Результатов: 1337

301

Тут пошли картины с красавицами-отделочницами. Добавлю свои воспоминания на эту тему.
Очень часто в бригадах штукатурщиц-маляров встречал красивых молодых девушек, к тому же с чувством прекрасного.
Как-то одна на работу пришла в новой красивой белой юбке. Подружкам объяснила, что сама сшила, из выданной наждачки, после отмачивания и отбеливания.
Как-то, придя чуть раньше на стройку, засмотрелся на одну из бригады, когда они шли, еще не переодевшись в робы. Рядом с ней шедшая другая это заметила, и что-то сказала своей подруге, на которую я засмотрелся. Та, удивенно выслушав, посмотрела на меня, тоже с удивлением, и громко сказала: "Какого х...я?". Они себе цену знали.

302

Где-то под Ростовом это было. Пока вагоны загружались, один из шоферов принёс нам два ящика, с помидорами и огурцами. «Ребятки, это вам в дорогу». «Перчика бы ещё», - мечтательно сказал Олег. Умильно заглянул мне в глаза: «Перчика бы, а, Посторонний?» Это означало, что следует опять посетить контору совхоза, а мне было лень. Но представил, какие вкусные может приготовить Олежка фаршированные перцы и сдался. На всякий случай заглянул к диспетчеру, мол, рефрижераторный поезд номер такой-то, погрузку заканчиваем, на когда отправка намечена? Получил ответ, что завтра, не раньше шести вечера.
Вернувшись на эстакаду, спросил ближайшего шоферюгу: «До управы добросишь?» «Да без проблем. А возвращаться как будешь? У меня это последний рейс.» «Ну, попутку какую словлю.» «Нет по ночам попуток.» «Тогда в крайнем случае пешком дойду. Тут километров пятнадцать?» «Двадцать три.» «Чепуха, ходили и подальше.» «Садись.»
В конторе пожилой дядька в криво сидящих очках пообещал утром подогнать машину с перцем: «Вам одного ящика хватит? Или лучше два?» «Да куда нам два? И одного – за глаза и за уши. Ладно, спасибо, пошёл я. Может, когда ещё и встретимся.» «Подожди, парень, - дядька встрепенулся, аж вскочил. – Куда ты? Сейчас темнеть начнёт. Переночуй тут, я тебя запру, утром выпущу. С машиной к себе и вернёшься.» Ночевать в конторе не хотелось, неуютно как-то. Да и секцию – мало ли что диспетчер пообещал – могли угнать раньше. Гоняйся потом за ней по всему Советскому Союзу. «Да нет, потопаю. Ещё раз спасибо.» «А как добираться-то будешь? Дурной, что ли?» «Авось попутную тачку найду.» «Нет у нас тут по ночам никаких попутных тачек!» «Ну, пешком пойду, у прохожих дорогу спрашивать буду.» «И прохожих ночью никаких нет! И не откроет тебе никто, заперлись все, боятся!» «Да что здесь творится-то? Чего боятся?» «Так вас должны были проинформировать, ты что, не в курсе?» «Нет…» «Убивают у нас. Всё время убивают. – потухшим голосом сказал дядька. – Вот и боимся.» А, это. Видел я в диспетчерских да в кабинетах начальников станций листочки, мол, найден труп ребёнка, ведутся поиски убийцы, будьте осторожны, товарищи. Видел – и не верил. Нас же приучили ни на букву не верить печатному слову. «Догоним и перегоним… Народы всего мира горячо поддерживают… Выросло благосостояние граждан СССР…» Знали мы, если напечатано, значит враньё. А тут, выходит, в виде исключения и правду сказали. Ладно, если нападут, авось отобьюсь. Жаль, нож с собой не прихватил. «Пойду всё же.»
На юге темнеет быстро. Когда заходил в контору, был день. Сейчас вокруг начиналась ночь. Возле грузовика стоял глыбой давешний шофёр, дымил папиросой. «Матвеич, давай парня добросим до перекрёстка.» «Залазьте.»
На перекрёстке машина остановилась. «Вот, пойдёшь по этой дороге. Потом свернёшь налево. Дальше сам.»
Бесконечная чёрная лента шоссе была абсолютно пуста. Ни единого человека, ни единой машины, лишь фонари бросали вниз жёлтый свет. Добрался до перекрёстка и, как было сказано, свернул налево. Всё то же самое, как и не поворачивал. Шоссе, фонари, абсолютное безлюдье. От следующего перекрёстка отходило сразу несколько дорог. Чуть поколебавшись, выбрал одну из них.
Дороги сменялись перекрёстками, перекрёстки дорогами. Было ясно, что никто на меня не нападёт, нет таких убийц, которые бы поджидали жертв в необитаемой пустыне. И столь же ясно было, что я безнадёжно заблудился. В изредка попадавшихся домах не горело ни одно окно. Ещё было не поздно, жители должны были сидеть за столом, телевизор смотреть, читать – или чем там ещё можно заняться вечером. Но нет, плотно заперлись, электричество выключили, затаились. Стучаться было бы бесполезно, в лучшем случае не откроют, в худшем, рта не дав раскрыть, шарахнут по черепу чем-то тяжёлым.
Шоссе, перекрёсток. Шоссе, перекрёсток. Никого. Никого… Стало казаться, что напали какие-то марсиане. Или американцы. Или неведомые чудища вылезли из-под земли. Напали – и всех истребили. Я один остался, последний человек на вымершей планете. А когда и я умру, один за другим повалятся фонари, и шоссе превратятся в вязкие болота.
Уши уловили впереди некое фырчанье, я кинулся туда. Это был мотоцикл, один милиционер сидел за рулём, второй в кустах, спиной к дороге, мочился. Наконец-то! Может, даже и довезут, мотоцикл с коляской, трое поместятся. «Ребята, как до станции добраться?» - крикнул издалека. Тот, что в кустах, не застёгиваясь, диким прыжком закинул себя в седло. Передний дал газ. «Вот же сволочи», - слабо удивился я им вслед.
Опять перекрёсток. Куда? Предположим, в этом направлении. Меня вывело на автостоянку. Небольшое стадо покинутых легковушек и в стороне громадная фура. К кабине вела лесенка, почти как у меня на секции. В окне кабины почудилось округлое пятно. Лицо? Я замолотил железнодорожным ключом по борту. Пятно мотнулось, значит, действительно лицо. Я замолотил настойчивее. Оконное стекло сползло вниз на пару сантиметров. «Чего тебе? Уходи!» «На станцию как пройти?» «Уходи по-хорошему!» «Уйду! Скажи только, на станцию как дойти?» «На станцию? Прямо иди. Потом свернёшь. Уходи!» Окно закрылось. «Свернуть куда? Куда свернуть-то?», - надрывался я. Ответа не было. Словно воочию я увидел, как он сейчас скорчился в темноте, сжимая в кулаке монтировку, готовясь дорого продать свою жизнь.
Ладно, прямо так прямо, затем посмотрим. Уже почти дошагал до развилки, когда услышал дальний гудок маневрового. Вот оно! Там железная дорога, там люди, там жизнь!
Механики мои безмятежно дрыхли. Нет того, чтобы исходить соплями в волнениях, куда запропал нежно любимый начальник. Хотел было я поставить им на пол в ноги по тазу с водой, приятный сюрприз на утро, но сил уже никаких не осталось. Добрёл до своей койки и провалился в блаженный сон.
Много позже я узнал имя: Чикатило Андрей Романович. Он был убийцей. Убивал – и это было очень плохо. Вместо него сперва расстреляли невиновного – и это было немногим лучше. В конце концов его поймали, что было хорошо. Но одного не мог я понять, как же так получилось, что один свихнувшийся ублюдок держал в жутком страхе целую область? Ладно, раз ситуация такая, пусть дети и женщины выходят на улицу лишь в сопровождении мужчины. Одному боязно? – пусть сопровождают двое, трое. Сами-то мужики чего боялись, почему попрятались? Это же казачий край, люди здоровенные, с прекрасной генетикой. Наконец, если ты уже дома, в своих стенах чего трястись в ужасе, зачем свет гасить, уж дома-то безопасно! Сколько уж лет прошло, а всё не могу понять, как же так получилось?

303

Здрасьте. Попробую вкратце рассказать историю моих взаимоотношений с комсомолом. (Комсомол, если кто не знает, Коммунистический Союз Молодёжи, была такая общественно-политическая организация, не столько общественная, сколько политическая, КПСС – не к ночи она будь помянута – в миниатюре.) А отношения эти были простые: он был не нужен мне, а я ему. В школе и в первом институте, откуда меня благополучно выперли, вступления в ряды мне удалось избежать. Только успел в другой институт поступить, как меня в армию загребли. Там и произошло наше более тесное общение.
Старший лейтенант Молотов, ответственный за всё, не имеющее прямого отношения к военной службе, за комсомол в том числе, сколько раз ко мне приставал, вступай, мол. Я отбрехивался, загибал пальцы: «Кто руководит гарнизонной самодеятельностью? Я. Кто редактор стенгазеты? Опять же я. Кто первым получил значок специалиста первого класса? Я. Нету у меня времени на вашу чепуху.» «Ну не будут там тебя загружать, слово даю. Ну надо же.» «Ай, отстань, Миша.»
Вызывает меня капитан Файвыш, командир нашей роты. Суровый и непреклонный был мужчина, весь насквозь армейский, хотя и не дурак, как ни странно. «Ты комсомолец?» - спрашивает. Понятно, Молотов наябедничал, вот же скотина, а я ещё с ним в шахматы играл. «Никак нет.» «Чтоб вступил. Всё ясно?» «Так точно. Разрешите идти?» «Разрешаю.»
Отыскал я скотину-Молотова. «Ладно, подаю заявление. Но ты должен обещать, что выбьешь для меня разрешение учиться в институте заочно.» Хмыкнул он: «Ладно, обещаю.» «Не обманешь?» «Когда это я тебя обманывал?» Посмотрел я ему в глаза. Глаза голубые-голубые, честные-честные.
Не знаю, как других, а меня в стройные ряды ВЛКСМ принимала целая комиссия. Вопросы задавали самые каверзные. Первый как сейчас помню: «Назови столицу нашей Родины.» «Старая Ладога!» «Как – Ладога?!» «Ну конечно, Старая Ладога. – Уверяю. – Киев, он уже потом был. После Рюрика.» Переглянулись они. «Так. Дома какие-нибудь газеты или журналы читал? Может даже выписывал?» «Конечно, а как же.» «Назови.» «Новый мир, Вокруг света, Америка…» («Америку» отцу раз в месяц в запечатанном конверте доставляли.) «Подожди, подожди. А «Правду» и «Комсомольскую правду» читал?» «А что там читать? – удивляюсь. – Как доярка Сидорова намолотила за месяц рекордные тонны чугуна?» Ну и остальное в том же духе. Запарились они со мной, поглядывают не совсем чтобы доброжелательно. «Ладно, отойди в сторонку. Нам тут посовещаться надо.» Стою, слушаю обрывки их шушуканья: «Нельзя такого принимать… Но ведь надо… Но ведь нельзя… Но ведь надо…» Наконец, подзывают меня снова к столу: «Поздравляем. Тебе оказана великая честь, ты принят в ряды Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи. Но учти, принят условно.» До сих пор не знаю, что такое условный комсомолец.
В общем, особых проблем для меня комсомол не создал, он сам по себе, я сам по себе. Разве что членские взносы приходилось платить. В месяц солдат получал, если не ошибаюсь, 3.40. Три рубля сорок копеек. Это на всё, на сигареты, на зубную пасту, на пряники и так далее. А «маленькая» стоила рупь сорок девять. То-есть можно было два раза в месяц купить «маленькую», более почти ничего не оставалось. А что такое два раза по двести пятьдесят граммов для молодого здорового парня? Издевательство, да и только. Так из этих денег ещё и взносы брали. Ладно, мы ведь привычные были, что со всех сторон от наших благ отщипывали. Это же коммунисты, ещё до захвата власти, лозунг придумали: «Грабь награбленное». В этом лозунге главное не «награбленное», но «грабь».
Между прочим, старлей Молотов действительно скотиной оказался. Я у него спросил, скоро ли разрешение на заочную учёбу получу? Он радостно ответствовал, что никогда. Потому что на срочной службе надо службу служить, а не всякие бесполезные интегралы по институтам изучать. Посмотрел я на него, глаза голубые-голубые, наглые-наглые.
Демобилизовался я, наконец. Сменил китель на пиджак, галифе на нормальные брюки, сапоги, соответственно, на туфли. Подыскал работу. Я за свою жизнь много специальностей сменил, параллельно и рабочих мест было много. Но лучшей работы, чем та, у меня, пожалуй, не было. Всё ведь от начальства зависит, а начальницей была милейшая старушка, умная, добрая и всепрощающая. Владислав, мой напарник, как минимум раз в неделю, а обычно и чаще, с утра подходил к ней: «Мария Васильевна, мы с Посторонним ненадолго выйдем, ладушки?» «Ох, ребятки, ребятки… Ну что с вами сделаешь, идите. Вернётесь хоть?» «Та як же ж, Мария Васильевна. Обязательно вернёмся.» И топали мы с Владиком в гостиницу… какое бы название ей придумать, чтобы осталось непонятным, в каком городе я жил? Предположим, «Афганистанская». Славилась «Афганистанская» на весь СССР своим рестораном и, что очень важно, находилась совсем недалеко от нашей работы. Вообще-то закон был: алкоголь продавать с 11 часов, но Владика там хорошо знали, поэтому наливали нам из-под прилавка по 150 коньяку и на закуску давали два пирожка. Я свой съедал полностью, а он ту часть, за которую держал, выбрасывал. Аристократ херов. Кстати, он действительно был потомком графского рода, в истории России весьма знаменитого. Мы с Владькой плотно сдружились: одногодки, демобилизовались одновременно, интересы, жизненные предпочтения одни и те же. И оба те ещё разгильдяи.
Вот как-то смакуем мы свой коньячок, и я, ни с того ни с сего спрашиваю: «Владик, а ты комсомолец?» «Был. В армии заставили. – Вздыхает. – Там, сам знаешь, не увильнёшь.» «Я почти увильнул, - тоже вздыхаю. –А ты официально из рядов выбыл?» «Нет, конечно. Просто перестал себя числить.» «Та же история. – тут меня осенило. - Так давай официально это дело оформим!» «Зачем?» - недоумевает он. «А затем, майн либер фройнд, что во всём должОн быть порядок. Орднунг, орднунг юбер аллес.» «А давай, - загорелся он. – Завтра свой комсомольский билет принесёшь?» «Всенепгхеменнейше, батенька!»
Завтра настало, самое утро. «Мария Васильевна, нам с Посторонним надо выйти. Можно?» «Ребятки, вы совсем обнаглели. Ведь только вчера отпрашивались. И не вернулись, стервецы, хоть обещали.» «Мария Васильевна, ну очень надо. А?» «Ох, разбаловала я вас… Идите уж.» «Спасибо, Мария Васильевна!» «Мария Васильевна, век Вашу доброту не забудем!»
В райкоме комсомола в коридоре народ роился – тьма тьмущая. Мальчики и девочки вполне юного возраста, у одних на личиках восторг, у других трепет. Ещё бы, ещё чуть-чуть, и соприкоснутся они со священным, аж с самим Коммунистическим Союзом Молодёжи, непобедимым и легендарным. В кабинет заходят строго по очереди. Мы с Владькой через эту толпу прошествовали как ледоколы сквозь ледяную шугу. Первого в очереди вежливо подвинули, заходим. В кабинете четыре комсомольских работника: какой-то старый пень, два вьюноша хлыщеватой наружности и девка самого блядского вида. К ней мы, не сговариваясь, и направились. Я мальчонку, который перед ней на стуле сидел и о чём-то с энтузиазмом рассказывал, бережно под мышки взял, поднял, отодвинул в сторону. Комсомольские билеты на стол – шмяк! Девка поднимает густо намазанные тушью зенки:
- Вам что, товарищи?
- Выписывай нас из рядов вашего гнилого комсомола. Или вычёркивай, тебе виднее.
Она, ещё ничего не понимая, наши книжицы пролистнула:
- Товарищи, у вас большая задолженность. Вам надо…
- Подруга, нам ничего не надо, неприхотливые мы. Это тебе надо, поправки в ваши ведомости внести. Адью, подруга. Избегай опасных венерических заболеваний.
Вышли мы. Владик воздуха в лёгкие набрал да как гаркнет: «Всем велено заходить. Быстрее!» Хлынувшие нас чуть не смяли. Я замешкавшихся в спины подтолкнул и дверь подпёр. Изнутри доносятся панические вопли комсомольских деятелей и ребячий гомон. А Владик скамью подтащил, стояла там у стены скамья, какие раньше собой вокзальные интерьеры украшали – большая, коричневая и совершенно неподъёмная. Ею мы дверь и заблокировали.
Вышагали степенно на улицу.
- Ну что? По домам или на работу вернёмся?
- Там решим. Но сперва надо «Афганистанскую» посетить. Отмечать-то ведь будем?
- Ты мудр. Чистой белой завистью завидую твоей мудрости. Сегодня мы перестали быть комсомольцами. Особый это день. Знаменательный.

