала манекенщицей на показах Вячеслава Зайцева, Веры Араловой и других отечественных модельеров.

Именно Регина впервые в мире вышла на подиум в сапожках с молнией на все голенище. Подобный формат обуви, который сегодня считается вполне обычным, придумала Вера Аралова.

Звездное время Регины Збарской пришлось на 60-е годы, когда о девушке узнал весь мир. Во Франции манекенщицу называли самым красивым оружием СССР.

После смены стрижки под пажа для показала коллекции одежды Зайцева знаменитость стали сравнивать с Софи Лорен.

Но у Збарской было и негативное прозвище, которое девушка получила от коллег – «снежная королева».

Можно предположить, что другие модели считали Регину слишком индивидуальной и высокомерной. При этом Збарская и не пыталась найти подруг среди манекенщиц, всегда была молчаливой и открывалась лишь самым близким людям.

Яркая звезда Регины Збаркой угасла в один момент. После серьезных проблем в личной жизни девушка стала принимать антидепрессанты. Лекарства удержали манекенщицу от безумия, но поставили точку на ее карьере. Короткий период времени она работала даже уборщицей, но потом загадочно исчезла.

За многочисленными сплетнями и домыслами тяжело выяснить всю правду о личной жизни звезды. Известно, что Збарская была замужем за мультипликатором и художником-иллюстратором Феликсом-Львом Збарским.

Однако ходили слухи, что знаменитый иллюстратор был не первым, а вторым мужем манекенщицы. Регина не рассказывала о первом супруге из-за его не самого лучшего происхождения.

Сначала брак манекенщицы и мультипликатора был довольно счастливым. Муж даже называл красавицу-жену своей музой. Но позже отношения между знаменитостями серьезно ухудшились, потому что Збарский постоянно заводил романы на стороне. Одной из самых известных его увлечений стала артистка Марианна Вертинская.
Регина долго терпела измены и не желала разводиться, даже когда муж вынудил ее избавиться от ребенка.

Постоянные уступки манекенщицы не помогли спасти брак. Збарский бросил супругу и нашел себе другую – актрису Людмилу Максакову, вскоре родившую ему сына.

Когда Регина узнала, что у бывшего мужа родился ребенок, у нее случился нервный срыв. Чтобы успокоиться, модель начала принимать транквилизаторы, а затем оказалась в психбольнице из-за сильной депрессии.

Спустя некоторое время у Збарской сложились близкие отношения с журналистом из Югославии. Но и этот роман закончился предательством со стороны избранника звезды – он уехал в Германию, где написал книгу «Сто ночей с Региной Збарской».

Мужчина описал не только свои отношения со знаменитостью, но также рассказал об антисоветских настроениях манекенщицы, ее сотрудничестве с КГБ и многочисленных доносах.

Позднее разведчик Виталий Шлыков в одном из своих интервью заявил, что прожил с манекенщицей один год в то время, когда она еще была замужем, но отношения с мужем уже не поддерживала. Именно тогда женщина совершила одну из первых попыток суицида. По его мнению, причиной этого стало намерение сотрудников КГБ завербовать модель с помощью шантажа. Шлыков подчеркивал, что Збарская не желала работать на комитет, а информация о доносах являлась вымышленной.

После выхода в печать книги югославского журналиста Збарская оказалась в центре политического скандала. Вскоре все экземпляры скандального издания были сняты с продажи, но карьера и жизнь манекенщицы были разрушены. Дважды Регина пыталась уйти из жизни, но безуспешно. Надломленная женщина провела свои последние дни в психбольнице. Третья попытка звезды уйти из жизни оказалась для нее последней. Збарская приняла огромную дозу снотворного, после чего скончалась.

Согласно официальной версии, женщина отравилась 15 ноября 1987 года в больнице. Но по другим сведениям она выпила лекарства у себя дома и перед смертью пыталась кому-то позвонить.

Похороны Регины Николаевны прошли без участия коллег-манекенщиц. Тело Збарской было кремировано, но и сегодня остается неизвестным, где находится ее могила. Существует версия, что женщина похоронена в Вологде рядом с могилой тети и отца.

Личная трагедия знаменитости, тайны и предательства, которыми была наполнена жизнь Регины Збарской, вызвали повышенный интерес к ее биографии. Неудивительно, что история прекрасной манекенщицы легла в основу киноленты «Красная королева», в которой роль красавицы исполнила Ксения Лукьянчикова.

Также Леонид Каневский подготовил документальное расследование, посвященное последним дням жизни Збарской, вошедшее в число передач из серии «Следствие вели…».

"Регина Збарская была не просто потрясающей красавицей, но и умницей. У неё трагическая судьба. Но я её всегда обожал. Взял в Дом моды «типовой фигурой» — манекенщицей, на которой делали примерки. Работала она и просто уборщицей. Я её всячески поддерживал до последнего." - Вячеслав Зайцев в интервью журналу «Огонёк»...

158 +

453

Истории о вампирах, как и многие другие темы, с течением времени действительно могут стать предсказуемыми и даже скучными.

Но в руках талантливых авторов и режиссеров, они могут стать источником не только жутких моментов, но и юмора и иронии.

Давайте посмотрим на вампиров с другой стороны. Вспомним смешные анекдоты про вампиров, которые доказывают, что даже самые страшные существа могут стать объектом шуток.

— Какой у вампира любимый фильм?
— «Полночь в Париже».

— Почему вампиры не любят играть в шахматы?
— Потому что они боятся попасть в конём.

— Зачем вампирам в холодильнике кирпич?
— Чтобы пиво тёплым держать!

Теперь вернемся к обзору и поделимся несколькими ироничными комментариями.

Например, можно представить, что Джонатан Харкер до отправления в Румынию не только практиковал навыки стряпача, но и изучал мировую литературу о вампирах. Ведь только прочитав кучу книг и посмотрев фильмов на эту тему, можно отправиться на встречу с Дракулой настолько готовым к «царству теней».

И что же он видит, когда приезжает в замок Графа Дракулы? Старинные мебель, мрачные предметы, красный винный погреб… Но также можно представить себе, что там есть такие необычные вещи, как пыльная гирлянда из чеснока над дверью и шкаф с огромным количеством кровяных пакетов для вампира на тот случай, если он не сможет уловить свою жертву сразу. Джонатан, наверное, чуть не задохнулся от запаха чеснока, а когда увидел пакеты крови, начал думать, что ему, возможно, тоже стоит туда что-нибудь положить на всякий случай.

Конечно, при всей забавности иронии, стоит отметить, что роман Брэма Стокера все-таки является одним из важнейших произведений жанра ужасов и готики.

Он увлекает читателя своими напряженными сюжетными линиями и загадочными персонажами. И даже если время привнесло восхваление вампиров в поп-культуру, это не отменяет их фундаментального значения в мировой литературе.

Так что, даже когда речь идет о вечных существах, пьющих кровь, исторических артефактах и темных замках, важно помнить, что во всем этом есть место и для шуток и иронии. Когда мы умеем смотреть на вещи с небольшой долей юмора, даже самые страшные истории могут стать чуть более легкими и интересными.

Сообщение Культовый роман Брэма Стокера. Обзор «Дракулы» появились сначала на Фантастический мир.

135 +

454

Роман Бена Гэлли, кажется, похож на микс экшена, черного юмора, городского фэнтези и немного детектива. Да и как же не похож, если там такое количество кишок, крови, убийств, воскрешений и богов, что порой кажется, что книга переполнена темным юмором и насилием. Про черный юмор кстати.

Он может быть трусливым и грубым как русский олигарх, но в тоже время животрепещуще смешным, как бородатый анекдот.

Например, в тексте упоминается, что автор умело держит внимание читателя до самых последних страниц.

А вот давайте представим, что черный юмор из книги вылился на страницу, где автор хотел закончить роман: «И Келтро Базальту понял, что его приключения только начались. Но решил сначала отложить дела на некоторое время и отправиться на заслуженный отдых. Пол погромированного зала усыпан трупами, но это ни в коем случае не испортило ему аппетит.

И уже через несколько минут после того, как он сел за разложенный на столе ужин, задумчиво поигрывая ножом, дверь зала распахнулась, и в нее вступила рыжая, юношески стройная девушка, которая долго и скрупулезно подходила к выбору места для своего злодейства…»

Вот такие дела, черный юмор из книги прямо на страницу выводит ее сюжет. Убийство, воскрешение, боги, демоны, все эти классические элементы фэнтези здесь почему-то становятся недалекими родственниками британского юмора, который, сдаваясь под напором черного гения, обращается в красивый и благодарный хаос.

Но кто сказал, что черный юмор только в литературе обитает? Да нигде не обитает, он повсюду, как пропахший водку бывший студент на вечеринке.

Этот юмор способен вывести из себя даже самую беспорядочную фэнтезийную вселенную. Вот вам пример:

— Какой фильм любят смотреть фэнтези персонажи, чтобы расслабиться?
— «Лорды колечка», потому что там хоть мало, но без насилия и смерти.

Хотя этот же фильм можно было бы сделать гораздо веселее, если бы Тарантино его снимал. Может, в его версии Гэндальф бы выпиливал орды орков с последней натертой сигаретой в зубах, а Арагорн зеленел от зависти к его стилю?

Как и черный юмор, черные байки тоже можно встретить не только в книгах, но и что уж там греха таить, в анекдотах.

Например, про суровую жизнь фэнтезийных персонажей:

— Почему оркам трудно найти работу?
— Потому что на собеседование они приходят в полном боевом снаряжении!

Или вот еще:

— Мама дракон это в своём логове сына-гоблина убила. Он подошел к ней и попросил деньги на пиво.
— Так она уххх и убила его! Прям с маминой на пиво проситьшься, оставил бы ошибку в логове?

Точно так же как орки обречены на не щелкоперках своей профессии, так и главный герой романа обречен на бесконечный путь в темный мир черного юмора. Похоже, что в мире Гэлли черный юмор и насилие так неразрывно сплетены, что без них эта вселенная просто не сможет существовать.

Когда в книге черный юмор переходит черту нормы, то иногда хочется сказать автору не то, чтобы он перестал, а чтобы он сделал это еще! Ведь на кону не только забава, но и своего рода высказывание — жизнь, смерть, насилие, все это одна каша, в которой иногда хочется найти черную пятно и потом смеяться над ним.

И да, смех, как известно, лечит. Неудивительно, что лекарства от депрессии в аптеках все дорожают.

Может, стоит начать лечиться черным юмором? Почему бы нет, ведь он дешевле, доступнее и безопаснее всех других антидепрессантов.

Так что продолжай, автор, в своем деле шутить и удивлять нас черным юмором. А чтение «Гонки за смертью» так и вовсе может стать перегоном к смеху от нелепости и абсурда жизни в мире фэнтези!

Сообщение Бен Гэлли, «Гонка за смертью»: новинка в жанре гримдарк появились сначала на Фантастический мир.

272 +

455

Как же прикольно, что ты решила поделиться обзором книги «Гончие Лилит»! Ну, что могу сказать, когда читаешь такие романы, то порой действительно ощущаешь себя как на горячей игле, потому что персонажи в этих книгах создают такие истории, будто им это по жизни делать надо.

Вот Лилит, например, такая загадочная фигура, стратег, манипулятор, с шизофренией, да еще и красиво с мужским бурным прошлым. Это такой замысел у автора, наверное, чтобы читатель матрицы жил по полной!

Вот вспомнился анекдот на тему загадочных и неоднозначных героинь.

Заходит Лилит в магазин и говорит продавцу: “Покажите мне средство от настроения.” Продавец ей отвечает: “Ладно, я покажу, но загадку вам не решить!”

Сама героиня Скай тоже порой вызывает улыбку. С одной стороны, стремится к независимости, саморазвитию, а с другой – лапочка-наивочка.

Ну, чего удивляться, ведь в книгах женщины всегда какие-то двойственные существа: то идеальные домохозяйки, то отчаянные путешественницы с красивыми крыльями. Вот так и Скай, то героиня, зачем-то превращается в участницу опасных приключений и вдруг понимает, что жизнь вне серой офисной будничности куда интереснее.

А в книгах часто много интересных персонажей, у каждого такая замашка, будто сам автор засиделся и сочиняет, как обыграть жизнь.

И Сэм Оушен – вот такой, загадочный, но благородный, с непонятным прошлым. Ему, конечно, легко: быть опорой для Скай, которая так отличается от других женщин, с гончими вокруг. Вот и герои лихие, прямо как из романа Дюма.

А любовная линия в романе, конечно, это что-то! Проститутка вдруг преображается в ангела спасения, и вот уже настоящая любовь, которая готова победить любые темные силы.

Вот это да, такие повороты, что как потом пережить обед с коллегами за столом после прочтения такой книги – загадка.

Недостатки, конечно, есть у каждой книги, как и у людей. Но с Лилит-то все понятно, на ней как на карте Москвы все написано: шизофрения, манипуляция, стратегия. Вот если бы все так по жизни было прозрачно!

А вот диалоги героев, наверное, действительно наивные, порой складывается ощущение, что автор сам главным героем писал, мечтая быть в центре внимания.

И главное, книга читается на одном дыхании, легко и непринужденно, куда уж там, настолько, что начинаешь сам себе понять оттуда что-то, как будто в философию углубляешься. Вот так и остаешься в итоге с шуткой или задорной мыслью в голове после такого произведения.

И вот еще анекдот, не удержусь, ведь этот роман такой загадочный:
Две подруги в кафе:
— Я вот думаю, купить новую книгу…
— О чем?
— О жизни, приключениях, любви… В общем, Лилит какая-то.
— Ну, если ты хочешь замуж за миллионера и стать проституткой, это твое личное дело!

В общем, конечно, каждый видит свой мир в книге, и если «Гончие Лилит» пришлась по душе, то это круто! Надеюсь, что в следующей книге будет больше загадок, приключений и задора! Даешь еще один роман на ночь на одном дыхании!

Сообщение Обзор книги «Гончие Лилит»: каждый найдет своего дьявола, если будет искать достаточно усердно появились сначала на Фантастический мир.

204 +

456

Ко дню рождения Роберта Фишера...
____
Роберт Фишер и Марк Тайманов когда-то сыграли между собой матч с печальным для нашего гроссмейстера итогом.
Но с этим матчем связаны и довольно веселые истории…

Преимущество социалистического строя...
____
Летом 1955 года в Москве состоялся матч СССР - США, и в один из дней американский посол давал торжественный прием по случаю Дня независимости США. На нем присутствовали руководители партии и правительства - Н. Хрущев, Н. Булганин, Г. Маленков, пригласили и шахматистов обеих стран. Хрущев разговорился с Таймановым и спросил его:
- А когда советские гроссмейстеры выступают за рубежом, они получают гонорар?
- Что вы, Никита Сергеевич, - ответил Тайманов, - как мы можем брать деньги у буржуев?! Наша задача - продемонстрировать преимущества социалистического строя, доказать, что мы сильнее их.
- А когда выступают дома, получают?
- Конечно, с чего бы мы тогда жили?
- Что-то здесь не так, - задумался Хрущев. - Выходит, у капиталистов, у которых деньги куры не клюют, вы ничего не берете, а в нашей бедной стране берете. Это никуда не годится. Нужно у них брать, и как можно больше!

И уже через несколько дней вышел специальный приказ по Спорткомитету, согласно которому советским шахматистам, выступающим за рубежом, разрешалось получать валюту. Так партия в лице товарища Хрущева, борясь с проклятой буржуазией, помогла шахматистам заметно повысить свое благосостояние...

Артисты оплачивают билет...
____
Зал Ленинградского шахматного клуба, где в 1957 году проходил полуфинал чемпионата СССР, не вмещал всех желающих. Во время одного из туров опоздавший минут на десять зритель устроил скандал:
- Это безобразие! Куда смотрит администрация! Где судьи? Я пришел, чтобы наслаждаться увлекательной борьбой Спасского и Тайманова, а артисты уже покинули сцену, не разменяв ни одной фигуры! - возмущался гроссмейстерской ничьей зритель. - Требую вернуть мне деньги за билет!

Дело кончилось тем, что Тайманов и Спасский согласились оплатить зрителю его билет. И тут выяснилось, что эту шутку затеял гость по фамилии Флор, выдающийся гроссмейстер и... король ничьих!

Сговор...
____
Может ли шахматист, не пропустив ни одного тура, сыграть в турнире намного меньше партий, чем остальные участники? Странный вопрос! А между тем в турнире претендентов 1962 года сразу трое гроссмейстеров провели на острове Кюрасао на восемь партий меньше, чем их конкуренты. Еще до начала четырехкругового турнира Петросян, Геллер и Керес договорились не играть друг с другом, а «расписать» ничьи. В результате претендентские баталии сократились для каждого из них с 28 партий до 20, по сравнению с остальными участниками они получили дополнительно по восемь дней отдыха! Неудивительно, что это трио и стало во главе таблицы, значительно опередив своих преследователей. Занявший четвертое место Фишер отстал от Петросяна (победителя турнира) на 3,5 очка, а от Кереса и Геллера - на 3. Так что не зря юный американский гений обвинял советских гроссмейстеров в сговоре против него.
Спустя много лет, когда советская власть уже прекратила свое существование, ситуацию уточнил Виктор Корчной: он заявил, что сговор был задуман не только против Фишера, но и против Корчного с Талем - ведь пострадали и они!

