Шутки про возвращаться - Свежие анекдоты

Результатов: 383

51

Рассказ знакомой.

– У меня в детстве был сосед по двору, Вовка, на шесть лет старше. Возился со мной почти с рождения. Сказки рассказывал, катал на качелях, на велике, а потом, в старших классах уже, на мотоцикле. Я в него была влюблена по-детски. Потом он женился и уехал в Израиль, а я вышла замуж и приехала в Америку. Он ко мне никогда не приставал, и вообще у нас почти не было физического контакта, но я навсегда запомнила ощущение, как он меня поднимал за талию, чтобы посадить на качели или мотоцикл. Такое, знаешь, чувство полета, немного волнение, в в то же время полное доверие к рукам, которые тебя держат. Я высокая, в молодости еще и худенькой не была, на руках особо не потаскаешь, так что это ощущение ничем не перебилось.

Потом я поехала в Израиль к родственникам и с ним встретилась. Я была уже в разводе, а он недавно женился во второй раз, жена шестом месяце. Вовка меня два дня возил по разным местам, показывал Израиль, рассказывал про свою жизнь, расспрашивал про мою. И опять ни разу не приставал. Только в самом конце, в аэропорту, поднял за талию, совсем как в детстве, поставил на ступеньку перед собой и что-то сказал на иврите. Я попросила перевести, он ответил, что это местное выражение, означает – «не в этой жизни».

Знаешь, есть такая вещь – закон парных случаев. Прошло лет пять, я была уже опять замужем и на шестом месяце, заканчивала ординатуру в Children’s Hospital. К нам прислали практикантов на месяц, и среди них был один, здоровенный мулат, бразилец. Почему-то он на меня запал. Казалось бы, разница языков и менталитетов, я замужем, беременная, намного его старше, но вот. Он ничего мне не говорил и никак свое увлечение не показывал.

– Как же ты узнала тогда?

– Это всегда чувствуется: интонации, взгляды, якобы случайные прикосновения. В последний день практики начальство устроило нам прощальный ужин в баре. Там были идиотски высокие табуреты у стойки, мне с моим пузом не влезть. Он вдруг подошел сзади, поднял меня двумя руками за талию – точно таким же движением, как Вовка когда-то – и посадил на табурет. И что-то сказал на ухо. Я не поняла, но он тут же сам перевел: «Это по-португальски, значит – не в этой жизни». Больше я его никогда не видела.

– А дальше?

– Дальше я еще тринадцать лет прожила во втором браке и поняла, что не хочу возвращаться домой с работы. Радость ушла, осталась тоска и скандалы. Развелась и поразилась, насколько тихо и хорошо стало в доме. Решила дальше жить для себя и детей, и своих, и тех, которые приходили на прием, я же педиатр. Потом дети выросли, стало скучно. Узнала, что за океаном война и беженцы, и решила поехать туда с гуманитарной миссией.

– Извини, не мое дело, конечно, но эти... кому ты решила помогать... ну, повстанцы... про них всякое рассказывают.

– И что? Я же никого не убивала и даже не снабжала их оружием, я только лечила детей. Это ведь ничего, это можно?

– А почему ты решила помогать этой стороне, а не той?

– Та сторона не просила о помощи и вообще говорила, что это Америка во всем виновата.

– Может, и правда?

– Может. Это не мое дело. Мое дело – лечить. Короче, я связалась с коллегами, которые ездили с подобной миссией в Гватемалу, они рассказали, что и как. Взяла две недели отпуска, купила билет на самолет. И решила, что надо бы привезти лекарства, а то неизвестно, как там с аптеками, скорее всего плохо, да и не знаю я их лекарств, я привыкла к американским. Написала двум десяткам друзей, попросила скинуться. И один человек, муж моей подруги – вернее, бывший муж, они почти развелись к тому времени – вдруг загорелся этой идеей. Он айтишник, кинул клич на форуме своих айтишников, и они собрали столько денег, что можно было купить весь Walgreens.

Мы с ним поехали на его джипе и купили лекарств и перевязочных материалов на все деньги, и еще игрушек на сдачу. Получилась немыслимая гора, больше трехсот фунтов. Я в ужасе спросила, как я всё это повезу на самолете с двумя пересадками. И тогда он сказал, что поедет со мной, в качестве грузчика и заодно телохранителя, а то мало ли что, война все-таки. Всё равно отпуск пропадает. Он человек-гора, на голову выше того бразильца, ему эти 300 фунтов одной левой.

Когда мы прилетели на место, таможня не захотела нас впускать с этим грузом. Он поднял на ноги весь аэропорт и всю таможню, дозвонился в посольство, в министерство, в благотворительные фонды и чуть ли не в ООН, и нас в конце концов пропустили. Но прошло много времени, и люди, которые должны были нас встречать, уехали.

Он раздобыл какой-то грузовик с высоченной кабиной и сломанной подножкой. Играючи закинул все 300 фунтов в кузов и поднял меня, чтобы посадить в кабину. Двумя руками за талию, в точности тем движением, что когда-то бразилец и еще раньше Вовка. У меня голова закружилась от воспоминаний. А может, оттого, что мы больше суток не спали, пока летели и разбирались с таможней. Я подумала – вот сейчас он скажет: «Не в этой жизни». Но он ничего не сказал, только придержал мою талию чуть дольше, чем надо было.

– И что?

– То самое. Мы отработали две недели на миссии, вернулись домой и съехались. Хочется думать, что насовсем.

– Так что, все-таки в этой жизни?

– Да.

– А кто в этой третьей истории был на шестом месяце? Кто-то должен по закону жанра.

– Я же детский врач, у меня этих беременных мамочек по три в неделю. На днях приходила беженка, как раз шестой месяц. Подойдет?

52

В далеком 198.. году пришлось мне как-то вечером возвращаться с другого конца города на Икарусе. Остановка возле рощи, где дискотека. В автобус заскакивают две группы парней и продолжают начатое на дискотеке. Наконец одна группа побеждает и выкидывает другую из автобуса. На беду рядом с остановкой лежала куча щебенки. Камни застучали по бортам, посыпались стекла. Малолетки упали на пол и орали "Ложись, ложись". Пассажиры тоже - кто лег, кто пригнулся. Мне показалось в падлу падать на грязный пол из-за каких-то щенков. Стоял, смотрел, ждал когда прилетит. Не прилетело. Водила-мудила, вместо того, чтоб дать по газам, орал "Прекратите прекратите!". Наконец догадался, закрыл двери и автобус поехал, потрепанный, но не побежденный

53

Ностальгия по социализму – тем, кто помнит…

"Но в это просто никто не поверит, если написать..."

Попробую написать, может и поверят? Честно говоря, я и сам не очень верю в правдивость своих приключений, оборачиваясь назад… Хотя ведь было же.

Лето восьмидесятого года, я- слесарь по ремонту котельного оборудования. Аж могучего третьего разряда. В основном – подай- принеси, подержи фонарик, вон туда слазай, мне самому лень. Каунасэнергоремонт.

За выход на работу в субботу, или воскресенье полагалось два отгула. Это был способ накопить отгулов, чтобы от души побездельничать. Пару раз я так устраивал себе отпуск – даже в Ленинград слетал однажды – домой.

А в посёлке всё равно не разгонишься – по выходным делать особо нечего. Можно в Каунас или в Вильнюс съездить прогуляться- а так скучно. Посёлок небольшой, всё знакомо и надоело. Вот и работал по выходным – во всяком случае не отказывался, если приглашали.

В ту субботу меня уговорил выйти на работу сосед по общаге – Йоська. На самом деле Юозас. Юозас Жвирблис – в переводе на Русский его фамилия звучала «Воробышек». Мужик рыжий, мелкий, наглый и царапучий. Манера общения не просто агрессивная, а супер вызывающая. Как ему морду не били ежедневно? Если не знать, что в общем- то, он был нормальный адекватный мужик, выдержать его ехидные эпитеты – надо было терпение.

Ну, для примера – криком - «Что, бл..дь? Куда ты лезешь, на х..й? Ты это руками собрался двигать? Здесь автокрана мало, мудило! Если ты это сдвинуть сумеешь, я тебе, бл..дь, своё левое яйцо откусить дам!» - речь идёт всего лишь о небольшой металлической дверце, которую заклинило, но надо открыть.

Запускали один из блоков – котёл- турбина. После ремонта. По штатному расписанию, должны были присутствовать двое слесарей – мало ли что произойдёт? Вот мы значит и присутствовали.

Сидим в пультовой, смотрим лениво на работу операторов блока. Неподготовленному зрителю было бы очень интересно – внешне этот пульт напоминает космический центр – сотни рукояток, лампочек и прочих умных прибамбасов. Строго по инструкции проверяются и опробываются по очереди все системы управления котлом и турбиной. Не быстрая процедура.

Так. Оператор третий раз пытается открыть шибера в дымовом коробе. Зелёненькая лампочка включаться не хочет – горит красная. Стало быть, нештатная ситуация, стало быть нам надо лезть, и выяснять в чём дело.

Пошли. Дотопали до лаза, поотвинчивали гаечки на двери, повесили табличку – «Не закрывать, работают люди». Полезли. Сечение дымохода – камаз проедет. И идти от лаза до шиберов – метров восемьдесят. С двумя поворотами. Ага, ну так и есть – просто шлак попал в механизм поворота – вот шибера и не открываются. Размолотили в труху, пошевелили – действует. Можно возвращаться. С чувством выполненного долга лениво идём обратно. Открытую дверь по идее должно быть видно издалека – но что- то не виднеется. Куда она на хрен делась?

Светим фонарями – закрыто. Вот она, но закрытая, и похоже, завинчены запирающие болты. Что за …………? Какой мудак постарался? Таблички не видел? Йоська начинает лупить по двери молотком, сопровождая свои действия отборным матом. Эффект ноль. Я присоединяюсь. Вместе грохочем минут десять – никакой реакции.

Это сейчас у каждого телефон в кармане, и подобные ситуации разруливаются мгновенно. А тогда мы, как два дурака оказались запертыми в дымоходе – и хрен до кого достучишься. Ситуация. Что делать- то, блин? Постучали ещё. Посидели, покурили. Ещё постучали. Йоська в изощрённой форме развивает матом перспективы – что он сделает с тем мудаком, который… Ну вы понимаете.

«Пи...ц, яйца оторву и сожрать заставлю» - самое гуманное из его обещаний.

Ожидание чередуется приступами злобы – колотить в дверь молотком начинает уже надоедать, но больше развлечься нечем. Если бы это был рабочий день, нас бы давно услышали и выпустили – но в субботу на станции кроме эксплуатационного персонала и обходчиков никого нет. Котельный зал – двенадцать котлов, от начала до конца больше километра – нас решительно никто не слышит.

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………здесь не просто непечатно, а непечатно совершенно. Даже для такого матерщинника, как Йоська.

А вот когда включились вентиляторы, и до нас дошло, что это уже запуск котла, все прежние слова стали пресными и скучными. Как бы и не ругань вовсе. Топку перед запуском полагается провентилировать. Уходит на это от пяти до десяти минут – именно столько жить нам и осталось. И деваться некуда. Йоська что- то бешено орёт, побежали в одну сторону, в другую, ещё постучали в дверь – уже на грани истерики.

Есть такая штука – называется взрывной клапан. Это обычное отверстие побольше окна, закрытое листом асбеста, и оцинкованной жестью, с просечкой крест- накрест. Служит для нештатных ситуаций – если в коробе взрыв – пусто лучше вскроет клапан, чем разворотит сам короб.

- Иди сюда, орёт мой напарник, вставай! – я не сразу разглядел этот клапан – на высоте примерно два с половиной метра. Я раскорячился, упёрся ногами и руками, Йоська влез мне на спину, в несколько бешеных ударов разнёс эту конструкцию на куски, потом спрыгнул.

А вот теперь оцените, насколько правильный и порядочный оказался мужик – вначале он подсадил меня, потом выкинул сумку с инструментами. Как он сам сумел допрыгнуть до отверстия – я не видел. Я сильно порезал руку об жестяную закраину, и грохнувшись с этой высоты ещё и ногу подвернул.

Валяюсь, дышу. Гляжу – вылезает рыжий. Сполз, целый. Трясёт обоих так, что зубы лязгают. Вот тут как раз и полыхнуло. Успели, блин. Чудом.

Как от него потом убегал оператор блока, который должен был убедиться, что мы вернулись, прежде чем запускать котёл, как прятался обходчик, не заметивший таблички «Не закрывать», и заперший нас в коробе – отдельная история.

Я этот спектакль наблюдал уже успокоившись – Йоська, размахивающий молотком, и побелевший от страха оператор. Сколько лет прошло, а вспомнить приятно – как заново родились…

Инструкции по технике безопасности написаны кровью – и это не преувеличение.

54

Ностальгия по социализму –тем, кто помнит.

…в жизни всегда есть место подвигу…

Оборачиваешься назад, вспоминаешь - а вроде бы и ничего особенного – вполне себе штатные ситуации. Теплотрасса – штука вполне понятная и почти родная. Во всяком случае, за те четыре с половиной года, что я на ней проработал, мы вполне подружились. Девятнадцать камер на полутора километрах прокладки – от котельной до площадки головного предприятия. Обслуживание этого хозяйства входило в мои обязанности.

Летом – ремонт арматуры и сальниковых компенсаторов, зимой- периодический осмотр – закапало где- то, подтянуть ключиком. Ключик на 32 мм, и в зависимости от диаметра труб, от полутора до двух десятков шпилек по периметру фланца.

Половина камер с неработающим, или забитым всякой дрянью дренажом, а это значит, что трубы по брюхо в воде – и нижние гаечки подтягивать приходится окунаясь. Вода в камере (это просто бетонная коробка, зарытая в землю) как правило горячая – температура труб – 110/ 90 оС, если уровень поднимается до трубы, вода начинает кипеть.
Зимой особенно забавно – открываешь все крышки люков, ждёшь минут пять, пока пар выйдет, и камера немного остынет, раздеваешься по пояс, и вниз – иначе, если полезешь в одежде, она промокнет, и в мокром на морозе становится неуютно. Вот так и работал – за смену семь- восемь раз в сауне побывать доводилось. Резиновые сапоги с плотно зашнурованными голенищами, и промасленные брюки позволяли нырять в воду не промокая- ноги всегда оставались сухими. Вылез, отряхнулся, оделся – и вперёд.

Очередной отопительный период начался с неприятности – две камеры запарили намного сильней обычного. Значит где- то свищ – или протечка – труба лопнула. Расстояние от камеры до камеры – метров семьдесят. Вскрывать экскаватором весь грунт до коробов – потом поднимать короба – минимум неделя. Потом ещё ремонт – кто знает, что там произошло? Может сварщику на двадцать минут работы, а может там участок трубы менять придётся.

Нам на всё дали три дня – причём в настолько жёсткой форме, что даже не обсуждалось.

Первым делом надо было определить место протечки. Я напялил на физиономию защитные очки, шапку с ушами, все открытые места были обмотаны чем попало – во избежание ожога. На лоб приладили шахтёрскую лампочку, надел две пары рукавиц и полез.

Представьте себе горизонтальный прямоугольник, в который вписаны две окружности -это теплотрасса в разрезе. И сверху и снизу по центру между трубами есть пространства примерно треугольного сечения – нижнее затоплено кипятком, а в верхнем в принципе можно протиснуться. Если постараться. Головой упираюсь в короба, и считаю количество стыков – длина короба – два с половиной метра, сколько насчитаю до свища – там и будем копать – чтобы не вскрывать всю трассу. Экономия времени называется.

Примерно на третьем коробе мне эта экономия обернулась уже не привычной сауной, а нормальной такой скороваркой. Дышать совершенно нечем, в кастрюле с кипятком уютно только первые пять секунд. Очки запотели сразу, ничего не видно, фонарик вообще не пригодился – продолжаю ползти, отсчитывая затылком стыки. Как сейчас помню – свищ я нашёл после восьмого стыка.

Для тех, кому неведомы тайны агрегатного состояния воды – вылетая из трубы под давлением 6 кгс/см2 на атмосферное давление, вода температурой 90 градусов мгновенно превращается в пар.

Мне дважды сильно повезло – во первых, что ползти пришлось всего двадцать метров (а могло быть и шестьдесят), а в вторых, свищ был снизу, и поток бил в пол. Ура, нашёл, можно возвращаться.

Ага. У труб на этот счёт было несколько иное мнение. Трассу прокладывали в шестидесятые, изоляция была выполнена по тем, дремучим технологиям. Трубу обкладывают стекловатой – не нынешней мягкой и ласковой базальтовой минераловатой, а той, ядрёной, Советской, выспаться на которой – гарантия злобного зуда на коже на три- четыре дня. Всё это обматывается сеткой- рабицей с мелкими ячейками, и зашивается снаружи брезентом.

