Шутки про честь - Свежие анекдоты |
353
Синие копатели. Дело было на День строителя. На песчаный карьер, откуда шла отсыпка новой дороги, неожиданно в честь праздника привезли бочку чешского пива. Наступили девяностые годы, тогда и Жигулевское пиво было редкостью, а тут сразу чешское! Водка тогда еще была довольно дефицитным товаром, продавалась по талонам, поэтому, разумеется, ее было много. И бригада, посовещавшись, решила не мешать продукты, а продлить удовольствие на следующий день. Вечером водочка, а с утро пиво! Чешское! А куда его в карьере спрячешь, чтобы лихие люди по запаху не нашли? Экскаватором копнули яму, закатили туда бочонок, засыпали песком, и, для надежности, сверху придавили ковшом экскаватора. И спрятано надежно, и пиво утром из-под земли будет холодненькое. Утром бригада в предвкушении потянулась из временного городка в карьер. Экскаваторщика на месте не было, он через кого-то предупредил, что на часок-другой по делам отъедет. Но разве это может остановить страждущих мужиков? Взяли по лопате и начали копать прямо под ковшом. Когда через час подошел экскаваторщик, глаза у него стали как юбилейные рубли. Под висящим в воздухе ковшом экскаватора была выкопана яма, в которую можно было спокойно спрятать небольшой домик. Он даже на некоторое время потерял дар речи: « Мужики Вы чего? . . Я же специально с утра перед уходом ковш в другую сторону развернул, чтобы вы сразу бочку достали» anekdotov.net
|
354
xxx: ну, в итоге собрались и устроили импровизированную встречу выпускников впервые за пять лет
xxx: признался, что у меня дочь, рассказал что назвали её Алисой
xxx: и тут начались расспросы, почему именно так - Кэрролл? Булычёв? Кинчев?
xxx: поди объясни, что мы с Леной просто пришли к обоюдному согласию, что это имя красиво звучит
xxx: в итоге сказал, что назвал дочь в честь хромой лисы из сказки про Буратино
xxx: выпили мы уже достаточно, так что объяснение было воспринято вполне всерьёз, после чего мне весь вечер говорили, что я труъ панк
|
|
355
Взрослые родители
Каждое утро начинается со звонков родителям и бабушке Ыкла. Мои утра и раньше так начинались, но раньше всё было расслабленно, теперь же я кричу в трубку.
-- Ну почему вы уже пять минут не отвечаете? -- вместо приветствия вываливаю я на бабушку Ыкла свою панику. Она ни в чем не виновата, но как можно не отвечать столько времени, когда я здесь схожу с ума.
-- Во-первых, -- степенно, но ехидно, отвечает мне она, -- здравствуй, дорогая. Ты чего молчишь? Здороваться, между прочим, надо! Особенно, -- хохочет она, -- со старшими. Давай, говори.
-- Что говорить? -- бурчу я. Она уже взяла трубку, я слышу ее голос, а это значит, что можно выдохнуть.
-- Как что? -- она нарочито изумляется, -- говори: добрый день, дорогая моя, я вас очень люблю и рада, что у вас всё хорошо.
-- Я пока не знаю как оно у вас, -- ехидно парирую я, -- добрый день, дорогая моя, -- послушно повторяю я первую часть предписанного приветствия, -- я вас сейчас съем и от вас ничего не останется, -- продолжаю я что-то совершенно не запланированное.
-- За что? -- заинтересованно спрашивает она, -- честное слово, я ничего плохого пока не сделала, -- я почти выдохнула, но она продолжает, -- по крайней мере, сегодня.
-- А вчера? -- заранее сержусь я, что за манеры, почему всё надо извлекать клещами?!
-- Вчера тоже ничего особенно плохого, -- торопливо сообщает бабушка Ыкла, а я понимаю, что мне сейчас всё это не понравится, -- я тебе сейчас всё расскажу, но только если ты не будешь ругаться. Я Ю. уже вообще ничего не рассказываю, она всё время только ругается, как будто это я ее дочь, а не она моя, что за манеры? Нет, -- нарочито сердито продолжает она, -- ты вообще такое когда-нибудь видела? Чтобы дочь ругала мать, как первоклассницу, ужас какой-то.
-- Это нормально, -- спокойно парирую я, -- я всё время ругаю родителей. А то они, -- я опять начинаю сердиться, вспоминая недавний разговор, -- как маленькие, за ними глаз да глаз!
-- Я тебе так скажу, -- она задумывается, но быстро продолжает, -- вот все эти выросшие дети, которые теперь внезапно самые умные, это сущий кошмар, я даже не понимаю откуда вы все беретесь?! И, главное, -- хохочет она, -- она там волнуется, а я, значит, из-за этого должна дома торчать! Что за эгоизм? И вообще, -- она ставит сургучную печать, -- дети родителям не указ! Это мы вас рожали, вот сидите и не рыпайтесь. Волнуются они, ишь ты, а я тут, как дура с мытой шеей должна сидеть! -- она замолкает и ждет реакции, но не выдерживает, -- так тебе рассказывать или нет? Я сейчас всё расскажу, но только если ты ругаться не будешь!
-- Рассказывайте, -- обреченно выдыхаю я и мысленно обещаю ни за что не ругать, всё равно это было вчера, чего теперь-то.
-- Рассказываю, -- ей не терпится поделиться, она спешит, ее распирает, -- я вчера ездила на массаж
-- Что? -- у меня голова кругом, там ракеты, там ужас, какой массаж, куда ездила?! -- Вы сошли с ума, -- выдыхаю я, -- как можно сейчас куда-то ехать?!
-- Очень просто, -- отмахивается она, -- выходишь из дома, открываешь машину, садишься и едешь. Ну послушай, -- успокаивает меня она, -- я же всегда езжу. Вот, к примеру, когда в прошлый раз стреляли, тогда я тоже поехала, сейчас уже не помню куда, но куда-то по делу, по очень важному делу, мне было очень надо. Не перебивай, -- я пытаюсь вклиниться, но она не дает, -- я сейчас всё забуду, что собиралась сказать. И вот тогда, когда я поехала, был удивительный случай. Еду я еду, а я же, как ты знаешь, не люблю радио в машине. И вот, еду я по дороге, смотрю -- светофор, зеленый причем, -- подчеркивает она, -- а все машины стоят на дороге и никто не едет. Я тогда подумала какие они болваны, ведь светофор же зеленый, а потом смотрю, все водители и остальные по бокам дороги лежат, ну, знаешь, как говорят лежать: лицом вниз, сгруппировавшись, руками голову прикрыть.
-- И вы остановились, правда же? -- с ускользающей надеждой спрашиваю я.
-- Нет, конечно, что я с ума сошла? На мне новое платье было, я не могу туда лечь, да и светофор зеленый, я тебе говорю, зеленый, понимаешь? В общем, я нажала на газ и дальше поехала. А сколько они там еще лежали, я не знаю, у меня радио всегда выключено. Но, -- быстро продолжает она, -- это давно было, я тебе не об этом хотела рассказать, а про вчера. Ты будешь меня слушать или так и будешь перебивать?!
-- Буду слушать, -- послушно рапортую я. Хуже не будет, она жива, здорова и весела, а значит, что всё нормально.
-- Так вот, -- я так и вижу, как она усаживается в кресло и мечтательно закатывает глаза, -- я с этим карантином почти с ума сошла, а теперь ракеты, а я так не могу, мне люди нужны, мне выйти надо, покрасоваться, за собой поухаживать. В общем, я уже давно назначила очередь на массаж, не буду же я ее отменять из-за каких-то идиотских ракет, это глупо! И вот, вчера, я встала с утра, выбрала одежду, -- она переводит дыхание, она смакует, -- я надела вон ту светлую блузку, с воланом таким, ну, ты помнишь, да?
-- Помню, -- согласно киваю я, немедленно представляя себе блузку.
-- А к ней надела новую юбку в горошек, ты ее пока не видела, я тебе потом покажу, когда по скайпу говорить будем, но поверь, -- она задерживает дыхание, -- я в ней просто ах, умереть не встать! И еще босоножки надела, те, которые ты купила, в горошек, мои любимые. И сумку бежевую ко всему этому. Представила? Чего ты молчишь, скажи: представила или нет?
-- Представила, -- выдыхаю я после короткой паузы. Я хорошо представила себе всё. Я только никак не могу представить как можно куда-то ехать, когда вокруг ракеты. Но я молчу. Я обещала не ругаться.
-- И вот, -- продолжает она, -- приезжаю я к нему, только легла, только он намазал меня каким-то маслом, только начал массаж, как уууу, -- нарочито сердито воет она, -- дурацкая сирена! Представляешь? -- у меня холодеют ноги, но я обещала не ругаться, это было вчера, чего теперь-то, в сотый раз повторяю я самой себе, потому только сообщаю о том, что всё прекрасно представила, -- и тогда массажист мне говорит: всё, срочно одевайтесь, все дружно пойдем вниз, в бомбоубежище. Ну, мы и пошли. Чего там одеваться-то, всего три предмета: юбка, блузка, босоножки. Я быстро оделась и мы пошли в это дурацкое бомбоубежище. Так получилось, -- продолжает она, -- что я зашла туда последней, там уже и массажист сидел, и его жена, и соседи их, и даже собака какая-то огромная. И все вместе в этом бомбоубежище. И вот, -- хохочет она, -- захожу я туда, а собака кидается ко мне и начинает лизать мне ноги, представляешь? Я у массажиста спрашиваю -- что это такое, почему она мне лижет ноги? А он, зараза, вместо того, чтобы просто сказать, что я прекрасная, говорит: я вас маслом намазал, особенным, и ей, в смысле собаке, оно, видимо, очень нравится! Не успела я отойти от собаки, как его жена меня подзывает и шепотом говорит: слушайте, вы прямо будто с обложки журнала мод сюда сошли! Я тогда осмотрелась и правда: все сидят в тренировочных штанах, футболках каких-то, а я же в блузке, юбке и босоножках! Ты чего молчишь? -- спохватывается она, -- уже можно говорить!