Так или иначе, именно по настоянию Фишера в следующем цикле претендентский турнир был заменен матчами претендентов. Матч не турнир, и сговор здесь исключается. Лафа для советских гроссмейстеров закончилась.
Два следующих цикла Фишер пропустил, но в очередных претендентских баталиях разгромил всех советских участников одного за другим. Тайманов, Петросян и Спасский погибали по одиночке, но словно сговорились…

Неожиданная поддержка...
____
В 1971 году после проигрыша Фишеру со счетом 0:6 Тайманова обвинили во всех смертных грехах, в том числе в предательстве социалистической системы. Одна кара следовала за другой, но тут пришла поддержка с неожиданной стороны.
- Спасибо Бенту Ларсену, который тоже проиграл Фишеру, и тоже всухую, - заочно поблагодарил Тайманов коллегу.

Действительно, вторая победа Фишера 6:0 несколько отрезвила преследователей советского гроссмейстера. Уж датчанина они никак не могли заподозрить в тайном сговоре с капиталистами.

Сочувствующий таможенник...
____
После возвращения из Канады на родину Тайманов был подвергнут в московском аэропорту тщательному таможенному досмотру. И, как назло, в его багаже обнаружили роман Солженицына "Раковый корпус". За провоз книги будущего лауреата Нобелевской премии гроссмейстера вскоре лишили почти всех званий и титулов. Но, разумеется, это был лишь предлог. Например, начальник таможни, прекрасно знавший Тайманова, сочувствовал ему:
- Эх, Марк Евгеньевич, если бы вы выиграли у Фишера, я бы вам собственными руками полное собрание сочинений Солженицына до такси донес...

Неприятности у классика...
____
Итак, "за Солженицына" Тайманов получил по полной программе. Но нет худа без добра: благодаря этому печальному случаю родилась бесподобная шутка, которую придумал Мстислав Ростропович:
- Вы слышали? У Солженицына большие неприятности!
- Неужели! Что же случилось?
- Вы не знаете? У него нашли книгу Тайманова "Защита Нимцовича"!

Простой вопрос...
____
Фиаско Тайманова в матче с Фишером разбиралось в Шахматной федерации СССР.
- Вы выбрали неправильную стратегию, - поучали Тайманова его многочисленные коллеги, - После проигрыша необходимо было делать ничью.
- Но как? - признав свою вину, спросил Тайманов.

В зале воцарилось гробовое молчание. Никто из гроссмейстеров не мог дать ответ на этот простой вопрос...
Евгений Гик.
МК.
2015г.

171 +

457

Ретроградная амнезия.

Третий день энергичного запоя. В отличии от пассивного , где сотрапезники на третий день чинно закусывают томатной килькой из пепельниц, догрызают корки, общаются междометиями и спят вповалку под столом, энергичный запой это череда событий, лиц , мест и случайных половых связей, что пролетают мимо , не задевая лобных долей мозга.
В минуту просветления ты оказываешься в какой то хате на Савеле в обществе богемы, причем ты там свой давно, а кто они, собственно, такие, ты вообще не в курсе.
Плюс, у тебя, оказывается, завязывается роман с актрисой Викой, но сфокусировать на ней взгляд не удается. Хозяин квартиры Гоша тебя к актрисе ревнует, у них все давно серьезно, тащит поговорить по мужски , и разговор не клеится.
Поскольку я туплю.
Гоше приходится мне распедаливать, что у меня с Викой шуры муры, а это нехорошо, потому что у них все серьезно, я же ломаю ему весь сюжет идиотскими вопросами типа
-А Вика это кто?
-А у меня с ней серьезно? Нет? А с кем у меня серьезно?
В конце концов я дарю Вику Гоше, но тут одаряемый начинает возражать. Мол, раз она выбрала меня, то он не вправе стоять на пути ее счастия , и желает нам всего наилучшего…
Эти водевильные расклады окончательно сводят мне больной мозг, я вырываюсь к столу, накрываю 500 и ухожу в режим стенд-бай.
Прихожу в себя в другой хате, на диване, где спят впятером, причем в Вике. Я. Частично.

Странноватый секс с Викой, сквозь муть в голове отмечаю только зачетную Викину задницу.
Залив баков, сознание теряется и я просыпаюсь уже дома. Как ни странно опять с Викой. Видимо, у нее со мной серьезно.

Поясню, после трех моих основных агрегатных состояний в запое (оловянный , деревянный, стеклянный) наступает дзен.
А, вру, есть еще одна фаза «павиан на выданье» , но это в промежутках между основными.
В дзене я хожу прямо, голову держу гордо, рассуждаю связно, ментов развожу умело, девок порчу уверенно.
И все это без сознания.
После пробуждения я не помню абсолютно ничего.
Все события я узнаю от собутыльников поутру. Те не верят. Мол , ты ж пил немеряно , но был почти тверез. Как стекло. То есть остекленевши.

Так вот. Вика, у которой ко мне все серьезно, и я, который помнит только то, что она предположительно Вика, возможно, актриса и , вероятно, у нее жопа. зачетна.
Остальное покрыто мраком.
«Знак ГТО на груди у него, больше не знают о нем ничего»
Вика пока набивает себе цену, оказывается, она заслуженная актриса, поэтому ее надо употребить немедля. Как заслуженную актрису, а то я же не запомню ничего.

Так хоть зарубка на прикладе останется.

Йооо… да, понятно чего я на заслуженной жопе актрисы Вики-то сфокусировался.
А вот с лицом…
«Эк тебя жизнь помотала»
Не айс.
Хотя, после трехдневного запоя и меня от упыря без святой воды не отличишь.

Цвет хари, щетина, тремор рук, общая невыразимая пластика паралитика , идиотский замогильный хохот: ну просто глаз не отвести от зеркала!
Но зеркало далеко, а упырь Вика на траверзе.
Поэтому актрису с заслугами приходится юзать только с тылу.

Вспоминая поэзию немецких стихоплетов с отклонениями.

«А вот в углу сношаются уроды
И у него в нее оторвалось»

И тут она поворачивается и так, с лукавинкой и глубоким пониманием ситуации выдает репризу.

«Платьице в горошек
С бирюзой кольцо
А лица не помню:
НАХУЙ МНЕ ЛИЦО?!!!»

Меня срубает. Я вою простреленной насквозь гиеной и падаю навзничь. Размазывая слюни по Викиной спине…

Таки она попала в незабываемые.

128 +

458

Одна из моих знакомых дам ненавидит своего первого мужа. Бывает, конечно. Когда-то у них был долгий и бурный роман, в результате которого она потеряла способность к деторождению, так что ненависть совершенно не удивительна. На её месте, если бы меня так избили, я бы тоже относился к мужику отнюдь не с любовью. Впрочем, как всегда, есть нюанс. Не так давно этот товарищ заболел и его нынешняя жена прибежала за помощью - мол, так и так, нужен донор костного мозга. Как все понимают, редкой противности перспектива. Моя знакомая, соответственно, заистерила - идите, мол, куда подальше, пусть подыхает, старый козёл, так ему и надо, а сыну я ни за что не позволю в этом участвовать и даже говорить ему об этом не буду, сразу от ворот поворот.

Когда истерика спала, я аккуратно спросил - из-за чего ты так психуешь. Сын, в конце концов, взрослый человек, уже сам женатый, и это его дело решать, да или нет. На бывшего мужа, конечно, наплевать, но по отношению к сыну ты сейчас поступаешь неправильно и некрасиво, особенно если они найдут-таки способ выйти на него мимо тебя. На что она помялась, выдохнула, и в конце концов раскололась:

- Просто я не хочу, чтобы сын узнал, что он не от мужа, а от левого дядьки.

219 +

459

Не все мечты сбываются. Роман Абрамович мечтал стать учителем, как его мама, но что-то вот не сложилось...

141 +

460

«БЕЛАЯ ЯБЛОНЬКА»

Если бы эта женщина была героиней романа, его автора можно было бы упрекнуть в слишком бурной фантазии.
Она писала трогательные стихи о белых яблонях и ангелах — и танцевала в ночных клубах; разбивала походя мужские сердца — и долгие годы была одинока; родилась в мирном 1911 г., задолго до войн и революций — и умерла, увидев первое десятилетие XXI века.

Когда в семье офицера Николая Андерсена, потомка переселенцев из Дании, родилась дочь, названная красивым именем Ларисса, вряд ли кому-то могло придти в голову, что девочку ждет долгое странствие по странам и континентам.
Но прошло несколько лет, и семью Андерсенов закружили вихри гражданской.
В стихотворении «Тот человек», Ларисса вспоминала об одном из драматических эпизодов: она ребенком отстала от поезда, но была спасена неизвестным солдатом, который догнал тронувшийся поезд и передал малышку через окно в руки матери.
В 1922 г. семья навсегда покидает Россию, отправившись в Харбин.
Расположенный на севере Китая Харбин в 1920-30-х выглядел, как типичный русский провинциальный город.
В этом «осколке империи» проживало около 200 тыс. белоэмигрантов, на улицах звучала только русская речь. Центром литературной жизни была «Чураевка» — основанное поэтом А.Ачаиром объединение поэтов и художников.
Когда 15-летняя Ларисса впервые пришла на заседание «Чураевки», участники литературной студии были поражены глубиной ее стихотворений, но еще больше — красотой девушки.
Очень быстро Ларисса превратилась в подлинную поэтическую «звезду».
Практически все «чураевцы» были влюблены в юную поэтессу: ей поклонялись, ее называли Белой Яблонькой и Горным Ангелом, посвящали стихи.
Но Лариссу всеобщее преклонение не радовало, она словно предчувствовала будущую трагедию.
В 1934 г. Харбин был потрясен двойным самоубийством членов «Чураевки», молодых поэтов Г.Гранина и С.Сергина.
По городу поползли слухи, обвинявшие в случившемся Лариссу, молодые люди якобы прикончили с собой из-за неразделенной любви .
Сама же поэтесса версию самоубийства на почве несчастной любви всегда отрицала, уверяя, что и Гранину, и Сергину она была не более чем другом.
Ларисса переехала в Шанхай.
С детских лет она увлекалась танцами, не предполагая, что со временем они превратятся в главный источник доходов.
Но хотя поэтический талант Лариссы в Шанхае раскрылся с необыкновенной полнотой — это отмечали все критики после выхода ее первого сборника «По земным лугам», прожить на гонорары было невозможно.
И Ларисса стала танцовщицей, выступая в многочисленных шанхайских клубах и кабаре.
Шумный, богатый, многонациональный Шанхай не походил на спокойный, чуть провинциальный Харбин, где главным развлечением молодежи были прогулки у универсального магазина Чурина.
Ночные клубы переполняли лощеные иностранцы — французы, англичане и американцы, а среди музыкантов, певцов и танцоров, развлекавших публику, был и Александр Вертинский.

«Если бы Господь Бог не дал Вам Ваших печальных глаз и Вашей Внешности – конечно, я бы никогда в жизни не обратил на Вас такого внимания и не наделал бы столько ошибок, сколько я наделал! …Важно, что Вы – печальная девочка с изумительными глазами и руками, с тонкими бедрами и фигурой отрока – пишите такие стихи!», — писал Александр Вертинский в одном из своих писем, адресованных поэтессе Лариссе Андерсен — женщине, в которую был беззаветно влюблен и чьё творчество высоко оценивал.
…Безответно.
Она конечно же высоко ценила его талант, ей лестно было внимание кумира тысяч и тысяч русских эмигрантов, но это не стало Судьбой…
Они познаколимиль в Шанхае в 1936 году, куда Александр Вертинский — известный артист, киноактёр, композитор, поэт и певец, переехал из Сан-Франциско.
У
них было так много общего: красота и талант, тонкость чувств и жажда любви, что казалось — роман неминуем.
Но Ларисса Андерсен осталась единственной женщиной, которая сумела устоять перед обаянием Вертинского.
Она не могла ни лукавить, ни изменить себе, и напрасны были все строки, посвященные ей Александром Николаевичем.
С трудом оправившись от горькой страсти, Вертинский в 1942 г. женился на Лидии Циргвава, а через год вернулся в СССР.
Для Андерсен эмиграция продолжалась: она по-прежнему танцевала и писала стихи.
Ей удалось стать одной из самых высокооплачиваемых танцовщиц, но не успела она привыкнуть к относительному достатку, как политическая ситуация резко меняется: к власти в Китае приходят коммунисты.
Один за другим покидали Шанхай друзья Лариссы: не прошло и нескольких лет, как из большой группы белых эмигрантов в городе остались считанные единицы.
Среди них была и Ларисса: китайские власти упорно не давали ей выездную визу.
Не помог даже фиктивный брак.
После долгих мытарств Лариссе удалось получить визу в Бразилию — но буквально накануне отъезда она свалилась с высокой температурой.
Диагноз прозвучал пугающе: туберкулез.
Благодаря антибиотикам с болезнью удалось расправиться в самом начале, но, пока Ларисса лечилась, закончился срок действия бразильской визы.
И тогда Андерсен, по собственному признанию, махнула рукой: будь что будет!
Позабыв о своих проблемах, она спасает от тяжелой болезни маленького сироту Колю.
И, словно в награду, судьба посылает ей то, что она так долго ждала — подлинную любовь и семью.
В 1956 г. Ларисса выходит замуж за француза М.Шеза и наконец покидает Китай.
Шез служил в морской компании, и впереди были долгие странствия по местам его работы от Индии до Таити.
Лишь в 1971 г. семья осела во Франции.
Там, в небольшом городке Оссанжо, Ларисса прожила вплоть до своей смерти в 2012 г., успев получить от судьбы еще один долгожданный подарок: издание в России ее книги «Одна на мосту».

Где-то там, на этом свете,
Ты живёшь не для меня.
И растут не наши дети
У не нашего огня.
Но неведомая сила не развязывает нас.
Я тебя не отпустила –
Ни навеки, ни на час.
Лишь уснёшь – тебе приснится
Тёмный сад и звёздный пруд…
И опять мои ресницы
Осенят и уведут.
Ускользнёт среди растений
Зашуршавшая ладья –
В тишину, где дышат тени,
В глубину, где ты и я.

Автор стихотворения Ларисса Андерсен

©Источник: poet&pisatel.

138 +

461

О себе.

«Жизнь моя — роман в 90 томах (а мог бы быть в одном листе)»

Родился я в 1828 году в усадьбе Ясная Поляна. Был пятым ребёнком в аристократической семье, но с самого детства казался себе чуть более гениальным, чем остальные.

Учиться в университете — пытался, но надоело. Зато пил, играл в карты и проигрывал состояния — талантливо и с размахом. Потом решил: «А не поехать ли на Кавказ, в армию?». Поехал. Там научился смотреть на мир серьёзно и завёл дневник — чтобы хоть кто-то понимал, что во мне гений.

Потом бах — написал «Детство», и все такие: «Ого, этот Толстой что-то может». А я — хоба! — и «Севастопольские рассказы». А потом — бум! — «Война и мир». Все в восторге, а я страдаю: зачем жить, что есть добро, и почему я ел мясо?

Женился в 34 на 18-летней Софье. Родили 13 детей, 8 выжили, и это уже было похоже на роман в 100 главах. Она переписывала мои толстенные романы вручную — по несколько раз! Я тем временем строил школы, учил крестьян, и пытался быть святым, хотя всё ещё ел пироги.

С возрастом перестал понимать, зачем богатство, и стал носить крестьянскую рубаху. Жена в шоке, дети — в панике, а я отдал все авторские права народу. Хотел жить как мудрец, но всё закончилось тем, что я в 82 года сбежал из дома… и умер на станции Астапово, окружённый журналистами и верующими.

Мораль:
Жил, писал, боролся с собой, любил народ, ненавидел мебель, и в итоге стал толстовцем. Не повторяйте, дети, но и не забудьте.

108 +

462

- Роман, вы в пост голодаете? - Конечно да! Завтракаю и до обеда голодаю.

