занимаешься сейчас → Результатов: 53


1.

— Занятное сочетание, — бросаешь ты, когда я прохожу мимо твоего стула, переодетая после работы в твою старую рубашку, узлом затянутую под грудью, и голубой саронг с островов, спущенный на бедра. — А зачем было переодеваться?
— Юбка тесновата, — отвечаю я, немного покраснев. Ты всегда подшучиваешь насчет моего веса. О, я намерена сесть на диету, только успехов пока маловато.
Я хочу идти дальше, но ты разворачиваешь меня, желая оценить фигуру всесторонне. Ты хмуришь брови и качаешь головой, проводя пальцем по верхнему шву саронга, там, где образуется угрожающе нависающая складочка. Ты проводишь пальцем вокруг пупка, медленно кружа и продвигаясь к центру. Взгляд сосредоточен на моем пухленьком животике. Я пытаюсь не выказать, как же это меня заводит, и лишь воображаю, что же на самом деле думаешь ты.
Вдруг ты издаешь короткий смешок и легонько шлепаешь меня по животу.
— Кажется, кто-то у нас поправляется, — обвиняешь ты. — Ты же обещала с сегодняшнего дня сесть на диету, а?
— А ты по-прежнему думаешь, что без диеты никак? — интересуюсь я тоном, который должен звучать невинно, словно забыв, о чем мы говорили прошлой ночью.
Ты вздыхаешь и заставляешь меня присесть к себе на колени. К счастью, ты занимаешься спортом и твои ноги достаточно крепки. Ты слегка щипаешь и щекочешь мой животик.
— Ну и как сегодняшняя диета? Ты была хорошей девочкой или плохой? — спрашиваешь ты, пуская по моему животику легкую волну.
Против воли я снова краснею, но разворачиваюсь к тебе с суровым взглядом:
— Я намеревалась быть хорошей, правда-правда! Я забила холодильник только свежей и низкокалорийной едой и распланировала себе меню на весь день.
Ты вопрощающе поднимаешь бровь.
— И как же все прошло?
Поглаживание животика, напоминающее о его существовании.
— Ты прекрасно знаешь, как все прошло! — протестую я, выплескивая раздражение. — Утром я проснулась — и сразу ты, кружишь пальцем возле моего пупка, прослеживая все изгибы животика, пока я лежу на боку, потом гладишь его бока (да, у него теперь тоже ЕСТЬ бока) и сообщаешь, каким же он кажется большим, когда я лежу на боку.
Ты смеешься.
— Ты кажешься толще, когда лежишь на боку. Кстати, прямо сейчас ты кажешься толще сидя. Так как сегодняшняя диета? — еще один щипок.
— Но ты так долго расписывал мне, какой толстой я становлюсь, что я почти опоздала на работу. Так что я прыгнула в юбку и твой любимый свитер и уже хотела было схватить банан и бежать. Как же. Ты должен был встать и пойти готовить оладьи с ветчиной.
— Я люблю оладьи с ветчиной, — возмущенно заявляешь ты, — а ТЕБЯ никто не заставлял их есть!
— Но я не могла удержаться! Ты же уже наполнил мою тарелку и поставил прямо передо мной подогретый кленовый сироп! И СКОРМИЛ меня ветчину!
— Нужно сдерживать себя, — обвиняешь ты, скользя пальцем под узел, стягивающий саронг, и переходя на нижнюю часть животика (да, она тоже ЕСТЬ). — Ты совсем растолстеешь. На работе что-то сказали?
Смущенная, я заливаюсь краской и не отвечаю. Ты понимающе смеешься и щекочешь мое кругленькое подбрюшье. Ты притягиваешь меня поближе и шепчешь на ушко:
— Давай, скажи правду, пухлик, — и продолжаешь гладить живот.
— Прямо — ничего. Но думают, что я беременна. — Лицо полыхает.
Ты ослабляешь узел саронга и оценивающе смотришь на изгиб моего кругленького животика. Ты поглаживаешь его пальцами левой руки, пока правая охватывает мою талию. Точно знаю, ты сейчас мысленно измеряешь, насколько животик выпирает.
— И почему бы они так думали, а? — сердито замечаешь ты.
— Ты ЗНАЕШЬ, почему. На той неделе была рождественская вечеринка, и ты постоянно гладил меня по животу, а когда стоял сзади — обнимал и поглаживал бока. Ты даже чуть-чуть им потряс, и это прямо перед моим шефом!
— Но как же иначе я могу быть уверенным, что ты не забыла о своем животике и способна держаться своей диеты, фрикаделька моя! — протестуешь ты. — Наверное, тебя очень смутили эти перешептывания за спиной. — Новое поглаживание животика. — Тебе просто кусок в горло не лез. — Он что, хихикает?
Я пожимаю плечами и отвожу взгляд, по-прежнему смущенная.
Глубокий вздох.
— Только не говори мне, что ты от смущения снова принялась за шоколад.
Молчание. Долгое.
— Услышав, что ты смотришься беременной, — легкий шлепок по животу, — ты в ответ начинаешь забивать желудок шоколадом?!
— Я не могла удержаться! Он та-ак вкусно пахнет!
— А зачем ты его вообще начала нюхать? — слегка подбрасываешь меня на коленях так, что живот содрогается.
— Потому что ты, гад, засунул в мой пакет с обедом целую плитку «Кэдбери»! Он был в тридцати сантиметрах от моего носа! Я все утро держалась, чтобы не приняться за остатки шоколада с рождественской вечеринки.
— М-да? А как насчет после обеда?
Виноватый взгляд.
— И сколько?
— Не считала.
— А обед, который я тебе упаковал, ты тоже съела?
— Ну, дорогой, ты же так старался… Хотя итальянский хлеб, сыр и салями в мою диету входить не должны.
— Ничего страшного, там порция на два-три дня. На неделе приготовлю что-нибудь повитаминистее.
Виноватый взгляд.
— Что, весь?..
Тихо-тихо:
— Ага.
— Так вот почему юбка стала тесновата.
— Да. Я так набила пузик, что пришлось расстегнуть юбку. Тогда в выпирающее пузико стало впиваться ребро рабочего стола. Мне пришлось уйти в комнату отдыха, прилечь на кушетке и работать с лаптопа.
— Это тогда ты мне написала, что твое пузико выпирает над клавиатурой лаптопа?
— Да. Даже встроенной мышкой трудно было пользоваться.
— Ты ТОЛСТЕЕШЬ. — Ущипнув мое пузико, ты принимаешься его гладить. — И почему мне это так нравится?
— Дорогой, я перехожу на здоровое питание. Начинаю с чистого листа. У меня есть сила воли.
— Ну, если не хочешь растолстеть, тогда тебе нужно сесть на диету, толстушечка моя.
Ты сгоняешь меня с колен и снова завязываешь саронг. Мне это кажется, или ты завязал его посвободнее? Чуть ниже на бедрах, теперь уже совсем под животом? Я чувствую, как мой живот покачивается и подпрыгивает, пока я направляюсь в кухню.
Принимаюсь жарить лососину — мы оба ее любим. Ты, всегда готовый помочь на кухне, соглашаешься заняться гарниром — запаренные кабачки и брокколи, минимум калорий.
— Дорогой, а зачем тебе миксер? — интересуюсь я.
— У меня есть новый рецепт — картофель без жиров, на снятом молоке. Сможешь немного разбавить свою диету.
— Но мне нельзя есть картофель. В нем полно крахмала. А ты только что сказал, что я слишком толстая.
— Я сказал, что ты толстеешь.
Ты обнимаешь меня из-за спины, легонько сжимаешь, устроив обе ладони под животом. Он уютно заполняет их — и посмотрев вниз, я вижу, что уже из них выплескивается. Ты хихикаешь, как в первый раз, когда понял, что можешь приподнять мой животик и отпустить его, чтобы он немного попрыгал.
— И, дорогая, ты довольно-таки пухленькая.
— Вовсе нет. Я вешу столько же, сколько в день нашей свадьбы. ПРЕКРАТИ СМЕЯТЬСЯ!
— Ладно, Твигги. Попробуй-ка картофельное пюре.
— Нет!
Ты подсовываешь ложку прямо мне под нос. Картофель пахнет отменно. И не скажешь, что на снятом молоке.
— Ну разве что чуточку.
Великолепно. На вкус тоже не скажешь.
— Тебе правда понравилось? Уверена? — Еще ложка, и еще.
— Уверена. Очень вкусно, но хватит.
— Потому что у тебя есть сила воли.
— Да.
Я передаю тебе тарелки с лососиной, ты накладываешь овощной гарнир и мы принимаемся за еду.
— Я же сказала, хватит картошки.
— Но у тебя есть сила воли. Вот прямо тут. — Ты наклоняешься и, смеясь, целуешь меня в живот.
Я пытаюсь сопротивляться, но всякий раз, скормив мне ложку пюре, ты целуешь мой живот. Жадно или нежно, наверху, где он только округляется, сбоку, где он выпирает из моего тела, чуть ниже пупка. Дыхание учащается — от возбуждения, или я переела?
Как-то сами собой лососина, овощи и полная миска картофельного пюре пропадают. Ты показываешь, что миска пуста. Довольно-таки большая миска.
— Я думал, ты не будешь пюре.
— Хорошо, что оно на снятом молоке.
— Я не сказал, что оно было на снятом молоке. Я сказал, что у меня есть рецепт на снятом молоке.
— А на чем же оно было?
— На свежих сливках.
— Так… — Молчание. — Ну, понятно, почему было так вкусно.
— О, это объясняет многое, толстушечка моя.
— Я правда толстая?
— Ты давно была у зеркала?
— Я боюсь.
— Идем со мной.
— Помоги встать.
Ты сопровождаешь меня в ванную, где есть большие зеркала, в которые я который уже месяц избегаю смотреть. Я повторяю себе: я не поправляюсь, это одежда садится от сушилок, и мой животик вовсе не накапливает жирок. Ты подводишь меня к зеркалу и, встав за спиной, держишь меня прямо перед собой.
— Не втягивай живот, — шепчешь мне на ухо, — дыши нормально.
Я глубоко вздыхаю, отчего мой живот вздымается еще выше, а твои глаза расширяются, и выдыхаю, расслабляя мышцы. Ты так близко, что я чувствую твою немедленную реакцию — о, ты подшучиваешь надо мной насчет силы воли и округляющейся фигуры, но вроде бы тебе это нравится. Ты накрываешь ладонями низ моего живота и нежно водишь ладонями вверх и вниз, разглаживая отсутствующие складочки. Я тихо урчу; изнутри живот весьма плотно набит, но снаружи он такой мягкий. Не могу отвести взгляд. Ты поворачиваешь меня боком и наклоняешься, чтобы дотянуться кончиками пальцев до середины, медленно исследуя мои изгибы, сверху и снизу, и вокруг, и снова снизу и сверху, по бокам, сверху вниз и снизу вверх, лаская мою раздавшуюся фигуру. Не могу отвести взгляд от нас. Твои пальцы отыскивают мой пупок и нежно пощипывают мягкую, чувствительную плоть вокруг него, долго, дольше, чем обычно. Фантастика.
Ты выдыхаешь прямо мне в ухо:
— Ты округляешься. С каждой неделей добавляется сколько-то граммов, сюда, — целуешь верх моего живота, там, где он округляется под грудью, — и сюда, — целуешь мой пупок, что, как ты прекрасно знаешь, сводит меня с ума. — Сколько-то граммов в неделю, полкило, ну, килограмм в месяц. Но — да, дорогая, ты правда толстая.
Я так возбуждена, что не могу ничего ответить. Мое пузико такое круглое, что я не могу не согласиться — да, я вполне похожа на беременную. Живот после ужина туго набит; не впихнуть больше ни кусочка. Я жду, что же ты будешь делать дальше.
— Набила пузико, крошка? Хочешь массаж живота?
Я киваю, ты провожаешь меня на кушетку. Ты помогаешь мне сесть, но сидеть неудобно — слишком уж переполнено пузико. Я отклоняюсь на подушки, чтобы животу стало просторнее. Узел саронга врезается в плоть. Ты становишься передо мной на колени, со смешком ослабляешь узел и легонько сжимаешь мой живот обеими ладонями, массируешь его, покрываешь поцелуями.
— Сила воли! — провозглашаешь ты, водя шоколадкой у меня под носом. Чудесный запах. Ты намеренно проводишь ей по моим губам, пока я не сдаюсь и не развожу их, чтобы ты вложил шоколадку внутрь. Не могу жевать. Просто держу шоколадку во рту, пока она не растает.
Ты нагреваешь еще кусочек шоколадки в руках и намазываешь теплым шоколадом глубокую ямку моего пупка, а потом вылизываешь ее, медленно, миллиметр за миллиметром.
Я должна сказать.
— Кажется, ты хочешь, чтобы я была толстой, — шепчу я.
Ты останавливаешься и смотришь мне в глаза.
— Не останавливайся, продолжай… — прошу я.
По-прежнему держа мой живот обеими ладонями, ты медленно гладишь его большими пальцами, глядя прямо мне в глаза. К чему притворяться, я уже вся горю. Бросаю взгляд на лежащие на столе шоколадки, и ты быстро запихиваешь мне в рот еще одну.
— Сила воли! — смеешься ты. — Еще в день свадьбы я тебе по секрету признался, что хочу иметь толстую жену. Ты сказала, что боишься стать очень толстой, и я вполне это понимаю. Я обещал, что помогу тебе с диетами, чтобы ты не расплылась до неприличия. Я никогда не заставлял тебя делать то, чего бы ты сама не хотела. Если ты хочешь есть, я обеспечиваю вкусности. Если ты говоришь, что хочешь сесть на диету, я уважаю твой выбор и ругаю тебя за всякое нарушение режима. Ты можешь быть такой, какой хочешь быть, пока у тебя есть сила воли.
Ты уверенно ухмыляешься, помогая мне лечь на кушетку. О, я обожаю и то внимание, которое ты мне уделяешь, и вкусности, которыми ты заполняешь мой живот. Ты нежно опускаешься на меня, наши животы трутся, снова и снова, вперед и назад, доказывая, как тебе нравится чувствовать своим животом мой. И когда ты двигаешься, ты словно колышешься на волнах жира моего живота. Ты тоже чувствуешь это и усмехаешься:
— О, ты толстеешь, крошка!
Когда все заканчивается, я снова решаю с завтрашнего дня применить силу воли и больше не поправляться. Потом ты, спящий, перекатываешься ближе ко мне и обнимаешь меня, ладонь на моем толстом животе.
Я вся твоя.

2.