304

В догон истории о повышении цен при положительных отзывах.

На Пукет мы в первый раз попали в 2004г, отель шел в пакете, почитал сайт Винского, рекомендовали спускаться на пляж Карон и кормиться там, "в третьей из семи".
Спустились. Стоят 7 навесов впритык, 3 бара и 4 кафе. Пустые. Но третий по-счету почти полон. В полтора раза дешевле ресторана и вдвое вкуснее.
В 2005 поехали уже на 2 недели в октябре, а родителям-пенсионерам купили путевки на ноябрь. Родители: "аааа, мы старые люди, учили английский при сталине, мы там пропадем, как мы покушать в ресторане закажем?!"
Ну, я подошел к хозяйке кафе и говорю ей вежливо: дай мне экземпляр меню, я его переведу на русский, через 2 недели приедут мои родители будут по нему заказывать, а потом оставят тебе его в подарок.
Тетка долго переваривала мой спич, потом прониклась и через минуту принесла меню.
Дома я его перевел, отец распечатал в 3х экз., и горя они не знали.

На следующий год я пришел в то же кафе. Был баннер "меню на русском".
Мое меню, из струйнопринтового, превратилось в чудо цветной полиграфии. На тротуар выставлялись доп.столики.

Цены мадам подняла на 40-50% )))

305

О чем говорят взрослые мужчины в бане?
Да о разном. Кто о политике, кто о пиве, кто о женщинах. Другие- о смысле жизни, рыбалке и отдыхе. Но редкая баня обходится без историй из жизни. Иначе - какая это баня.
Сергей Викторович- человек, жизнь которого можно сказать, "удалась". Вот есть люди- секс-символы. А есть мужчины- бренды. Сергей Викторович в некотором смысле представляет из себя классическую картинку человека, чья жизнь "удалась" в понятном для широких масс населения смысле. Любящая и любимая жена, взрослые дети, двое внуков, благосостояние, позволяющее не работать при желании того без изменения уровня жизни. Если все это помножить на возраст в 52 года и шикарное здоровье, добавить прекрасную физическую форму, активное занятие благотворительностью и отсутствие какого-то серьезного компромата ( ну повезло с работой человеку, сам всего достиг без особых напряжений) - получается практически идеал желаний среднестатистического индивидуума нашей необъятной Родины.
Подняв бокал с бельгийским пивом, Сергей Викторович обратился к молодым бизнесменам, сидевшим за столом.
- Вот смотрю я на вас, молодежь, и думаю - сколько же всего у вас в жизни сейчас есть и ещё будет!
И спорткары покупаете, и моделей по две за ночь приходуете, и джет в складчину взять можете на море слетать!
А вот вспомните - о чем вы мечтали в юности? Когда были прыщавыми подростками, а? Чего Вам хотелось?
Общество стало вспоминать и вообщем то пришло к мнению, что хотелось примерно того же, что имеется в том или ином виде сейчас- красивой жизни и уважения окружающих, граничащего с легкой завистью.
- Ну тогда, братцы, расскажу я вам одну историю из юности своей. Жил я в небольшом городе, где многие друг друга знали. Год тогда был 84 где то, ещё перестройка не началась. Мы с пацанами играли на улице, на великах гоняли, за девчонками бегали - не то что сейчас, от телефона не оторвешь. И была у нас в городке девушка. Смотрели фильм "Малена"? Ну так вот, девушка была конечно, не такой как героиня, но любовался ей реально весь город. Лет 17 ей было, не больше. Формы - как у богини, и на лицо красива. А походка - ну прям как манекенщица какая, хотя мы тогда и слова такого не знали. А главное - вела себя крайне прилично. Когда увидел её впервые , мне лет 13 было, летом случилось. На нас, пацанов, да и на ребят постарше вообще не реагировала. Как из другого мира девушка. Понятное дело, о ней все пацаны наши мечтали. Компьютеров не было, картинок всяких - тоже в обрез. А тут- живой образчик мечты для подрастающего организма. И начал я как то себе её по утрам и вечерам представлять - что сидит она у меня на коленях, а я её держу за эти самые. Ну, подростком был, все себя в этом возрасте помнят, дело молодое. Но у меня как то образ этот сформировался крайне четко и осознанно - даже сейчас редко бывает, чтобы что то так себе представлял. И наверное год как минимум у меня один и тот же образ был в голове. Ну никак не выходил. Снова наступило лето, и вот как то я еду в автобусе. Народу немного, и я сижу, в мысли свои погруженный. на остановке двери открываются- она заходит. А у меня образ сразу возникает, как явь. Глаза закрыл - образ, глаза открыл - она. И лето ещё, платье у неё такое легкое, и вся она такая воздушная и почти сказочная. И вдруг автобус резко тормозит - собака вроде под колеса кинулась. Причем водитель перед этим разогнался, а тут тормоз в пол. Я после долго думал, как такое вообще могло произойти - но девушка, каким то неимоверным образом зацепившись платьем за сумку стоявшего рядом мужчины, полетела прямо на меня. Платье было заграничным, с чашечками - у нас таких тогда не продавали. В итоге платье срывается и остается висеть у мужика на сумке, пол салона попадало ( были травмы), а девушка оказалась аккурат на коленях с голой грудью. Картинку в голове помните? Ну она от стресса и сработала - руки мои автоматом оказались на её груди. Ну, после понятное дело визги, крики, матюги - кто ударился, кто упал, кто вещи рассыпал или молоко разбил. Девушка прикрылась платьем, в слезы, дали ей сразу платок закутаться. А я как то быстро вышел как двери открыли и побежал домой. Ну, слухи быстро расходятся- стал я на какое то время звездой в любой пацанской компании. Никто не мог не то что из ребят- даже из парней постарше ничем таким похвастаться. Ну а я и не хвастался- слухи сами разносились. Вот сейчас вроде все есть - жена, дети , внуки, жизнь привольная- но девушка та до сих пор перед глазами стоит. И я в тот момент одно понял - если чего то по настоящему хочешь - обязательно сбудется. Так и живу, строго по этому принципу.

( Навеяно историей https://www.anekdot.ru/id/741269)

306

ТУШИ СВЕТ! Эта забавная история произошла лет десять назад. Я тогда жил еще со своей первой женой Катей. Почему развелись, и кто жена у меня сейчас расскажу как- нибудь в другой раз, а тогда Катина подруга пригласила нас на свой день рождения. Народу было не много: все молодые пары, а само празднование проходило в небольшом, но уютном кафе. В разгар вечера, в перерывах между тостами, мужская половина гостей вышла в коридор покурить-поболтать. А уровень алкоголя в крови у собравшихся уже достиг определённых величин, когда повышается двигательная активность, но снижается адекватное восприятие реальности. И вот один молодой парень поведал нам о том, что занимается он в свободное время тхэквондо, и в подтверждение этого факта начал усердно махать ногами по воздуху. Видя, что его спортивные навыки не производят сильного впечатления на собравшихся, он проделал следующий трюк: ловким взмахом ноги ударил по расположенному довольно высоко выключателю, от чего свет в коридоре погас. И тут дернул меня черт сказать Да так кто угодно может! Даже вон жена моя, например! Взглянув на стоящую в зале мою супругу, ростом 158 сантиметров, и на висящий на стене выключатель, тхэквондист сильно усомнился в моих словах. Поспорили, как водится, на бутылку коньяка. Скажу по секрету, я тогда мало чем рисковал. Дело в том, что моя Катя была в прошлом КМС по прыжкам на батуте ну там растяжка, прыгучесть и координация всё на уровне было, не смотря на то что она уж полнеть начала. Главное не в этом. Я знал то, чего не знали собравшиеся: её бывший тренер был большим поклонником карате, и даже вёл параллельно занятия по этому единоборству, а главное, что он и девчатам - батутисткам поставил удары ногами. Говорил - мол, учитесь, девчонки, пригодится в жизни! У них это дело шло легко: акробатическая база сказывалась. И я знал, как она умеет ножкой махать, поэтому и поспорил. Ударили по рукам. Я позвал Катю надо, говорю, свет ногой выключить, а то тут есть люди не верующие указывая рукой на тхэквондиста не верят, что для тебя это плёвое дело! Вы что, мальчишки, чокнулись, что ли? - возмутилась моя жена. Давай, давай, я на бутылку коньяка поспорил! - подстегнул я её. Услышав про спор, моя Катя видимо представила, какую брешь в семейном бюджете пробьет покупка коньяка малознакомому парню, поэтому тут же сняла с ног туфельки и чуть ли не до трусов подтянула подол и без того не длинного платья. Её не остановило даже то, что придется ей сверкнуть этими самыми трусиками ( кружевные, красненькие мой подарок ко дню святого Валентина!) в сугубо мужской компании... Это был классический удар « маваши гери». Только вот изящная ножка моей супруги, после красивой дуги опустилась не на выключатель, а на челюсть тхэквондиста! Удар был столь резок, что тот даже рук поднять не успел. Ноги у парня подломились как сухие ветки, и он, словно тряпичная кукла завалился на пол. Все ахнули. После того как бедолагу подняли и усадили на стул, а на голову положили мокрое полотенце, он пришел в себя. Тут все взоры обратились к моей перепуганной насмерть жене: как же так? За что ты его? Да вы что! Сами же просили ему « свет выключить»! - чуть не плача оправдывалась она. Оказывается, тренер, когда учил их бить ногами, не вдавался в японские названия ударов, а заменил их более понятными и забавными аналогами, типа « Туши свет» и « Привет врачам». Ну а раз попросили Катю свет потушить парню она это и сделала, совершенно не подумав о настенном выключателе. Стоит ли говорить о том, что многие знакомые после этого случая так и называли мою супругу: « Катя Туши свет»...

308

Санта-Барбара по-русски. Или даже индийская мелодрама. Кому нужен сюжет для слезливого сериала – берите, дарю.

Жил, значит, такой Александр Степанович. Да он и сейчас здравствует. Мужик крутой, но справедливый. Из тех, кто умудрился вынырнуть из мутной волны девяностых с неплохим капиталом, репутацией и почти без крови на руках.

Имел он сына Антошу от первого брака и дочь Вареньку от второго. Первая жена его благонравием не отличалась, и на время ее загулов он забирал сына к себе. Загулы всё учащались, наконец бывшая продала квартиру мутным риэлторам и исчезла, а Антон окончательно поселился у отца.

Парень оказался толковый, с папиной хваткой, поведения самого примерного. Степаныч хотел было отправить его учиться в Лондон и потом пристроить к своему делу, но Антон проявил отцовский характер, уезжать отказался и поступил на психфак в родном городе. Жил по-прежнему у отца. А чего не жить, места хватает с избытком, кормят вкусно, отношения с мачехой нормальные, с сестрой – лучше не бывает. Счастливая семья, ни одной тучки на горизонте. Степаныча только напрягало, что у сына нет девушки. И тут пришла беда откуда не ждали.

Вернулся Степаныч домой среди дня и зашел в комнату сына, что-то ему там понадобилось. Думал, сынок в институте. А он – вот он, на диване сидит. А на коленях у него… Варенька! Целуются. И руки в таких местах, что никаких пристойных объяснений, одни непристойные. А Вареньке семнадцать лет, только-только школу закончила.

Первая реакция понятна: дочери оплеуху, ублюдка этого избил до крови. Потом вопрос:
– Ты хоть предохранялся, придурок?
– Не от чего пока, я ее берегу. А в будущем, конечно, будем, я понимаю про кровосмешение.
– Какое нах будущее? Нет у тебя никакого будущего. Собираешь сейчас вещи и исчезаешь навсегда. На Колыму за золотом, в тайгу за шишками, в Чечню добровольцем. Страна большая.
Варенька:
– Папа, не надо! Я Антошу люблю с самого детства, я без него жить не смогу.
– Сможешь как миленькая. А у тебя, красавица, на ближайшие пять лет маршрут один: учеба – дом. И гувернантку к тебе приставлю, чтобы глупостей не наделала.

Вроде разрулил. Только от былого счастья в доме и следа не осталось. Полный мрак. Дочка ничем не занимается, целый день сидит и смотрит в стену. В институт провалилась, вместо сочинения написала тысячу раз слово «Антоша». Однажды, когда гувернантка не уследила, вены порезала, другой раз таблеток наглоталась. И доведет же дело до конца, характер отцовский.

И тут Степаныч получает письмо от бывшей. Так и так, лежу в больнице с циррозом печени, последние деньки на Земле считаю. Решила напоследок с тобой поквитаться за всё то зло, что ты мне причинил. Знай же, подлец, что сынок Антошенька, которого ты у меня отобрал, на самом деле не твой сын. Я его от Жорика родила, помнишь Жорика? Живи теперь с этим.

Да, был у них в молодости сосед Жорик, красавчик и бабник. Подался тоже в бизнес, да не туда свернул, нарвался на пулю. Задумался Степаныч. Три дня думал. Велел разыскать Антона и привезти. Говорит ему:
– Сейчас есть такой тест ДНК, по анализу крови определяют, кто кому родственник или не родственник. Я договорился, завтра пойдем сдавать.
– Бать, – говорит Антон, – а ведь если окажется, что я сын Жорика, значит, инцеста никакого нет и мы с Варенькой можем пожениться, так?
– Выходит, так. Поживи у меня, пока ответ придет. Но Вареньку не трогай, скажи ей только, чтоб больше не вешалась.

Через сколько-то дней Степаныч приходит домой счастливый, как в прежние времена. Лыбится во все 32 зуба. Показывает справку, там написано: родственные связи исключены.
– Вот, – говорит, – как удачно всё обернулось. Нет никакого кровосмешения. Живи спокойно, сынок… то есть, наверно, зятек уже.

По этой справке Антоше выдали новые документы, на отчество Георгиевич. Как только Вареньке исполнилось 18, они поженились. И жили, действительно, счастливее всех на свете. Детей только долго не могли завести, обнаружилась какая-то несовместимость. Но в наше время да с деньгами и это не проблема. Когда время стало поджимать, родила Варенька двух чудных деток от анонимной пробирки из банка спермы.

Только на этом сериал не кончается. Есть у него второй сезон.

Наши дни. Степанычу под 70. Антону за 40. Что-то он стал себя плохо чувствовать. Пошел проверился – лейкоз. Про лечение врачи говорят: есть несколько довольно безнадежных способов и один надежный. Пересадка костного мозга от родственного донора. Вот только родственных доноров у Антоши йок. Мать и Жорик в могиле, Степаныч ему по крови не отец, Варенька не сестра, дети не дети.

Опять задумался Степаныч. Три дня думал. Пришел к Антону в больницу:
– Не знаю, как тебе и сказать. Но сказать надо. Соврал я тогда. Справку попросил подделать. На самом деле я твой отец. Так что спроси у врачей, где мне тут провериться для пересадки.
– Бать, не волнуйся. Мы давно это знали. Ну, не знали наверняка, но подозревали. Поэтому и своих детей не завели. Придумали про несовместимость, а сами всю жизнь предохраняемся. Варя уже сдала анализы, ее костный мозг мне подходит, скоро операция. Всё нормально.
– Ну ничего себе. А скажи, когда ты догадался?
– В первый же день, когда ты пришел такой довольный с этой справкой. Я же психолог, да и тебя знаю с детства. Вот скажи: если бы на самом деле выяснилось, что я не твой сын, разве ты смог бы радоваться? Только и думал бы о том, что тебе наставили рога.

310

Прекрасная Дама, к которой не притрагивался муж

«Я не могу так, - объяснял новобрачный, — это недостойно вас. Вы – идеал, которым я могу только восхищаться». Молодая супруга, всего час назад считавшая себя самой счастливой женщиной на свете, оцепенела. Она знала – её любят! Все эти прекрасные стихи, это нежное поклонение… Но муж поцеловал её в лоб и отправился спать в другую комнату. Люба разрыдалась. Прекрасная Дама, к которой не притрагивается муж – разве это не пытка?

Они знали друг друга ещё детьми, но всё изменилось в пору юности: им было шестнадцать и семнадцать лет. Люба Менделеева и Александр Блок играли в любительском театре. В подмосковном имении, летом 1895 года, давали «Гамлета». Люба стала Офелией, Александр – Гамлетом. Репетируя и волнуясь, они сблизились. Правда, у Блока в ту пору была другая Прекрасная Дама – Ксения Садовская, в два раза старше его. На Любу он смотрел с интересом, а вот Ксению боготворил.