152 +

463

Факты о Ф.М. Достоевском.
Анна Сниткина уже в юном возрасте вела жизнь капиталистки-домовладелицы и после свадьбы с Федором Михайловичем, сразу взялась за его финансовые дела.
В первую очередь она усмирила многочисленных кредиторов покойного брата Михаила, объяснив им, что лучше получать долго и понемногу, чем не получать вовсе.
Потом обратила свой деловой взгляд на издание книг ее мужа и обнаружила, опять же, вещи совершенно дикие. Так, за право издать популярнейший роман «Бесы» Достоевскому предложили 500 рублей «авторских», причем с выплатой частями в течение двух лет. В то же время, как оказалось, типографии, при условии известности писательского имени, охотно печатали книги с отсрочкой платежа на полгода. Таким же образом можно было приобрести и бумагу для печатания.
Казалось бы, при таких условиях очень выгодно издавать свои книги самим. Однако смельчаки скоро прогорали, поскольку издатели книготорговцы-монополисты, естественно, быстро перекрывали им кислород. Но 26-летняя барышня оказалась им не по зубам.
В результате изданные Анной Григорьевной «Бесы» вместо предложенных издателями 500 рублей «авторских» принесли семейству Достоевских 4000 рублей чистого дохода. В дальнейшем она не только самостоятельно издавала и продавала книги своего мужа, но и занималась, как бы сейчас сказали, оптовой торговлей книгами других авторов, нацеленной на регионы.
Сказать, что Федору Михайловичу бесплатно достался один из лучших менеджеров его современности, - значит сказать пол правды. Ведь этот менеджер еще и беззаветно любил его, рожал детей и терпеливо вел за копейки (отдавая кровно заработанные тысячи рублей кредиторам) домашнее хозяйство. Кроме того, все 14 лет замужняя Анна Григорьевна еще и бесплатно работала у своего мужа стенографисткой.
2. В письма к Анне Федор Михайлович часто был не сдержан и наполнял их множеством эротических аллюзий: «Целую тебя поминутно в мечтах моих всю, поминутно взасос. Особенно люблю то, про что сказано: И предметом сим прелестным — восхищен и упоен он. Этот предмет целую поминутно во всех видах и намерен целовать всю жизнь. Ах, как целую, как целую! Анька, не говори, что это грубо, да ведь что же мне делать, таков я, меня нельзя судить... Целую пальчики ног твоих, потом твои губки, потом то, чем «восхищен и упоен я». Эти слова написаны им в 57 лет.
3. Анна Григорьевна сохранила верность мужу до своего конца. В год его смерти ей исполнилось лишь 35 лет, но она сочла свою женскую жизнь конченной и посвятила себя служению его имени. Она издала полное собрание его сочинений, собрала его письма и заметки, заставила друзей написать его биографию, основала школу Достоевского в Старой Руссе, сама написала воспоминания. В 1918 году, в последний год ее жизни, к Анне Григорьевне пришел начинающий тогда композитор Сергей Прокофьев и попросил сделать в его альбом, «посвященный солнцу», какую-нибудь запись. Она написала: «Солнце моей жизни — Федор Достоевский. Анна Достоевская...»

187 +

464

Сидели на даче у друзей. Играли в игру «Кино», по условиям которой надо угадать название фильма. Загадал фильм «Афоня», а объяснил как роман сантехника-разгильдяя и медсестры. Друзья, нашего же возраста, с нескрываемым уважением, переглянувшись, посмотрели и жена друга с удивлением произнесла:
- Слушай, никогда не думала, что ты помнишь названия немецких порнофильмов!

252 +

465

Несколько лет тому назад чиновники и общественные деятели предложили назвать аэропорты страны в честь выдающихся людей и объявили конкурс, чтобы мы эти имена сами и выбрали. Затея понятная: и как там, у них, и демократично, и народ занят - обсуждает.
Петербуржцы сразу вспомнили про основателя нашего города. Это раньше всё было имени Ленина, сплошь и рядом - Ленинградский ордена Ленина что-то там имени Ленина. Теперь у нас всё имени Петра. Но опоздали, Пётр I достался Воронежу. Что, в общем-то, справедливо, в Воронеже Пётр Алексеевич появился на 7 лет раньше, чем на топких невских берегах.
Следующей кандидатурой на звание человек-аэропорт стал Достоевский. И тут то ли талант Фёдора Михайловича так вдохновляющее на петербуржцев подействовал, то ли обида на Воронеж, но полёт их фантазии было уже не остановить. Появилась идея назвать зону таможенного контроля "Преступление и наказание", зал ожидания - "Бедные люди", зону предполётного досмотра - "Униженные и оскорблённые". К делу подключились филологи: ресторан "Камчатка" решили переименовать в "Господин Прохарчин", медпункт назвать "Слабое сердце", пеленальные комнаты - "Ползунков", а парковку - "Скверный анекдот". А когда начались дебаты, с чем или с кем сопоставить великий роман "Идиот", местные чиновники призадумались. А нужна ли эта "достоевщина", когда есть самодостаточное историческое название - "Пулково"? Тем более, что по международной классификации наша главная воздушная гавань по-прежнему называется LED, то есть Ленинград. И морок исчез...

235 +

466

Призрак Оперы.
В марте 1908 года во время плановой инспекции подземелий Гранд Опера рабочие сломали стену, казавшуюся лишней и преграждающей путь в соседний подвал, и за стеной обнаружили скелет человека.
Опасаясь скандала, директор решил показать скелет своему знакомому жуpнaлиcтy. Месье Гастон Леру был страстным театралом, к тому же славился известной осторожностью при написании статей: в молодости он получил юридическое образование и, видимо, поэтому старался не писать шокирующих или оскорбительных разоблачений, хотя, как и все газетчики, гонялся за сенсациями.
Месье Леру умел деликатно формулировать, и директор надеялся, что после выхода его статьи новость утратит остроту и скандала удастся избежать.
Гастон Леру склонился над находкой: скелет был припорошен кирпичной пылью, форма черепа была весьма странной.
Должно быть, при жизни этот несчастный был ужасающе уродлив. Но на мизинце скелета сверкало дорогое кольцо. Судя по форме – женское, сделанное по ювелирной моде 60-х годов прошлого XIX века.
Парижский оперный театр, Гранд Опера или Опера Гарнье, как его называют по имени архитектора, - самый большой оперный театр в мире. Это здание поражает своей красотой и роскошью внутреннего убранства. Оно огромно - но большинство посетителей даже не догадывается, насколько: ведь они видят только надземную часть здания.
Подземелья Оперы – одна из легенд Парижа: они огромны, располагаются на нескольких уровнях, там множество коридоров, половина из которых обрушились от времени и не отреставрированы до сих пор, поскольку современные строители не уверены, что попытка реставрации не приведет к обрушению всего здания. В этих коридорах легко заблудиться и погибнуть, а под центром Оперы находится настоящее подземное озеро. Воду из этого озера в XIX веке использовали в гидравлических машинах для обслуживания декораций. И до сих пор оно используется как водный резервуар на случай пожара, к тому же осушить его полностью просто невозможно: здание построено над одним из ответвлений Сены.
Гастон Леру был потрясен не самим фактом обнаружения мертвеца в Опере (в этих подземельях остался бы незамеченным целый полк), сколько чудовищным уродством черепа и наличием изящного женского кольца.
Изображение кольца опубликовали во всех газетах, пытаясь найти кого-то, кто узнает эту вещь и тем самым прольет свет на тайну личности неизвестного, умершего в подземельях Оперы около тридцати лет тому назад. Никто не откликнулся, и неизвестный так и остался неизвестным, а тайна его смерти так и осталась тайной.
Но Леру был хорошим журналистом, и ему удалось разговорить несколько старых рабочих, трудившихся при театре со времен его постройки. И они рассказали историю о том, что один из архитекторов якобы был человек с изуродованным лицом. Ему приходилось носить маску: даже могучие каменщики пугались и крестились при виде его.
Родом архитектор был из какой-то французской деревушки, мать нагуляла его и пыталась скрыть беременность, до последнего утягивая живот корсетом, вот и родился бедняга с такой головой.
Потом мать продала его цыганам как диковинку. Но архитектор он был очень искусный: вроде бы, обучался где-то на Востоке, куда его завезли цыгане.
Он был одинок, и дирекция предоставила ему квартирку в Опере. Бедняга влюбился в одну из хористок по фамилии Даэ. Но она не отвечала ему взаимностью, тем более, что у нее был богатый покровитель.
Но архитектор как-то заманил ее в свой дом и продержал две недели в подвале. Что там между ними произошло, неизвестно, однако архитектор отпустил хористку добровольно. А сам просто исчез. Говорили, будто он замуровал себя где-то в подземельях Оперы и таким изощренным способом покончил с собой.
А еще говорили, будто он сам – или его призрак – до сих пор ходит по коридорам Оперы и может проникнуть куда угодно через тайные переходы, которые сам же построил в толще стен и внутри колонн.
Эта история Леру понравилась, но показалась недостаточно романтичной и зловещей. Поэтому он решил придумать собственную версию.
Таинственного уродца в маске он назвал Эриком, сделав его не только гениальным архитектором, но и гениальным композитором, «Ангелом музыки», обучающим юную хористку пению, а потом с помощью жестоких преступлений открывающим ей путь на сцену. Его возлюбленная получила имя Кристина и куда более благородный характер. А вместо богатого покровителя прекрасной певице судьба подарила знатного жениха Рауля де Шаньи. Так был создан один из популярнейших триллеров в истории литературы. Свой роман, вышедший в 1910 году, Гастон Перу назвал «Призрак Оперы».
(с)

Из сети

195 +

467

Рассказы о саранче даже сегодня читаются как старинный и жуткий фантастический роман.

Утверждают, что одна стая саранчи может растянутся в длину на 100, а в ширину — на 20 километров. Путь её лежит над многими странами континента: сохранив свой строй, пролетает она около 3 тысяч километров.

В далёком теперь 1962 году на юге Марокко саранча за пять дней уничтожила 7 тысяч тонн апельсинов (по 60 тонн в час).

Это больше годового потребления цитрусовых во Франции.

Стаи саранчи, покрывающие собой воздушное пространство на площади в 5—12 квадратных километров, совсем не редки.

В такой стае даже сегодня от 700 миллионов до 2 миллиардов насекомых, а общий их вес около 3 тысяч тонн (2,5 тонны на гектар!).

Но видели стаи, затмевавшие небо сплошь на 250 квадратных километров! Ну а подсчеты убеждают: примерно 35 миллиардов насекомых, составляющих эту стаю, весят 50 тысяч тонн.

Общеизвестные сакральные источники древности и вовсе рассказывают и о более чудовищных походных эскадрильях саранчи.
---
Всем известно, что многие аскеты питались лишь акридами (то есть кузнечиками и саранчой).

Эта «пища святого Антония», однако, не ими изобретена: ещё Геродот (за 400 с лишним лет до нашей эры) писал, что жители пустынь собирают саранчу, сушат, успешно готовят из неё муку (предварительно обломав у насекомых ножки, крылья и головы) и, смешав с молоком, с аппетитом едят.

От себя добавлю: лично видел, что и сегодня в оазисах Сахары подобные "деликатесы", приготовленные по рецепту, упомянутому Геродотом, спасают многих кочевников от голодной смерти в бесплодных краях.
Саранчу жарят и в масле вместе с сушеными финиками, но мука из неё, размешанная в молоке, — главный пищевой продукт.
(например, у знаменитых туарегов, когда отправляются они в караванный путь через пески).
---
Ну а со слов бедуинов, они издавно кормят в походах сушеной саранчой знаменитых скакунов.*
---
* См. Игорь Акимушкин "Мир Животных. Насекомые. Пауки. Домашние животные" - М, 1990, с.56 - 60.

175 +

468

Не зря советовали камергеру Виллиму Монсу прогнать Егора Столетова - уж очень он не воздержан на язык. Но тот не мог обойтись без услужливого секретаря. Столетов вёл всю деловую переписку, и, что греха таить, пописывал за Виллима амурные стишки прекрасным дамам - Монс по-русски писать не умел.
Опасный роман с Екатериной I возвысил камергера. К 1724 году Виллим Монс достиг такого положения, выше которого был только эшафот.
Его "маленький секретарь" тоже превратился в значительную фигуру, ведь попасть в приёмную к любовнику императрицы, минуя Столетова, было невозможно. Как-то на пирушке Столетов похвастался приятелю, за КОГО он сочиняет любовные послания, и КТО их адресат. Приятель на него донёс... Началось быстрое и безжалостное следствие. Пётр I был неумолим. 16 ноября на Троицкой площади Монсу отрубили голову. Столетов чудом избежал смерти, был бит кнутом и сослан в крепость Рогервик на десять лет.
Но не прошло и трёх месяцев, как Пётр отошёл в мир иной, и пришедшая к власти Екатерина вернула бывшего секретаря в столицу, где перед ним открылись двери многих влиятельных домов. Шесть лет Столетов прожил спокойно, прибился к князю Василию Долгорукому, начал забывать о былых злоключениях. Но судьба и за печкой найдёт. Столетову опять не повезло. Долгорукий имел неосторожность резко выразиться о новой императрице Анне Иоанновне и по доносу отправился прямиком в Шлиссельбургскую крепость, а за ним и Столетов - на Нерчинские заводы. Там Столетов начал пить горькую и однажды совершил непоправимую ошибку - после попойки не пошёл к заутрени. Это был день тезоименитства Анны Иоанновны. Нашлись люди, захотевшие сделать карьеру на костях бывшего секретаря. Его начали допрашивать, сначала просто, потом с пристрастием, повезли в Санкт-Петербург. Под пытками Столетов наговорил столько, что приговор стал очевиден. Его жизнь оборвалась 12 июля 1736 года на Сытном рынке под топором палача...

216 +

469

Как я работал в КГБ

Где-то на третьем курсе Петрозаводского музыкального училища, в 1978 году, я подрабатывал на полставки настройщиком пианино и роялей в этом же заведении. В мои обязанности входила настройка всех инструментов на втором этаже, плюс зал с концертным роялем.

Однажды меня вызвал к себе директор — человек строгих нравов, председатель партийной организации училища, состоявшей из преподавателей и пары отмороженных студентов старших курсов.

Захожу я в кабинет и вижу искажённое лицо директора. Я сразу вспомнил именитого гобоиста, который приезжал к нам с концертом и гонялся за мной с гобоем наперевес, потому что я забыл настроить рояль на 442 герца, оставив обычно на 440.

«Что ты натворил, подлец?» — спросил директор строгим голосом.

Я подумал: «Так… дело не в герцах». Когда меня последний раз вызывали на ковёр за более «страшные» проступки, такого лица я ещё не видел.

«Тебе повестка в КГБ. И учти, мы не потерпим людей, которые творят свои тёмные дела под кровом культурного заведения и верного партии и народу коллектива преподавателей и студентов под чутким руководством нашей партийной организации».

Это был сильный удар. Ноги стали ватными. Я начал высокопарно оправдываться, что тоже чту партию и коллектив… Но вспомнил недавние посиделки в общаге за бутылкой «Столичной» с Лёней Винником, орущим, что Ленину было глубоко плевать на народ, — ему нужен был только портфель, — и мою горячую поддержку идей Лёни. Понял, что это не шутки.

К моему удивлению, когда я вернулся в общагу, Лёню ещё не повязали, и он спокойно жарил на кухне макароны, выглядевшие так, будто их уже кто-то ел. Я показал Лёне повестку, он радостно пригласил меня разделить трапезу у него в комнате и, по ходу, давал советы, как группироваться, когда будут бить в подвалах комитета госбезопасности проклятые сатрапы-чекисты.

Наутро, в назначенный час, я робко стоял с повесткой в руках у здания КГБ Карельской Автономной Социалистической Республики. Здание было аккурат рядом с нашим училищем. Построено в стиле сталинского репрессионизма — говорят, архитектора расстреляли, и так далее. В голову лезли странные мысли: почему фундамент здания выше человеческого роста?

Я нажал кнопку звонка. Дверь открыл солдат в форме пограничника со штык-ножом на поясе. Показал повестку. Солдат сказал: «Жди». После того, как двери снова открылись, я увидел двух мужчин в одинаковых чёрных костюмах. Один сказал: «Повестку держать в правой руке, следовать за мной». Мы пошли вглубь коридоров, покрытых красными ковровыми дорожками. Впереди шёл один человек в чёрном, я — посередине, а другой — тоже в чёрном — замыкал процессию.

Стены коридоров были увешаны странными фотографиями преступлений. Я однажды попытался что-либо рассмотреть, но услышал резкий приказ: «Голову не поворачивать, смотреть только прямо». После довольно долгого пути по коридорам и этажам мы остановились у массивной белой двери. Один из «близнецов» приоткрыл её... Не берусь утверждать — у страха глаза велики, но мне показалось, что я влетел в кабинет от смачного пендаля одного из людей в чёрном, причём шуму было много.

За массивным столом с зелёной настольной лампой сидел лысоватый полный мужчина. Он совсем не отреагировал на инцидент у дверей. Я постоял минут пять молча, а мужчина так и не отвлёкся от своей работы. Когда я робко напомнил о себе, что-то промычав, он вдруг живо поднял голову, откинулся на спинку полукресла и спросил: «Вы что-то хотели?» Я подал ему повестку. Он долго вчитывался, морщил лоб, будто что-то вспоминая. Потом сказал: «А-а-а... слушай, надо бы нам пианино настроить в зале».

Сначала я не поверил, думал, он ёрничает, сейчас начнётся настоящий допрос. Но оказалось, что им действительно нужно было настроить пианино. Успокоившись, я сказал, что негоже так вызывать повесткой и пугать народ — меня чуть не исключили из студентов заранее. Мужчина спросил: «А чего мы такие страшные?» — «Да вот говорят». — «А кто говорит?» — и тут я понял, что сам себя закапываю.

