Анекдоты про фразу |
1202
Мечты сбываются.
Давным давно, примерно в середине семидесятых, мне случайно довелось услышать отрывок радиопередачи. Сути не помню, запомнился ответ собеседника на вопрос ведущего-
- И в чём же по Вашему, для Советского инженера может заключаться счастье?
Тот рассмеялся.
- Не знаю. Не буду говорить избитых фраз про успех, призвание, семью… Тем более – про верность идеалам. Лично для меня было бы счастьем нестись по хорошей дороге на хорошем автомобиле – лучше всего с открытым кузовом, и чувствовать скорость всей кожей. И пусть вовсю светит солнце, а на дороге больше никого.
Сейчас я понимаю, что такой ответ звучит несколько странно- простовато, что ли, почти по мещански. Но хочу напомнить – это были семидесятые, другая эпоха, для девяноста процентов Советских инженеров свой автомобиль вообще был сияющей несбыточной мечтой. А уж кабриолет- тем более. Так что эту фразу, вероятно следует понимать, как желание, чтобы сокровенная мечта сбылась?
Не знаю, почему я это запомнил – вероятно от прозвеневшей нотки искренности в ответе? Но запомнил надолго.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Прошло много лет. Я стал вначале Советским, потом Российским инженером. Сменилась эпоха, многое из ранее недоступного стало обыденностью. Свой автомобиль для многих перестал быть несбыточной мечтой, зато появились автомобильные пробки.
Волею судеб нас с коллегой занесло на международный бизнес форум – фирма наша занималась поставками оборудования для инженерных сетей при строительстве, в основном импортного, поэтому получить из первых рук информацию о положении дел на этом рынке, и приобрести новые связи- было жизненной необходимостью.
Форум проходил в Квебеке- столице Французской Канады. Пять дней довольно плотного графика- участвовали представители более, чем ста стран, прочитав список участников, каждый отмечал, с кем он хотел бы встретиться и поговорить. На беседу через переводчика- полчаса. Потом звенит гонг, и нужно торопиться найти номер стола, за которым пройдёт следующая встреча.
Отель на четыре звезды, вполне приличная кормёжка и несколько экскурсий- типа культурная программа.
Потом- выходной день, и домой.
Я позвонил своему приятелю- учились когда- то вместе, он много лет живёт в Торонто. Тот загорелся- обязательно приеду, говорит, да и в Квебеке я не бывал. От Торонто до Квебека побольше семисот километров, но от Торонто до Питера- больше семи тысяч, а мы уже давно не виделись.
Ранним утром, в выходной был взят в прокат автомобиль. Зверюга – «Мустанг» с откидным верхом. Там больше трёхсот лошадей под капотом. И мы прокатились по хайвэю Квебек- Монреаль порядка восьмидесяти километров вверх по реке Святого Лаврентия- коллега туда, а я обратно.
Утро, выходной, все отсыпаются после рабочей недели, шоссе почти пустое, ну мы и погоняли с ветерком. С хорошим таким ветерком. Мне раньше не доводилось управлять кабриолетом- совершенно иное ощущение скорости, когда сидишь не под крышей. Вовсю светит солнце, и вокруг никого – ощущение «дежа вю»- я вспомнил слова того, «Советского инженера» из давней радиопередачи моего детства. Не знаю, как насчёт счастья, но определённая радость безусловно
присутствовала- хотелось орать во всё горло от эйфории. Пусть это была не моя мечта, но воплощение- то моё?
- И что это у тебя рожа такая довольная, спросил мой приятель из Торонто- пока мы гоняли взад- вперёд, он уже приехал, и дожидался меня в холле отеля.
- Да вот, покатались маленько, я рассказал ему о той передаче и запомнившейся фразе Советского инженера.
- И с какой скоростью ты ехал?
- А хрен его знает, в километрах не скажу, на спидометре было сто тридцать- сто пятьдесят миль (210- 240 км/час).
- Мудак! Здесь ограничение восемьдесят! А превышение больше, чем на пятьдесят миль- это штраф пять тысяч долларов, или полгода тюрьмы!
- Я в тюрьму!
Коллега мой продолжил автомобильную экскурсию по городу- там есть на что посмотреть, а мы со старым приятелем пошли отмечать встречу, как водится, вспоминать под водочку совместно пережитое, и делиться пережитым самостоятельно.
Да, за превышение скорости нам ничего не было – может быть повезло, и нас просто не заметили, а может и заметили, но пробив номер машины по базе, и выяснив, что аппарат взяли в ренту чокнутые Русские, полиция просто махнула рукой- во всяком случае иначе я это объяснить не могу.
Утром нас погрузили в автобус, отвезли в аэропорт, и начался путь домой.
На фото – именно та модель мустанга, «мостань»- по Французски.
|
1203
Присели с супругом на скамейку в парке. Отдохнуть.
Перед глазами детская площадка, вполне хорошая, яркая, дети бегают, играют, на качелях катаются. Погодка прекрасная, хотя и жарковато, в общем - лепота.
Сижу. Смотрю. Поворачиваюсь к супругу и говорю:
- Вот ведь странная штука, ассоциативное мышление. Смотрю на детскую площадку, а вижу...
Он меня спокойно перебивает, продолжая фразу:
- ... "Терминатор-2", кошмар Сары Коннор. Взрыв.
И изображает руками взрыв. Такой, знаете, жест - бах!
Ну, в общем да. Всё в порядке, телепатическая связь действует. Вот поэтому мы и сошлись в своё время.
|
|
1204
Лет 10 назад, решила мне как то жена устроить подарок на день рождения. Организовала Поездку в Дубай + Абу-Даби на аттракцион фоормула-1. Мы почти никогда не пользуемся услугами тур фирм, все билеты и отели обычно подбираю и бронирую я. А тут так как вроде сюрприз - жена взяла всю организацию на себя. Купила женушка все билеты, проплатила отели и экскурсии. Куда летим я и не знал, до самой посадки в самолет. Летели через Москву Аэрофлотом (это важно).
Короче прилетаем мы в Дубай, идем на паспортный контроль, подходим к местному пограничнику, тот смотрит наши документы и спрашивает, где Ваша виза? (на тот момент с ОАЭ был визовый режим). Я смотрю на жену и вижу, что у нее округляются глаза и в них паника. Короче в кипише, моя дорогая попросту забыла про визы. Начинаем с пограничником думать что делать. А сделать особо мы ничего не можем, т.к в мой ДР у мусульман свой новый год и они два дня не работают и визу онлайн не оформить. Пустить в страну хоть и с обратным билетом назад -не вариант. В итоге у нас отобрали паспорта, вывели в терминал вылета и сказали ожидать депортации (сразу почувствовал себя нелегалом) в Россию. Возвращать нас должны были рейсом Аэрофлота, т.к именно он не проверил наличие виз у пассажиров.