Брезент почти весь сгнил, рабица проржавела и поосыпалась местами, оставив закруглённые проволочные крючья, а стекловата только и ждала, чтоб кто- нибудь проехался по ней голым пузом. Что мне для её удовольствия и пришлось исполнять – когда ползёшь вперёд, тебя ещё гладят по шерсти, а пятишься назад, аки рак – куртка и ватник неизбежно задираются.

Дышать совершенно нечем, глаза лезут из орбит, полметра протискиваюсь, пытаюсь поправить одежду, потом продолжаю это судорожное проталкивание. Начинает кружиться голова – боюсь потерять сознание. Уже весь исцарапанный, ватник разорвал в нескольких местах – прямо кусками оставляю его на крючьях – такова скромная плата за попытку выбраться из этого ада.

Когда наконец, дополз до выхода, понял, что вот это и есть конец. Мои «добрые» коллеги, чтобы мне легче дышалось, поставили на трубы вентилятор вплотную к коробу. С силуминовыми, бл…дь, лопастями по полметра. И без кожуха. Вроде пропеллера от самолёта. Толку от него не было совершенно – разве что на метр продувал межтрубный объём, зато гремел, сука, вовсю, и вылезти не давал – мне бы ноги лопастями пообрубало, если бы сунулся. И орать бесполезно – ничего не слышно.

Дальше ничего не помню – пришёл в себя, когда меня уже вытащили на травку. Ватник в клочья, на пузе несколько глубоких царапин, но жив, цел, и почти не пострадал.

Через полчаса экскаватор раскопал трассу – наткнулись на непонятную трубу, которой там в принципе быть не должно – поперёк трассы над верхним коробом. Кому- то пришло в голову, что это может быть газопровод – аккуратно, ручной дрелью, чтобы без искр, просверлили отверстие – давления вроде нет, но меркаптаном (одорирующая присадка к природному газу – сам он не имеет запаха) воняет. Решили не трогать от греха подальше. Отверстие зачеканили.

Раскидали остатки земли лопатами, подцепили верхний короб пауком (четыре троса с крючьями на концах, надетых на одно кольцо – каждый крюк цепляет свой угол короба), приподняли, передвинули легонько, поставили рядом с трубой, перестропили два троса паука с другой стороны трубы – ура, вытащили.

Фонтан пара вверх – коллеги смотрят на меня с глубоким изумлением – «Ты как оттуда вообще живым вылез, не сварившись?»

Вторая часть Марлезонского балета. В соседних камерах отглушили участок трассы, сливать пришлось всего семьдесят метров трубы, а не полтора километра – иначе это на пару дней ушло бы. На следующий день сварщик заварил свищ, заполнили, надавили – держит.

Можно закапывать. Витка- крановщик, поднял короб, но разворачиваясь, и одновременно опуская его, зацепил стрелой толстенную тополиную ветку. Опустили короб, перестропили паука через трубу, подогнали на место – не опускается, гадина. Ветку замотало под блок, троса провисают по стреле, а короб продолжает висеть, как висел – блок не двигается. И ещё труба эта между тросами- смотрит на нас и ухмыляется. А стрелой опустить нельзя – место крайне неудобное, стрела почти горизонтально, иначе не дотянуться, Витька попробовал, автокран начало задирать на воздух- так его и на бок положить можно.

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….. здесь непечатно.

Короб болтается в воздухе, ни поднять, ни опустить – вниз ветка не даёт, вверх труба мешает.

Я засунул сзади под ремень монтировку, залез по тросам до блока на стреле, зацепился за стрелу ногами, и вниз головой минут за десять бестолковых усилий выковырял большую часть ветки. Уравнять натяжение тросов по стреле и вниз на глаз невозможно, как только блок решил провернуться, стрела естественно сыграла. Монтировку я выронил, но сам удержался. Довольно неприятно раскачиваться вниз головой.

Дело происходило во дворах Новочеркасского (тогда Красногвардейского) проспекта, возле ПТУ нашей же конторы. Была перемена, и за этим спектаклем наблюдали несколько десятков зрителей.

Ничего особенного – обычные трудовые будни. Однако благодарные зрители сопроводили такое зрелище громкими возгласами, и даже поаплодировали. Уцепился за тросы, перевернулся, слез вниз и продолжил работу.

Те из пацанов, которые после учёбы устраивались на работу к нам в контору, обязательно проходили так называемый «допуск». Контора была строго режимная, оборонное предприятие. То есть они уже числились в своих подразделениях, но минимум недели две- три отсиживались в единственном несекретном подразделении предприятия – котельной. Пока особый отдел проверял их и их родственников на предмет лояльности.

Так что историю о психованном альпинисте, который по тросам лазил на конец стрелы автокрана, чтобы отковырять ветку, я потом слышал несколько раз- с самыми удивительными подробностями. В том числе и с падением меня вниз, а потом падением туда же и автокрана.

Вот такая была интересная работа.

55

ЗДЕСЬ И ТАМ

Я больше не хочу здесь. Я хочу туда, где звёзды и море, и костёр на пляже, и гитара, и кто-то играет «Машину времени». И пахнет жареными мидиями, и девушка напротив смотрит влюблёно. И я уже знаю, что будет этой ночью…
А здесь я ничего не знаю. Здесь бегают менеджеры, все в одинаково повязанных шарфиках, и дети гор с одинаково злобными лицами. Здесь неоновые ночи, от которых болит голова, а девушки смотрят только в свои телефоны. Здесь убивают за царапину на машине и бьют по лицу за случайный толчок. Здесь шумно и грязно, здесь невкусное мороженое, немолодая усталая жена и старый я.
А там, куда я хочу, там все молодые, и жена, и я, а мои друзья смотрят на нас и смеются. Там за рубль нам наливали банку сухого вина и мы шли на пляж, где валялись деревянные лежаки. Мы их раскладывали, как нам удобно, садились, и снова гитара, только теперь уже Антонов, «Море, море…», и пили вино из банки, и звёзды падали нам прямо в ладони. А невдалеке стояли пограничники и завидовали. Мы, конечно, им предлагали выпить, но они смущённо махали руками и уходили, бряцая чем-то металлическим.
Здесь такого вина нет. Может, оно и есть, но его никто не пьёт. Я давно уже не видел, чтобы кто-нибудь пил дешёвое вино из стеклянной банки и слушал Антонова. Можно, конечно, похожего вина купить, но с кем ты его будешь пить? И Антонова скачать можно, но с кем ты будешь его слушать? Со своими детьми? Они, услышав «Море, море…», понимающе улыбнутся, ничего не поняв, а тех, кто понял бы, уже нет. Уехали, спились, умерли или стали другими и не хотят помнить костёр на пляже с деревянными лежаками. Они и меня-то помнить не хотят, потому что я это воспоминания, а воспоминания отвлекают от бизнеса.
Там у нас тоже был бизнес. Джинсы, сигареты, кассеты… Бизнес в стиле «лайт», как сказали бы сейчас. Но моря было больше. И счастья больше. Продали джинсы, которые чей-то отец привёз из Югославии, вина взяли, портвейна по два двадцать, девчонок позвали… О, какие у нас были девчонки! Голдик, Стропила, Браун, Рюмашка, Дурёнок… Стропила недавно умерла от водки, Рюмашка с десятого этажа улетела под наркотой, Браун в Германии, достопочтенная бюргерша… Ещё Отрада была, Отрадушка, пятый размер, добрая и ласковая. Никого не пропустила, со всеми переспала. Потом замуж вышла за бандита, ещё в те годы, и исчезла. Можно, конечно, в «Фейсбуке» или в «Одноклассниках» поискать, но смысла нет. Всё равно не ответит. Не каждый хочет в прошлое возвращаться, как я. У меня-то всё светлое там…
Нет, мы не были ангелами. Ангелы жили среди нас, оберегали и иногда в кого-то из нас вселялись. И тогда тот, в кого вселился ангел, покупал духи и ехал к маме. И шёл с мамой по магазинам, и занимал очередь к прилавку, пока мама стояла в кассу. И ужинал с родителями, а потом смотрел с отцом «Футбольное обозрение». Может, наши мамы до сих пор живы, потому что в нас часто вселялись ангелы?..
А здесь ангелов нет. Какие здесь ангелы, у них же крылья, а и так не протолкнуться, им все крылья потопчут или оторвут. Ангелы ещё петь любят, по-своему, по ангельски, а где здесь попоёшь, если шум везде и ор? Так что ангелы исчезли и появляются, только если беда, чтоб забрать кого-то к себе за небо. Они часто появляются, бед много, то горит что-то, то взрывается, то падает… Но жить здесь они уже не могут. Здесь ангелам больно. Да и среди кого им жить? Среди менеджеров?
А там, куда я хочу, даже слова такого не было. Нет, мы все учились, работали, что-то делали… Кто дворником пристраивался, кто квасом торговал, кто на «вечернем» учился раз в неделю, а днём снег с крыш сбрасывал… Но если компания загулять собиралась и квартира была у кого-то свободная, то всё, все дела побоку. И какие были загулы! Недельные, двухнедельные… Деньги кончались – посуду шли сдавать, а это рублей десять-пятнадцать… И по новой – портвешок, шипучий «Салют» девочкам, ночные Сокольники… И в кино успевали сходить, и на концерты какие-то… А могли деньги подсчитать, дозанять где-то и на море опять же уехать. Просто, в среду после обеда, в плацкарте. И кто-то один «зайцем» наверху прятался. Это потом уже – проблемы в институте, неприятности на работе… А родителям отзванивались, мам-пап, я у друга, мы занимаемся… Хотя родители всё понимали – звонок-то был междугородный. Если кто помнит, конечно, что такое междугородный звонок…
А здесь попробуй загуляй хоть на два дня. Или зайди ночью в Сокольники. Или позвони жене и скажи, что ты на море в среду после обеда с компанией уезжаешь, мол, присоединяйся… Такое услышишь… А там она с тобой с удовольствием ездила. С двадцатью рублями. И с улыбкой, и с влюблёнными глазами, и в том платье, в котором… Помнишь?
А ещё там был буфет на станции с вкусными пончиками, и немытая черешня, и солнце падало в море где-то за домиками, и девушка, которая будущая жена, утром просыпалась потрясённая… Где сейчас эта девушка? Здесь, гремит чем-то на кухне и руки в муке о передник вытирает… А я хочу, чтобы она там была, со мной, и в море умывалась с голой грудью, худая, загорелая и с длинными-длинными ногами… Но её отсюда туда не затащишь…
Да и что мне, сегодняшнему, там делать? С замусоренными мозгами, уставшему от всего – от людей, от вечных кредитов, от нелюбимой работы, от ненужных знаний… Ненужные знания это всё, что нажил, на что истратил жизнь, которая так хорошо начиналась… Или она ещё не начиналась? Может, я всё ещё стою в прихожей, а жизнь, она там, в комнатах? Я многих знаю, которые так и простояли всю жизнь в прихожей… А я сейчас зайду и… Смешно... Я ведь давно прошёл все комнаты, я давно спел все песни, я мало молчал и много говорил, я любил и не любил, я плакал и смеялся, я часто врал и редко не врал и я снова подхожу к входной двери, только уже с обратной стороны… И я знаю, что будет за ней. Я знаю, что веселье заканчивается слезами, пьянка – похмельем, любовь – ненавистью, а жизнь – смертью.
А эти ребята – молодые, красивые, шумные, беззаботные - не знают. Небесные длани лежат у них на затылках. И не надо им мешать и учить их не надо. И все мои знания ничего не изменят... Они не нужны там никому, мои знания. И я сегодняшний там никому не нужен. Слышите, как волны накатывают на берег? Как шуршит галька? Лучше этого звука в нашей жизни ничего не будет…
Я уже многих из них похоронил, вот из этих, поющих на пляже Антонова, «Море, море, мир бездонный…»…
Пусть поют. И пусть я пою среди них. Но не сегодняшний, а тот…
Не надо возвращаться в свою молодость. Надо её, улыбаясь, вспоминать.
Вот только вспоминать уже не с кем… И улыбаться я давно разучился…
Слушай, бармен… А налей-ка мне стаканчик моря! Того, коктебельского, лета восемьдесят четвёртого года… Сколько тебе лет? Двадцать? Я постараюсь не завидовать… «Море, море, мир бездонный, пенный шелест волн прибрежных…»…
Илья Криштул

56

Немало от змеи очковой,
В повадках Насти Волочковой,
Но только, что в змее страшит,
У Волочковой лишь смешит!

А отдых дивы – лишь Мальдивы,
Где все мужчины – креативы,
Где креативы, там активы,
И все до балерин ретивы.
А креативов полн отель,
И все, мол, ломятся в постель!
Тем мил винд-сёрфинг, тем – регаты,
Но ей лишь розы и шпагаты.
Кто слал те розы? – скрыто тьмой,
Зато шпагат – тянуть самой!

Но вот пора лететь домой,
С тоскливой встретиться с зимой!
Но из-за слишком длинных ног
Аж «бизнес-класс» вместить не смог,
Вместить смог класс лишь «эконом»
С его нефирменным вином!

Врут, мол, история шпагата
Одними лаврами богата:
Взять хоть последствие растяжек –
У докторов леченье ляжек.
Подлечат, - вновь шпагаты, секс,
Да, так, чтоб знали все! – рефлекс!
А там вновь женишка предъявит,
И что кипит в нём страсть, объявит,
Себя в том снова убедив,
Что жизнь не мыслит без Мальдив!

В интервью Анастасия Волочкова призналась, что немало терпит от травм при тренировках, растягивая мышцы и связки. Особенно беспокоит её воспаление в паховой зоне. На протяжении всего полёта домой с Мальдив звезда активно выпивала и пыталась проникнуть в бизнес-класс самолёта, однако балерине пришлось возвращаться в эконом-класс по причине слишком длинных её ног – бизнес-класс не смог их вместить.

57

Месть не выход, но прекрасное развлечение. (Публий Корнелий Тацит)

Истории у меня традиционно длинные, кто такое не любит – просто листайте.
Про клофелинщиц слышал много, в какой-то момент, наверное, было весьма массовое явление, но сам сталкивался вживую только один раз. Не знаю даже, как сказать – удачно или нет. Судите сами.

Лет 20 назад было. Приехал в родной город, само собой - организовалась встреча с друзьями детства. Планировали сходить в кабак или пивнушку куда-нибудь посидеть. Условие - чтобы не было громкой музыки, неважно, живой или неживой, чтобы спокойно поболтать в свое удовольствие.
Пошли вчетвером, в хороший ресторан с отдельным «тихим» залом, без музыки.
Посидели отлично, и выпили нормально, и закусили, и поржали всласть, вспоминая истории из детства и бесшабашной юности. А потом, как обычно захотелось «продолжения банкета» и понесла нас нелегкая в самый крутой в городе клуб.
Поехали уже втроем, один товарищ отказался, этим вечером (почти ночью) на вахту поездом уезжал. Зато вручил мне ключи от квартиры, под мои клятвенные уверения, что все будет чинно, благородно. Кстати, он единственный холостой в тот момент среди нас.

Клубы не особо люблю, в первую очередь из-за: ну очень громкой музыки, сложности в разговорах, да и, наверное, отдискотечили уже свое. Все мы со товарищами тогда в возраст Христа вошли, попрыгать еще можно, но уже без фанатизма и точно не часами отплясывать, сие скучно по факту, оказывается. Зацепить девчонок другое дело, но опять же, весь вечер только телодвижениями симпатию демонстрировать, как тот мальчик, который жестами показывал, что его зовут Хуан…
Как знакомиться и флиртовать с женщинами, не используя главное оружие умного мужчины – твой хорошо подвешенный язык? Как выражать свое восхищение без игривых комплиментов, весело двусмысленных или откровенных? Без шуток и юмора, без всей этой красивой игры… Вот и я не понимаю.

Потом за одним товарищем приехала жена, Вовка тоже с ними засобирался, а я решил остаться. Как-то жалко, такой великолепный вечер и так бездарно закончить, просто завалившись спать.
Пару попыток знакомства уже сделал, но везде отшили, девочки тройками-парами (а других без парней нет) не любят знакомится с одинокими, тем более «старыми» мальчиками.
Решил, что сегодня уже не получится, присел в баре возле танцпола с коктейлем, просто любуясь красивыми, танцующими девчонками.