Скажите, часто ли вы здесь, в Лондоне, вызываете убер? Приезжают исключительно арабы, турки и индусы. Говорят, с акцентом, в основном о мультикультурности нашего современного мира. Начинается разговор обычно с того, что они видят в своем уберовском вызове мое имя, и спрашивают, откуда я.
- Ах, Вадим - это русское имя?
Ну, и потом разговор постепенно переходит на то, что ислам – это мирная религия, и что они, мусульманские жители Лондона, никогда не называют ИГИЛ ИГИЛом. А называют его «они». Чтобы не поощрять «их».
Вот и сегодня.
- Вадим – это какого народа имя? – спросил меня сегодня Тарик, мой уберовский водитель. – Ах, ты из России? Путин – молодец! А, ты только родом из России, а живешь в Америки? Ясно. Путин – диктатор!
- А ты откуда? – спросил я. – Тарик – это иракское имя?
(Я помнил о Тарике Азизе, министре Саддама Хуссейна.)
- О, нет, что ты! – воскликнул Тарик. – Я не араб! Тарик - это просто распространенное имя на всем востоке. Оно же в Коране упоминается, в 86 суре. Очень распространенное! Нет, я – не араб.
- Чем ты занимаешься по жизни, Вадим? – спросил Тарик. – Преподаешь? В школе или колледже? В колледже! Ну, конечно же в колледже! С таким уникальным именем, конечно!
- Если тебя родители назвали Вадимом, - говорил Тарик, - тебя автоматически ждет великая судьба. Так всегда бывает, когда имя редкое. А меня они назвали зачем-то Тариком. И у меня, я подсчитал, есть 28 знакомых, которых тоже Тариками зовут.
- Когда у тебя имя популярное, - продолжал Тарик, - ты себя чувствуешь самым обычным человеком, таким же как все. Если не хуже. И ты уже не штурмуешь высоты. Ты уже с самого детства знаешь, что твой номер – двадцать девять! Ты - просто пешка в руках аллаха. Submit yourself to God!
- А откуда ты, Тарик? – спросил я. – Как, ты из Кашмира? Надо же, знаешь, ты – первый кашмирец, которого я встретил в своей жизни.
- Ха, - воскликнул Тарик. – Это большая честь для меня. Быть твоим первым кашмирцем! Я тебя подвезу по первому классу! Только держись за подлокотники!
- А скажи честно, - засомневался Тарик, - ты, наверное, вообще никогда о моем Кашмире не слышал? Скажи честно, я ничуть не удивлюсь!
- Я не только слышал, - опроверг я. – Я еще и книжку «Клоун Шалимар» читал. Салмана Рушди. И в Нью Йорке я был на лекции Салмана Рушди об истории Кашмира. Удивительная страна! Салман Рушди много говорил о терпимости к другим культурам в Кашмире, об особом пути. Он говорил, что несмотря на Коран, люди в Кашмире запросто всегда ели свинину и пили вино….
- Салман Рушди? - удивился Тарик. – Ты о нем знаешь? Он же вон в том доме живет. Вон в том доме, через дорогу.
- Насколько я знаю, - возразил я, - Салман Рушди живет в Нью Йорке.
- Две недели назад он вызвал убер, - веско сказал Тарик. – И я его от вон того дома до станции Виктория подвозил. И в вызове было написано - Салман Рушди. И он точно такой, как в газетах. Может он на два города живет? На две страны?
- Вадим, - еще раз подтвердил Тарик. – Две недели назад Салман Рушди сидел в том же кресле, в котором сейчас сидишь ты. Он такой жирный и толстый! Еле поместился!
- А о чем вы разговаривали? – спросил я. – Ты ему сказал, что ты его узнал?
- Нет, - ответил Тарик. – Не сказал. Мы всю дорогу молчали. Только в самом конце он сказал, - ну ты и гонишь, Тарик! Я всю дорогу сидел, вцепившись в кресло!
Сказал и ушел. Захлопнул вот эту дверь и направо к станции Виктория наискосок пошел. И потом, через телефон уже, он мне 10 фунтов чаевых дал. Щедрый!
- А чего же ты с ним молчал? – удивился я. – Вроде ты человек открытый, разговорчивый. Странно…
- Понимаешь, - после паузы произнес Тарик. – Он же в романе своем каком-то назвал овец именами жен пророка. Некрасиво. Я смотрел на него, и думал, какой он плохой. Зачем он? Ведь его же потом когда-нибудь обязательно за это покарает аллах. А он об этом и не думает даже, сидит в твоем кресле, и в фейсбук свой что-то строчит. И улыбается. Ему весело, понимаешь ли!
- А потом я подумал, - продолжал Тарик. – Вдруг. Подумал, как хорошо, что я – суннит! Ведь аятолла Хомейни сделал фатву против Салмана Рушди. И если бы я был иранцем и шиитом, я был бы обязан Салмана убить. А как убивают? Я не знаю, я никогда не пробовал. Ведь ислам же – религия мирная. Мы так и приветствуем друг друга – мир тебе. Peace upon you! Но если бы я был шиитом, это было бы моим религиозным долгом. И я сидел, крутил руль, старался на этого Салмана не смотреть. И думал, иншалла, как хорошо, что я – суннит. А он рядом сидит, вот здесь (Тарик похлопал меня по запястью.) Вот. Рядом со мной сидит, и мне надо его вдруг убивать. А как? У меня в багажнике монтировка лежит. Можно остановиться, открыть багажник, взять монтировку. Подойти к его двери левой, открыть ее. Он бы увидел меня и все понял бы. Руками бы закрылся. А я бы сказал: «Аллаху акбар!» И по голове его.
- Можно было не идти к багажнику, - рассказывал Тарик. – Можно просто остановиться на светофоре и руками задушить. Но я никогда раньше не душил человека. Как это делается? Сколько времени нужно душить человека, пока он задохнется? С какой силой? А он бы еще бить меня в ответ начал бы, дергаться, очки бы мне разбил.
- Руками душить трудно, наверное, - рассказывал Тарик. – Смотрю, а шея у него короткая, складки жира, а у меня пальцы короткие. Трудно будет. Но зато у у меня в багажнике кабель есть для аккумулятора. Для джамп старта. В кино они сзади подходят и удавкой душат. Можно было пойти и кабель из багажника достать. И потом заднюю дверь, вон ту. Открыть и сесть за ним. Он бы все понял бы, догадался, но уже поздно было бы.
- Или отвертка, - говорил Тарик. – У меня же в багажнике отвертка тоже есть… Ей можно? Но куда ее втыкать в Салмана, в какое место, чтобы быстро и наверняка?
- Понимаешь, - после паузы произнес Тарик. – Я никогда о таких вещах не думал вообще. Мне 35 лет, и за все 35 лет я никогда не думал даже о маленьком насилии. А тут – представил себя шиитом, и все! Сердце стучит, я об этих вещах думаю, и остановиться не могу. Придумал 12 способов, как его убить, пока ехали.
- Представляешь, Вадим, какая штука жизнь? - повернулся ко мне Тарик. - Представляешь? Ты утром ушел на работу, поцеловал жену, четверых детей. И вдруг - бац! И в один прекрасный момент к тебе в машину садится Салман Рушди. И все! И все, ты уже домой не вернешься. Представляешь?
- Я думаю обо всем этом, - рассказывал Тарик. - Сердце колотится, и я на газ жму. И машина по Лондону несется с дикой скоростью. А Салман сидит рядом, вижу – боится. Телефон свой с фейсбуком отставил в сторону, в подлокотники вцепился.
- Ужас, - искренне сказал я. – Ужас. И что дальше было?
- Ну, что? – продолжал Тарик. – Ничего. Он ушел на станцию Виктория, вон туда, направо наискосок. И я перевел дух. И машину развернул, вокруг клумбы объехал. И поехал домой. После такого уже нельзя работать. В другой раз!
- А по дорогое, - продолжал Тарик. – Я остановился вон возле того паба, через дорогу. Видишь в окне барную стойку? Я за нее сел, заказал себе дринк. Сам же говоришь, что нам, кашмирцам, можно. Иногда. Заказал дринк, потом еще один. Потому что знаешь, как это страшно – убивать?
Тарик остановил машину.
- Вон твоя гостиница светится, - сказал он. - Налево наискосок. Тебе вон туда.
Он уехал. Я немного постоял на мерцающей неоном улице. Потом достал свой телефон, оставил Тарику через убер 10 фунтов чаевых. Как Салман Рушди. И пошел к своей гостинице налево наискосок, уступая дорогу двухэтажному лондонскому автобусу.

Ольшевский Вадим

3.

Про пижонов

Вчера на светофоре немного впереди нас остановилась велосипистка - прямо валькирия, что коня на скаку остановит, в черных шортах и майке, с чудесными каштановыми волосами ниже талии.

А потом девушка немного повернулась, явив нам модную бородку из тех, что требуют чуть ли не каждодневного ухода, и "тоннели" в ушах.

-Пижон, однако, - заметил муж, - мало того, что такие волосы мыть - целое дело и борода постоянной заботы требует, так еще и ноги брить надо...

...И тут мне вспомнился еще один пижон, оставивший в моей жизни короткий, но вполне заметный, след.
Звали его Сашка, и повстречала я его в пионерлагере, куда меня отправляли, считай, каждое лето.
Сашка выделялся среди нас, незатейливых советских подростков, как красно-желто-синий попугай в курятнике среди стандартных бройлеров.

И в первую очередь - благодаря рубашкам-"гавайкам" вырвиглазной расцветки с огромными цветами и попугаями, которые, по его словам, привез отец, служивший в торговом флоте.

Общий "лук", как говорят нынче модные блогеры, дополняли буйно-кудрявые рыжые волосы до плеч - им позавидовала бы любая девчонка, и штаны, как у Волка из мультика "Ну погоди".

К тому же Сашка еще и пел, бренча на гитаре, эмигрантско-блатные песенки вроде "Над Канадой, над Канадой, ветер медленно кружится...", "Сиреневый туман над нами пролетает...", и, наверное, по этой причине вел себя, как поп-звезда, случайно попавшая к папуасам, которые о нем слыхом не слыхивали.

Поэтому ребята над ним посмеивались и даже издевались - нашелся тут пижон!, а вожатые не оставляли попыток привести его в подобающий пионеру вид.

Но в один прекрасный день отношение к нему резко поменялось.

...Хотя, может, не пойди мы на озеро купаться, все осталось бы по-прежнему....

Но когда мы уже возвращались в лагерь - девчонки с вожатой впереди, мальчишки чуть сзади, с одной стороны тропинки колхозный коровник, с другой - огороженное пастбище, дорогу нам преградила здоровенная и очень рогатая корова.

Вид ее ничего хорошего не обещал, так что все прыснули врассыпную, а я как-то нечаянно оказалась между коровой и стеной коровника.

И наглая скотина, пользуясь тактическим преимуществом и моим страхом - а я была городское дитя, видевшее коров исключительно издали, наставила на меня рога и стала теснить к стене.

Не знаю уж, собиралась она и в самом деле поднять меня на рога или просто развлекалась - ведь жизнь деревенских коров небогата на развлечения, но помешал Сашка, выдавший ей хороший пинок ногой по филейной части.

Агрессорша повернулась к нему, что позволило мне спастись бегством, и тут Сашка удивил нас еще больше.
Похлопав ее по крупу, как заправский пастух, и сопровождая свои действия такими словами, знать которые пионерам не полагается, он погнал ее в сторону коровника, и скотина послушно потрусила, куда ее гнали.

А когда я принялась его благодарить - ведь дурная корова могла меня покалечить! он только пожал плечами:

- Подумаешь, великое дело! Да я в деревне у бабки с дедом всю дорогу коров пасу, это первое лето, когда мне культурный отдых в пионерлагере позволили!

...Где ты сейчас, Сашка, чем занимаешься? Надеюсь, что у тебя все хорошо, и ты по-прежнему такой же пижон.
Именно благодаря тебе я поняла, что нельзя судить о человеке по внешнему виду.

4.

От рассвета до заката (наверно мылодрама).

1. "У моей жены есть отвратительная привычка тащить в дом любую беспризорную животинку. Вот как встретит кого - нибудь, кто, по её мнению, нуждается в её опеке, так и тащит. По этой причине я всегда настаиваю, что - бы она ездила по делам на машине.
Когда пойдёт пешком, "пиши пропало". Если на её пути встречаются помойки, она не возвращается без трофея. Один раз было, заставила себя пройти мимо чужой беды. Потом пришлось идти с ней спасать кого - то в 3 часа ночи. Не могла уснуть по причине мук совести ......." (https://dzen.ru/a/Zl7lseteXhfuvxF8).

Ну это вот всё, как говорится, "разговоры в пользу бедных".
Основной страстью у любимой являются собаки, лошади и кошки. Коими она при моём явном попустительстве и обзавелась в полной мере.
Точное количество её питомцев мне достоверно неизвестно. Определённо могу сказать только, что лошадей у нас три, коров две и собак одинадцать.
Ещё имеется "небольшое" стадо коз, куры и всякое другое по мелочи.

С кошками, которых достаточно много, несколько посложней, поскольку их состав постоянно меняется. Одни из них обретают себе нового хозяина, найденного через соцсети или сайты объявлений.
Другие спасаются из очередной житейской передряги и занимают место тех, кто обрёл себе новый дом. А некоторые просто приходят в гости сами, и бывает, что живут в составе стаи от нескольких дней до многих месяцев. А однажды внезапно уходят, не попрощавшись. Что, в принципе, нормально для выросших на улице кошаков, ведь, как известно, они всегда гуляют сами по себе.

Я в этом бурлении жизни и круговороте навоза не участвую по причине созерцательного характера, лени и социального договора. Который, будучи человеком опытным и мудрым, заключил с любимой ещё "на берегу": "Родная, я знаю и понимаю, на ком женился. Теперь, когда у нас свой большой и уютный дом, у меня нет сомнений, что ты не позволишь ему пустовать и полностью отдашься любимому делу. Ну так вот, я заранее на всё согласен. Можешь завести себе любую скотинку, от хомячка до гиппопотама, я всегда буду только за. Более того, я построю для тебя всё, что захочется и понадобится, от конюшни и сеновала до вольеров и собачьих будок. Но у меня будет только одно условие - ты всем занимаешься только сама, помогать я не буду. Договорились? ".

С тех пор так и повелось. Родная с присущей ей скурпулёзностью и азартом занялась любимым делом, а я искренне гордился и радовался за неё, "лёжа на диване".
Порядка вещей не изменило даже желание жены получить высшее образование. Поскольку пока она "грызла гранит", сдавая зачёты и сесии в своей юридической академии, то на это одинокое для меня время подменить любимую приезжала её мама.
Персонаж уже не новый, но пока ещё неуязвимый, как китайский танк времён Мао, с уже ржавой башней, но ещё вполне крепкой бронёй.
Такой себе матёрый и вполне надёжный человечище, на которого всегда можно положиться в трудную минуту.

2. "Как же это вышло? Все было так весело, мы заготовляли рога и копыта, жизнь была упоительна, земной шар вертелся специально для нас, и вдруг… "..... однажды случился форс мажор.

Любимой жене надо было срочно уехать на несколько дней. Дело было архиважное и не терпящее отлагательства. Вот только проблемка образовалась, поскольку тёще накануне сделали операцию на глазах и подставить плечо на этот раз она не смогла.

Описывать свои страдания и отчаяние я не буду, всё понятно и без слов. Если вкратце: "И дольше века длился день… ".
Полностью вымотанный и морально и физически, я позвонил вечером жене с отчётом о проделанной работе, ну и поплакаться, разумеется. Очень хотелось, что бы меня пожалели и дали надежду.

Когда мы прошлись по списку, дабы убедиться, что я ни про кого не забыл и все накормлены и обласканы. Родная сообщила, что это ещё не всё. Оказалось, что на обратной стороне листка с инструкциями есть ещё один раздел под названием шефская помощь. Где было несколько обязательных к выполнению пунктов и возражения не принимались.

Пришлось мне заводить машину и ехать за 10 км. в психиатрическую больницу, где меня уже заждались пищевые отходы. Потом развозить недоеденные психами котлеты и борщи по адресам, где, по мнению моей жены, хозяева плохо кормят собак.
Посетить несколько помоек, где она прикармливала одичавших кошек, что бы со временем приручить и забрать домой на реабилитацию.
Отвезти несколько тюков сена знакомой бабульке, поскольку у неё оно закончилось и нечем было коз кормить.
И так далее, и так далее, и так далее. Утешало только то, что от ухода за садом и огородом меня, к моему облегчению, освободили.

3. Всё рано или поздно когда - нибудь заканчивается, подошло к концу и моё почти добровольное рабство.
Я ехал на вокзал встречать жену, и у меня не было сил даже порадоваться, настолько я был опустошён физически и морально.
Однако, чем ближе я подъезжал к городу, тем всё больше улучшалось моё настроение и самочувствие. Замороченная заботами голова наконец - то осознала, что мучениям конец и наступила долгожданная свобода.
Поэтому я встречал любимую, как обычно, без цветов, но зато уже в довольно бодром состоянии духа и на перенесённые лишения жаловаться не стал.

Когда мы уже подъезжали к родному гнезду, то родная спросила: "Вовка, а давно у нас наступила жара? ". После того как я ответил, что сразу после её отъезда, то услышал: "Разворачивайся, надо к зданию городской админинстрации заехать".
Ну надо, так надо, и я повернул назад.

Когда мы подъехали к месту обитания наших "слуг народа", то я точно не ожидал увидеть того, что произошло дальше.
Любимая выбралась из автомобиля и, открыв багажник, достала из него флягу с питевой водой, которую мы возим с собой на всякий случай.
Потом она проследовала к одной из скамеек, установленных для отдыха аборигенов. Достала из под неё ржавый тазик и перелила в него воду из фляги.

Сразу после того, как о дно таза застучали первые капли, произошло немыслимое. Небо вдруг сразу потемнело, раздалось хлопание сотен крыльев и над моей женой возникло живое облако, состоящее из очень большого количества птиц.
Зрелище было настолько необычным и инфернальным, что у меня аж "в зобу дыханье сперло". И сразу вспомнились кадры из фильма ужасов Альфреда Хичкока "Птицы".

Когда она, закончив свои странные для меня дела вернулась в машину, то я спросил: "Это что такое сейчас было? ".
Супруга ответила: "Понимаешь, Вовка, эти гады недавно городскую площадь плиткой застелили и на ней пропали лужи. Птичкам пить стало неоткуда, вот и пришлось подставить плечо. Иначе скоро на памятники совсем будет некому срать. Вот я и забочусь, видимо кроме меня некому".

Я, конечно, знал, что жена моя человек неординарный, но это было чересчур даже для меня. Это что должно быть в голове у человека, чтобы начать "проповедовать птицам"? Видимо я многого ещё о близком человеке не знаю.
Поэтому я не нашёлся, что ей ответить, а завёл машину и мы поехали домой. Да и что мне было ей сказать по поводу? Она была, как и обычно, последовательна в своих мыслях и поступках.

P. S. Да, у неё натруженные и огрубевшие руки, но я их люблю. И пусть она красится и встаёт на каблуки только три раза в год, на наши дни рождения и когда мы встречаем новогодний праздник. Зато она всегда вкусно пахнет молоком и сеном, а этот запах для меня самый лучший во всём мире и прекрасней самых изысканных духов.
Я знал много красивых, остроумных и великолепных женщин. Вот только моя лучше и прекрасней всех их во сто крат. Наверно потому, что она такая единственная в своём роде и не похожа ни на кого на свете. Доказавшая на деле, что жена это в первую очередь твой лучший друг и самое надёжное плечо на всём белом свете. Может за это и люблю.