Короче гуляем мы по терминалу 12 часов до следующего вылета Аэрофлота, иду к Местному пограничнику и говорю - "Давайте документы -я улетаю". Тот звонит куда то - "Мест в самолете нету, ожидайте следующий через 12 часов". Ну ок, Заебись свой Юбилей в Аэропорту отмечаю! Прошли все кафе, нашли самые удобные лавочки для сна, поспали. Прихожу к пограничнику - говорю "Все. Хочу домой! Готов на депортацию!" Тот снова -"Мест нет! ждите еще 12 часов!"
Я говорю -уважаемый, давай куплю билеты сам на ближайший рейс и свалю отсюда, только верни паспорта! Погранец говорит "Нет! мы Вас должны депортировать только в Страну откуда прибыли, паспорта не отдам, идите гуляйте!"
Надо ли говорить, что я сука выучил этот терминал вылета лучше чем свою квартиру? Потому что, меня мариновали в Аэропорту Дубая Три Ебучих дня! В гостиницу в терминале нас не пускали так как не было на руках паспортов. Моя спина еще долго имела форму спинки скамейки в аэропорту. Запахом и бородой я стал похож уже на моджахеда, желанием кого ни будь убить, тоже. Пять раз в день я слушал из динамиков Аэропорта призыв Муэдзина к Намазу и это не добавляло мне терпения. Каждые 12 часов я слышал фразу -"Мест нет в самолете, ожидайте!"
Идет четвертый день моего классного отпуска в Аэропорту Дубая. Я злой до невозможности опять иду к пограничнику м слышу опять "Мест нет!" Я начинаю закипать, говорю что приехал сюда на юбилей, тратить деньги, отдыхать и т.д. В тот момент, я видимо очень эмоционально что то показывал руками трем пограничникам сидящих за длинной стойкой. Два из них были типичные арабы в длинном белом одеянии и шлепанцах, третий был негром-охранником в форме и с пистолетом. Короче, что то этим двум Лентяем очень не понравилось в моих жестах и интонации. Один вскакивает и подбегает ко мне махая руками и что то крича на Арабском. Я упустил из виду, что второй в этот момент подбежал ко мне сзади и схватил меня за руку. Рефлексы, что мне вдалбливали 20 лет мне на тренировках сработали быстрее чем я подумал. Один откатился назад, запутавшись в своей простыне, и потеряв тапки на лету, а второй больше из за испуга тупо сел на жопу прямо передо мной.
Тут вскакивает Негр-охранник и тыча в меня пистолетом что то орет. Эти два фрукта встают, хватают меня за руки и ведут в коридор. Заталкивают в небольшую комнату и закрывают за мной двери. Гляжу - "Ебааааать" В небольшой комнате на 10х15 метров - сидят человек 40 нелегалов. Негры, Афганцы в Пуштунках, Пакистанцы и еще кучка людей непонятной национальности. И я такой, светловолосый Славянин в шортах и с короткой стрижкой. Пока до меня доходила суть ситуации куда я попал, начался очередной призыв к Намазу. Вся эта толпа падает на колени и начинает усердно молится, очень недобро глядя на меня. Вы представляете весть тот пздц что у меня творился в голове? Я единственный европеец в этой толпе совсем не дедов морозов. В уме я уже прикинул сколько часов я тут проживу, ну а если выживу - сколько лет мне дадут за того пограничника что я отоварил.
И тут ко мне подходит Бородач лет 60, и на чистом Русском спрашивает - "Как я тут очутился?" Оказывается Азербайджанец, работал давно в Дубае, ошибся с месяцем в рабочей визе -и его теперь депортируют так же как и меня. Я сказал что я приехал с женой, четыре дня живу в этом Злоебучем аэропорту, не улететь не уехать. Он такой - "Жена тут в порту? Ждет в коридоре?" Я говорю-"Да. а куда ей деться?"
Мой новый друг подходит к двери и начинает в нее стучать, вызывает охранника. Тыча в меня пальцем, что то ему объясняет на Арабском. Охранник спорит с ним , но через пять минут зовет меня и выводит из этого Обезьянника.
Азербайжанец успел сказать - "Ты с Женой, сопровождаешь ее, это Харам оставлять Женщину одну в Арабской стране!" Короче меня вывели, что то еще объясняли на Арабском, потом опять отправили гулять в терминал.
Сказать что я не испугался? Да пздц я меньжевал эти два часа сидя в этом Обезьяннике. Реально думал, что мне конец и буду отбиваться в углу Кутузки до последнего.
Через 12 часов чудом нашлось два места в самолете Аэрофлота. Нас завели в самолет, паспорта отдали в руки командиру экипажа и посадили возле туалета. Но я этому месту радовался больше, чем когда купил первую свою машину. По прилету в МСК, командир экипажа как особо опасных преступников вывел нас из самолета последними, передал пограничникам паспорта, мы дошли до контроля и только там нам отдали нам паспорта.
Зато я надолго запомнил этот свой юбилей.
Санрайз Тур
|
|
1205
Вчера, накануне праздника "мира и труда" приходил тесть.
- Ну как дела, трудяга? – поинтересовался он, видимо по поводу пристроя. Из-за которого он в том году даже обиделся, когда я заявил, что хочу построить сам. Что, кстати и соблюдал. Даже когда на перекрытие второго этажа в одиночку корячил брус и таскал пеноблоки. А тут я гордо заявил:
- Все идет по плану, остались только какие-то недоделки. Здание готово и без единого гвоздя.
- В смысле, - опешил он, - что значит без единого гвоздя?
- Вот так, элементарно. Слышали как в старину строили? Вот и я так же, пошел по этому пути, выстроил дом ни разу не применив гвоздь.
- Пиздабол ты конечно знатный, где тебя интересно такому научили.
- Зря ты так. Бьемся об заклад, что если ты в доме хоть один гвоздь найдешь можешь так меня пиздаболом всю оставшуюся жизнь и называть, а если не найдешь, то уж окажи почет и уважение накрой лучшему строителю завтра «поляну» с шашлычком по старой майской традиции. Обои еще не поклеены, стены не зашпаклеваны, так что все на глазах. Дерзай.
И он дерзнул. С первого же захода «ткнул» мне в ОСБ плиты которыми были отделаны стены в не зашпаклеванные шляпки. Расплывшись в улыбке. И видимо уже хотел произнести свою коронную фразу про пиздабола, но я опередил.
- Повнимательней присмотрись, повнимательней. Это ж не гвозди, а саморезы. А у них с гвоздями есть разница, мы о них и не говорили. Гвозди ищи, а я пойду пока мангал поставлю чтобы к завтрашнему дню все было готово. Да вишневых сухих веток наломаю, мне от них дымок больше нравится чем от березы.
|
|
1206
Фартук
Мой дед после армии проработал почти 30 лет учителем математики в старших классах школы (с середины 50-х по начало 80-х). Мне кажется, что его любили ученики, поскольку помню, как, будучи шкетом и гуляя под его присмотром, я нередко видел, как взрослые дяди и тёти (некоторые даже со своими детьми примерно моего возраста), подходили к нему, уважительно здоровались, представляли своих отпрысков и рассказывали о своём житье-бытье. Даже спустя годы периодически приходили письма с разных концов страны и иногда звонил телефон, обычно ближе к его дню рождения.