На освободившееся место, рядом присела симпатичная девушка. На меня ноль внимания, пыталась жестом привлечь мечущегося, взмыленного бармена.
- Давайте я вас угощу… - практически на ухо прокричал я. Немного повернулась, посмотрела пристально и царственно кивнула.
- Мохито… - громко выдохнула, в мое подобострастно склоненное ухо. Имена сказали, но общаться и орать так долго невозможно, поэтому дождавшись ее бокала, я жестом у губ показал затяжку и кивнул в сторону выхода. Тоже кивнула.
Оказалась в похожей ситуации. Тоже была с подругами, но те с какой-то компашкой парней уехали. Она ехать с ними наотрез отказалась, несмотря на все уговоры, «да ну нафиг - уроды полные». Ведь есть же нормальные варианты, и игриво взглядом… Я хоть и выпивший уже в свою лучшую кондицию, но голову и благоразумие еще не потерял.
Эт чо, получается, нам сейчас комплимент нехилый сделали?! Спросил я себя про себя, обратившись к себе во множественном числе и по имени-отчеству.))
Слушайте, но я нормально тогда себя оценивал, не голливудский красавец, но спортивный, стройный, без малейшего признака живота. И тем более без каких-либо кривых ножек, плешей, прыщей, волосатых ушей и прочего подобного, что компенсируется только деньгами или властью. В общем среднестатистический, в меру симпатичный и ухоженный, нормально прикинутый мужик в рассвете лет. При этом явно не самый первый парень на танцполе, к тому же старше ее лет на 8-10 точно. Но под градусом свою привлекательность все склонны переоценивать, поэтому не увидел ничего такого, почему бы со мной красивая девушка не может поехать.
А она уж дюже симпатичная и на лицо, и на другие части молодого организма. Впору влюбиться.
Согласилась со мной поехать сразу, и тревожный звоночек у меня прозвучал, а я молодецки от него отмахнулся, просто дав себе зарок быть внимательнее, но, подумалось, что может просто Настена решила сегодня непременно «оторваться», вот и выбрала самый, на ее женский взгляд, надежный мужской вариант.

По ночному городу доехали быстро, в такси почти не разговаривали, терпеть не могу чужие уши и глаза рядом в таких обстоятельствах, и тем более без каких-либо юношеских лобызаний на заднем сиденье, 10 минут ничего не решают. А надо с чувством, с толком, с расстановкой… И уж точно близкий контакт без запаха пота от моего разгоряченного, активными плясками, тела.

Ах, это благословенное сибирское лето! Особенно июнь. Днем жара, а вот ночь очень комфортна, можно и купаться без риска замерзнуть, и хоть голышом на улице спать (если бы не комарики), но в жару и в большом городе их немного. Поэтому на такси не до самого подъезда, решили немного пройтись. А она заметно зажалась, пропала первоначальная легкость общения, решил, что просто немного трусит, с практически незнакомым мужиком куда-то идет в неизвестность. Это немного развеяло мои опасения, а, чтобы приглушить их у нее, зашли еще в круглосуточный магазин рядом с домом за шампанским, фруктами и прочими шоколадками.

Мой же червячок сомнения все-таки окончательно и до конца не пропал…
- Давай иди в душ, чувствуй себя, как дома, а я тут приберусь немного…
У Женьки я неоднократно бывал и в разных ситуациях, поэтому ориентировался в квартире отлично. Засунул в морозилку бутылку шампанского, помыл фрукты. А когда зашумела вода, первым делом закрыл ключом на железной двери мощный верхний замок, который работал только от ключа и изнутри, и снаружи. Снял часы, вытряхнул деньги из кармана (не так уж много и осталось) и вместе с ключами и портмоне с документами засунул в неожиданный и неординарный тайник. Расстелил диван, включил музыку (очень тихонько, ночь все-таки), зажег в углу неяркий торшер. Создал, так сказать романтичную обстановку.
- Ладно, я тоже в душ, а ты организуй тут пока. Шампусик еще совсем теплый, так что давай по водке, в холодильнике полбутылки стоит и пошарься еще там, может закуску какую найдешь.
Вышел, а она уже столик накрыла, из мясной нарезки бутеры маленькие сделала, оливки в маленькой чашечке…, в запотевших стопочках уже водочка разлита. Красота…
Но вот с водкой ты Настя точно поторопилась, опасения вспыхнули с новой силой.
- Не-е, что-то не хочу водку, давай шампанское. Остыло, наверное, уже. Да и тост за близкое знакомство неправильно с водки начинать…

Блин, и открывал бутылку сам, и разливал, и за руками буквально следил… Но даже не понял, как и когда выключился.
Очнулся ничком на полу в жутком состоянии, еще и ребра справа нешуточно ноют. Пощупал, перелома вроде нет, но острая боль от малейшего прикосновения - полное ощущение, что кто-то нехило так зарядил лежачему с ноги. Господи, как плохо то… Тошнит еще и пол кружится. Не так много вчера выпил, чтобы так болеть и с такой дозы ни за что бы так не вырубился. Похоже, оно…
Тихонечко встал, постоял секунд двадцать, подавляя головокружение, глянул на настенные часы. Почти семь утра. Четыре часа минимум значит провалялся. А эта спит одетая на разложенном мною заранее диване.
Уйти ей понятно не получилось, а сейчас дуру включать начнет, типа «я не я и лошадь не моя», «не виноватая я, он сам пришел» и так далее.

Мне друзья, как-то подарили миниатюрные наручники, которые на большие пальцы рук защелкиваются. Работают и свою функцию выполняют, как реальные большие наручники. Из титана, маленькие, легкие, но очень прочные. Цепочка сантиметров пять. Я их стилизовал под брелок, одну часть полностью спрятал в лохматой маленькой мягкой игрушке, а к другой цеплял колечко с ключами. И не догадаешься, что такое. И открывались не ключом, а было малюсенькое отверстие на каждой части, настольно маленькое, что даже обычная иголка не лезла. Оригинальную открывалку из тонюсенькой, но жесткой стальной проволоки я быстро потерял, приспособил крошечную булавку, реально мелкую, умещалась на ногте пальца и прицепленную к той же игрушке. Вот надо же, в какой ситуации эти наручники пригодились.

Двигаясь очень осторожно и тихо, достал из тайника и приготовил наручники. Подойдя примерился, стараясь не смотреть в лицо спящему человеку. Потом одним резким движением защелкнул наручник на одном большом пальце ее руки, а вторым движением плавно, но быстро опустил ее руку вниз и защелкнул вторую часть на металлической трубке выдвижной части дивана. Только теперь окончательно проснулась. Дернула рукой, посмотрела, явно испугалась, но надо отдать ей должное, сразу постаралась страх перевести в наезд:
- Чо за дела?! Я сейчас закричу…
- Сперва послушай, что скажу, а потом можешь кричать, сколько пожелаешь – я присел в кресло напротив дивана.
- Ты уже поняла и осознала, что я теперь понимаю про клофелин или что-там у тебя было. А я тоже знаю, что ты знаешь, что я знаю. Поэтому давай сразу оставим эти игрища про невинную принцессу и сказки про «сам напился». Я мальчик уже большой и прекрасно себя знаю, и сколько я вчера выпил, и что может быть со мной от такой дозы. Чтобы так вырубится, мне потребовалось бы минимум в три раза больше и то не факт, что я до дивана бы не дошел… – я встал и подняв майку, продемонстрировал почти круглую, уже бордовую, с красными подкожными кровоподтеками, гематому на ребрах.
- И вот это не прощу, только не говори, что сам об ковер. Помолчи пока – одернул я Настю, попытавшуюся что-то сказать.

- Короче, у нас есть варианты:
- Первый - я сейчас звоню своему однокласснику, он между прочим начальник уголовного розыска этого района. И по стечению счастливых обстоятельств сейчас находится в РОВД на дежурстве, вчера из-за этого с нами на встречу не пошел. Он по моему звонку с радостью приедет, чтобы с поличным задержать злостную клофелинщицу. И не сомневайся, обязательно с двумя понятыми, которые подтвердят твое задержание на выходе, и в твоей сумке будут украденные материальные ценности, мой телефон и документы. А меня повезут на экспертизу, которая честно покажет наличие убойной дозы известного лекарственного средства в моем многострадальном организме. Также, в квартире найдутся твои отпечатки пальцев. С такой доказательной базой тебя ни один адвокат не отмажет – я уже стоял над ней, как обличитель.
- Но это еще не всё. Таких подруг, как ты задерживают редко, поэтому если попалась, то повешают на тебя всех городских собак за последний год, а может и больше, по подобным делам. С ментов раскрываемость еще как требуют. А если ты думаешь, что сможешь изобразить стойкую партизанку, а-ля Зоя Космодемьянская, то поверь – не сможешь. Там методы воздействия (и не только физического) отработаны десятилетиями и не таких обламывали. Я вот когда лет десять назад прочитал первый раз о деле Чикатило, по которому расстреляли еще несколько невиновных, не мог никак понять, как и зачем эти невиновные мужики брали на себя однозначно расстрельную статью. Потом доходчиво разъяснили… – я помолчал немного, она тоже молчала.
- Так, что пойдешь могучим паровозом с десятком вагонов-эпизодов на максимальный по статье срок. Я УК не очень знаю, но думаю меньше пятерки не светит и возможно строгого режима – у Насти задрожали губы и навернулись слезы, но продолжала лежать молча.

- Но я добрый, хоть и злой сегодня. Жизнь тебе окончательно ломать не хочу. Поэтому предлагаю второй вариант. Я тебя сдавать не буду и отпущу, но с одним условием - мы с тобой обязательно продолжим, вернее начнем, то, для чего я тебя вчера сюда привез. Будем, всё ранее произошедшее, считать трагической случайностью.
- Ну ты и сволочь… Шантажируешь значит… По-другому бабы не дают?
- Ого! Охренеть ты перевернула! И шантажом сие сложно назвать, мы сюда вчера ехали добровольно, без какого-либо принуждения и с определенной, понятной целью, вслух неоглашённой, но вполне сторонами явно декларируемой, хоть и без письменного договора согласия. Или все-таки хочешь, чтобы я совсем правильным оказался и как добропорядочный гражданин сдал тебя правоохранительным органам?
- Молчишь? Вот полежи и подумай, а я пока умоюсь. Где твой телефон? Заберу пока. Но можешь покричать, тогда останется у меня и у тебя только первый вариант.
- Отцепи, пожалуйста. Больно… – Настя тихонько и показала на свой палец, который уже начал немного синеть. Зажал я все-таки крепко.
- Ничего потерпишь, вот за это – показал я на ребра.
- Да я не сильно вроде… - жалобно и жалостливо.
- Нормально так, да еще по полностью расслабленному телу. Ничего с твоим пальцем не произойдет. И не пытайся снять или порвать, из здоровых мужиков никто не смог, и ты точно не сможешь, только палец повредишь.
- Прости меня, пожалуйста… Отпусти просто меня. Очень прошу. Тебе же это сейчас не особенно надо, вижу же, что плохо тебе. Давай лучше потом встретимся, обещаю, а у меня дочка дома маленькая, полтора года всего.
- Не дави на жалость. Может быть и отпустил бы просто по доброте душевной, но из-за этого, точно нет – я снова показал на свой бок. Для тебя будет типа наказание, а для меня моральное удовлетворение должно быть по любому. Я же обещаю, что будет всё галантно, вежливо и тактично, без грубости и насилия, если только сама не решишь изображать монашку в руках пирата.
- Но если есть у тебя в мыслях, что-нибудь сделать героическое, типа оглушить меня вазой, как во всех голливудских фильмах, или как-то еще напасть, то сразу говорю, даже не думай. Ты со мной не справишься ни при каком раскладе, а вот я тогда стану очень и очень недобрым и бить буду по-настоящему, невзирая на пол, как бил бы мужика. И ведь тогда обязательно в нервяке, что-нибудь тебе сломаю, нос набок сверну, например. И тогда у нас останется только третий вариант.

Не закрывая дверь в ванную, встал под холодный душ. После растерся полотенцем – заметно полегчало. Глянул на себя в зеркало: Нет золотой цепочки на шее! Сука!!! Не то, чтобы прямо там толстая цепь, но грамм 20 вместе с крестиком было, да еще и подарок жены. Носил, не снимая и так к ней привык, что не замечал и вчера даже не подумалось снять.
Быстро в одном полотенце прошелся по квартире, вот там DVD-плеер не совсем так стоит, и провода неправильно воткнуты, шкаф открыл – вещи, как попало, дубленка криво висит, норковая шапка смята. На аккуратиста Женьку вообще не похоже. Посмотрел ее телефон. Тогда еще кнопочные были, Нокиа 3310 самый популярный, с паролями на вход редко кто заморачивался.
Ага, вот оно что, куча ночных вызовов на один и тот же номер, записанный, как Сережа. Мужик ее похоже, но какой нафиг ее мужчина, нормальный бы свою женщину на такое бы точно не подписал, подельник или сутенер, если хотите. Картинка окончательно сложилась. Когда я вырубился, позвонила значит своему Сереже, а сама «баулы» быстрее паковать с ценными вещами. Обнесли бы хату, как нефиг делать, вот бы я потом перед Женькой краснел и оправдывался. А когда приехал Сережа, то оказалось, что выйти то никак нельзя и этаж шестой. И ключей нигде нет. И шуметь ночью себе дороже. Вот тогда-то я и получил от нее мощный пинок по ребрам со злости. Наверное, совещались долго, но решили, что она прикинется невинной овечкой, распихала все по местам, но жадность фраера сгубила… А я уже действительно думал отпустить ее просто так. Вышел на балкон. Ага, вот похоже и Сережа. Через один подъезд стоит праворукая Тойота Марк 2, переднее стекло полуопущено, спинка водительского сиденья откинута полностью и там явно кто-то полулежит.

- Где цепочка? – я показал на свою шею.
- Какая цепочка? – и наивно округлила глаза, изображая неподдельное удивление.
- Моя! Золотая! С крестиком!
- А я тут причем? Может раньше потерял, еще в клубе…
- На мне она была, когда вчера в душ ходил. Отдай по-хорошему… – а сам задумался, могла ли, например, завернуть в бумажку и выкинуть подельнику с балкона? Могла теоретически, тогда придется еще и Сережу в оборот брать. Но зная характер и природу женщин, решил, что нет. У нее цепочка точно. И не в квартире спрятана, а так, чтобы уйти точно с ней.
- Похоже настает третий вариант. Не хотел даже озвучивать, жалко тебя было, но видимо зря. Есть у меня еще один одноклассник, до восьмого класса вместе учились. Сейчас кент авторитетный, правая рука за городом смотрящего. Особо и давно не общаюсь, но пару звонков и найду. А мне он не откажет, мы с ним одно время в школе корешились сильно. И вот тогда девочка, возьмут тебя в оборот по-настоящему. Дочкой, например, нехило припугнут или вообще заберут, и будешь на них по хм… специальности работать, а глядя на твою витрину модельную, то трахать тебя будут многочисленно и беспредельно - и в гриву, и в хвост, и под хвост. Это страшные люди, даже иногда не совсем похоже люди, там ты точно никого не разжалобишь.
- Да, не брала я. Кругом у тебя одноклассники…
- Девочка! Я родился и вырос в этом районе. Я знаю кучу народу и меня каждая собака здесь знает. Я ходил здесь в детсад, учился в двух школах, жил в двух дворах, ходил на кучу разных секций, ездил в пионерлагеря, играл в футбол и хоккей за двор, школу и район. У меня тут друзей и знакомых, как деревьев в парке, начиная от мясника на рынке, заканчивая ментами и бандитами.… Я тут свой, а ты чужая…
- А говорил, что из Москвы…
- Я только пару лет, как уехал. Ладно, попробую найти пока сам.
Я взял ее сумочку, вытряхнул все на стол и рассмотрел тщательно каждую вещь, пудреницу открыл, прокладки помял, даже зачем-то губную помаду полностью вывернул. Потом занялся самой сумочкой, прощупал всю, не забыв и ремешок.
- Снимай джинсы. Ну-у… - поднял кулак и скорчил зверскую гримасу. Теперь напугалась реально, похоже до нее начало доходить, что слова закончились.
- Перестань, не надо… - жалобно.
- Снимай, обыщу и всё… - она расстегнула пуговицу, а я взялся за джинсы у щиколоток и стянул, оставив ее в трусиках. Проверил карманы, прошелся пальцами по поясу и швам.
- Снимай лифчик – сам помог, стянул – прощупал весь, но тоже ничего. Легкую майку и символические трусики даже проверять не стал и так видно, что нет. Мысль об естественных отверстиях тоже отмел сразу. Ах, какая все-таки красивая баба... Чем-то похожая на Николь Кидман в молодости, может пониже ростом, но на лицо, на мой взгляд, даже посимпатичнее будет.
Неужели ошибся? Стоп, могла же где-нибудь в коридоре положить, завернув во что-нибудь, чтобы прихватить при выходе. Вышел в коридор, ха, как я про обувь забыл то. Ну точно, вот она моя родная, под стелькой спрятана.

- Дура ты… - я заглянул в комнату и показал ей цепочку.
- Пожалуй сдам я тебя ментам… – и взяв свой телефон, ушел на балкон в другой комнате, закрыв за собой дверь.