N.B. А ещё эта "сука" безжалостно рвёт все современные женские шаболоны из глянцевых журналов. Одним своим существованием опровергая современную доктрину, что женщина - это вам не рабыня, кухарка или домработница. Предпочитает виски или водку итальянским и французским винам. Не курит и абсолютно точно не "Яжмать", что доказала, вырастив себе достойную смену. Высказывается всегда только прямо и вполне определённо, не вкладывая двойных смыслов и "ты должен догадаться сам". У неё никогда "не болит голова", а о том что на свете существуют полуфабрикаты и приготовленная чужими руками еда, я знаю только теоретически.
И вообще, она не настоящая, поскольку у неё нет наращенных ногтей, маникюра и подкачанных губ. Она не ходит на фитнес, йогу и не сидит на диетах. У неё нет личного психолога, сторис в Инстаграм и странички в "одноклассниках". А так, как всем известно, не бывает. Значит Вова всё врёт.
Вот только незадача, Вова не врёт. Вова надеется, что когда придёт время, умереть вместе с ней в один день. Поскольку жизни без неё себе не представляет.

©
Рассказы от Vovanavsegda (Animal Punк).
https://dzen.ru/profile/editor/id/664b76125e51347bed22ca4a

7.

- Серега? - я был немного удивлен его изменившимся внешним видом. Если бы не привычка ставить ступню одной ноги, носком, немного вовнутрь при шаге, мог бы и вообще не узнать. Гладко зачесанный назад волос, небольшая бородка, седина и морщины. В нем не осталось ничего от моего друга детства, юности и молодости — ну как ты дружище?
А, он распахнул объятия для обнимания.
- Все нормально, живу помаленьку. Извини, домой не могу пригласить, я сейчас его под гостиницу переделал, там клиентка. Пойдем в летнюю кухню, там и поговорим.
- Я, что-то не понял, что за гостиница, что за клиентка? - заходя в небольшое помещение, произнес я.
- Да бизнес у меня свой небольшой, жить-то как-то надо, - пояснил он.
- Бизнес? Это интересно, интересно. Что же это за бизнес в умирающем поселке, тут и домов-то с сотню осталось.
- Меня это не пугает, бизнес процветает. Очередь из клиентов на год вперед расписана, так что на мой век хватит.
- Ну-ка расскажи, если не секрет конечно, - загорелся я.
- Да какой секрет, с лечебного источника живу. Если не иссякнет, то до старости на хлеб с маслом хватит. Помнишь мы с тобой еще пацанами в ущелье родник нашли? Так вот он меня и кормит.

Что за родник и где мы его нашли, я конечно не помнил. Слишком много лет с того дня прошло.
- Ну ягодник там еще рядом такой огромный, - старался он разбудить мои воспоминания. - Вот когда работы лишился, завод закрылся я и понял, что этот ягодник единственный шанс, хоть как-то поправить финансовое положение. Сезонный конечно, но хоть что -то. Ягодка эта ведь всегда в цене была, да и сейчас принимают. В общем к концу лета рванул туда, заодно и родник нашел. Одна беда, после наводнения в восемьдесят первом году, дороги туда практически нет. Где размыло, где буреломом завалило, да и заросло все. Тринадцать километров приходится пехом топать. С трудом продираться, да еще и в гору.

Его откровения как-то не вязались с заявленным бизнесом о лечебном источнике. С его клиентами, хлебом с маслом, но через минуту он исправил положение.
- Вот собрался я туда, взял «баян», мне кажется ягоды там еще больше стало. В общем таскаю помаленьку, далеко и тяжело конечно, но ведра по три в день приношу. Это и Лидка, соседка моя, заметила. Возьми меня, говорит, с собой, тоже хочу на зиму ведерко сахаром присыпать. Ну мне не жалко, ягоды там всем хватит. Вот только сомнения одолевать начали, дойдет ли она в такую даль. Полненькая она, один кругозор кулаков на десять в ширину, - и Серега выставил вперед кулак довольно приличных размеров. По моим прикидкам получалось не меньше ширины журнального столика, если их десять в ряд сложить.
- Странная у тебя какая-то мера ширины и длины, - хмыкнул я.
- Я не столяр и не портной, рулетки или метра с собой не имею. Меряю, тем, что под рукой. Ну короче взял я ее. «Баянчик» ей небольшой нашел. Еле дошла. И падала и плакала, но я сказал, что возвращаться не буду. До родника только после обеда и дотелепались. Упала на землю, говорит ноги сводит, онемели. Ну пока я ей икры разминал у нее какие-то там чакры открылись. Ну мне такие пампушечки нравятся. Да и с женой года три как развелся. В общем не пожалел, что взял с собой. После всего, по ведерку только и успели набрать.

- Ну а родник-то при чем? - все еще не понимал я.
- Да при многом. Она ведь после всего этого, говорит, есть сильно хочу. А я отродясь с собой ничего из еды не брал. Говорю, вон водички с родника похлебай, да горсть ягоды в рот. Она попила, у меня говорит, прям второе дыхание открылось. Намекает, что неплохо было бы и повторить. Я ей, домой топать надо, а иначе по темноте глаза в лесу повыкалываем. А здесь мошка и комары сожрут до утра. В общем, еле дошла, думал, эх, лишился такого партнера. А она с утра сама прибежала, я говорит после той родниковой водички усталости не чувствую. Пойдем опять? Так месяца полтора со мной каждый день и телепалась. Но правда вначале только телепалась, а через месяц уже прыгала как лань через поваленные деревья, где раньше без моей помощи перелезть не могла. Да и я почувствовал, что раньше была как перина, а тут косточки прощупываться начали. Кругозор и тот кулака на четыре уменьшился. Говорю, кажется ты худеть начала. А она, так это водичка в роднике лечебная. Я и чувствую себя как в восемнадцать лет. Хотя нет, даже лучше.

Мне оставалось только хмыкнуть, но Серега продолжил:
- А тут зимой к ней сеструха приехала. Пампушечка еще та, Лидка и раньше с ней рядом не стояла. А она как Лидку увидела, чуть сознание не потеряла. Всю общупала, как тебе удалось говорит. Ну та и пояснила. Мол это все Серега, он источник с лечебной водой знает, вот меня в норму и привел. Ты не поверишь, тридцать кило скинула. Сеструха ко мне. На колени упала, говорит помоги эскулап, век благодарна буду. На родник что ли сводить, так без проблем, отвечаю. Приезжай по весне, свожу. В нем воды много. А сам с аппетитом посматриваю на ее кругозор. И все было бы хорошо, но когда сеструхи рядом не было, Лидка сказала, что меня в роднике утопит или яйца отрежет и не посмотрит, что я эскулап. Пришлось весной с этой сеструхой просто так телепаться. Ягоды и грибов по весне еще конечно не было, но я сказал, что водицу пить надо на восходе и на закате солнца. Только тогда она лечебные свойства имеет. Так и бегали утром и вечером. Пока она воду вкушала, я родничок облагородил. Углубил и сруб небольшой вокруг него возвел. Кружку из дому принес и цепочку. Даже иконку в уголок сруба поставил, в связи с новыми веяними. А когда сеструха в конце своего тридцати шестидневного отпуска выкатила мне двадцать тысяч я если честно охренел. Это говорит по тысяче за каждый килограмм, надеюсь вас устроит эскулап. А еще пообещала подругу подогнать. Тоже пухленькую. Я и понял, что масть мне покатила.

- Да, дела. - произнес я. - И давно ты этим занимаешься?
- Да уже лет около двадцати пяти. Сарафанное радио работает лучше чем реклама по первому каналу. Правила конечно немного я поменял. Вот домик под гостиницу переделал. Сказал, что из еды кушать у меня можно только то, что сами произвели или в лесу добыли. Посадили картошку и зелень, ее и едят. Насобирали грибов и ягод, пьют компот и едят «жарёху». Никаких колбас, да и вообще магазинного. Козу вот завел. Доят, пьют молоко и сметану. И хорошо так скидывают после этого. Миллионером конечно не стал, но мне хватает. Тариф я все тот же оставил, по тысяче за килограмм, за гостиницу по пятьсот рублей в сутки. Да грибов и ягод натаскивают столько, что на приемном пункте я сейчас в почете.

- Все это хорошо, а как же зимой?
- Меня тоже этот вопрос лет двадцать назад мучал. Простаивал ведь. А потом в школе у Пашки надыбал совдеповские лыжи, "Усурийские". Забрал все, вместе с ботинками. Там на импортные перешли. А я, как только первый снежок, бью лыжню. А родник и зимой не замерзает. Так, что дела идут, плюс зимним продаю из пожрать то, что летние наготовили. Клиенток не обольщаю, староват уже, если только по взаимному согласию и желанию. Хотя тоже в лечебный курс надо было включать Вон Лидка-то замуж вышла, реально почувствовала себя восемнадцатилетней. Даже мужика моложе себя в городе нашла. С ним там и живет.

10.

Встретились два товарища. Слово за слово, о том о сём... Ну и во время разговора всплывает тема про пистолет и что у одного из них его нет. - Как у тебя нет пистолета?!! - Нет, да и зачем он мне? Район у нас спокойный, криминала нет... - Да его можно использовать в самых разных ситуациях! Даже во время секса! - Зачем пистолет во время секса? Ну вот представь себе - ты занимаешься сексом, в любимой позе, и когда уже вот- вот, уже сейчас, берёшь и стреляешь вверх из пистолета! У неё там всё сжимается от испуга, и это просто непередаваемые ощущения! Вот возьми мой, попробуешь, потом благодарить будешь. Прошла неделя. Встречаются. - Ну что попробовал? Как впечатления? - Да пошёл ты на хуй. Сделал всё как ты говорил, в любимой позе, вот-вот кончу. Выстрелил! Так она мне на лицо насрала и хуй чуть не откусила!

14.

Я познакомился с ней когда мне было лет пятнадцать или близко к шестнадцати. А она... Она была старше года на три. Но это по возрасту. По внешнему виду я ей точно не уступал. У меня уже были довольно шикарные усы. Атрибут взрослого мужчины. Да и по опыту, я уже давно не отмерял ладонь от пупа и три от колена у встречающихся мне девушек. И главное не падал без сознания при самых откровенных разговорах про это. В общем, это была Галя, Галочка, Галина, как не назови, ничего в ее физиологии не менялось. Я пробовал. Но запомнилась она мне надолго. Ведь даже сейчас помню. Потому что была в ней одна фишка. Я понял об этом в первый же вечер когда мне с ней удалось уединиться.
Мы были немного пьяны. В гостях у нее был я, а это говорит о многом и все обещало, что результат будет. Но с первых же минут, когда притушив свет я увлек ее на диван, что то пошло не так. Она оказала мне активное сопротивление. Настолько же активное как и мое желание. А кто начал с того же возраста, может подтвердить, что в это время желание огромно. За первый час мы прошли с ней всю Кама-Сутру по позам, но не достигнув результата. Это были немыслимые движения тел и если бы посмотреть со стороны, на звание КМС по самбо, я тянул без проблем. Да и она тоже. Через час, я немыслимым способом, зажав одну ее руку плечом и спиной, а свою подсунув под нею, держал ее вторую. При этом одна моя была свободна, которую я и засунул под кофточку и бюстгальтер ухватившись за твердую и немного влажноватую от пота грудь. Никогда еще я не сжимал с таким наслаждением чужую плоть с торчащим соском. Я отдыхал, взяв небольшую передышку, но даже не подумал, что отдыхает и она. Второй мой рывок, ниже, к ее брюкам, совпал с ее. Я старался просунуть руку в ее узкие брюки, а она выдернуть свою из под меня. У нас это получилось одновременно, но подумайте кому от этого стало легче? Ну точно не мне. Я понял, что прошел самую легкую ступень. Но тарабанить рукой по дивану с криком — тушэ!, я в принципе не собирался. Все началось по новому, но с тройной нагрузкой. В какой то момент я все же умудрился снять с нее брюки и все что было под ними. При этом мне по факту пришлось залезть на нее сверху, коленями зажать ее руки, а головой упереться ей в грудь, чтобы она не могла приподняться. И вот в этой позе стянуть у себя за спиной ее брюки. Даже не пробуйте это повторить. А потом, я вдруг вспомнил, что и сам в брюках и их ведь тоже надо снять. Но как? Это был вопрос. Мелькнула мысль, что делать это надо было раньше. Но представив, как еще не раздев ее и не получив согласия, я разделся сам, пусть даже до половины, я расхохотался. Громко и даже как то истерично. А она от моего хохота обалдела. И получила некий шок погрузивший ее в бездействие. Этого хватило по времени, чтобы вскочить и уже в прыжке сдернуть с себя все лишнее. Приземлившись на нее уже готовым к совокуплению.
Оно, кстати, было не длительным, как бывает обычно. Уже через минуту я издал то ли рык, то ли крик, человека наконец-то взобравшегося на Эверест. Это был шквал эмоций. Сексуальное напряжение нескольких часов вылилось в незабываемую гамму чувств. У нее было видимо тоже самое. Ее мелко трясло, лицо искажали эмоции, а тело гнулось как в судороге. И я упал рядом с ней. Долго смотрел в потолок и наконец то нашел, что спросить:
-Галка, ты со всеми так борьбой занимаешься? - задумчиво произнес я не надеясь получить ответа.
-Нет, - немного подумав, ответила она, - хотя мне это нравится.
-Но почему? - опешил я, - мне вот тоже очень понравилось.
-Да потому что, всегда хочется встретить хорошего борца, а попадаются в основном хорошие боксеры!

18.

Аня
Только сейчас прочла, что с 30 по 3 рестики закрывают вообще. Матерюсь

Иван
а чего, планов настроила уже?

Аня
Нет, но приятно же иногда зайти куда-то, где красиво и приносят вкусную еду, унося потом грязные тарелки!)

Иван
хм, а это идея для стартапа: приезжает к тебе домой бригада таких ребят/девчат в костюмах, всё убирают, чистят, готовят вкусную еду, накрывают красиво на стол, ставят свечи, исполняют на виолончели романтическую музыку, пока ты со своим мч занимаешься сексом, потом моют посуду убирают и тихо сваливают

19.

(c) Nepridoomala

Однажды я поперлась к гадалке. Точнее, как назвать гадалку мужского пола? Гадал? Гадун? Ну не суть.

Мне было 20 и я поперлась узнавать о своём будущем с молодым человеком, который недавно меня бросил.

Подготовилась как надо: взяла с собой фотографии, кольца и триста рублей.

Гадал принимал на дому и выглядел как алкаш: треники и майка-алкоголичка. Конечно, сейчас в 33 года хрен бы я поперлась домой к мужику сомнительной профессии, но тогда меня волновали только мой милый и наше светлое будущее.

Гадал провел меня на кухню, где меня ждал второй удар в шаблон: кухня была увешана иконами. Мужик, ты как бэ не богоугодным делом занимаешься, как это все понять?

Тем временем ясновидец в трениках зажёг свечи, разбросал карты, погудел над фотографиями и вынес вердикт: связи между нами нет, вместе мы не будем никогда.

Прекрасный психологический ход, я щитаю. Если его слова окажутся правдой, клиент (я) будет считать, что гадание сбылось. Если его слова окажутся ложью, клиент все равно будет доволен.

Но видимо на моем лице была такая решимость в устраивании своей личной жизни, что гадал продолжил кошмарить: даже если вы сойдетесь, всё между вами плохо будет. Ни детей у вас не будет, ни денег. Ты себя потеряешь, красоту потеряешь...

Ну чтоб я наверняка от парня отвалила.

И тут он смотрит на фото парня и задаёт вопрос:

- Какой его рост и вес?

Я чо, взвешивала его, что ли. Говорю на шару, ну примерно 70 кг.

-Ну вот, говорит колдун, вижу я, что на 70 кг живого веса в нем 60 кг ГОВНА!!

Сказал как припечатал.

Убедил, в общем.

Хорошим психологом оказался ясновидец в трениках.

20.