-- Я не молчу, -- бурчу я, -- я стараюсь не ругаться.
-- Это правильно, -- хохочет она, -- во-первых, я старше, во-вторых
-- Это было вчера, -- перебиваю ее я, -- ругать бесполезно.
-- Правильно, -- радостно поддерживает меня бабушка Ыкла, -- а потом я уже спокойно домой поехала, без приключений, честное слово, вот прямо честное слово! Но ты представляешь, а, -- она хохочет опять и опять, -- будто с обложки журнала мод! Ты всё поняла? Как же можно ругаться, -- удивляется она, -- если всё хорошо, всё это было вчера, я получила массаж, мне сказали про обложку журнала, я спокойно вернулась домой. В общем, -- подытоживает она, -- всё прекрасно, просто всё. Но нет, наши дети всегда умнее, да, так ведь вы все думаете?! Они волнуются, -- она опять начала сердиться, -- а я из-за этого должна в тюрьме сидеть!
-- Положим, -- я давно выдохнула и теперь смеюсь, -- не в тюрьме, а в своей любимой квартире.
-- Я очень люблю эту квартиру, -- соглашается она, -- но! За время карантина она превратилась в тюрьму! И только-только выпустили на волю, как -- на тебе, ракеты! И что, -- упрямо продолжает она, -- мне теперь обратно в тюрьму?! Ну уж нет! Я ей так и сказала, -- твердо продолжает бабушка Ыкла, -- буду ездить! Просто, -- добавляет ехидно, -- тебе рассказывать не буду, и всё. Вот, подожди, -- стращает она меня, -- подрастет чадо, как позвонит тебе, как начнет мозги полоскать: где ты, почему ты, с какой стати. И всё это под соусом, что она волнуется. Она волнуется, -- продолжала распаляться она, -- а ты из-за нее будешь дома сидеть! И всё. Нравится?
-- Нет, -- горестно, но искренне выдохнула я. Отчего-то в таком ключе я обо всем этом не думала. Мне хорошо, я уже большая, а чадо еще маленькая. Потому беру от всех миров: уже ругаю родителей и еще не получаю подобного от детей.
-- Вот тогда, -- завершает она свою пламенную речь, -- сиди и молчи. И только говори мне и родителям: молодцы какие, съездили, вернулись, все живые и слава богу. Поняла?
Я всё поняла, я звоню родителям, я твердо решила говорить только, что все молодцы.
-- Как дела? -- бодро начинаю я.
-- Прекрасно, -- спокойно отвечает папа и замолкает.
-- Что делаете, что делали? -- аккуратно выясняю я.
-- Сейчас гулять пойдем, -- тянет папа и явно что-то недоговаривает.
-- А вчера что делали? -- я уже поняла: все проблемы всегда вчера, а сегодня, как всегда, уже всё хорошо.
-- В Ашкелон ездили, -- бодро рапортует папа. У меня перехватывает дыхание: в Ашкелон?! И после этого не ругаться?! Они что, обалдели?
-- Вы с ума сошли? -- выдыхаю я, стараясь держать себя в руках. Я стараюсь следовать заветам бабушки Ыкла, но чувствую, что долго не выдержу. И вот это называется ответственные взрослые? Ну вот как после этого с ними говорить?! Хуже детей, много хуже!
-- Ничего мы не сошли, -- спокойно продолжает папа, -- надо же было Б. навестить, они там одни, им страшно, а так, смотри как хорошо, мы приехали и уже не так страшно.
-- И в честь вашего приезда, -- ехидно и почти не сердито продолжаю я, -- отменили обстрелы, я правильно понимаю?
-- Подумаешь, обстрелы, -- отмахивается папа, -- там знаешь какой большой стол, мы все под ним поместились! И вообще, дорогая доченька, -- переходит папа к воспитательному тону, -- я тебе напоминаю: это мы твои родители, а не наоборот! Так что, -- продолжает он ехидно, -- смирись и терпи. Между прочим, -- добавляет он внезапно, -- когда была угроза ядерной войны, американских школьников учили чуть что прятаться под парты! А мы что, хуже?!
Из всего этого я понимаю только одно: у меня слишком взрослые родители, слишком. И я не понимаю когда и как это произошло -- я не успела оглянуться, а у меня уже совершенно взрослые родители. Я это давно знала и даже писала об этом, но всякий раз меня поражает это заново. Когда они успели так повзрослеть, недоуменно думаю я, но, главное, почему они совершенно отбились от рук?!
|
|
356
Солнце жарит, как не в мае,
Мы здесь все охуеваем,
Ну а где-то, например -
Есть свой кондиционер
Говорят не зря: работа
Любит только идиотов,
Тех, кто свой тяжёлый труд
За зарплату продают
Тем у нас легко живётся,
Кто в чиновники прорвется -
Лихоимцев уважают,
И, почти что, не сажают
Хорошо и депутатам -
Можно быть дегенератом,
Но зато сидеть в Госдуме
И бакланить на трибуне
Силовые есть структуры,
Есть чины прокуратуры,
Судей тоже много есть,
Что давно продали честь
Все они у нас в почете,
При непыльной то работе,
Прикрываются законом
И с хорошим пенсионом
На просторах всей страны
Эти службы так важны,
Потому-что наша власть
Очень любит всласть покрасть
|
|
357
- Только на салют в честь Дня Победы в Москве израсходовано 88 млн. 400 тыс. рублей.
- Ветеранов и приравненных к ним лиц в России осталось 32 тысячи человек.
- Если разделить сумму "выпущенную в воздух" на всех ветеранов, получится свыше 25 тыс. рублей.
- Ветеранам ко Дню Победы выдали по 10 тыс. рублей.
- Спасибо, деда... от лица руководства страны!
|
|
359
Поэма "Вирусиада" - римейк "Гаврилиады" Пушкина. Часть 3 «Антигерои корона вирусного времени» по мотивам украинского гимна "Ще не вмерла Украина" и стихотворения Пушкина "К Чаадаеву" . Коллективный антигерой №21 - престарелые подражательницы Елены Прокловой, тоже начавшие вспоминать как их принуждали в молодости сожительствовать режиссёры и актёры. Пока их жалкие воспоминания не приносят дохода и поэтому они представляются образцами целомудрия.
Ще не вмерла честь актрис,
даже в старости припомнят,
этих подлых,похотливых
и развратных мужских крыс.
После Прокловой признаний, как блудила по ночам,
много мы узнали баек о маньяках тут и там.
Есть известная актриса, ей уж скоро стукнет сто,
память вовсе потеряла, только помнит всё равно,
гадким Пырьев оказался и вонючим, как говно.
За триумф в «Земле Сибирской» как у твари повелось,
требовал поспать с ним ночку, но ему не довелось.
На Васильеву Веруню затаил подонок ярость
и оставил в наказанье киносъёмок только малость.
А другая помоложе не припомнила, похоже,
чтоб маститый режиссёр, завалил дрянь на ковёр.
В свои 80 с гаком она помнит лишь момент,
её трахнуть собирался только вшивый ассистент.
Он от Лужиной Ларисы получил по яйцам ножкой,
мало пользы для карьеры от сношенья с мелкой сошкой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
|
|
360
Поэма "Вирусиада" - римейк "Гаврилиады" Пушкина. Часть 3 «Антигерои корона вирусного времени» по мотивам украинского гимна "Ще не вмерла Украина" и стихотворения Пушкина "К Чаадаеву" . Коллективный антигерой №21 - престарелые подражательницы Елены Прокловой, тоже начавшие вспоминать как их принуждали в молодости сожительствовать режиссёры и актёры. Пока их жалкие воспоминания не приносят дохода и поэтому они представляются образцами целомудрия. Стоит только принять участие в "Секрете на миллион" как тут же окажется, что даже 95-летняя Вера Васильева даст 100 очков вперёд развратной Лене Прокловой, не говоря уже о бесноватой Догилевой и фальшивых скромницах Ларисе Лужиной и Наталье Варлей.
Ще не вмерла честь актрис,
даже в старости припомнят,
этих подлых,похотливых
и развратных мужских крыс.
После Прокловой признаний, как блудила по ночам,
много мы узнали баек о маньяках тут и там.
Есть известная актриса, ей уж скоро стукнет сто,
память вовсе потеряла, только помнит всё равно,
гадким Пырьев оказался и вонючим, как говно.
За триумф в «Земле Сибирской» как у твари повелось,
требовал поспать с ним ночку, но ему не довелось.
На Васильеву Веруню затаил подонок ярость
и оставил в наказанье киносъёмок только малость.
А другая помоложе не припомнила, похоже,
чтоб маститый режиссёр, завалил дрянь на ковёр.
В свои 80 с гаком она помнит лишь момент,
её трахнуть собирался только вшивый ассистент.