Но позвонил я не менту Ромке (не хотелось мне ее все-таки сдавать), а Вовке, живущем в соседнем подъезде. Не берет трубу зараза. Ладно, на городской позвоню, который с детства на память помню. На гудке десятом, сняла его жена.
- Алё… - заспанным голосом.
- Аня доброе утро. А Вовка дрыхнет еще?
- Конечно, вы во сколько вчера разошлись? Так и воскресенье сегодня. И рань какая… Случилось чего?
- Ань, я понимаю, что рано, но очень надо, подними его пожалуйста. Потом всё объясню.
Вовчику я все кратко рассказал и предложил план. Он идет минут через тридцать в киоск, берет пиво и садится на подъездной лавочке недалеко от Тойоты. При этом изображает конченного алкаша и одевается соответствующе.
- Ха, мне сегодня и изображать не нужно – заржал Вовчик, загоревшись нешуточным энтузиазмом.
- Только Вова аккуратно, посмотри сперва сколько человек в машине, может надо еще кого выдернуть.
- А ты сам не выйдешь?
- Я же тебе объясняю, хочу, чтобы выглядело, как кармическая ответка от высших сил, а не моя мелкая месть. И не забудь - по ребрам именно справа. Только давай без фанатизма и излишнего энтузиазма, чтобы сам смог уехать. И сперва все-таки убедись, что точно в эту машину девка идет.
- Не ссы, все сделаем в лучшем виде…
- И да, если вдруг вмешается, не бей кулаком, ладошкой достаточно…
- Жалеешь, что ли? После всего…
- Жалею. Все потом подробно расскажу.
За Вовку я не особо переживал. Он боксом в школе занимался, а потом ушел в самбо. Мастер спорта, между прочим. Не очень высокий, но крепкий, с мощными руками борца, а главное – быстрый и подвижный, как ртуть.

Зашел обратно, а тут у нас нешуточные слезы, рыдает, уткнувшись в подушку.
- Ну-ну, успокойся, не стал я ментам звонить… - успокоил называется, получил вообще форменную истерику, с выкриками сквозь рыдания:
- Как у вас все просто стал, не стал… Весь такой порядочный… Связи у него везде… А тут последний хрен без соли доедаешь… Хоть раз бы пожалел кто… Мужикам всем одного подай, ни разу никто не помог просто… Гады… Гады кругом… - уткнулась в подушку и затряслась всем телом.
- Не трогай меня!
- Подожди, не дергайся, сейчас отцеплю, иди умойся, только без глупостей… - пришлось намертво прижать к дивану ее трясущуюся руку, никак не мог попасть кончиком булавки в маленькую дырочку.
В туалете закрыться полностью не дал и в ванной тоже постоял рядом. Потихоньку успокоилась, долго умывалась. Лицо и глаза припухли, но все равно лицо полностью своей привлекательности не потеряло.
- Пойдем на кухню, кофе сварю, нормально поговорим, без слез и истерик…
На кухне села тихонько, как была в футболке и трусиках, глаза в стол, молчит, только еще периодически вздыхает-всхлипывает. Я на всякий случай, стараясь незаметно, поубирал с глаз долой все колюще-режущие предметы. Береженного бог бережет.
- Покажи палец. Ладно, вообще ничего страшного, останется маленький синячок вокруг фаланги и всё. Отошел уже? – только кивнула, по-прежнему не поднимая глаз.
- Завтра и не вспомнишь. Давай тебе валерьянки накапаю? – снова молча, лишь отрицательный жест.
Сварил в турке крепкий кофе, полез в холодильник, увидел только начатое шампанское, всего по бокалу и успели вчера выпить. Налил один полный бокал, поставил перед ней. Себе не стал, мало ли какая у меня в организме еще химия бродит, ни к чему рисковать.
- Надеюсь бутылка не заряжена?
- Нет… - наконец подняла глаза на меня.
- Вот и выпей, тебе точно сейчас необходимо.
Достал тарелочки с вчерашней закуской, поставил вазу с фруктами, себе налил кофе, сел за стол напротив.
- Ну рассказывай. Только не ври.
- Чего уж тут врать… - полбокала всего, но порозовела, глаза заблестели. Из личного опыта скажу, что шампанское с утра на голодный желудок, похлеще водки будет по воздействию и тем более по скорости оного.
- Я деревенская, из далекой деревни, после школы приехала в город, поступила в технологический – начала она неуверенно.
- Родители живы?
- Да, но отец инвалид, помогать мне особо нечем, так, только продуктами, раз в месяц. В общаге жила, весело поначалу было. Потом любовь-морковь случилась и беременность. Я же дура полная была. А он местный, городской все тянул и тянул, а потом послал, когда аборт уже поздно делать было. Как же я тогда ревела, даже удавится хотела.
- Прям «Москва слезам не верит».
- Не прикалывайся, меня только материнский инстинкт и удержал, жалко мне ребеночка своего еще не родившегося было. Потом академ взяла и родила Катюшеньку. С общаги естественно быстренько попросили. Прибилась к одному, а он запойным оказался. Так вроде человек человеком, а потом на месяц в жижу… Ушла, комнату сняла, родители какие-то деньги шлют, на жилье только хватает, а жить-то на что? В деревню возвращаться? – в ее глазах снова появились слезы.
- Ты поешь что-нибудь… – Настя бокал допила, заметно опьянела, я больше не наливал.
- Слушай, ты вот плачешься, что жить не на что, а тапки у тебя самые модные, не из дешевых. И джинсы, последнего писка, не на китайской барахолке куплены. Насколько разбираюсь, самый настоящий, оригинальный Levi Strauss. На клофелине поднялась?
- Если бы… То остатки роскоши былой… Решила я тогда из нищеты любой ценой вырваться. Думала найду богатого папика, внешность вроде позволяет… - Настя поставила руку на талию, подбоченилась, натянулась футболка на упругой груди, стрельнула глазами… Хм, и не скажешь, что пять минут назад горько рыдала.
- Нашла, блин! Нет с бабками у него все хорошо и не жадный. Джип крутой, все дела… Лет сорок, страшненький, но купил красиво, типа поехали по любым магазинам, моя лялька должна быть упакована лучше всех… Еще секса даже не было, а уже перевез на квартиру. Я дура и рада безумно, типа ухватила удачу за хвост. Фу-у, не хочу даже вспоминать… Налей мне еще. Короче, сбежала я от него через неделю, больше не выдержала.
- Что такого могло случиться? Бил?
- Ты действительно хочешь знать? А как кошмарики мальчику сниться начнут? Ладно, раз пошла такая пьянка, тогда слушай. Я никому вообще не рассказывала. Думаешь красивая баба и все у нее всегда зашибись? О, как бы я хотела мужиком родиться! Без этого всего дерьма. Как там у вас: Наше дело не рожать – сунул, вынул и бежать!
- Не всё так просто. У мужиков свои жизненные заморочки…
- Да?! Заморочки у них… Этот урод нормальным образом кончить не мог, только поставить тебя раком и в жопу засадив, а потом этим же в говне тебе в рот пихает, и чтобы непременно глотала… Нравилось ему видите ли, как я от боли и в рвотных спазмах корчусь. Думала перебесится, а у него видимо с зоны бзик такой. Так он еще стал выбирать моменты, когда дочка рядом. Пусть говорит смотрит, его это типа больше возбуждает. А она, хоть и не говорит еще, но все уже понимает… Как ее мамку мучают. Ревет, а этому весело…
- Не суди по одному уродцу обо всех. Думаешь нормальных нет?
- Я еще в эскорте попробовала. Красиво называется, правда? Один раз всего, но хватило, тоже сбегать пришлось. К черным заказали, привезли, а я как увидела, отказаться пыталась, сутенер вдарил под дых и пошла как миленькая. А там непослушной девочке, челюсть на максимум оттянули, да костяшки домино на коренные зубы вставили с двух сторон… И давай в горло по очереди втроем трахать, а чтобы языком не мешала, его за кончик пассатижами вытягивали. Сутенеру штраф большой заплатили и не понтуйся девочка, плевать всем на твои страдания. До сих пор блевать хочется и удушье подступает, как вспомню. Нравится? Возбуждаешься поди? Тоже так же бы хотел, мне или ляльке какой-нибудь запихнуть? Все вы гады… Сейчас клофелин — это вроде месть… - задумалась, замолчала.
- Давай ты не будешь меня обвинять в том, что я не делал и даже не планировал. Нормальных много, но ты их обычно клофелином. Не перебивай! И ведь реально убить могла, не рассчитала бы дозу или сердце, например, у меня слабым оказалось, чтобы потом с хладным трупом делала в запертой квартире? – я укоризненно покачал головой.
- Меня вот конкретно за что? Если бы вчера получилось у меня, как планировал, с нормальным, качественным и нежным сексом, то и тебя бы не обидел. И реально, есть связи, мог бы тебе помочь, с работой и прочим, и даже не за дальнейший секс, а просто, как благодарность за приятно проведенный вечер и ночь. Что такого? Вот, например, сейчас мне мысль в голову пришла, что я вполне могу тебе модельный кастинг в Москве в крутом агентстве организовать, есть у меня хороший знакомый. На подиум ты не тянешь, ростом не вышла, а вот фотомоделью вполне. Внешностью бог не обидел, а дальше только труд до седьмого пота, целеустремленность и настойчивость. Агентство действительно серьезное, никаких эскортных тем и подобного, и мне это вообще не в напряг… – Настя смотрела, широко открыв глаза.
- И знакомишься с мужчинами поди только в консерваториях и театрах? Нет, чтобы с нормальными в пивнухе или в клубе… - шутка неожиданно зашла, Настюха заулыбалась.
- Сейчас уже не поможешь?
- Злой я конечно на тебя, и за клофелин, и за подлый пинок по беспомощному телу, и за цепочку, но да ладно – помогу, жалко мне тебя, не везло тебе совсем в жизни.
- С нормальной работой, я так понимаю, никак? Или влом?
- Я бы не против, так платят везде хрен с шишом, у меня же ни специальности, ни образования.
- Если с моделью не выйдет, есть еще вариант, на ресепшн в салон Мерседес. Там красивые девушки постоянно требуются, долго не задерживаются, ха-ха замуж поголовно выходят, а у меня там директор знакомый, ты же вообще звезда будешь… – Насте, мои слова, как бальзам на душу, явно поднялось настроение, улыбка заиграла.
- Лучше расскажи, когда успела мне шампанское зарядить? Вообще не понимаю.
- Да я его и не заряжала. В сок насыпала, специально тебя грейпфрутовый попросила купить. Ты как с душа вышел, сразу стакан залпом выпил, а шампанское мы успели только по глоточку сделать, как ты выключаться начал. Я тебя на диван повела, ты еще правда лапать пытался, но по дороге просто рухнул, я тебя поднять уже не смогла… – блин, действительно я дурак. Почему только про спиртное то думал, что туда всегда сыпят. Да и в клубе все понятно, высмотрела одинокого мужика и вкусной наживкой по губам глупой рыбе поводила, вот и клюнул сам по самые жабры. Век живи – век учись!
- Ну ты и хитрющая рыжая лиса. Умная и красивая до мурашек. Достанется же кому-то такое счастье…
- Чой то я рыжая? Так чуть-чуть. Между прочим, это мой натуральный цвет – кокетливо провела рукой по волосам.
- Вот я и говорю, еще и с твоими шаловливыми глазками просто убойное сочетание, дыхание спирает и сердце трепыхается… - задумалась на секунду Настена, пристально посмотрела заблестевшими глазами и ласково:
- Прости меня, пожалуйста… Какой ты хороший и милый! Я вчера глупенькая не поняла… - Настя встала и с лукавой улыбкой подошла и села мне на колени.
- Я ж не против по-хорошему, ты мне и вчера еще понравился. Только давай с резинкой. Ладно?
- Конечно, сладкая ты моя девчуля… - ай да я, ай да сукин сын! За полчаса провернул все-таки классический мужской развод женщины на секс. Просто и эффективно, как автомат Калашникова. Подпоил, дал выговориться и поплакаться. По-настоящему пожалел, показал тут же, а какой я хороший и благородный. Рассмешил, расслабил, искренне сказал пару не шаблонных комплементов, высказал неподдельное восхищение красотой, не забывая восхищенные гляделки и вздохи, а главное - нарисовал приятную и выгодную картинку дальнейших отношений. И вуаля…

Никаких изысков, оральных излишеств и прочих Камасутр, обычная миссионерская классика, но Настя нешуточно завелась и в конце даже, что-то типа оргазма изобразила, хотя я никак вообще не подстраивался.
- Доволен?
- А то…
- Вот я и говорю, все вы мужики одинаковые. Добился все-таки, не мытьем, так катаньем…
- Ой, не начинай, иди лучше сюда… - просто полежать, обнявшись после секса, дорогого стоит. Настена уютно устроилась в моих руках, доверчиво прижалась и почти сразу засопела мне в шею. Я тоже задремал, все-таки ночка и у нее, и у меня непростая вышла.

Телефон больно резанул звуком, обидно вырывая из приятной дремотной истомы. Ох, Вовка! Я ж про тебя уже забыл почти. Выскочил с телефоном в другую комнату.
- Эй, начальник! Я тут уже практически в негра превратился, торчу на солнышке, как три тополя на Плющихе, и полторашку пиваса почти прикончил.
- Блин, Вова извини, тут подзатянулось чуть...
- Я конечно без претензий, просто поинтересоваться, идти за еще одной или нет.
- Ща, пятнадцать минут и всё.
- Давайте уже, а то соседи проходят, спрашивают, не случилось ли чего, чего мол я тут с пивом на лавочке, как бомж, загораю… Думают, наверно, что с Анькой поругался.

- Настюнь, просыпайся. Ко мне сестра сюда идет, и ты говорила про дочку.
- Точно блин, Катюха… - Настя вскочила и стала суматошно одеваться.
В прихожей на секунду перед зеркалом задумалась.
- Не стоит краситься, и так мужики штабелями валятся… и без клофелина.
- Вот фигню же голимую несешь, а отчего-то так приятно… Иди сюда, поцелуемся, а потом губы все равно накрашу, и уже все… Точно позвонишь?
- Торжественно клянусь, что позвоню. Сегодня вечером или завтра, сходим в кафе куда-нибудь посидим, поболтаем.
В дверях остановилась, посмотрела долгим, грустным взглядом:
- Ну хоть ты не обмани… – тряхнула головой и резво поскакала по лестнице не дожидаясь лифта.

Я набрал Вове, выходит мол, а сам занял позицию на лоджии, через стекло смотрю, чтобы не светиться.
Вова, не торопясь и покачиваясь поднялся с лавочки. Надо же, где такую одежду нашел то. Растянутые треники, замызганные резиновые тапки на босу ногу. Застиранная до потери цвета, бывшая когда-то красной или бордовой, истонченная, бесформенная рубашка с длинным рукавом. Подошел, качаясь к водительской дверке Тойоты и прижав руки к груди, что-то спросил. Наверное, закурить или типа мелочь сшибает. Ну вылитый алкаш.
Настя вышла из подъезда и прямиком направилась к Тойоте. Четко я вычислил. Тьфу, дилетанты…
Вовчик, оглянулся на подходившую Настю, покачнулся и словно потеряв равновесие - неловко оперся о боковое зеркало, и отломил его напрочь! Даже отсюда я услышал громкие маты. Из машины резво выскочил здоровый детина, на полголовы выше Вовки. В руках, то ли кусок трубы, то ли обрезанная милицейская дубинка, то ли еще, что-то подобное. А вот это он зря… У Вовы после службы в спорт роте ВДВ, от таких предметов в руках противника напрочь башню срывает. Как бы чего…
Бам-бам – очень быстрая, но мощная классическая двоечка в голову. Без паузы, но уже напрочь ошеломленного противника Вовчик резким рывком двумя руками за голову наклоняет на себя и коленом в высоком прыжке навстречу в лицо. Страшный удар, кто понимает. Готов. Парень рухнул-сложился, не поднимая рук, как набитый мягкой ватой. Вовка посмотрел на свою правую руку, обошел лежачего парня и примерившись пнул, как я и заказывал, справа по ребрам. Оглянулся и быстрым шагом, не забывая покачиваться, скрылся за углом дома. Надо отдать должное парню – через секунд двадцать мужественно сумел подняться, заполз в машину и с пробуксовкой стартанул. Настя, увидев, как он поднимается, без слов торопливо обошла машину и уже села на пассажирское сидение.

- Ну ты даешь! Чарли Чаплин умер бы от зависти …
- Подожди, он же помер давно. Точно помню…
- Я и говорю… - заржал я.
- Ладно, бери пиво и ко мне. Вернее, к Женьке, у него тут замечательная северная рыбка лежит, слюну вышибает.
- Не, давай лучше к нам. Анька уже два раза звонила.
- Этому черту ты ничего не сломал?
- Да не-е, я аккуратно. Но в следующий раз, еще по дороге в Чкаловский, Сереженьке сразу от страха икаться начнет.

