Анекдоты про кризиса |
202
Сидят двое торговцев автомобилями в баре и разговаривают. Один из них жалуется: - Из-за этого кризиса совсем жить стало трудно. Если в следующую неделю не смогу продать хотя бы одну машину, то придется продать свою попу. И вдруг видит сидящую рядом красивую девушку и извиняется. А девушка отвечает: - Ничего, ничего. У нас тоже дела не очень. Если я не смогу продать в ближайшее время хотя бы раз свою попу, то придется продать машину.
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
205
Осветить весь целый город от одной лампочки. История без хеппи-энда.
Яков Меридор родился в Польше под именем Яков Виников в 1913 году. В 1932 году он приезжает в подмандатную Палестину и меняет фамилию на «Меридор» -- поколение неповиновения. Он присоединяется к движению Эцель, со временем становится его командиром, а потом по-дружески уступает эту должность Менахему Бегину. А потом было подполье, ссылка англичанами в Африку и, наконец, основание еврейского государства.
Меридор стал членом кнесета от партии Бегина «Херут». Иногда он уходил из политики в бизнес. В 60-70 он занимался грузоперевозками сельхозпродукции между Израилем и Европой. У компании Меридора был целый флот из 42 кораблей. Казалось бы, жизнь удалась, и историю можно на этом закончить, но…
Из-за энергетического кризиса 1973, когда правители стран персидского залива решили в пику Израилю не продавать миру нефть, фирма Меридора обанкротилась. Он тогда очень обиделся на шейхов Персидского залива, и думал как отомстить, пока государство покрывало его долги.
В Кнесете 1981 его друг Бегин, будучи премьером, назначает Якова Меридора министром экономики и межминистерской координации.
Параллельно он был подрядчиком такого количества госпроектов, что о нем тогда писали, что может проще уже совсем отдать все подряды в этой стране Меридору, когда узнал, что тот подрядился строить по госзаказу еще 90 квартир.
Он был селебрити. Он знал всех, его знали все. Государство, как правило, оплачивало его провальные бизнес проекты и закрывало глаза на долги.
И вот в 1981 он встречается с человеком по имени Дани Берман, и объявляет о том, что на основе его научного открытия, Израиль совершит энергетический прорыв. Это взрывает прессу.
Он говорит в интервью на радио и телевидении: «Представьте, что вы сможете из 23 калорий получить 700. Энергией, достаточной для одной лампочки мы сможем осветить весь Рамат Ган!». Или «Это изобретение удешевит электроэнергию в 5 раз».
Примерно 20 физиков Техниона и института Вайцмана написали открытое коллективное письмо, что речь идет мошенничестве.
В ответ Меридор заявил, что самолеты, прилетающие в Израиль уже полны промышленных шпионов-антисемитов, чтобы украсть у Израиля научную тайну. «Я сделаю так, что нефтяные шахты будут не нужны. Маргарет Тэтчер больше не надо будет целовать сандалии арабских шейхов!» А еще он добавил, что ученный Дани Берман реально начал опасаться за свою жизнь, потому что Израилю пытаются помешать стать энергетической сверхдержавой.
СМИ начали просить подробности и Меридор по секрету рассказал, что речь идет об извлечении энергии из пшеницы, росшей под определенным углом недалеко от Иерусалима. И что это изобретение на основе текста Талмуда. В общем это пахнет так, как это пахнет.
В марте 1982 года он даже показал «великое изобретение» в прямом эфире в прайм-тайм. Был виден какой-то генератор и провода, идущие от него. Ведущий сообщал, что он тут в студии видит источник энергии, но их опасений промышленного шпионажа, его не покажут телезрителям.
Тем временем подоспело расследование газеты Маарив о том, кто на самом деле такой Дани Берман, ученный стоящий за чудо-изобретением. Оказалось, что он подделал документы, удостоверяющие что он доктор акустики и специалист по электрооптике. Мало того, на момент, когда он встречался с Меридором впервые, он отбывал условный срок, за подделку военных документов. После войны судного дня он ходил в форме майора, будучи при этом младшим сержантом. Ну а великое изобретение – паровой двигатель, где вместо воды используется аммиак, что делает его КПД 37% вместо 35%, но сильно удорожает обслуживание и содержание.
Даже для Израиля 80-х это была политическая смерть. Якова Меридора стали в лицо называть шарлатаном. Он стал парией во всех высших политических кругах, в какой-то момент даже сознался что он министр «не-пойми-чего» и умер в безвестности в 1991.
Ицхак Шамир, бывший премьер Израиля и товарищ Меридора по подполью, который произносил похоронную речь над могилой Меридора, сказал:
«Яков Меридор был великим и смелым человеком, действовавшим на благо своей страны. Жаль, что все это забылось из-за одного грустного инцидента…»
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
206
Как я расстался с комсомолом
Не расстанусь с комсомолом - буду вечно молодым!