Дачный «роман» подошёл к концу на исходе лета. Каждый зажил своей жизнью, и не вспомнил бы о другом. Люба писала в дневнике – с явной неприязнью – «Мне стыдно вспоминать мою влюблённость в этого фата с рыбьими глазами». Но несколькими годами позже судьба свела их снова, уже в Петербурге. «И все заверте», - как написал бы Аркадий Аверченко.

«Перебудоражила меня эта встреча», - в сердцах говорила Люба. Блок принялся ухаживать: прогулки, встречи, маленькие дары любви. Блок писал стихи. Люба стала для него Таинственной Девой и Прекрасной Дамой. В доме знаменитого химика Менделеева (дочерью которого и была Люба), Александра принимали на редкость благосклонно. Семейства хорошо знали друг о друге. Да и какие препятствия можно чинить? Дело молодое… Когда Блок посватался, ему ответили согласием.

На тот момент Люба уже знала: она так влюблена, что её буквально переполняет счастливое чувство. Обручение состоялось весной 1903 года, а саму свадьбу назначили на август. После венчания и праздничного обеда, молодые отправились в квартиру нового главы семьи. И вот там, спокойный и холодный, Блок внезапно заявил жене, что он не станет даже дотрагиваться до неё.

Она чиста и сияет для него, подобно путеводной звезде. Страсти – они для женщин иного профиля. Он ценит её чистоту и бесконечно восхищается ею. Но не может сделать того, что принято в брачном союзе. Произнеся эту длинную высокопарную тираду, Блок ушёл. Злые слёзы лились по щекам Любы, свадебное платье она зашвырнула в самый угол. Уснула она только под утро.

Сначала она думала, что это позёрство. Лукавая игра. И тоже вступила в неё, со всем арсеналом женских испытанных средств. Наряжалась, зажигала свечи, бросала томные взгляды. Александр был непоколебим.

«Я северянка, а темперамент северянки – шампанское замороженное. – Писала Люба. – Только не верьте спокойному холоду бокала, весь огонь его укрыт лишь до времени».

Не отзываясь на пламенные чувства жены, Блок, тем не менее, вёл далеко не монашеский образ жизни. Все потребности, которые были у него, он реализовывал, черпая из других источников. Люба мучилась. Прошёл целый год, прежде чем они стали мужем и женой по-настоящему: уловки Любы, наконец, сработали. Этот порыв каждый вспоминал с неприязнью - столько усилий, и ради чего?

Уже позже в этом союзе появился третий – влюблённый в Любу поэт Андрей Белый. Несколько лет они существовали в этом треугольнике, пока Прекрасная Дама не дала отставку Белому. Она уже поняла, что «расшевелить» своего мужа не в силах, и увлечений своих не скрывала. Был поэт Чулков, потом артист, от которого Люба родила ребёнка. Сообщая мужу о беременности, Люба волновалась, но тот лишь спокойно произнес: «Будем растить». Увы, родившееся дитя прожило недолго. Чтобы залечить душевные раны Любы, Блок увёз её в Италию.

То, насколько она нужна ему, Блок понял лишь в предреволюционные годы. «Люблю только тебя», - часто повторяла Люба. Разве можно было сравнить это с эмоциями его коротких увлечений? С новой силой пробудилось прежнее чувство, а Ахматова посмеивалась над восхищённым поэтом, сравнивая Любу с бегемотом. Но на Прекрасную Даму Блок всю жизнь смотрел совсем другими глазами.

Да, и его одолевала ревность. И огорчало, что мать никак не может поладить с его женой. Но Люба всё равно оставалась главной женщиной в его жизни. Той самой путеводной звездой.

Блока не стало в 1921 году. Люба умерла в Ленинграде, в 1939-м. Прекрасная Дама, к которой не притрагивался муж.

311

Нейтральные Швеция и Финляндия неожиданно запросились в НАТО.

Шведы с финнами сегодня в панике,
снится им , что тонут на «Титанике».
В Незалежной нынче денацификация,
чего доброго, за них возьмётся этих русских нация.
Ремешки на животах ужали,
в НАТО без оглядки побежали.
Даже русские разведчики не знали,
Швеция с Финляндией о НАТО так мечтали.
Не унюхали нацистского душку.
Видно, рыльце скандинавское в пушку?

312

ЛЕЧЕНИЕ ИЗ ГОСБЮДЖЕТА.
(мини-басня)

Какие несуразицы, на всей ТВ – планете,
Всем миром собираем мы, на лечение – детям.
Порочно – незаконна, процедура эта.
Лечить их нужно, но за счет бюджета.
*****
А вот, министрам, чтоб ЗАКОНЫ знали,
Не из бюджета выдавать оклад, а то, что соберут им на ТВ – канале.

313

Священник, приехавший в маленькую деревню, спросил у мальчика, как попасть в церковь, где он будет вечером читать проповедь. После того как мальчик показал ему дорогу, священник предложил: Приходи сегодня вечером и приводи всех своих друзей! Зачем? спросил мальчик. Я буду рассказывать, как попасть на небеса, ответил священник. Вы шутите! засмеялся мальчик. Вы даже не знали, как попасть в церковь!

314

Мои однокурсники ездили на Дальний Восток на шабашки - расчищали просеки ЛЭП. 1979 г. примерно.

В кустах около ж/д нашли спрятанные 39 стереомагнитофонов Акай - мечта меломана. Стоили они в Москве по паре штук или больше, уже не помню, но очень дорого. Самое интересное, что среди бригады были отец и сын лет 18 - они поехали на шабашку заработать на такой Акай.

После осмотра местности поняли, откуда клад. Колея делала изгиб на подъеме, к сосне был привязан крюк с тросом. Воры знали, на какой платформе едут контейнеры из Японии, кидали крюк и скидывали контейнер с поезда. Пустой контейнер, вероятно, увозили на дрезине подальше от места.

На сходке решили не показывать юноше дурного примера и честно заявили в милицию. Их трясли несколько дней - где 40й Акай? Хотя их было ровно 39 - возможно, остальное воры уже унесли. Допрашивали по отдельности. И перед отлетом в Москву перетрясли все вещи в аэропорту. О вознаграждении, естественно, и речи не шло.

В общем, юноша понял, как надо поступать, если нашел клад.

315

Космические пираты. Как американцы пытались угнать советскую орбитальную станцию

Центр, объект не отвечает

Поздним вечером 11 февраля 1985 года в Центре управления полётами обеспокоенные дежурные пытались понять, почему новейшая советская станция, способная летать по орбите в автоматическом режиме, перестала передавать телеметрию и данные о состоянии систем. Перед тем как отключиться от радиосвязи, станция "просигналила" диспетчерам ЦУПа о неисправности в системе электропитания.

Повод для беспокойства относительно станции "Салют-7" — новейшей в линейке космических объектов этого типа — надо сказать, действительно был. Орбитальные станции этого проекта хоть и создавались на лучшей электронике того времени, но проблем доставляли немало — их аварийность постоянно снижалась, но поручиться за абсолютную надёжность никто не мог.

Уже вечером о происшествии докладывают военным. Их участие в, казалось бы, сугубо гражданском проекте легко объяснить — часть технологий, оставленных на орбите в виде неуправляемого металла, была создана с помощью оборонных предприятий, и отказ в работе — предмет серьёзного беспокойства Минобороны о функционале станции.

И хотя станцию законсервировали, ценное научное оборудование, которое можно было использовать для изучения всей советской космической программы, осталось. Главная особенность объекта заключалась в том, что технически станция "Салют-7" хоть и была гражданской, но создавалась с использованием тех же технологий, что и боевые разведывательные станции "Алмаз" для военных.

На борту станции находились уникальный рентгеновский телескоп и уникальный комплекс с фотоаппаратурой, с помощью которых можно было наблюдать за любыми военными или промышленными объектами. Стоит отметить, что к 1985 году "Салют-7" была единственной орбитальной станцией человечества в околоземном пространстве. После аварии на станции "Скайлэб" NASA не спешило размещать астронавтов в космосе, и США сосредоточились на создании многоразовых транспортных кораблей.

Быстрее, пока русские не опомнились

Баллистики ЦУПа посчитали, что в обесточенном состоянии огромная станция продержится на орбите около полугода, после чего неминуемо сойдёт с орбиты. Рассчитали и координаты. Выяснилось, что упасть станция может между 51 градусом северной широты и 51 градусом южной широты. В эту узкую "полоску" зоны падения попадали не только страны Европы, но и Соединённые Штаты, страны Юго-Восточной Азии и даже Австралия.

Через несколько часов о ситуации вокруг советской станции "Салют-7" узнают американские разведчики, и ради этой информации президента США Рональда Рейгана в буквальном смысле слова выдернут из постели. Понимание ситуации, если верить американским историкам, придёт к Рейгану не сразу.

— Ну и что вы предлагаете? Полететь туда и снять её с орбиты? — сказал Рейган, сидя в Овальном кабинете с телефонной трубкой и в пижаме.

К слову, через сутки после того, как Рональд Рейган закончил телефонный разговор с представителями NASA и Пентагона, в эфирах американских телеканалов начали появляться сюжеты, в которых советскую станцию называли "угрозой человечеству". Попутно отмечалось, что только одна страна в мире (конечно же, США) имеет возможность спасти людей от гибели. При этом NASA прорабатывало сразу два варианта кражи станции: до полёта советских специалистов и после него.

Причин много, а времени нет

Пока в СССР военные и ЦУП решали, как вывести "Салют-7" из космического сна, в Штатах уже просчитали весь полёт. Вся советская станция была слишком велика для погрузки в американские челноки, поэтому в NASA приняли решение разобрать станцию прямо на орбите. Для этого в шаттл "Челленджер" установили специальный манипулятор, которым с огромного космического объекта можно было снять всё нужное.

Для подготовки пуска американцам понадобилось чуть больше недели. Старт космического челнока был запланирован на 20 февраля 1985 года. Чтобы гарантированно управиться с работой, в экипаж "Челленджера" включили французских космонавтов — Патрика Бодри и Жана-Лу Кретьена, прошедших в СССР курс подготовки для полёта на станцию "Салют-7".

Ради ценного артефакта США готовы были пойти даже на войну. Почему именно на войну? Потому что захват космического объекта, принадлежащего СССР, да ещё и под прикрытием операции спасения, — это всё равно что атака подводной лодки с баллистическими ракетами на борту. Все эти обстоятельства хорошо понимали в Белом доме, однако срочного старта к умирающей станции не произошло по другой причине.

Историк космонавтики Пётр Елисеев отметил, что реализовать этот захват не удалось по сугубо техническим причинам.

— Это всё ерунда про недельную готовность операции. Слишком мало времени на подготовку было. За неделю обычный пуск подготовить сложно, а тут такая программа полёта сложная. Одно дело это отработать математически, параметры посчитать, определить последовательность. Другое дело в космосе начать разбирать станцию. Никто этого никогда не делал. И до сих пор не сделали, кстати, — отметил он.

Второй сценарий угона станции, по словам историков, американцы могли реализовать только после того, как советские космонавты начнут процесс восстановления станции и примутся за работу.

Люди, которые спасли мир

Советским специалистам понадобилось меньше полугода, чтобы подготовить операцию спасения. 6 июня 1985 года корабль "Союз Т-13" с опытными космонавтами Владимиром Джанибековым и Виктором Савиных фактически отправлялся в последний полёт. Никто даже из бывалых космонавтов и инженеров не мог дать гарантий, что покорители космоса вернутся с орбиты живыми. При этом выполнение уникальной задачи по реанимации станции пришлось разделить на несколько почти невозможных этапов.

Для начала нужно было найти станцию на орбите. В середине 80-х эта задача хоть и была выполнимой, но Джанибеков и Савиных знали лишь примерное положение объекта. Опознать умирающую станцию удалось лишь по отблескам металла — никакого другого освещения на объекте не было. Ещё двое суток понадобилось для того, чтобы пристыковаться к объекту на корабле, который не предназначен для активных манёвров.

Затем началось то, чего в Пентагоне и NASA ждали с большим нетерпением. На остывшую до минус семи градусов станцию подали электричество, а солнечные панели развернули рабочей стороной. Почти сразу ЦУП предупредил Джанибекова и Савиных о возможности короткого замыкания, и именно такого развития событий ждали американские астронавты. Другими версиями трудно объяснить тот факт, что шаттл "Челленджер" начали выкатывать на стартовый стол именно утром 8 июня, когда Джанибеков и Савиных доложились в ЦУП о начале работ.

Историки космонавтики считают, что "Салют-7" спасло не только обыкновенное чудо, но и подготовка экипажа.

— Джанибеков и Савиных — это специалисты высшего порядка. Как Гагарин и Леонов. Они прекрасно понимали, на какой риск идут, какие могут быть последствия. Но сделали всё так, что ни пожара, ни задымления, ничего. И это учитывая состояние станции и всего три месяца на подготовку полёта, — отметил в беседе с Лайфом бывший руководитель одного из военно-промышленных предприятий в космической отрасли.

Американцы на свою авантюру так и не решились. Истерика в американских СМИ сошла на нет за несколько недель, и про "летящий на головы американцев" комплекс "Салют-7" быстро забыли. После полёта Джанибекова и Савиных на реанимированной станции отработали ещё две экспедиции. Правда, судьба "Салюта-7" была предрешена. После сборки на орбите станции "Мир" экипаж корабля "Союз Т-15" провёл уникальную операцию по космическому переезду с одной станции на другую. С "Салюта" на новую станцию перевезли 400 килограммов груза, и на этом история уникального советского проекта завершилась.

В августе 1986 года станцию подняли на высоту 450 км, с которой она постепенно спускалась к плотным слоям атмосферы. В 1991 году уникальный объект вошёл в атмосферу и развалился на куски. Крупные фрагменты упали в отдалённых районах между Чили и Аргентиной. История станции закончилась, и первый в мире угон в космосе американцы реализовать так и не смогли.

316

Был у меня одноклассник Ваня, который творил всякую дичь, за что и постоянно получал пиздюлей на улице.
Его отпиздят, он лежит на земле, на нём сидит чувак готовый вот-вот въебать ему кулаком по голове, и спрашивает:
- Ещё будешь так делать?
Ваня отвечает:
- Отпусти меня, слезь с меня, тогда и поговорим.
И все уже знали, что как только Ваню освободить или он получит преимущество, то разговора не будет.

317

Развод в старшей группе ( 5 лет )

На побывку после окончания Высшего Командного и т.д. заведения появился брат папы . Я обязан быть знак0м,ну и провёл N дней на чужом раёне . Поскипидарил с местными , посетил местные злачные места , обстоятельно покурил приличные окурки на их местной трамвайной остановке , рассказал срамные для моего возраста анекдоты , поржали над местной дамской школотой - вписался .
Появилась ОНА , моя одногруппница , обедала всегда около Дюймовочки-нянечки но так и не могла догнать её в весе . А койки на сон-час стояли совсем рядом . Т. е. на расстоянии вытянутой руки .
И как она была рада что я теперь живу в её дворе . И что я её вчера вечером не узнал когда мы учили лягушку плавать в нашей луже с полным животиком через соломинку .И если лягаться лягушку научили ещё в головастиках , то плавать за счёт реактивной соломинки обязаны были мы . А ей это надоело , она сдулась и спряталась на дно и мы организовали штаб по спасению утопающей и те кто ещё не узнал вкус местной тины считался дезертиром . И мы бы точно спасли бедную позвоночную , но на радость комарам и остальной нечисти коей питалась хищница ,с балкона донеслось: «Андрейка — марш домой» . И вот тут то я и должен был запомнить этот новенький сарафанчик с голубой оборочкой на белых рюшечках .
И другой темы в группе не было до самого обеда как обсуждение моего дяди майора в новом кителе ,который я конечно же просто обязан выпросить померить и там ещё говорят должен быть золочёный кортик в серебряных ножнах и теперь все карандаши буду точить я . Ну а в помощники конечно же её . А так как наши коечки на сон-час стояли рядом … Ну поначалу мы посопели-похихикали какое то время под простынями , пока воспитательница наконец не исчезла по своим вечным делам . И тут моя фантазия вскипела вечными семейными узами , мы уже знали что фамилия у нас будет общая но не её , но она будет двойная . И общая . И защищать я буду от любых врагов и хулиганов , а деньги , которые нам дадут наши мамы мы принесём в дет-сад и и устроим великолепную свадьбу в тени окации и старой сосны ( Спустя 50лет я был в том месте — сосна на месте , корявая толстая но на месте ) После сон-часа ,на рисовании я нарисовал самолёт с двумя хвостами , как я его запомнил кадром на «Рассвете» . (это я спустя много лет узнал тот фильм с Focke-Wulf FW 189А-1 ) . Но появился сын нашей Дюймовочки . И как старший легко раскритиковал мой шедевр . А я то объяснял что вчера я его видел по телевизору . Ему , уже ученику школы легко было сказать что такой прицеп должен пахать а не летать . И только во сне можно такое увидеть . И тут весь дет сад узнал что наша группа вовсе не видела сны а готовилась к самому вкусному торжеству моей совместной жизни . И моя будущая жена защищала мой двухвостовой рисунок .Но он был уже ученик с учебниками и дневником , а я выдумщик .И клоуном буду в цирке . И слёзки мои утереть уже было кому…
Дома струился аромат мундира майора и блестящих сапог свежего гуталина . Никаких лишних разговоров про соседку которую мои двоюродные братики наверняка видели не раз . С балкона заметил описанный ею сарафан и - вон , во двор .Она уже собрала ватагу любопытных девочек и я предстал перед учтивыми ценителями женихов . Со всеми этими улыбочками и шушуканьем. И абсолютным нигилизмом в свадебных речах дошкольного возраста . Я хорошо помню что достойно отвечал на всякие вопросики , моя уверенность ответов была пропитана офицерской атмосферой моего нового дома , «тайны слова УСТАВ» как сказал бы классик , придавала моему мужскому тексту основу из железобетона без ухмылочек
«Андрейка , марш домой»
Друзья , тогда не было сериалов , мыльных опер, телевизор включали только вечером , програмка теле и радио раскупалась в киоске быстро . И где нам было бы знать как наша новая ячейка общества будет жить . ЗНАЛА , она уже всё знала наперёд и вся наша группа делилась нехитрым семейным опытом послевоенного счастья . Первого послевоенного поколения .
Кульминацией стали наши поцелуи во время сон-часа , какие то слюни , какой то язык , помню когда меня чмокала моя бабушка — это было противно. А тут ничо так .
Во время полдника я сидел варёным раком и выслушивал морали нашей старенькой воспитательницы.
После на веранде ,в углу , я гордо сдерживал слезу и даже не замечал как она бегает и не хихикает а реально смеётся . Узнал я про ябеду. Почти сразу про другую .
Брата моего папы командировали .Далеко и навсегда . Навсегда запомнил запах сталинского быта его птенцов , грамоты с толстыми знамёнами по верхнему борту , трёхфитильную керосинку в коммуналке . И мамино недоумение , когда я переезжал на свой район и проводить меня высыпало всё невинное племя во главе с сарафанчиком .