- Ну, рассказывай кобелина… - Анька свой пацан, я ее с первого класса знаю, и она знает нас всех, как облупленных. И кремень на сплетни, в далеком детстве не столько с девчонками дружила, как с нами, пацанами. Поэтому я всё честно рассказал. Ну почти всё, почти честно…
- Всё не уйметесь. Можно подумать вам дома что-то не дают…
- А ты Владимир Юрьевич…, если еще раз без меня в клуб попрешься, яйца оторву…, вместе с корнем… – это она уже Вовке, который смотрел на нее влюбленными глазами, глупо и счастливо улыбаясь. Как же у них и с ними хорошо, прям душой отмякаешь. А Аня уже переключилась опять на меня с вопросами про жену, детей. В общем-то нехитрая женская манипуляция, чтобы я типа вину свою почувствовал и осознал. Да я не в обиде…

Вот такая вот история. Полностью реальная и правдивая, местами с трэшем, но такова селяви. За диалоги не ручаюсь, все-таки много времени прошло. Конечно чуть их приукрасил, не без этого, попытался написать историю полностью без мата, который в разговорах естественно присутствовал, местами обильно. Но не думаю, что история от этого как-то проиграла.

Настю же я больше никогда не видел и ничего про нее не знаю. Честно пытался несколько раз позвонить, в тот же день и через неделю, но не абонент. СМС безответную написал.

Ханжеские морализаторы – идите мимо. Высокоморальные, но теоретические рассуждения, что девчонку надо было спасать, не отпускать, по-настоящему помочь и так далее - не стоят даже обсуждения. Сказки про Золушку и подобные голливудские Красотки – мало имеют общего с жестокой реальностью.
Я, в свою дальнейшую жизнь, Настю включать даже не планировал. Есть любимая жена, дети, своих проблем выше крыши. И врала она мне, с ее слов, ей 23 через неделю, а дочке полтора. Хронометраж не сходится с ее жалобной байкой, вряд ли она школу закончила в 20 лет. Минимум два года в рассказе отсутствуют. Может и не Настя она вовсе. Также, проговорилась, что у нее уже третий город, где она пытается жизнь устроить, вот и думай - какой там криминальный шлейф за ней тянется. Упаси бог от такого счастья.
Легкая интрижка с красоткой (киньте в меня камень) – всегда пожалуйста. Помочь, сделать попытку увести от криминала – да, я бы это сделал просто так и не особо напрягаясь, но не более того.
Каждый кузнец своего счастья, не захотела мою помощь принять, значит такой ее был выбор, такова ее выбранная жизненная дорога и судьба. Как бы не высокопарно это прозвучало.
Но отчего-то иногда вспоминаю ее, особенно последний ее долгий, грустный взгляд в дверях, похоже прощалась навсегда…

58

НЕ В СВОИ САНИ НЕ САДИСЬ

Один довольно сильный шахматист пришёл в клуб, не зная, что вместо шахматного блиц-турнира состоится шашечный. Не возвращаться же обратно домой - стал играть в шашки. И не набрал ни одного очка в турнире. Победитель соревнования по-отечески взял неудачника за плечо и произнёс:
- Это тебе не шахматы - здесь думать надо!

61

Моя давняя знакомая, собачница, придумала под старость лет как ей выгуливать своего спаниеля не гуляя с ним. Кабель подвижный, и ему для того чтобы успокоиться и поспать, нужно было пробежать сто километров.
Бабушкины ноги столько пробежать уже не могли, заебалась она и привинтила к телу спаниеля телефон.

Он научился реагировать на вибрацию и возвращаться домой после сигнала.
Пока однажды не случился сбой.
Спаниель был общительным и примкнул однажды к такому же общительному и слегка похмеленному собачнику.
Тот вкурил как все устроено и послал бабушке от имени пса СМС:
- Скоро буду, сру, целую.

62

Про спасение на водах - 6

Не от автора этой саги, а от ее благодарного читателя. Свое вспомнилось. Мне тоже довелось однажды спасать в воде человеков. Если это можно назвать водой, а нас в том состоянии человеками.

Это был 1984. Мы студентами начальных курсов всё лето строили грандиозный свинарник среди уссурийской тайги. Не такая уж и глушь, дороги вокруг и Уссурийск недалеко, а под боком деревня Раковка. Мудрые архитекторы отвели место для мегасвинарника чуть на отшибе, на пустошах, чтобы не воняло на обитаемые местности.

В категориях автомобильной езды от нашего палаточного студгородка до свинарника было минут 15, до Уссурийска с полчаса, все эти шоссе нам были прекрасно известны и многократно изъезжены. После месяца работы чувствовали себя старожилами-аксакалами.

Но, получив первый аванс прямо перед выходным днем, мы слегка одурели от счастья и отправились всей гурьбой в ближайшее сельпо села Раковка.

Там обнаружили полное отсутствие пива и водки, зато стояло несколько ящиков прекрасного венгерского вина Токайское, нежно-золотистого цвета. Черт его знает, как оно там оказалось, может местные власти решили спасать своих совхозников от алкоголизма переключением на благородные вина. Мы реально охренели и скупили весь запас токайского.

Пока грузили его в рюкзаки, вернулись и самые бойкие ходоки, посланные по всей деревне, с картошкой и свежезабитым гусем. Добыли ли они его методом Паниковского или купили за баснословные деньги, мне осталось неизвестным. Моя миссия была снять девиц, какие найдутся, разговорить их, развеселить и увлечь на нашу пирушку. Миссию эту я позорно провалил, хоть и очень старался. Обежал весь раскидистый поселок, типа занимаясь кроссом, но никого не обнаружил, кроме сердитых старушек. Прекрасные девы если и были в этих местах, то все от меня попрятались. Изредка попадались суровые парни со взглядами, обещавшими нехилые пиндюли.

Потом мы всем табором отправились на дальнюю поляну в лесу у речки, разожгли большой костер, на золе испекли свое барбекю и распробовали токайское.

Будь это нормальная гетеросексуальная компания, пары жизнерадостных девиц было бы достаточно, чтобы зафиксировать нас на месте. Все бы выпендривались, пели и плясали, наяривали бы на гитарах и гармошках, хохмили, купались бы в речке и так далее. У самых бойких это могло бы закончиться счастливыми браками или восхитительными легкими романами. Остальные бы вымотались прямо у костра и мирно пошли бы спать домой.

Но в однополой среде студиозусов всё пошло не так. Самый романтический бабник, набравшись токайского, забрался на высокую березку и оттуда горько плакал, покачиваясь на суку, читал свои стихи звездному небу. Остальное сообщество довольно быстро пришло к выводу, что начало вечера было конечно прекрасно, подкрепились и слегка подогрелись, но - раз нормальных баб тут нет, что нам мешает прогуляться в Уссурийск? Это большой, стотысячный город, не одни же мужики и старушки там живут.

Мысль эта пришла нам в голову практически одновременно, коллективный идиотизм вообще заразителен. Кончились печеная картошка и гусь, запасы токайского почти исчерпаны - что нам тут еще делать? Сельпо Раковки закрыто, жители легли спать. И где же нам быть в этот прекрасный вечер, как не в Уссурийске? Там бабы, бани, водка, танцы, пожрать наконец чего-нибудь можно купить, под душ сходить - хоть что-то из этого набора там обязательно найдется!

Пессимисты вернулись в наш палаточный лагерь, оптимисты в числе десятков трех взяли и пошли.

Брести по шоссе нам показалось беспонтовым, пыль глотать от проносящихся мимо машин. Вряд они ли возьмут на борт такую ораву бухих студентов, а вот милиция повяжет быстро. То ли дело шагать по диким полям и лесам на свежем воздухе!

Кто-то вспомнил широкую грунтовую дорогу недалеко от нашей поляны, ведущую в направлении Уссурийска, по ней мы и направились.

Грунтовка эта оказалась ведущей к сенокосам и лугам, мало-помалу разветвлялась и сужалась вплоть до тропок, заканчивавшихся тупиками на месте бывших и еще не убранных стогов. Полная тишь и тьма вокруг на версты, луна упорно не всходила.

Долго мы блуждали по этому лабиринту, и уж решили возвращаться обратно, но самый зоркий из нас заметил вдруг вдали огонек! Как раз в направлении Уссурийска! Огни большого города поманили нас с новой силой. Мы двинулись к свету напрямик, невзирая на препятствия.

Тропы постепенно сменились топями, гатями, мы вооружились слегами. Кто-то периодически проваливался в трясину, мы и вытаскивали, и сами проваливались. Кто там был Мазай, а кто Герасим, кто Муму и кто зайцы - хрен было разобрать в кромешной тьме. Барахтались и орали все. Если бы погас единственный имевшийся у нас фонарик, перетопли бы нафиг.

Но одинокий огонек цивилизации с каждым шагом становился всё ближе, горел уже яркой звездой. Ближе к утру мы добрели наконец до него, на грани физического и морального истощения. Нам очень хотелось вымыться, высушиться, согреться, съесть чего-нибудь и провалиться в глубокий сон. Какие уж тут бабы.

Огнем в ночи оказалась сторожевая будка при тот самом свинокомплексе, который мы строили уж месяц с рассвета до заката, порядком от него осточертев. Сторож ээ, сильно удивился, что мы пришли на работу так рано, да еще в выходной день. Пешком со стороны болот, считавшихся гиблыми. Комсомольцы-энтузиасты. За ночь похода мы успели протрезветь совершенно, но изрядно вымазались. Видом своим напоминали будущих питомцев этого сооружения.

Путь, нами пройденный за ночь, составлял всего километров 15. До заветного Уссурийска было еще шагать и шагать. Мы категорически отказались от этой затеи, решили возвращаться по шоссе.

Сторож был милосерден, заварил крепкий чай с сахаром и лимоном, несколько раз кипятил для нас чайник. Приглядевшись и послушав нас, достал увесистый шмат сала и бутыль самогонки, раздал пару замасленных толстых бушлатов. В них мы грелись поочередно.

Всё это подействовало живительно - на нас нашло вдохновение. Захотелось оставить память об этом путешествии. Взяли мешок цемента, нашли чан, добавили воды, песка и щебня, вставили арматуру и соорудили в сторонке за лесополосой скульптуру в виде фаллоса, горько вздымающегося метра на два. Работали добросовестно, надеясь, что сами посетим вновь эти места где-нибудь на пенсии, а археологи будут потом столетиями ломать голову над этим артефактом.

По пути домой хмуро распевали хором "Широка страна моя родная, много в ней епических болот!"

В целом от этой прогулки осталась радость, что не утопли в трясине.

P.S. Бетонный хер через сутки основательно застыл и был обнаружен начальством. Самим же пришлось его раздалбливать отбойными молотками и кувалдами.

P.P.S. Болото - это одно из агрегатных состояний воды. Равно как и пиз.еца полнейшего.

63

Вербное воскресение

«Если завтра – вербное воскресенье, то сегодня – что? Недовербная суббота? Недовербная или невербальная? Перед Рождеством – сочельник, а перед вербным воскресеньем – что? Всякая ли суббота – это сочельник для воскресенья? А пятница?...» – хоровод мыслей вяло крутился в моей голове, натыкаясь на невидимые внутренние углы и перегородки. Нет, пора вставать, толку уже не будет.

Привычно выключив ещё не сработавший будильник, я привычно побрёл на кухню, привычно наступая на хвост Бусе, которая каждое утро с плотоядным взмуркиванием бежала чуть впереди меня, опасаясь, что я за ночь забыл дорогу. На завтрак кому-то из нас досталась мраморная говядина с томлёными овощами в желе, а второму – бутерброд с чаем. Надо что-то менять в этой жизни...

А что менять? С учётом выходного дня и предстоящего светлого праздника хотелось совершить подвиг, который отзовётся звонкой нотой в сердцах потомков на многие века, поэтому я решил выйти под окна своей квартиры и, наконец, обрезать эту треклятую разросшуюся сирень. Когда сдавался дом, она была посажена вдоль фасада на газоне и олицетворяла собой громкое слово «благоустройство» всеми тремя жидкими кустиками. С тех пор прошло немало лет, сирень вымахала до второго этажа и расплылась в талии, как бьюти-блогерша после долгожданного замужества. Благодаря тому, что проезд вдоль дома был такой же узкий, как мышление доблестных архитекторов 80-х, теперь весь подъезд дружно царапал об её ветки лакированные бока своих авто. Поэтому я, вооружившись секатором, вышел во двор, дабы обуздать распоясавшуюся растительность методом ритуального обрезания. «Ну что, молодёжную или под расчёску?» – мстительно спросил я у сирени и приступил к процессу. Постепенно, ветка за веткой, куст утрачивал былую разлапистость и приобретал очертания затылка Бреда Питта. Кучка срезанных локонов росла и потихоньку стала походить на небольшой стог.

– О, супер! Хорошее дело! – сосед с шестого этажа вернулся с прогулки, ведя на поводке своего мелкого чихуа-хуаныша (или как там называется детёныш этой породы?). – Я и сам хотел, да у меня это... секатора не было! «А у меня был!» – подумал я – «Прям в магазине лежал, в хозяйственном, на полке, без дела...». Сосед задумчиво посопел у меня за спиной и изрёк:
– Я это... По телевизору слышал, что ветки в мусорные баки – нельзя! Они, типа, это, для бытового. Говорят, полигон не принимает...
Сказав это, сосед с видом «ну, чем мог – тем помог» гордо прошествовал по месту проживания. Да, задачка! Я, как человек принципиально законопослушный, понял, что срочно нужен план «Б» по утилизации состриженного, без задействования таких подходящих, на первый взгляд, для этой цели контейнеров. Вон они, зелёные, рядом стоят, ан, нет. С ЖКХ не поспоришь. Люди, которые свалку назвали полигоном, точно действуют по строгим уставам: нельзя – значит, нельзя.

Хлопнула входная дверь подъезда. Это вышла посидеть на лавочку старуха Ромуальдовна с первого этажа – местная достопримечательность и легенда двора. Все пацаны с самого раннего детства знали её грозный взгляд отставной учительницы и неизменно переходили с бега на шаг, поравнявшись с её тронным местом: «Здрстье-элеоноррмальдна!» – и опять бегом. Пацаны росли, взрослели, старились и умирали, а она продолжала сидеть в прежней царственной позе, положив обе руки на старую деревянную трость, как на посох всевластия.
Элеонора Ромуальдовна критически осмотрела проделанный мною фронт работ и проскрипела:
– Давно надо было! Что раньше не обрезали?
– Так у меня это... секатора не было! – прикинулся я соседом с шестого этажа. Ответ, видимо, удовлетворил монаршью особу, и мне было высочайше дозволено достричь кусты до конца.

Закончив жатву, я стянул перчатки, сунул секатор в карман треников и вдруг там же обнаружил ключи от автомобиля, которые, видимо, машинально прихватил, выходя из дома. «Вот и славно!» – подумал я, – «Запихаю сейчас эти ветки в машину, да и вывезу куда-нибудь в лес». В конце концов, раз это не мусор, значит, это часть природы.

Окрылённый этой мыслью, я подогнал свою иномарку поближе к подъезду, застелил багажник старым одеялом, которое идёт в комплекте ко всем багажникам всех российских водителей, и переместил в него кучу нарезанных запчастей от сирени. Уже садясь за руль, я боковым зрением – даже не увидел, а почувствовал – стальной взгляд старухи Ромуальдовны. Она не слышала нашего разговора с соседом и не могла знать тонкости взаимоотношений обычного обрезателя веток с полигоном ТБО. Как из пулемётного ствола, неслись мне в мозжечок короткие очереди вопросов: «Нарезал и повёз?! А зачем? Куда? Может, у него кролики? А может, это не сирень?!»

Наш дом большой буквой «Г» размещён на углу двух улиц и имеет два выезда со двора, на каждую из них. Поэтому, когда я выехал на проезжую часть, и повернул на перекрёстке, объезжая дом с наружной стороны, то через несколько метров я оказался напротив второго въезда в наш двор. В это время чуть дальше этого отворота на обочине синим холодным светом блеснул маячок – инспектор ДПС проверял документы у проезжающих мимо водителей. «У каждого своя жатва», – подумал я и по привычке мысленно оценил, всё ли в порядке. Ближний свет включен, ремень пристёгнут, полис ОСАГО – с собой, права... Права!!! Я ж не собирался никуда ехать, водительское удостоверение осталось дома, в кошельке! Перед глазами пролетела картина: сейчас меня остановят, я без документов, буду что-то лепетать, говорить, что вот мой дом, давайте схожу... А мне не поверят. Заподозрят. Не отпустят. А я же – законопослушный. А потом – попросят открыть багажник... Бомжеватого вида гражданин в трениках с коленками, с грязными по локоть руками, без прав, на в общем-то приличной иномарке с грузом веток в багажнике? Да конечно, ничего такого, это привычная история для любого ДСП-ника!
Мысль эта пролетела в моей голове за долю секунды, и я успел, резко приняв вправо, завернуть обратно во двор. Даже поворот показал! Фффууу! Успел! Всё нормально. Я тихонечко катился по своему двору, замыкая круг
почёта у своего подъезда. Перспектива уплаты штрафа, а может, и повторного прохождения психиатра, стала отступать, растворяясь в тумане.
Но старуха Ромуальдовна не покинула свой пост. Когда я проехал перед её очами второй раз за минуту, её разрывные вопросы превратились в бронебойную уверенность: «Я так и знала. Наркоман. Нарубит веток и ездит кругами».
Снова удаляясь со двора в сторону улицы, я видел в зеркале, как она потянула из кармана плаща свой бабушкофон, подаренный состарившимися внуками. Ходила легенда, что в нём есть только одна кнопка, для моментальной связи с участковым, фамилия которого менялась гораздо чаще, чем на других участках...