Он от Лужиной Ларисы получил по яйцам ножкой,
мало пользы для карьеры от сношенья с мелкой сошкой.
А почти что молодая, совершенно не седая, хоть за 70 уже,
сообщила всему миру, как была на стороже.
Ведь не только скот Саахов на Варлей глаз положил,
режиссёр Гайдай при пьянке тоже жил да не тужил.
Эту пленницу Кавказа он в углу глухом зажал
и при этом чуть не в жопу очень страстно целовал.
Получил наглец отпор, не снимал её с тех пор.
А вот Догилева Таня сожалеет до сих пор,
что её не домогался не единый режиссёр.
Видно память отказала, Таня людям не сказала,
что она и алкоголик, и в психушке трудоголик.
|
|
361
Новый русский приходит в элитный публичный дом и заказывает девушку.
Выходит к нему мамка и говорит:
- Девушки сейчас все заняты, свободен только гей Геннадий. Возьми - не пожплеешь.
Ну подумал НР, подумал и решил, что один раз - не пи%орас, а в жизни все попробовать нужно и говорит:
- Ладно, давайте своего Геннадия.
Мамка уходит, а через пару минут по лестнице спускается голубоглазый блондин, два метра ростом, широкоплечий, в костюме от
Версаче, на пальцах перстни с камнями и говорит:
- Добрый день, будем знакомы - Геннадий. Давайте поедем ко мне домой, а то тут как-то слишком по-нищенски.
Выходят они во двор, там стоит Бентли. Геннадий садится за руль, НР по-тихому начинает охреневать.
Выезжают за ворота, а там спецназ. Их останавливают, грубо выволакивают из машины: руки на затылок, ноги на ширину плеч. Подбегает генерал:
- Ой Геннадий, это вы, а вы вчера на Майбахе были, извините не признал.
Едут дальше, гайцы по дороге честь отдают.
Приезжают. У Геннадия пятиэтажный особняк, внутри картины, золото, хрусталь, антикварная мебель.
Геннадий говорит НР:
- Ты пока тут налей себе что-то, а я пойду душ прийму, а потом ты сходишь. НР открывает бар, а там коньяки коллекционные, шампанское
"Мадам Клико".
НР в панике ищет телефон звонит мамке в притон:
- Слушайте, а Геннадий хоть в курсе кто кого е@ать будет?
|
|
362
Один мужик к другому:
- Ты знаешь почему менты всегда ходят парами?
- Нет.
- Один умеет читать, а другой писать. Но тут, как назло, их речь услышали менты и, чтобы поддержать честь мундира, подходят к этим мужикам и просят предъявить документы. Один берет паспорт и говорит другому:
- Записывай.
|
|
363
Если бы у Коли и Оли спросили в тот день: «Какой самый короткий месяц в году?», — они бы не задумываясь ответили: «Медовый». Только через четыре месяца после его начала, когда у Оли наконец впервые возникла потребность в платье (во всяком случае, в выходном), они с Колей вышли из своей комнаты в общежитии, держа в руках отрез крепдешина, купленный молодым на свадьбу в складчину всеми студентами и преподавателями родного техникума, и направились к дамскому портному Перельмутеру.
В тот день Коля точно знал, что его жена — самая красивая женщина в мире, Оля точно знала, что ее муж — самый благородный и умный мужчина, и оба они совершенно не знали дамского портного Перельмутера, поэтому не задумываясь нажали кнопку его дверного звонка.
— А-а!.. — закричал портной, открывая им дверь. — Ну наконец-то! — закричал этот портной, похожий на композитора Людвига ван Бетховена, каким гениального музыканта рисуют на портретах в тот период его жизни, когда он сильно постарел, немного сошел с ума и сам уже оглох от своей музыки.
— Ты видишь, Римма? — продолжал Перельмутер, обращаясь к кому-то в глубине квартиры. — Между прочим, это клиенты! И они все-таки пришли! А ты мне еще говорила, что после того, как я четыре года назад сшил домашний капот для мадам Лисогорской, ко мне уже не придет ни один здравомыслящий человек!
— Мы к вам по поводу платья, — начал Коля. — Нам сказали…
— Слышишь, Римма?! — перебил его Перельмутер. — Им сказали, что по поводу платья — это ко мне. Ну слава тебе, Господи! Значит, есть еще на земле нормальные люди. А то я уже думал, что все посходили с ума. Только и слышно вокруг: «Карден!», «Диор!», «Лагерфельд!»… Кто такой этот Лагерфельд, я вас спрашиваю? — кипятился портной, наступая на Колю. — Подумаешь, он одевает английскую королеву! Нет, пожалуйста, если вы хотите, чтобы ваша жена в ее юном возрасте выглядела так же, как выглядит сейчас английская королева, можете пойти к Лагерфельду!..
— Мы не можем пойти к Лагерфельду, — успокоил портного Коля.
— Так это ваше большое счастье! — в свою очередь успокоил его портной.
— Потому что, в отличие от Лагерфельда, я таки действительно могу сделать из вашей жены королеву. И не какую-нибудь там английскую! А настоящую королеву красоты! Ну, а теперь за работу… Но вначале последний вопрос: вы вообще знаете, что такое платье? Молчите! Можете не отвечать. Сейчас вы мне скажете: рюшечки, оборочки, вытачки… Ерунда! Это как раз может и Лагерфельд. Платье — это совершенно другое.
Платье, молодой человек, это прежде всего кусок материи, созданный для того, чтобы закрыть у женщины все, на чем мы проигрываем, и открыть у нее все, на чем мы выигрываем. Понимаете мою мысль?
Допустим, у дамы красивые ноги. Значит, мы шьем ей что-нибудь очень короткое и таким образом выигрываем на ногах. Или, допустим, у нее некрасивые ноги, но красивый бюст. Тогда мы шьем ей что-нибудь длинное. То есть закрываем ей ноги. Зато открываем бюст, подчеркиваем его и выигрываем уже на бюсте. И так до бесконечности… Ну, в данном случае, — портной внимательно посмотрел на Олю, — в данном случае, я думаю, мы вообще ничего открывать не будем, а будем, наоборот, шить что-нибудь очень строгое, абсолютно закрытое от самой шеи и до ступней ног!
— То есть как это «абсолютно закрытое»? — опешил Коля. — А… на чем же мы тогда будем выигрывать?
— На расцветке! — радостно воскликнул портной. — Эти малиновые попугайчики на зеленом фоне, которых вы мне принесли, по-моему, очень симпатичные! — И, схватив свой портняжный метр, он начал ловко обмерять Олю, что-то записывая в блокнот.
— Нет, подождите, — сказал Коля, — что-то я не совсем понимаю!.. Вы что же, считаете, что в данном случае мы уже вообще ничего не можем открыть? А вот, например, ноги… Чем они вам не нравятся? Они что, по-вашему, слишком тонкие или слишком толстые?
— При чем здесь… — ответил портной, не отрываясь от работы. — Разве тут в этом дело? Ноги могут быть тонкие, могут быть толстые. В конце концов, у разных женщин бывают разные ноги. И это хорошо! Хуже, когда они разные у одной…
— Что-что-что? — опешил Коля.
— Может, уйдем отсюда, а? — спросила у него Оля.
— Нет, подожди, — остановил ее супруг. — Что это вы такое говорите, уважаемый? Как это — разные?! Где?!
— А вы присмотритесь, — сказал портной. — Неужели вы не видите, что правая нога у вашей очаровательной жены значительно более массивная, чем левая. Она… более мускулистая…
— Действительно, — присмотрелся Коля. — Что это значит, Ольга? Почему ты мне об этом ничего не говорила?
— А что тут было говорить? — засмущалась та. — Просто в школе я много прыгала в высоту. Отстаивала спортивную честь класса. А правая нога у меня толчковая.
— Ну вот! — торжествующе вскричал портной. — А я о чем говорю! Левая нога у нее нормальная. Человеческая. А правая — это же явно видно, что она у нее толчковая. Нет! Этот дефект нужно обязательно закрывать!..
— Ну допустим, — сказал Коля. — А бюст?
— И этот тоже.
— Что — тоже? Почему? Мне, наоборот, кажется, что на ее бюсте мы можем в данном случае… это… как вы там говорите, сильно выиграть… Так что я совершенно не понимаю, почему бы нам его не открыть?
— Видите ли, молодой человек, — сказал Перельмутер, — если бы на моем месте был не портной, а, например, скульптор, то на ваш вопрос он бы ответил так: прежде чем открыть какой-либо бюст, его нужно как минимум установить. Думаю, что в данном случае мы с вами имеем ту же проблему. Да вы не расстраивайтесь!
Подумаешь, бюст! Верьте в силу человеческого воображения! Стоит нам правильно задрапировать тканью даже то, что мы имеем сейчас, — и воображение мужчин легко дорисует под этой тканью такое, чего мать-природа при всем своем могуществе создать не в силах. И это относится не только к бюсту. Взять, например, ее лицо. Мне, между прочим, всегда было очень обидно, что такое изобретение древних восточных модельеров, как паранджа…
— Так вы что, предлагаете надеть на нее еще и паранджу? — испугался Коля.
— Я этого не говорил…
— Коля, — сказала Оля, — давай все-таки уйдем.
— Да стой ты уже! — оборвал ее муж. — Должен же я, в конце концов, разобраться… Послушайте… э… не знаю вашего имени-отчества… ну, с бюстом вы меня убедили… Да я и сам теперь вижу… А вот что если нам попробовать выиграть ну, скажем, на ее бедрах?