318

Импортозамещение должно быть во всем, так подумали мы, и мало того что покрасочную камеру и сушильное отделение приобрели отечественного производства, но и сами решили все смонтировать и запустить.
Монтажники и электронщики оценили чертежи и принципиальные схемы, сделали вывод, что это обычный конструктор, собирай блоки и все.
Проблема возникла в самом конце, когда все было собрано, пуска еще не было, но шла контрольная проверка всей цепочки.
- Не можем идентифицировать один элемент на сборочном чертеже.
- Так и знали, обязательно будет подвох от поставщика, что бы от них зависеть. Что за элемент?
- Цифра в кружочке.
Связались с поставщиками оборудования, вежливо без наезда поинтересовались:
- Что может значить?
- А вы как думаете, что значить шестерка в кружочке?
…!?
- Ну кто оператор у вас, кто кнопку «пуск» нажимает...

319

Эта занимательная история произошла в середине 2000х годов, когда я обучался на инженера-электроника в МГТУ на ИУ6. Как следует из названия - основным направлением обучения было конструирование всякого электронного оборудования, хотя нас прилично учили и системному администрированию и программированию. Следствием этого было ожидаемо небольшое количество обучающихся с нами девушек, большей частью совершенно далеких от всех этих вещей. Справедливости ради, все они доучились до конца и получили дипломы, а кое-кто и не один, параллельно получив и экономическое образование, что позволило всем желающим устроится на довольно денежные околотехнические должности после окончания обучения.

На 4м году обучения у нас была очень непростая курсовая работа - разработка полноценного элемента ЭВМ. АЛУ, ШИМ, всяческие преобразователи из параллельных сигналов в последовательные и так далее. И никаких контроллеров, только аппаратная реализация. 8 разных чертежей, от принципиального до монтажного на плату, 50 листов пояснительной записки и самое главное - все это полноценно рассказать и объяснить принцип работы. С последним была самая жесткая проблема. Заказать (чего греха таить, практиковалось и такое) курсовую можно было у старшекурсников, но вот рассказывать, что и как работает - нужно только самому. А для этого нужно понимать, как работает...

Естественно, об этом все знали, предания передаются от курса к курсу. В самом начале семестра получив темы, девочки стали искать исполнителей. Худо-бедно, за неделю до сдачи на руках у всех были готовые материалы и наступило самое ответственное время - ОБЪЯСНИТЬ, как ОНО работает, что бы ОНА ПОНЯЛА. Одной девочке не повезло конкретно - ее исполнитель убыл в командировку, где со связью было очень плохо и потому нужен был тот, кто, во-первых, поймет писанину другого человека и, во-вторых, сможет понятно донести. Так как найти исполнителя в этом случае помогал я, то почетная обязанность комментатора досталась мне

- Маша, ты что-нибудь понимаешь?
- Нет
- Не может быть, ты 4 года училась. Давай так - я называют слова, а ты говоришь - что знаешь, а что нет. Только честно
- Давай
- Диод, транзистор, печатная плата, микросхема...
- ДА!
- Радует. А прочитай название работы "8ми разрядное АЛУ с функцией сумматора, циклического сдвига, правого и левого сдвига с буферизованным вводом-выводом ". Какие слова не понимаешь?
- Да все я понимаю по отдельности. Ну почти. Не понимаю, что они значат вместе
- (тяжкий вздох) Ну что же, поехали сначала... (2 часа общей теории по триггерам, шифраторам, мультиплексорам, регистрам, двоичной арифметике и так далее).
- Так, все поняла, что я рассказал?
- Да. Я не понимаю, как это собрать вместе. А уж на чертеже показать, что и откуда идет - я лучше пойду и буду рыдать за столом, пока не поставят тройку
Во мне говорит чувство жалости и профессиональной гордости - я что же, зря страдал 2 часа?
- Ты у нас работаешь, да? Секретарем?
- Угу, и что?
- Значит смотри (рисую карандашом по чертежу). Твоя плата - это маленькая фирма. На входе сидит такая же, как и ты, секретарша, она регистрирует входящие письма и исходящие и держит всю почту. Ее зовут регистр ввода-вывода. Вот по этим проводам бегают сигналы и по команде "принять почту" она записывает все то, что сейчас на проводах. По команде "отправить почту" - она отправляет результаты работы. Это понятно
- ДА! А кто команды дает?
- На прием вот по этому проводу от диспетчера шины сигнал - назовем его почтовой машиной. Отдать и принять почту можно только тогда, когда машина гудит у ворот, то есть подает сигнал вот по этому проводу, в остальное время все письма хранятся у тебя. Только вот ящик у тебя маленький для хранения, только на одно письмо, входящее или исходящее. А на отдачу тебе сигнал дает директор фирмы, вот он, управляющий блок АЛУ. Состоит из мультиплексора и счетчика.
- Так, понятно. А что еще директор делает?
- Как и положено директору - раздает всем пиздюли и работу. Ты приносишь ему входящий сигнал, он смотрит на содержимое - что нужно сделать и из чего. После чего выдает задание рабочим - вот они, регистры сдвига разные и сумматор. Строго следит, что бы работа выполнялась вовремя вот через этот счетчик времени, после чего дает тебе команду забирать работу у рабочего и отдавать обратно. Забираешь работу у того рабочего, у которого скажет директор вот через этот мультиплексор.
- Зачем так много рабочих?
- Так они тупые, каждый умеет делать только что-то одно. Без директора никак. Все понято - кто есть кто и как их зовут?
- Даааа... А что это за диод, зачем он?
- Так это как вывеска "Мы открыты", он светится как только подают питание. Еще вопросы?
- Нет...
- Так, только что мимо прошел принимающий. Марш сдавать! А то забудешь все, а я второй раз такого не вынесу
- Но я не готова и вообще, не могу, я...
- МАРШ!!!

Через 20 минут в слезах радости я был осыпан поцелуями за неожиданную 4ку, еще через полчаса мне притащили самый дорогой коньяк из ближайшего магазина.

323

Дед поехал на рыбалку, а в лодку кроме снастей ещё и свинью закинул. А зачем она там нужна, спросите вы? А, как выясняется, нужна. Очень нужна. Я думаю, дорогие мои друзья, вам тоже будет интересно узнать, зачем рыбаки с давних пор берут с собой свинью в лодку. Лет 20 назад я выплыл на русло Волги в 3 часа утра, чтобы встать на леща. Лодка у меня тогда была резиновая, махонькая, а глубина подо мной метров 20. Всё это сопровождалось густым туманом. Ни о каких-либо навигаторах мы и не знали тогда. Дно мерили якорем, а возвращались домой не по компасу, а по своим глазам. Как-то утром в сплошном тумане, рядом с моей резиновой лодкой выплыл огромный сом и "сыграл". То есть хлопнул по воде хвостом. Было очень жутко. Я на секунду представил, что бы было, если бы он перевернул лодку.
Туман, течение, а жилет тогда мы с собой не возили. И я поплыл обратно, чтобы на берегу переждать пару часов, пока туман пройдёт. И тут понял, что не знаю где берег. Эх, была бы у меня свинья!
Хоть это и покажется смешным, но свинья отлично ориентируется в незнакомой ей местности и хорошо плавает. Прям как акула, но только свинья. Рыбаки брали с собой в лодку хрюшку и, если было туманно, то кидали её за борт. Она - к дому, рыбаки за ней. Это типа навигатор был у наших предков. Так что, если собрались рыбачить в туман, то берите с собой свинью.

324

Дом оказался последним в который заселились бесплатно все нуждающиеся
и очередники нашего поселка.
Пятиэтажка с десятью подъездами выстроенными в виде буквы П.
Новоселы по большей части молодежь, кто с молочной фермы, кто со зверосовхоза, кто рыбак, военный или пожарный.
В лицо друг друга знали точно, тем более финальная часть отделки с благоустройством проходила хозспособом и каждая семья приняла в этом посильное участие.
Делали все для себя, детская площадка с обязательными песочницами, горкой качелями и механической каруселью, покрашены в яркие и насыщенные цвета.
Сам дом благородно бежевого цвета с рисунками у каждого подъезда.
Общее заселение в субботу, в воскресенье народные гулянья, ну в смысле прогулка с детьми и знакомство с соседями поближе, чисто символически за столиком посредине двора.
Но завтра всем на работу, к вечеру народу все меньше и меньше. Остались самые стойкие и капитально заряженные.
Одного из них уже разыскивает жена, с балкона кричит на весь двор:
- Михаил, домой пора.
Михаил мотает головой услышав голос жены и пытается сориентироваться, откуда звук.
Смотрит на подъезды, где его с первого раза не запомнил.
Жена опять зовет:
- Миша, домой.
- Да куда домой-то?
- Иди на чебурашку.
Михаил опешил: за что, при всех жена посылает, да еще так необычно.
- Куда, куда иди?
- На чебурашку говорю иди. На нашем подъезде, над входом Чебурашка нарисован, не перепутаешь...

326

Разговор этот произошел лет пятнадцать назад. И вот сейчас я его вспомнила.
Однажды меня занесло корректором в маленькую редакцию. Совсем маленькую – офис занимал обычную квартиру в старом доме на Фонтанке. Ну и коллектив, соответственно, был оптимизирован экономным владельцем издания до предела – в нашем теремочке трудились плечом к плечу редактор, художница Ника, верстальщица и рекламщица - обе Верки, большая и малая. Необходимость такого элемента газетной деятельности, как журналист, не помещалась в начальственной голове. Зачем он нужен, если столько разных текстов произрастает на тучной ниве интернета, и всего-то делов – собрать их заботливыми руками редактора. Чтобы не нарваться на месть раскрученных саблезубых авторов, контент умыкался у тихих провинциальных графоманов и в покрытых розовыми девичьими прыщиками лирушечках. В общем, журналиста не было. Зато в отдельном кабинете красило ногти умопомрачительной красоты и глупости созданье, гордо называвшее себя офис-менеджером. Вначале премудрое начальство пыталось обойтись и без корректора, но нудные рекламодатели такой подход признали порочным. Пришлось уступить капиталу.
В первые дни, еще не разобравшись в особенностях редакционной политики, я сильно недоумевала, читая поступавшие от редактора, пожилой простодушной Тамары Николаевны, тексты. Кроме того, чувствовалось что-то странное в отношении ко мне сотрудников. Трудноуловимое – не то настороженность, не то опаска. Точнее сотрудниц – это был типичный женский монастырь. Единственный самец, большой раскидистый фикус Вася, ютился на подоконнике, грустно прижав ладошки-листья к стеклу. Окно, естественно, выходило во двор-колодец привычно угрюмого вида.
Через пару недель, когда все как-то потихоньку вошло в рабочую колею и в перерывах мы дружно гоняли на кухне чаи, я улучила подходящую минуту и спросила – что это было? Девицы переглянулись и засмеялись.
Как выяснилось из их рассказа, я была здесь уже не первым корректором. Причем два предыдущих успели произвести неизгладимое впечатление. Оба, точнее обе, были, как деликатно выразилась Верка большая, херакнутые. Первая посвящала все свободное время обличению козней нечистой силы, и легкомысленные молодые сотрудницы довольно скоро почувствовали себя неуютно. Вторая же отличалась редкой чистоплотностью. Мыла она все. Когда она вымыла под краном купленное в киоске мороженое, девицы решили, что вечный поиск ошибок пагубно влияет на душевное здоровье корректоров.
Но я мыла только руки и фрукты, с нечистой силой же и так всегда на короткой ноге, поскольку постоянно чертыхаюсь, - в общем, все облегченно выдохнули.
Мы очень мило сработались. Народ все был жизнерадостный и не вредный, общие темы – мужики и дети – всегда были под рукой, так что поводов для конфликтов не находилось. Единственное неудобство возникало, когда девицы вспоминали про телевизор. Стоило нам собраться на кухне в обеденный перерыв или на чай-кофе, как они тянулись за пультом. Я не протестовала. Просто стала выходить на обед минут на пятнадцать пораньше. Пила кофе и читала какую-нибудь книжку. Потом вваливались буйные Верки, плюхались на стулья, начинался шум-гам-телевизор. Я мирно брала книжку, чашку и отчаливала в тихую гавань, обратно на рабочее место.
Мои исчезновения не остались незамеченными.
В один прекрасный день, когда я встала и развернулась к выходу, сотрудницы подступили с вопросом – какого хрена.
- Девчонки! Просто я не люблю телевизор, вот и все, - объяснила я.
- Как это? - не поняла Верка большая.
- А… а для фона? – растерянно спросила Верка маленькая.
- А зачем? Вот зачем тебе телевизор «для фона»? Как это – «для фона»? – полюбопытствовала, в свою очередь, я. Тем более что меня действительно давно интересует этот странный феномен.
Верстальщица вдруг возмутилась.
- Потому что я не люблю тишину! Мне в ней неуютно.
- А мне наоборот, - проникновенно пыталась втолковать я. – Хочу слышать свои мысли. Вот тебе – разве этот галдеж не мешает их слушать?
Наступила тягостная пауза.
- Но я вовсе не хочу слышать свои мысли!
- Нет, ну как же все-таки без него? – вступила Тамара Николаевна. – А дома?
- И дома так же.
Девицы сопели. Телевизор орал. Я переминалась с ноги на ногу.
- Ужас… Бедные твои родственники… - наконец протянула Верка большая. - Да ты тиран! Даже тираннозавр!.. Нет, я все-таки не понимаю. Почему?!
И я сделала ужасную глупость. Пустилась в объяснения.
- Ну смотри. Вот он включается - это как если бы вдруг ко мне домой ввалились незнакомые гнусные рожи – о, во-во, вроде этих - и начали завывать, обсуждая новые приключения певицы Валерии или балерины Волочковой. Или Путина с Медведевым. Или еще хуже – сами певицы с балеринами приперлись. И кругом они тычут мне в нос своим грязным бельем, новыми пулялками и всячески производят принуждение к групповому замужеству. А я сижу в своей фланелевой пижамке со слониками, кофе мой стынет, и никуда от них не деться. Короче, мне все это мешает.
- Мешает чему?!
- Думать, - застенчиво ответила я.
И тут в их глазах однозначно прочиталось: «Вот оно! Корректор! Мы так и знали!»
Верка буркнула, помолчав (а все согласно кивали):
- Танька. Ты больная. Тебе надо к психиатру.
- Отчего же мне? Смотрите, вам неуютно в тишине - почему? Да потому что вы не можете остаться наедине со своими мыслями. Так, может, это вам надо к психиатру?
Все внимательно на меня посмотрели.
И Верка членораздельно, внятно пояснила:
- Нет, нам не надо. Тебе надо. ПОТОМУ ЧТО НАС БОЛЬШЕ.
(Татьяна Мэй)

327

Однажды подвозил знакомую в поликлинику. Пока ехали, ей позвонили на мобильник и что-то спросили. На что она ответила: "Не скажу". После я поинтересовался, что же она такого секретного-то не сказала. Оказалось, ей позвонили с работы - там срочно нужен был доступ к её компьютеру, а пароля не знали. А пароль был: "нескажу".
P.S. 5 баллов ей за оригинальность.