После дед объяснял мне - это, мол, Вася. Я у него был классным руководителем и готовил его к поступлению в институт в 59-м году. А это Сёма, лучший математик в моём классе, он закончил школу в 66-м году. Теперь он архитектор и строит большие дома. Вот Тимур. Он хоть и лодырничал, но математику хорошо выучил. Теперь он милиционер, плохих людей ловит. Зина, которую мы сегодня видели, была очень хорошая девочка, и теперь она сама учитель математики в школе.
Уважение и любовь учеников - это, конечно, замечательно, но к сожалению, ни на должности, ни на зарплате деда это никак особенно не отражалось. Ни завучем он не стал, ни золотых гор на учительском поприще не нажил. Впрочем, я думаю, он к этому и не стремился.
Но вот раз в году, дед становился для школы фигурой знаковой, даже можно сказать, ключевой. Дело в том, что как оказалось, к концу 1970-х он остался единственным участником Войны во всей школе. Оно, наверное, и неудивительно, ведь мужчин в школах и так немного работает, да и вообще состав школы ему в своём большинстве в дети годился.
В начале его школьной карьеры, в середине 50-х, День Победы был обыкновенный рабочий день, и лишь после 1965-го этот день стал праздничным. А дальше - годы шли, настоящих участников становилось всё меньше и меньше, а вот спрос на них в мае рос и рос. Более того, стало практически обязательным, чтобы в каждом учебном заведении или предприятии, перед праздником с трибуны или сцены выступил какой-нибудь ветеран с патриотическо-праздничной речью.
Ясное дело, и сам оратор тоже должен был быть соответствующий, то бишь, политически выдержанный и правильный. В идеале, всамделишный участник, с орденами и медалями. А ежели тот прошёл всю Войну, с 1941-го по 1945-ый краскомом, так ещё лучше. Ну и, всенепременно, кандидат должен быть партийным и из рабочей (или крестьянской) семьи.
Дедовская кандидатура попадала в ябочко по всем категориям. Из семьи кузнеца, из Беларусии, в армии с 1940-го по 1953-й, прошёл путь от рядового до капитана, партийный, 3 ранения, 3 ордена, пригоршня медалей. Правда, единственный, но очень существенный, недостаток, тоже имелся, ведь пятый пункт у него был весьма нежелательный. Вздохнув, руководство школы закрыло на это глаза: дескать, "кто из нас без греха."
Деда вызвали и поставили перед фактом, ведь ясное дело - и завуч, и кадровичка, и парторг, и директор школы, хотели "воспитать Бабу-Ягу в собственных рядах." Удобно же. Изначально он отнекивался, стеснялся, пытался подогнать другого оратора, неуклюже клялся, что всё давно забыл и, вообще, ничего примечательного в его биографии нет, и всячески пытался увильнуть от роли "свадебного генерала". Всё-таки учить детей математике и толкать правильные речи со сцены, это разные навыки и далеко не каждому дано.
Но не прокатило. И кадровичка, и завуч, и парторг, и директор взялись за него всерьёз.
- Вы же коммунист! - взывали они к его партсознанию. - Столько повидали! - аппелировали они. - Кто же передаст знания и привьёт патриотизм детям? - давили они на больное.
Наконец, дед смирился с неизбежным и сдался.
Изначально с празднично-патриотичной речью дело пошло худо, ведь первым же делом организаторы потребовали черновик. Прочитав его, пришли в ужас. Выяснилось, что у деда исключительно неправильные воспоминания, которые, несмотря на партийный стаж, дурно попахивали политической близорукостью, и откровенным непониманием важности задания.
Митинг курсантов-сапёров во дворе Инженерного замка в июне 41-го и задорные речи о том как "закидаем шапками" врага и "и разобьём его одним могучим ударом" посчитали излишним, ведь Красная Армия, хоть и самая сильная в мире, отнюдь не заносчива и не самонадеянна. Рытьё окопов у Выборга до потери сознания под палящим летним солнцем и дальнейшим оступлением от Выборга к Ленинграду, вокруг которого вот-вот должно было сомкнуться кольцо блокады, показалось слишком драматичным. Подбитый и затонувший пароход "Ейск" у мыса Хрони в декабре 1941-го, почти полностью погибший в ледяных водах десантный батальон, так и не успевший сделать ни одного выстрела, и последующий плен были немедленно выбракованы из текста. Побег из плена велели стыдливо замолчать, ведь Советские военнослужащие в плен не должны попадать.
Проведённые месяцы в советском фильтрационном лагере, голод, и упоминание о вшах приняли как поклёп на РККА. Отступление по Военно-Грузинской дороге повелели не упоминать, Красная Армия не отступает. Освобождение лагеря смерти в городе Прохладный, кучи обуви и волос, и сожжённые останки потребовали опустить, ведь в аудитории будут дети, им такое знать рано.
Оторванную голову старлея Хорунженко, что бежал рядом во время атаки на высоту 244.3 у деревни Матвеевщина сочли чересчур брутальной. Момент с тем, что стальные наргрудники ШИСБР* во время атаки превращали область ниже пояса в один сплошной синяк вычеркнули, как неприлично интимный. Ранение у высоты 199.0 у деревни Старая Трухиня, когда ночью делали проходы на минных полях перед атакой, сначала думали оставить, но увидев дальнейшие строки про дурной уход в санитарном поезде, чудом не наступившую гангрену, и выгребание гноя из раны ложкой без анестезии, всё удалили скопом, дабы не порочить советскую медицину. Сошедшего с ума от боли раненого соседа велели забыть.
Расстреляных двоюродных братьев и сестёр в Больничном лесу полицаями из своей же деревни, и бабушку, которую зарубили во дворе собственного дома соседи, позарившиеся на её немудрёное барахло, удалили, как недостойную клевету на Советских граждан. Уведомление родителям, что их сын пропал без вести, тоже порешили убрать. Это что же за глупость такая, Советская Армия не может ошибаться.
Обезумевшую от горя мать, которая каждый день ходила к госпитальным поездам, останавливающихся на станции Лопатково, и, отрывая еду от семьи и раздавая картошку раненым в госпитальных поездах, с надеждой в глазах задающей всё один и тот-же вопрос: "Сынки, вы моего мальчика моего не видали? Лейтенант он, сапёр, из под Гомеля, зовут, М.Ю.П.", сначала пропустили, как весьма трогательный эпизод, но в последний момент порекомендовали всё-таки убрать.
Подготовку маршевых рот и семнадцати-восемнадцатилетних девушек, которые под его руководством снимали мины в освобождённой Белоруссии, сначала милостиво разрешили оставить. Но, прочитав про самострел сержанта и разорванного на куски комроты Маркова, оступившегося, пока показывал дорогу танку-тральщику, весь абзац вырезали.