Это про ремейки если что...
Эта удивительная история произошла давно, но рассказывая ее сейчас, меня не покидает ощущение, что это было только вчера. Уже тогда я поняла, что если в свои тридцать лет я не выйду замуж, то не выйду никогда. А хотелось тепла, ласки и по возможности детей. Дружной большой семьи. Одна беда, всех потенциальных женихов которых я пробовала привести домой, мама отшивала сразу и бесповоротно.
-Вы наверное гастарбайтер? - прямо с порога приценивалась она и даже если это был мой сослуживец, коренной москвич в четвертом или восьмом поколении, выслушав его она добавляла, - нда, со стажем.
Других вариантов у меня и не было, ну не попадался мне жених со своим жильем, пусть даже какой нибудь комнатой в общежитии. Но все решилось само.
Итак, одним летним утром моя мама вдруг сказала мне:
- А ты помнишь, я говорила, что в N-ске у нас живут родственники? Вот бы их отыскать…
Это был шанс!
- А что известно? Фамилия? Улица, где проживали?
- Когда мы жили в Мухобойске, то часто переписывались, я и сейчас помню адрес: Фролова, 31. А как переехали в Москву, так и потерялись… И фамилию помню — Железняковы. Их много было. Одного я даже запомнила хорошо. Зовут Василий, правда он к нам приезжал когда я еще под стол пешком ходила, но какое это имеет значение. Главное, что он такой красивый, сильный был. Держал меня на руках и я даже в три года понимала, настоящий мужчина! Вот бы тебе такого мужа...
Моя мама — это кладезь идей, иногда сравнимых с полетом на Венеру. Найти то, что я пробовала найти уже давно, ей бы удалось без проблем и очень быстро.
- А что, - интересуюсь, - хочешь съездить и поискать?
- А что бы и не съездить, правда? Городок небольшой. Если не найду, так просто попутешествую.
Решено, мама отправляется в поход. Вопрос, где остановиться.
Кстати, улицы Фроловой в N-ске Яндекс-карты мне не нашли, т.к. Она в Яровую, переименована была, как впоследствии выяснилось.
В то время были очень популярны «Одноклассники». Безуспешно поискав там Желязниковых в N-ске, было решено пойти нетривиальным путем: и я просто поискала Василиев. Василиев было много. И Вася-таксист и Вася-предприниматель и еще сотни три, не меньше. При более детальном поиске нашлось еще и несколько сотен друзей Васи. Я всех их спросила. Не знают ли они Василия Железнякова. Ведь рыбак рыбака, а тем более Василий Василия, знают наверняка, потому что видят издалека Рассказала, что сами мы с Москвы и ищем родственников Железняковых, не знаете ли таких (городок-то маленький). Да еще про гостиницу бы узнать хотелось, поскольку собираемся в Ваш город на две недели с 1 по 15 июля. В общем, помогите, чем можете.
Первый Василий (который таксист) ответил, что, мол, да, есть гостиница «Главная» и телефон ее дал ,но про Железняковых не слыхал ничего. Предложил несколько Василиев, но это явно были не те. Не подходили по возрасту, да и с фамилией проблемы. Один из друзей Василия, подсказал Василия с собственной частной гостиницей. Но про Железняковых тоже к сожалению ничего не знал. А третий Василий написал следующее: « К сожалению, меня не будет в городе в эти даты. Но вот Вам номер телефона моей жены, она будет в городе: нехорошо, если человек в нашем городе потеряется.» И телефон дал. Жены. Вот на этом месте мы с мамой натурально всплакнули: вот на таких Василиях и держится вся наша страна! Незнакомому человеку дать номер жены, лишь бы гостья не потерялась... Ну и снять с себя все подозрения по переписке с какой то москвичкой и своих длительных командировках.
Ну, думаю, пора и о билетах подумать. Ничего не говоря матери, покупаю билеты на поезд туда-обратно, и через пару дней говорю, мол, собирайся, билеты на руках. Сказать, что мама удивилась, ничего не сказать: это ж она просто так поразмышляла. Мысли вслух, а тут — и билеты уже куплены.
- Да а куда я поеду, к кому? - воскликнула мама.
- Там разберешься, Василиев там конечно полно, но тебе осталось просмотреть только тех которых нет в «Одноклассниках». Я думаю их гораздо меньше чем тех которые есть - ответила я, предвкушая пустую квартиру аж на целых две недели.
Конечно, мы забронировали маме частную гостиницу у Василия, и в целом опасений за ее судьбу у меня не было. Ведь я знала Василия и на всякий случай и его друга.
К слову сказать, прямо перед отъездом у мамы сломался мобильный телефон, совсем. Я отдала ей свой, тоже весьма старый аппарат, но вполне живой. К истории это не относится, но мама мне всегда могла позвонить, а я ей.
Итак, марш Славянки был исполнен, мама уехала на поиски, прихватив с собой старые фотографии с родственниками, а я осталась в Москве, и у каждой из нас потекла своя жизнь. У меня как я думала, наиболее яркая. От женихов просто не стало отбою, но в конечном итоге они все, как и предполагала мама были гастарбайтерами в семейной жизни. Но в отличии от настоящих гастарбайтеров, их командировки были очень короткими, лишающими меня времени выбора. Но зато оставалось время позвонить маме. И вот, что она мне поведала:
- Села я в поезд и думаю: ну куда я еду? А если там никого не найду? А надо ли мне это вообще? А вдруг там и гостиницы нет? А может, доеду до Питера, выйду, две недели поболтаюсь там. Неужели в Питере Василиев меньше? А потом вернусь и скажу, что никого не нашла? Потом думаю, ну а как так поступить, ребенок (и в 30 мы тоже дети для своих родителей) вон на свои деньги билеты купил, а я что же …? В общем, решено, еду до конца.
Приезжаю, стоянка как всегда 2 минуты. Она такая оказывается и до меня была и после, еле успела выйти из вагона, смотрю, а вокруг леса, и никого, и здания вокзала нет. И темно уже, наверно потому что ночь. Тут меня паника конкретно охватила. Куда идти? Где люди. Где эти Василии которых в одноклассниках были сотни. Василий, к слову, нашелся очень быстро, просто мой вагон был последний. И вокзал там тоже был. А у вокзала и первый Василий — таксист. Я — бегом к нему и доехала до гостиницы. Стучу, звоню, а мне никто не открывает. Позвонила владельцу гостиницы — не подходит.
А я в этот момент, с очередным гастарбайтером распрощалась, сама маме звоню, узнать, как устроилась. Она и говорит, что никак, поскольку нет никого. Звоню другу Василия, мол, где друг твой? А друг, оказывается, на похороны уехал, но вот-вот приедет. Ладно, мама его дождалась, очень комфортно заселилась и жить стало сразу веселее.
На следующий день звоню в обед ей перед следующими смотринами очередного жениха
- Как дела, чем занимаешься? - А я, говорит, уже в огороде у Василия (ее дядя)! - Как, - говорю, - так-то? - И тут меня такая паника охватила, она его ночью нашла и уже у него в огороде, а после моей ночи, загсом даже и пахнет. - Как?! - кричу почти, - ночью ты его нашла что ли? - Нет, говорит, утром. И рассказывает:
«Проснулась, подкрепилась, приоделась, накрасилась (все-таки родственников 50 лет не видала) и пошла. В мир как в копеечку. Ну, думаю, куда идти? Вот помню, что один из братьев был профессиональным музыкантом и даже вроде был директором музыкальной школы. Вот с нее и начну. Это ж ведь логично. А городок маленький, все рукой подать. Спросила у прохожих, есть ли тут музыкальная школа. Есть, говорят, за углом. Подхожу к школе, дверь открыта, но нет никого, лето- каникулы же. Захожу и спрашиваю, мол, люди, есть тут кто? Есть, отвечают, на второй этаж, поднимайтесь. Поднимаюсь, а там женщина за столом сидит:
- Здравствуйте! Что Вы хотели?
- Добрый день! Да вот родственников ищу, Железняковых.
Ну и дальше все, что помню, то ей и рассказываю. Задумалась она. Нет, говорит, логично Вам не Железняковы нужны, а Панфиловы. Я ей, мол, какие такие Панфиловы, я и не слышала такую фамилию. Она, ну фамилия может и другая, а остальное все сходится. Подождите, сыну позвоню.
- Алло, сынок, привет! Скажи, а Василий Панфилов где сейчас? В автомастерской? А отец его Василий? В больнице? А, поняла, хорошо, спасибо! Так вот, нужен Вам Василий Панфилов, Ваш дядя он, правда он в больнице планово с сердцем лежит. Тут, за углом. А его сын с моим сыном вместе учились. Логично? Ну идите, не благодарите.
Ну, думаю, сомнительно, фамилия-то не та. Ну, ладно, схожу в больницу, тем более рядом. Выхожу, стоит вчерашний таксист Василий.
- Нашли? - спрашивает. Я невразумительно пожимаю плечами, - ну тогда давайте вместе искать, на такси то оно сподручней чем ноги бить. Поехали в больницу, она здесь рядом. Это даже быстрей чем у вас в Москве с Курского вокзала, на Ярославский.
Узнала в приемном покое где Панфилов лежит, поднялась в палату, стучу, захожу, там несколько мужиков лежат, а его среди них нет, т.е. дядьки моего нет, под какой бы он фамилией не был. Все же спрашиваю, мол, Панфилов-то где? Да на процедурах, сейчас придет, отвечают. Присела, жду, тут дверь открывается и входит… Василий! Я сразу его узнала, и бросилась на шею с восклицаниями «Василий, дорогой!»
А он так, мол, женщина, что-то я Вас не признаю. А я ладонью ему показываю, мол, подожди, у меня же доказательства есть, хоть и черно-белые. И достаю фотку где ему 21 год и он меня на руках 3-4-летнюю держит и показываю ему. Ну, тут он меня узнал, конечно, кричит «Настена, это ты??!!», дальше мы заобнялись и расцеловались и всплакнули. Посидели, повспоминали. Так, говорит, надо Ваське звонить, чтобы срочно приезжал сюда. И звонит:
- Вася, срочно приезжай в больницу, нет, со здоровьем все отлично, приезжай, говорю.
Ну, пока мы разговаривали, Васька и приехал. Идет по коридору, высокий, улыбчивый. А Василий ему и говорит:
- Знакомься, Вась, это твоя сестра, Настя.
А Вася, хитро прищурив глаз, спрашивает:
- А мать-то знает, что у меня сестра есть? Пусть даже двоюродная.
Дальше наш раскатистый смех разнесся по всей больнице. И я уже полдня копаю картошку у них на огороде.
А с фамилией вообще интересно вышло: мать Василия, Авдотья, имела двух сыновей от первого брака, первый муж погиб и одна через какое-то время вышла снова замуж, как раз за Железнякова, и родила третьего сына. Отчим был очень хороший человек и неволить своей фамилией старших братьев не стал, так они и остались Панфиловыми».
Ну, спрашиваю, ты в гостинице осталась? Что ты, отвечает мама, Василий как узнал, что я в гостинице, немедленно, говорит, к нам переезжай. Я, мол, да что я, может в гостинице поживу, чего вас стеснять? А Василий мне, мол, да ты что, меня весь город засмеет да застыдит: племянница из Москвы да в гостинице живет!
Я на всякий случай с Василием сфотографировалась. На память. И вдруг кто кого еще искать будет.
Мама гостила у своих родственников все две недели. Не знаю, то ли гостеприимные очень, то ли огород у них большой. Но в общем что хотела, то нашла, в отличии от меня. Я после четвертой или пятой неудачной попытки создать крепкую дружную семью, сама уже этих гастарбайтеров на порог не пускала. Назначу свидание, он придет, а я ему «здрасте-досвиданья» и все. После того как мама вернулась у меня был полный депрессняк. А здесь она еще со своими рассказами, как Васька-таксист, возил ее там по местным достопримечательностям. То немецкий блиндаж показывал, то дорогу в горы и лес. Даже озеро, которое все «мыльным» называют. А еще рядом огромные валуны и пещеры. И родник, который дедушка (отец дяди Василия) обустроил.
В общем лежу я неделю в депрессии и тут звонок в дверь. Открываю. Стоит мужик, красивый, высокий...
- Вы к кому мужчина? - с трудом я выговорила, хорошо хоть совсем дар речи не потеряла.
- Вероятней всего к вам, - улыбаясь произносит он, - я, Василий, таксист из N-ска. Ваша мама, сказала как буду в Москве, заходить. Вот я и зашел. А тут и мама со своей комнаты выглянула
- Василий! - кричит, - Василий, ну что же вы не позвонили. Давай дочка, ставь чайник, будем человека чаем поить.
Вот так и живем. Василий сейчас в Яндекс-такси работает, сам себе бизнесмен, зарабатывает хорошо. Я третьего уже родила. Семья дружная. Старшим уже эту удивительную историю рассказываю и вам решила написать. Ну и совет хочу дать, хотите чтобы так же все удивительно хорошо было, отправьте свою маму дальних родственников искать. Мама знает, где искать и что, вряд ли ошибется.

21.