328

Про преступление и обаяние.

25 лет назад я была о себе высокого мнения и готовилась к поступлению в Технион на архитектуру. С этой целью я весело жила в общаге в окружении таких же, как я, новоприбывших в страну младых умников. Среди нас была Зина. Зина тоже была в стране без родителей, Зине тоже было слегка за шестнадцать, но Зина отличалась от нас всех кардинально. Зина первая завела себе друзей из местных, Зина первая начала посещать дискотеки для местных и Зина первая устроилась на настоящую работу кассиром в овощной.
У Зины всё было широким - улыбка, словарный запас на иврите, бёдра и душа. Как-то раз она нашла щенка на улице, комендант не пускал её в общагу - и Зина устроила целый перформанс, объявив, что если в комнату с животным нельзя, то она с собакой будет жить в лифте. Зине разрешили собаку, естесственно, потом она её пристроила какой-то русской бабушке.
С русскими бабушками у Зины были отношения. Общага наша находилась в нефешенебельном районе Хайфы, густонаселённом "русскими" пенсионерами. Зина работала в овощном на пятачке возле поликлиники и почты, поэтому встреча с Зиной была неизбежна в жизни этих стариков.
Бабушки приходили в овощной в конце дня купить остатки лука или картошки по уценке. Зина стояла на кассе и видела, как они выбирают из сгнившего полусгнившее и сердце её разрывалось на огромные кровоточащие куски. Так Зина ступила на скользкую дорожку преступности.
- Вы пробовали когда-нибудь ананас? - спрашивала Зина любезно у бабушки, выкладывающей на весы мятые помидоры "по шекелю" и, не дожидаясь ответа, брала ананас, клала рядом и пробивала по помидорной цене.
Бабушки (недолго и не все, надо заметить) пытались отнекиваться. Но Зина была обаятельна и чертовски непоколебима в своём желании сделать жизнь русских старичков похожей на рекламу "Баунти". В течении нескольких месяцев пожилые эмигранты в районе нашей общаги питались манной небесной из рук Зины. Столы их были украшены тропическими неведомыми фруктами, которым они и названия-то не знали, зачастую, и всё по цене тухлого лука. Слух о святой Зинаиде пошёл по Хайфе. Общага по вечерам пила водку и внимала историям Зины про её тюменскую бабушку, которая так и померла, не вкусив папайи и киви.
Затаив дыхание, мы ждали страшной развязки.
И вот это день наступил. Хозяин лавки всё узнал.
Об этом нам рассказала сама Зина, блестя на нас глазами, а мы в изумлении не понимали, почему она рассказывает нам об этом не из тюрьмы и без наручников.
Сокращу тут.
Он развёлся, оставил в Хайфе жену и четырёх детей (обожающих Зину, к слову) женился на Зине и увёз её в Тайланд.
Там у них бизнес. Что-то связанное с тропическими фруктами, говорят.
Это была история про святую, которая попала в рай при жизни молитвами русских бабушек.

330

Шипованная дубинка вместо винтовки: реальная история «Ворошиловского стрелка»

В 1999 году фильм Станислава Говорухина очень быстро набрал популярность и стал народным хитом. Однако не все знали, что у экранного мстителя был живой прототип, вот только не ветеран Великой отечественной войны, а молодой парень, чьи мечты обратили в ничто неизвестные маргиналы.
Фильм «Ворошиловский стрелок» завоевал множество наград и даже занял 34 место в списке главных фильмов России по версии журнала «Афиша».
Сам режиссер говорил о своем фильме с особой любовью:
«Мой лучший фильм — „Ворошиловский стрелок“. Я сам представитель власти, но и я оправдываю старика, решившегося на месть. Это даже не месть, а возмездие, которое должно было совершить государство. Если возмездие не настигает преступников, люди начинают жить по законам джунглей».
В культовой ленте пенсионер избежал наказания за свою месть, а внучка, ставшая жертвой домогательств, постепенно вернулась к нормальной жизни. Вполне себе оптимистичный финал… Однако реальная история, которая послужила вдохновением для фильма, была лишена светлых надежд на будущее и happy end-а.

Как все начиналось
Дмитрий Данилов

Все это произошло в Москве в конце 1980-х годов. Дмитрий Данилов родился и вырос в обычной советской семье, где главными постулатами были честь, достоинство и защита тех, кто слабее. Мальчика учили не быть равнодушным и ни в коем случае не ломаться под тяжестью жизненных обстоятельств.
Дмитрий усвоил это хорошо — в один из вечеров, заметив, что девушку задирает уличная банда, парень храбро двинулся на хулиганов. Дебоширов удалось разогнать, а доблестный рыцарь вызвался проводить девушку до дома. Эта встреча оказалась судьбоносной. Молодые люди с первого взгляда полюбили друг друга.
Позже Дмитрию пришла повестка в армию, а Ольга (так звали спасенную им девушку — прим. Woman.ru), обещала писать письма и ждать его возвращения. Сразу из учебной части крепкого парня отправили в Афганистан. Влюбленные исправно писали друг другу, в деталях описывая каждый свой день. Однако позже все изменилось — Оля внезапно перестала писать Дмитрию. Солдат прокручивал в голове тысячи вариантов — от банального «не дождалась» до «встретила кого-то другого». Однако даже в самом страшном сне он не мог представить себе, насколько пугающей окажется правда.

Возвращение домой
Сразу по приезде домой, Дмитрий попытался выяснить, что же случилось с его Олей. Родители девушки передали ему последнее письмо дочери, которое не решились отправлять парню в Афганистан. В тревожных строках Ольга сообщала, что ее больше нет и прощалась с любовью всей своей жизни. Шокированный Дмитрий раз за разом перечитывал предсмертную записку и не мог избавиться от гнетущего чувства вины за то, что не смог уберечь возлюбленную в вечер, разрушивший их будущее.

В то время на улицах было неспокойно — грабежи, вооруженные нападения, насилие… Бандиты чувствовали свою безнаказанность и без страха выходили на вечерние улицы. Жертвой того времени стала и Ольга.
Оля поздно вечером возвращалась домой с учебы, однако ей не удалось благополучно дойти до пункта назначения. Ее схватила шайка маргиналов. Они жестоко надругались и ограбили девушку. Золотые серьги даже не потрудились снять — их просто вырвали из ушей раздавленной Оли. Оправившись от первого шока, она поспешила обратиться за помощью в милицию, однако ее заявление даже не приняли, отметив, что она сама виновата в том, что оказалась не в том месте и не в то время.
Оля была совершенно разбита. Не понимая, как ей жить дальше там, где нет справедливости и защиты, она решила покинуть этот мир, совершив самоубийство. Девушка написала предсмертную записку, адресованную Дмитрию, и сделала свой последний вздох.

Подсказка из Голливуда
Узнав трагическую правду, Дмитрий впал в ступор. В его жизни все всегда было предельно ясно — где белое, где черное, где кроется зло, и что является добром. Идеалы парня были разрушены — его возлюбленная стала жертвой обстоятельств, преступления, так и оставшегося неотомщенным. Он просто не знал, что делать дальше.
Ответ пришел из… голливудского фильма. В центре сюжета фильма «Жажда смерти» был Нью-Йорк 1970-х, который захлестнула волна преступности. Главный герой, чья семья подверглась нападению бандитов, решил отомстить. Он вооружился револьвером и начал выходить на ночные улицы, чтобы самостоятельно вершить правосудие.
Именно в этом сюжете Дмитрий увидел свою миссию. Да, он не смог спасти Ольгу, но он решил найти и уничтожить тех, кто разрушил его будущее, а заодно и очистить улицы Москвы от преступности.
В отличие от героя фильма, Дмитрию Данилову револьвер не подарили, однако он самостоятельно соорудил шипованную дубинку. Парень вышел на ночные улицы, решив начать с того района, где напали на Ольгу — Строгино. В первый же вечер увидев нападение преступников на случайную прохожую, он двинулся на главаря банды, одним ударом лишив его глаза и нескольких зубов. Остальные в страхе разбежались.
Главаря банды, который принял на себя удар, забрала бригада скорой помощи. Позже выяснилось, что преступник ранее неоднократно бывал в отделении милиции. Однако ему всегда удавалось избежать правосудия благодаря высокопоставленному отцу-прокурору. Пара записок от отца — и парень превращался из подозреваемого в свидетеля. Однажды ему все-таки дали условный срок — он ограбил пенсионерку и вырвал у нее из ушей сережки. Папа вновь вступился за сына, который на этот раз оказался на больничной койке — он требовал поймать мстителя с дубинкой, искалечившего его наследника.

Конец истории
Дмитрий держал в страхе весь район — на улицах все реже можно было встретить преступников. Очень скоро в милицию стали пачками поступать заявления от изувеченных бандитов. Конечно, они не отмечали в своих записках, что «мститель» настигал их во время попыток совершить злодеяния. Каждый из пострадавших отмечал, что на них просто напал человек с шипованной дубинкой, решивший безжалостно нарушить их вечерний променад.
Данилова поймали, когда на его счету появились двое убитых преступников и несколько избитых.
В один из вечеров парень вновь вышел на вечерние улицы и был застигнут с поличным милиционерами. Он пытался бежать на машине, однако не слишком хорошо справлялся с управлением, и его быстро отвезли в отделение. Дмитрий свою вину не отрицал и с не скрываемой гордостью отмечал, что жалеет лишь о том, что не успел расправиться с каждым из маргиналов, наводнявших улицы столицы.
Семьи пострадавших требовали смертной казни для одиночки с шипованной дубинкой, однако ему дали 15 лет.
Что случилось с Дмитрием после выхода из тюрьмы — неизвестно. Ходило множество слухов. Кто-то говорил, что парень, разочаровавшийся в правосудии и жизни, ушел в старообрядческий монастырь, кто-то же считал, что он уехал в глухую деревню на Алтае.

333

Придумал образцовую песню пессимиста. Она феноменально мнемонична - достаточно вам услышать две ее первые строчки, как вы легко споете и все четыре куплета, как будто всегда знали их наизусть.

Не верите, что такое возможно? Так сразу подумает именно пессимист. А нормальный человек может и попробовать по моему вступлению, и у него всё получится. Петь следует заунывно, ритмично:

Как жаль, что скоро сентябрь
Как жаль, что скоро октябрь...

Любителям экспрессии советую вспомнить систему Станиславского, то есть мысленно вживаться во все неприятности, которым грозит каждый месяц при его пропеве - все эти листопады, холодные дожди, снега, морозы... Если войти в это настроение, то легко споется и апрель с его слякотью, и почти всё лето с его пылью, жарой, комарами и мошками. Почти все названия месяцев идеально подходят под этот унылый ямб (или хорей), как будто бы их один и тот же поэт придумывал в весьма хреновом настроении специально под эту песенку.

Однако же, есть три исключения.
- Как жаль, что скоро март - не только выпадает из ритма, но и звучит вызывающе тупо. От человека, спевшего такое с искренним чувством, разбегутся даже пессимисты. Март - это весна пришла, звенят ручьи, орут коты и птицы, как шалые бродят влюбленные, и даже древний дед гордо крякает - дожил! Спеть "Как жаль, что скоро март!" - это что-то о грядущей личной неприятности, петь надо именно так. То же относится к маю, бушующему цветами, и августу, изобилующему плодами. Месяцы пессимизма для особых извращенцев, и соответственно самые смешные строчки моей песенки.

Вот три месяца, выпадающие из ритма, и они же хорошо коррелируют с именами. Марта, Майя - прекрасные имена, достаточно распространенные. А вот с Февралинами, Апрелинами и Юнами-Июнами как-то не задалось. Юлия хорошо пошла в народ, но так в июле уже полно урожая. С Августами уже похуже. Более известен сам Август и Блаженный Августин, чем девушки с этими именами. Отличный месяц август, когда все предпочитают брать отпуска и отдыхать вовсю, но грустен своим скорым завершением с точки зрения образцового нытика. Для его больше подходит моя первая строка:
Как жаль, что скоро сентябрь!

А всех нормальных людей поздравляю со скорым наступлением марта.

334

А вы что, знали что такое "ракель"?
Впервые увидев это слово, я впал в ступор, это может быть чем угодно, особенно если ударение не отмечено. И женское имя, и специалист по (отлову?) членистоногих, и вообще что угодно. Но когда ниже оказалось пояснение "это такая разновидность сквиджа", то в этот момент я просто признал, что два года в школьном кружке "Эрудит" прошли совершенно напрасно

335

"Я не буду зачинщиком Третьей мировой". 38 лет назад офицер Петров спас планету

Станислав Петров

Подполковник Станислав Петров считается одним из героев холодной войны. Он мог отдать приказ о нанесении ядерного удара по США, но не стал этого делать
В ночь на 26 сентября 1983 года советский офицер предотвратил потенциальную ядерную войну между СССР и США. Она могла начаться из-за сбоя системы предупреждения о ракетном нападении. Компьютер на командном пункте Серпухов-15 сообщил о пусках ракет с территории Северной Америки, однако оперативный дежурный подполковник Станислав Петров корректно оценил сигнал как ложный. При жизни о Петрове долгое время никто не знал, но сейчас его имя включено в энциклопедии.

"Мелькала мысль, а стоит ли?"

Станислав Петров не должен был в тот день находиться на КП. Он оказался там абсолютно случайно — подменял штатного дежурного.
"Смена начиналась как обычно, в 20:00 я пришел на работу, — вспоминал он. — В тот день в моем подчинении были 80 военнослужащих. Мы занимались тем, чем занимаемся обычно, просто рутина".
В 00:15 на КП завыли сирены. На экране напротив рабочего места Петрова внезапно появилось слово "старт". Там же можно было увидеть карту Северной Америки и маленький квадрат возле военной базы на Западном побережье — именно оттуда, согласно данным системы, летели ракеты.
В тот момент все, кто находился в помещении, смотрели на Петрова и ждали распоряжений, но тот приказал им оставаться на местах. Сам подполковник, согласно правилам, должен был оповестить командира системы предупреждения о ракетном нападении и начальника штаба. Для этого ему надо было выйти в другую комнату и сделать телефонный звонок.
А я встать с кресла не мог, у меня ноги отнялись.

Переживал жутко, как будто меня на Голгофу вели
Станислав Петров

Информация об ударе поступила от космической системы раннего предупреждения "Око". Она создавалась для того, чтобы военно-политическое руководство страны имело чуть больше времени для принятия решения об ответном ударе — примерно 10 минут. Если ракеты все-таки летели, их должен был засечь второй эшелон защитной системы — радары, которые сообщают о ракетном ударе примерно за 20 минут до попадания головных частей на территорию СССР. Таким образом, ракеты должны были взорваться на нашей территории всего через полчаса.
"Мне казалось, что моя голова превратилась в компьютер — множество данных, но в единое целое они не формировались, — рассказывал Петров. — Руководству я позвонил через две минуты и сказал в трубку, что тревога ложная, компьютер дал сбой. Теперь оставалось лишь ждать, пока ракеты, если они действительно были запущены, вторгнутся в наше воздушное пространство и их засекут радары. Произойти это должно было через 18 минут, но не произошло".
Почему Петров принял такое решение? Отчасти сыграл роль профессионализм, отчасти — интуиция. С самого начала офицеру показалось странным, что радар зафиксировал запуск лишь с одной базы — при ракетном нападении так не бывает. С другой стороны, система предупреждения, над созданием которой работал и сам Петров, не подавала никаких признаков сбоя.
"Смущало одно — система дала высшую оценку достоверности информации о запуске. В регионе, где находилась американская база в тот момент, была граница дня и ночи. Такой достоверности не могло быть, там каша сплошная была", — отмечал Петров.
Решающей в эти моменты стала информация "визуальщиков" — солдат, которые отслеживают показания радаров в темных комнатах. Они пуск ракет не подтвердили.
"Я не имел права использовать эту информацию, я ее все-таки использовал. Все-таки я немного нарушил инструкцию, — делился Петров в интервью ТАСС. — 50 на 50 было уверенности. Мелькала мысль, а стоит ли? Надеялся на второй эшелон… А если что-то начнется, то не я буду зачинщиком Третьей мировой войны, вот и все".