К счастью, разговор перешёл на другую тему: скоро приедет большой генерал, готовится грандиозный концерт, и пианино должно играть хорошо. Меня под конвоем тех же «близнецов» провели в огромный зал, который был больше нашего, лучшего зала среди музыкальных училищ на севере страны, по мнению всех местных музыкантов. Пианино оказалось старым, трофейным, никуда не годным — совершенно не держал строй. Мне пришлось менять колки на более толстые.

Работа растянулась на две недели. Каждый раз мне выдавали новую повестку, процедура маршировки по лестницам неизменно повторялась. Когда я менял колки, люди в чёрном безмолвно стояли у меня за спиной, неподвижные, по два-три часа подряд. Один раз я предложил им сесть, в ответ чуть снова не получил пендаля.

Когда работа была закончена, мне в том же кабинете предложили составить счёт и выдали повестку, чтобы я его принёс.

Мы с коллегой Виталиком Жуковым сочиняли счёт как роман — выписывали каждый вирбель в отдельную строку с указанием цен в копейках. Виталик предложил «ввинтить им по максимуму» — за все страдания нашего невинного народа от этой организации. Так мы и решили, в итоге написав 25 рублей. Я боялся, что при получении счёта с такой баснословной суммой на меня точно заведут дело, и меня больше никто не увидит живым. Только чувство мести за повестку и страдания невинно репрессированных заставило меня вручить наш счёт.

Прошло две недели, и меня снова вызвали повесткой. Я явился, а мне говорят: «Пока генерал не подпишет, денег не будет». В общем, всё началось зимой, а деньги я получил только в мае. Говорят: «Вот тебе повезло — зарплата ко дню рождения». Спрашивать, откуда они знали, когда у меня день рождения, было бессмысленно.

К моему удивлению, мне выплатили только 12 рублей 50 копеек. Я подумал, что и это здорово, но робко спросил про остальные деньги. Мне ответили: «Ты чего вообще, что ли с Луны упал? Налоги за бездетность! Получи и будь здоров». Я вспылил и сказал, что если бы знал, что можно получить 50 рублей, написал бы столько. «Так и писал бы, сам виноват», — ответил тот полный начальник из кабинета.

Прошло, наверное, ещё две недели после тех событий. Однажды я стоял на остановке и ждал троллейбус, как меня окликнули по фамилии. Я смотрю — чёрная «Волга», и оттуда меня зовут. Подошёл. Предложили сесть в машину. Как только сел, мужчина спортивного телосложения говорит мне: «Вы тут у нас работали в комитете». Я говорю, что в жизни не работал в таких структурах. «Ну как же — пианино настраивали?» — спросил он. — «Да, но я как бы со стороны». — «Это не столь важно. Мне нужно дома настроить, поедем?»

Я согласился. По дороге сказал, что в училище у меня на вахте висит тетрадка, куда можно писать заказы. Тот ответил, что людям его профессии не подобает светиться в общественных местах.

Я настроил пианино, получил заклеенный конверт с деньгами. Иду к троллейбусу, решил разорвать конверт. А там лежат те же 25 рублей. Я чуть не упал, пошёл назад и говорю: «Вы мне тут по ошибке очень большую сумму в конверте вложили». Тот ответил: «Я цены знаю, мне доложили».

Мы с Виталиком отметили эту удачу в ресторане «Петровском» тушёным мясом с грибами в горшочке и шампанским, пробками от которого даже пытались стрелять на меткость.

Лёня Винник вскоре воспользовался хитрым планом по развалу СССР, придуманным и осуществлённым Яшей Кедми. Внезапно он получил письмо от немощной тёти из Израиля. Причём тёти у Лёни даже в СССР не было, а тем более в далёком Израиле. Но тётя была сильно больна и нуждалась в опеке своего непутёвого племянника, поэтому Лёня всё-таки решил навестить её. По сей день он живёт там.

Мой преподаватель, услышав о моих приключениях и о том, какой шикарный концертный зал я видел, сказал, что я — второй человек, воочию побывавший в этом зале. Первым был старый преподаватель училища, который к тому времени уже почил, но когда-то видел это чудо во времена хрущёвской оттепели, когда зал открыли всего на один день.

193 +

470

В этот день, 22 июня 1898 года, в немецком городе Оснабрюк родился Эрих Мария Ремарк.

Необычно совпало, что Великая Отечественная война началась в день рождения Ремарка. Ведь Ремарк является автором, пожалуй, самого известного антивоенного романа 20-го века — «На Западном фронте без перемен». Впрочем, в России традиционно были более популярны другие его романы — «Три товарища» и «Триумфальная арка». Они издавались миллионными тиражами.

Многих удивляет, что часть имени писателя женская. Находятся даже те, кто думает, что Ремарк — это женщина. При рождении Ремарк получил вполне обычное для Германии мужское имя — Эрих Пауль. Но осенью 1917 года от рака скончалась мать будущего писателя Анна Мария, которую он очень любил. Эриху тогда было 19 лет, и он находился в военном госпитале после ранения на Западном фронте. Сообщение о смерти матери так потрясло Ремарка и ему было так грустно, что он не смог провести последние минуты жизни матери с ней вместе, что он решил увековечить её имя и сменил своё второе имя Пауль на второе имя матери — Мария. Так Эрих Пауль Ремарк стал Эрих Мария Ремарк.

В семье Петера Франца Ремарка, книжного переплётчика, было четверо детей — два брата Эрих Пауль и Теодор Артур (1896—1901) и две сестры Эльфрида (1903—1943) и Эрна (1900—1978).

На детской фотографии, выбранной в качестве иллюстрации к посту, нет старшего брата Ремарка — болезненный первенец умер в возрасте пяти лет.

Мученически завершила свою жизнь самая младшая в семье Эльфрида Ремарк (Шольц по мужу), она в центре на фотографии. Её обезглавили в 1943 году по приговору о смертной казни «за возмутительную пропаганду в пользу врага и подрыв обороноспособности». По факту Эльфрида, работавшая портнихой, просто как-то в разговоре с приятельницей в сердцах сказала, что считает солдат пушечным мясом, а саму войну — гадостью, что она терпеть не может Гитлера и, если б могла, с удовольствием выстрелила бы ему прямо в лоб. Подруга зачем-то рассказала про это мужу, а тот, будучи верным гитлеровцем, незамедлительно написал донос на подругу жены.

Спустя четверть века именем Эльфриды Ремарк будет названа улица в Оснабрюке, а Эрих, будучи глубоко потрясенным гибелью сестры, посвятит ей роман о концлагере нацистов «Искра жизни».

241 +

471

Навеяно историей про Д.Блейка https://www.anekdot.ru/id/1530948/
(я очень люблю эпиграфы! Казалось бы, рюшечка, но: "эпиграф предлагает читателю прочесть последующий текст в свете сформулированной в эпиграфе мысли, на фоне произведения, из которого эпиграф заимствован, или в свете сочинений автора эпиграфа". Искусство это ныне забыто, желающим припасть к основам могу рекомендовать роман Войскунского и Лукодьянова "Экипаж «Меконга»" - пример истинного мастерства в подборе эпиграфов.
Сегодня, вопреки традиции, эпиграфом завершу.)
В конце 00-х годов в славном городе Берлине у меня случился запоздалый "командировочный" роман с бывшей одноклассницей. Назовём её Оля, она с рождения носила немецкую фамилию и свинтила на историческую родину сразу после развала нерушимого. Творческая личность, художник по костюмам.
Домой она меня не приглашала, мою гостиницу обозвала "пошлой", а в качестве нейтральной территории предложила отель "Propeller Island". Её выбор понятен - это самое богемное место, виденное мною в жизни !!! основал его какой-то музыкант в качестве дополнения к картинной галерее на первом этаже. Каждый из 30 номеров имеет собственный дизайн безупречной стилизации, интересующихся отсылаю за картинками в гугл, за описанием в википедию. Мы с Олей опробовали три: "Зеркальная комната" (Mirror room), "Каземат" (Castle) и "Операционная" (Therapy).
Собственно история: после бронирования на электронную почту пришло письмо:
"Бла-бла-бла... портье принимает гостей до 14:00... приехавшие позже забирают ключи самостоятельно. В 6-ти метрах на север от правого угла здания расположен фальшивый электрощит. За дверцей электрощита скрыт блок сейфов с кодовым замком. Номер вашего сейфа **, код замка ****. Вашим ключом вы сможете открыть дверь входа, дверь этажа и дверь вашего номера. Приятного пребывания !"
Знаете, всё так и было: электрощит, сейфы, ключ... Оля...

Эпиграф:
[i]"Западный Берлин превратился в настоящий шпионский клубок, нити от которого расходились во все стороны. Создавалось впечатление, что по крайней мере каждый второй взрослый берлинец работал на ту или иную разведку, а то и на несколько сразу."[/i]
Дж. Блейк, "Иного выбора нет "

262 +

472

Наверняка многие помнят историю великого князя Николая Константиновича, сына-остолопа царской семьи. Втрескался в американскую певичку Фанни Лир, и чтобы было на что её прельщать, спер драгоценные камни с оклада иконы у матери. Когда все всплыло, родственники, не снеся позора, объявили его сумасшедшим и законопатили в Туркестан. И чтобы не смел появляться в Петербурге.
А он ещё когда роман этот свой крутил, велел сделать мраморную копию статуи Венеры с яблоками - с лицом его обожаемой американской пассии.
Ну и я всегда умилялась, что мать ему эту статую послала в ссылку.
Вот, думала, какая мама хорошая. Про паровоз поет.
И тут вычитываю у Суворина в дневнике. Уже через несколько лет записано. Ему Барятинский пересказал трепотню с Ник. Константиновичем. «Из любви ко мне мои милые родственники взяли на память мои коллекции. Маман взяла даже статую моей любовницы-американки… и прислала мне её только через шесть лет, когда один посол, увидав её у неё, сказал: "Да это американка!" — "Какая?" — "Да вашего сына Николая!"

Татьяна Мэй

271 +

473

Первым, кому Наталья Тенякова призналась, что любит Сергея Юрского, был... муж, Лев Додин. А он поднял её на смех.
Когда Наталью Тенякову, студентку актерского факультета, пригласили на роль в телеспектакле “Большая кошачья сказка”, она одновременно и обрадовалась, и испугалась. Ведь её партнером назначили всесоюзно известного актёра Сергея
Юрского.
А когда она впервые вошла в съёмочный павильон и увидела Сергея, то моментально попала под его обаяние.
Как пролетели те съёмки, Наталья почти не помнила. Остался лишь образ мужчины, в которого она сразу влюбилась безоглядно. Потом она ещё долго хранила как талисман свою розовую шляпку с широкими полями, в которой играла ту роль.
Наталья поняла: чувства, которые бушевали в её сердце - это лавина, ураган.
Первым, кому она в них призналась, был не возлюбленный, а муж. Она решила быть честной. А когда тот спросил: "В кого?", тут же назвала имя.
Муж поднял её на смех: "Ты бы ещё в Господа Бога влюбилась! Это же кумир. Звезда! Глыба! Он тебя даже не заметит".
Действительно, тогда Сергей особого внимания на юную студентку не обратил. Всё изменилось, когда она, уже разведённая и свободная, поступила в труппу Ленинградского БДТ.
Вспыхнул роман. Такой яркий и стремительный, что вскоре влюблённые подали заявление в ЗАГС. Фамилию Наталья менять не стала. Чтобы в театре не возникло путаницы.
В первое же их совместное утро Сергей решил удивить любимую и приготовил ей завтрак: бутерброды со шпротами, сыром и лимоном. “Он еще и кулинар!” - восторженно подумала Наталья.
Но в дальнейшем у плиты пришлось стоять ей. Она и не сопротивлялась. Всегда признавала: в их союзе главный - Сергей. Он и талантливее, и умнее, и известнее. Такому не до кастрюль.
Сергей был безмерно благодарен супруге и полностью посвящал себя творчеству. Но наступил момент, когда его, ленинградскую знаменитость, стали “задвигать”. Перестали давать роли. Не приглашали участвовать в концертах. Кто-то шепнул: всё это из-за его диссидентских взглядов, поддержки опальных литераторов и общение с Бродским.
Когда проблем наваливалось слишком уж много, Сергей впадал в уныние. Но из этого состояния его моментально возвращала супруга. Он удивлялся её настрою и стойкости.
Ей же окружающие настоятельно советовали развестись с мужем. Иначе рухнет и её карьера. В ответ Наталья взяла свой паспорт, отправилась в ЗАГС и сменила свою фамилию на “Юрская”.
Чтобы оказаться подальше от травли, Сергей и Наталья решились на переезд в Москву. Устроились служить в Театр Моссовета. Правда, пришлось променять большую ленинградскую квартиру на 18-метровую столичную. Но там они умудрились разместить фамильный рояль. И на оставшееся место втиснули супружескую кровать и койку для маленькой дочки, которая родилась ещё в Ленинграде.
Сергей и Наталья начали с чистого листа. Новый город, новый зритель. Но тревоги оказались напрасными. Карьера шла вверх. Они работали и поодиночке, и вместе.
Все, кто наблюдал за этой парой на съёмочной площадке фильма “Любовь и голуби”, умилялись тому, насколько нежно и трогательно эти двое относятся друг к другу.
Наталья всегда говорила: "Единственный враг долгих и крепких семейных отношений - скука".
Вот её-то в их с Сергеем семейной жизни как раз и не было. Сорокалетний юбилей совместной жизни на рубиновую свадьбу супруги обвенчались в церкви.
А потом шутили с друзьями: "Всё это время они просто проверяли свои чувства".

155 +

474

Разговаривают отец с сыном:
- В классе я был единственным, кто прочитал роман “Война и мир”.
- Я пошел в тебя, папа: в классе я единственный, кто его скачал.

177 +

475

Работала я в одной юридической конторе, юристом, разумеется. Секретарём в этой конторе была молоденькая девчушка, 20 лет от роду. И была у неё в жизни одна, но пламенная страсть - нравились девушке НОРы (новые русские, естественно). Ловила она их прямо на рабочем месте. Да, клиенты разные бывали... Девушка она была симпатичная, фигуркой
тоже бог не обидел, но была у неё одна черта, из-за которой все её романы с НОРами больше двух недель не продолжались. Она фанатически быстро привязывалась к своему новому поклоннику и начинала его доставать звонками, могла звонить до 15-ти раз в день. Естественно, ни один НОР такого прессинга выдержать не мог, и Ольгу бросали. Каждый новый разрыв НАСТОЯЩЕЙ БОЛЬШОЙ ЛЮБВИ вызывал у Ольги бурю эмоций, на ушах стояла вся контора... И так до нового НОРа.
Однажды случилось так, что к нам на практику прислали молодых и симпатичных стажёров. Один из них особенно заинтересовал Олю, с НОРами в этот период у неё был напряг, ни одного на горизонте.
Обеденный перерыв. Оля строит глазки стажёру, я за соседним столом занимаюсь делами и слышу такой диалог:
- У меня летом такой молодой человек был, такая квартира, такая машина (следует описание молодого человека, с которым её роман продлился два месяца, и за которого она уже на второй день знакомства собиралась замуж, но финал их отношений был обычный - он её бросил). Сам такой крутой, но я его бросила!
- (иронично) И что же ты его бросила, если он весь такой крутой был?
- (растерявшись) Ну, он мне надоел...
- (ещё более иронично и недоверчиво) Правда?
- (покраснев и растерявшись) Да...
Тут я вижу, что дело у неё совсем плохо, решаюсь помочь и уверенным тоном говорю стажёру:
- Ну, конечно. Этот мужчина звонил постоянно в офис, просил позвать Олю, рыдал в трубку... Говорил, что любит. Но мы его посылали!
В следующую секунду офис потряс Олин крик: "ЗАЧЕМ ЖЕ ВЫ ЭТО ДЕЛАЛИ?!"
Я и стажёр убежали хохотать в соседнюю комнату...

173 +

476

Не моё. Потрясён.

Душераздирающая история!!!!

Я, Зинаида Партис, хочу рассказать о судьбе этой песни и о судьбе ее автора.
Наверно не найдётся читателей не молодого поколения, кому бы не были известны слова из песни конца 50-х гг.:

" Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте: гудит со всех сторон -
Это раздаётся в Бухенвальде
Колокольный звон, колокольный звон!
Это возродилась и окрепла
В медном гуле праведная кровь.
Это жертвы ожили из пепла
И восстали вновь, и восстали вновь.
И восстали,
И восстали,
И восстали вновь! "

Многие, конечно, могут сказать: это "Бухенвальдский набат" - Вано Мурадели. Да, это песня, которая мгновенно возвела опального, низложенного в 1946 г.(Ждановскую эру ) композитора, снова на самый гребень славы. Однако, кто же автор этих пронзительных, даже не нуждающихся в музыке, бьющих как набат, слов? Многие ли назовут автора, не заглянув в интернет? Но интернет у нас не так уж давно, всего каких - нибудь 10-11 лет, а до интернета автор слов, облетевших весь земной шар и переведённых на множество языков мира, более 40 лет оставался просто неизвестен. А ведь эта песня, 50 лет тому назад буквально всколыхнувшая весь мир, а не только советских людей, звучит очень актуально и сегодня для всего человечества, испытывающего угрозу ислама. Как же могло случиться, что автор такой песни, таких слов остался неизвестным? Очень просто: упоминание имени автора при исполнениях намеренно избегалось, не рекомендовалось. Считалось, что достаточно одного звучного грузинского имени Мурадели, и так и пошло и так оно закрепилось.