Бой с власовцами в августе 1944-го и их последующий расстрел удалили, ибо ситуация была весьма неоднозначной. Погибших друзей, комроты Оккерта, ординарца Макрова, и командира разведзвода Танюшина, хотя и было очень жалко, решили объединить в общую фразу о погибших товарищах. Упоминать разбомбленный своими же госпиталь у реки Муданьдзян в августе 1945-го было запрещено. Вывоз контрибуции из Китая и Кореи сочли неполиткорректным и несоотвествующим политическому моменту.
Текст под чутким руководством и приглядом переиначили. Повелели рассказать о руководящей роли партии в целом, и Леонида Ильича в частности. Потом добавили несколько общих выражений о тяготах и подвиге всего народа. Далее попросили сказать о той памяти, которая должна жить из поколения в поколение. В итоге, безжалостно кастрированная речь превратилась в несколько десятков общих и пафосных фраз, от которых деду сделалось дурно. Он снова пытался "слиться" с темы, но было поздно. Его выступление уже запланировали, утвердили и на местном и на более высоком уровне, и менять ничего не разрешили.
Оказалось, что попав в сети раз, выпутаться из них запросто не удасться. Из года в год ритуал повторялся. Дед грустно надевал пиджак с орденами и медалями, презирая себя за малодушие, ехал в школу, с отвращением повторял малозначащие и пустые реплики и, кляня всё и вся, принимал очередной букет и поздравления, которые наизусть повторяли назначенные пионеры и комсомольцы. Он прекрасно осознавал, что всё это мишура, что ему не дают сказать то самое главное, которое можно только выстрадать, и снова обещал себе, что "это в последний раз." Но в последний раз не получалось.
И вот наступил очередной месяц май. Дед приготовил костюм, почистил ордена и медали, с досады выпил грамм 50, повторил в уме обрыдшие фразы, присел в кресло и... неожиданно задремал. Проснувшись, осознал, что не приготовил обед для бабушки, которая поздно работала, и для внуков (то бишь меня с сестрой), которые после садика и школы должны были прийти, и бросился на кухню. Одновременно он второпях одевался, ибо времени оставалось в обрез. И вот он что-то нарезал, что-то быстренько поджарил, что-то подогрел, что-то положил в холодильник и выбежал из дома к автобусу.
По пути он ловил неловкие и несколько удивлённые взгляды, но не обращал на них внимания. Мало что ли спешащих по делам людей каждый день? И вот он уже в школе, еле-еле успел. Он направляется к актовому залу, который битком набит, как обычно. По пути ловит недоумённые взгляды учителей. В последний момент за кулисами его ловит директриса.
- Вы что? Как вы выглядите?
- А что?
- Посмотрите на себя.
И тут дед замечает, что поверх костюма у него надет ... бабушкин фартук, из-под которого весело выглядывают ордена и медали. Он банально забыл его снять после готовки. А ведь он прошёлся по основной улице города, стоял какое-то время на остановке, ехал в автобусе, шёл по коридорам школы, и хоть бы один человек слово сказал.
Дед снял фартук, отдал директрисе, вышел на сцену, тяжело вздохнул и... дал речь.
Нет, это не была та речь, которую привыкли слышать из года в год. Не обращая внимание на отчаянные жесты и страшные глаза директрисы, парторга, и прочих руководителей школы, он говорил то, что должен был сказать ещё годы тому назад. Это были не пустые официальные слова, а то, что сказать мог только тот, кто побывал ТАМ и хотел снять груз с души. В зале была мёртвая тишина - ведь ему было чем поделиться.
Потом он ушёл со сцены, подошёл к директрисе и забрал фартук.
- Вы что себе позволяете? Я на вас жалобу напишу. - прошипела парторг.
- Ой испугали. Своё я уже отбоялся. Что вы мне сделаете? - усмехнулся дед. - Пишите. В профанациях я больше не участвую, - заявил он. - И увольняюсь, - сказал он директрисе. - Давно пора.
Вот собственно и всё. Казалось бы, простой фартук...
------------------------------
*ШИСБр - Штурмовая инженерно-сапёрная бригада
|
|
1208
Первой широко известной молитвой, произнесенной перед стартом ракеты стала так называемая «Молитва Алана Шепарда».
Готовясь к первому американскому пилотируемому суборбитальному полету 5 мая 1961 года Алан произнес ставшую исторической фразу «Dear Lord, don't let me fuck up» («Боже, не дай мне облажаться»).
Переговоры на этом этапе перед стартом не транслировались в эфир, поэтому фраза стала известной не сразу.
|
|
1209
Прошёл ещё один день Государевой службы!
Как прошёл день? Мне вспомнилось, когда я служил срочную службу, и после вечернего осмотра мы ложились в спальном помещении казармы спать в свои кровати, один из дембелей ( солдат, которому до увольнения в запас, оставалось меньше 100 дней) внятно, но не во всю глотку, произносил стандартную (но не для начальства) фразу:
- Прошёл ещё один день Государевой службы!
И все хором дружно отвечали!
- Ну, и хрен с ним!
|
|
1211
2008 год. Рейс из Квебека в Монреаль, уже оттуда домой, в Питер. Мы с двоими приятелями припасли бутылочку вина- распить в аэропорту на посошок. На прощание, как бы.
Бутылка у меня в ручной клади. Проходим контроль.
Офицер вежливо говорит, что проносить спиртное запрещено, надо или сдать, или тут же выпить.
- Лучше конечно выпить.
- У вас есть ещё двадцать минут, успеете?
- Не проблема, отвечаю.
Выходим на улицу, за минуту расправляемся с содержимым. А что там пить на троих?
Я иду обратно к стойке, демонстрирую пустую бутылку и отправляю её в мусорную корзину.
Изумлённое молчание. КВАДРАТНЫЕ глаза.
Он берёт трубку и звонит- судя по разговору, просит инструкций у начальства. Я не очень хорошо говорю по Французски, но фразу- "выпил за минуту целую бутылку, что делать?" понял.
Прежде, чем пропустить к стойке регистрации, меня попросили встать на цыпочки, и с закрытыми глазами поочерёдно дотронуться указательными пальцами обеих рук до кончика носа.
Вслед мне неслось восхищённое- "Эти Русские!"
На фото- я в деревне Гуронов. Музей на открытом воздухе. От Квебека километров двадцать.
|
|
1212
Дети — это счастье. Но не по акции.
Сижу с отцом на кухне, пьем чай. Он у меня из тех, кто мало говорит, но если начал — лучше слушать.
Вдруг спрашивает:
— Ты чего всё откладываешь с внуками-то? Вроде и женаты, и работа есть…
Вздыхаю. Говорю:
— Пап, ну ты посуди сам. Садик — почти двадцать в месяц. Кружки, одежда, всё остальное — считай ещё двадцать. А ипотека? А жена если уйдёт в декрет — минус её доход. А потом школа, репетиторы, психолог, зубы, лагерь, универ. Я посчитал — до совершеннолетия это около десяти миллионов. За одного!