Козел отпущения

После инцидента в Серпухове-15 собралась государственная комиссия. Проработав там три дня, она так и не смогла выяснить причину ложной тревоги.
"Когда подводили итоги, нам никто не докладывал, что они там написали. Потому что, очевидно, там была написана какая-нибудь чушь, — усмехался офицер. — Приезжий человек не разобрался бы так быстро. Мы — специалисты на объекте — затруднялись назвать причину, а то, что они вышестоящие, не означало, что они более знающие".
Лишь через полгода стало известно, почему система дала сбой: лучи солнца определенным образом отразились от облаков и засветили спутник. То есть произошло то же самое, когда дети пускают друг другу в глаза солнечные зайчики. Как назло, один из таких "зайчиков" образовался прямо над военной базой в Северной Дакоте. Впоследствии такие ситуации научились просчитывать, и больше они не повторялись.
Но тогда, сразу после инцидента, нужно было назначить кого-нибудь виновным. По воспоминаниям Петрова, в комиссию, расследовавшую инцидент, вошли как раз те люди, чьи недочеты привели к сбою системы: "Получается, они должны были ругать сами себя, а тут еще вырисовывается одна белая и пушистая фигура — оперативного дежурного. Им надо было меня опустить до своего уровня".
У Петрова имелся боевой журнал, куда по уставу он должен был записывать свои команды и принятые сообщения в ответ на них. Поскольку в ночь на 26 сентября ситуация развивалась по секундам, у него просто не было физической возможности это делать, и в журнале остались пропуски.
За это обвинили меня, что я неправильно оформил боевые документы. Нужно было меня завалить, и это сделали
Станислав Петров

Спустя десятилетия он признавался, что не держит обиды на тех людей — понимает, что обижаться нет смысла, потому что таково было время и таковы были особенности его службы. Но в своих первых беседах с журналистами (в частности, в интервью Би-би-си) он открыто заявлял: "Из меня сделали козла отпущения".
"Вообще, когда я только начинал давать интервью, я никого не жалел — всех этих людей, которые меня крайним сделали. Тогда была обида в душе, а сейчас осталась царапина, — разводил руками бывший подполковник. — Стараюсь просто об этом не вспоминать, философски отношусь к прошедшему".

Человек, который спас мир

Петров ушел в отставку на следующий год — в 1984-м. Из-за секретности сведений и политических соображений о его подвиге в СССР никто не знал. Да и сам он не придал произошедшему большого значения, так как был привычен к секретной работе: "Я проспался хорошо и забыл все". Даже своей жене не сообщил о том, что фактически предотвратил Третью мировую.
О Петрове узнали лишь после распада Союза, когда генерал-полковник Юрий Вотинцев опубликовал статью "Неизвестные войска исчезнувшей сверхдержавы". В ней впервые упоминался "заместитель начальника отдела боевых алгоритмов и программ подполковник-инженер С.Е. Петров". Затем в 1993 году журналист из издания "Совершенно секретно" Дмитрий Лиханов взял у него первое интервью. Тогда никакого резонанса публикация не получила. Но со временем Петрова отыскали и зарубежные журналисты, после чего его имя стало известно всему миру.
В 2012 году Петров получил престижную премию германских СМИ, которая присуждается выдающимся личностям за вклад в общественное благо. В тот раз наградами отмечали "тихих борцов за мир", чьи имена обычно вне поля зрения средств массовой информации. Год спустя ему вручили Дрезденскую премию "за предотвращение конфликтов и насилия" (в 2010 году ее лауреатом стал первый и последний президент СССР Михаил Горбачев). А еще через год про Петрова сняли документально-художественный фильм "Человек, который спас мир" с Кевином Костнером.
19 января 2006 в Нью-Йорке в штаб-квартире ООН бывшему офицеру была вручена специальная награда международной общественной организации "Ассоциация граждан мира". Она представляет собой хрустальную статуэтку с надписью "Человеку, который предотвратил ядерную войну".
На той церемонии Петрову удалось пообщаться со своими "заклятыми друзьями", которые, как и он сам, сидели в пунктах управления, только по ту сторону "железного занавеса". Один из них — Брюс Блэр, служивший в ВВС США офицером по контролю запуска межконтинентальных баллистических ракет LGM-30 "Минитмен" (именно такая могла бы лететь на СССР в ночь на 26 сентября).
Я все пытался у него выяснить, знали ли они что-нибудь об этом инциденте. В СССР знали, что у американцев аналогичных случаев было два. У них система появилась гораздо раньше. У них была стратегическая авиация, они поднимали свои Б-52, потом понимали, что к чему, и возвращали их на базы
Станислав Петров

Брюс Блэр сейчас работает президентом Центра оборонной информации в Вашингтоне, преподает в Принстоне и регулярно дает экспертные комментарии американским СМИ. Станислав Петров после окончания службы поселился в подмосковном Фрязине, какое-то время работал на юго-западе Москвы простым охранником и ушел из жизни 19 мая 2017 года. Журналисты узнали об этом лишь спустя несколько месяцев.
Петров не считал себя героем, просто делал свою работу: "Она была трудная, но я ее сделал хорошо. И в этом героического ничего не вижу".
"А в России героя во мне не видят, так как у нашего народа менталитет другой, — говорил он. — Наш народ пережил такое, чего не переживал никто".

Артур Громов

336

Как советским солдатам удалось продержаться 49 дней, когда их баржу унесло в океан?

Весной 1960 года авианосец «Кирсардж» спас людей с маленькой баржи. Американцы заметили прямо посреди океана небольшое судно, в котором обнаружили четверых солдат советской армии, изможденных до всех мыслимых пределов. Им удалось выжить только потому, что у них были кожаные ремни, кирзовые сапоги и вода, которую они брали из системы охлаждения двигателя.

В экипаже баржи было 4 человека. Когда прежний состав уволили в запас, два месяца судном «заведовал» только один человек – Асхат Зиганшин, который нес службу в звании младшего сержанта. Затем учебное подразделение прислало двух мотористов. Ими были рядовые Филипп Поплавский и Анатолий Крючковский. Все три солдата служили уже второй год, но потом стройный коллектив «бывалых» разбавили первогодком – рядовым Иваном Федотовым.

Баржа Т-36 была не флотским плавательным средством, а армейским. Еще в конце 1959 года держалась устойчивая непогода, поэтому все баржи решили вытащить на берег. Когда весь остров ждал прибытия корабля, который должен был привезти мясо, разгружать его отправили Т-36. Любая баржа обязательно комплектуется НЗ, причем неприкосновенного продовольственного запаса должно хватать на десять суток. Но в этот раз Т-36 ушла без пайков, поскольку военнослужащих перебазировали в казармы несколько месяцев назад.

Трагическое происшествие случилось 17 января. В тот день порывистый ветер сметал все на своем пути, поэтому пришвартованную баржу сорвало и унесло в океан. Скорость происходящего была настолько головокружительной, а природная сила – настолько неодолимой, что экипажу не удалось совладать со стихией.

Когда шторм закончился, Т-36 принялись искать. Найти удалось только спасательные круги и обломки судна (по словам Зиганшина, «на берег выбросило спасательный круг и разбитый ящик из-под угля с бортовым номером „Т-36“»). Командование расценило страшные находки самым очевидным образом: баржа почила в недрах океана вместе с несчастным экипажем. И уж совсем никто не мог предположить, что искать Т-36 стоит за сотни км от места, где судно сорвалось со швартовов. Родным пропавших в открытом океане отправили сообщение, что те пропали без вести. Наблюдение за жильем солдат, однако, решили все же установить: на случай, если они окажутся прозаичными дезертирами. Пока драгоценное время утекало сквозь пальцы, четверо молодых ребят с борта Т-36 безнадежно дрейфовали в Тихом океане.

Их положение было почти безвыходным: топливо подошло к концу, рацию повредил сильный ливень, а в трюме баржи заметили пробоину (судно столкнулось со скалой), которую экипаж смог частично залатать, прижав к ней доску при помощи домкрата.

Учитывая, что баржа не годилась для дальних странствий, дела солдат были совсем плохи. К счастью, на Т-36 нашлась буханка хлеба, две банки тушенки, пригоршня крупы и немного картофеля, который рассыпался при непогоде прямо в лужицу натекшего мазута. С водой не повезло еще больше — шторм полностью перевернул бачок. Проведя ревизию, служивые обнаружили печку-буржуйку, совершенно промокшие спички и «Беломор».

Без надежды на спасение (дрейф баржи Т 36)

Хотя положение несчастных было плачевным, ситуацию усугубила еще одна печальная находка. Зиганшину удалось найти в рубке газету. Она была свежей, но радоваться долго не пришлось: в одной из статей говорилось, что как раз в их квадрате с учебной целью будут проводиться ракетные пуски. Место, в котором находилась баржа, было объявлено как небезопасное, то есть вплоть до завершения ракетных испытаний в нем не пройдет ни одно судно…

Четверка хорошо осознавала свое положение и начала основательно готовиться к предстоящим трудностям. Кроме пресной воды, которую нашли в системе охлаждения двигателя, решили при первой возможности набрать и дождевой. Ели похлебку, которую готовили из тушенки, картошки, жутко отдававшей мазутом, и мизерного количества крупы. Питаясь таким скудным образом, экипаж должен был не только поддерживать свой моральный дух, но и прилагать физические усилия для откачки воды, виной которой была пробоина.

Спать было холодно. Чтобы согреться, служивые соорудили кровать из того, что оказалось под рукой, и спали, прижавшись друг к другу. Так прошло несколько недель. Запасы продуктов и воды неумолимо таяли, и в один из дней было принято решение варить солдатские ремни. Когда и этот жуткий «суп» был съеден, сварили ремень от рации. Потом пришла очередь сапог и даже кожи с гармони, которая тоже оказалась счастливой находкой на Т-36. А вот с водой было совсем туго: за сутки каждый мог позволить себе всего 1 глоток…

Голод, жажда и неопределенность положения сделали свое мрачное дело: члены экипажа начали видеть галлюцинации и страдать от необъяснимых приступов страха. Хотя ребята старались успокаивать и поддерживать друг друга, их психические силы иссякали вслед за физическими. Уже потом, когда их спасли, они вспоминали, что в продолжении всего кошмарного дрейфа они ни разу не повздорили между собой. Даже перед лицом голодной смерти каждый сохранил свое достоинство и человечность. Среди друзей был уговор: тот, кто останется в живых последним, должен написать записку о том, что произошло.

Восхищение спасателей

Не раз на горизонте перед глазами несчастных показывалось судно, но оно проходило мимо, не замечая посылаемые сигналы. И только 7 марта 1960 года, в самый счастливый для четверки день, американский вертолет спустил на Т-36 лестницу. Хотя у солдат совсем не оставалось сил, сохраняя военную дисциплину, они отказались покинуть баржу. Американцы убедили истощенных членов экипажа принять помощь, и они поднялись на иностранный борт.

Молодые люди знали, что после долгого голодания набрасываться на пищу не стоит, хотя моряки с «Кирсарджа» предлагали им массу угощений, да и вообще искренне стремились компенсировать пострадавшим пережитые лишения. Американцы были очень удивлены тем, что в таком молодом возрасте советские солдаты проявляют невиданную стойкость и крепость духа.

Прямо на авианосце великолепная четверка дала небольшую пресс-конференцию, и вскоре об этой истории узнал весь мир. Чтобы встретить экипаж Т-36 в Сан-Франциско, приехали сотрудники генерального консульства СССР. Хрущев приветствовал выживших телеграммой.

Когда советские робинзоны вернулись домой, их встретили как космонавтов. Москва пестрела плакатами «Слава отважным сынам нашей Родины». В течение нескольких недель экипаж Т-36 рассказывал о своих приключениях на встречах и приемах.

Как сложилась судьба участников дрейфа баржи — Т 36

Когда ребят отправили на курорт в Гурзуф, чтобы они могли восстановить силы, они получили предложение учиться в мореходном училище. Трое из них навсегда связали свою жизнь с флотом.

Асхат Зиганшин был родом из поселка Шентала Куйбышевской области (ныне Самарская область), по национальности — татарин. После окончания мореходного училища поступил механиком в аварийно-спасательный отряд в городе Ломоносове под Ленинградом. Работал на разных судах, сначала с пожарными, затем с водолазами. Женился, воспитал двух дочерей. Выйдя на пенсию, поселился в Петербурге. Ушел из жизни 20 июня 2017 года.

Иван Федотов — русский, из села Богородское Хабаровского края. Окончив Благовещенское речное училище, получил диплом судового механика. Всю жизнь проработал речником. Его не стало в 2000 году (по некоторым источникам 1999 г.).

Анатолий Крючковский и Филипп Поплавский — украинцы. Крючковский из поселка Турбов Винницкой области, а Поплавский — из поселка Чемеровцы Хмельницкой области.

Филипп Поплавский поселился под Ленинградом, после окончания училища работал на больших морских судах, ходил в заграничные плавания. Скончался в 2001 году.

Анатолий Крючковский много лет проработал заместителем главного механика на киевском заводе «Ленинская кузница». В январе 2019 года отметил 80-летие.

В 1962 году о героях был снят фильм «49 дней». Однако, на данный момент он так и не оцифрован, поэтому его нет в интернете. Но, ниже вы можете найти документальный фильм «Их могли не спасти. Узники Курильского квадрата», а также передачу «Сильнее океана» (1960 год) с участием героев данной истории.

337

Так и не смог найти хороший заголовок…
Посрамление попугая, говорящего на идиш?
Не то…
Любовь к жизни, не по Джеку Лондону?
Не то…
Ну, да бог с ним, с заголовком, не в нём дело — истории уже года два, а она всё не отпускает, всё не забывается —стало быть, надо рассказать.
Начать, однако, придётся издалека.
Корейская община Калифорнии насчитывает сотни тысяч корейцев, людей необыкновенной работоспособности и жадности к получению образования. Превозмогли всё: и нищету первых лет эмиграции и расистские предрассудки и погромы с пожарами чёрных жлобов в 1992, от которых корейская самооборона отбивалась с оружием в руках…
Первое их поколение работало по 16 часов в день, без выходных, годами — только бы дать детям образование!
Всё превозмогли. И превзошли все самые смелые надежды и ожидания: большие крепкие семья, достаток, образованные профессионалы, предприимчивые бизнесмены, преобразовали и города и отношение к себе, завоевали уважение общества.
И всё это — за очень короткое время, двумя-тремя поколениями.
Армянская община Калифорнии — тут история подлиннее, массовый приезд армян в Калифорнию датируется началом 20 века.
Похожая история всех волн эмиграций — тяжёлый упорный труд фермеров, армяне проявили себя очень успешными земледельцами и скотоводами, большие сплочённые семьи, образование детей, ни трудолюбия ни предприимчивости им не занимать — громадная община, преобразующая окружающее их пространство, очень динамичная община.
И — неоднородная, армяне эмигрировали в Америку со всего мира, привнося в калифорнийский котёл ароматы и обычаи Ближнего Востока, Франции, Кавказа.
В моей истории — армяне из Армении, в большинстве своём говорящие на русском, первое поколение.
Второе его знает мало — так что со своим зятем я говорю по английски, со сватами и внуками — на русском, зять с детьми на армянском, дочка с детьми на русском, чисто Вавилон…
Вкратце — довольно типичная ситуация для Калифорнии, где возможны любые комбинации этносов, рас и религий.
Так, пора переходить к истории( давно пора! Автор, давай уже, не тяни!)…
Дочка подарила мне к Рождеству второго внука, отличный, надо сказать, подарок, всем желаю такого же, в своё время.
И если первый внук дался мне с большими волнениями, я практически безвылазно провёл с ними все три дня в больнице, справедливо считая госпиталь местом опасным и непредсказуемым, зовите это профессиональной паранойей, ваше право, то со вторым волнений было куда меньше, да и я был уставший, после дежурства — дочка погнала меня домой на второй день.
Зять отвёз меня к ним домой, я принял душ, приоделся — и меня потащили на традиционную чисто мужскую вечеринку по поводу рождения сына.
Вечеринка затевалась грандиозная: большой банкетный зал, закуски, бухло затаскивают ящиками, сигары, музыка, зять бережно вынул сумку с бутылками, подмигнул мне — в сумке какой-то сюрприз.
Дедам отвели первый стол, меня усадили, мы хлопнули по рюмке для разгона и банкет начался…
Тосты, поздравления, подарки, рукопожатия, объятия — всё как положено, весело, одним словом.
Настала пора сюрприза из сумки зятя — коньяк, да какой ещё! Братцы мои — такой коньяк я ещё в своей жизни не пробовал: мягкий, ароматный, душистый напиток богов, шедевр в бутылке, 60 лет ждавший встречи с моими глазами, губами, носом, языком и глоткой
А тост! Тост был за отцов — присутствующих и уже ушедших, всех нас, давших продолжение следующему поколению рода человеческого…
И, странное дело, — я загрустил.
Тут и сиротская тоска по ушедшему отцу, усталость навалилась, рефлексия по поводу коньяка, который старше меня и людей, создавших этот шедевр, скорее всего, уже нету среди нас, и тогда коньяк этот — как свет потухшей звезды… короче, всякая грустная муть поднялась со дна души
Взял сигару и вышел на улицу, покурить и не мешать разгоревшемуся веселью.
Стою, курю — и вижу не очень понятную картину — пару корейцев, раз за разом уезжающие и возвращающиеся, с постоянной сменой машин.
Причём выявилась и закономерность: уезжали они на разных машинах, а возвращались на одной, значительно более скромной по классу, машине.
Разгадка тандему корейцев пришла быстро — родственник объяснил, что это у них бизнес такой, обслуживать армянские вечеринки, хозяин машины может пить и домой вернуться без приключений — и права не отняли и он и машина вернулись ночевать дома.
До развоза гостей у корейцев было много времени — веселье было в самом разгаре, их пригласили за стол, перекусить и подождать.
И тут моё внимание что-то зацепило в одном из них, он отличался от всех знакомых мне корейцев… не спрашивайте — чем, не знаю, но отличался точно…
И моё любопытство было вознаграждено — разговорившись, я понял уникальность момента — это был первый увиденный мной кореец из КНДР.
И от него шла невиданной силы энергия, которую я и уловил своими уже очень усталыми удивляться радарами.
Энергия, которую я даже затрудняюсь объяснить — просто было ощущение присутствия человека крайне счастливого, любящего жизнь весельчака, со смехом описывающим на ломаном английском детали своего побега.
Невесёлые это были детали — голодный и истощенный( тут он втянул щеки и выпучил глаза) , пальцами изобразил прыжки через три вилки, имитация преодоления трёх рядов колючей проволоки, руками изобразил взрывы мин и свет прожекторов — хорошо осознавая несовершенство своего английского, он больше полагался на жесты и воспроизведение звука…
Сказать, что я был потрясён — ничего не сказать, я был заворожен этой историей.
А больше всего было моё изумление — его весёлым оптимизмом и явным присутствием чувства юмора.
И неимоверной любовью к жизни.
Но самое главное было впереди, зять подмигнул и показал на корейца глазами, мол, следи — будет интересно, они хорошо знали друг друга.
Банкет тем временем вошёл в фазу пения — соло и группами армяне выходили на сцену к микрофону, попеть.
Чувствовалась общность этих людей, родственников и друзей, выросших вместе соплеменников, что-то типа ощущения одной деревни.
Вернулись к столам, очередной тост, выпили, закусили — и к микрофону вышел мой новый знакомый.
Кореец взял микрофон — и запел.
На армянском!!
И хорошо запел, судя по реакции зала — просто замечательно запел!
И песен он знал много… и пел хорошо
Закончив, он получил много объятий, рукопожатий и одобрительных хлопков по спине, заметил я и несколько бенджаминок, которые ему насовали в карманы.
Он попрощался и вернулся к своим обязанностям.
Зять объяснил, чуть позже, что развозя подвыпивших армян — он сначала подпевал, потом слушал записи — и просто воспроизводил и текст и музыку, по слуху.
И тут меня и накрыла волна оптимизма и радости, моей хандры и рефлексии как не бывало — жизнь, я ещё способен удивляться твоему разнообразию, я ещё не устал от твоих сюрпризов, таких как этот — кореец певший на армянском был именно из категории невероятного, случившегося прямо на моих глазах!!
Я налил себе стопку водки, выпил и закусил огурцом.
И водка была холодной, огурец был хрустящий — а жизнь, братцы, — так и просто замечательной!