Эта удивительная история произошла более 10 лет назад, но рассказывая ее сейчас, меня не покидает ощущение, что это было только вчера.
Итак, одним летним утром моя мама вдруг сказала мне:
- А ты помнишь, я говорила, что в N-ске у нас живут родственники? Вот бы их отыскать …
- А что известно? Фамилия? Улица, где проживали?
- Когда мы жили в Новосибирске, то часто переписывались, я и сейчас помню адрес: Трофимова, 28. А как переехали в Москву, так и потерялись… И фамилию помню — Жулеевы. Это двоюродные братья моего отца, их три брата было, а среднего Кирилла очень хорошо помню, он к нам приезжал, когда мне года три-четыре было.
Моя мама — это кладезь идей, иногда сравнимых с полетом на Луну. Но в век компьютерных технологий почему бы и не поискать?..
- А что, - интересуюсь, - хочешь съездить и поискать?
- А что бы и не съездить, правда? Городок небольшой. Если не найду, так просто попутешествую.
Решено, мама отправляется в поход. Вопрос, где остановиться.
Кстати, улицы Школьной в N-ске Яндекс-карты мне не нашли, т.к. она переименована была, как впоследствии выяснилось.
В то время были очень популярны «Одноклассники». Безуспешно поискав там Жулеевых в N-ске, было решено пойти нетривиальным путем: взяв самую распространенную фамилию Иванов, мне сразу повезло, поскольку в N-ске их оказалось несколько. Вот им-то всем я и написала, мол, люди мы не местные, ищем родственников Жулеевых, не знаете ли таких (городок-то маленький). Да еще про гостиницу бы узнать хотелось бы, поскольку собираемся в Ваш город на две недели с 1 по 15 июля. В общем, помогите, чем можете.
Первый Иванов ответил, что, мол, да, есть гостиница «Главная» и телефон ее дал ,но про Жулеевых не слыхал ничего. Второй Иванов Костя (мы с ним потом подружились), сказал, что у него есть друг с частной гостиницей в черте города, но про Жулеевых тоже ничего не знает. А третий Иванов написал следующее: « К сожалению, меня не будет в городе в эти даты. Но вот Вам номер телефона моей жены, она будет в городе: нехорошо, если человек в нашем городе потеряется.» И телефон дал. Жены. Вот на этом месте мы с мамой натурально всплакнули: вот на таких Ивановых и держится вся наша страна! Незнакомому человеку дать номер жены, лишь бы гостья не потерялась ….
Ну, думаю, пара и о билетах подумать. Ничего не говоря матери, покупаю билеты на поезд туда-обратно, и через пару дней говорю, мол, собирайся, билеты на руках. Сказать, что мама удивилась, ничего не сказать: это ж она просто так поразмышляла, мысли вслух, а тут — и билеты уже куплены.
-Да а куда я поеду, к кому? - воскликнула мама.
-Там разберешься, - ответила я, предвкушая пустую квартиру аж на целых две недели.
Конечно, мы забронировали маме частную гостиницу, и в целом опасений за ее судьбу у меня не было.
К слову сказать, прямо перед отъездом у мамы сломался мобильный телефон, совсем. Я отдала ей свой, тоже весьма старый аппарат, но вполне живой.
Итак, марш Славянки был исполнен, мама уехала на поиски, прихватив с собой старые фотографии с родственниками, я осталась в Москве, и у каждой из нас потекла своя жизнь.
Далее со слов мамы: «Села я в поезд и думаю: ну куда я еду? А если там никого не найду? А надо ли мне это вообще? А вдруг там и гостиницы нет? А может, доеду до Питера, выйду, две недели поболтаюсь там, а потом вернусь и скажу, что никого не нашла? Потом думаю, ну а как так поступить, ребенок (и в 30 мы тоже дети для своих родителей) вон на свои деньги билеты купил, а я что же …? В общем, решено, еду до конца.
Приезжаю, стоянка как всегда 2 минуты, еле успела выйти из вагона, смотрю, а вокруг леса, и никого, и здания вокзала нет. Тут меня паника конкретно охватила. Куда идти? Где люди. Люди, к слову, нашлись впереди, просто мой вагон был последний. Я — бегом за этими людьми, хоть спросить, где вокзал. Вокзал оказался в середине платформы, очень красивый. Потом нашла такси и доехала до гостиницы. Стучу, звоню, а мне никто не открывает. Позвонила владельцу гостиницы — не подходит.»
А я в этот момент сама маме звоню, узнать, как устроилась. Она и говорит, что никак, поскольку нет никого. Звоню Косте, мол, где друг твой? А друг, оказывается, на похороны уехал, но вот-вот приедет. Ладно, мама его дождалась, очень комфортно заселилась и жить стало сразу веселее.
На следующий день звоню в обед ей, мол, как дела, чем занимаешься? А я, говорит, уже в огороде у Кирилла (ее дядя)! Как, говорю, мол, так-то? Ночью ты его нашла что ли? Нет, говорит, утром. И рассказывает:
«Проснулась, подкрепилась, приоделась, накрасилась (все-таки родственников 50 лет не видала) и пошла. В мир как в копеечку. Ну, думаю, куда идти? Вот помню, что один из братьев был профессиональным музыкантом и даже вроде был директором музыкальной школы. Вот с нее и начну.
А городок маленький, все рукой подать. Спросила у прохожих, есть ли тут музыкальная школа. Есть, говорят, за углом. Подхожу к школе, дверь открыта, но нет никого, лето- каникулы же. Захожу и спрашиваю, мол, люди, есть тут кто? Есть, отвечают, на втором этаже, поднимайтесь. Поднимаюсь, а там женщина за столом сидит:
-Здравствуйте! Что Вы хотели?
-Добрый день! Да вот родственников ищу, Жулеевых.
Ну и дальше все, что помню, то ей и рассказываю. Задумалась она. Нет, говорит, Вам не Жулеевы нужны, а Панкратовы. Я ей, мол, какие Панкратовы, я и не слышала такую фамилию. Она, мол, подождите, сыну позвоню.
- Алло, сынок, привет! Скажи, а Стас Панкратов где сейчас? В автомастерской? А отец его Кирилл? В больнице? А, поняла, хорошо, спасибо!
Так вот, нужен Вам Кирилл Панкратов, Ваш дядя, он в больнице планово с сердцем лежит. Тут, за углом. А его сын с моим сыном вместе учились.
Ну, думаю, сомнительно, фамилия-то не та. Ну, ладно, схожу в больницу, тем более рядом.
Распрощавшись с директрисой музыкальной школы (а это была именно она), я за пять минут дошла до больницы, узнала, где Панкратов лежит, поднялась в палату, стучу, захожу, там несколько мужиков лежат, а его среди них нет, т.е. Дядьки моего нет, под какой бы он фамилией не был. Все же спрашиваю, мол, Панкратов-то где? Да на процедурах, сейчас придет, отвечают. Присела, жду, тут дверь открывается и входит ...Кирилл! Я сразу его узнала, и бросилась на шею с восклицаниями «Кирилл, дорогой!»
А он так, мол, женщина, что-то я Вас не признаю. А я ладонью ему показываю, мол, подожди, сейчас, а сама из сумки фотографию черно-белую достаю, где ему 21 год и он меня на руках 3-4-летнюю держит и показываю ему. Ну, тут он меня узнал, конечно, кричит «Аленка, это ты??!!», дальше вы заобнялись и расцеловались и всплакнули. Посидели, повспоминали. Так, говорит, надо Стасу звонить, чтобы срочно приезжал сюда. И звонит:
- Стас, срочно приезжай в больницу, нет, со здоровьем все отлично, приезжай, говорю.
Ну, пока мы разговаривали, Стас и приехал. Идет по коридору, высокий, улыбчивый. А Кирилл ему и говорит:
- Знакомься, Стас, это твоя сестра, Оля.
А Стас, хитро прищурив глаз, спрашивает:
- А мать-то знает?
Дальше наш раскатистый смех разнесся по всей больнице.
Конечно, Кирилл сразу выписался, и мы все дружно поехали к нему домой. Потом были посиделки, рассказы, кто и что и где.
А с фамилией вообще интересно вышло: мать Кирилла, Авдотья, имела двух сыновей от первого брака, первый муж погиб и одна через какое-то время вышла снова замуж, как раз за Жулеева, и родила третьего сына. Отчим был очень хороший человек и неволить своей фамилией старших братьев не стал, так они и остались Панкратовыми».
Ну, спрашиваю, ты в гостинице осталась? Что ты, отвечает мама, Кирилл как узнал, что я в гостинице, немедленно, говорит, к нам переезжай. Я, мол, да что я, может в гостинице поживу, чего вас стеснять? А Кирилл ей, мол, да ты что, меня весь город засмеет да застыдит: племянница из Москвы да в гостинице живет!
А Стас потом рассказывал, что видел наши фотографии (мамины и ее отца) и все спрашивал у своих, что это за родственники и где они.
А с Костей мама потом встретилась и сфотографировалась. На память.
А на следующий день мама пошла посмотреть окрестности. Прямо за домом Кирилла сохранился немецкий блиндаж, потом шла дорога в гору и лес. Пройдя немного, она увидела родник. Его, как оказалось, нашёл ее дедушка (отец Кирилла) и обустроил. Дальше шли огромные валуны и пещеры. Прошла ещё немного и увидела местную достопримечательность - Мыльное озеро. Вода настолько мягкая, что можно мыться без мыла...
Дня через 3 мама решила сходить в центр прогуляться. А когда засобиралась обратно, смотрит, такси стоит. Ну и спрашивает, довезете до Трофимова, 28? А он отвечает, мол, конечно отвезу. Спрашиваю, мол, сколько поездка стоит. Он мне — ничего… Я говорю, мол, а как это понять? Он говорит: «Это Вы искали брата, Стаса Панкратова? Вы же из Москвы?» Я говорю, мол, да, это я. Так он довёз и не взял не рубля…
Все наши тамошние родственники не одно поколение - железнодорожники. А первым был прадед, и его форма железнодорожника висит сейчас в музее в N-ске. Династия. Родня.
После этой истории уже много-много лет и мы к ним в гости и они к нам.
Вот так вот и нашлись.
А история эта на каждом семейном празднике рассказывается, и не всегда самими участниками и с новыми подробностями.

23.

Однажды молодой человек узнал в прохожем своего учителя. Он подошел к старику и спросил:

- Вы меня не помните? Я был вашим учеником.
- Да, я помню тебя третьеклассником. И чем ты занимаешься сейчас?
- Я преподаю.
- Что же привело тебя к этому выбору?
- Не что, а кто. Вы.
- Позволь мне полюбопытствовать, в чём же выразилось моё влияние?

- Вы на самом деле не помните? Разрешите мне освежить это в вашей памяти. Однажды мой одноклассник пришел в класс с красивыми часами на руке, которые ему подарили родители. Он их снял и положил в ящик парты. Я всегда мечтал иметь такие часы. Не удержался и решил забрать их из его парты. Вскоре тот мальчик подошел к вам в слезах и пожаловался на кражу. Вы обвели нас всех взглядом и сказали: "Тот, кто забрал часы, принадлежащие этому мальчику, пожалуйста верните их".

Мне стало очень стыдно, но мне не хотелось расставаться с часами, так что я не признался. Вы направились к двери, заперли ее и велели нам всем выстроиться вдоль стены, предупредив: "Я должен проверить все ваши карманы при одном условии, что вы все закроете глаза". Мы послушались, и я почувствовал, что это был самый постыдный момент в моей недолгой жизни. Вы двигались от ученика к ученику, от кармана к карману. Когда вы достали часы из моего кармана, вы продолжали двигаться до конца ряда. Затем вы сказали: "Дети, всё в порядке. Вы можете открыть глаза и вернуться к своим партам". Вы вернули часы владельцу и не произнесли больше ни одного слова по поводу этого инцидента.

Так в тот день вы спасли мою честь и мою душу. Вы не запятнали меня как вора, лгуна, никудышного ребенка. Вы даже не удосужились поговорить со мной об этом эпизоде. Со временем я понял почему. Потому что, как истинный учитель, вы не захотели запятнать достоинство юного, ещё не сформировавшегося ученика. Поэтому я стал педагогом.
Оба замолкли под впечатлением этой истории. Затем молодой педагог спросил:
- Раз вы меня узнали сегодня, не вспомнили ли вы меня в том эпизоде?
Старый учитель ответил:
- Дело в том, что я обследовал карманы тоже с закрытыми глазами.

25.

Коллекция, которой больше нет.

Вы видели, как плачет здоровый и сильный мужик, работающий на заводе? И плачет по, казалось бы, пустяку. Я расскажу вам, как это бывает.

С детства я увлекался склеиваемыми моделями военной техники. Знаете, как это бывает? Сначала ты, в возрасте десяти лет, вместе с отцом собираешь простейшую модель подводной лодки. Просто модель, просто клеишь, даже без окрашивания. И она ставится на подставочке в книжный шкаф, где и стоит, никем не тронутая, многие годы. Потом ты уже самостоятельно собираешь модель самолёта. И тебя цепляет. Следующая модель уже окрашивается. Криво, не теми красками, но своими руками. Это уже твоё. Дальше покупаются специальные краски, потом ты уже собираешь не чисто модель, а целую диораму, с техникой, солдатами, деревьями и травой.

Но на это уходит слишком много денег, и для коллекционирования ты решаешь остановиться на простых цельноотлитых фигурках. И вот, тебе шестнадцать лет, а ты свободное время и деньги тратишь не на девчонок и пиво, а на фигурки и краски. У тебя их уже около пятидесяти. Все они стоят в шкафу, за стеклом. И никто их не трогает. Даже немногие друзья, что заглядывают к тебе в гости, не рискуют прикасаться к коллекции. Каждая фигурка в ней любовно раскрашена твоими руками. Выделены мельчайшие детали, ты сидел с увеличительным стеклом и иголками, зубочистками, а порой и кошачьими усами, выводил тончайшие линии. Иногда кажется, что в следующий миг фигурка оживёт. Лучник пустит стрелу, кентавр взбрыкнёт задними копытами, а пират крикнет: "Тысяча чертей, где мой ром?"

Но тебе мало, ты ищешь новые фигурки. Порой, находишь ограниченные выпуски, и тогда для тебя наступает миг истинного блаженства. Ты совершенствуешь мастерство окраски, находишь новые методы. Ищешь редкие краски. Дышишь токсичными испарениями от тюбиков, произведённых в Китае. Родные и близкие не мешают тебе. Пусть балуется, уж лучше дома с солдатиками возиться, чем в подворотне водку пить. Тем более, что ты занимаешься не только этим, читаешь исторические исследования, изучаешь военную форму разных лет и родов войск. Особенности вооружения и амуниции в разные эпохи.

К восемнадцати годам твоя коллекция насчитывает уже около сотни экспонатов. Они уже заняли всё свободное место за стеклянными дверцами в шкафу. Но когда ты уже собрался приобретать второй шкаф, тебе неожиданно приходит повестка из военкомата. И ты прощаешься со своей коллекцией на целых два года. Этот период проходит тяжело. Но, когда подходит твой дембель, ты везёшь из большого города не сувениры родным и друзьям, а полный рюкзак красок, кистей и детских игрушечных солдатиков. Все деньги, что были заработаны тобой на рисовании дембельских альбомов, каких-то шабашках и прочих полулегальных заработках, ты спустил на это. Но ты счастлив.

Тебе двадцать три. За плечами армия и пять лет работы на заводе. Днём ты работаешь, ворочая руками тяжеленные листы металла, а вечерами, этими же руками, выводишь тончайшие линии на очередной фигурке. И тебе хорошо. Твоя коллекция растёт. В ней уже больше ста пятидесяти фигурок. Есть очень редкие, которых было выпущено всего по сто штук. Сегодня ты приобрёл одну из таких. Ты идёшь с работы в предвкушении создания нового экспоната. Воображение рисует цвета одежды, детали амуниции и место в шкафу, где будет стоять этот весьма достойный экземпляр.

Вот дверь родной квартиры. Ты открываешь её и с порога чувствуешь неладное. Слишком много обуви. Присутствует детская. Мать выходит из комнаты и произносит:

- Привет, а к нам родня из Мирного приехали с сыном.

При этих словах неприятный холодок пробегает по твоей спине. Ты открываешь дверь в свою комнату и видишь там хаос. Армагеддон и разруха. Кони и люди перемешаны, точнее, даже не они, а их останки. А посреди этого побоища сидит пятилетний неандерталец, которому чуждо понятие прекрасного. Он поворачивает голову на звук, и ты видишь, что из его ужасной пасти торчит половина тела. Это когда-то был лучник. Ты раскрашивал его в ночь перед отправкой в армию. И на окраску именно этой фигурки ушло очень много китайских красок. Хрен его знает, сохраняют ли они токсичность после высыхания. Лучше бы сохраняли, потому что ты видишь, как под зажатым в огромной лапе этого монстра кубиком, гибнет последний защитник твоей коллекции - один из самых первых раскрашенных тобой мечников.
Дело твоей жизни уничтожено. Ты стоишь, и слёзы катятся из глаз. Ты не в силах кричать. Не в силах сказать даже слово. Из комнаты родителей выходит мать этого монстра. И, как ни в чём не бывало, говорит:

- Привет. Что-то случилось?

Ледяное спокойствие внезапно отрезвляет тебя, слёзы замерзают и испаряются.

- Ничего, - отвечаешь ты, - ничего страшного. Просто солдатики, которых увлечённо грызёт ваш сын, были окрашены очень токсичной краской. Надеюсь, она не потеряла своих свойств.

Хлопок дверью, ты уходишь. Ты не можешь находиться там, где погибла любовно созданная тобой коллекция. Ты идёшь и покупаешь коньяк. Выпиваешь его на скамейке во дворе. Это потом будут объяснения: "Он же ребёнок." " Мы не подумали." "Да, что тебе, жалко?" "Взрослый же мужик, а в игрушки играешь." Это потом будут попытки загладить свою вину деньгами. Это потом ты швырнёшь эти пять тысяч в лицо родне и посоветуешь им подавиться, а лучше прикупить своему проглоту что-нибудь покалорийнее пластика. А сейчас тебе необходимо помянуть сто пятьдесят человек. Каждый из них обладал своим характером. У каждого была своя история. Каждый был твоим другом. Это потом ты узнаешь, что трое выжили в этом кошмаре. Сейчас ты хоронишь в своём сознании их всех.

Потом выжившие лучник, пират и эльф займут свои места, в закрывающейся на замок коробке из оргстекла. А погибшая коллекция будет вечно жить в твоей памяти. А сейчас слёзы и коньяк.

Автор: Денис Благинин

28.

Слово об активистке и патриотке

Вместо предисловия.

Первое января 2002 года. Телефонный звонок в восемь утра. Выползаю из постели, снимаю трубку.
- Ты почему ещё спишь? Ты, что забыла, что сегодня встреча с рош hаир (мэр)?
- Мадам, первое января, у людей Новый год, ну какого полового…
- Бросай свои русские привычки, здесь тебе не Россия… Ой, а кто это?
- Конь в пальто, Вы куда звоните?
- А … можно?
- Можно, только осторожно…
Бужу жену, сую ей трубку.
- Тебя какая-то тётка хочет.
- Пошли её в…
- Вот сама и пошли, а я – спать.
- Алло, кто это?
- Это Валя, я из группы поддержки нашего мэра.
- Какая Валя?
- Ну, с курсов. Мне там дали твой телефон. Сегодня у нас встреча с мэром и митинг в его поддержку.
- Валя, я никуда не пойду и не звони мне больше.
- Как ты можешь так говорить? Наш мэр заботится о нас, новых репатриантах и мы все, как один, должны быть ему благодарны и обязаны поддержать его во всех его начинаниях…
- Валя, давай ты мне не будешь говорить, что мне делать, а тебе не скажу – куда пойти. Всё, пока.

По рассказам жены, эта Валя профессиональная активистка. В СССР сия мадам была комсоргом, профоргом и прочим оргом. Приехав в Израиль огляделась и немедленно занялась активной патриотической деятельностью, а также прочей общественной деятельностью в виде поддержки мэра или кого ещё надо поддержать. Но вроде оказалась невостребованной, а мадам работать не хотела, да и не умела. Пришлось вернуться назад, и уже в родной и знакомой обстановке продолжать агитировать, поддерживать, бороться и клеймить.

Я не активист. Более того, не люблю активистов. А уж к особям, которые демонстрируют свой патриотизм, где их не спрашивают и не просят, этаким учителям жизни отношусь, как к слабоумным и стараюсь не связываться, ибо я не психиатр, у меня другая профессия.

Мне кажется, что о таких деятелях лучше всего сказал писатель и режиссёр Эфраим Севела, с которым я имел честь быть лично знаком, в своей повести «Остановите самолёт, я слезу».

«Порой мне кажется, что вся жизнь наша - сплошной цирк. Вот послушайте.
С одним малым наши жизненные пути пересекались несколько раз, и, как
говорится, под различными широтами. Вы, конечно, догадываетесь, что точкой
пересечения всегда было мое парикмахерское кресло.
В Москве он сделал большую карьеру, карабкался вверх, как
альпинист-скалолаз. Есть люди, которые разговаривают во сне. Так вот он из
тех, что и во сне кричали: "Слава КПСС! "
Как он разоблачал по радио злейших врагов советского народа -
израильских агрессоров и американских империалистов! Как он таскал за ноги
бедную бабушку Голду Меир, называя ее бабой-ягой, чудовищем, гиеной...
В Иерусалиме - плюхнулся в мое кресло и с ходу:
- Голда Меир - величайшая женщина на земле. Библейского масштаба. Я
готов целовать следы ее ног. И, знаете, искренне так, даже слеза сверкнула.
В Нью-Йорке он снова попал в мое кресло. Заехал по делам в Америку. А сам
проживает в Лондоне. Английская валюта попрочней израильской. Как всегда -
вещает на радио.
Я, шутя, как старому знакомому, говорю:
- Как поживает государыня-королева? В телевизоре она выглядит
смазливой бабенкой.
Как он вспылит! Как вскочит с кресла! Вы, мол, Рубинчик, бросьте эти
фамильярные штучки. Я не позволю в моем присутствии так отзываться о моем
монархе!
Еврей-монархист...
Знаете, я смотрел на него и ждал, что он вот-вот загорланит английский
гимн: "Боже, храни королеву!.."
С еврейским акцентом, британской надменностью и коммунистическим
металлом в голосе.»