— То есть как? — заинтересовался портной. — Вы что же, предлагаете их открыть?
— Ну зачем, можно же, как вы там говорите, подчеркнуть… Сделать какую-нибудь вытачку…
— Это можно, — согласился портной. — Только сначала вы мне подчеркнете, где вы видите у нее бедра, а уже потом я ей на этом месте сделаю вытачку. И вообще, молодой человек, перестаньте морочить мне голову своими дурацкими советами! Вы свое дело уже сделали. Вы женились. Значит, вы и так считаете свою жену самой главной красавицей в мире. Теперь моя задача — убедить в этом еще хотя бы нескольких человек. Да и вы, барышня, тоже — «пойдем отсюда, пойдем»! Хотите быть красивой — терпите! Все. На сегодня работа закончена. Примерка через четыре дня.
Через четыре дня портной Перельмутер встретил Колю и Олю прямо на лестнице. Глаза его сверкали.
— Поздравляю вас, молодые люди! — закричал он. — Я не спал три ночи. Но, знаете, я таки понял, на чем в данном случае мы будем выигрывать. Кроме расцветки, естественно. Действительно на ногах! Да, не на всех. Правая нога у нас, конечно, толчковая, но левая-то — нормальная. Человеческая! Поэтому я предлагаю разрез. По левой стороне. От середины так называемого бедра до самого пола. Понимаете?
А теперь представляете картину: солнечный день, вы с женой идете по улице. На ней новое платье с разрезом от Перельмутера. И все радуются! Окружающие — потому что они видят роскошную левую ногу вашей супруги, а вы — потому что при этом они не видят ее менее эффектную правую! По-моему, гениально!
— Наверное… — кисло согласился Коля.
— Слышишь, Римма! — закричал портной в глубину квартиры. — И он еще сомневается!..
Через несколько дней Оля пришла забирать свое платье уже без Коли.
— А где же ваш достойный супруг? — спросил Перельмутер.
— Мы расстались… — всхлипнула Оля. — Оказывается, Коля не ожидал, что у меня такое количество недостатков.
— Ах вот оно что!.. — сказал портной, приглашая ее войти. — Ну и прекрасно, — сказал этот портной, помогая ей застегнуть действительно очень красивое и очень идущее ей платье. — Между прочим, мне этот ваш бывший супруг сразу не понравился. У нас, дамских портных, на этот счет намётанный глаз. Подумаешь, недостатки! Вам же сейчас, наверное, нет восемнадцати. Так вот, не попрыгаете годик-другой в высоту — и обе ноги у вас станут совершенно одинаковыми. А бедра и бюст… При наличии в нашем городе рынка «Привоз»… В общем, поверьте мне, через какое-то время вам еще придется придумывать себе недостатки. Потому что, если говорить откровенно, мы, мужчины, женскими достоинствами только любуемся. А любим мы вас… я даже не знаю за что. Может быть, как раз за недостатки. У моей Риммы, например, их было огромное количество. Наверное, поэтому я и сейчас люблю ее так же, как и в первый день знакомства, хотя ее уже десять лет как нету на этом свете.
— Как это нету? — изумилась Оля. — А с кем же это вы тогда все время разговариваете?
— С ней, конечно! А с кем же еще? И знаете, это как раз главное, что я хотел вам сказать про вашего бывшего мужа.
Если мужчина действительно любит женщину, его с ней не сможет разлучить даже такая серьезная неприятность, как смерть! Не то что какой-нибудь там полусумасшедший портной Перельмутер…
А, Римма, я правильно говорю?
© Георгий Голубенко
|
|
365
28 фраз про секс 1. Секс дело вкуса. Для одного это плохо, для двоих хорошо. 2. Извини, но секс это еще не повод авторизовывать тебя в аське 3. В сексе главное не перегибать палку. 4. Поели, попили пора и честь терять. 5. Порядочная девушка скорее даст, чем возьмет. 6. Оральный секс это рассказы приятелям о сексуальных успехах, якобы имевших место 7. Секс в 90 лет это все равно, что играть в бильярд куском веревки. 8. Ничто так не украшает щиколотки девушки, как трусики. 9. Девственность женский недостаток, устраняемый мужским достоинством. 10. Предложение сходить в ресторан чаще заканчивается сексом, чем просто предложение заняться сексом. 11. В ногах правды нет. Но между ними есть тот, кто все знает. 12. Минет это секс с человеческим лицом. 13. Хочешь, чтобы секс стал незабываемым? Купи таблетки для улучшения памяти!!! 14. Дим, может кофе? Лен, может сразу? 15. Главное в сексе не забыть про девушку. 16. Слово "нет" по-прежнему остается самым надежным противозачаточным средством (Петан Жарко). 17. Стервозность это когда из мужика пытаются сделать гибрид вибратора с банкоматом. 18. Без секса жить можно, родиться нельзя. 19. Разврат это секс, в котором ты не участвуешь. 20. Если женщина не хочет заниматься сексом, то у нее болит голова. Если мужчина не хочет заниматься сексом, то он бездушная сволочь. 21. Секс не важнее бутерброда с колбасой. Но если у вас до вечера не было ни крошки во рту, бутерброд с колбасой исключительно важен. 22. Секс это то, что занимает меньше всего времени и причиняет больше всего хлопот. 23. Между любовью и сексом большая разница: секс снимает чувство неловкости, любовь его порождает. 24. Чем дольше нет секса, тем шире становятся категории прекрасного 25. Настоящий романтик и групповой секс считает интимным лирическим обрядом. 26. Секс костей не ломит 27. Мужчины желают секса, женщины любви. А занимаются все одним и тем же. 28. В сексе: скучно быть сверху, когда никого нет снизу
|
|
369
Поэма "Вирусиада" - римейк "Гаврилиады" Пушкина. Часть 3 «Антигерои корона вирусного времени» по мотивам украинского гимна "Ще не вмерла Украина" . Антигерой №14 – бывший президент США Дональд Трамп, которого политические противники считают агентом Кремля.
Товарищ верь,
что Доня знает слова большого мудреца
«Есть у революции начало, нет у революции конца».
Февраль 17-го года был не удачным для борцов,
зато октябрь того же года смёл с трона жалких подлецов.
А Доня тоже очень скоро на Капитолий нападёт
и, словно Ленин в Октябре, к нам победителем придёт.
«Ленин сегодня» его величать
будет подельников мощная рать.
Тут же Иосиф, как будто в бреду,
перевернётся в прогнившем гробу.
Эта кликуха генсеку дана,
честь не достойна чужого говна.
Товарищ верь! Ещё не раз
«великий» Доня взбодрит нас.
КОНЕЦ
|
|
370
Офицерская честь
Я часто стал слышать при встрече от бывших,
В структурах с погонами раньше служивших,
Мол, как высока офицерская честь!
Хочу разобраться, а где ж она есть?
Зашита в нашивки, кокарды, петлички?
Где честь, когда спутаны все ориентиры?
Быть может, в бачке унитаза квартиры,
Где девять нашли миллиардов налички!
В набитом банкнотами бронежилете,
В отдельном кармашке, валяется честь!
В дубинке ОМОНовца и пистолете,
Пинающем женщин, она где-то есть?
В таможне честь может быть меж документов
На вывоз в Китай погоревших лесов,
В престижной спецслужбе секретных агентов
Бывает на гульфике чьих-то трусов!
Когда продвигают по службе лишь связи,
То честь под портянкой протухла, слегка!
В роскошном дворце возле Геленджика
Честь в комнате дальней пылится для грязи!
Всех стричь под одну лишь гребёнку не смею,
Ведь есть и герои, но нужно учесть:
Когда кто-то громко кричит: “Честь имею!”
Конечно, вы жёстко имеете честь!
P.S.:
А лучше про честь расспросите гражданских:
Простых работяг, да солдат матерей,
Студентов, что в камерах ждут арестантских,
Они вам и правду расскажут скорей!
|
|
372
КАИР НА АФТОПУС НА ДВА ДНЯ
Вывеска на двери местного турагентства в Шарм-Эль-Шейхе пленила Дашу, и возражения мужа и пятилетней дочери пропали втуне. Выезд в час ночи, прибытие в Каирский музей в 10 утра. Девять часов в древнем, как сам Египет и разваливающемся на части "афтопусе", наши туристы провели, задыхаясь от запаха выхлопных газов, просачивающихся в салон и слушая заунывные местные напевы в исполнении водителя и гида, присевшего возле него на корточках, так как все места в это путешествие мечты были распроданы.
Далее была пробежка по Каирскому музею, где единственным, что они видели во всех подробностях, был зонт, который держала над своей головой (в сложенном виде) экскурсовод, дабы обозначить себя для группы в бурлящих водоворотах интернациональной толпы, приехавших в одно время. Мумии, украшения и прочие экспонаты были лишь быстро сменяющимся фоном погони за зонтом, осложненной необходимостью отличать нужный зонт от десятков других, так же гордо реющих над головами гидов, но чужих.
Потом все действо переместилось к пирамидам, повторившись чуть менее, чем полностью, с добавлением экзотики в виде палящего солнца и приставучих аборигенов с верблюдами, бусами и прочей атрибутикой.
Наконец наших путешественников отделили от основной массы экскурсантов, которые поехали на той же чудовищной колеснице в обратный путь, и завезли в гостиницу в непосредственной близости от пирамид. Правда между ней и пирамидами лежала живописная помойка, на которой паслись тощие коровы, что в определенной степени омрачала обещанный в буклете вид из окон.