338

В первый же год после свадьбы, жена стала вести свою «кулинарную книгу», записывала интересные и вкусные рецепты. Про то, как появился один из них, собственно и есть рассказ.
Летом когда жарко, моя мама, свекровь для жены, которую она тоже называла мамой, готовила хлебный русский квас, прекрасно утоляющий жажду, и используемый для приготовления окрошки. Причем объем примерно был двадцатилитровым, и постоянно процесс обновлялся.
Мы жили уже в городе, в деревню приезжали только по выходным. Супруга посоветовавшись, решила по маминому рецепту в домашних, но городских условиях, приготовить квас.
- Валюшка, ржаную закваску тебе налью в баночку, что дальше делать и как напишу на листочке. Изюм купишь сама. Можете ещё хрен на огороде накопать.
- Хорошо, дома разберусь, там же все просто.
Во вторник прихожу вечером с работы, жена хлопочет с квасом, банки, марля, миска с о ржаными сухарями, вреде бы все получается, но вдруг призадумалась.
Читает рецепт:
- Поставить в самое тёплое место на сутки, и укрыть фуфайкой.
Понятие фуфайка на тот момент было в единственном значении — ватник.
- Может чем-то другим можно укутать?
- Если бы можно было, так и написано бы было - «фуфайкой или чем-то другим».
Фуфайки в съемной городской квартире не было, соседей мы ещё не знали так близко.
После мучительных раздумий, взвесив все «за» и «против», завернули банки в одеяло и укрыли подушкой. Квас через сутки получился с необыкновенно мягким и романтичным вкусом. Все дело в подушке с одеялом...

339

Летом олимпийского 1980 года московских студентов принудительно разослали в стройотряды куда подальше от Москвы. Нас, в частности – в степь, в Целиноградскую область, строить кошары для овец.

По-видимому, из-за утроенного, а то и учетверенного количества стройотрядовцев нормальной спецодежды на всех не хватило. Вуз наш принадлежал системе МПС (да что скрывать – МИИТ это), а в МПС тогда имелась своя железнодорожная милиция. И нам вместо спецовок выдали залежавшуюся на складах милицейскую форму устаревшего образца. Штаны и рубашки, до кителей и шинелей дело не дошло.

Незадолго до этого я прочел одну интересную книгу. Автор, кажется, Валерий Алексеев. Там главный герой, невероятно крутой чувак, то ли геолог, то ли геодезист, проводил изыскания как раз в Казахстане и ходил с бритой головой, как Юл Бриннер. Раза три по ходу действия он пояснял, что это самая удобная прическа для полупустыни: не жарко, песок не застревает в волосах плюс экономия воды и мыла. Я повелся и перед отъездом пошел в парикмахерскую и постригся под ноль.

Должен признаться, что руки у меня крепятся к туловищу не совсем там, где у нормальных людей. Выдавать мне какие-либо орудия физического труда было опрометчивым решением. В первый же рабочий день я уронил на товарища кирпич, другому товарищу кинул на голову лопату раствора, а третьего притер носилками к стене. После чего за мной закрепилось заслуженное прозвище Убивец, которое вместе с матами разносилось далеко над степью при каждой моей оплошности, то есть примерно раз в полчаса.

В результате всего вышеперечисленного среди местных жителей распространился слух, что кошары им строят зэки из колонии особо строгого режима под усиленной милицейской охраной.

И вот представьте мое явление в местном сельпо. Сверху наголо стриженая башка и недельная щетина. Снизу форменная милицейская рубашка стального цвета и штаны с лампасами. За поясом полумолоток-полутопор, которым я отбивал половинки от кирпичей. Если в казахской степи раньше не знали, что такое когнитивный диссонанс, то теперь узнали.

Очередь замолчала, все уставились на меня. Самый смелый казах подошел ближе и спросил:
– Мужик, ты кто?

Тут надо пояснить еще одно обстоятельство. У меня довольно нетипичные или, наоборот, слишком типичные черты лица. Еще до стрижки меня принимали за своего то армяне, то грузины, то таджики, то еще какие-нибудь жители нашей многонациональной страны. И мне постоянно приходилось их разочаровывать. Так что вопрос «Ты кото?» от незнакомого человека я воспринял только в одном аспекте и привычно ответил:
– Еврей.

Боюсь, у этих добрых людей сложилось неверное представление о евреях.

340

Была в нашем дворе девчонка, которая любила возиться с малышней (на нее повесили заботу о младшей сестре, а она заодно стала заботится о других мелкоклассниках). Утирала носы, разнимала драки, защищала от хулиганов из соседних дворов. Ее называли Мама
Люба. Дальше от ее лица.
В 1990 открыла на станции комиссионку, торговавшую ВСЕМ. Через неделю «кожанки» пришли, «надо делиться, хош по-хорошему, хош по-плохому, в субботу под закрытие придем за ответом». И что обидно, я же любого из них одним ударом убить могу, но ведь зарежут потом…
А в субботу стук в дверь – заходит Степа, из «подопечных», «ой, мама Люба, какая встреча, лет 10 не виделись». Посидели – выпили – потрепались. Я говорю: сейчас бандосы придут меня нагинать, так что ты лучше уходи. А он: а можно, я здесь в углу посижу? Я: Хозяин-барин…
Дверь с ноги открывается, на пороге три «кожанки», «платить будешь?» А из уголка «кхе-кхе»…
Пацанчики оглянулись и как-то съежились, «ой, Степан Степанович, мы не нарочно, мы же не знали, простите нас, можно мы пойдем?» Степка: «ну, идите, но чтоб близко сюда не подходили».
Я Степу спрашиваю: что это было?
А он: ты про Морпеха слыхала? (это была взошедшая звезда рэкета на районе, его именем бандосы детей пугали)
Я: слыхала.
Он: это я. Я вообще-то пришел магазин под крышу брать – а тут ты. Ну а с мам деньги не берут. Если чего – звони. Ну и ушел…

341

Немного о кофе…
На пятом курсе (1997 год) для повышения своего финансового благополучия устроился я через своих знакомых подрабатывать в Москве в кофейную кампанию Чибо. Кофе я до этого никогда не пил, относился к нему нейтрально, ну да работать там – не значит его пить.
Взяли меня мерчендайзером, в задачи входило контролировать наличие кофе в магазинах, правильную расстановку на полках, по возможности – привлечение новых магазинов к распространению этого кофе. Про Чибо знал только то, что это немецкий кофе – и более ничего. За полгода до этого был на стажировке в Германии, ездил как-то в Дрезден, гулял там по берегам Эльбы, где с удивлением узнал, что на склонах южной экспозиции в долине Эльбы находятся вроде бы самые северные в Европе виноградники…
Участок, за который я отвечал, находился в районе Крылатского, включая в себя также начало Рублевского шоссе. Именно здесь, недалеко от пересечения с Крылатской улицей, обнаружил я как-то, находясь на свободной охоте за новыми магазинами, гастроном «Ежик». Меня он привлек своим названием, к тому же хотелось немного согреться (был октябрь). Зашел. Наметанным взглядом оценил, что «нашего» кофе у них в продаже нет, но магазинчик симпатичный, кругом порядок – есть шанс заманить его в наши сети. Попросил провести меня к руководству магазина, мол, я по делу. Привели меня в небольшой кабинетик, заставленный шкафами с документацией, посередине – два стола, за ними сидят два мужика лет по 40. Представились товароведами, чего надо… Говорю, что я из кофейной кампании Чибо, распространяю наш товар, предлагаю приобретать у нас и продавать хороший немецкий кофе Чибо, мы предлагаем Чибо Фамили, Майлд, Мокка и самый классный – Чибо Эксклюзив. Один из мужиков сразу вскинулся – немецкий кофе?! Я говорю:
– Да, из Германии.
Мужики, чуть не хором:
– Что, прям там растет?!
Тут я немного подрастерялся… Кофе не пью, ничего про него не знаю, где он там растет – на грядках или на деревьях – не в курсе, пока работал как-то так и не думал на этот счет. Но делать нечего, главное – товар впихнуть!
- Да, - говорю, - прям там и растет!
Мужики ржут: кофе только в южных странах водится, иди отсюда, уже повеселил на весь день!
- Немецкий кофе растет на склонах южной экспозиции в долине реки Эльбы, в окрестностях Дрездена, там ему на пределе хватает солнца, поэтому он имеет очень специфический вкус, но в целом - приятный напиток, высоко ценится в Европе, вот наконец и до нас дошел. Рядом с плантациями кофе расположены также самые северные виноградники в Европе, вы, как товароведы, должны про них знать!
Мужики примолкли, т.к. подробная информация привела их в некоторое недоумение: хз, может там и правда эти немцы что-то новое вывели… По ценам кофе приемлемый, упаковки красивые… Говорят, давай мы сейчас пробный заказ сделаем, посмотрим, как пойдет, с руководством все обсудим и если пойдет – будем брать. Заполнили документы и я с ними отбыл.
Дня через 3 была поставка кофе в «Ежик», а еще через 3-4 дня я решил заехать к ним, посмотреть, как выставили разные сорта и предложить поставить по нашим правилам. захожу в магазин. Наш кофе стоит на отдельной витрине, в правильном порядке (рекомендации по расстановке к первой поставке прилагались), все путем, придраться не к чему. Спрашиваю у кассирши, как берут. Она говорит, что хорошо, товар новый, всем нравится, берите, молодой человек, не пожалеете. Я говорю, что это я его и поставляю. Тут тетка меня резко удивила: услышав это, она сразу заорала на весь магазин куда-то во внутренности магазина: «Николай, Вася, он пришел, идите быстрее!!!». Меня такая реакция больше напугала, чем удивила, думаю, надо когти рвать, пока не поздно. Но не успел. Прибежали давешние товароведы и под руки уволокли меня в свой шкафный кабинетик. Посадили на стул в дальнем от входа конце стола, один остался меня сторожить, второй куда-то тут же вышел. Но я даже спросить не успел, что происходит, как он уже вернулся, но не один, а с высоким пожилым армянином. «Вот, Армен Вахтангович, это он!». Армен Вахтангович несколько мгновений меня рассматривал с некоторым изумлением, потом тоже присел и откуда-то достал бутылку коньяка. Второй товаровед сел рядом и таким образом они меня почти окружили. «Ну, давай выпьем за немецкий кофе Чибо, произрастающий на берегах Эльбы южной экспозиции» - неожиданно сказал Армен и всем налили. Несмотря на то, что алкоголь я не употреблял, пришлось приложиться, потому что понять, что происходит, я все еще не мог.
- Кофе будете еще заказывать? - спросил я, чтобы что-то спросить.
- Немецкий? – спросил товаровед.
- Да, немецкий, с берегов Эльбы – твердо ответил я, и представил, как в мою голову летит бутылка коньяка.
Тут эти все трое заржали, причем товароведы почти в один голос, а Армен с приятной хрипотцой мудрого человека. Они качались на стульях, били руками по столу, показывали на меня руками и не могли остановиться! Я сидел, ничего не понимая, и хлопал глазами. Потом Армен успокоился и говорит: «Василий, расскажи ему, он ничего не понимает!».
Тот, с трудом сдерживаясь, поведал следующее. Когда я пришел к ним первый раз и стал толкать кофе, они почти решили меня послать, т.к. таких ходоков ходило много, и я был уже четвертый, кто в том день им что-то предлагал. Но их зацепил немецкий кофе, который, как они твердо знали, в Германии не растет. Но я привел подробности произрастания, мол, географически уникальный кофе, и они немного засомневались в своих знаниях. Решили попробовать и разобраться, что це за сорт такой. После того, как я ушел, они позвали Армена (тут выяснилось, что он и есть управляющий магазином) и рассказали ему про предложение. Армен над ними посмеялся от души (немецкий кофе!), но они ему рассказали про берега Эльбы южной экспозиции… Послали кого-то в соседний магазин за пачкой Чибо эксклюзив, заварили, попробовали. Понравился, но как он может быть из Германии? Короче, они почти до утра сначала пытались найти о Чибо какую-нибудь информацию в интернете (а он был очень медленный и работал не ахти), обзванивали знакомых из других магазинов, в два ночи съездили на какую-то базу к корешам, где им рассказали, откуда его привозят и где фасуют, что в его составе и т.д. За это время они выпили две бутылки коньяка и под утро так и заснули в офисе…
- Парень, никакой кофе нигде в Германии не растет и никогда там не рос! Твой Чибо делается из арабики и робусты, которые растут в Южной Америке, Африке и Азии! В России он появился два года назад (в 1995), и только поэтому его мало кто знает и ты смог нам запудрить мозги!
Они долго мне рассказывали про кофе, про его сорта, как и где он растет, где его делают… Чувствуется, что за ту ночь они сами знатно выросли как кофейные специалисты. А я за ту лекцию узнал о кофе больше, чем до и после… Армену та ночь тоже запомнилась, т.к. он давно, видимо, не участвовал в таком интеллектуальном драйве по выяснению, что же им пытается впарить какой-то пройдоха-студент… Во всяком случае, расстались мы очень хорошо, и я уехал с большим заказом на новый кофе.
В кофейной компании я проработал полгода, в «Ежике» появлялся примерно раз в неделю, и каждый мой приход тетя на кассе вопила «Николай, Вася, он пришел!» - и мы, дождавшись Армена, шли в кабинетик пить, кто кофе, кто коньяк, кто кофе с коньяком. Именно тогда я попробовал кофе, хотя пристрастился к нему позже, через 2 года, в иных условиях. После того, как я защитил диплом и ушел из компании, года два я у них изредка появлялся, когда пробегал мимо, но потом магазин закрылся и вроде бы система гастрономов «Ежик» исчезла. По крайней мере, я их больше не встречал. А жаль, у них был самый вкусный немецкий кофе со склонов южной экспозиции из долины реки Эльбы!