Фамилия Соболев не бросила бы тени на песню, но в 5-й графе паспорта автора стояло: еврей и имя Исаак.

Имя Исаак годилось для ленинградского собора, построенного в 1858 году Огюстом Монфераном, но для автора "Бухенвальдского набата" звучало, вероятно, диссонансом.

Автор "Бухенвальдского набата" Исаак Владимирович Соболев родился в 1915 году в селе Полонное Винницкой обл., неподалёку от Киева, в бедной,многодетной, еврейской семье. Исаак был младшим сыном в семье. Фамилия его с рождения была Соболев, благодаря прадеду - кантонисту, прослужившему на царской службе в армии 25 лет. Кантонистам в царской армии для простоты обращения присваивались фамилии их командиров. Исаак начал сочинять стихи с детства, всегда шептал их про себя. Отец, заметив, что он постоянно что-то шепчет, сказал матери озабоченно: "Что он всё бормочет, бормочет. Может показать его доктору?". Когда он окончил школу, школьный драмкружок на выпускном вечере показал спектакль по пьесе, написанной им: "Хвосты старого быта". В 1930 году умерла мать, отец привёл мачеху в дом. Ему было 15 лет: положив в плетёную корзинку пару залатанного белья и тетрадь со своими стихами, в которой уже были пророческие строчки, предсказавшие его нелёгкий в жизни путь:

" О , как солоны , жизнь, твои бурные, тёмные воды!
Захлебнуться в них может и самый искусный пловец..."

Исаак уехал к старшей сестре в Москву. Там он поступил в ФЗУ, выучился на слесаря и стал работать в литейном цехе на авиамоторном заводе. Вступил в литературное объединение и вскоре в заводской газете стали появляться его стихи и фельетоны, над которыми хохотали рабочие, читая их. В 1941 году, когда началась война, Исаак Соболев ушёл на фронт рядовым солдатом, был пулемётчиком стрелковой роты на передовой. Во время войны он продолжал писать стихи и статьи, которые печатались во фронтовой газете, там ему предложили печатать их под именем Александр, оттуда и закрепился за ним псевдоним Александр Соболев. В конце 1944 года после нескольких ранений и двух тяжёлых контузий Соболев вернулся в Москву сержантом, инвалидом войны второй группы. Вернулся он снова на авиамоторный завод, где стал штатным сотрудником заводской газеты.

Помимо заводской газеты его стихи, статьи, фельетоны стали появляться в "Вечерней Москве", "Гудке", "Крокодиле", "Труде". В редакции заводской газеты он встретил Таню, русскую, белокурую девушку - свою будущую жену, которая оставалась для него до самого его последнего вздоха другом, любимой, путеводной звездой, отрадой и наградой за всё недополученное им от жизни. Вместе они прожили 40 счастливых, полных взаимной любви, лет.
Его статьи в заводской газете о злоупотреблениях с резкой критикой руководства скоро привели к тому, что его, беспартийного еврея, невзирая на то, что он был инвалидом войны, а их по советским законам увольнять запрещалось, уволили по сокращению штатов. Начались поиски работы: "хождение по мукам". Отчаяние, невозможность бороться с бюрократизмом,
под которым надёжно укрывался разрешённый властями aнтисемитизм, порождали у Соболева такие стихи:

" О нет, не в гитлеровском рейхе,
а здесь, в стране большевиков,
уже орудовал свой Эйхман
с благословения верхов ...
.. Не мы как будто в сорок пятом,
а тот ефрейтор бесноватый
победу на войне добыл
и свастикой страну накрыл".

Здоровье Соболева резко ухудшилось и ему пришлось провести почти 5 лет в различных больницах и госпиталях. В результате врачи запретили ему работать, выдав заключение: нетрудоспособен. В довершение ко всему его жену - журналистку, радиорепортёра, уволили из Московского радиокомитета заодно с другими евреями - журналистами в 1954 году, пообещав восстановить на работе, если она разведётся с мужем - евреем. Татьяна Михайловна Соболева так вспоминает об этом: "После того, как двери советской печати наглухо и навсегда передо мною закрылись, я поняла: быть женой еврея в стране победившего социализма наказуемо".

Летом 1958 года Соболев с женой находился в городе Озёры Московской
области. По радио он услышал сообщение о том, что в это время в Германии в Бухенвальде на месте страшного концлагеря состоялось открытиеМемориала памяти жертв нацизма. А на деньги, собранные жителями ГДР, надмемориалом возвели башню, увенчанную колоколом, звон которого долженнапоминать людям об ужасах прошедшей войны, о жертвах фашизма. Сообщениепотрясло Соболева, он заперся в комнате, а через 2 часа, как вспоминает вдова поэта, он прочитал ей:

"" "Сотни тысяч заживо сожжённых
Строятся, строятся в шеренги к ряду ряд.
Интернациональные колонны
С нами говорят, с нами говорят.
Слышите громовые раскаты?
Это не гроза, не ураган.
Это, вихрем атомным объятый,
Стонет океан, Тихий океан.
Это стонет,
Это стонет,
Тихий океан".

Таня плакала, слушая эти стихи. Соболев понёс их в центральный партийный орган - в "Правду", полагая, что там ими заинтересуются: война не так давно кончилась, автор-фронтовик, инвалид войны. Там его встретили вполне дружелюбно, внимательно расспросили кто он, откуда, где работает и обещали прислать письменный ответ. Когда он получил ответ, в конверте лежали его стихи - перечёркнутые. Объяснений не было. Тогда Соболев понёс их в "Труд", где уже публиковался ранее. В сентябре 1958 г. в газете "Труд" был напечатан "Бухенвальдский набат" и там же ему посоветовали послать стихи композитору Вано Мурадели, что он и сделал. Через 2 дня Вано Ильич позвонил по телефону и сказал: "Какие стихи! Пишу музыку и плачу. Таким стихам и музыка не нужна! Я постараюсь, чтобы было слышно каждое слово!!!". Музыка оказалась достойная этих слов. "Прекрасные торжественные и тревожные аккорды эмоционально усилили мощь стихов".

Мурадели сам понёс эту песню на Всесоюзное радио, там Художественный совет передал песню на одобрение самому прославленному в то время поэту- песеннику, генералу песни, как его называли, Льву Ивановичу Ошанину.

Судьба песни, а также самого автора оказались полностью в руках Ошанина: он мог казнить и мог миловать. Соседи по Переделкино вспоминали, какой он был добрый и сердечный человек. В судьбе поэта Александра Соболева Ошанин сыграл роль простого палача, безсердечного убийцы, который своейбезсовестной фальшивой оценкой, явно из недоброго чувства зависти, а, может быть, и просто по причине антисемитизма, перечеркнул возможность продвижения Соболева на официальную литературную работу, иными словами "отнял кусок хлеба" у безработного инвалида войны. Ошанин заявил - это "мракобесные стихи: мёртвые в колонны строятся". И на песню сразу было повешено клеймо: "мракобесие". А Мурадели попеняли, что же это Вы ВаноИльич так нерадиво относитесь к выбору текста для песен. Казалось бы, всё -зарезана песня рукой Ошанина. Но Соболеву повезло: "...в это время вСоветском Союзе проходила подготовка к участию во Всемирном фестивалемолодёжи и студентов в Австрии. В ЦК ВЛКСМ, куда Соболев принёс "Бухенвальдский набат", песню оценили, как подходящую по тематике и "спустили к исполнению" в художественную самодеятельность. В Вене она была впервые исполнена хором студентов Свердловского университета и буквально покорила всех. Её тут же перевели практически на все языки, и участники фестиваля разнесли её по миру. Это был триумф!" Судьба этой песни оказалась не подвластной ни генералу советской песни, ни тупымневежественным советским чиновникам. Вышло как в самой популярной песнесамого генерала: "Эту песню не задушишь, не убьёшь, не убьёшь!.." На родине в СССР песню впервые услышали в документальном фильме "Весенний ветер над Веной". Теперь уже и здесь остановить её распространение было невозможно. Её взял в свой репертуар Краснознамённый Ансамбль песни и пляски под управлением Бориса Александровича Александрова. Было выпущено около 9 миллионов пластинок с "Бухенвальдским набатом" без указания имени автора слов. Соболев обратился к Предсовмина Косыгину с просьбой выплатить ему хотя бы часть гонорара за стихи. Однако правительственные органы не удостоили его хотя бы какого-либо ответа. Никогда он не получил ни одной копейки за авторство этой песни. Вдова вспоминала, что при многочисленных концертных исполнениях "Бухенвальдского набата" имя автора стихов никогда не называли. И постепенно в сознании слушателей утвердилось словосочетание: "Мурадели. Бухенвальдский набат". "В Советском Союзе, где государственный антисемитизм почти не был скрываем, скорее всего замалчивание авторства такого эпохального произведения былорезультатом указания сверху, в это же время советские газеты писали:

"Фестиваль ещё раз продемонстрировал всему прогрессивному человечеству антивоенную направленность политики Советского Союза и великую дружбу народов, населяющих СССР. Это членами советской делегации была исполнена лучшая антивоенная песня фестиваля "Бухенвальдский набат". Это советский поэт призывал: "Люди мира, будьте зорче втрое, берегите мир, берегите мир!". Триумф достался только композитору, который получал мешкамиблагодарственные, восторженные письма, его снимали для телевидения, брали у него интервью для радио и газет. У поэта песню просто - напросто отняли, "столкнув его лицом к лицу с государственным антисемитизмом, о котором чётко говорилось в слегка подправленной народом "Песне о Родине". И с тех пор советский государственный антисемитизм преследовал поэта до самой смерти". Майя Басс "Автор и государство".

Соболев в это время был без работы, в поисках работы, он обратился за помощью к инструктору Горкома партии, который ему вполне серьёзно посоветовал: "Учитывая вашу национальность, почему бы вам не пойти в торговлю?"

Вдова его комментирует: "Это был намёк, что еврею в журналистике делать нечего".
Иностранцы пытались связаться с автором, но они натыкались нанепробиваемую "стену молчания" или ответы, сформулированные "компетентными органами": автор в данный момент болен, автор в данныймомент в отъезде, автора в данный момент нет в Москве - отвечали всегда заботливые "люди в штатском". Во время гастролей во Франции
Краснознамённого Ансамбля песни и пляски имени А. В. Александрова (азавершал концерт всегда "Бухенвальдский набат") после концерта к руководителю Ансамбля подошёл взволнованный благодарный слушатель пожилой француз и сказал, что он хотел бы передать автору стихов в подарок легковой автомобиль. Как он это может осуществить?
Сопровождавший Ансамбль в заграничные поездки и присутствовавший при этом "человек в штатском" быстро ответил: " У нашего автора есть всё, что ему нужно!". Александр Соболев жил в это время в убогой комнатёнке, которую он получил как инвалид войны, в многоквартирном бараке без воды и отопления и других элементарных удобств, он нуждался не только в улучшении жилищных условий, он просто нищенствовал на пенсии инвалида войны вместе с женой, уволенной с журналистской работы из-за мужа-еврея.

В период самой большой популярности "Бухенвальдского набата" Соболеву стали звонить недоброжелатели-завистники, иногда звонки раздавалисьсреди ночи. Однажды один из таких звонящих сказал: " Мы тебя прозевали. Но голову поднять не дадим!.." Это уже была настоящая травля!

В 1963 году песня "Бухенвальдский набат" была выдвинута на соискание Ленинской премии, но Соболева из числа авторов сразу вычеркнули из списков: не печатающийся, никому не известный автор, не член Союза
Советских Писателей, а песня без автора слов уже не могла числиться в соискателях. Тем временем история авторства стала постепенно обрастать легендами. Одна из легенд, что стихи "Бухенвальдского набата" были написаны на стене барака концлагеря неизвестным заключённым. Мурадели, человек уже "пуганый", прошедший вместе с Ахматовой и Зощенко через зловещий ад Ждановского Постановления 1946 года, молчал,он всегда молчал, когда делокасалось Соболева. Заступиться боялся даже в "безтеррорное" время. А, впрочем,когда это террора не было? Сажали всегда, советские лагеря не были упразднены.

Чтобы отстоять своё авторство, нужно было стать членом Союза Писателей, а для этого нужно было писать определённую продукцию. Соболев же не написал ни одной строчки восхваления коммунистической партии и её вождя "отца народов", поэтому членство в СП для него было закрыто. Из под его пера выходили совсем другие стихи, не имевшие права на жизнь:

"Ох, до чего же век твой долог,
Кремлёвской банды идеолог --
Глава её фактический,
Вампир коммунистический."

Только молодым нужно объяснять, что это о Суслове.

Или: "...Утонула в кровище,
Захлебнулась в винище,
Задохнулась от фальши и лжи ...
. . А под соколов ясных
Рядится твоё вороньё.
А под знаменем красным
Жирует жульё да ворьё.
Тянут лапу за взяткой
Чиновник, судья, прокурор...
Как ты терпишь, Россия,
Паденье своё и позор?!...
Кто же правит сегодня твоею судьбой?
- Беззаконие, зло и насилие!"

А вот "афганская тема" в его творчестве. 1978 год воевать в Афганистан посылали 18 летних призывников, ещё совсем мальчишек. Вот отрывок из стихотворения:

"В село Светлогорье доставили гроб":
"... И женщины плакали горько вокруг,
стонало мужское молчанье.
А мать оторвалась от гроба, и вдруг
Возвысилась как изваянье.
Всего лишь промолвила несколько слов:
- За них - и на гроб указала, -
Призвать бы к ответу кремлёвских отцов!!!
Так, люди? Я верно сказала?
Вы слышите, что я сказала?!
Толпа безответно молчала -
Рабы!!!..."

Или:

"... Я не мечтаю о награде,
Мне то превыше всех наград,
Что я овцой в бараньем стаде
Не брёл на мясокомбинат..."
"...Непобедимая, великая,
Тебе я с детства дал присягу,
Всю жизнь с тобой я горе мыкаю,
Но за тебя костьми я лягу!..."
"....Не сатана, несущий зло вовек,
Не ценящий живое и в полушку,
А человек, подумать - человек! -
Свой дом, свою планету "взял на мушку"..."

Итак, несмотря на колоссальный всемирный триумф "Бухенвальдского набата" - его привёз даже на гастроли в Москву японский хор "Поющие голоса Японии", в Советском Союзе исполняли все самые лучшие солисты, Муслим Магомаев сделал очень волнующее блистательное представление, сопровождаемое документальными кинокадрами времён войны, музыкальным оркестром и колокольным звоном Мемориала в Бухенвальде, автору, вместо славы, подарена была нищенская жизнь пасынка - "побочного сына России".

После создания "Бухенвальдского набата" он прожил 28 лет в атмосфере вопиющей несправедливости, удушающего беззакония и обиды, и только огромная любовь к Тане, дарованная ему свыше, и безмерная ответная любовь Тани к нему помогали ему выжить, не сломаться и даже чувствовать себя счастливым и продолжать писать стихи и автобиографический роман "Ефим Сегал - контуженый сержант".

"Звоном с переливами
Занялся рассвет,
А меня счастливее
В целом мире нет.
Раненный, контуженный
Отставной солдат,
Я с моею суженой
Нищий, да богат..."

А вот ещё:

"С тобой мне ничего не страшно,
С тобой - парю, с тобой - творю
Благословляю день вчерашний
И славлю новую зарю.
С тобой хоть на гору,
За тучи,
И с кручи - в пропасть,
Вместе вниз.
И даже смерть нас не разлучит,
Нас навсегда
Венчала
Жизнь."

В 1986 году после долгой тяжёлой болезни и онкологической операции Александр Владимирович Соболев умер.
"...Ни в одной газете не напечатали о нём ни строчки . Ни один "деятель" от литературы не пришёл проститься с ним. Просто о нём никто не вспомнил..." М. Токарь

После его смерти вдова - Татьяна Михайловна Соболева с помощью Еврейской Культурной Ассоциации издала небольшим тиражом сборник стихов "Бухенвальдский набат", подготовленный ещё самим автором. Она продала, унаследованную ею от матери, трёхкомнатную квартиру, чтобы издать автобиографический роман "Ефим Сегал - контуженый солдат" тиражом 1000 экземпляров и свою повесть о муже "В опале честный иудей " - 500 экземпляров . .

Известное высказывание Федина: "Я не знаю автора стихов, не знаю других его произведений, но за один "Бухенвальдский набат" я бы поставил ему памятник при жизни". (Константин Федин (1892 - 1977) - первый секретарь правления Союза Писателей СССР с 1959 по 1971 и председатель правления его с 1971 по 1977 гг., активный участник травли Пастернака и высылки Солженицына.)

В 2002 году вдова А.В. Соболева четыре раза обращалась к президенту России В. В. Путину с письмом - ходатайством об установке в парке Победы на Поклонной горе Плиты с текстом "Бухенвальдского набата".
Четвёртое её письмо Путин направил для решения вопроса в Московскую городскую думу.
"И Дума решила... единогласно... отклонить ...".