Решив с устатку поспать, прежде чем продолжить изучение столицы, Даша расправила постель и восхитилась собственной предусмотрительности: белье было влажным, и открыв сейчас к нему доступ воздуха, Даша давала своей семье шанс вечером лечь в сухую постель.
В это время малодушный муж начал подрывную деятельность, требуя, чтобы Даша позвонила вдогонку гиду и попросила за ними вернуться. Дочь папу поддержала: из глаз полились слезы, и раздалось робкое "мама, пусть за нами приедут".
Но Даша убедила их остаться. Отдохнув, они спустились на ресепшн и попросили порекомендовать ресторан, забронировать там столик и вызвать такси. С английским у персонала того постоялого двора было сложно, как я понял иностранцы в таком месте не селились. Но худо бедно про такси и ресторан понимание было достигнуто.
В виде такси приехал праворульный Ниссан 80-х годов, с подвязанной проволокой фарой, вторая отсутствовала вовсе, и бедуином в качестве водителя. Он уверенно повез взыскующих аутентичных яств туристов, и через некоторое время попытался их высадить у Макдональдса. В ответ на недоумение он с пониманием поглядел на Дашу и протянул "ааа, гуд ресторан! ОК!" и привез их в KFC. Далее была дыра на задворках второстепенных улиц недалеко от Нила, где было конечно аутентично, но так же грязно и стремно что-либо отведать. В отчаянии Даша вспомнила, что по дороге еще на автобусе она видела знакомое название, и воскликнула: "Хайятт! Хотел Хайятт! Гоу". Водитель-бедуин почему-то с сомнением оглядел семейку, будто сомневаясь, что их туда пустят, но все же привез. Выход из такой машины возле сверкающего подъезда Хайятта произвел фурор среди швейцаров, но пустили в ресторан без проблем. Там уже было более-менее прилично, нормальное меню, говорящие по английски официанты.
Тут отец семейства вознамерился вознаградить себя за страдания столь долгого дня парой, а то и тройкой бокалов пива, хоть какого, не до капризов, на что официант сказал "Ноу алкоголь!" и пояснил, что сегодня большой мусульманский праздник и алкоголь нигде не подают.
Утром второго дня их поразили окна дилерского центра Mercedes, обильно забрызганные кровью баранов, зарезанных ночью в честь праздника, а также кишки на мостовой и прочие признаки того, что да, действительно был праздник.
Но потом началась белая полоса: индивидуальные экскурсии на комфортабельном микроавтобусе с хорошим гидом. Пирамиды и другие достопримечательности, осмотренные вне пика нашествия туристов произвели совершенно другое впечатление .
И картину завершил путь обратно в окрестности Шарма на обычном рейсовом автобусе для местных жителей: с туалетом, кондиционером, чаем и кофе и удобными креслами, который домчал Дашу с семьей за считанные часы.
|
|
373
Из чата:
Sa:
Вот космонавты в космосе же. А как они от туда приземляются?
AME:
Это всё заговор тамплиеров и трасвеститов. Никто никуда не летал и не приземлялся. Земля вообще плоская и нечего лишнего выдумывать!!!
Это было ещё в прошлом веке - технологии были проще - какие нафик полёты на стальном многометровом хрене?! Это даже звучит смешно!
Гагарина просто посадили на катапульту и пульнули изо всех сил вертикально вверх! Воздух на той высоте разреженный и холодный, в этих условиях зрачки и анус сжимаются - вот он и увидел невесть что. А потом доверчивые люди это даже в учебники по темноте своей внесли.
Вернулся назад он своим ходом - со всей дури жахнувшись в скальный грунт Саратовской волости. Мужики тогда были не нынешним чета. Упал, полежал пятиминутку и пошёл рассказывать примерещившееся поражённым очевидцам. Там до сих пор сквер имеется в честь сего события.
Я посещал. Мне понравилось.
Вы столько бреда тут настучали кнопками, что решил вставить свои пять копеек :-)
|
|
374
xxx: А вот в той тамбовской глубинке, откуда я родом, была станция местного сообщения, которую жители окрестных сёл называли "Рыкака" (ударение на последнюю "а"). Как выяснил я сильно позже, когда-то ещё до войны её патриотично назвали в честь Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) - а вот объяснить окрестным колхозникам забыли.
|
|
375
#17 11/03/2021 - 00:18. Автор: аssаm Раневская стояла в своей грим-уборной совершенно голая. И курила. ++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ +++++++++++++= Не так всё было Одной из самых замечательных работ Раневской была Бабушка в спектакле театра им. Пушкина « Деревья умирают стоя». Артист Витольд Успенский, игравший ее внука, рассказал мне, как она однажды нахулиганила. На гастролях собрались как-то молодые актеры выпить- закусить. Бегут гурьбой по гостиничной лестнице вниз, в ресторан, а навстречу тяжело поднимается Раневская. « Ах, молодые люди, завздыхала она, вы бежите гулять-веселиться, а я, старая старуха, буду лежать в номере одна, в тоске и грусти...» « Фаина Георгиевна, загалдели молодые наперебой, идемте с нами в ресторан, для нас это такая честь посидеть с вами!..» « Нет, дорогие мои, вздыхала та, я старая старуха, я уж буду в номере лежать... Разве что чашечку кофе мне принесите!» « Вот вы, дружок, обратилась она к артисту Шевцову, не откажите в любезности...» « Момент! крикнул Шевцов, для вас всё!!» Вот он держит чашечку кофе, стучит в дверь Раневской, слышит ее бас: « Войдите!»... Входит и от неожиданности роняет чашку. Положив на пол матрас, открыв настежь окна, лежит совершенно голая великая артистка и курит. Шевцов уронил чашку. Невозмутимо посмотрев на остолбеневшего Шевцова, Раневская пророкотала: « Голубчик, вас шокировало, что я курю "Беломор"?»
|
|
376
Ввиду того, что первая история стала невероятным успехом (шутка ли, максимум плюсов из всех опубликованных мной историй за все время), продолжение. В комментариях были предположения о какой стране идёт речь, все варианты неверные, не Россия и не Израиль. Начало - https://www.anekdot.ru/id/1192441/
Когда арматура продалась и кредитную линию на время загасили, можно было спокойно дослуживать. Но что есть первый враг человека в армии, реальная причина всего нехорошего в ней от дедовщины до задалбывания солдат уставными требованиями? Скука.
Мужской коллектив, сплоченный тяготами и лишениями, выдаёт свою кипучую энергию наружу, преодолевая те самые тяготы и лишения. Именно поэтому, как гласит молва, нет дедовщины в боевых частях и, например, у таких занятых делом как пограничники. Мы же таковыми не являлись, поэтому та самая энергия направляется куда ей угодно. В моем случае на её пути оказались наши командиры. Было крайне любопытно, до каких пределов можно борзеть и расширять рамки дозволенного.
Стоит отметить, что единственный случай демократии в своей жизни я лицезрел именно в армии, солдатам позволили выбрать себе командиров отделения после пары дней от начала службы. Так уж сложилось, что такая честь выпала мне. Ребята проголосовали единогласно после того, как открывал фрамугу на занятии, а она выпала и разбилась, не была нормально закреплена. Командир взвода сказал, что надо будет возместить стоимость. Солдаты тут же решили, что все скинуться вместе, но занял принципиальную позицию, что это нам должны возмещать риск здоровью, какого черта эти фрамуги вылетают от первого прикосновения.
К третьему сбору уже был заместителем командира взвода, что позволяло борзеть не для себя лично, а для всего коллектива. Остальная рота нас недолюбливала, а как ещё! Когда командир роты втягивает личный состав в явную замануху к предполагаемому приезду то ли генерала, то ли министра, и предлагает побелить все, что должно быть белым, за одну ночь. А наш взвод почти полным составом от этого вежливо отказывается, потому что ну не могут дать увольнение всей роте, даже половине, и оказывается право, то нелегко было другим солдатам столкнуться с неравноценными отношениями "солдат-командир", где второй первому не должен ничего и никогда. В другой же случай весь наш взвод отправился в увольнение полным составом кроме одного человека, когда замполит, на всю голову общественный активист и затейник, попросил организовать школьникам познавательные мероприятия о том, как же хорошо служится в армии. Конечно, такой случай нельзя было упускать, и снова рота ворчала, когда при построениях команду "левое плечо вперёд марш" выполнял единственный солдат первого взвода.
Был лишь вопрос времени когда коса найдёт на камень, и это время однажды пришло. Чаще всего солдаты общаются со старшиной роты, этакий завхоз и ответственный по личному составу в казарме. Первые два сбора это был широчайшей души старший прапорщик, будучи уже нормально за 40, по-отечески, хоть и с руганью и матом, учил армейскому быту зелёных солдат. Житейская мудрость и правильный подход к солдатам ставили его авторитет на голову выше имевших высшее образование офицеров. "Какого хрена, дежурный, на пыли телевизора можно написать пальцем слово хуй восемь раз и ещё добавить пизда первый взвод???", но все это без злобы и даже как-то по-доброму. Тем сильнее был контраст со сменившим его к третьему сбору прапорщиком, кроме агрессии и самодурства ничего не источавшим. Человек был недалекого ума хотя бы потому, что стать старшим прапорщиком это как правило только вопрос времени, однако он умудрился к своим 40 им не стать.
Не помню, что конкретно стало причиной его особого отношения ко мне, однако сказал он как-то "ну подожди, посмотрю я как ты в дежурство заступишь". Этот день наступил, итак, шестой час утра, старшина влетает вихрем в казарму, летит к шкафу со швабрами, отодвигает его и победоносно тычет пальцем в пыль и грязь за ним. "Я тебя снимаю с дежурства! И сегодня в дежурство заступаешь снова!".
Известный способ по уставу заканать отдельного солдата, отправлять в наряды и дежурства каждый день подряд нельзя, но если его утром после бессонной (как предполагается) ночи и до законных трех часов сна утром, с дежурства снять, то тогда вроде как и можно. Не сказать, что я сильно боялся дежурств, по большому счету ты только "отвечаешь" за все происходящее, но вопрос был принципиальный.
"А вы не можете меня снять с дежурства, это может сделать только дежурный по части или его помощник!".
Слово за слово, обсуждение кто и где должен убирать, какой я мудак и другие важные вопросы, в результате прапорщик громогласно посылается на три буквы, на чем куда-то удаляется.
Убирать конечно дежурный не должен, это работа дневального, но отвечает-то за все именно дежурный, к тому же выставлять ребят крайними было совсем неправильно. Они присутствовали при обсуждении, поэтому надо ждать новых козней и пакостей, наверное не каждый день его посылали куда послали.
Подъем и буквально через 10 минут о том, что случилось, знала вся казарма, напряжение невидимо нарастало.
Отправляемся на завтрак, старшина роты шушукается с заместителем командира части по физкультуре и ещё чему-то. У столовой встречает помощник дежурного по части, некий молодой офицер, сообщает, что неправильно у меня разглажена форма, поэтому с дежурства меня снимает.
Конечно пререкаюсь, доказываю, но куда там, в качестве арбитра помощником дежурного по части подзывается проходящий мимо контрактник (сверхсрочник), "посмотрите, - говорят ему, - нормально разглажен солдат?", "- нормально", не понявший ситуации отвечает служивый. "Точно?", уточняет офицер, "а, да, не нормально", сориентировался в ситуации товарищ.
Вот щучин сын, суббота, время начало восьмого, но делать нечего, придётся включать тяжёлую артиллерию. Один штабной офицер занимал совершенно неприметную должность, учился на юрфаке заочно, и на первых сборах я ему помогал делать контрольные. К третьему же сбору диплом им был получен и карьера стремительно понеслась вверх, занимал офицер должность заместителя командира части, хотя и был младше меня.
Отхожу на десять метров, достаю из кармана неуставной телефон, что в моей ситуации было опрометчиво, но других вариантов не видел. Спустя долгие гудки слышу знакомый голос, извиняюсь за беспокойство, сбивчиво рассказываю ситуацию, понимаю, что сонный голос имеет полное право меня послать, хоть и вежливо, но спустя паузу слышу "дай помощнику трубку".
Когда подошёл с телефоном к помощнику и контрактнику, во взгляде первого сквозило желание победителя меня уделать ещё и на предмет телефона, а контрактник криво улыбался, не скрывая сарказма как дескать ему смешны мои звонки куда-то, ты в армии и никто ниоткуда вмешаться не может. Помощник все же трубку взял, через пару минут возвращает телефон и даёт мне час на приведение формы в порядок.
Победа? Ох, утро только начинается, да и дембель ещё не завтра.
Возвращаюсь в казарму, начинаю разглаживать форму, появляется старшина роты, "чего ты тут гладишь, иди на занятия со всей ротой, тебя же сняли с дежурства!"
"Меня с дежурства никто не снял", дальше удостаивать его общением посчитал ненужным.
В расположение входит командир роты, к третьему сбору им стал тот самый активист капитан, по просьбе которого наш взвод добровольцами развлекал детей. Он уже был обо всем в курсе, пять минут непредметных взаимных обвинений между мной и прапорщиком, и капитан отводит нас поочерёдно пообщаться один на один.
Мой разговор с капитаном был вторым, тянуть кота за яйца он не собирался "ты что, его нахуй послал?". "Товарищ капитан, вы же меня знаете, вы бы слышали что он говорил обо мне, моих родных", уклончиво ответил я и драматически замолчал, как бы не в силах перенести переживания от страшных воспоминаний слов негодяя старшины роты. Видимо, получилось неплохо, потому что капитан подозвал прапорщика, и запретил ему проверять уборку не общих мест, если он предварительно не давал поручений их убрать.
Фух, на сегодня кажется разрулилось.
Но, мстительный командирский состав части затаил обиду, ответ прилетел буквально через несколько дней.
Как оказалось, к обратке подключили даже заместителя командира другого взвода, который заступил в дежурство, но под каким-то предлогом попросил меня провести роту на обед.
Не заподозрив подвоха, согласился, идём. Кто-то звонит, разговариваю на ходу, заканчивается очередная казарма и из-за угла видно, что у солдатской столовой как-то много офицеров. Обычно дежурный по части отправляет к столовой помощника, который ведёт учёт сколько прибыло-убыло, а тут их не меньше четырёх.
Не закончив разговор и стараясь не палиться роняю телефон в карман, однако все увидели, ведь ждали именно меня, надо же сколько чести.
Сам командир части, дежурный по части, наш командир роты, ещё кто-то. Подхожу, докладываю кто мы и сколько нас, командир части, тот самый полковник, перебивает и короткими рублеными фразами "почему не брит!", каюсь, щетина была, "почему по телефону говорил!", "почему сапоги не чищены!" И контрольный "Пять суток Ареста" с ударением на первый слог.
Вот же блин, пытаюсь перерекаться, но прозвучала команда кругом, на этом общение закончилось. Ну что ж, на голодный желудок думать вредно, законного обеда лишить ведь не могут. Во время приёма пищи план сложился, для его реализации нашел стенд с информацией в столовой, наверное он впервые кому-то пригодился.
Отыскал командира роты, того самого капитана, и объявляю ему, что этот арест есть ни что иное как месть за историю с библиотекой. Командир части не смог мне ее простить и я намерен сообщить об этом генералу, командиру дивизии, он мне разрешал по этому вопросу обращаться напрямую, его номер телефона продиктовал капитану. Если бы этого телефона не было в столовой на стенде, кто знает получилась ли бы задуманное.
Капитан остолбенел, быстро пришёл в себя и попросил меня пару часов ничего не предпринимать.
Спустя полтора часа поступает весть из штаба, все заместители командиров взводов вызываются к штабу. Пришли, построились. Выходит командир части и начинает рассказывать как мы нихрена не знаем. И задаёт такую задачу первому в шеренге, кто должен вести роту на приём пищи - "старшина роты", верный ответ. - А если его нет?, следующему - "командир роты", неправильно, к следующему "командир взвода", неправильно, очередь доходит до меня, отвечаю "дежурный по роте", - "Верно, за правильный ответ снимаю с тебя взыскание".
Так и не довелось мне побывать на гауптвахте.
|
|
378
Старые праздничные призывы и лозунги к 7 ноября на новый лад: - Да здравствует капитализм! - Империализм высшая стадия капитализма. - Империализм светлое будущее всего человечества. - Вперeд к победе империализма! - Слава российским олигархам ударникам капиталистического труда! - Пролетарии всех стран, обогащайтесь! - ЕдРоссы - ум, честь и совесть нашей эпохи.
|
|
379
Года три назад был в Белоруссии, поехали там на рыбалку с родственниками и их знакомыми. Среди них был незнакомый мне парень лет тридцати, которого все звали Кимом. Я решил представиться, подошел к нему, назвал себя и в недоумении услышал:"А я - Ян." "Ян? А я вроде слышал, как вас Кимом называли?" Парень улыбнулся: "Kомедия моей жизни. Отец по традиции назвал Яном в честь деда. А фамилия наша - Кардаш. Кто ж мог подумать... Еще в школе кличка Ким прилипла. А теперь уже половина знакомых и не догадывается, что это не имя. Так что нет проблем, зовите Кимом."
|
|
381
Давно, ещё при Горбачёве, когда День СА не был выходным, мы с коллегами однажды 23 февраля вечером
после работы устроили посиделку в честь этого важного для всех отслуживших праздника.
Дамы нас быстро поздравили и разбежались по домам. Потёк обычный мужской разговор. Начали вспоминать, что у кого случалось в армии самое приятное или интересное. И наш токарь дядя Коля рассказал вот что:
Когда он проходил призывную медкомиссию, выяснилось, что он имеет очень маленькие рост и вес, на грани допустимого для солдата. И при этом отличное здоровье, в том числе зрение. Наверное, именно из-за таких ТТХ он попал служить в полк дальних бомбардировщиков на должность кормового стрелка. (это было в 1960-х годах.)
Как я понял, в хвосте у бомбардировщика стояла прозрачная полусфера, в ней пулемёт, и чем меньше габариты стрелка, тем ему проще работать.
В учебке все такие стрелки должны были сделать по два прыжка с парашютом. И во время первого прыжка у Коли получилось вот что:
Было это в начале лета где-то в тёплом красивом месте типа Украины или Кубани. Парашют у Коли благополучно раскрылся. Через минуту страх прошёл, Коля начал смотреть по сторонам, вниз, и даже получать удовольствие от полёта. (Описание пейзажей пропущу).