(из песни)
Вступление моё в комсомол ничем примечательным мне не запомнилось. Стандартная процедура - рекомендации учителей, заседание совета пионерской дружины, на котором одноклассник моей младшей сестры задавал мне вопросы:
- Сколько стоит хлеб? Сколько стоит совесть?
Были в те времена тогда такие заветы:
- Сколько стоит хлеб?
- Хлеб бесценен.
- Сколько стоит совесть?
- Совесть не продаётся.
- Сколько стоит комсомольский билет?
- Цена жизни.
Ну а как вы хотели? Только так, и не иначе.
Короче, вступил. Комсомолим потихонечку.
То комсомольскую канаву выкопаем, то проворовавшемуся однокурснику комсомольское порицание выразим.
Время идёт. Уже и до выхода из комсомола по возрасту остаётся всего ничего. И вот наступает август 1991 года, вторая его половина.
Работали мы на рыболовном траулере в Атлантическом океане; южной его части. Аккурат рядом с Фолклендскими островами. И трудился я на том траулере начальником. (На морском флоте, как известно, только один начальник. Все остальные - помощники).
Капитан у нас был хоть и молодой, но уже достаточно опытный и удачливый.
Дела и рыбалка шли весьма неплохо.
Каждый вечер по громкоговорителю нам объявляли заработанную за сутки сумму на один пай, а мы, радостно улыбаясь, умножали её в уме каждый на свой коэффициент и предвкушали своё возвращение.
Восемнадцатого числа в одиннадцать вечера звонит у меня телефон:
- Слышь, начальник, мы тут тебе лебёдкой все твои антенны оборвали. Но ты можешь оставаться у себя. Всё равно до утра ничего не сделаешь. Мы их тебе в сторону оттянули, чтоб не мешали. Завтра посмотришь.
Однако я, конечно, вышел на палубу.
Лежат мои голубушки безжизненно на боку.
Как я уснул в ту ночь - сам не понимаю.
Наступило утро, и мы с одним из матросов полезли на портал восстанавливать утраченное.
Целый день мы провели на высоте, обдуваемые всеми ветрами и дымом из пароходной трубы и рыбной мукомолки. (Вы когда-нибудь вдыхали дым мукомолки? Незабываемые впечатления, уверяют вас). Закончили работу только к ужину. Спускаемся вниз усталые, но довольные; голодные и продрогшие (в Аргентине, если кто забыл, в августе зима).
Народ сразу ко мне:
- Ну что, начальник, какие новости?
- Да какие тут новости? Вон, антенны оборвали. Насилу отремонтировали.
- А ты что? Не знаешь что-ли? В Союзе - переворот. Горбачёва скинули. У власти - военная хунта!
Поднимаюсь на мостик. Помощники нахмуренно толпятся возле коротковолнового приёмника:
"...в целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии..."
Фигассе! Стоило на один день оставить одних...
Но рейс продолжается, ГКЧП разваливается, и в декабре мы возращаемся в уже независимую демократическую Россию получать свои законно заработанные капиталы.
И что же мы видим?
Это что же получается?
Зря мы, выходит, радовались и умножали паи на свои коэффициенты?
Аргентинские чайки, что ли, все эти полгода смеялись над нами?
Это чё такое? Серьёзно?
Серьёзно. Бегите скорее в кассу и забирайте хотя бы то, что осталось.
И, задрав, как и положено комсомольцам, штаны, мы понеслись.
Каково же было наше удивление, когда получая на руки и без того позорный заработок, мы не досчитались десяти-двенадцати процентов.
Комсомольские взносы - было объяснено нам.
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
210
На улице Лондона пробка. Заметив полицейского, один из водителей спрашивает его: Что случилось? - Из-за проблем в экономике премьер-министр впал в депрессию, остановил свою машину посреди улицы и теперь угрожает облить себя бензином и поджечь. Он расстраивается из-за того, что никто не верит в его способность спасти нас от кризиса. Чтобы утешить главу правительства, мы начали сбор пожертвований. - И много уже собрали? - Пока около 40 галлонов, но многие еще продолжают сливать бензин.
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
213
На собрании сотрудников фирмы её владелец произносит речь: - В связи с временными трудностями, которые связаны с небольшой рецессией из-за благополучно окончившегося недавно мирового глобального кризиса, надо признать, что необходимое внесение изменений в инфраструктуру... Из зала раздаётся ленивый голос: - А короче? - Ну, если в двух словах: нам - трындец!
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
214
Пансионат «Солнечная Нефтянка» c грудастыми фотомоделями c ногами от ушей.
В Венесуэле есть озеро, которое все называют Маракайбо. Озеро полусолёное, неглубокое, с линиями электропередачи прямо поверх воды и железобетонными скелетами брошенных платформ — будто динозавры нефтяной эры решили искупаться и передумали. Там же — одно из старейших в мире нефтяных месторождений.