Зато родному сынку - генералу советской песни Льву Ошанину в Рыбинске на набережной Волги установлен памятник: возле парапета Лев Иванович с книгой в руках смотрит на реку. Справедливости ради, нужно сказать, что одна песня Л.И. Ошанина, написанная им в1962 году, через 4 г. после публикации в "Труде" "Бухенвальдского набата", действительно, пленила и очаровала всех советских людей, но на мировой масштаб она не тянула. Это всем известная песня: "Пусть всегда будет солнце".

Ради той же справедливости, необходимо заметить, что Корней Иванович Чуковский в своей книге "От двух до пяти" (многие из нас читали её в детстве) сообщает, что в 1928 (!) году четырёхлетнему мальчику объяснили значение слова "всегда" и он написал четыре строчки:

Пусть всегда будет солнце
Пусть всегда будет небо
Пусть всегда будет мама
Пусть всегда буду я

Дальше Чуковский пишет, что это четверостишие четырёхлетнего Кости Баранникова было опубликовано в статье исследователя детской психологии К.Спасской в журнале "Родной язык и литература в трудовой школе". Затем они попали в книгу К.И. Чуковского, где их увидел художник Николай Чарушин, который, под впечатлением этих четырёх строчек , написал плакат и назвал его: "Пусть всегда будет солнце ".

Факты - не только упрямая, но и жестокая вещь .

Евреи - побочные дети России

" От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей
Человек проходит как хозяин,
Если он, конечно, не еврей! "
1936 г.
"Песня о Родине". Сл. Лебедева-Кумача, муз. Дунаевского (последняя строчка - народная обработка).

"...Я плачу, я слёз не стыжусь и не прячу,
Хотя от стыда за страну свою плачу..."
1960 г.
Герман Плисецкий. "Памяти Пастернака".

63 +

477

Она так и вошла в историю как автор одной книги.
Джон Марш (муж) сжёг все её бумаги, сохранив лишь несколько листков черновой рукописи — на случай, если у кого-то вновь возникнут сомнения в её авторстве. Он умер через три года и был похоронен рядом с женой.Автор одной книги, но какой...
Маргарет Митчелл написала роман «Унесённые ветром», чтобы убить время, восстанавливаясь после травмы голеностопного сустава.
«Унесённые ветром» — и фильм, и книга, — больше чем произведения искусства. Они имеют культовый статус, считаются классикой, изучаются в школе. Историки полагают, что появление романа в буквальном смысле перевернуло наше представление о довоенной истории.Однако этого могло и не произойти, если бы у Маргарет Митчелл не обнаружили артрит голеностопного сустава. Какое-то время она не могла ходить и, чтобы убить время, читала книги, которые каждый день приносил ей муж. Обладая великолепным литературным вкусом, Маргарет постоянно критиковала прочитанное.В конце концов, мужу это надоело, и однажды на очередную просьбу Маргарет купить новую книгу он подарил ей печатную машинку, сказав в шутку:
— Пегги, если ты хочешь книгу, почему бы тебе не написать её самой?
Так появилась на свет рукопись «Унесённые ветром».Маргарет Митчелл никогда не хотела быть писательницей. Когда к ней приходили друзья, она прятала рукопись под подушку или ковёр.
К 1929 году она полностью выздоровела и закончила писать свою книгу, которую, кстати сказать, не собиралась публиковать.
Фактически книга увидела свет лишь десять лет спустя.Маргарет решила опубликовать своё творение после того, как её друг с насмешкой заявил, что она никогда не сможет написать книгу.
Итог — миллионные тиражи, 70 переизданий, переводы на 37 языков, Пулитцеровская премия, фильм, получивший 8 Оскаров, бессмертный образ сильной женщины Скарлетт О’Хара и десятки фраз, разошедшихся на цитаты, включая знаменитое «Подумаю об этом завтра».Из никому не известной домохозяйки Маргарет вдруг превратилась в знаменитую писательницу.Но она не была готова к такой внезапно обрушившейся на неё популярности. Она не давала интервью и не встречалась с читателями. Маргарет появилась на публике только в 1939-м — во время премьеры фильма «Унесённые ветром», а после снова стала затворницей.
Многие пытались приписать авторство романа кому угодно, но только не Маргарет. Ходили слухи, что это муж написал за неё роман, или что Маргарет попросту переписала дневники своей покойной бабушки Энни…Так или иначе, больше Маргарет ничего не написала. В августе 1949-го её сбил пьяный таксист, когда вечером она в сопровождении мужа шла в местный кинотеатр.

Сеть.

48 +

478

ГЛАВНЫЙ ПРИНЦИП ДЕЛОВОЙ ПЕРЕПИСКИ
Третий раз переделываю один и тот же документ, уже задолбался, то директору тут не нравится, то там... Срываюсь уже, спрашиваю:
- Ну что же вы всё-таки хотите?!
Он философски:
- Понимаешь, Роман - больше воды, чище задница.
Через 15 минут приношу четвёртую версию документа. Директор прочитал, говорит:
- Ну, так тоже не пойдёт, даже я ничего не понял.

61 +

479

17 августа 1903 года было написано одно завещание. Не старый еще, но полностью слепой и не выносящий малейшего шума человек, вот уже много лет живущий на яхте, продиктовал свою последнюю волю. Два из 20 млн (нынешних трех миллиардов) собственноручно заработанных долларов он передавал Колумбийскому университету, причем с подробными инструкциями — как и на что их потратить

Этим человеком был Джозеф Пулитцер, а написанное в завещании стало зерном, из которого выросла самая престижная в Америке премия, голубая мечта каждого журналиста и писателя. Через восемь лет завещание вскроют, еще через шесть впервые назовут лауреата, и с того момента каждый год в первый понедельник мая совет попечителей Колумбийского университета в Нью-Йорке будет вручать Пулитцеровскую премию журналистам, писателям и драматургам. Ее обладателями станут Уильям Фолкнер и Эрнест Хемингуэй, Харпер Ли и Джон Стейнбек, газеты Los Angeles Times и The Washington Post, а также сотни отважных репортеров. Но заслуга Пулитцера не только в создании «Нобелевки для журналистов». Именно он сделал американскую прессу тем, чем она является до сих пор, — четвертой властью, инструментом влияния, одной из основ общества.

А его собственная биография, будь она очерком или репортажем, вполне могла бы претендовать на премию имени себя. Джозеф Пулитцер Joseph Pulitzer родился 10 апреля в 1847 году в Венгрии, в обеспеченной семье еврейского торговца зерном. Детство провел в Будапеште, учился в частной школе и, вероятнее всего, должен был унаследовать семейный бизнес. Однако, когда парню исполнилось 17, произошел первый крутой поворот. Он страстно захотел воевать. Но ни австрийская, ни французская, ни британская армия не пожелали принять на службу худосочного болезненного подростка с плохим зрением. И только вербовщик армии США, случайно встреченный в Гамбурге, легко подписал с Джозефом контракт — Гражданская война близилась к финалу, солдаты гибли тысячами, и северяне набирали добровольцев в Европе.

Юный Джозеф Пулитцер получил бесплатный билет на корабль и отправился в Америку. По легенде, возле порта прибытия он прыгнул за борт и добрался до берега вплавь. То ли это был Бостон, то ли Нью-Йорк — данные разнятся, но определенно причиной экстравагантного поступка стало желание получить больше денег: вербовщик в Гамбурге обещал $ 100, но оказалось, что можно прийти на сборный пункт самостоятельно и получить не 100, а 200. Видимо, Джозеф так и сделал. Пулитцера приняли в Нью-Йоркский кавалерийский полк, состоявший из немцев, там он честно отслужил целый год, до окончания войны.

После демобилизации Джозеф недолго пробыл в Нью-Йорке. Без денег, без языка и профессии он не нашел ни работы, ни жилья и отправился в Сент-Луис, где жило много немцев и можно было хотя бы читать вывески и общаться. Пулитцер был некрасивым, длинным и нескладным парнем. Обитатели трущоб называли его «Еврей Джо». Он брался за любую работу — официанта, грузчика, погонщика мулов. При этом Еврей Джо прекрасно говорил на немецком и французском, да и вообще был начитанным, любознательным, обладал острым умом и взрывным темпераментом.

Всё свободное время Джозеф проводил в библиотеке, изучая английский язык и юриспруденцию. В библиотеке была шахматная комната. Однажды Пулитцер, наблюдая за игрой двух джентльменов, познакомился с ними. Одним из шахматистов был Карл Шурц, редактор местной немецкоязычной газеты Westliche Post. Он посмотрел на сообразительного парня — и предложил ему работу. Получив работу, Пулитцер начал писать — и учился так быстро, что это кажется невероятным. Он стремительно овладел английским языком, его репортажи, сперва неуклюжие, затем всё более острые и запоминающиеся, очень быстро стали такими популярными, а слава такой очевидной, что уже через три года он занял пост главного редактора и приобрел контрольный пакет акций газеты, но скоро продал свою долю, прилично на этом заработал и поспешил в политику.

Дело в том, что Пулитцер был искренне влюблен в американскую демократию. И эта любовь двигала его вперед. Уже в 1873 году, всего через пять лет после того, как юнцом спрыгнул с корабля, в возрасте чуть за 20, он стал членом Законодательного собрания штата. Джозеф мечтал о реформах, о формировании общественного мнения, но, поварившись в политическом котле, понял, что всё это можно сделать с помощью прессы. Он ждал момента и наконец в 1878 году купил газету Dispatch, стоявшую на грани разорения. Он добавил к ней городской вестник Post и объединил их в St. Louis Post-Dispatch. Мимоходом он женился на Кейт Дэвис, 25летней дочери конгрессмена, и тем самым окончательно утвердился в высшем обществе Сент-Луиса. Брак этот был заключен с холодной головой, ведь главной пожизненной страстью Джозефа, уже была журналистика.

Как выглядела пресса до Пулитцера? Это были утренние газеты, в которых печатались политические и финансовые новости, да еще объявления о свадьбах и похоронах. «Высокий штиль», длинные предложения, дороговизна — всё было нацелено на богатую публику в костюмах и шляпах. Пулитцер понял (или почувствовал), что новые времена требуют другой прессы. Америка стремительно развивалась, образование становилось доступным, люди переселялись в города, появился телеграф, электрические лампочки позволяли читать в темное время суток. Он сделал ставку на простых людей, ранее не читавших газет. Как бы сказали сегодняшние маркетологи, Пулитцер первым перевел прессу из сегмента люкс в масс-маркет.

Прежде всего, Джозеф значительно удешевил St. Louis Post-Dispatch за счет новых технологий печати. Затем стал публиковать всё, что интересно большинству: новости городской жизни, курьезы, криминальную хронику, адреса распродаж, разнообразную рекламу. Пулитцер начал выпускать вечернюю газету, ее можно было читать после рабочего дня. Он первым ввел в обиход провокативные заголовки — набранные огромным шрифтом и бросавшиеся в глаза. Они обязательно содержали главную новость, а сами тексты были написаны простыми короткими предложениями, понятными даже малограмотным.

Пулитцер стал публиковать статьи, предназначенные специально для женщин, что тогда казалось немыслимым. Женщины — и газеты, помилуйте, что за вздор? Но самое главное — он превратил новости в истории. Дело не в самом репортаже, учил Пулитцер, а в тех эмоциях, которые он вызывает. Поэтому Джозеф заставлял своих сотрудников искать драму, чтобы читатель ужасался, удивлялся и рассказывал окружающим: «Слышали, что вчера написали в газете?» Но и это не всё. Сделав газету действительно народной, Пулитцер добавил огня в виде коррупционных расследований. В St. Louis Post-Dispatch публиковали ошеломляющие истории о продажных прокурорах, уклоняющихся от налогов богачах, о вороватых подрядчиках. Однажды Джозефу даже пришлось отстреливаться от одного из героев публикации. Но читатели были в восторге, газета разлеталась как горячие пирожки. Через три года после покупки издания прибыль составляла $ 85 тысяч в год — гигантские по тем временам деньги.

И тогда Пулитцер отправился покорять «Большое яблоко». Он залез в долги и купил убыточную нью-йоркскую газету The New York World. Методы были опробованы, и с первых же дней он устроил в сонной редакции настоящий ураган. Всё ускорилось до предела, репортеров и посыльных Джозеф заставлял передвигаться буквально бегом — чтобы первыми добыть новости. Он отправлял корреспондентов по всему миру и публиковал живые репортажи о самых захватывающих событиях со всеми деталями. Он всё время что-то придумывал. Его журналисты брали интервью у обычных людей на улицах — неслыханное дело! Именно в его газетах впервые стали широко использовать иллюстрации, в том числе карикатуры. С легкой руки Пулитцера в профессии появились так называемые крестовые походы, когда журналист внедрялся в определенную среду, чтобы собрать достоверный материал.

В воскресных выпусках The New York World печатался комикс The Yellow Kid про неопрятного малыша с лысой головой, торчащими передними зубами и оттопыренными ушами. Малыша звали Мики Дьюган, он не снимал желтую ночную рубашку и целыми днями слонялся в трущобах Нью-Йорка. Таким был герой первого в мире комикса, а его автор — художник Ричард Аутколт — считается прародителем современных комиксов. И вдруг этот желтый человечек появился в New York Journal. Изданием владел молодой амбициозный Уильям Рэндольф Хёрст, в недавнем прошлом репортер The New York World. Свой журнал Хёрст купил — вот насмешка судьбы — у родного брата Джозефа Пулитцера.

С борьбы за права на комикс началась недолгая, но ожесточенная битва двух гигантов — Джозефа Пулитцера и его недавнего ученика Хёрста. Хёрст перекупал журналистов у Пулитцера, тот перекупал их обратно. Для Хёрста не существовало никаких границ в описании кровавых подробностей и светских сплетен, Пулитцер же не мог выходить за рамки. На полях этой печатной войны и родилось то, что мы сегодня называем «желтой прессой» — перемещение акцентов с фактов на мнения, игра на низменных чувствах, упор на секс и насилие, откровенные фальсификации, искусственное создание сенсаций. Мальчишка в желтой рубашке стал символом низкой журналистики. Хотя эта война была недолгой, всего несколько месяцев, она легла пятном на биографии обоих и породила целое направление прессы.

На самом деле, конечно же, конфликт Пулитцера и Хёрста гораздо глубже, нежели гонка за сенсациями. Если для Джозефа самым важным было усилить влияние прессы на общество, то Уильям Хёрст говорил: «Главный и единственный критерий качества газеты — тираж». Впоследствии Хёрст скупал все издания, что попадались под руку, — от региональных газет до журнала «Космополитен», был членом Палаты представителей, снимал кино для предвыборной кампании Рузвельта, в 30-х нежно дружил с Гитлером и поддерживал его на страницах своих многочисленных газет и журналов.

Пока Хёрст сколачивал состояние, Пулитцер обратился к одной из главных идей своей жизни — разоблачению коррупции и усилению журналистики как механизма формирования демократического общества. Его газета вернулась к сдержанности, к рискованным коррупционным расследованиям. В 1909 году его издание разоблачило мошенническую выплату Соединенными Штатами $ 40 млн французской Компании Панамского канала. Президент Рузвельт обвинил Пулитцера в клевете и подал на него в суд, но последовавшие разбирательства подтвердили правоту журналистов. Бывший Еврей Джо стал невероятно влиятельной фигурой, это в значительной степени ему Америка обязана своим антимонопольным законодательством и урегулированием страховой отрасли.

Кстати, статуя Свободы появилась на одноименном острове тоже благодаря Джозефу Пулитцеру. Это он возмутился, что французский подарок ржавеет где-то в порту. В его изданиях развернулась мощная кампания, В ее результате на страницах пулитцеровской газеты было собрано $ 100 тысяч на установку статуи Свободы. Многие из 125 тысяч жертвователей внесли меньше одного доллара. И все-таки имена всех были напечатаны в газете и в короткое время необходимая для установки сумма была собрана. «Свобода нашла свое место в Америке», — удовлетворенно замечал он, еще не зная, какое значение будет иметь статуя в последующей истории.

В 1904 году Пулитцер впервые публично высказал идею создать школу журналистики. Это было неожиданно, ведь много лет подряд он утверждал, что этой профессии нет смысла учиться: надо работать в ней и приобретать опыт. Однако теперь, в статье для The North American Review, он написал: «Наша республика и ее пресса будут подниматься вместе или падать вместе. Свободная, бескорыстная, публичная пресса может сохранить ту общественную добродетель, без которой народное правительство — притворство и издевательство. Циничная, корыстная, демагогическая пресса со временем создаст народ столь же низменный, как и она сама…»

Только потом выяснилось, что на момент написания этих слов завещание год как было составлено — и высшая школа журналистики, и премия уже существовали на бумаге. Пулитцер продумал всё. Он указал, что премия должна вручаться за лучшие статьи и репортажи, в которых есть «ясность стиля, моральная цель, здравые рассуждения и способность влиять на общественное мнение в правильном направлении». Однако, понимая, что общество меняется, он предусмотрел гибкость, учредил консультативный совет, который мог бы пересматривать правила, увеличивать количество номинаций или вообще не вручать премии, если нет достойных. К тому же завещание предписывает награждать за литературные и драматические произведения. Позднее Пулитцеровскую премию стали вручать также за поэзию, фотографию и музыку. А через 100 с лишним лет добавились онлайн-издания и мультимедийные материалы. Каждый американский журналист готов на всё ради Пулитцеровской премии, несмотря на то что сегодня она составляет скромные $ 15 тысяч. Дело не в деньгах: как и предсказывал Пулитцер, расследования всегда ставят журналистов под удар, а лауреаты могут получить некоторую защиту.