Потом Коля заметил, что земля не приближается. Все его товарищи уже на земле, собирают парашюты, собираются в назначенном месте около грузовика, офицер машет руками в его сторону и что-то кричит. Но на высоте около 1 км его не было слышно. Никаких инструкций на такой случай Коля не получал (или проспал в учебном классе?), ускорить спуск не умел. Да и не хотел, как сам позже признался. Заметил, что может с помощью строп менять направление движения над землёй. Стал перемещаться в сторону своей части, тем более что грузовик с курсантами уехал (война войной, а обед - по расписанию).
Так Коля летал больше часа. Потом благополучно спустился, собрал парашют и пришёл с ним в расположение.
Получил от полёта столько удовольствия, что потом не обидно было остаться без обеда и пройти с рюкзаком-парашютом на спине 5 км до части.
Никаких репрессий от командования Коле не было. Только перед вторым прыжком ему и ещё одному такому же легковесному курсанту выдали вещмешки, заставили набрать в них по ведру земли и прикрепили к парашютной сбруе. Прыжок прошёл обычно.
P.S. Одна умная женщина сказала мне в День СА: "Будь всегда готов защитить свой дом и семью, и пусть тебе это никогда не понадобится"
Хочу передать это пожелание всем, кто считает 23 февраля своим праздником.
|
|
382
Украинские тигры
Так уж вышло, что в далекое советское время, будучи голодным абитуриентом, на кухне в уфимской общаге я попросил пару картошин у бородатого парня.
Разговорились, приятельствовали, потом подружились.
Косум оказался вайнахом, да ещё и старшим по возрасту в Башкирской общине чеченцев.
Следующие шесть лет учебы в мединституте я провёл в этой общине на правах «личного друга старейшины».
Язык не выучил, немного стал знать историю этого народа, но, главное, стал понимать и чувствовать их ментальность, предугадывать реакции и действия, что потом мне пару раз очень даже пригодилось.
Уже в начале 2000-х годов, родственник Косума, худющий мужик средних лет по понятной кличке «Труп», попал в отпуске куда-то в Харьков.
Пришёл в кафе, а том какой-то высоченный эстрадный помост, ступени вверх и наверху - огромный трон, не кресло, а именно трон. Залез на него, уселся, просто потерялся в нем, только процентов 20 сиденья смог занять своим седалищем.
Его местные ребята попросили слезть с трона. Он спустился, что-то им сказал, и снова залез, пытаясь расположиться на сиденье по диагонали, чтобы занять как можно больше места.
Количество местных аборигенов у подножия трона стало расти, как и степень их недовольства и, не побоюсь этого слова, какой-то агрессии.
«Труп» снова слез с трона, пошёл к музыкантам, дал денег, заказал музыку и, покачиваясь даже не от тычков, а просто от взглядов аборигенов, снова залез на трон и гордо задрал к небу орлиный нос.
Солист музыкантов взял пару аккордов и громко обьявил: «По просьбе нашего гостя, в честь местных украинских тигров звучит песня от кавказского волка!»
И над залом поплыл хрип Боярского - «А-а-а-апппп, и тигры у ног моих сели!!»
|
|
383
Паранойя.
Надо сказать, что в штате Нью Йорк к марихуане отношение уже давно весьма либеральное. Если полиция поймает человека курящего косячёк, то самое неприятное что его ждёт это штраф. Это самый неблагоприятный исход.
Так вот, идём мы с другом по Бруклину смотреть новогодний салют в честь нового 2020-го года. Я слегка выпивший, друг слегка курнувший. Впереди стоит группа полицейцких с собаками. И тут друга на измену пробило:
- Я дальше не пойду - говорит, - У них собаки, а у меня травка в кармане. Давай обход искать.
Я говорю: - Перестань паниковать, в Нью Йорке уже несколько лет собак не тренируют на травку. Никому это не нужно.
На что он мне отвечает:
- А вдруг у них СТАРЫЕ собаки!
|
|
385
«Мальком Миллер»
Есть в Британии учебная парусная ассоциация - STA - что-то типа международного развлекательно-тренировочного центра для юношей и девушек, жаждущих морской романтики. И было у этой ассоциации два однотипных парусника: «Сэр Уинстон Черчилль» и «Мальком Миллер». Кто такой Уинстон Черчилль я знал, а вот в честь кого назвали вторую шхуну – спросил. Мне рассказали. Это немного печальная, но очень красивая история.
У сэра Джеймса Миллера, бывшего одно время лорд-мэром Лондона, в жуткой автомобильной катастрофе погиб сын-тинэйджер. В память о своем потерянном сыне он построил прекрасную трехмачтовую шхуну и подарил её молодым людям со всего мира.
И вот уже более полувека этот парусник ходит по морям и океанам, даря радость морских приключений своим кадетам и храня память о Малькоме Миллере, прожившим так мало, но ставший известным так многим.
|
|
386
Поэма "Вирусиада" - римейк "Гаврилиады" Пушкина. Часть 3 «Антигерои корона вирусного времени». Антигерой №9 Филя Киркоров от безделья мается, хватается за любую халтуру, например, в жюри «Маски», где восседает вместе с разной мелюзгой и чтобы напомнить о себе пустил слух, что будет участвовать в «Евровидении» от Молдавии с певичкой на уровне захудалой художественной самодеятельности(продолжение)
И ещё одна задумка, в Евровидение пролезть.
Для Молдавии убогой будет истинная честь.
От России не пробиться, знает это пустомеля,
там Россию опозорил, был дурнее, чем Емеля.
Филю быстро раскусили и с позором удалили.
Это ж надо постараться! С местом вылететь 17.
Этот сказочный Емеля щуки милостей молил,
а Киркоров, чтоб пробиться, молдаванку охмурил.
Для неё большая честь с Филей вместе в конкурс влезть.
Там она уже шустрила, место 20 получила.
Лишь 4 конкурсантки были ниже молдаванки.
И теперь мечта певицы
взлететь с Филей , словно птицы,
и рекорд поставить вместе,
на последнем самом месте.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
|
|
387
Как матроса Шурика с парохода списывали
Капитан решил за пьянку списать матроса Шурика в ближайшем порту захода.
- Только сейчас?! Через два месяца рейса?! - удивился экипаж.
- Ну не могу я столько пить! Не могу! - оправдывался капитан, - Здоровье уже не то.
- Нам же скучно будет! – возразил экипаж.
- Зато денег с рейса домой привезете, а не пропьете всё в портовых кабаках! – парировал капитан, сам не очень веря в свои слова.
- Мы их и так пропьем, – не соглашался экипаж, - только теперь мы будем грустные.
- Что?! Бунт на вверенном мне судне?! Я вам кто?! Вы мне где?! – показал капитан свой суровый характер, напомнив, что он на судне «первый после бога».
Ближайшим портом оказалась Картахена, куда мы и пришли через трое суток. Матрос Шурик собрал свои вещи и закатил в кают-компании прощальный банкет, на котором присутствовал весь экипаж и местный агент, представлявший интересы нашего парохода в порту.
Пьянка продолжалась до утра, одни моряки, отстояв свои вахты, садились за стол, другие уходили, заступая на дежурства. Постоянными участниками банкета были только четверо: капитан, судовой врач, местный агент и сам матрос Шурик.
А ранним утром следующего дня на пирсе, у трапа остановилось такси, чтобы забрать Шурика с парохода и отвезти его в аэропорт. Но с трапа судна, вместо списанного матроса, сошел доктор, собравшийся в ближайший магазин за спиртным и сигаретами. Увидев такси, он обрадовался, что у него здесь, в Колумбии, открылась ещё одна, новая супер-способность - "вызывать такси силой мысли" и Док, без всякого малейшего сомнения, сел в машину и уехал пополнять свои запасы алкоголя и табака.
Только к обеду, когда на пароход заявился директор агентирующей компании в поисках пропавшего сотрудника, капитан вспомнил, в честь чего началась вчерашняя пьянка и кто тот латинос, который храпит у доктора в медицинском изоляторе.
Так, в первый день стоянки в порту, матроса Шурика не удалось списать на берег.
На следующий день капитан категорически запретил экипажу провожать Шурика и лично проконтролировал, как тот, сопровождаемый протрезвевшим агентом, сел в такси. Через три часа такси вернулось – Шурик и агент были мертвецки пьяны и, обнявшись, спали на заднем сиденье автомобиля. Допрос водителя, проведенный радистом, показал, что матрос Шурик предложил выпить сразу как только машина выехала за ворота порта. Когда такси добралось до аэропорта, водителя попросили подождать, пока Шурик сбегает в бар за текилой и потом сказали везти их обратно в порт, к судну.
Итак, на второй день стоянки списать матроса Шурика тоже не удалось.
Капитан не сдавался. Он выселил Шурика с парохода в придорожный отель, расположенный недалеко от аэропорта, и запретил тому, под любым предлогом, показываться в порту. Директору агентирующей компании капитан пообещал, что если Шурик не улетит самым ближайшим рейсом, то он напишет такое письмо «куда надо», что его фирма разорится "только оплачивая адвокатов".
Ещё через два дня мы закончили погрузку, закрыли крышки трюмов и готовились к выходу из порта, как вдруг к нашему трапу подъехала полицейская машина.
- Ваш? – спросили у капитана местные блюстители порядка, вытаскивая на пирс пьяное тело матроса Шурика.
- Мой, – тяжело вздохнув, ответил капитан и, повернувшись к вахтенному у трапа, приказал, - грузите его на пароход.