Он помолчал, потом говорит:
— А нас было трое. И ничего, росли, ездили на велосипеде, пили компот из банки, мать в больнице работала, отец на заводе. И как-то всё хватало.
Я ему:
— Да, но тогда дети были просто дети. А сейчас — это инвестиционный проект с нулевой доходностью. Слишком дорого, пап.
Он вздохнул и сказал фразу, которую я не могу выкинуть из головы уже вторую неделю:
— Значит, раньше люди были важнее денег. А теперь деньги важнее людей.
|
|
1214
Эпиграф: «В фантастических романах главное это было радио. При нём ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет»
Все знают эту замечательную фразу Ильи Ильфа, а я тут обнаружил к этой мысли интересное продолжение.
Читаю дневники Михаила Михайловича Пришвина. В 1986 году моя жена, отстояв большую очередь, приняла участие в лотерее, в результате которой выиграла право купить восьмитомник писателя, и я решил наконец его почитать.
Увлекательно жил человек! Знакомые чего стоят: в Елецкой классической гимназии он учился с будущим академиком Н.А. Семашко. Но Семашко гимназию закончил, а Пришвин нет: за шесть лет учёбы будущий автор «Страны непуганых птиц» дошёл только до четвёртого класса, а затем он вовсе вступил в конфликт с учителем географии В.В. Розановым, и в результате был отчислен из гимназии «За нарушение дисциплины, выразившееся в угрозах и грубости учителю в присутствии класса».
Много лет спустя в своём дневнике Михаил Михайлович записал эпизод, как он встретился с Василием Васильевичем Розановым в религиозно-философском кружке Гиппиус и Мережковского, членом которого Пришвин, уже известный к тому времени писатель, состоял. Василий Васильевич, великий мыслитель и философ, узнав, кто перед ним, долго выражал Пришвину восхищение его книгами. А Михаил Михайлович думал: «Узнает меня, или нет?» Не узнал!
Но ещё до этого будущий певец русской природы побывал революционером: он состоял в марксистском кружке, который возглавлял латвийский революционер Василий Дмитриевич Ульрих. В нашей истории более известен (с очень мрачной стороны) сын Василия Дмитриевича, Василий Васильевич Ульрих, председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР. Но латышский вклад в русскую революцию, — не тема моего рассказа.
Мы же говорим про радио!
Так вот: одной из первых книг Михаила Михайловича Пришвина, агрохимика, изучавшего сию науку в Лейпциге и в парижской Сорбонне, был капитальный труд «Картофель в огородной и полевой культуре» объёмом 300 страниц, вышедший в Санкт-Петербурге в 1908 году.
И в своём дневнике уже в 20-е годы Пришвин отмечает, что к нему до сих пор приезжают агрономы просить советов относительно выращивания картофеля.
Как же так, удивляется Пришвин, столь давний труд, почему вы ко мне обращаетесь? А ему отвечают: «Лучше книги по картофелю ещё никто не написал».
И Пришвин констатирует: «За это время в нашу жизнь прочно вошли аэропланы и радио, а про картофель ничего лучшего, чем моя книга, нет?»
Всё почти по Ильфу: радио есть, а про картофель ничего!
Кстати, не могу удержаться: у Ильфа с Пришвиным есть ещё одна зацепочка. Я уже упомянул тут книгу Пришвина «В краю непуганых птиц». А Илья Арнольдович однажды, придя с литературной тусовки, написал в отчаянии: «Это край непуганых идиотов!!!»
Какие разные края…
|
|
1215
Лазаревское встретило нас не пальмами, как хотелось бы, а ведром с белилами. Нас, конечно, не предупреждали. Мы-то думали: стройотряд - это про песни у костра, красные майки с эмблемой и немного романтики под звездопад. А оказалось - Дом пионеров. Шпаклёвка. И бригада маляров с голосами, как вахтёрши из филармонии. Мы, филологини, были тут скорее случайно. Нам вообще-то полагались музеи и бумажные архивы. Но кто-то в деканате решил, что « народ ближе познать» - это тоже полезно для гуманитарного развития. Мы покорно собрали чемоданчики с кремами, французскими духами и несколькими томами Гессе. В общем, приехали. Первый день. Жара. Тени почти нет. Мы сидим на скамейке, как персонажи Чехова, только вместо вишнёвого сада - облезлая детская горка. Заходит женщина. Из тех, что носят халаты не потому, что им жарко, а потому что так принято на работе. Она - из местных. Щёки пунцовые, руки с узорами побелки. - Ты, - говорит она и тычет в меня, - пойдёшь со мной. Кисточку возьми. Кисточка плавает в ведре с белилами. Вязкая жидкость, цвета разбавленного молока. Я смотрю на неё, потом на свою руку. Ногти только вчера привела в порядок. Аккуратно, двумя пальцами - средним и большим - за самый кончик, как дохлую мышь, вытаскиваю кисточку. И, видно, делаю при этом какое-то выразительное лицо. Женщина на меня смотрит. Потом, медленно, с нарочитым спокойствием, произносит фразу, которая войдёт в летопись отряда: - Ты чего сморщилась? За хуй, небось, двумя руками хватаешься, да ещё и причмокиваешь. Мир замер. Я тоже. Вокруг - напряжённая тишина. Тонкая, как натянутая струна у виолончели. И в эту тишину - взрыв. Смех. Пацаны умирают. Один сползает под скамейку, другой кашляет от переизбытка кислорода. Даже наша староста Ирина, которая всегда цитирует Аристотеля, не выдерживает. А я? Я выпрямляюсь, улыбаюсь и - не знаю почему - говорю: - Я предпочитаю изысканные формулировки. И иду за ней, с этой кисточкой, как в старом фильме, где героиня несёт знамя сквозь строй саркастических одногруппников. Позже, конечно, мы ещё много смеялись. И даже подружились с той самой женщиной. А кисточка? Я её потом засушила и привезла домой. Поставила в банку рядом с ручками. Как памятник. Стройотряду. И моему взрослению.
|
|
1216
История эта произошла со мной где-то лет в 17.
Дело было так. Я и мой товарищ на отцовском мотоцикле ("Днепр" с коляской, 1974 г.в. - кто знает, тот поймёт, что это из себя представляет!) возили из гаража глину на свалку - все в дерьме по самые уши, грязные, как черти. А надо ещё заметить, что и прав-то у меня тогда не было... И вот, зазевавшись, пропустил я нужный мне поворот и захотел, соответственно, развернуться. Фишка в том, что улица довольно узкая. И вот, начинаю я разворачиваться и слышу сзади дикое гудение клаксоном. Смотрю - обгоняет меня "Мерс" и останавливается, подрезая мне путь. Я пытаюсь его объехать, но этот номер не прошёл. Останавливаемся. Из "Мерса" вываливается этакая репа, вся в перстнях, в общем, круче него только его яйца, и развязно подходит ко мне, начиная гнуть пальцы, дескать, я его машину чуть не убил, что я мог попасть на "та-а-акие ба-абки...". Короче, хочет, чтоб я ему за моральный ущерб отвалил 100 штук (по тем временам, 1994 год, огромные для меня деньги). Я молчу. В голове совершенная пустота, ни одной мысли. И тут я, сам того не ожидая, выдаю фразу:
- Мужик, вали отсюда! Я тебя прощаю...