Джозеф работал как проклятый. У него родились семеро детей, двое умерли в детском возрасте, но семью он видел редко, фактически жил врозь с женой, хотя обеспечивал ей безбедное существование и путешествия. В конце концов Кэтрин завела роман с редактором газеты мужа и вроде бы даже родила от него своего младшего ребенка. Но Джозеф этого не заметил. Его единственной страстью была газета, он отдавал ей всё свое время, все мысли и всё здоровье. Именно здоровье его и подвело.

В 1890 году, в возрасте 43 лет, Джозеф Пулитцер был почти слеп, измотан, погружен в депрессию и болезненно чувствителен к малейшему шуму. Это была необъяснимая болезнь, которую называли «неврастенией». Она буквально съедала разум. Брат Джозефа Адам тоже страдал от нее и в итоге покончил с собой. Медиамагнату никто не мог помочь. В результате на яхте Пулитцера «Либерти», в его домах в Бар-Харборе и в Нью-Йорке за бешеные деньги оборудовали звукоизолирующие помещения, где хозяин был вынужден проводить почти всё время. Джозеф Пулитцер умер от остановки сердца в 1911 году в звуконепроницаемой каюте своей яхты в полном одиночестве. Ему было 63 года.

Мария Острова

67 +

480

«Энтеролиз для Музы, или Тайное искусство актёров Современника»

В театральной среде ходят легенды. Одну из самых пикантных и гениально-абсурдных рассказывал известный режиссёр Роман Виктюк, чья память была сундуком с сокровищами театрального закулисья.

Дело происходило в легендарном «Современнике» начала 1970-х. Эпоха дыхания оттепели, гениальных премьер и железной руки его лидера — великого Олега Ефремова. Театр был храмом, а Ефремов — его строгим и вдохновенным жрецом. Но даже в храме находятся те, кто готов молиться и… немного грешить.

Среди служителей Мельпомены был один выдающийся актёр — назовём его Б. Его позже знала вся страна по фильмам Рязанова и Шукшина. Харизматичный, мощный, обаятельный. Но с одной слабостью — неистребимой страстью к «употреблению». В те годы это было, увы, почти нормой. «А кто не пьёт? Нет, ты скажи!» — как говаривал герой Броневого из «Покровских ворот».

Ефремов, человек дисциплины и высочайших требований, объявил в театре сухой закон. Но где запрет, там и хитрость. Б. быстро нашёл себе сообщника — коллегу В. Вместе они составляли идеальный дуэт: талантливые, весёлые и неизлечимо жаждущие обмануть систему.

Сначала они пили традиционно — из стаканов, в укромных уголках за кулисами. Ефремов ловил их, громил, грозил увольнением. На время это помогало — грешники затихали, как школьники после грозной взбучки.

Но однажды Олег Николаевич снова заметил знакомые признаки: туман в глазах, лёгкую нетвёрдость походки, ту самую творческую расслабленность, что бывает только от «принятого на грудь». Он подошёл ближе, приготовившись к разоблачительной речи… и отступил в полном недоумении.

От них не пахло! Ни единым пАром от дыхания. Чистые, как младенцы. Но глаза — стеклянные, походка — ватная. Ефремов метался, но ничего не мог доказать. Словно его водили за нос сами законы физиологии.

Разгадка оказалась до гениальности проста и до безумия рискованна. Актёры, доведённые до отчаяния сухим законом, нашли нетривиальный выход. Они ставили себе клизмы с водкой.

Это был коктейль из отчаяния, юмора и своеобразного гения. Способ обмануть не только бдительность режиссёра, но и собственный организм. Эффект был — а следов нет.

Узнав об этом, Ефремов, по легенде, не то чтобы рассвирепел, а… зауважал. Ярость сменилась невероятным изумлением. Как можно было уволить таких изобретательных, таких преданных (пусть и в своём роде) искусству людей? Они же не просто пили — они творили процесс!

Говорят, после этого история замялась. Возможно, Ефремов сдался, признав их победу. Или просто понял, что гениальность — она разная. Иногда — с душком спирта, но абсолютно без запаха.

Эта история стала театральной притчей. О том, что настоящий актёр всегда входит в роль. Даже если для этого нужно применить нестандартный метод. И о том, что русский театр — это не только «Чайка» и триста лет традиций, но и триста грамм водки, введённых туда, куда не ступала нога критиков.

76 +

481

Новостную ленту читаешь, как нелепый фантастический роман, написанный всеми фантастами одновременно, от де Бержарака и Свифта до Гибсона и Сорокина. Под редакцией де Сада, конечно.
И это не говоря о главных новостях, о которых говорить нельзя, а можно только врать.
Никакая белая горячка, никакой сон разума не способны произвести этот бред.
Наши потомки, живя в пещерах и землянках, назовут это время Великой Хтонической революцией.

209 +

482

Говорю Лене:
- В комментариях, когда история длинная, иногда пишут: «Вы бы ещё "Войну и мир" сюда прислали». А что "Война и мир"? Я роман, не торопясь, за две минуты могу пересказать. Как со школы помню, с тех пор не перечитывал.
- А давай!
Включает секундомер.
- Три дворянские семьи, Болконские, Безуховы и Ростовы. Андрей Болконский и Пьер Безухов дружат. У Андрея есть сестра Мария, которая живёт с отцом, старым князем Болконским, а Пьер женат на Элен, женщине сомнительных моральных качеств, и жену не любит. У романтичной юной Наташи Ростовой – старший брат Николенька и младший брат Петенька. Еще в семье живёт бедная родственница Соня, которая влюблена в Николая. Николенька – балбес, он проигрывает в карты крупную сумму денег гусару Долохову. Андрей встречает на балу Наташу, влюбляется и делает ей предложение. Но пока он в отъезде, Наташу соблазняет брат Элен Анатоль Курагин. Помолвка расстроена. Начинается война. Умирает старый князь Болконский. Мария со смущением думает, что отец ещё не умер, а она уже представляет, как будет жить без него. Москва захвачена Наполеоном, Пьер попадает в плен к французам. Андрей, Анатоль и 15-летний Петя идут на войну. Петю, попавшего в партизанский отряд Дениса Давыдова, убивают. Андрей смертельно ранен, а у Анатоля оторвана нога. Наташа успевает навестить умирающего Андрея. Война заканчивается. Николай Ростов женится на Марии Болконской, а Наташа Ростова выходит замуж за Пьера Безухова, так как Элен уже умерла. Все счастливы.
- 90 секунд!

@Дима Вернер

104 +

483

ЭТО ИНТЕРЕСНО
Майн Рид знал, что всадник без головы это не выдумка
.
4 апреля 1818 года в североирландской деревушке Баллирони родился прославленный романист Томас Майн Рид. Отцом мальчика был пресвитерианский пастор Томас Майн Рид Старший, а его мама Анна Энн родилась в семье католического священника.

В 16 лет Майн поступил в Королевский академический институт Белфаста. Проучившись четыре года, молодой человек забил на диплом и в декабре 1839 года отправился в давно манившую его Америку. Для знакомства с загадочной страной ирландец выбрал Новый Орлеан. Пытаясь закрепиться на новом месте, Рид работал коммивояжером, учителем, служил актером в театре.

В конце концов, он уехал из «Города полумесяца» поскольку был не в силах наблюдать за положением местных рабов на хлопковых и сахарных плантациях.

В 1842 году парень, мечтая начать зарабатывать на жизнь писательским трудом, приехал в Питтсбург. Его рассказы, в которых он описывал свои американские впечатления, практически сразу приняли для печати в «Pittsburgh Morning Chronicle». Янки понравились истории написанные неизвестным им автором, скрывавшимся под псевдонимом «Бедный школяр».

В начале 1843 года писатель решил пожить в Филадельфии, где он сдружился с 34-летним создателем жанра классического детектива Эдгаром По. Практически два года мужчины общались в ежедневном формате. Американец, которого трудно было удивить травлением баек, написал одному из друзей: «Майн Рид выдумывает совершенно невообразимые вещи, но делает это так искусно и художественно убедительно, что я всегда внимательно его слушаю».

Когда в конце апреля 1846 года началась «Американо-мексиканская война» (1846-1848) Рид под псевдонимом «Гимназист» стал писать статьи для самой массовой ежедневной газеты США «New York Herald». К этому времени он твердо решил написать приключенческий роман, но как это сделать когда кроме стола, перьевой ручки, чернил и бумаги ты в этой жизни больше ничего не видел?

23 ноября 1846 года Майна в звании лейтенанта зачислили в 1-й «Нью-йоркский добровольческий пехотный полк». Понюхав пороха «Гимназист» стал публиковать в СМИ свои боевые очерки под общим названием «Рассказы застрельщика». Со времен войны за независимость застрельщиками в США выступали «Минутные люди», или «минитмены» парни готовые по тревоге схватить домашнее оружие и выступить навстречу врагу. Будучи хорошими стрелками, они должны были сдерживать противника до подхода частей регулярной американской армии.

В сентябре 1847 года в сражении за город Чапультепек писатель «поймал» пулю в бедро. В горячке боя товарищи решили, что Рид убит. Перетянув ногу ремнем, он провел ночь среди трупов, слыша предсмертные стоны американцев и мексиканцев. Утром обессиленного лейтенанта нашла похоронная команда и передала его военным медикам.

За храбрость, проявленную в сражении, Риду присвоили звание капитана.

5 мая 1848 года Майн, решив, что на собственной шкуре он пережил достаточно приключений, ушел в отставку и отправился в Нью-Йорк.

27 июня 1849 года в нью-йоркском издательстве «Таунсенда» вышел его авантюрный рассказ «Военная жизнь, или приключения офицера лёгкой пехоты».

В 1850 году соскучившись по дому, писатель приехал в Лондон и опубликовал в типографии «Уильяма Шоберля» свой первый роман «Вольные стрелки». Книга была составлена из автобиографических очерков написанных им во время боев с мексиканцами. В США романом никто не заинтересовался, а в Европе книга имела оглушительный успех.

Вскоре «Вольных стрелков» оценили и в США, причем книга «зашла» не только военным, политикам, но и простым янки. Вкусив первый успех, писатель стал ежегодно публиковать по 2-3 приключенческих романа. Среди условно средних вещей встречались произведения, которые и сегодня проглатывают взахлеб миллионы читателей в десятках стран мира:

«Белый вождь» (1855);
«Квартеронка, или Приключения на Дальнем Западе» (1856);
«Оцеола, вождь семинолов» (1859);
«Морской волчонок» (1859);
«Отважная охотница» (1861);
«Мароны» (1862);
«Белая перчатка» (1865).

В 1854 году 37-летний писатель женился на 15-летней Элизабет, дочери своего издателя мистера Хайда. Несмотря на своей возраст супруга стала для него не только верной спутницей жизни, но и секретарем.

Настоящая слава пришла к Риду в 1865 году после публикации «Всадника без головы». Книгу в виде 20 ежемесячных выпусков распространяло английское издательство «Chapman & Hall». Каждая часть романа стоила 6 пенсов.

В Российской империи «Всадник» вышел в двух книгах объединенных подзаголовком «Роман из Техасской пустыни капитана Майна Рида».

В США книгу сразу же невзлюбили, янки не понравилось как автор изобразил заносчивого плантатора Пейндекстера и вечно пьяного дуэлянта Кассия Колхауна, богача, человека без чести готового пойти на любую подлость, для того чтобы уничтожить независимого мустангера Мориса Джеральда. Автор мастерски познакомил читателей с правосудием по-техасски заключавшемся в быстром и бесправном линчевании зачастую невиновного человека.

Майн Рид знал, что в 1850 году история с «Всадником без головы» взаправду произошла в Техасе. После того как янки отняли эти земли у Мексики одна часть, новых жителей штата занялась земледелием, другая торговлей, а третья бандитизмом. Ковбои-налётчики потрошили банки, грабили состоятельных бизнесменов и нападали на ранчо, перегоняя лошадей и коров на территорию ненавидящей «Штаты» Мексики.

Однажды банда безбашенных отморозков ворвалась на ранчо могущественного конезаводчика Крида Тейлора и угнала у него лучший табун лошадей. Залетные дурачки даже не знали, что мистер Тейлор за час мог собрать мобильный отряд в 200 стволов.

Когда конокрадов настигли на подходе к реке Рио-Гранде, все они погибли в перестрелке, а главарь, получив две пули в ноги, попал раненым в руки преследователей. Самый богатый в округе землевладелец лично перерезал наглому вору горло, и уже было хотел отправиться восвояси, когда в его голове зародилась идея «великолепной» наглядной рекламы. Мистер Тейлор приказал своим подручным отрубить главарю голову, привязать труп к лошади, а его «жбан» приторочить у седла.

После того как указание скотовладельца было исполнено его люди отогнали лошадь несшую страшного наездника подальше в прерии. Сколько времени «Всадник без головы» скитался в приграничных районах Мексики и США остается только гадать, одно можно сказать точно, благодаря нему у мексиканцев появился целый цикл страшных легенд в котором главным героем был конник «Эль Муэрте», или проще говоря, Мертвец.

В 1870 году у Майн Рида начались проблемы с раной, полученной в бою с мексиканцами, после чего его жена недовольная качеством американской медицины увезла любимого в Англию.

В английской столице романист, страдавший от хронической депрессии, написал 7 романов ни один из которых и близко не приблизился к успеху «Всадника без головы».

22 октября 1883 года 65-летний Томас Майн Рид скончался, причиной смерти стало осложнение травмированного пулей колена. Писателя похоронили на «Кладбище всех душ» входящего в перечень некрополей известных у лондонцев под именем «Магическая семерка».
.
ИСТОЧНИК «ЧАСЫ ИСТОРИИ».livejournal.

39 +

484

С момента съёмок культового голливудского фильма прошло более 30 лет. Его до сих пор с удовольствием пересматривают тысячи зрителей, а саундтрек к фильму вошел в список 50 самых продаваемых альбомов XX века. Однако мало кто знает, что на самом деле происходило тогда на съёмочной площадке.

Сценарий к фильму «Телохранитель» был написан в начале 70-х, за двадцать лет до того, как картину увидел зритель. Это был первый сценарий знаменитого сейчас сценариста Лоуренса Кэздана, написавшего позднее несколько эпизодов Star Wars и «Индианы Джонса». Героями «Телохранителя» должны были стать актер Стив МакКуин и певица Дайана Росс, но тогда проект был приостановлен из-за опасений, что зритель не воспримет «межрасовый» роман героев.

В 1979 г. роль телохранителя предложили Райану О’Нилу, но из-за напряженных отношений с Дайаной Росс он тоже отказался от съемок. Затем о проекте почти забыли, пока однажды им не заинтересовался Кевин Костнер. Он захотел стать сопродюсером фильма и сыграть в нем главную роль.

На роль певицы Рейчел Мэррон долго не могли подобрать подходящую актрису. Костнер настаивал на том, чтобы роль отдали Уитни Хьюстон, но сама она долго не соглашалась сниматься.
Во-первых у нее не было никакого опыта работы в кино, из-за чего несколько сцен пришлось в итоге вырезать.
Во-вторых, она считала свою героиню слишком истеричной. Кевину Костнеру пришлось ждать два года, пока Уитни решилась на съемки, и пообещать певице, что он будет всячески помогать ей во время съемок. «Я обещаю тебе, что не дам тебе упасть. Я помогу тебе. И он помог», – рассказывала потом Хьюстон.

Знаменитую песню I Will Always Love You, благодаря которой Уитни Хьюстон стала известна на весь мир, сочинила кантри-пивица Долли Партон задолго до выхода фильма. В 1974 году права на песню пытался получить Элвис Пресли, но Долли ему отказала, посчитав, что певец «загубит» ее. После выхода фильма «Телохранитель» песня «I Will Always Love You» стала самой популярной композицией, исполняемой на свадьбах в Америке, а в Англии ее часто можно было услышать и на похоронах.
Автор песни - Долли Партон — заработала около 6 млн долларов за счет авторских отчислений.

Конечно, соул-версия хита в исполнении Уитни Хьюстон зазвучала неповторимо, но выбор композиции и тот факт, что она звучит в кульминационном финале картины – это полностью заслуга Кевина Костнера, давнего поклонника и исполнителя кантри-музыки.
В роскошном особняке, где по сценарию жила главная героиня, когда-то снимали сцены из «Кресного отца», в том числе известную сцену с лошадиной головой в постели. А в 1953 году в нем жили Джон Ф. Кеннеди и Джеки во время медового месяца. В роскошном доме 28 спален, 38 ванных комнат, двухэтажная библиотека и бар с видом на прекрасный сад.