История.

Середина 90-х. В Израиле какие-то выборы. Я на выборы не ходил в СССР и не хожу в Израиле. По мне, что «правые», что «левые», «центристы», «коммунисты», хоть педерасты – все лезут в мой карман. Так вот, прошли выборы, кого-то выбрали, обычные споры, типа подтасовки, пересчеты – абсолютно стандартная ситуация при делёжке государственных денег.

Вечер, еду с подругой в автобусе. Стоим и тихонько обсуждаем эти самые выборы. Рядом сидят две тётки, причём одна из этих самых активных патриотов. Есть тип активистов-патриотов, которые едва приехав в новую страну, в данном случае в Израиль, немедленно забывают русский язык, не зная иврита. Разговаривают довольно громко, даже не прислушиваясь, узнаёшь, что эту тётку зовут Анжела, она приехала из Ленинграда, русский почти забыла, всё время приводит какие-то примеры, как там (в СССР – России - СНГ) было всё плохо и как здесь всё демократично и хорошо. Постоянно вставляет ивритские слова и объясняет их значение своей спутнице. Мы тихонько говорим о своём и вдруг эта мадама вмешивается в наш разговор. Я тогда ещё позавидовал – вот это слух!
- Как ты смеешь так говорить о стране, которая приютила тебя?!

Фигасе наезд, давненько я такого не слышал. Но устраивать срач в автобусе не хочется. Спокойно и участливо:

- Мадам, у вас какие-то проблемы? Я могу чем-то помочь?

В этот момент мадам вспоминает, что она, как бы плохо говорит по-русски:

- Ата (ты) приехал на всё готовое. Ты есть быдло. Отха царих легареш (тебя надо депортировать) – во какие слова выучила, вот только акцент сильно русский и стиль базарный.

Подруга пытается влезть, я тихонько сжимаю ей руку «я сам». А мадам всё никак не успокоится. По-русски заговорила без акцента и прям-таки сейчас на амбразуру бросится защищать эрец исраель (страну Израиля). Мне это начинает надоедать. Ехать несколько остановок и слушать эту хрень, да ещё и при подруге – это перебор.
Внимательно вглядываюсь в пышущую праведным гневом мадам и растягиваю лицо в улыбке до ушей:

- Анжелка, как я тебя не узнал. Всё хорошеешь! Ты что, меня тоже не узнала? Неужели я так сильно изменился? Сколько мы всего не виделись, лет пять, может чуть больше. Только не делай вид, что не помнишь, ты же у меня всегда валюту меняла, когда из Астории утром от клиента выходила. Ну, совсем забыла. А чем сейчас занимаешься? Надеюсь до Тель Баруха (пляж тель барух – известное место тель-авивских проституток) не докатилась. И на мидхам бурса яалюмим (район Бриллиантовой биржи – в те годы любимое место уличных проституток) тоже не работаешь? В махон бриют (институт здоровья – конспиративное название публичного дома, как и массажный кабинет) говорят неплохие условия и платят неплохо. Может свое дело открыла? Давай рассказывай, чего уж там, тут все свои.

Я специально употребляю известные термины на иврите, ведь не все в автобусе понимают русский. Кто понимает - уже откровенно смеются не стесняясь. Некоторые переводят мой экспромт ивритоговорящим пассажирам. В автобусе становится весело. Мадам краснеет, бледнеет, никак не может собраться с мыслями. Автобус подъезжает к нашей остановке. Подруга тянет меня за рукав.

- Анжел, ты таки права - здесь демократия, все профессии важны, все профессии нужны, зонА (проститутка) тоже профессия. Ну давай, пока.

С этими словами выхожу из автобуса.

Люди! Уважайте друг друга и будет вам счастье.

31.

ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ

"Критика требует куда больше культуры, чем творчество"
(Оскар Уайльд)

Я никогда не был: ни химиком ни математиком, да и прочая тригонометрия давалась мне с титаническими усилиями, зато я всегда полагался на свой творческий склад ума и гордился системным гуманитарным образованием. Всё-таки дипломированный режиссёр, туды его в качель, а не какой-нибудь боец скота на мясокомбинате. Но, вот сегодня я почувствовал себя не то что бойцом скота, а самым настоящим тёмным Некрасовским крепостным, дожившим до «Чёрного квадрата» Малевича.
Наверняка, единственное, о чём он спросил бы художника: «А мамка-то твоя знает, чем ты тут занимаешься?»

Включил я тут телевизор на канал «Культура», там два седовласых критика с жаром обсуждали какую-то пьесу:

- …знаете, я вам больше скажу - эта пьеса ставит перед нами вопросы. То есть, в буквальном смысле, одни голые вопросы, так сказать - в лоб, но не даёт ни единого ответа. Вы обратили внимание?
- Да, тут я с вами, пожалуй, соглашусь, вопросы действительно поставлены, но не совсем безответные. Уверен, что в самом финале, мы всё же получаем ответ на главный вопрос пьесы. Вам так не показалось?
- Я бы не назвал это ответом, это скорее некоторые дополнения и уточнения к уже поставленным вопросам.
- Да, пожалуй, но в этой обновлённой формулировке вопроса, уже содержится немалая толика ответа, или, по крайней мере, попытки ответа. Разве нет?
- Хм, интересная мысль. А давайте мы сейчас вместе с нашими уважаемыми зрителями ещё раз насладимся этой великой пьесой, а после вернёмся в студию и продолжим обсуждение.
- Что ж, с превеликим удовольствием…

Мне стало любопытно, что там за пьеса такая, которая ставит кучу вопросов и не даёт ни единого ответа? Я стал смотреть и вникать: так, так, какофония настройки симфонического оркестра. Дирижёр, скрипочки, валторны, арфа, литавры, рояль. Замолкли покашливания зрительного зала. Воцарилась тишина. Заиграла музыка. Музыка, музыка, музыка, играет, играет, играет… Твою же мать! Да это ж просто пьеса для фортепиано с оркестром!!!

А интересно, матери этих седовласых, знают, чем их дети на жизнь зарабатывают…?

34.

О тех, кто боится умереть от рака

— Вы уж помягче с ним, — в руке отца больного зашуршала купюра.
— Третью неделю истерит, как свой диагноз узнал. И ничего с ним сделать не можем. Как один остаётся в квартире, сразу к телефону, скорую вызывать.

— Да знаю я. Наши предупредили уже, — фельдшер отвёл от себя руку с зажатой в ней тысячерублёвой бумажкой. Но мужчина с маниакальной настойчивостью засунул деньги в карман синей жилетки фельдшера.
— Возьмите. Ну пожалуйста. Только сделайте что-нибудь, чтобы он успокоился. Хотя бы ночь поспал. Мы с женой сами уже скоро с ума сойдём.

— Послушай сюда, — фельдшер отложил папку в сторону и повернулся лицом к больному.
— Ты уже достал всех. И мать, и отца, и скорую. И себя в первую очередь. Лицо 25-летнего парня, дотоле пропитанное ужасом, на мгновение стало изумлённым.
— Вы не понимаете? У меня рак! Мне три месяца осталось жить!
— И эти три месяца ты будешь выть по ночам и на стену лезть? А днём скорую вызывать, чтоб не скучно было?
— Мне страшно, — парень заплакал. — Я боюсь. Я боюсь умирать.
— Умереть боишься или умирать? — Парень перестал рыдать, не понимая вопроса. — Если умереть, то этого все боятся. А если умирать, то ты этим уже занимаешься. Причём по собственной воле. У тебя сейчас что-нибудь болит?
— Нет, — парень прислушался к себе.
— А хочешь, чтоб болело?
— Нет.
— А почему?
— Ну как почему? — парень замялся.
— Потому, что больно будет.
— Именно. Вот когда больно будет, тогда и поорёшь. И это будет действительно больно. Я уже насмотрелся на такое. Так что побереги силы. И душевные, и физические.
— Вы просто не знаете, что это такое!
— Не знаю, — фельдшер поёжился. — И не дай бог узнать. Но скорую я бы точно не вызывал по три раза на дню. Смысл?
— А что же мне делать? — в глазах парня опять замелькала паника.
— Займись чем-нибудь. У тебя мечта есть? Детская?
— Не помню, — парень скис. — Раньше хотел на гитаре играть.
— Есть гитара-то? (Больной отрицательно замотал головой.) Ну так поди и купи.
Фельдшер достал из кармана синей жилетки тысячу рублей и сунул парню в нагрудный карман.
— Остальные сам добавишь, не маленький. Родителям только не говори, что я тебе денег на гитару подкинул, а то ругаться будут.
— Да не на…
Фельдшер отстранил от себя руку парня с зажатой в ней купюрой.
— Надо, Федя. Надо. Потом отдашь. Ну, бывай, — фельдшер поднялся с табуретки и взял ящик.
— Гитару бери, чтоб руки чувствовали, что это точно под них сделано. Я тебе, как специалист, говорю.

— А к чему вы мне это всё рассказали? — сорокалетний мужик с землисто-жёлтым цветом лица уже спокойно, вопросительно смотрел на фельдшера.
— А к тому, что этот юноша играет на гитаре уже гораздо лучше, чем я. И вот уже пять лет всё обещает заехать и вернуть мне мою тысячу рублей. У вас что-нибудь болит на данный момент? Нет? Ну и слава богу. Тогда я удаляюсь.

35.

MYSTERY SHOPPING

Прохладным осенним днем 2007 года мой приятель Валера сидел в приемной комнате автосалона Порше на углу 11-й Авеню и Вест 51-й Стрит в Манхэттене и наслаждался крепким горячим кофе. В Старбаксе такой кофе стоил бы 4 доллара – роскошь, которую он позволить себе не мог. Шел десятый месяц, как Валера потерял работу, и к настоящему моменту он был основательно на мели. Жалких остатков личного суверенного фонда еще хватало, чтобы платить за квартиру и электричество, но со всем остальным был полный швах.

Что же он делал в автосалоне Порше, - спросите вы? И я вам отвечу: - Зарабатывал деньги. Как? А очень просто. В Соединенных Штатах есть множество компаний, которые организуют mystery shopping или секретные покупки, чтобы собирать информацию о различных продуктах и проверять качество обслуживания. Начать работать для такой компании не составляет никакого труда: создаешь счет на их вебсайте и получаешь доступ к списку работ на сегодня. Выбираешь задание, которое тебе нравится, запоминаешь сценарий, выполняешь задание, посылаешь отчет. Через две - три недели получаешь деньги. Задания бывают всякие. Например, пойти в зал для фитнеса, провести там пару часов, а потом ответить на вопросы о приветливости и профессиональности персонала. Деньги за входной билет вернут согласно квитанции, ну и заплатят долларов 20-25 за труды. Немного, конечно, но и фитнес не работа. Занимаются mystery shopping как правило домохозяйки, у которых много свободного времени. И скорее для развлечения, чем для денег.

Валера занимался секретными покупками, чтобы экономить на еде. С утра выхватывал хорошие заявки на рестораны и, таким образом, бесплатно обедал или ужинал. Первое время он пытался брать и другие поручения, но после посещения парикмахерской в Гринич Виллидж зарекся. Тем не менее как выражаются американцы, никогда не говори никогда. В последний месяц Валере на глаза все время лезла заявка на автосалон Порше. По непонятной причине ее никто не брал, несмотря на внушительное вознаграждение в 200 долларов. Валера вчитался в требования, и ему стало понятно почему. Вроде бы все просто: явиться в автосалон, сказать, что хочешь купить базовую модель Порше Бокстер и сделать пробную поездку. Загвоздка была в требованиях к исполнителю. Заявка прямо указывала, что он должен соответствовать: жить в престижном районе, быть одетым в брендовую одежду, иметь на руке дорогие часы и вообще производить впечатление богатого человека. С наиболее трудной позицией (место проживания) у Валеры все было хорошо. После развода он задешево снимал у знакомого супера* крохотную студию в Верхнем Ист-Сайде, в двух шагах от Центрального парка. «Будь что будет» - решил наш герой и подписался на Порше.

Перейдя таким образом Рубикон, Валера осмотрел свежим взглядом свой гардероб и, не найдя ничего подходящего, решил купить все новое на кредитную карту, а потом сдать обратно. Ну и проделать тот же трюк с часами. Оставалось разобраться где именно одевается богатый и солидный народ. Покопался в интернете и выяснил, что президент Буш делает это у Брукс Бразерс. Туда и пошел. У входа его мгновенно подхватили два консультанта и промурыжили почти полдня. Из магазина Валера вышел с большим пакетом и чеком почти на две с половиной тысячи долларов. После этого идти в магазин Ролекса ему расхотелось, и он ограничился качественной подделкой всего за 120 долларов. Дома побрился, причесался, надел обновки, посмотрел в зеркало, полюбовался часами и... впервые с тех пор, как потерял работу, почувствовал уважение к себе.

Итак, стильный и даже где-то шикарный Валера сидел в глубоком кожаном кресле приемной автосалона Порше и наслаждался кофе. Немного поодаль в таком же кресле сидел безукоризненно элегантный пожилой японец и ковырялся в айфоне. Свой старенький телефон Валера достать не решился, а потому смотрел на левую из двух картин на противоположной стене и думал о том, что копировать современное искусство проще, нежели классическое. Разумеется, если имеешь дело с профанами. Тем временем айфон японцу, видимо, надоел. Он перевел взгляд на нашего героя, получил ответную формальную улыбку, и извинившись, заговорил:
- Принято считать, что на абстрактных картинах каждый видит свое. Вы все время смотрите на эту картину. Что вы на ней видите?
- А что здесь видеть? – удивился Валера, - Это паршивая копия картины Пауля Клее. Колорит искажен до неузнаваемости. Оригинал висит в цюрихском Кунстхаусе, называется «Uberschach». Значит, шахматы и изображены. И вообще это не абстракция, а экспрессионизм.
Несколько ошарашенный японец показал на вторую картину:
- А на этой?
- Это тоже Клее, «Пожар при полной луне». И тоже плохая копия. А подлинник, если я не ошибаюсь, - в эссенском музее Фолкванг.
- Господи, откуда вы это знаете?
- Интересуюсь искусством, - коротко ответил Валера.

Это была правда, но не вся правда. Вообще-то в прошлой жизни Валера был искусствоведом. Родился в Харькове. Там же до армии учился в художественном училище. После армии поступил в Ленинградский институт культуры, окончил его и по распределению уехал в Нижний Новгород, который тогда был Горьким. Работал в музее, учился в заочной аспирантуре. Все вроде было хорошо, но наступили 90-е. Волна эмиграции подхватила Валеру и выбросила на берег в Нью-Йорке. Первое время он не мог даже представить, что расстанется с искусством, но скоро понял, что без имени и связей ему не пробиться даже в смотрители музея. Тогда ему стало все равно, и он, как большинство знакомых, пошел на курсы программистов. Спросил у двоюродного брата, какой язык самый легкий. Брат сказал, что COBOL. Валера выучил COBOL и к большому собственному удивлению получил работу на третьем интервью. Появились деньги, но за них приходилось платить изнуряющей работой. Еще несколько лет он тешил себя иллюзией, что произойдет чудо, и он снова будет заниматься русским авангардом. Но чуда не произошло. Поэтому он безжалостно затолкал живопись куда-то в глубину сознания, чтобы не беспокоила. Даже перестал ходить на выставки...

Итак, Валера почти допил кофе, а в это время в проеме появился консультант и позвал японца. Японец жестом попросил его обождать, подошел к Валере, протянул руку, представился Джимом Накамура и пригласил нашего героя на ланч в «Бекко», итальянский ресторан неподалеку. Валера тоже представился и принял приглашение. Договорились на час дня, обменялись бизнес карточками. У мистера Накамуры на карточке было написано «Инвестор», у Валеры – «Эксперт в живописи». Эта карточка завалялась у него с той поры, когда он еще не потерял надежду работать по специальности.

Еще через пять минут появился другой консультант и пригласил Валеру. Он говорил с немецким акцентом и был по-немецки четок и деловит. Снял копию с водительских прав, сделал экскурсию по выставочному залу, принес ключи и дал Валере погонять на новеньком Бокстере по 11-й Авеню и боковым улицам. За полтора часа, которые пролетели как одна минута наш герой впервые в жизни понял, что машина – это не только от точки А к точке Б, а еще много чего. В результате, когда, согласно сценарию, сказал консультанту, что не может принять решение прямо сейчас, неизвестно кто был разочарован больше. К «Бекко» он шагал, как влюбленный после первого свидания: счастливо улыбался и разве что не пел.