И замолкаю. Реакцию "репы" описать трудно. Он стоит и явно крышу пытается поставить на место, но у него это не получается - такой наглости он ещё не видел. Не знаю, чем бы всё это могло кончиться, но тут из "Мерса" доносится дикое ржание его братвы. Чувак стоит и не знает, что делать. Потом так легонько толкнул меня в плечо, сел в "Мерс" и уехал, а я долго обалдело смотрел ему вслед...
|
|
1218
В бытность на работе, стояли мы, куря, с почти коллегой - я кодер, а он девопс. Ну вы сами понимаете, почему почти... Разговорились. Он сказал, что окончил Гнесинку, но сгодился там, где прислонился, то есть в программистской конторе. Я поделился впечатлением от последнего посещения Гнесинки, форсированного женой. Был юбилейный вечер какой-то матёрой воспитательницы гениев-виртуозов игры на фортепиано. Надо сказать, что съехавшиеся со всего мира, действительно поражали не только регалиями и но и изумительной технкой и игры и звучанием инструмента. Даже такого неискушённого меня. Ведь играли они отнюдь не прнивычную на слух знакомую всем из радио классическую музыку типа арии Фигаро Моцарта или марша Радецкого Штрауса.
И я выдал фразу, что мол ты представляешь, там все были евреи. И учительница, и ученики. Сказал это с долей уважения к нации, дающей миру такого уровня музыкантов. После этого товарищ наотрез перестал со мной здороваться. И это притом, что у меня гражданство государства Израиль :)
|
|
1221
Bo время русской смуты я слышал от солдат и вооруженных рабочих одну и ту же фразу: «Бей, все ломай. Потом еще лучше построим!» Бунтующие были враждебны ко всему, а особенно - к хозяину, купцу, барину, и в то же время сами хотели походить на хозяина, купца и одеться барином.
Bce были настроены против техников, мастеров, инженеров, которых бросали в котёл с расплавленным металлом. Старались попасть на железную дорогу, ехать было трудно, pacтраивались, когда испорченные вагоны не шли, и дрались из–за места в вагонах. Oни не знали, что это создание техники, и что это делают инженеры.
При обыске у моего знакомого нашли бутылку водки. Её схватили и кричали на него: «За это, товарищ, к стенке поставим». И тут же стали её распивать. Но там оказалась вода. Какая разразилась брань! Власти так озлились, что арестовали знакомого и увезли.
Власть на местах. Oдин латыш, бывший садовник–агроном, был комиссар в Переяславле. По фамилии Штюрме. Говорил мне: «На днях я на одной мельнице нашел сорок тысяч денег у мельника». «Где нашли?» - спросил я. - «В сундуке у него. Подумайте, какой жулик. Эксплуататор. Я у него деньги, конечно, реквизировал и купил себе мотоциклетку. Деньги народные ведь». - «Что же вы их не отдали тем, кого он эксплуатировал?» - сказал я. Oн удивился - «Где же их найдешь. И кому отдашь. Это нельзя… запрещено… Это будет развращение народных масс. За это мы расстреливаем».
После митинга в Большом театре, где была масса артистов и всякого народа, причастных к театру, уборная при ложах так называемых министерских и ложи директора, в которых стены были покрыты красным штофом, по окончании митинга были все загажены пятнами испражнений, замазаны пальцами.
Нюша–коммунистка жила в доме, где жил и я. Она позировала мне. У ней был «рабёнок», как она говорила. От начальника родила и была очень бедна и жалка, не имела ботинок, тряпками завязывала ноги, ходя по весеннему снегу. Говорила мне так:
- Вот нам говорили в совдепе: поделят богачей и всё нам раздадут, разделят равно. A теперь говорят они нам: слышь, у нас–то было мало богатых–то. A вот когда аглицких да мериканских милардеров разделют, то нам всем хватит тогда. Toлько старайтесь, говорят.
Шаляпин сочинил гимн революции и пел его в театре при огромном числе матросов и прочей публики из народа.
«К знаменам, граждане, к знаменам, Свобода счастье нам несет».
Когда приехал домой, то без него из его подвала реквизировали все его вино и продали в какой–то соседний трактир. Он обиделся.
- Теперь никакой собственности нет, - говорил мне умный один комиссар в провинции. - Всё всеобчее.
- Это верно, - говорю я, - Но вот штаны у вас, товарищ, верно, что ваши.
- He, не, - ответил он. - Эти–то вот, с пузырями, - показал он на свои штаны, - я с убитого полковника снял.
Один взволнованный человек говорил мне, что надо все уничтожить и все сжечь. A потом все построить заново.
- Как, - спросил я, - и дома все сжечь?
- Конечно, и дома.
- А где же вы будете жить, пока построят новые?
- В земле, - ответил он без запинки.
Коммунисты в доме поезда Троцкого получали много пищевых продуктов: ветчину, рыбу, икру, сахар, конфекты, шоколад и пр. Зернистую икру они ели ложками по три фунта и больше каждый. Говорили при этом: - Эти сволочи, буржуи, любят икру.
Bo время так называемой революции собаки бегали по улицам одиноко. Они не подходили к людям, как бы совершенно отчуждавшись от них. Они имели вид потерянных и грустных существ. Они даже не оглядывались на свист: не верили больше людям. A также улетели из Москвы все голуби.
Из воспоминаний Константина Коровина о русской революции
|
|
1222
Какая самая удачная футбольная шутка?
В финале ЧМ-2006 Зидан и Матерацци весь матч возились друг с другом — итальянец хватал, дёргал и цеплялся за футболку француза. Зидан, раздражённый этим бесконечным «ручным контролем», сказал по-английски:
— «Хочешь заиметь мою майку? Заберёшь её после игры». ( Do you want to have my shirt? You can have it after the game)
Но Матерацци, вместо того чтобы заткнуться, выдал вульгарную фразу про сестру Зидана: "Я бы после игры лучше поимел бы твою сестру." ( I would rather have your sister) И в оригинале это звучало ещё грубее, чем в переводе.
Для обычно хладнокровного Зидана это стало последней каплей. Он развернулся, ударил головой в грудь Матерацци, получил красную карточку — и навсегда вошёл в историю футбола как человек, который может забить не только мячом.
Иногда одна удачно сказанная шутка выигрывает чемпионаты мира. Так считают итальянцы для которых Матерацци матадор остановивший быка.
А иногда сестра действительно важнее Кубка мира. И так думал Зидан.
У Зинедина Зидана есть четверо братьев и одна сестра. Семья родом из Алжира (кабильские берберы), а выросли они во Франции, в Марселе.
Сестра: Лила Зидан. Лила никогда не занималась спортом профессионально.