Второй раз рисковать я не стал и, выехав на улицу, повернул налево, а не направо, чтобы вновь не напороться на ГИБДД. Домой за правами тоже возвращаться было неуместно – бабушку могло разорвать. Поэтому тихо крадучись по второстепенным улицам, я доехал до ближайшей лесопарковой зоны и свернул на грунтовку. Судя по отсутствию шума вертолётных винтов и крякания полицейских машин, Ромуальдовна не дозвонилась. Можно перевести дух. Как всё странно, глупо и смешно, да ещё и на ровном месте! Я открыл окно и с наслаждением вдохнул весенний запах леса, прошлогодней листвы и талых сугробов...

По грунтовке из глубины чащи шёл неприметный горожанин в сером пальтишке, кепочке и очках. Нелепо перепрыгивая через лужи в глубокой колее, он прижимал к груди букетик вербы – как будто нёс пушистого котёнка.
Поравнялся со мной, приостановился, поднял бровь – что, мол, стоишь здесь? Я ответил вопросом на вопрос:
 – Мужик, сирень не нужна? Пол-куба где-то...

64

К истории от 7 октября про кормежку синичек.

В прошлом году встретил удивительного деда в очереди в поликлинике - лет ему было 97, взгляд радостный, походка пружинистая. Разговорились. Он овдовел лет 20 назад, осталась квартира в городе, но жить предпочитает далеко за его пределами. У леса, на свежем воздухе, на старинной даче. Москва - только для хворей и профилактических осмотров, как в этот приезд.

Я спросил, что держит его на этом свете. Какие привычки помогают ему оставаться в веселом расположении духа и в добром здравии. Тут он оживился:
- Птицы, конечно! - и давай перечислять, кто к нему из леса прилетает, кого чем кормит, кто с кем дерется, кого дед отваживает от своей кормежки - он невзлюбил приставучих соек и ворон. Был убежден, что корм они способны добыть сами, жрать горазды, и нечего им кормиться с его пенсии. Расплодились сверх меры. Их вокальные данные он оценивал как отвратительные. Нет достойных песен - нет корму!

А вот редкие, певучие, мелкие лесные птицы - тут он сходу высыпал множество названий, из которых я знал только пеночку и синичку - совсем другое дело!

Но и их надо оберегать от постоянной халявной кормежки, чтобы не разленились добывать еду сами. Вот что с ними будет, когда я умру? - спросил он философски.

Дед помогает птицам в реально трудных ситуациях, когда вопрос для них становится о жизни и смерти. Ядреный мороз ударил или дожди сильно затянулись, особо не полетаешь. Но рад им каждое раннее утро. Платит как певцам, понемногу - за качество пения отсыпает немного корма. Четко понимает, кому что нравится. И вообще установил жесткий режим - очередность выступлений. Каждая птаха знает, когда ей петь, когда накормят и когда прогонят.

Честно говоря, позавидовал я этому человеку. Хотя мои 56 лет все-таки лучше, чем его 97. Он был счастлив, а я нет. Меня жизнь начала заколебывать, всё лучшее видел и испытал, восхитить меня трудно, работать и творить всё более лень. Меня б гарем разве что мог бы оживить в дюжину красавиц - больших любительниц секса, бани, велика, массажа, восторженных фанаток моих писаний. Хватил бы виагры - и вперед! Но тут только одна жена осталась, и она не любит баню. Скучно жить в цитадели добродетели!

А этот старец, готовый спокойно помереть хоть на следующий день - счастлив! Глядя на него, вспомнил, что сам был такой же. Но только в детстве - когда мне не нужно было ни секса, ни кофе по утрам, ни пива на ночь, ни сигарет каждый час, ни уйму денег на прихоти, ни чудес роботоспособности на работе.

Что старый, что малый - мудрое наблюдение. В детстве мне тоже нравилось кормить и слушать певчих птиц. Дышать свежим воздухом, рано просыпаться. То, что я всё это потерял в городской суете - это был не разумный выбор мой, а моя глупость и необходимость. С молодости привык, что чем больше город, чем ближе живешь к центру, чем бензиновей ароматы, тем больше денег мне платят. Очень поздно я достиг того духовного возраста, когда накормить стаю певчих птиц мне приятнее, чем съесть кусочек эксклюзивного плесневелого сыра самому. Поставки этого сыра прекратились, особо не грущу. Российские певчие птицы сохранились, им рад, жизнь продолжается.

И вообще понял, что самое счастливое время моей жизни было вовсе не то, когда я потребил чего-нибудь - съел, выпил, выкурил, износил, изъездил или оттрахал. От этого остались только смутные приятные воспоминания. Надежно смываемые ныне возрастным склерозом. Оставалось вовремя сходить на унитаз или на помойку, избавляясь от остатков потребленного.

Но самое лучшее для меня было, когда я дарил - ласки, песни, танцы, шутки, мысли, нужные или красивые вещи, клубнику или лимонник с дачи - своим любимым, родным и близким, случайным незнакомкам. От радости жизни, от избытка сил и ресурсов, которые сами по себе мне лично не нужны в таком количестве.

Мне всегда нравились солнечный свет, свежий воздух, могучий лес, чистая вода, живописные виды, хохочущие девушки и скачущие лошади - никто мне не выставлял за них никогда никакого счета. Свое лучшее я дарил, но и мне самое лучшее просто дарилось.

Или вот эти мои рассказики на ан.ру - это же не просто стайку птиц покормить, а миллион читателей развлечь. И не просом каким-нибудь, а забавными случаями и отсветами моей души. Получилось - ощущение радостное. Съездил в тропики, хорошо было - но счастье что вернулся. И эта тоска возвращаться к работе. Доказывать что-то коллегам, для меня очевидное. Писать эти бесконечные записки с настойчивостью офисного дятла.

- А дятлов вы кормите? - спросил тогда я деда. Он нахмурился:
- Дятлов - никогда! Это сильная птица. Каждый разожравшийся дятел на халяве - это несколько сгнивших от червей деревьев. Его жизненный путь - их спасать. А я спасаю птиц слабых, певчих. Которых сильные птицы клюют и закаркивают, но слушать их самих невместно.

Не хватает таких могучих дедов-спонсоров в нашем шоу-бизнесе, печально подумал я. И спросил деда напоследок:
- Ну хорошо, а если не птицы, а люди? Их вы покормите, когда попросят?

Дед задумался, но быстро нашелся.
- Отношусь к людям пожалуй так же, как и к птицам. Если пурга какая, вьюга, заблудился человек в лесу, вышел едва живой замерзший - покормлю конечно чем придется, и ночлег дам. А если он оттает и на гитаре сыграет, споет хорошо - полезу в погреб, подымусь с бутылкой коньяка. Но приручать его, раскармливать и спаивать не буду. Пусть дальше сам живет - грозно сверкнул дед очами.

65

Украина гарантирует сдавшимся в плен российским военным цивилизованное обращение, тайну обстоятельств сдачи в плен и возможность не возвращаться в Россию. Об этом заявил президент Владимир Зеленский в вечернем обращении в субботу, 24 сентября.

Украина гарантирует каждому российскому солдату, который сдастся в плен, три вещи:

с вами будут обращаться цивилизованно, в соответствии со всеми конвенциями;

никто не узнает обстоятельств того, как вы сдались в плен, никто в России не узнает, что ваша сдача в плен была добровольной;

если вы будете бояться возвращаться в Россию и сами не захотите обмена, мы найдем способ обеспечить и это".

Обращаясь к россиянам на русском языке Зеленский подчеркнул, что российских командиров не волнуют жизни граждан, им просто нужно заполнить "пустые места" после убитых, раненых, сбежавших или плененных российских солдат. И эти места могут быть заполнены хоть молодыми айтишниками, которые вообще не служили, хоть пенсионерами, которые служили разве что в советской армии.

Поэтому сейчас ключевой момент для вас всех, время, когда решается, закончится ли ваша жизнь. Не взять повестку лучше, чем погибнуть на чужой земле военным преступником. Убежать от преступной мобилизации лучше, чем быть искалеченным и потом еще отвечать перед судом за участие в агрессивной войне. Сдаться в украинский плен лучше, чем погибнуть под ударами нашего оружия, под абсолютно справедливыми нашими ударами, потому что Украина в этой войне защищается.

66

Будучи в карибском круизе, на одном из островов пошли с друзьями на пляж. Супруга друга боялась потерять карточку-ключ и решила засунуть ее в верхнюю часть своего купальника (надо сказать, исключительно объемную). Когда пришло время возвращаться на судно, она, достав карточку, обнаружила, что лицевая сторона опустела, а все надписи, как детские переводные картинки, теперь отпечатались на ее выдающейся части тела. Посмеялись и решили, что беда вроде невелика - карточка магнитная, информация на носителе всяко должна сохраниться. Возвращаемся на судно, охрана на входе - индус за старшего и филиппинец - проверяют карточки:
- А где все надписи?
Дама игриво:
- Ой, мальчики, а они теперь на моей груди. Хотите взглянуть?
Индус с энтузиазмом:
- Йеееес!
Филиппинец в ужасе:
- Нооооу!
Пауза. Смотрит на индуса:
- Йеееес?

67

В бытность работы сантехником прислали нам на район новичка. С виду я сразу понял, что Олег был человеком серьёзным. Хоть он и был невысокого роста, но имел плотное телосложение, на лице у него виднелись рыжие здоровенные усы, голову покрывала пышная рыжая шевелюра, а на меня смотрел очень суровый взгляд, каким можно проморозить человека до костей. Так и стал он работать у нас.

Внешность не обманула. Олег был грубым и необщительным. Часто от него можно было услышать критику в свой адрес (сдобренную огромным количеством мата) и не всегда она подходила по делу, а однажды я был свидетелем того, как Олег, прямо в глаза, чуть не послал нашего шефа.

Пару раз за всё время работы его чуть не уволили. И очень много раз хотели побить. Останавливало людей лишь то, что побить могли уже их.

Во время одной из попоек мы с ним разговорились и Олег стал жаловаться мне на жену. А затем заявил:

- Мне кажется, что моя жена мне неверна.

Я, услышав подобное, не знал, что ответить. Начать его успокаивать? Но ведь тогда Олег может решить, что я не верю в его способность решать проблемы самому и будет конфликт. Может сказать, что Олег ошибается? Тоже нет, ведь тогда он решит, что я уличил его нагло во лжи. Зачем я вообще сел с ним пить и стал выслушивать всю эту фигню?!

Лучшим решением было покивать головой да сказать незамысловатое:

- Ого.

- Очень уж она падка до мужиков, - изливал душу он, даже не заметив моего ответа. - Нимфоманка она, сучка такая. Только повод дай - сразу кому-нибудь на стержень садится. Доказательств этому у меня нет, я ни уличал её ни разу, но прямо вот чувствую. Душа у меня скрипит. Ну не может она сохранять мне верность! Ты бы её увидел, ты бы сразу же и сказал.

- Понимаю, - сказал я.

- Ничего ты не понимаешь, - икнул он. - Вот ты женат?

- Нет, - тоже икнул я.

- Ничего ты не понимаешь, - повторил он. - И не поймёшь! А у меня душа за неё болит. Пусть и сучка она, но люблю её, - и Олег опять пошёл по второму кругу, стал изливать мне душу, я стал ему говорить: "Понимаю!", он говорил, что ничего я не понимаю и мы выпивали опять и всё это время я проклинал себя за то, что вообще не ушёл. А кончилось всё это фразой, с которой и началась моя история:

- Мне, Борис, нужна твоя помощь. Ты мужик, как я вижу, красивый. Тебе лишь костюм достать поприличнее, духами напшикаться и от девок отбоя не будет. Сразу на бизнесмена станешь похож.

Мне такое сравнение польстило, но к чему оно я не понимал.

- Эй-эй, погоди. ты к чему это клонишь?! - спросил я.

- К тому и клоню. Скажу, мол, что ты - мой двоюродный брат из Твери. Она про него знать-знает, но ни разу не видела. Сравнивать не с чем. А тот у меня в бизнесе уже давно, окна пластиковые продаёт. Фирма у него там своя. Вот и скажу я ей, что ты - это он, и что ты (ну то есть он), приехал сюда в командировку, а квартиру решил не снимать. А, чтобы ей совсем башню снесло я завтра на весь день куда-нибудь уйду и вы будете вдвоём. Ты в это время хвастайся там своими богатствами, говори, что одиноко живёшь... в общем, провоцируй на секс эту суку. А потом я вечером приеду и ты мне всё, как есть, скажешь: велась она или же нет. Хотя, и так понятно, что да...

- Так может ну это тогда, - предложил я. - Раз и так всё понятно.

- Ну уж нет! - хлопнул по столу он. - Тут главное принцип! Мне бы железобетонные доказательства получить и тогда я её точно пошлю. А так просто я этого сделать не могу - не по мужски это, сам понимаешь. Да и ты в накладе не останешься, я тебе потом пятёру отсчитаю, да и с братом договорюсь. У тебя окна пластиковые есть?

- Есть, - сказал я.

- Ну тогда всё равно придумаем что-нибудь. Ты главное, не бзди.

- Да я и не бздю. Тут не мне бздеть нужно, а тебе. Ладно уж, помогу, чем смогу. за пятёру-то.

- Вот и по рукам.

Мы на тот момент были чертовски пьяны, головы наши соображали слабо и потому предложенный Олегом план восприняли на ура, не увидев в нём недостатков. И уже на другой день, проклиная себя за прошедшую пьянку, я стоял в его квартире в деловом пиджаке, который Олег невесть откуда достал, с тортом в руках, и, со всеми своими обаянием и харизмой, представлялся его жене - Ольге, не замечая боль в голове. Чтобы сильно не несло изо рта я сжевал перед этим чуть ли не пачку мятных жвачек.

Ольга была женщиной, хоть и фигуристой в целом, но некрасивой лицом. Было в ней что-то такое, что не позволяло увидеть в лице интеллекта. Я сразу понял: она точно изменяет своему мужчине. Эти мои мысли подтверждало и то, что за те часы, что мы пробыли наедине, Ольга всячески строила мне глазки, виляла задом и задавала всяческие наводящие вопросы. Мне даже не приходилось стараться - рыба сама плыла в свои сети.

- Андрей (это имя брата), а вот скажите, вы женаты? - спрашивала она и я, как и договаривались, натягивал улыбку и говорил:

- Нет.

От этих слов Ольга расцветала сильнее, выпячивала крупную грудь и лепетала:

- Ой, ну нельзя же так, право слово. Вы человек симпатичный, обаятельный. При деньгах ещё, а всё без жены. Но ведь на кого-то их тратить-то нужно.

- Да вот так вот, - виновато улыбался я. - Всё времени нету. Тут переговоры, там с поставщиками договориться. Что же до женщины... Хотел бы, всегда мечтал найти любимого человека, да как тут найдёшь, если 24/7 торчишь в своём офисе. Так видать и умру одиноким (вздыхал я). Без семьи, без детей. Только с деньгами в обнимку. Эхх...

Ольга вновь хлопала глазами, подходила ближе, "охала" так, будто я рассказывал ей о болезни и говорила:

- Ой, бедный вы человек, Андрей. Мне вас очень даже жалко.

В какой-то момент она отлучилась, а как вернулась, то я учуял терпкий запах духов. Должно быть, Ольга вылила на себя весь флакон. Снова потёк разговор и перетёк он в такое русло, что Ольга меня обняла. А я, как и было уговорено, не особо сопротивлялся, но и руки не распускал.

В час X Ольга была "готовенькая" словно форель в фольге и с лимоном.

Она то и дело жалась ко мне, вздыхала, гладила по голове, затем отлучилась в ванную "по делам" и вернулась вся голая. Я проглотил слюну. Затем в тайне достал телефон и отправил СМС Олегу, чтобы он быстрее бежал домой.

То, что случилось дальше Ольга не ожидала. Но ещё больше этого не ожидал я. Разъярённый Олег, ввалившись домой словно разбуженный от зимнего сна медведь, чуть не выбив дверь, выдал Ольге такого леща, что показалось будто голова сейчас отлетит. Вздрогнул от его крика даже я, знавший, что будет.

- Ну ты и сука! Я так и знал!

А затем... просто и без затей мне прилетело в лицо. Олег схватил меня за воротник, стал трясти, брызгать слюной и орать:

- А ты?! Я тебе верил, урод! Ведь договаривались же без рук!

У нас с Ольгой точно ничего не было, но Олег уже и не слушал. Голова у меня подозрительно кружилась, в рот затекла кровь. Я успел пробулькать: "постой!", как мне зарядили в живот, вытолкали в подъезд и отпинали. Вот так просто и без затей. Затем дверь захлопнулась. И долгое время весь подъезд сотрясался от криков, у них что-то билось, кто-то долго ревел. Должно быть, Ольга, но может Олег... А затем всё резко стихло. Вот раз - и всё! Будто рубильник переключили.