- Ура, Шурик вернулся! – обрадовался экипаж.
- Я его в следующем порту все равно спишу, - пообещал капитан экипажу.
- Хорошо, - согласился экипаж. - Списывать матроса Шурика с парохода – это весело!
|
|
389
Памяти Василия Семёновича Ланового
Август 1971 года, Химический факультет МГУ изображает Генштаб на съёмках фильма "Офицеры". Студенты помогают, подметая территорию вокруг и передвигая ЗИМы перед главным входом. Тут же несколько морожениц с лотками. Василий Семёнович Лановой всех обильно угощает мороженым. "Генералы" Лановой и Юматов присели отдохнуть на скамейку. Вдалеке показался гроза всех студентов, начальник военной кафедры Химфака майор Берёзкин. Студенты врассыпную. Майор, увидев двух генералов-героев, отдает честь и строевым шагом марширует перед скамейкой. Студенты визжат от восторга.
|
|
390
Не моё.
Что рожать буду сегодня было понятно и ежу. Легла на кровать, мой пошёл на кухню и, в ожидании сына, махнул коньячку. Заявился дружбан, сучёнок, не к стати. "Чё, нормально всё? Помощь там какая?" Да какая нахер помощь! Полежи за меня, поможешь. Скорая где-то там в пути и чувствую - НАЧАЛОСЬ! Вот прям не хочет врачей ждать! Я как заору! Все маты вспомнила и новые начала придумывать!
- Лена! Леночка! Ты чего? Едут уже, едут. Ты потерпи.
- Да терпела я тебе знаешь куда! Чтоб я ещё раз...! Гондоны ящиками покупать будешь!
Воды отошли и вот прям чувствую что матерью становлюсь. Скорой всё ещё нет.
Эти два придурка ушли на кухню "от греха". Ещё махнули по соточке.
- Женя, если твоя родит прям вот не дожидаясь сотрудников отечественного здравоохранения - то нужно чё-то делать.
- Чё делать?
- Ну, я там в фильмах видел. Воду там в тазике чтоб ребёнка обмыть. Он же как бы... Ну, не обмытый. И пуповину перерезать.
Я лежу ору с закрытыми глазами и слышу: "Лена, мы здесь".
Открываю глаза - стоят, блять!
Один с тазом, а другой с ножом! Всё, думаю, допились! Щас "кесорево" делать будут!
Ребёнок вылетел так, что я боялась он в стенку врежется!
Нормально всё закончилось... Скорая была через минуту. Сына, ясное дело, Витей назвали. А как? Если человек такое видел и даже помочь пытался, что в его честь не назвать?
|
|
398
xxx: Я тут поняла одну вещь, почему лысый из бразерс стал таким популярным
xxx: Он трахается на камеру так, будто подцепил красотку мечты в баре и таки уломал ее на продолжение
xxx: У него язык тела такой, что на член уже не смотришь, смотришь на выражение лица
xxx: А большинство ведёт себя или наигранно-театрально, или с таким сосредоточенным лицом, как будто он честь за Родину продал, не меньше
yyy: А порекомендуешь какое-нибудь особо удачное видео с ним?
xxx: Да я просто смотрю, где сиськи у партнерши не слишком силиконовые, не люблю такое
xxx: А так даже не знаю
xxx: Это я вообще пиарки ревьюила и задумалась
yyy: Интересные у тебя ассоциации код-ревью вызывают!
|
|
399
Мы с тобой — две бумажные снежинки на высоком окне в гулком школьном коридоре. Мы здесь для того, чтобы создавать атмосферу праздника, которого никогда не увидим. Мы — не настоящий снег. Бумага, из которого вырезали меня — в клеточку, а твоя — в полоску. Ещё вчера мы были тетрадными листами, но праздник спутал планы, и теперь мы — его часть, мы — в его честь.
Теперь мы — вечно падаем из ниоткуда и, судя по ряду достаточно веских факторов — в никуда.
Наши бумажные грани не блещут изяществом линий, наши создатели торопились и не имели большого опыта в деле, которым были вынуждены заниматься, так что мы вышли средне. Поэтому нас определили на вторые роли, в коридор, где мы постепенно подмокая и коробясь, медленно отклеиваемся от холодного, чуть вздрагивающего от порывов ветра стекла.
Где-то далеко-далеко хлопнет тяжёлая дверь на пружине, за ней вторая, уже ближе, и долгий, пронзительный звонок, последний звонок четверти подхватывает нас, как настоящий зимний ветер и несёт вдоль коридора, над головами вечно бегущих детей, мимо остро пахнущего лыжными ботинками спортзала, где десятки наших собратьев, надёжно зафиксированных и сделанных с большим старанием и мастерством, неистово кружат в неподвижном вихре вокруг исполинской ели, увешанной тускло поблёскивающими шарами и бумажными цепями, мимо нещадно грохочущей посудой столовой, мимо притихших классов, мимо дремлющих над газетами бабок-гардеробщиц, мимо всего того умного, доброго, вечного, что постоянно сеют в этих стенах, раз за разом собирая неоправданно скудные урожаи, обусловленные то ли излишней суровостью климата, то ли спецификой местных традиций.
Мы помчимся над кривыми улочками с деревянными, двухэтажными домами, над троллейбусными рогами и яростным перезвоном трамваев на перекрёстках, над серыми шиферными крышами и чёрными пальцами голых крон.
Полетим как настоящие, как живые, мы будем пугать бледноглазых галок и смело заглядывать в чужие окна, но довольно быстро поймём, что в каждом окне видим всегда одно и то же, тогда как из каждого окна — неизменно видят совершенно разное, и случись одному окну описывать соседнему улицу, на которую они оба выходят всю свою жизнь — непонимание меж ними будет настолько неловким и всеобъемлющим, что даже не хочется представлять.
Мы проведём эти бесконечные зимние каникулы вместе и у нас не будет всего того, что есть сейчас, а только почти целых две недели беззаботного счастья.
Всё будет просто и правильно, скромно, но с размахом. Будет ёлка, и будут въевшиеся пятна смолы на паласе, будет потёртый, видавший виды Дед Мороз с ватными, болтающимися руками и облупившимся носом, будет пластмассовая, пустая внутри Снегурочка, в которой раньше, по слухам, был целый килограмм небывалых, невиданных конфет с особой, Кремлёвской ёлки, но сейчас в это верится с трудом.
И обязательно будет тот самый, особенный шар тёмно-розового цвета, который непременно вешается на самое видное место, потому что он невыразимо красив и таких большее уже не делают, как говорит бабушка.
В нём, как в центре этой маленькой, двухнедельной вселенной отразятся серые бумажные пакеты с конфетами, которые отец и мать принесли с работы, густо поблескивающий хрусталём стол, широко раскинувший свои изобильные крылья, тихое мигание гирлянд и враз повеселевший экран телевизора, показывающий всем желающим первых «Гардемаринов», «Гостью из будущего» и тысячи мыслимых и немыслимых мультфильмов всех сортов.
В его круглых боках промелькнут все те, чьи лица знакомы с раннего детства, все будут молоды и нарядны, подтянуты и смешливы сверх всякой меры.
Мы будем стоять возле него, прижавшись носами к его прохладной хрупкой броне, удивляясь, какие вытянутые и нелепые у нас лица и это будет так смешно. Чёрт, это действительно было и было смешно.
Шар качнётся, закрутится, и вместе с ним качнётся комната и синие сумерки за замороженным окном. Шар закружит нас в искристом вихре и мы на время забудем, кто мы и зачем.
Это старая игрушка. Таких больше не делают.
И где-то числа с четвёртого мы начнём с опаской смотреть на календарь, успокаивая себя, что ещё почти неделя с лишним впереди и каждый день наше спокойствие будет таять, и ставшая вдруг жёсткой хвоя будет бесшумно падать на пол, и кот Барсик доберётся до дождика, хорошенько наестся им и наблюёт ночью красивую серебряную лужу в коридоре.
Кончатся гардемарины и Алиса улетит, бесчисленные мультфильмы выдохнутся и поблекнут, пакеты с конфетами опустеют на две трети, оставив в живых самых невкусных и обычных, подарки, так волновавшие воображение — непостижимым образом вдруг сделаются чем-то привычным, начисто утратив весь волшебный шарм.
Будни крадучись подойдут и неумолимо положат свою сухую, тяжёлую руку на плечо.
А потом мы глубоко вдохнём и откроем глаза. Мы с тобой — две бумажные снежинки на школьном окне. Я — в клеточку, ты — в полосочку. Мы — ненастоящий снег, вечно идущий и так никуда и не приходящий. В последний день каникул уборщица не особо церемонясь сорвёт нас со стекла, и думая о чём-то своём выбросит в ведро.
На улице холодный ветер подхватит нас, поднимет, закружит и мы полетим совсем, как настоящие над узкими улицами старого города. Исполинская ель махнёт нам порыжевшей лапой из мусорного бака и исчезнет в сером январском сумраке уже навсегда.
Праздник кончился, но наша грусть светла. Светла настолько, что мы её не замечаем. Мы уходим вслед за ним, мы летим, мы совсем как живые, и нам уже ничего не страшно. Нас никто не вспомнит, да и самим нам все эти воспоминания через пару секунд покажутся чем-то с глупым и несущественным. Мы не захотим вспоминать себя.
Но это только через целых две недели, а пока всё только начинается, пока - с новым годом, ребята.
С новым годом.
|
|