Она вела обычную жизнь, жила во Франции, занималась семьёй и хозяйством.
В медиа её имя всплыло в основном из-за скандала с Матерацци в финале ЧМ-2006 — именно её он оскорбил, что довело Зидана до удара головой.
По сути, Лила известна миру только потому, что была «той самой сестрой Зидана», а сама предпочитала оставаться вне внимания прессы.
|
|
1224
В 1980-х гг. в Московском театре оперетты шёл спектакль "Граф Люксембург". Там герой, Рене фон Люксембург, говорит такую фразу:
- Пока ещё она моя жена, и я могу сопровождать её куда хочу и когда хочу!
А однажды во время спектакля, прямо на сцене, Рене (его играл Юрий Веденеев) сказал:
- Пока ещё она моя жена, и я могу её куда хочу и когда хочу!
- Вы с ума сошли! - ахнула Варгузова, которая играла Анжель Дидье, главную героиню...
Но это был уже конец 80-х, в стране полным ходом шла Перестройка, в СССР секс уже был, поэтому их из театра за это не уволили, а более того - в 1988 году Юрий Веденеев и Светлана Варгузова за большие заслуги в развитии советского музыкального искусства были удостоены почётного звания "Народный артист РСФСР".
|
|
1226
К вопросам русского языка. Я когда-то давно был в одной Греции. Вдруг, в продуктовом магазине замечаю , что немного читаю и даже понимаю по гречески! А ведь все источники уверяли заранее, что греческий, хотя и вдохновил создателей кириллицы, но в силу своей древности давно отошел от нее в графике и фонетике букв. Не будем даже говорить о лексике. Изумлению моему не было границ! После этого я несколько минут размышлял, как мне лучше применить открывшийся во мне удивительный лингвистический дар. А потом обратил внимание, что ниже внезапно понятной греческой надписи “Краве мляко” мелким шрифтом напечатано: “Произведено в България”. С тех самых пор не доверяю. мелким шрифтам внизу, что много раз выручало меня в непростых ситуациях.
А вчера что-то похожее случилось в Грузии. Группа немолодых лиц кавказской национальности играла в карты прямо напротив городских достопримечательностей. И смысл их диалогов ожидаемо совершенно мне неясен . Но вдруг посредине грузинского текста слышу вполне понятную фразу, произнесенную хотя и с акцентом, но без ошибок: “Не п-ди ты ради бога!”. Так что наш отечественный эсперанто, не дает совсем разорвать братские кандалы, крепко сковывавшие нас в прошлом
|
|
1227
Говорят, у каждого человека в жизни бывает момент, когда мимо проходит добрый волшебник и исполняет то самое желание, которое он сейчас высказывает. И желание, конечно, именно в этот момент высказывается самое дурацкое. И исполняется мгновенно.
Давным-давно, ещё до того, как всё началось, у меня случилась командировка в Штаты. Небольшой, но оч-чень исторический городок, в котором придумали само название Соединённые Штаты Америки, в настоящее время - захолустье, в которое даже нет регулярных авиарейсов. Так что в первые же выходные город был осмотрен вдоль, поперёк и по диагонали, были посещены оба музея, фермерский рынок и променад. Встал вопрос, как же проводить следующие выходные.
Нью-Йорк, ну конечно же, Нью-Йорк, благо, ехать до него по местным меркам немного, часа три с половиной, вообще ни о чём. Тем более, что есть коллега, который тоже хотел бы его посмотреть и готов поделить бензин и платные дороги, а то и за рулём подменить, если начну клевать носом (мы решили в субботу выспаться, и ранним воскресным утром выдвинуться туда, а вечером вернуться, так как цены на гостиницы нас весьма сильно огорчали). Большое Яблоко, от которого не хочется откусывать последние две буквы. Понятно, что осмотреть его за один день малореально, ясно, что чтобы просто проникнуться его духом, надо прожить там хотя бы полгода, но хотя бы кавалерийским галопом проскакать по основным достопримечательностям...
Вот тут я и дал маху. Потому что первым на глаза мне попался музей Метрополитен, и он меня проглотил, пережевал, прогнал по всему посетительскому тракту и наконец изрыгнул часа через четыре после того, как я туда зашёл, оставив только следы воспоминаний, как я объясняю непонятно зачем собравшимся вокруг людям, что такое павеза (кажется, кто-то спросил меня, не знаю ли я, что это такое, и импровизированная лекция затянулась и собрала аудиторию), зачем она нужна, как применялась и какую печальную роль их недоступность сыграла в битве при Креси.
В общем, когда я вышел на улицу, в голове моей было гулко, ноги гудели от долгого неторопливого передвижения, синдром Стендаля заполнял мозг туманом, и куда именно я шёл, я и сам не мог ответить. Затем я остановился, закурил и подумал, что всё не так уж и плохо. И для полного счастья мне не хватает только хорошего сендвича с пастрами. Каковую фразу я и имел глупость произнести вслух.
Видимо, пожелай я тогда личный самолёт, сто миллионов долларов или квартиру в пентхаузе небоскрёба - ко мне подскочил бы бойкий юрист, чтобы сообщить, что в Метрополитене только что умер миллиардер, он схлопотал сердечный приступ от восторга от недавно прослушанной лекции про павезы и своими последними словами завещал вот это вот желаемое тому чуваку, который эту лекцию прочитал. Но мои желания были куда более приземлёнными. Хотелось сесть и съесть хороший сендвич с пастрами.
Я повернул голову и увидел двух милейших старушек. Что-то ненавязчиво выдавало в них евреек: то ли чёрные, как смоль, парики, то ли общая форма лиц, то ли то, что они говорили между собой на идиш - языка я не знаю, но сочетание немецкой лексики с характерным акцентом и парой узнаваемых междометий говорило само за себя. Они просеменили мимо меня, прошли ещё метров пятьдесят и свернули налево, в подвальчик, над которым были написаны те самые заветные восемь букв.
Конечно, я зашёл за ними. Внутри за стойкой стоял почти двухметровый негр с кипочкой на темени, и это, в сочетании с безумным запахом долго коптившейся говядины и пряностей, окончательно снесло мою и без того пошатнувшуюся крышу. Так что на вопрос, какого размера мне нужен сендвич, я неосторожно сказал "большой", и ничего внутри не дрогнуло при резонном вопросе, собираюсь ли я есть его весь здесь. И я его получил - сейчас вспоминается, что это был натурально батон, разрезанный вдоль и набитый тонко нарезанным копчёным мясом так, что оно в него не помещалось и вываливалось со всех сторон.