Я приехал во время кризиса 2009-го и сразу увидел перспективу: рай для пенсионеров! Зимой +20, летом +27, солнце — безлимит. Ставим коттеджи с солнечными батареями прямо на заброшенные буровые платформы, моторку у крыльца — и живи себе: хочешь — в большой город, хочешь — через пролив в Карибское море. Главное — не забывать, что на дне лежит метр тяжёлой нефти, как слой шоколадной глазури. Только шоколад этот… на вкус — асфальт.
— Это у нас маракайбский «Наполеон», — пояснил Педро, местный специалист по всему. — Нижний слой — битум, верхний — морская соль.
Наши водолазы, чинившие подводные нефтяные трубы, после погружения вылезали чёрные и блестящие, а потом долго отмывали водолазные костюмы… бензином. Дельфины при этом живут как ни в чём не бывало, блестят как новенькие автомобили. Крабы тоже бодры — иногда слишком. Наши как-то наловили, сварили… Один краб оказался у меня в тарелке и сразу объяснил, почему морепродукты иногда называют «нефтепродуктами». Больше я в гастрономические эксперименты не лез.
Зато с бензином вышла романтика. Там он стоил пять центов за литр. Пять! В другой реальности это почти бесплатно — как улыбка или совет тёщи. Я приехал на базу за сорока тоннами топлива, а мне выдали ещё семьдесят «сверху» — акция щедрости. По нефтебазе ходили военные с оружием, присматривали за директором и персоналом — как при совке парторги. Если экономика неэффективна, ей требуются такие надзиратели для порядка.
— Ребята, вы, кажется, переборщили, — говорю.
— Ничего страшного, — улыбается стивидор. — Море большое, всё поместится.
От этих слов на душе стало тепло, как у греческого капитана, который покупал десятки тонн советской нефти за пару джинсов и каталог «Quelle».
Ночь перед вылетом домой я провёл в гостинице при казино. Столы длиной в десятки метров ломились от яств, сногсшибательные венесуэльские официантки пленительно улыбались. Прогуляться по вечерним улицам Маракайбо не удалось — слишком опасно: говорили, что ночью лучше не останавливаться на красный — ограбят; патрули и «птенцы Чавеса» останавливали всех подряд. В Венесуэле так и шутят: «На красный ночью не тормози — береги кошелёк».
Утром дельфины проводили меня до пирса. Хорхе подпрыгнул ещё раз, как печать «сдано». Ветер пах свободой, манго и слегка — октаном. И я подумал: если где-то и строить дорогу к светлому будущему, то здесь асфальт есть точно.
Рейс был через Майами. Венесуэльцы нас не проверяли — от слова совсем. Зато проверяли красивые американские стюардессы — они же исполняли обязанности иммиграционных офицеров. Девушка начала задавать вопросы. Я улыбнулся: «Девушка, почему вы такая строгая? Такие вопросы стюардессам не положено задавать». — «Я сейчас не стюардесса», — ответила она, поулыбалась, поставила штамп — и всё-таки пустила в Майами.
Венесуэла и Россия — сёстры: красивейшие женщины, бескрайнее гостеприимство и расточительное отношение к ресурсам. Чуть не забыл про инфляцию: за год моего пребывания, по ощущениям, боливар рухнул с «четырёх за доллар» до «пятисот», и никто даже не удивился — просто стали улыбаться шире.
А главное — когда бензин по пять центов, смех действительно бесплатный. И иногда этого достаточно, чтобы всё работало. Даже крабы — но их, всё-таки, лучше не есть.
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
216
В небольшой российский провинциальный городок приезжает богатый турист. Оставив в залог 100$ хозяину гостиницы, он поднимается посмотреть комнаты. Хозяин гостиницы, не медля ни минуты, берёт купюру и бежит с ней к мяснику отдать долг. Мясник, с купюрой в руках, бежит к фермеру и отдаёт ему долг за говядину. Фермер отдает долг владельцу автомастерской. Владелец мастерской направляется в местный магазин и отдаёт долг за продукты. Хозяин магазина бегом к местной проститутке, которая из-за кризиса "обслуживала" его в долг... Девочка сразу бежит к хозяину гостиницы и отдаёт ему долг за комнаты, которые она снимала для клиентов. В этот момент обратно спускается турист и говорит, что не нашёл подходящей комнаты, забирает залог и уезжает. Никто ничего не получил, но весь городок теперь живёт без долгов и с оптимизмом смотрит в будущее...
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
217
В 1973 году арабские страны объявили о прекращении поставок Западу нефти за поддержку Израиля в ходе войны Судного дня. В результате стоимость нефти выросла в четыре раза — с трех до двенадцати долларов за баррель. У «нефтяного кризиса» было множество неожиданных последствий: маленькие японские автомобили начали прекрасно продаваться в США, СССР резко увеличил поставки нефти в Европу, американцы создали Стратегический нефтяной резерв, Франция начала быстро строить атомные электростанции и т.д.
B Белом Доме до этого существовал запрет носить брюки женщинам — только юбки. Но так как из-за энергетического кризиса температура в здании была понижена на несколько градусов, запрет был отменен.
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |