451
В доме у моей подруги жил самый настоящий Ленин. Тот самый, который в начале нулевых фоткался с туристами на Красной площади. Подруге вообще повезло. Помимо Ленина, в ее доме жил еще и Леня Голубков. В каком-то смысле эта девятиэтажная панелька на севере Москвы стала воплощением противостояния капитализма и социализма.
Полагаю, что на Красной площади в то время не было ни гримерок, ни раздевалок, поэтому Ленин сразу с утра выходил во всем своем ленинском образе, а вечером в нем же возвращался домой. Летом после тяжелого рабочего дня он снимал пиджак, перекидывал его через плечо, в другую руку брал бутылку холодного недорогого пива и так фланировал в зелени московских хрущевок.
— КТО ЭТО? — ошарашенно спросил парень моей подруги, которого она привезла к себе в гости в удачное время ленинских прогулок по району.
— А, это? Это Владимир Ильич, — пожала плечами подруга.
Владимир Ильич сделал глубокий глоток крепкой «Охоты».
Как-то раз я проходила по Красной площади и встретила нашего Ленина, который ругался с другим Лениным за место. Звучали слова «гнида капиталистическая», «п#здабол» и «коммуняка». На шум пришли два Сталина. Разборка становилась все более тревожной. Кто-то вызвал ментов. Ленины разбежались.
Один раз я видела Ленина совсем вблизи. В очереди в магазине «Магнолия» он оказался прямо за мной, и я усердно делала вид, что смотрю куда-то назад в поисках макарон по акции, а сама с интересом разглядывала его загримированное лицо.
Потом Ленин пропал, и до нас догремели слухи, что он оказался в больнице с инфарктом. А потом Ленин из больницы уже не вернулся.
А Леня Голубков в доме подруги так и живет. В каком-то смысле, историческая правда восторжествовала.
|