В ресторане Валеру неприятно удивил сильный шум, но на втором этаже было гораздо тише. Японец уже ждал его за угловым столиком. После нескольких слов о погоде и прочих незначительных вещах мистер Накамура предельно вежливо перешел к делу:
- Я хотел бы поинтересоваться, если вы не возражаете, какого рода экспертизу вы предлагаете Вашим клиентам.
«Блин, - подумал про себя Валера, - ну не могу же я ему сказать, что пишу коды на COBOLе. Точно же подумает, что я над ним издеваюсь.» После этого рот нашего героя открылся и как бы сам собой уверенно произнес:
- Знаете ли, в Нью-Йорке и вокруг около миллиона русских. Среди них есть довольно состоятельные люди, которые интересуются русской живописью XX-го века. Я стараюсь помочь им сделать правильный выбор. Разумеется, с учетом соотношения цена – качество.
- Судя по всему, ваши русские неплохо вам платят.
- Не жалуюсь, - почти не соврал Валера, потому что жаловаться ему действительно было не на что.
- Знаете ли, - заговорил мистер Накамура после короткой паузы, - мы совершенно незнакомы, и все-таки я хочу рискнуть и попросить вас помочь мне в довольно щепетильном деле. Вы знаете, что такое mystery shopping?
Валера чуть не подавился своим карпаччо, но кое-как справился и киванием головой подтвердил, что, да, знает.
А японец продолжал:
- Я тоже некоторым образом вкладываю деньги в искусство и недавно заинтересовался русским авангардом. Как мне подсказали компетентные друзья, цены на него в Нью-Йорке все еще сравнительно низкие. Другие знакомые подсказали мне русскую галерею в СоХо, где, по их словам, можно приобретать интересные картины по разумной цене. Я там был, но окончательного мнения так и не составил. Поэтому я прошу вас сегодня же посетить эту галерею и поделиться со мной вашими наблюдениями. Почему именно вас? Потому что я никогда не видел вас на аукционах и могу предположить, что вы – лицо незаинтересованное. Конечно, я гарантирую справедливую оплату вашего труда, но ее размер я сейчас сообщить не могу. Она зависит от ряда обстоятельств. Рискнете?
- Рискну!
Новоиспеченные партнеры скрепили договор рукопожатием. Валера получил адрес галереи и приглашение на ужин в «Сасабунэ»** для подведения итогов.

Найти галерею оказалось легко. В ее витрине был установлен здоровенный экран, на котором сменялись самые известные картины, фотографии и плакаты художников русского авангарда. На двери висела табличка: «Только по предварительной записи». Рядом с табличкой наш герой заметил кнопку звонка и позвонил. Через минуту занавеска на двери сдвинулась, и Валера увидел постаревшее лицо своего сокурсника Игоря Хребтова.

На курсе, наверное, не было ни одного человека, который бы любил Игоря. Во-первых, он был заносчив, во-вторых, никогда не отдавал долги, в том числе карточные, а в-третьих, у него водились деньги и, по общему мнению, деньги нечистые. Источник денег был ясен: Игорь продавал иностранцам старые иконы. А вот происхождение икон было темным. Некоторые говорили, что он грабит деревенские церкви, другие – что на него работают несколько художников-иконописцев, специалистов по фальшаку. Никто, однако, не исключал, что он занимается и тем и другим. После выпуска Игорь получил распределение в Москву, и с тех пор Валера ничего о нем не слышал и никогда не вспоминал. Вспомнил, правда, один раз уже в Нью-Йорке, когда увидел магазин с русскими иконами недалеко от 5-й Авеню. А вспомнив, немедленно понял, что торговать Игорь мог только в плотной спайке с КГБ. И сразу стали понятны и терпимость деканата к его бесконечным прогулам, и хорошие оценки при нулевых знаниях, и распределение в Москву...

Постаревшее лицо Игоря Хребтова скрылось за занавеской, зато открылось дверь.
- Заходи! - пригласил Игорь, - Какими судьбами?
И снова, во второй раз за день, рот Валеры открылся и сам собой заговорил:
- Я тут у дантиста на Грин Стрит был. Заодно решил по СоХо пройтись. Увидел в витрине знакомые картинки, захотелось посмотреть на оригиналы.
Игорь улыбнулся ровно настолько, чтобы показать, что шутку он понял и что шутка ему не очень понравилась. А потом повел гостя через большое, похожее на склад помещение. Картины там присутствовали, но большинство из них были прислонены к темной стене и только некоторые стояли на подставках. Валера попытался их рассмотреть, переходя от одной к другой, но уже через несколько минут его попытка была пресечена:
- Ничего ты здесь не увидишь. Здесь у меня копии и недорогие полотна. А топовые вещи хранятся в специальном сейфе. Я их выставляю только во время аукционов. Пошли ко мне в офис.

В офисе стали вспоминать однокурсников, но разговор получился безрадостный: кто-то спился, кто-то умер, в олигархи тоже не выскочил никто. Перешли на актуальные темы.
- Ты каждый день в таком прикиде ходишь? – спросил Игорь.
- Конечно, нет! – засмеялся Валера, - Я работу ищу. Завтра у меня интервью в Чейзе***. Поэтому вчера я купил новый костюм. Сегодня в нем хожу, чтобы выглядел хоть немного ношенным. А послезавтра сдам, пока не стал слишком старым.
- А чем ты конкретно занимаешься?
- Программирую на COBOLе. А ты как сюда попал?
- От скуки. Работал в Министерстве культуры. В один прекрасный день стало обидно, что пять лет учился на искусствоведа, а занимаюсь перекладыванием бумажек. А тут такой тренд сверху пошел: продвигать русскую культуру за рубежом. Ну я через знакомых ребят нашел спонсора и открыл галерею. Уже пятый год в бизнесе.
- Нравится?
- Еще бы! Живу в центре мировой культуры, знакомлюсь с интересными людьми со всего света, путешествую и, что очень важно для меня, делаю полезную для России работу. Между прочим, если хочешь, у меня и для тебя есть работа. С ксивой ЮНЕСКО будешь ездить по небольшим городам на постсоветском пространстве, заходить в местные музеи, смотреть запасники. Если найдешь что-то интересное, дашь знать нам. Выкуп, вывоз – это уже наша работа, а тебе – 10% от финальной продажи. Подходит?
«Ах ты, гнида, – подумал про себя Валера, - в наводчики меня сватает патриот сраный. Залупу тебе на воротник!» А вслух сказал:
- Спасибо! Подумаю после интервью. Как тебя найти я теперь знаю.
Распрощались. Уже на улице наш герой вспомнил, что Игорь не предложил даже воду, но не почувствовал ни удивления, ни огорчения. Впереди был ужин в «Сасабунэ», и нужно было успеть принять душ и переодеться.

В ресторан Валера приехал первым, получил от метрдотеля меню и привыкал к ценам пока не приехал мистер Накамура и не сказал волшебное слово «омакасе»****. Сразу принесли графинчик с холодным саке и крохотные стопочки. Мистер Накамура налил своему гостю, гость налил хозяину, сказали «кампай»*****, пригубили. В ожидании еды обсудили Валерины успехи.
- Вас туда пустили? – поинтересовался мистер Накамура.
- Конечно.
- Почему конечно?
- Потому что мистер Хребтов мой однокурсник, мы вместе учились в течение 5 лет.
- Вы не шутите?
Вместо ответа Валера достал предусмотрительно захваченную дома фотографию и протянул мистеру Накамура. На снимке, сделанном скорее всего во время летней практики, группа студентов стояла на парадной лестнице «Эрмитажа». Мистер Накамура внимательно посмотрел на Валеру, нашел его на фотографии, затем показал на Игоря и продолжил:
- И что же вы можете сказать о мистере Хребтове?
- Все, что вы купите у него, будет или подделкой или краденым.
- Предположим. А картины он вам показывал?
- Скорее старался, чтобы я их не видел. Все что я успел заметить – два отличных полотна туркестанского авангарда: Подковыров и Карахан. Скорее всего подлинники и очень может быть, что из какого-то провинциального музея в Узбекистане. А Филонов почти наверняка подделка. Похоже, что сфотографировали его картину из тех, что в запасниках больших музеев, и по фотографии сделали неплохую в общем-то копию.
- А цены вы с ним обсуждали?
- Нет, не обсуждали. Не станет он со мной обсуждать цены. Он же прекрасно понимает, что меня ему не облапошить...
А тем временем принесли такие суши, что продолжать деловую беседу было бы просто кощунством и она сама собой прекратилась.

По пути домой Валера вновь и вновь перебирал детали прошедшего дня. Он никак не мог поверить, что все эти чудеса произошли с ним; и страстно желал, чтобы они продолжились, и смертельно боялся, что завтра вновь наступят серые будни. Дома вспомнил, что сегодня же нужно отослать отчет по автоцентру Порше, но так и не смог заставить себя работать. Плюнул на отчет и лег спать, но заснул только к двум.

Разбудил его зуммер домофона. Звонил швейцар, сказал, что к нему нарочный. Валера спустился вниз. Нарочный, молодой парень в велосипедном шлеме, вручил ему пакет и уехал. Валера поднялся к себе, посмотрел на часы - было уже около десяти. Открыл пакет. Там оказалась довольно толстая пачка 100-долларовых купюр. Начал считать и бросил после трех тысяч, а в пачке еще оставалось по крайней мере вдвое больше. «Вот так номер шоб я помер» - подумал Валера и одной рукой включил чайник, а другой телевизор. В телевизоре канал ЭйБиСи показывал выпуск последнх нью-йоркских новостей. Вдруг на экране появилось лицо Игоря, вслед заговорила симпатичная диктор:
- Сегодня утром известный русский арт-дилер Игорь Хребтов найден мертвым в своей квартире на Парк-Авеню. Следов насильственной смерти не обнаружено, однако на голове арт-дилера был полиэтиленовый мешок, туго обвязанный галстуком вокруг шеи. Полиция выясняет обстоятельства смерти. Основная версия - самоубийство.

Еврейская мудрость гласит: «В первую очередь человек думает о себе, затем – о своих близких, а после этого – обо всех остальных.» Валера не был исключением. Он заварил кофе, отхлебнул и предался печальным размышлениям на тему зацепят ли при расследовании его и даже есть ли у него алиби. Ясности в этих вопросах не было, что не радовало. Размышления прервал телефон. Звонила рекрутер. Спросила нашел ли он работу и сообщила, что есть контракт в Сити****** на 42 доллара в час. Продолжительность – полгода с перспективой продления, сверхурочные – 50% сверху. Одним словом, все как в прошлый раз. Выходить на работу завтра, интервью сегодня в час дня. Не встретив бурного энтузиазма на другом конце провода, стала извиняться, что не могла позвонить раньше, и добавила: «Да не волнуйтесь, они вас помнят. Интервью будет чисто формальным.» Дождавшись короткого «Спасибо, понял», пожелала удачи и положила трубку.

Уже не зная, радоваться ему или печалиться, наш герой включил компьютер, чтобы распечатать свежую копию резюме, и тут же зацепился взглядом за пакет с деньгами, о котором совершенно забыл. Хотел его спрятать в ящик стола, как вдруг заметил маленькую записку. Развернул. Прочитал короткий текст: - Спасибо! Жду вас в час дня у «Бекко».

Будь у Валеры больше времени, он бы наверняка уподобился буриданову ослу, который умер от голода, выбирая между двумя одинаково зелеными лужайками. Но у нашего героя не было времени даже на то, чтобы бросить монетку, Он уже закрыл дверь квартиры, но, куда поедет, все еще не знал. И только в тесном лифте, пока тот скользил вниз, вдруг вспомнил обитый серой тканью кубикл 2 на 2 метра, вечно недовольного менеджера, бесконечные унылые совещания и его чуть не стошнило. Вышел из подъезда, остановил такси, плюхнулся на заднее сидение и сказал одно слово: «Бекко».

...
Все места в Нью-Йорке, которые упомянуты в этой истории, являются совершенно реальными, как, впрочем, и сама история. Фотографии этих мест можно посмотеть на http://abrp722.livejournal.com в моем Живом Журнале.

...
*Домоуправ, также выполняет мелкие ремонты
**Один из лучших японских ресторанов Манхэттена
***Чейз Манхэттен Банк - крупный нью-йоркский банк
****Заказ на усмотрение повара
*****Универсальный японский тост. Означает «пьем до дна».
******Ситибанк - крупный нью-йоркский банк

36.

Дети у нас в семье растут и постоянно что-нибудь перекусывают на кухне. Стараемся выдерживать режим питания, но когда мы с женой на работе, контролировать их некому и по привычке они нет-нет да и заскочат на кухню в поисках чего-нибудь съестного. При всём этом они совершенно не толстые, просто организм для роста требует чуть больше еды и чуть чаще, чем три раза в день.
На новогодние каникулы отправили их в лингвистический лагерь. Там всё по правилам: подъём-отбой, завтрак-обед-ужин. Через несколько дней звоним младшему сыну:
- Привет, чем занимаешься?
- Обедали только что. Сейчас тихий час. Лежу. Голодаю...

37.

Один весёлый случай напомнила мне история из "лучших прошлых лет" про весы в фитнесс-центре от 22.07.2005.

Пару лет назад мы ходили на фитнесс в компании коллег. Один из них по имени Эрик вызывал лютую ненависть со стороны персонала/тренеров по причине того, что как-то раз пытался неудачно подкатить к одной из девушек-тренеров. И был предсказуемо послан. Подкатить он пытылся совершенно обычно и вежливо, в стиле "театр-ресторан", а вот послан был, как будто бы плебей потребовал от богини оральных ласк. Вот прям здесь и сейчас! На колени, падшая женщина!!!

В общем, если бы выражение "испепеляющий взгляд" не было бы метафорой, то Эрик мгновенно перешёл бы в состояние плазмы. Вместе с фитнесс-центром. И половиной города.

Ну ещё бы. Пузатый метр-в-кепке клеится к фитнесс-принцессе. Да как он вообще посмел!!! Любуйся молча и издалека, а дома по ночам стирай руки в кровь от впечатлений и воспоминаний!

Таким образом, весь персонал проникся к Эрику ненавистью и троллил его каждый раз совершенно нещадно (не буду говорить как именно, но весьма жестоко), и он бедный хотел уже бросить занятия. И тут...

Эрик по образованию/профессии/призванию инженер-электронщик. А неприменный атрибут любого фитнесс-центра - весы, которые, как несложно догадаться, начинены этой самой электроникой под завязку. Например, там есть такая функция как "взвешивание в одежде". То есть, вставив персональную карточку или просто введя примерный вес своей одежды, умные весы выдадут тебе твой "чистый вес". Понятно, что функция эта мало кому известна и вес одежды обычно не вбивают, предпочитая отнимать кило-два, благо занимаешься каждый раз примерно в тех же самых штанах-майке.

Также, при регулярном пользовании карточкой, информация о взвешиваниях сохраняется и можно распечатывать красивые графики-таблички, свидетельствующие о том, что до поставленных целей по-прежнему как до Луны. Тот, кто бережёт свои нервы, карточку не вставляет и контролирует свой вес "примерно", чтобы внуки не узнали каким толстым ЧМО был их дед/бабка.

Но Эрик же - инженер. Когда он видит кучу кнопок, но инстинктивно хочет понять - что это такое. Разобравшись в функцинальности, Эрик понял, что у него созрел план мести при злобным фитнесс-троллям их же фитнесс-оружием, ибо они как раз с жёстким фанатизмом относятся к своему весу, и взвешиваются они с той же периодичностью, что и посетитель пивной посещает туалет.

Естественно, при взвешивании тренеры вставляют карточку в чудо-девайс, ибо носят её с собой всегда или почти (!!!) всегда, ибо она также является и пропуском в служебные помещения, и ключом к настройкам тренажёров и прочая... прочая...

Дальше, я думаю, уже всем всё стало понятно.
Эрик заказал по каталогу подходящий кард-ридер, немного пошаманил с хардом/софтом, потестировал это всё на своей клиентской карточке и остался доволен результатом.

День X настал.
Тренеры, карточки которых Эрик успел на пару минут умыкнуть, при следующем взвешивании глотали ртом воздух, пытались побить мировой рекорд по выпучиванию глаз. Кирпичи прилагались. Эрик просто установил им отрицательный вес одежды. Кому минус килограм, кому минус два, а кому и минус три... То есть весы не отнимали килограммы "одежды", а прибавляли их (ибо минус на минус - это плюс, если кто забыл) показывая на экране леденящий душу конечный результат.

Это мне с моими 110 кг плюс-минус пара кило - это в пределах статистической погрешности. А вот фитнесс-нимфам и фитнесс-гераклам это катастрофа. Нет, даже не так - КАТАСТРОФА!!!