Весь я его не съел, хотя и очень старался. Когда я перешёл за половину, негр в кипе посмотрел на меня с уважением. Затем я сдался. Попросил завернуть остаток, убрал его в сумку и пошёл бродить дальше. Посидел в Центральном парке с видом на Андерсена и Безумное чаепитие. Потом посидел с видом на Балто. Потом ещё посидел с видом на Бёрнса и Шиллера. Затем собрал волю в кулак и двинулся на юг Манхеттена, где словил лёгкий приступ клаустрофобии на открытом воздухе: когда смотришь вверх и видишь там только узенький крестик неба, с непривычки становится отчаянно не по себе. Прошвырнулся по Бродвею, посмотрел на Таймс-сквер, но всё это было уже не то. Толпы куда-то спешащего народа, смешанные с толпами никуда не идущих и глазеющих по сторонам туристов, создавали такие турбулентные потоки, что мне резко стало нехорошо.
Тем более, что начало темнеть, так что я добыл (не без труда) стакан кофе с кофеином без овсяного молока и не покрытый сверху шапкой безлактозных взбитых сливок, и понемногу вернулся обратно, в Центральный парк. С тем же товарищем мы медленно обошли большое озеро, сели в машину и поехали обратно. Сендвич я доел на ужин. Его начинка была всё так же прекрасна, хотя батон я бы не глядя променял на "нарезной" за 13 копеек, или даже на "студенческий" за 11. Разучились они там печь нормальный белый хлеб.
С тех пор прошло... Много прошло. Вероятно, уже и не повторю - вспоминая, с каким скрипом мне тогда выдавали визу, сейчас, наверное, и вовсе без шансов, да и лететь туда за свои особого желания нет. Только иногда вспоминаю всю эту историю и думаю: вот пожелал бы тогда денег, может, жизнь и стала бы проще. Но вряд ли интереснее.
|
|
1228
В чатик образования, в котором я состою и в котором обсуждают школы, учителей, программы и проч. и проч., утром кто-то ворвался с вопросом:
«Подскажите, а где можно купить недорогой унитаз?»
Сначала чатик молчал. Потом кто-то робко спросил: «А это точно про образование вопрос?» Люди зажужжали: «Да-да! Идите и задавайте такие вопросы в унитазном чате! А мы тут про школы и учителей! И что вы нас отвлекаете своими унитазами? Мы сидели и работали! А теперь вынуждены соревноваться, кто придумает самый токсичный ответ! Задачи не сделаны, дети не кормлены, и это вы во всем виноваты! И вообще — в нашем детстве унитазов не было, и ничего, выросли людьми без этой вашей сантехники».
Спустя примерно час бурления в чат пришла какая-то умудренная страшным опытом мама и предположила: «Да может, это ребенку поделку в детский сад надо принести?»
Чатик обмозговал новую информацию и разделился на два лагеря. Первый лагерь начал от души советовать недорогие унитазы и даже предлагать свои. Второй лагерь начал ругать современное школьное образование, вспоминать плохими словами ЕГЭ и говорить, что в советское время учили лучше, можно ли как-то вернуться туда.
После фразы о том, что в советское время было лучше, начался новый виток дискуссии, в котором раздавались заявления «Сталина на вас нет», «вы достали со своим совком» и проч. Кажется, кто-то обронил фразу, что сейчас пойдет точить вилы. Я не сдержалась и тоже что-то написала. Мне тоже, разумеется, напихали в панамку.
И тут пришла автор комментария. Того самого, первого, про недорогой унитаз.
«Ой, — написала она, — простите, я чаты перепутала, я в соседский хотела закинуть. А вы так много написали. Но я, наверное, не буду уже читать, а то вы ведь не знаете, в каком районе мне нужен унитаз. Всем хорошего дня».
Чат замолчал. Кто-то с громким звуком выплюнул оторванное ухо поверженного соперника. «Сталина на вас нет», — ответили автору без унитаза. И на этот раз никто возражать не стал.
|
|
1230
-= Речные зарисовки =-
Летом регулярно езжу с семьей на речку отдыхать. Многое повидал, но эти два случая прямо врезались в память, о чем сейчас и расскажу.
Случай 1.
Сейчас осень, народу на берегу крайне мало. В рабочий день практически никого нет. Приезжаем в этот раз - вообще никого. Идеально! Располагаемся, постелили коврик сбоку от машины, чтобы полежать под солнцем. Вдруг хоп! Откуда ни возьмись телепортируется тачка, и останавливается в пяти метрах от нас. Еще раз скажу - берег абсолютно пустой. Задаю вопрос импортозамещенному специалисту (проще говоря, таджик какой-то оказался):
- Зачем сюда встал? Другого места нет что ли?
Чувак сразу обиделся, говорит:
- А тебе то какое дело?
- Солнце, - говорю, - мне загородил своей машиной. Смысл вставать тут рядом, если весь берег пустой?
- А я, - говорит, - вообще не думал, куда вставать, заехал и тормознул.
- Ну так надо думать вообще-то о других людях.
- Ты меня еще учить будешь?
- Если потребуется, научу.
Но тут его подруга как-то охладила пыл своего "горячего" парня, они сели и уехали. Потом уже у въезда в город видел, как их тачку на эвакуатор грузили.
Мораль - думать полезно.
Случай 2.
Чтобу уехать с речки, надо примерно полкилометра проехать по гравийке до трассы. Весь народ так и делает. Но, параллельно гравийке идет малозаметная заросшая дорожка, куда люди обычно сварачивают, чтобы справить свою нужду. По-крайней мере куча использованных салфеток об этом намекает (сразу уточню, я тут ни при чем). Ну, в общем, потребовалось мне справить малую нужду. Свернул, проехал, встал, только свой прибор собрался доставать - сзади подъезжает другая машина. За рулем очередной молодой "борадач". Говорю ему:
- Можешь по другой дороге объехать?
- А что не так?
- Постоять мне тут надо, - руками показываю, как именно.
Чувак то ли не допер, то ли просто туповатый оказался:
- А зачем тебе тут стоять?
- Да поссать я тут собирался!
И тут он выдает абсолютно шедевральную фразу:
- Ну поссы и поедем.
Я смотрю на него выразительно, аж обернулся с расстегнутой ширинкой. Но, видимо, в этот момент кто-то из салона образумел чувака, что не надо ему это шоу, поэтому он развернулся и уехал.
Мораль - да нет тут никакой морали, просто если видишь машина вдалеке от нормальной дороги стоит, значит кому-то там что-то понадобилось, и не надо ехать и спрашивать что именно.
|
|
1235
Ещё чуть-чуть ностальгии из девяностых. Мы тогда активно увлекались игрой в "Крокодила", забираясь порой в изрядные дебри (кто хочет - может проверить, сколько времени у него с товарищами уйдёт на то, чтобы показать (и отгадать) фразу "яйцекладущий сын замороженного пня" или, например, простое понятие "сарисса". Но больше всего вспоминается, как девочка Анечка сделала весомую заявку на мировой рекорд, сумев изобразить фразу "Красота спасёт мир" в три с половиной жеста:
1. Показала три пальца, сообщив, что фраза из трёх слов
2. Показала указательный палец, сообщив, что речь пойдёт о первом слове
3. Ткнула этим указательным пальцем в себя и густо покраснела.
Отгадка прозвучала разом с трёх или четырёх мест в ту же секунду.
|
|