"Бытовуха! - подумал я, плюнул и пошёл домой, рассуждая, что мне уже как-то плевать. Пусть хоть поубивают друг-друга. А вот за пять тысяч было обидно, да. Но возвращаться я не решился. Убьют ещё. На другой день мы с Олегом не встретились, ведь он не пришёл. "Видимо и впрямь посадили", - подумал я. А затем подумал: "А нет", ведь Олег снова пришёл. Но уже через неделю. Я помню, как в первый раз меня увидав, он махнул мне рукой, куда-то приглашая, но я проигнорировал. После работы он всё-таки выловил меня в коридоре и вновь стал предъявлять. Я его снова проигнорировал. В какой-то момент он так взбесился, что снова схватил меня за воротник, но теперь не отставал и я. Мы толкались, орали друг на друга, пока нас не разняли и, наконец, разошлись. Олег считал, что виноват во всём я, ведь он, как выяснилось, развёлся с женой. А мне же было плевать. И на Олега и на его идиотскую жену. Переубедить его в том, что у нас с Ольгой действительно ничего не было я так и не смог (это было просто невозможно!), ну и плевать. А вот за те пять тысяч мне было очень обидно.

68

В первых числах января 1982 года приспичило мне, свежеиспеченному лейтенанту милиции, ехать из Средней России в командировку в Закарпатье.
Да и как было не ехать, если по моему одному из первых уголовных дел о мошенничестве задержали в Москве объявленную мною во всесоюзный розыск гражданку Г… 1910 года рождения, ранее одиннадцать(!) раз судимую за кражи и мошенничества.
На допросах, проходивших у меня как обычно «в теплой дружественной обстановке», арестованная рассказала, что по одному из последних эпизодов обвинения похищенные ювелирные изделия она продала сотрудникам санатория в Западной Украине.
Мне всегда собираться было «только подпоясаться», поэтому в Рождество 7 января я был уже в Ужгороде. Переночевав в гостинице, утром был в санатории недалеко от города.
Директор санатория с пониманием отнеслась к моей миссии, оказала посильную помощь в ее выполнении, но предупредила, что должна представить меня местным ментам. Я ничего против не имел, тем более, что рассчитывал на их помощь.
Сначала появился участковый Ваня, потом подошли еще два «шкафа», одетые по гражданке. Для меня при росте 170 все двухметровые мужики кажутся шкафами.
Оказались сотрудниками МВД Украинской ССР, охранявшими отдыхавшего в санатории замминистра внутренних дел Украины. Вообще их было четверо, дежурили и отдыхали посменно парами. У них в санатории был свой номер с огро-о-мной кроватью.
Ребята поручили Ване оказать мне всю необходимую помощь, так как требовалась работа в населенных пунктах. Ближе к вечеру мы с Ваней всех покупателей установили, допросили, ценности изъяли. Зашли в кафешку выпить чаю, выпили, как водится, водки (но из чайника). Взяли с собой еще водки и горилки (Ваня нашел), чтобы угостить коллег, и вернулись в санаторий. Возвращаться домой мне нужно было на следующее утро. «Охраняемое тело» отбыло к себе спать, поэтому все расслабились.
Сели с ребятами впятером в их номере «общаться», поужинали заодно. Вопрос о месте моего ночлега как-то вообще не возникал. Общались очень душевно и качественно (у ребят тоже «было» и немало), так что утром я обнаружил свое тело на вышеописанной кровати в одной куче с лежавшими вповалку телами всех четверых телохранителей.
Ну, покормили меня завтраком, пожелали счастливого пути и проводили. Впечатления от той встречи остались по сию пору самые теплые.
Да еще приятных впечатлений добавила девушка-попутчица, ехавшая в моем купе до Москвы. Она как достала из сумок копченое сало и домашнюю колбасу, весь вагон слюной давился, а наше купе наслаждалось деликатесами, вкуснее которых я с тех пор не пробовал.
Я к чему это вспомнил? Всегда советские менты находили между собой общий язык, потому что в целом делали одно дело – боролись с преступностью, хотя и отвлекали нас регулярно на всякую ерунду типа чьей-то охраны или участия во всевозможных мероприятиях, проводимых «для галочки». В страшном сне тогда не могло присниться, что мы можем стать врагами…

69

В 1903 году журнал "Русский врач" (№46) рассказывал о сентябрьском заседании Русского сифилидологического и дерматологического общества. На заседании был зачитан интересный документ: приказ по одному из юнкерских училищ от 18 февраля 1890 года:

"Дабы обезопасить юнкеров от заразы сифилисом при половых отправлениях, устанавливается следующее:

1. Для посещения юнкерами избран дом терпимости Морозовой.

2. Дни посещения назначаются: понедельник, вторник и четверг.

3. Для посещений этих устанавливается очередь взводная, т.е. напр., во вторник очередь 1-го взвода 1-го эскадрона, в четверг 1-го взвода 2-го эскадр., в понедельник 2-ой взвод 1-го эскадр., во вторник 2-ой взвод 2-го эскадр. и т.д. Но в случае, если желающих во взводе слишком много, то взводный унтер-офицер обязан установить между ними очередь. Если же желающих от данного взвода окажется меньше возможного для посещения, то вызываются очередные из следующего взвода своего эскадрона, а если и там не хватит, то из следующего взвода и т.д.; так, напр., если очередь идти 3-му взводу, то при недохватке он вызывает очередных 4-го взвода, а затем 1-го взвода и т.д. Очередь между взводами наблюдают вахмистра.

4. В дни, указанные для посещения, от 3 до 5 часов по полудни, врач Училища предварительно осматривает женщин этого дома, где затем оставляет фельдшера, который обязан наблюдать: а) чтобы после осмотра врача до 7 час. вечера никто посторонний не употреблял этих женщин; б) чтобы юнкера не употребляли неосмотренных женщин или признанных нездоровыми; в) осматривать члены юнкеров до сношения с женщинами и отнюдь не допускать к этому больных юнкеров и г) предлагать юнкерам после совокупления немедленно омовение члена жидкостью, составленной для этого врачом Училища. Квартирмейстеру Училища озаботиться, дабы для данных поездок для врача отпускалось казённая повозка.

5. Вместе с врачом отправляется взводный унтер-офицер очередного взвода. По окончании осмотра он возвращается в Училище и докладывает дежурному офицеру, сколько юнкеров могут сегодня посетить дом Морозовой, считая на каждую допущенную врачом для совокупления женщину по 3 юнкера.

6. Получив это сведение, дежурный офицер приказывает ему приготовить тотчас после обеда команду указанной численности, имеющих желание совокупляться. Начальником этой команды должен быть взводный унтер-офицер очередного взвода, который и отвечает вполне за соблюдение указанных правил и вообще порядка в команде. Он обязан оказывать полное содействие фельдшеру в осмотре и омовении членов юнкеров, в чём все они обязаны подчиняться требованиям Начальника команды.

7. Команда употребителей, одетая по отпускному, увольняется дежурным офицером лично. Следовать в дом терпимости команда может врознь, но возвращаться должны все вместе и не позже 7 1/4 часа вечера. Дежурный офицер, приняв команду, тоже обязан осмотреть всех лично и принять доклад фельдшера о благополучии совокуплений.

8. Юнкера не могут посещать другие дома терпимости, кроме дома Морозовой, и вообще никуда не отлучаться, за что отвечает начальник команды.

9. Также юнкера во всё время отпуска для совокупления обязаны соблюдать порядок и тишину.

10. Всякие недоразумения в доме терпимости с женщинами устраняются взводным унтер-офицером, который по возвращении докладывает дежурному офицеру.

11. По моему уговору с хозяйкой дома во время осмотра врачом до 7 часов вечера и до ухода юнкеров посторонние лица в дом не допускаются, а потому в случае появления таковых не должно вступать с ними в переговоры, а доложить потом дежурному офицеру и мне.

12. Плата за визит устанавливается 1 р. 25 к. и при том допускается за эти деньги совокупиться только 1 раз и в течении не более 1/2-часа времени.

13. Расчёт юнкера ведут сами. При этом они должны помнить, что более позорного долга, как в доме терпимости, не существует".

71

Поехал я как-то на учебный семинар. Проводился он в области, в небольшой гостинице. На территории в числе прочего была услуга проката лошадей. То есть можно было взять лошадь и потихоньку на ней покататься, медленно и уныло, вокруг всех зданий или по манежу.
Выдалось у меня свободное время и я решил зайти на конюшню. Дайте, говорю, мне лошадку, покататься хочу. Дали. Сел я на неё, значит, прокатился пару кружочков, чувствую - не то. Ленивая сильно. Даже в рысь не хочет подниматься, сделает пару рывков и снова в шаг.
Останавливаюсь, подзываю конюха, ругаюсь. Мол, я деньги заплатил, хочу кататься а тут вот это вот. Конюх делает хитрые-хитрые глаза и говорит – вот тебе конь. Смотрю – и правда конь. Сажусь, а он весь дрожит. Явно неделю держали в стойле, не меньше. Беру поводья, аккуратно пускаю шагом. Он так на меня косит глазом странно, мол, чего это ты? Каши не ел, что ли? Ну ладно, давай в рысь, только не в строевую, а сразу в нормальную, как положено. Он ушами пряднул, фыркнул, пошёл, я его направляю вдоль манежа, только чувствую, опять что-то не то. Недоволен конь. Ну хрен с тобой, давай галопчиком, только не быстрым, а то ругать нас будут. Даже просить не пришлось, пошёл сразу. Только опять недоволен. И тут что-то на меня нашло. Разрешил я коню пойти вразнос. Сразу в быстрый галоп, в самый быстрый. Смотрю – приближается заборчик манежа, очень быстро приближается. Я слегка коня подослал, он через этот заборчик, и в поля – всё быстрее и быстрее. И только сзади слышу стремительно удаляющийся крик конюха: "Стоооооооойй, сууууука!!!".
Весь положенный мне по оплате час мы скакали по полям. Потом я коня слегка тормознул, сказал, возвращаться пора. Не поверите – понял! И сам развернулся в сторону конюшни.
Заборчик перескочил уже с ленцой, я его, как положено, несколько кругов рысью, потом пару кругов шагом, только потом остановил, слез, погладил. Молодец, говорою, классно мы прогулялись.
А он глазом косит, опять недоволен. Ну конечно, достаю из кармана морковку, кормлю, целую, отдаю поводья взбешённому конюху.
Вот конюху тоже бы не помешало побегать...

72

Дорога домой ( или нервы ни к черту )

Побывала я в Питере.
Но, как говорится, пора и честь знать— надо возвращаться.
Раньше я могла из Питера в Краснодар попасть максимум часа за три.
Сейчас - минимум за десять. Сначала осматриваем Казахстан, затем любуемся Адлером. Это на самолёте (пять часов).
А потом ещё осматриваем Краснодарский край пять часов из Ласточки (это электричка такая).
Вот такая вот развлекательная программа)

В общем вылетела я из Питера почти в семь вечера, в предвкушении что почти в семь утра буду в Краснодаре.
Всё шло по плану, бодрый голос пилота возвестил, что надо пристегнуться и мы садимся в Адлере.
Я прильнула к иллюминатору, уже видела город под нами и … молнию рядом с самолётом.
И тут, без всякого предупреждения самолёт задирает нос вверх и набирает высоту.
Потом, по ощущениям, мы постоянно ходили «налево» - то есть наматывали круги.
Как я ни прижималась к иллюминатору в попытках что-то увидеть — ноль.
Полная темнота. Ощущение - наматываем круги над морем.
Все в самолёте притихли, звенящая тишина…
У меня мысль в голове абсурдная- зачем я, покупая билет, отказалась от страховки?
Мне уже всё равно, а родственникам перепало бы ))

И тут, через двадцать минут кругов, опять бодрый голос: Пристегнитесь, начинаем снижение в аэропорт Адлера.

Уфф! Отлегло!
Но, как оказалось - ненадолго.
Тут же проснулся мой телефон и возвестил, что я — в Абхазии.
И цены назвал на звонки, и даже предложил телефон консула (спасибо)

Я, ещё не отошедшая от предыдущего шока, сразу подумала: да что же творится-то?
Стоило мне на две недели улететь, как Абхазия напала и захватила Краснодарский край!
Хоть вообще не отлучайся!

А дочка-то, дочка! Предупредить могла: мол, мама, учи абхазский, пригодится!

В общем с грустными мыслями я приземлялась: героически погибнуть не получилось, языка захватчиков не знаю.

Но, как только самолёт приземлился, телефон меня уже поприветствовал в родном крае. Нашёл меня, родной! )))

В общем путешествие не для слабонервных…

Думаю, что легче найти — самоучитель абхазского языка или хорошие успокоительные?

73

Где-то под Ростовом это было. Пока вагоны загружались, один из шоферов принёс нам два ящика, с помидорами и огурцами. «Ребятки, это вам в дорогу». «Перчика бы ещё», - мечтательно сказал Олег. Умильно заглянул мне в глаза: «Перчика бы, а, Посторонний?» Это означало, что следует опять посетить контору совхоза, а мне было лень. Но представил, какие вкусные может приготовить Олежка фаршированные перцы и сдался. На всякий случай заглянул к диспетчеру, мол, рефрижераторный поезд номер такой-то, погрузку заканчиваем, на когда отправка намечена? Получил ответ, что завтра, не раньше шести вечера.
Вернувшись на эстакаду, спросил ближайшего шоферюгу: «До управы добросишь?» «Да без проблем. А возвращаться как будешь? У меня это последний рейс.» «Ну, попутку какую словлю.» «Нет по ночам попуток.» «Тогда в крайнем случае пешком дойду. Тут километров пятнадцать?» «Двадцать три.» «Чепуха, ходили и подальше.» «Садись.»
В конторе пожилой дядька в криво сидящих очках пообещал утром подогнать машину с перцем: «Вам одного ящика хватит? Или лучше два?» «Да куда нам два? И одного – за глаза и за уши. Ладно, спасибо, пошёл я. Может, когда ещё и встретимся.» «Подожди, парень, - дядька встрепенулся, аж вскочил. – Куда ты? Сейчас темнеть начнёт. Переночуй тут, я тебя запру, утром выпущу. С машиной к себе и вернёшься.» Ночевать в конторе не хотелось, неуютно как-то. Да и секцию – мало ли что диспетчер пообещал – могли угнать раньше. Гоняйся потом за ней по всему Советскому Союзу. «Да нет, потопаю. Ещё раз спасибо.» «А как добираться-то будешь? Дурной, что ли?» «Авось попутную тачку найду.» «Нет у нас тут по ночам никаких попутных тачек!» «Ну, пешком пойду, у прохожих дорогу спрашивать буду.» «И прохожих ночью никаких нет! И не откроет тебе никто, заперлись все, боятся!» «Да что здесь творится-то? Чего боятся?» «Так вас должны были проинформировать, ты что, не в курсе?» «Нет…» «Убивают у нас. Всё время убивают. – потухшим голосом сказал дядька. – Вот и боимся.» А, это. Видел я в диспетчерских да в кабинетах начальников станций листочки, мол, найден труп ребёнка, ведутся поиски убийцы, будьте осторожны, товарищи. Видел – и не верил. Нас же приучили ни на букву не верить печатному слову. «Догоним и перегоним… Народы всего мира горячо поддерживают… Выросло благосостояние граждан СССР…» Знали мы, если напечатано, значит враньё. А тут, выходит, в виде исключения и правду сказали. Ладно, если нападут, авось отобьюсь. Жаль, нож с собой не прихватил. «Пойду всё же.»
На юге темнеет быстро. Когда заходил в контору, был день. Сейчас вокруг начиналась ночь. Возле грузовика стоял глыбой давешний шофёр, дымил папиросой. «Матвеич, давай парня добросим до перекрёстка.» «Залазьте.»
На перекрёстке машина остановилась. «Вот, пойдёшь по этой дороге. Потом свернёшь налево. Дальше сам.»
Бесконечная чёрная лента шоссе была абсолютно пуста. Ни единого человека, ни единой машины, лишь фонари бросали вниз жёлтый свет. Добрался до перекрёстка и, как было сказано, свернул налево. Всё то же самое, как и не поворачивал. Шоссе, фонари, абсолютное безлюдье. От следующего перекрёстка отходило сразу несколько дорог. Чуть поколебавшись, выбрал одну из них.
Дороги сменялись перекрёстками, перекрёстки дорогами. Было ясно, что никто на меня не нападёт, нет таких убийц, которые бы поджидали жертв в необитаемой пустыне. И столь же ясно было, что я безнадёжно заблудился. В изредка попадавшихся домах не горело ни одно окно. Ещё было не поздно, жители должны были сидеть за столом, телевизор смотреть, читать – или чем там ещё можно заняться вечером. Но нет, плотно заперлись, электричество выключили, затаились. Стучаться было бы бесполезно, в лучшем случае не откроют, в худшем, рта не дав раскрыть, шарахнут по черепу чем-то тяжёлым.
Шоссе, перекрёсток. Шоссе, перекрёсток. Никого. Никого… Стало казаться, что напали какие-то марсиане. Или американцы. Или неведомые чудища вылезли из-под земли. Напали – и всех истребили. Я один остался, последний человек на вымершей планете. А когда и я умру, один за другим повалятся фонари, и шоссе превратятся в вязкие болота.
Уши уловили впереди некое фырчанье, я кинулся туда. Это был мотоцикл, один милиционер сидел за рулём, второй в кустах, спиной к дороге, мочился. Наконец-то! Может, даже и довезут, мотоцикл с коляской, трое поместятся. «Ребята, как до станции добраться?» - крикнул издалека. Тот, что в кустах, не застёгиваясь, диким прыжком закинул себя в седло. Передний дал газ. «Вот же сволочи», - слабо удивился я им вслед.
Опять перекрёсток. Куда? Предположим, в этом направлении. Меня вывело на автостоянку. Небольшое стадо покинутых легковушек и в стороне громадная фура. К кабине вела лесенка, почти как у меня на секции. В окне кабины почудилось округлое пятно. Лицо? Я замолотил железнодорожным ключом по борту. Пятно мотнулось, значит, действительно лицо. Я замолотил настойчивее. Оконное стекло сползло вниз на пару сантиметров. «Чего тебе? Уходи!» «На станцию как пройти?» «Уходи по-хорошему!» «Уйду! Скажи только, на станцию как дойти?» «На станцию? Прямо иди. Потом свернёшь. Уходи!» Окно закрылось. «Свернуть куда? Куда свернуть-то?», - надрывался я. Ответа не было. Словно воочию я увидел, как он сейчас скорчился в темноте, сжимая в кулаке монтировку, готовясь дорого продать свою жизнь.
Ладно, прямо так прямо, затем посмотрим. Уже почти дошагал до развилки, когда услышал дальний гудок маневрового. Вот оно! Там железная дорога, там люди, там жизнь!
Механики мои безмятежно дрыхли. Нет того, чтобы исходить соплями в волнениях, куда запропал нежно любимый начальник. Хотел было я поставить им на пол в ноги по тазу с водой, приятный сюрприз на утро, но сил уже никаких не осталось. Добрёл до своей койки и провалился в блаженный сон.
Много позже я узнал имя: Чикатило Андрей Романович. Он был убийцей. Убивал – и это было очень плохо. Вместо него сперва расстреляли невиновного – и это было немногим лучше. В конце концов его поймали, что было хорошо. Но одного не мог я понять, как же так получилось, что один свихнувшийся ублюдок держал в жутком страхе целую область? Ладно, раз ситуация такая, пусть дети и женщины выходят на улицу лишь в сопровождении мужчины. Одному боязно? – пусть сопровождают двое, трое. Сами-то мужики чего боялись, почему попрятались? Это же казачий край, люди здоровенные, с прекрасной генетикой. Наконец, если ты уже дома, в своих стенах чего трястись в ужасе, зачем свет гасить, уж дома-то безопасно! Сколько уж лет прошло, а всё не могу понять, как же так получилось?