С проблемой разобрались относительно быстро. Естественно "технический сбой".
Но пара десятков минут паники были пусть и жестокой, но не смертельной местью Эрика, который тихо сидел в фитнесс-баре, пил фитнесс-сок и смотрел на фитнесс-бардак под аккомпонимент фитнесс-визга и фитнесс-рыданий.

Вывод: не злите ботаника с "неправильной" внешностью. Он может оказаться Эриком... Спросите сначала его имя.

П.С. По признанию Эрика, самым весёлым моментом панической вакханалии для него было "контрольное взвешивание" блина от штанги БЕЗ карточки кого-нибудь из "пострадавших". То есть в такой последовательности: зайдут на весы, вставят карточку, ужаснутся, вынут карточку, сойдут с весов, положат блин от шатнги, "убедятся" что весы показывают "правильно" и ужаснутся ещё раз. И так несколько раз подряд.

38.

Вероломно воспользовавшись сном ребенка, мы решили отдать друг другу накопившийся супружеский долг.
Казалось бы, что, страшного может быть в таком невинном желании? Сейчас расскажу.
Пошел я, как положено перед этим делом, в душ.
В какой-то момент вода из горячей превратилась в холодную, и напор стал меньше. Я вылез из душа и увидел удивительное явление природы - вода текла прямо с потолка. При чем горячая. Изучать такой феномен времени не было. Жена требовала долг и немедленно. Я наскоро помылся под водой с потолка. Ну а че, какая разница.
Одна проблема - вода и не думала заканчиваться, даром, что три еврея в доме. Течет себе и течет, прямо на пол.
А под полом, надо сказать, живет соседка Маргарита Васильна (в подъезде просто Сильна), злющая, вредная и с мужем ментом, что самое неприятное.
Кричу жене, что вот сейчас уже и прибегу, а сам подставляю ведра всякие и бросаю все тряпки на фронт борьбы со стихией.
Воды на полу меньше не становится. Оказывается, домовой, или кто это мне пакостит, начал капать во все стороны так, чтобы ни капли не попадало в ведра, а все на пол.
Я одной рукой шваброй подгребаю, другой тряпками орудую, третьей... да, жалко, что третьей руки нету, сейчас бы пригодилась.
Жена зовет голосом, который не предвещает не только секса, но и вообще ничего хорошего.
Зову ее, мол, иди, у меня тут прелюдия. Голый муж со шваброй и полотенцем. Мечта порносайта. Жена прелюдий не хочет, хочет быстро и сейчас. Эмансипация, че.
Тряпки закончились, в ход пошли полотенца. Сначала обычные, потом старые, потом новые. Помогает, но несильно.
На помощь мне пришел кот. Увидел кучу полотенец, решил, что это новая игра. Кот весело попрыгал в эпицентр наводнения. И, разумеется, тут же погрузился в лужу усами и начал отчаянно барахтаться.
- Ты чем там занимаешься?! - возмутилась жена, услышав дикие мявы помноженные на мое ржание.
Кот мужественно заменил собой десяток полотенец, существенно уменьшив количество воды.
Я выжал кота и отправил его сушиться и готовиться ко второму заходу. А сам полез за зонтиком, потому что испытал на себе страшную силу китайской пытки - вода аккуратно капала мне на макушку, и это начинало бесить.
Прикрываясь зонтиком, я позатыкал все дыры, какие нашел, пластилином сына. И вообще залепил пластилином половину потолка в ванной, на всякий случай. Получилось довольно креативно, но на вторую половину пластилина не хватило.
В этот момент раздался дикий крик из спальни.
Понятно. Коварное мироздание направила поток воды в обход пластилинового заслона, в спальню.
Я ринулся на помощь любимой.
Все оказалось довольно прозаично: оскорбленный в лучших чувствах кот побежал жаловаться жене и пюхнулся ей на лицо всей своей мокрой тушей.
Что может быть страшнее чем мокрый кот ночью на лице? Только одно: голый мужик с зонтиком и полотенцем в дверях спальни.
От второго крика жены проснулись соседи и начали стучат в стенку. Но не к нам, а к соседям снизу. Они славились своими бурными ссорами по ночам. Я понял, что сейчас они обнаружат капающий потолок, и ринулся обратно в ванную. Там вода, просачиваясь сквозь пластилин, падала на пол большими красивыми разноцветными каплями.
Я аж залюбовался. Жена кажется тоже. Во всяком случае, она примерно минуту в офигении рассматривала пластилин на потолке, разноцветные лужи на полу, плавающие новые полотенца, заготовленные на подарок начальнику и персидского кота, который в моменте напоминал скорее мокрую курицу. А потом попросила валерьянки. Ну, женщины, они конечно более слабые создания... думал я ровно три секунды, пока не получил затрещину.
Так ржавые трубы бойлера испортили нам романтический вечер.
Зато у сына на следующий день был праздник. Во-первых, он с утра радостно бухнулся в наполненную ванную, во-вторых, его привел в дикий восторг пластилиновый потолок. (Он потом весь день предлагал закупить еще пластилин и "залепить все потолки"). И главное, мы наконец поехали в бассейн. Надо же где-то помыться...

39.

Онлайн-стрелялка.
Грохочут пулеметы, рвутся грены.

Переписка противников в боевом чате:
- xxx, ты грузоперевозками занимаешься? Ник у тебя, как на сайте грузоперевозок.
- А что требуется?
- Три фуры под муку на эти выходные, я грузоотправитель.
- Муковозы?
- Просто фуры 82 куба.
- Сейчас что-нибудь придумаем...

40.

Как я обиделся.
Я с религиозной организацией дело имел лишь младенцем. Выполнили традиционный обряд – и мы больше не встречались – здравствуй – пионерское детство, комсомольская юность. Да и в комсомол вступил лишь на последнем курсе института. На вопрос, почему так поздно – ответил, что не считал себя достойным. Бюро не смеялось – оно нагло ржало всеми своими членами.
А сейчас в России все православными стали. По опросам - 75% православные христиане, остальные мусульмане, но тоже православные. Плюс православные коммунисты.
В Германии все просто. Веришь – плати. Подтверди трудовым ойро свою веру, заплати церковный подоходный налог. Не веришь – не плати. Пишем – атеист.
Итог - 30% католики, 30% лютеране, 30% атеисты. И тут уж больше в атеисте сомневаешься, действительно не верит или просто зажимается и деньги на опель экономит.
Но все понимают, к чужой вере и безверию с уважением относятся, и если свою рекламируют, то деликатно.
Об этом, собственно, и история.
Гулял я на набережной Рейна в Дюссельдорфе. Весна. То ли пасхальная неделя, то ли пред-пасхальная. Я в этом не разбираюсь. Но настроение у всех радостное, люди идут, улыбаются. Я тоже иду, зубы скалю. Подходят две тетеньки, я так понял мама с дочкой, и начинают втирать что-то религиозно-божественное по-немецки. Ну там терминология специфическая, мало что понял, но головой киваю, я-я, чтоб не огорчать. Те видят – не врубаюсь. Спрашивают, из какой страны – не стал им ничего про Эстонию говорить, чтоб не путать. Из России, мол. И говорю по-русски. Они мне – ортодокс? В смысле – православный? Да, говорю, но не сильно. Чтобы не задеть их высокие религиозные чувства. Но они все равно огорчились, повтирали ещё немного и отстали, вежливо попрощавшись и перекрестив меня напоследок. Но настроения не испортили, наоборот, иду, и хочется общаться и разговаривать со всеми этими милыми людьми на прекрасной набережной величавого Рейна. Жаль, мой немецкий слабоват.
Подваливает следующая компания. Ну старая песня, верую ли в Иисуса, из какой страны и на каком языке говорю. И, в отличие от предыдущих, моим анкетным данным обрадовались, окружили толпой и просят пройти, тут мол недалеко. Как этим любезным людям откажешь, мало ли что у них случилось и надо помочь. Приводят к главному католическому собору. Служитель культа уже ждет. Молодой, красивый. Из толпы ему что-то сказали. Вижу, обрадовался. Толпа тоже радуется. И тут он со мной здоровается и на чистом русском языке спрашивает: «ВЕРУЕШЬ ЛИ В ИИСУСА?» Ну что бы вы сказали в ответ? А он продолжает: «Я НЕ ЗНАЮ, ЧЕМ ТЫ ТУТ ЗАНИМАЕШЬСЯ И ЧТО ТЫ ПЛОХОГО ТУТ СОВЕРШИЛ …» Ну думаю, этого ещё не хватало, неужели за шпиона приняли - но не оправдываюсь. «...ОТПУСКАЮ ТЕБЕ ВСЕ ГРЕХИ. ТЫ ТЕПЕРЬ ЧИСТ ПЕРЕД ГОСПОДОМ, ИДИ С МИРОМ И БОЛЬШЕ НЕ ГРЕШИ!» Толпа ликует, а я у священника спрашиваю: «Большое спасибо, вы так хорошо говорите по-русски, вы русский?» Он слегка опешил, пафос снизил: « Нет – говорит - я испанец.»
- Из России? ( Я, почему-то, вспомнил испанских республиканцев-эмигрантов)
- Нет, я испанский испанец. И кроме русского, испанского говорю ещё по-итальянски, по-польски и соответственно, по-немецки.
Я протянул ему руку: «Спасибо за великолепный русский язык! У Вас вообще нет акцента!» Он чуть помялся, но руку пожал. А дальше толпа, внимательно следившая за диалогом, бросилась пожимать мне руку. Все расходились очень довольные.
И тут я понял. Нужен был раскаявшийся грешник. Я идеально подошел для этой роли. Как Иисус когда-то сказал блуднице: « Иди и больше не греши», так и патер отпустил мне все грехи. Бескорыстно. То есть даром.
Я шёл вдоль набережной, прислушиваясь к себе. Я бережно нёс себя, как драгоценный сосуд. Грешить почему-то не хотелось. Обижала лишь параллель с блудницей.
И откуда у русских эта привычка на всё обижаться?

42.

В секцию самбо я попал случайно. В шестидесятые годы каждый студент
должен был сдать нормы ГТО (Готов к труду и обороне). Каждое упражнение
в этом комплексе оценивалось очками, и на норму ГТО нужно было набрать
определенное количество очков. Одним из таких упражнений было
подтягивание на турнике. Веса во мне было 50 килограммов. Так что я не
производил впечатления «Мощного мужчины». Конечно потом, когда у меня
вырос живот и морда раздалась вширь все встало на свои места, а тогда на
«Мужчину» я не тянул.

На первом же занятии по физкультуре я сдал всю норму ГТО, подтянувшись
100 раз. Тогда наш тренер посоветовала мне пойти в секцию самбо вместо
занятий по физкультуре. Я решил попробовать и прижился там.

В конце первого курса внутри института были соревнования по самбо среди
первокурсников, и я занял первое место в наилегчайшем весе. Дальше меня
пригласили в сборную института по самбо, где в этом весе уже был мастер
спорта. Практически меня взяли в сборную в качестве мешка для битья.
Мастер спорта – он и в Африке мастер.

Правда, если первое время он меня просто бил, то через год я научился
противостоять ему, хотя все равно всегда проигрывал. Целый год я был
мешком для битья, а потом ситуация резко переменилась. Мой Мастер
заболел полиомиелитом, и я превратился в единственного бойца в
наилегчайшем весе (в просторечии МУХАЧА, или бойца в весе мухи).

Меня, новичка, стали выставлять на соревнования, и я быстро стал
набирать победы. Я думаю, что дело не только в том, что я «Подержался за
Мастера», а еще и в том, что мои противники меня не уважали. Когда
рефери произносит: «Борется Первый разряд и Новичок», то, кроме
зрителей, – этот Первый разряд тоже слышит эти слова.

Довольно быстро я набрал побед на третий разряд, затем на второй. А вот
на первый не получилось, так как количество побед на первый разряд
гораздо больше, чем на второй и все победы должны быть набраны за
определенное время. За время между сессиями я не успевал это сделать, а
на сессию я вообще забрасывал самбо, и набранные победы сгорали.

Самбо я воспринимал скорее не как борьбу, я как некоторую игру, которая
требует определенной стратегии и тактики. Кроме того, самбо привило мне
довольно полезные навыки. Например, наш тренер учил нас спать ровно одну
минуту. Сейчас я разучился это делать, но тогда, после разминки, перед
схваткой я мог проспать ровно минуту и выйти на ковер с совершенно
свежими силами и разогретыми мышцами. А вот практическое применение
самбо в быту у меня было всегда неудачным.

Представьте себе. Иду я с последнего сеанса кино, после того, как
проводил свою пассию, к ней домой. Естественно срезаю путь и иду через
темный двор. Так вот в этом темном дворе ровно посредине стоит
единственный фонарь и освещает круг порядка пяти метров в диаметре. В
этом световом круге стоит пара. Пьяный мужчина, ухватив женщину за косу,
свободной рукой бьет ее наотмашь по лицу. В свете фонаря во все стороны
летят брызги крови из разбитого носа.

Всех делов-то на минуту. Подскакиваю к мужику, привлекаю его внимание
ударом по носу. Затем делаю заднюю подножку, и вот он уже лежит на
спине, стукнувшись затылком об асфальт. В этот момент естественно
упускаю из виду женщину. Но буквально секунду спустя, слышу над ухом:
«Ааа…. Убили!!!!». Разъяренная женщина с разбитой мордой теперь жаждет
моей крови. Конечно, в беге на короткие дистанции ей со мной не
тягаться, но все равно я чувствовал себя оплеванным.

Другой раз я провожал днем домой свою будущую жену. Дело было летом,
поэтому все кругом ходили в белых рубашках и темных брюках. При выходе
из метро «Автозаводская» на мое плечо легла чья то ладонь: «Мужик
закурить не найдется?». Я, не оборачиваясь, бормочу: «Нет!» - и спешу
дальше.

Однако ладонь развернула меня к себе лицом. И я увидел здорового верзилу
с красной харей в кругу таких же друзей и руку, заводимую для удара. Я
резко, как учили, захватил его за рукав и воротник, затем резкий рывок,
но верзила остался стоять, причем в одной моей руке оказался его рукав,
а в другой воротничок рубашки.

От такого хамства вся компания верзил на мгновение оторопела. Я
воспользовался этим и перешел на бег рысцой по Автозаводской улице.
Буквально через несколько секунд за нами гнался весь выводок верзил. А
этот, который без рукава, был первым. На дальние дистанции я тоже бегал
неплохо. Так что, пробежав приблизительно километр, я обнаружил, что все
еще держу в руках обрывки рубашки, чем стимулирую бегущих к продолжению
погони.

Я остановился, подождал, когда обиженный верзила подбежит поближе,
бросил обрывки рубашки и продолжил свой бег. Все это время рядом со мной
бежала моя будущая жена - первый разряд по лыжам. После этой пробежки
Она сказала: «Ну что ты занимаешься своим самбо? Бег – вот решение всех
проблем». Мы еще поспорили на эту тему, но для себя я четко решил, что
самбо это не столько борьба, сколько состязание интеллектов. Правда, это
невозможно объяснить всем верзилам, которых ты встречаешь на своем пути.

44.

Встpечаются как-то два студента.
- Ты сейчас чем занимаешься?
- Я pа-pа-pа-pаботаю.
- А где?
- Hа те-те-те-телефонной ста-ста-ста-станции...
- Чем же ты там занимаешься?!!
- А я им всем го-го-говоpю:"ту-ту-ту-ту-ту-ту"...

48.

Так вот забрела эта жирафа как-то в коровник и очень удивилась. Подошла к
первой корове и спрашивает:
- Ты кто ? А чем ты занимаешься ?
- Я корова, и я даю молоко.
Подошла ко второй корове:
- Ты кто ? Чем занимаешься ?
- Я корова, даю молоко.
Подошла к третьей корове:
- А Я БЫК !!! И ЧЕМ Я ЗАНИМАЮСЬ, ТЫ СЕЙЧАС УЗНАЕШЬ, КАК ТОЛЬКО СКИНЕШЬ ЭТУ
ДУРАЦКУЮ ПИЖАМУ !!!

49.

Едет Хорошо Прикинутый Чувак На Хорошей Машине (ХПЧНХМ), не
обязательно НР, даже наоборот. Видит - у пивнухи стоит его
одноклассник (О), водку пивом запивает без закуси.
Подъезжает ХПЧНХМ к О и вопрошает:
- Васька! Блин, ты чего это таким гадким делом занимаешься?
Да еще в 11 утра!
- А, привет... Да вот, понимаешь, на работе не платят, жен
ушла, настроения нет. - Да брось ты! Жизнь - она же
полосами идет: черная полоса - белая полоса, ну так
сложилось, что у тебя сейчас черная, не горюй,
нормализуется... Дал денег немного и уехал. Через год
ХПЧНХМ опять увидел О на том же месте. Тот, весь грязный и в
блевотине, клянчил мелочь на пиво. Подъехал ХПЧНХМ и
говорит:
- Да, Вася, похоже я ошибся... Тогда у тебя была белая
полоса.

дальше еще 4 новостей →

Партнеры

Реклама