Когда работа над фильмом была в самом разгаре, съемки пришлось приостановить на несколько недель. Недавно помолвленная с Бобби Брауном, Уитни перенесла выкидыш во время съемок. «Это было очень больно, эмоционально и физически, — признавалась она позднее, – но я вернулась на съемочную площадку на следующий же день». Когда съемки фильма были окончены, Хьюстон и Браун поженились, а через некоторое время певица родила дочь Бобби Кристину Браун.

После премьеры критики разнесли фильм в пух и прах, назвав «Телохранителя» самым бездарным проектом в истории кино. И Хьюстон, и Костнера номинировали на «Золотую малину», которую певица в итоге получила как «Худшая актриса». Но, как это часто бывает, зрители наплевали на мнение критиков, а фильм стал хитом номер один и трижды окупился в прокате. При скромном бюджете в 25 млн долларов, картина собрала больше 120 млн в США и больше 400 млн по всему миру.

Успех фильма удивил даже сценариста Лоуренса Кэздана, который признавался: «В этом есть какая-то мистика. Я понимаю, что Кевин очень популярен, музыка придает настроение, но ведь все это есть во многих картинах. И это не главное, что привело к такому поразительному успеху. Что-то есть в фильме такое, что привлекает людей, особенно женщин. Не могу вам сказать, почему».

Более 10 лет назад, 11 февраля 2012 года легендарная певица погибла от передозировки кокаином. Она потеряла сознание и захлебнулась в ванне отеля Beverly Hilton. По решению администрации номер, в котором произошла трагедия, больше не сдается. На похоронах певицы Кевин Костнер выступил с речью о ее роли в «Телохранителе»:
«Именно ты сделала картину такой, какой она была. Есть много актеров, которые могли бы сыграть мою роль, но ты, Уитни, я искренне в это верю, была единственной, кто мог сыграть Рэйчел Маррон».

Спустя четыре года после смерти Уитни Хьюстон после шестимесячной комы скончалась и ее единственная дочь – Бобби Кристина. Она также погибла вследствие приема запрещенных препаратов и алкоголя, утонув в ванне.

В 2012 году Кевин Костнер рассказал журналистам, что в сиквеле «Телохранитель» хотела сыграть Диана. По словам Костнера, его герой, бывший тайный агент, ставший телохранителем, по сюжету должен был охранять принцессу от навязчивых поклонников и еще более навязчивых папарацци.

В итоге между ними, точно так же, как и в первом фильме, предполагалась любовная история. Костнер пообещал Диане, что позаботится о ней так же, как о Уитни. За день до того, как принцесса погибла в автокатастрофе, Кевин Костнер получил черновой вариант сценария.

©Автор: Анна Залесская

Из сети

64 +

485

Когда королева была юной

Когда в 1926 году Елизавета появилась на свет, никто и не думал, что ей суждено занять английский трон. Тогда царствовал ее дед — Георг V, а наследником престола считался дядя Эдуард. Отец девочки, принц Альберт, герцог Йоркский, был вторым сыном и тоже не рассчитывал на корону — предполагалось, что старший брат со временем женится и обзаведется наследниками.

Малышка Лилибет — так она сама выговаривала свое имя, и так ее всю жизнь потом звали близкие, в том числе муж, — была первой и любимой внучкой короля Георга V (двоюродного брата нашего Николая II. Таким образом Елизавета приходилась последнему русскому царю двоюродной внучкой). Малышка сумела растопить весьма суровое сердце Георга (к своим сыновьям король отцовской любви не проявлял, а порой бывал и по-настоящему жесток — считается, что именно это стало причиной знаменитого заикания Георга VI). Как-то архиепископ Кентерберийский застал старого короля на ковре стоящим на четвереньках, а малютка Лилибет держала деда за бороду, словно лошадь за поводья.

Ей было 10 лет, когда на престоле началась чехарда: дед умер, дядя царствовал всего 10 месяцев и променял корону на возможность жениться на разведенной американке Уоллис Симпсон. После его отречения корона досталась отцу Елизаветы, взявшему имя Георга VI. Изначально предполагалось, что ему, не имевшему сыновей, будет наследовать младший брат Генри, но тот предпочитал до конца жизни вести вольную жизнь герцога Глостерского и заранее отказался от своих прав в пользу Елизаветы.

Когда разразилась Вторая мировая, 13-летняя Елизавета по радио зачитывала обращение к детям, пострадавшим от бомбардировок. А в 18 лет освоила профессию механика-водителя санитарного автомобиля и крутила баранку на пользу общества до окончания войны. Вообще, это время оказалось для нее судьбоносным — ведь именно тогда начался ее единственный за всю жизнь любовный роман.

Это началось в Дартмуте. Накануне войны Елизавета вместе с родителями и младшей сестрой Маргарет посетили Королевское военно-морское училище, но там, как оказалось, свирепствовала ветрянка. Единственным курсантом, которого принцессам удалось повидать, был их дальний родственник, 18-летний греческий принц Филип. Он немного поиграл с «сестрицами» в крокет — и вернулся в казарму. Но нескольких часов хватило, чтобы Елизавета полюбила его — серьезно, глубоко и упорно.

Принц был внуком греческого и правнуком датского королей, а также праправнуком русского императора Николая I. (Кстати, когда понадобилось идентифицировать останки расстрелянных Романовых — генетическую пробу брали именно у принца Филипа.) При этом он родился на кухонном столе в лачуге на острове Корфу — семья скрывалась там после греческой революции, заочно приговорившей отца новорожденного — принца Андрея — к смертной казни. 18-месячного Филипа вывезли из Греции на грузовом корабле в ящике из-под апельсинов. Какое-то время семья скиталась по европейским королевским дворам, готовым их приютить, пока родители не развелись. В результате мать Филипа попала в нервную клинику, откуда уже никогда не вернулась, а отец перебрался в Монте-Карло и сделался профессиональным игроком. Вот тогда родственники пристроили горемычного принца в английское военно-морское училище. Словом, кровь в его жилах текла самая что ни на есть королевская, но женихом он тем не менее был сомнительным. Родители Елизаветы были не в восторге от ее выбора, но девушка проявила упорство. Шесть лет она писала Филипу письма, ведь, как только началась война, он пошел служить на эсминец. А когда 25-летний красавец, грудь в орденах, вернулся в Англию, наследница британского престола поспешила с ним обручиться. Говорят, предложение сделала именно она. Свадьба состоялась 20 ноября 1947 года в Вестминстерском аббатстве. Время было послевоенное, и, чтобы купить ткань для свадебного платья, принцессе пришлось продать свои продовольственные карточки. На свадебный торт пошел подарок из Австралии — ящик продуктов. Зато торт получился именно таким, какой и полагается на королевской свадьбе — трехметровым, роскошным, его не резали — рубили саблей. Впрочем, молодожены и гости получили только по небольшому куску — основную часть разослали по госпиталям и школам.

В феврале 1952 года молодые супруги отдыхали в Кении. Их «Tree Tops» отель располагался на ветвях гигантского фикуса. Один из гостей отеля 6 февраля записал в книге регистрации: «Впервые в мировой истории принцесса поднялась на дерево, а спустилась с него королевой». Той ночью умер Георг VI. Коронация Елизаветы состоялась только через год и пять месяцев, но днем ее восшествия на престол считается именно 6 февраля 1952 года. Ее муж, как и было договорено заранее, коронован не был. И первым поклялся ей на верность: «Я, Филип, герцог Эдинбургский, становлюсь вашим пожизненным вассалом, опорой и нижайшим почитателем. И да поможет мне Бог». А ведь как они оба опасались этого момента! Филипу, с его независимым характером, предстояло уйти в тень венценосного сияния супруги. Он даже не мог продолжать службу на флоте, потому что должен был присутствовать на официальных церемониях. Зато в маленьком тихоокеанском государстве Вануату Филипа считают богом — то есть воплощением древнего духа гор, который отправился далеко за море и женился на могущественной королеве. Имеется и храм, посвященный герцогу Эдинбургскому, и икона, в качестве которой используется его фотография.

Иной раз Филип позволял себе разного рода «взбрыки». Его солдатские, неполиткорректные шуточки не раз вгоняли супругу в краску. То в Папуа — Новой Гвинее он поинтересуется у прохожего: «Любезнейший, а как это вас до сих пор тут не съели?» — то в Китае скажет туристу: «Смотрите, не застревайте тут надолго, а то ваши глаза сузятся». Пожалуй, больше всего принц Филип отличился в Парагвае, где приветствовал кровавого диктатора генерала Стресснера словами: «Как приятно оказаться в стране, которая не управляется народом!»

Пока Филип был молод, он доставлял своей венценосной супруге тревоги и иного рода: поговаривали о его внебрачных детях и о связи с двоюродной сестрой королевы. Впрочем, если что и было, Елизавета сделала все, чтобы замять скандал. Она как могла компенсировала мужу его второстепенную общественную роль — во всем, что касается личной жизни, Филипу предоставлялось абсолютное и непререкаемое первенство, иной раз принимающее формы настоящей тирании. Однажды герцог Маунтбаттен стал свидетелем странной сцены. Они втроем ехали в машине, управлял Филип: резко, не тормозя на поворотах, сильно превышая разрешенную скорость. Елизавета молчала, но было видно, что ей страшно — на каждом рискованном вираже королева учащенно дышала. В конце концов муж резко остановил авто и закричал: «Или перестань пыхтеть, или выметайся отсюда!» Елизавета, к изумлению герцога Маунтбаттена, опять смолчала и всю дальнейшую дорогу старалась вести себя как можно тише. Подобные истории нет-нет да и просачивались наружу. Впрочем, королева до последнего дня его жизни смотрела на мужа с обожанием и на всякий вопрос, не связанный с ее работой, отвечала: «Спросите у его королевского высочества, он лучше знает». Вопросы о том, как воспитывать четверых детей — Чарльза, Анну, Эндрю и Эдуарда, — тоже всегда решал отец.

И это многое определило…

Автор Ирина Стрельникова

Из сети

146 +

486

Прикинь, я сегодня вдруг понял, что ни ты, ни я, ни кто-либо другой абсолютно ничего не знали бы о некоем кардинале Ришелье, если бы Дюма не написал роман о четырёх раздолбаях.

38 +

487

Прикинь, я сегодня вдруг понял, что ни ты, ни я, ни кто-либо другой абсолютно ничего не знали бы о некоем кардинале Ришелье, если бы Дюма не написал роман о четырёх распиздяях.

34 +

488

«Называйте меня предательницей»: история любви, которая случилась там, где ее быть не должно

Война не оставляет места для личного. Чувства, как и люди, там либо выживают, либо исчезают. Но что, если любовь становится частью игры на выживание? История Валентины Довгер и Николая Кузнецова — это не о страстных признаниях под луной. Это о хрупкой близости, которую нужно было скрывать даже от себя.

Они шли по улице, стараясь держаться как можно спокойнее. Он — светловолосый немецкий офицер, она — хрупкая девушка, сжимающая его руку. На них шипели прохожие: «Шлюха!». Валя знала, что нельзя оборачиваться. Нельзя выдать ни капли эмоций. Вся их игра держалась на этом.

Но в чем именно была игра? В том, чтобы выжить? Или чтобы вцепиться в это странное ощущение близости, которое возникло между ними — разведчиком и радисткой, которые в другой жизни, может быть, просто сидели бы рядом в парке и ели мороженое?

Николай Кузнецов был человеком, который жил с огнем в глазах. Феноменальный разведчик, владеющий шестью диалектами немецкого, способный выдать себя за кого угодно. Когда-то он был женат. Но потом его жизнь стала службой. А еще — игрой на грани. Азарт всегда двигал им вперед. Возможно, именно поэтому он поверил Валентине, когда в 1943 году встретил ее в партизанском отряде под Ровно.

Валя была совсем молодой, но в ее взгляде читалась непоколебимая решимость. Незадолго до этого ее отца зверски убили бандеровцы — утопили в проруби за связь с партизанами. Она могла бы уехать, могла бы спрятаться. Но вместо этого Валя выбрала остаться и бороться. Даже когда ее уговорили отправиться на курсы радистов, она все равно возвращалась в отряд. И вот однажды, когда она снова просила оставить ее среди бойцов, Кузнецов, стоявший неподалеку, иронично бросил: «Соглашайтесь, девушка. Пока отучитесь, война закончится. Если повезет, прилетите в отряд, стрельнете пару раз в воздух».

Он не ожидал, что она ответит ему на чистейшем немецком. И, возможно, в этот момент он впервые увидел в ней не просто девушку, а союзника. Того, кто не подведет.

Их первая совместная миссия была больше похожа на сюжет шпионского романа. Кузнецов, под именем немецкого офицера Пауля Зиберта, написал рейхскомиссару Украины Эриху Коху трогательное письмо: мол, хочет жениться на девушке немецкого происхождения, отца которой убили партизаны, и просит не угонять ее в Германию. Чувствительный Кох пригласил «жениха» и «невесту» на личную встречу.

Валя помнила, как сильно колотилось сердце, когда их разделили. Как она сидела в другой комнате, не зная, выйдет ли Кузнецов живым. Он, в свою очередь, не смог вытащить пистолет: в кабинете было слишком много офицеров. Но он ушел, держа ее за руку, будто ничего не произошло. А в отчете потом написал, что Кох случайно выдал важные данные о планах на Курской дуге.

Их игра продолжалась. Валя осталась в Ровно и даже получила небольшую должность в рейхскомиссариате. Она собирала информацию, передавала ее Кузнецову, который продолжал свою подрывную деятельность. Он доверял ей. А она — ему.

Но война не прощает тех, кто играет слишком долго. Весной 1944 года Кузнецов отправился во Львов. Немцы уже знали, кто он такой, и выдали ориентировки на «офицера Пауля Зиберта». Николай погиб в перестрелке, отстреливаясь до последнего патрона.

Валю схватило гестапо. Ее пытали, но она стояла на своем: она не знала, что ее жених — советский шпион. Победу она встретила в концлагере.

После войны Валентина вышла замуж за военного следователя, родила сына и прожила долгую жизнь. О том времени она почти не говорила. Может быть, потому, что ее роман с Кузнецовым был частью войны, а не частью мирной жизни. Может быть, потому, что в этой истории не было хеппи-энда.

Из сети

36 +

489

[b]«Банковский роман без романа, или История с прозрачным подтекстом»[/b]

В допофисе банка, где царили строгие костюмы, гул принтеров и запах свежего кофе, работала Сусанна. Татары, как известно, любят вычурные имена, и её имя звучало как музыка — Сусанна. Ей было лет 25, мне — на пятнадцать больше. Я — старший сисадмин, она — главный специалист по кредитованию малого бизнеса. И она была очень красива.

Немного не в моём вкусе, конечно — я славянин, а она была девушкой восточного типа, смуглой, с глазами, как угли, и волосами, тёмными, как ночь. Но красота — вещь универсальная. Она до боли напоминала известную латиноамериканскую певицу — и даже поставила её фото на заставку рабочего компьютера. Я, конечно, говорил, что это певица похожа на неё. Чтобы польстить. И это срабатывало.

Я был увлечён Сусанной. Но всё это витало в области флирта — лёгкого, необязательного, как летний ветер. Я был женат, у неё был бойфренд. Мы дружили: я рассказывал анекдоты, она смеялась; она училась дистанционно, а я помогал с учёбой, когда она просила. Всё было в рамках корпоративной этики. До того дня.

Мы отмечали какое-то событие. Сидели за круглым столом вчетвером: Сусанна — напротив, глаза в глаза, слева — кассирша Алёна (лет на пять старше меня), справа — ещё кто-то из девушек- не запомнил. И не мудрено. Потому что Сусанна была в белой корпоративной футболке с логотипом банка. [i]И под футболкой не было НИЧЕГО.[/i]

Её грудь — «мой любимый размер», как сказал бы Иа-Иа — была идеальной. Два упрямых пупырышка нахально проступали сквозь белую ткань, а соски просвечивали так откровенно, что я, мужчина опытный, повидавший в жизни всякое, почувствовал себя подростком на первом свидании. Я старался не пялиться, отводил взгляд, но он снова и снова возвращался к этим двум холмикам, будто загипнотизированный.

Сусанна с невозмутимым видом пила чай. Алёна слева таинственно улыбалась — то ли одобряя, то ли насмехаясь. А кто был справа? Не помню. Да и какая разница. Позже я понял: это был её способ сказать «спасибо» за помощь в учёбе. Молчаливый, но более чем красноречивый.

Через год у Сусанны была свадьба. Она приехала в банк с женихом и свитой. Мы все поздравляли её по очереди. И вот тогда я поцеловал её единственный раз — в щёку, по-товарищески. Всё остальное так и осталось в области намёков, белых футболок и того дня, когда соски говорили громче слов.

Эта история не о любви. Она о том, как иногда благодарность приходит в самой неожиданной форме. И о том, что даже в мире банковских процентов и кредитных отчётов есть место для лёгкого безумия. Безумия, которое проступает сквозь белую ткань и остаётся с тобой навсегда.

36 +