342

Загадочный покупатель

Году примерно в 94-м или в 95-м предложили мне возглавить торговую деятельность коммерческой палатки на автобусной остановке. "Конечная" в Новлянске..

Там у них ситуация такая сложилась - собственник этой палатки ушел в более солидный бизнес - в офис, торгующий акциями "Гермес". А палатку он безвозмездно передал коллективу сотрудников, которых было пятеро - три продавца и два ночных сторожа.

Меня они все знали, как поставщика товара, знали, что около года работал старшим продавцом в коммерческом магазине, вот и сообща попросили стать их директором, чтобы наладить работу, и чтобы у них не было конфликта из-за дележа власти.

Одна из них, с которой у меня были доверительные приятельские отношения, тогда сказала: "Ты наладишь всю работу и тебя попрут". Так оно потом и случилось.

А пока я на общем собрании предложил им оставить график работы прежним, и обновить систему закупок, расчетов, контроля и прочее. Все мои предложения были приняты.

Продавцы работали с 10-00 до 20-00. Их сменяли сторожа. которые тоже торговали час-полтора, после чего закрывали ставни и спали до утра. Утром тоже немного торговали. Зарплата у всех была привязана и к отработанному времени, и к выручке. У меня - только к выручке. Зарабатывали все неплохо по тем временам - никто не обижался.

И вот, привожу в очередной раз товар. Поздний вечер уже, принимает Леха-сторож. Говорит: "Красный LM снова не привез? Я же писал в заявку! У меня один мужик каждый день приезжает после работы - спрашивает красный LM. А у нас нет".

Через день или два привез я им и эти сигареты.

Потом спрашиваю Леху: "Ну, как тот мужик? Доволен?"

Леха отвечает: "Ты не поверишь! Он заглядывает в ококо, спрашивает, как всегда, красный LM, я отвечаю, что да, привезли, вот он на витрине... Мужик говорит: "Слава Богу!", и уходит".

А меня месяца через два они попросили уйти. Дескать - дальше справимся сами. Я об этом не жалел. Свое дело сделал, им помог, а заработков у меня тогда и других хватало. И с каждым из них сохранил добрые приятельские отношения.
***
(Гладков Виктор)

343

Вспомнилось.
Иду значит возле местной речки-вонючки.
Холод, ветер, мерзкая погода. Снег налипает на все тело, под ногами каша.
И с удивлением вижу как там в речке плавает какой-то мужик.
Я ему:
- Здравствуйте. Вы - морж?
А он такой с хорошим настроением:
- Вообщето, что бы Вы знали, температура воды сейчас куда выше чем температура воздуха! Тут тепло. Вот я и греюсь.
Вот если честно, если бы я не был выпимши, то не полез бы.
Но я был выпимши.
А потому снимаю одежду и как был в труселях с размаху хлабысь в воду....
А она...
Ну как вам сказать что за вода?
Ну где-то как и погода - мерзкая и холодная.
Я отрезвел в секунду, и с воплями паники выскочил на вот этот весь ветер и одеваюсь со скоростью молнии.
Отрезвел в секунду. Да.
А этот морж хохочет:
- У меня с детства нет чувства холода или тепла, так что хожу мыться в эту речку. А ты уже второй за сегодня!

Гребаный троляка!!!!

346

Если кто-то громко плачет, довыпендривался значит.

Турникет приветливо распахнулся браслету фитнес-клуба. В фойе разноцветила ёлка. Уставший организм предвкушал жар сауны и прохладу бассейна. У стойки администратора худощавый мужчина с козлиной бородкой что-то нудным высоким голосом доказывал стоящему рядом охраннику. На полу стояла раскрытая спортивная сумка. На стойке были разложены какие-то вещи, пакеты и даже кроссовки. За ёлкой, на диванчике, двое мужчин давились от смеха, делая вид, что происходящее их совсем не интересует...

Именно по нудному голосу я и узнал мужчину у стойки. Ведь до этого я видел его только голым. И обычно - лёжа. Это был Эдуард. Его знали многие любители погреться в сауне вечером. Он расстилал на полке три полотенца и укладывался ровно на пятнадцать минут. Многие парильщики, и я, в том числе, любят плеснуть на камни настоя чего-нибудь душистого - эвкалипта, мяты, пихты. Эдуард ревниво следил за этим и всегда начинал возмущаться. Немного гнусавя он извещал публику, что ему нужна невысокая температура, что он хочет проходить банную процедуру в комфорте, что все должны уважать его права на благоприятную атмосферу. Угрожал немедля написать жалобы руководству клуба. Идея проучить его и получить моральную сатисфакцию пришла айтишнику Андрею после особенно буйного перформанса. Реализована идея была силами двух человек в этот же вечер. Всего-то нужно было немного распороть карманным ножиком боковой шов клубного полотенца и извлечь оттуда маленькую полоску - противокражный чип. Который нашёл себе место под стелькой Эдуардовского ботинка. При его выходе из клуба система подала сигнал, что клиент выносит полотенце...

Атмосфера в парной, где мне объяснили произошедшее, была особенно тёплой, даже горячей. Пахло мятой и эвкалиптом. И ещё чем-то трудноуловимым, праздничным.

347

Когда Мел Брукс приступил к сьемкам потрясающей пародии на "Звездные Воины" как "Космобольцы", то были опробованы на главные роли много актеров.
И вот состав утвержден, контракты подписаны, начались сьемки. . .
Все бы ничего, если бы не взрывной характер молодого Билла Пуллмана, который играл главного героя Лона Старра.
Билл в свободное от время сьемок насвынячился в местном баре, где произошел конфликт с местными аграриями, изза чего Биллушка отгреб неилюзорных люлей.
Кстати если обратите внимание, то в самом фильме оператор брал Лона Старра (акка Билл Пуллман) с той стороны где у него меньше всего виден невероятных размеров бланш. Но все равно при должном внимании этот синяк вы и сами увидите - тут даже гримеры были бессильны.
Во избежание дальнейших стычек фермеров со съёмочной бригадой, в тот бар наведался сам Мел Брукс.
А в тот момент он был уже давно узнаваем в глубинке Америки, потому что его "Сверкающие Седла" даже техасцы растащили по цитатам.
В общем, Мел был узнаваем, и каждый из фермеров захотел с ним выпить.
И когда дело в пьяном угаре дошло до вопросов, почему вы моего актера избили, и местные извинялись что не хотели уж совсем так и больше, извините, постараемся ваших ребят не трогать, Мел в содрогании сказал:
- Да если хоть какой-то мудак из моих хлопцев будет стартовать на вас - то бейте его хоть до посинения! у меня одна просьба: вы можете в следующий раз не бить по лицу? Вы бы знали какой сейчас дорогой грим!!!

348

"ГОСУДАРСТВЕННАЯ ИЗМЕНА"

Живу я в Харькове, а рядом тут два института есть,
один НИИ, другой -конструкторский, Вы знали, ваша честь?
Два года ездили сотрудники с начала той войны ведь к сепарам,
ну, деньги были тем сотрудникам нужны.

Промышленное министерство тогда совсем не возражало-
в казне то денег было очень мало.

И вот теперь из той семьи, где один голым перед врагами танцевал,
ну а другая список всех частей врагу сдавала,
пытаются ГЕРОЯ УКРАИНЫ изменником они изобразить,
и собственность его, конечно, захватить,
но этого им мало.

Они всех уверяют-мы не выйдем на Майдан,
конечно, нет -не стану я из-за холуя и дебила Бени мерзнуть...

Но есть гражданское ведь неповиновение-
не надо гривны или шекеля платить
пока пришедшая от заговора власть не улетит.

Глумиться над народом- их удел,
но всякому терпению-есть и предел.

350

Арик Мейцман торговал в Малаховке ёлочными игрушками. Нельзя сказать, чтоб это был такой уж ходовой товар, особенно с учетом того, что где как, а в Малаховке Новый год случался только один раз в году. И уравненные советской властью дети разных народов почти не вспоминали о Рождестве и других календарях. К тому же и редкий тогда в Подмосковье навруз и более привычный для Малаховки рош-а-шана как-то обходились без игрушек. Так что горячие денечки у Мейцмана приходились только на вторую половину декабря одновременно со стойким запахом хвои и поиском дефицитной жратвы.

Вообще в семье предполагалось, что Арик будет часовщиком, как папа и дед. В углу старого рынка даже имелся фамильный скворечник, куда с трудом помещался соответствующий Мейцман с инструментами и разная тикавшая и куковавшая начинка. Но дед как мелкий собственник и индивидуалист сгинул в лагерях, когда Арик еще надеялся стать пионером, а отец, несмотря на хромоту и полуслепые глаза, погиб в ополчении в первые же месяцы войны, так что, когда Арик вернулся с фронта, учить часовому делу его было некому. К тому же разбирал он всякие механизмы, особенно - часы, охотно, а вот собирать уже не очень хотелось, он спешил и всегда оставалось много лишних деталей. Но главное, когда во время Восточно-Прусской операции сержант Арон Мейцман вошел со своей ротой в Кенигсберг, в разбитом при бомбежке доме ему попалась на глаза каким-то чудом уцелевшая коробка елочных украшений.

В мирной малаховской жизни Арик ничего похожего не видел и даже себе не представлял. Ни в его скромном доме, ни у школьных друзей и елку-то сроду не ставили, так что какие уж там игрушки! А тут такое чудо! Из ватных гнезд на него смотрели диковинные птицы, знакомые, но полупрозрачные или блестящие животные, изящные балерины, сказочные звездочеты, ослепительные звезды и шары и всё это горело и сверкало, стоило по ним скользнуть лучу света, всё это было таким невесомым и хрупким, что страшно было прикоснуться огрубевшими от автомата, машинного масла и крови пальцами. Арик, к счастью до 45-го года не получивший даже царапины, этой волшебной красотой был убит наповал. И родилась мечта познакомить с этим чудом лучшее место на свете - Малаховку.

Арик понимал, что бессмысленно и невозможно даже пытаться таскать эту коробку по дорогам войны. Он долго выбирал, какие бы из игрушек могли выдержать поход, найти место в его вещмешке и доехать до родного дома. В подобранную там же, в разоренном барахле, жестяную коробку из-под чая или печенья он аккуратно упаковал завернутых в вату смешного гнома с бородой, в колпачке и остроносых ботинках, пузатую красногрудую птичку вроде снегиря, но с пушистым разноцветным хвостом, крохотную балеринку в газовой розовой пачке и стеклянную вызолоченную шишку, чешуйки которой словно припорошил снег. С этим богатством он довоевал до победы и вернулся домой. Так в Малаховку пришла красота.
На немногих уцелевших после войны близких Ариковы трофеи не произвели большого впечатления, жизнь была непростая, а до Нового года было далеко. Поэтому Арик не заметил, как лет десять он пахал на самых разных работах как проклятый, не зная праздников и не внося новых красок. Разбогатеть тоже не получилось, заработал он только артрит, зародившийся еще в Синявинских болотах, и унаследованный от папы астигматизм. Эти две болячки и позволили ему через десять лет получить инвалидность, не спасавшую от голода, но прикрывавшую от фининспектора, и распахнувшую отсыревшую и просевшую дверь дедова часового скворечника.

Весь год Арик торчал в этой лавочке, с трудом зарабатывая на бутылку кефира, пакет картошки и пачку сигарет починкой всякой примитивной ерунды типа застежки на чемодане или развалившейся пряжки от туфель, но весь интерес его был направлен на поиск, скупку, ремонт и неохотную продажу елочных игрушек. К декабрю его рабочее место преображалось и начинало напоминать вход в сказочную пещеру. Окошко, из которого виднелась его лысоватая башка, сама напоминавшая игрушечную говорящую голову, мигало разноцветными лампочками, горело яркими звездами и переливалось удивительными шарами. Из него доносились незнакомые песенки на непонятных языках, спетые тонкими, словно лилипутскими голосами, и другие нереальные механические звуки, которыми переговаривались его сокровища.

Из разных углов, ящиков, полочек и мешочков торчали волшебные человечки, куколки, зверюшки, неизвестные миру существа и жители Малаховки не сомневались, что в темноте закрытого рынка они оживали, влюблялись и ссорились, дрались, танцевали, сплетничали, подворовывали и жадничали, показывали языки и кукиши и бранились смачнее мясника Мотла. Т.е. там, за мутноватым стеклом Ариковой лавки была своя игрушечная Малаховка, если и отличавшаяся от настоящей, то только богатством, блеском, красотой и масштабами.

Около окошка всегда торчали дети, мечтая о той или иной игрушке, изредка покупая ее на выклянченные у родителей деньги, меняясь друг с другом или с Ариком, рыдая, если она доставалась другому или разбивалась и загадывая на будущий Новый год следующую. Взрослые тоже нередко задерживались возле лавки, делая вид, что просто переводят дух, но на самом деле возвращаясь в детство, окунаясь в сказочную жизнь за стеклом. У них тоже появлялись любимые и узнаваемые игрушки, они давали им имена и наделяли судьбами своих знакомых.

Коротышка сапожник Фуксман утверждал, что добытый Ариком в Кенигсберге гном - копия его двоюродного брата Зеева и божился, что такие же длинноносые вишневые ботинки Зееву сшил до войны именно он. Толстая тетя Клава Бобрикова, купив однажды стеклянного зайца, каждый месяц меняла его на того или другого игрушечного зверька, пока не остановилась на ватной белочке с меховым хвостом, доказывая всем, что это - пропавший бельчонок из выводка на ее участке. Отставная балерина кордебалета Большого театра Августа Францевна, не снисходившая ни до одного односельчанина и умудрившаяся за тридцать лет жизни в Малаховке не сказать и десятка слов молочнице или почтальону, не говоря уж о других соседях, часами могла торчать у Ариковой лавки и трещать о том, что старая Арикова балеринка - это она сама в молодости, а розовая газовая пачка и сейчас лежит у нее в сундуке.

Когда в малаховских домах в моду вошли новогодние елки, не было семьи, у кого на видном месте не красовался бы какой-нибудь трофей из Мейцмановской коллекции, хотя к этому моменту елочные игрушки уже можно было купить во многих местах и часто поинтереснее Ариковых. Но они были игрушки - и всё, барахло без имени и судьбы, а Ариковых все знали в лицо и в спину. Старухи даже жертвовали Арику старые кружевные перчатки и воротнички, пуговички, похожие на драгоценные камушки, и прочие диковины, чтоб он мог подремонтировать и освежить свои сокровища. Когда наш щенок стащил с елки и раздербанил старенькую медведицу в клетчатой юбочке, я, уже здоровая деваха выпускного возраста, рыдала, словно потеряла подругу детства.

А потом снесли старый рынок. А новую лавку старому уже Арику Мейцману было не потянуть. Он и так уже едва доползал до своего скворечника, особенно зимой, по скользоте, да и почти не видел. Правда, так хорошо знал свое войско наощупь, что по-прежнему содержал их в идеальном порядке. Но это в старой лавке. А что делать теперь ни ему, ни всем остальным жителям, было непонятно. Жена Арика, молчаливая, косенькая Шева, вроде бы никогда не заглядывавшая в лавку и равнодушная ко всей елочной чепухе, быстрее других поняла, что с концом скворечника может кончится и Арикова история. И она не стала этого дожидаться, она подхватила Арика, двух их сыновей-близнецов, собрала немудрящий скарб, главное место в котором занимали Ариковы игрушки, и они подали на выезд.

Тогда Малаховка вообще переживала свой Исход, снялась с места добрая половина ее жителей. Долгое время все выходные вдоль железнодорожного полотна были раскинуты клеенки, подстилки и одеяла со всякими домашними диковинами и утварью, книгами, посудой, запчастями и саженцами, куклами с отбитыми носами и потертыми школьными ранцами, короче, всеми материальными доказательствами реальной человеческой жизни отъезжающих , выставленными на продажу и раздачу. Но даже тут, оставив Шеву с разложенной раскладушкой, на которой предлагалась пара подушек, Ариковы валенки, тяпка и дедов самовар, Арик бродил между прошлыми и будущими соотечественниками и приценялся к елочным игрушкам. Потом Мейманы, как и другие малаховские пилигримы, растворились в чужих пределах и никто многих уже никогда не видел.
Но даже сейчас, в другом веке, будучи сегодня уже старше Арика, бродя по рождественским ярмаркам или блошинкам Вены, Парижа, Тель-Авива или Нью-Йорка, я не могу пройти мимо елочных игрушек. Я долго их разглядываю и беру в руки, и иногда мне кажется, что они теплые. Потому что, наверное, живые, а скорее - согретые любящими ладонями. И тогда я начинаю искать глазами их хозяина, каждый раз надеясь узнать в нем Арика Мейцмана.