74

Когда Вячеслав пришёл с работы, жена плакала. Тёща хмуро гремела на кухне кастрюлями.
— Опять поцапались… — Слава устало уселся за обеденный стол и грозно посмотрел на тёщу.
— Она сама виновата! — мгновенно парировала тёща. — Мать уважать надо! И не перечить ей. Я у неё в гостях, между прочим.
— Вы в гостях уже год… — уныло заметил зять. — Не задержались?
— А хоть два! Терпите!
— Нет! Всё! Хватит! — вскипел Вячеслав. — Давно я с вами хотел поговорить как мужчина!
— Кто? — Тёша смерила его уничтожающим взглядом. — Ты? Мужчина? Вот мой Володька — тот был мужчина, царство ему небесное. И в тюрьме посидел, и директором магазина побыл! А ты… И как за тебя только Людка вышла? Мужчина…
— Ну ладно… — Вячеслав тяжело вздохнул, лихорадочно думая, чем же ответить тёще. — Ладно… Скоро всё это закончится… — Он даже погрозил тёще пальчиком. — Закончится…
— Да знаю, знаю! Вы с Людкой давно ждёте, когда я помру! — Тёща громыхнула кастрюлей. — Но смотрите, как бы я вас не пережила!
— Кто ждёт? Мы ждём? Наоборот… — Вячеслав сказал эту фразу, и растерялся — а что, наоборот? Ведь на самом деле, иногда такие мысли его посещали. Тёще было уже почти восемьдесят, но она была бойцом. Своим поганым словом могла унизить любого. — А вот мы вам жениха найдём, ему и будете душу выносить! — Эта фраза из Вячеслава выскочила сама собой. — Только вы уж завтра голову помойте, оденьтесь красиво, и брошку нацепите…
Тёща уставилась на него, как баран на новые ворота.
— Это для чего это?
— Нужно! Завтра жених к вам придёт!
Вячеслав соврал это так правдоподобно, что тёща растерялась.
— Сдурел?! Какой ещё жених?! Не нужно мне никаких женихов!
— Поздно! — Вячеслав понял, если тёще врать, то врать нужно жестоко. Говорят, она и за своего мужа вышла замуж только потому, что он ей пригрозил. Выходит, в душе она великая трусиха.- Уже всё решено!
— Чего решено?! — взвилась тёща. — Кто это за меня решать будет? Я замуж не собираюсь!
— А зачем замуж? — пожал плечами Вячеслав. — Никто вас замуж брать и не хочет. Только в любовницы.
— Чего?!
— А чего слышали! Я в газету "Из рук в руки"о бъявление дал: «Ищу любовника для своей тёщи». И отозвался один.
Тёща села напротив зятя и вытаращила глаза. А зять продолжал врать.
— Вы не переживайте, он мужчина знатный. И в тюрьме сидел, как ваш первый муж.
— За что? — как загипнотизированная, спросила тёща.
— Говорит, жену покалечил. Чего-то она ему поперёк сказала. Двадцать лет отсидел, теперь ему снова ласки хочется. Я с ним созвонился и фотографию вашу послал. Он увидел и прямо в вас влюбился. Говорит, пока с ней не пересплю, не успокоюсь.
— Тьфу, паразит! Пакостник! Как у тебя ума только хватило! Звони этому, твоему… Отменяй немедленно встречу!
— Не… — Вячеслав замотал головой. — Уже не могу. Он мужик конкретный. Так мне и сказал: «Если обманываешь — порешу». Так что, завтра он по-любому придёт. А мы с Людмилой поедем в вашу квартиру, куда вы возвращаться не хотите.
— Зачем это вы туда поедете?
— Так у вас же будет медовый месяц. Мы там поживём пока.
— Вот это видел! — Тёща показала ему фигу. — Я вас туда не пущу.
— А у нас ключи есть, — ответил Вячеслав спокойно, и даже зевнул. — Так что, мы вам мешать не будем…
— Перестань! — Тёща шарахнула ладонью по столу, потом закричала: — Людка, иди сюда! Твой муж надо мной хулиганит!
Людмила появилась очень быстро и удивлённо уставилась на мать.
— Чего тут у вас опять?
— Он… — Тёща от возмущения никак не могла сформулировать мысль. — Он… Такое удумал… Он мне мужчину нашёл… Без спросу. Уголовника! Избавиться от меня хочет! Смерти моей желает!
— Чего, правда, что ли? — Жена в недоумении посмотрела на мужа.
— Ну… — кивнул Вячеслав и ему вдруг стало весело. — Я подумал, отчего твоя мать так бесится? А потому что ей мужик нужен! Вот я и нашёл.
— С ума сошёл? — Теперь жена вытаращила на него глаза. — Он хоть кто?
— Бывший заключённый. Правда, помладше твоей мамани будет, но зато горячий! Такой, какой нужно. Чуть что — сразу в глаз. Я же вкус твоей матери знаю. Так что всё! Завтра он придёт!
— Слава, ты что?.. Маме почти восемьдесят… Какие ей женихи?
— Нормально, — кивнул Вячеслав. — Люд, ты пойми, я отказать ему уже не могу. Он пригрозил, ежели я пойду на попятную. Так что, выбирай — или я, или твоя мать. Пока выбираешь, я пойду ключи от тёщиной квартиры возьму.
— Зачем это? — дрожащими губами спросила жена.
— Затем. Если выберешь меня, мы с тобой сегодня же туда уедем. А нет — оставайся с мамой. Поможешь ей в трудную минуту, когда любовник её жизни учить будет.
— Погоди! — воскликнула торопливо жена. — Я нам чемодан быстренько соберу. Нужно взять вещичек на первое время.
— Людка… Ты чего?.. — опомнилась тёща.
— Ой, мама… — Людмила махнула на неё рукой. — У тебя теперь новая жизнь… А нам-то — жить по-старому…
— Какая новая жизнь?! — Тёща вдруг сорвалась с места и кинулась с кухни. — Я не хочу новой жизни! — Она кричала уже из комнаты, которую временно оккупировала. — Я от вас съезжаю! Немедленно! А вы уж тут сами, без меня…
© Алексей Анисимов

75

И ещё немного о патриотизме.(Вдогонку вчерашней истории)
Буквально вчера дело было. Копаюсь у себя в огороде, грядки полю, никого не трогаю. Тут сосед Вася в своем огороде нарисовался. Поздоровались, пару фраз о грядущем урожае. Обычно на этом разговоры и заканчивались, каждый занимался своим делом.
Но не в этот раз. Ввиду лёгкого (или среднего) подпития Васю понесло : да я такой весь из себя патриот, прямо с великой литеры Z, и дело наше правое, и т.д. и т.п.
Честно говоря, не хотелось эту тему развивать. У каждого своя картина мира, что же мне теперь с соседом спорить, тем более с выпившим .Зачем?
Пытаясь перевести разговор в приземленно- бытовую тему, типа семья, дети, поинтересовалась , где,мол, сын твой, давно не видно что-то, шашлыков не жарит, музыкой не гремит.
Оказывается, сынок его единственный горячо любимый уже как пару месяцев назад свалил к "пиндосам", нашел работу, и поди ж ты,хватает ему на жизнь и съем квартиры, очень нравится тамошняя жизнь, возвращаться не планирует.УЕХАЛ, ЧТОБ ОТ АРМИИ ОТКОСИТЬ.
Как говорится, без комментариев. Выводы делайте сами.

76

Я была пай-девочкой в школе, пить начала только в общаге универа. И поэтому мама до сих пор вспоминает историю 10-летней давности, которая едва не стоила ей инфаркта. Бдительная мама до утра ждала меня у окна с выпускного, а потому чуть не упала в обморок, когда около подъезда остановился милицейский (тогда ещё) УАЗик, и два мента под белы рученьки вынули из него меня. Просто я была пай-девочкой, боялась одна ночью возвращаться через весь город и вежливо попросила ментов довезти меня до дома))

77

На рыбалку с Олегом поехали на велосипедах, на пруд Крутой. Как донесла пацанская разведка, там клев начался неимоверный. Места под ветлами и камышами все заняты, пришлось сесть на открытой воде.
Но не успели забросить, первая поклёвка карасик с ладошку размером, сначала я поймал, потом Олег своего вытащил. У меня под рыбу специальный бак пластмассовый, увеличенная копия армейской фляжки, а Олег забыл что-либо взять.
Вышли из положения, как обычно, скидывали всю пойманную рыбу в мой бак, но своим Олег откусывал часть хвоста. Время пролетело до вечера быстро, пора возвращаться.
Уже в деревне Олег говорит:
- Давай я сбегаю домой, что-то возьму под рыбу, и поделим.
Старший брат слышал весь наш разговор.
Возвращается Олег не сразу, видно успел поужинать, высыпаем на траву рыбу начинаем делить. В итоге визуально видно, что моих значительно больше. Старший брат, подливает масло в огонь.
- Олег, пока тебя не было, хвосты были приклеены обратно…, клей БФ-6 с рыбьим жиром…
Долго мне пришлось убеждать Олега в обратном...

78

Пост ДПС на въезде в Нерюнгри (южная Якутия), 2016 год. Еду на Тойота Секвойя с московскими номерами, машина забита под крышу грузом, стоит мощная грязевая резина. Останавливает меня молодой гаишник. Проверяет документы, обходит машину, морщится и спрашивает: «Чего это вы такую резину нацепили? Из Москвы приехали и думаете, что в Якутии дорог нет?!». Я, внутренне обалдевая, улыбаюсь и отвечаю: «Я не думаю, я знаю!». В результате он затребовал обратно документы и полчаса пробивал по всем базам, включая, наверное, Интерпол, что это за редиска к ним пожаловал в гости. Ничего не нашел, очень огорченный вернул документы и сказал: «Я дежурю здесь обычно через 2 дня на третий. Если вы честный человек, на обратном пути вы найдете здесь меня или моих коллег и расскажете, что у нас хорошие дороги, ясно?!». Пришлось согласиться и смотаться, пряча улыбку. Через полтора месяца на обратном пути пост был закрыт, пришлось возвращаться нечестным человеком. Записку оставлять не стал.
В 2018 году еду вновь на той же машине и на такой же резине. Дорога пустая, тьма кромешная, пост ДПС этот прохожу около часа ночи. На нем меня тормозит пожилой гаишник с явными кавказскими корнями, проверяет документы, просит выйти из машины. Я после 14 часов за рулем выхожу, потягиваюсь. Он светит мне в лицо, я щурюсь. «Пройдемте на пост!». Опаньки, это чего ж я такое нарушил, что аж на пост ведут? Иду за ним. На посту он показывает на стул, достает пирожок и наливает в стакан чай. «Ешьте и пейте чай!». Пытаюсь отказаться – нарываюсь на стальной взгляд профессионального служителя закона. Пью, давлюсь пирожком, хоть он и вкусный. «Вы торопитесь? Где ночевать собираетесь?». Нет, говорю, не тороплюсь, собирался в городе в кабине покемарить и дальше ехать по зорьке. «Ясно. Я на дежурстве. Вон в углу у нас кушетка, ложитесь, в 6 вас подниму. Вы устали, ехать вам в таком состоянии я запрещаю». Сказано это было таким сурово-заботливым тоном, что возражать не стал, залег на диванчике и отлично покемарил до рассвета. Утром получил еще стакан чая. Пока пил, гаишник меня спрашивает: «Вы года два назад тоже ведь тут проезжали?». Я чуть не подавился чаем, не фига себе, думаю, меня второй год местные гаишники пасут! Рассказываю ему про встречу с молодым два года назад, про свои работы по всей Якутии. Пожилой улыбается: «Я пока дежурил, все на вашу машину глядел, приметная. Вспомнил, как мне коллега два года назад рассказывал про похожую машину на грязевой резине и все возмущался, что эти москвичи сидят у себя в столице и думают, что больше нигде дорог нет хороших. Вы на него не обижайтесь, он парень хороший, просто он из Нерюнгри на машине сам никогда не выезжал, других дорог наших не видел, а у нас в городе они и правда неплохие!». Подивился я, вспомнил другие якутские дороги, на которых летом местами после дождя фуры по кабину проваливаются, и говорю: «Вы ему передайте, что я, как честный человек, вам рассказал, что в Нерюнгри дорогие хорошие, и трасса «Лена» стала неплохая, а вот остальные дороги еще ждут своего часа. И если он тоже честный человек, то он согласится!». Отсыпал гаишнику яблок и поехал дальше.

79

АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ ВЕТХИЙ ЗАВЕТ Речь "Моисея" А ведь в принципе, фараона можно понять. Он стремился к лучшему, к миру и процветанию. Он хотел от нас большей производительности труда. Ведь наш труд - это и сильная армия, и наша еда, и одежда. Да, были жестокие меры, коненечно вынужденные. А что поделать, если саботажники, по наущению хеттов, раскачивали лодку Ра, веру и уклад предков. Без нас Египет ожидает голод, враги и катастрофа. Кто уверен, что эти все десять казней египетских были для нашего блага, а не подстроены хеттами, чтобы подорвать мощь и авторитет Египта? Да и до земли обетованной нам идти ещё не мешьне восемнадцати лет. Я предлагаю возвращаться, пока недалеко ушли. Нас ждут разнообразные родные похлёбки вместо надоевшей, нездоровой манны, пшеничное пиво по выходным, стабильность и гарантированные рабочие места. Снова будет равенство, без богатеев и умников-писцов. А с накопленным нами золотом от золотого тельца, никакие вражеские санкции Египту не страшны.

80

Электрики... Загадочные персонажи. Может быть, среди них и встречаются обычные и даже вменяемые люди. Допускаю даже, что непьющие - но не в условиях российской глубинки. Иначе, с чего бы всех троих главных энергетиков нашего большого объединения исправительных колоний, последовательно сменявших друг друга на протяжении 15 лет, называли не иначе, как Бен-Ладен? Очень колоритные личности. Первый - вечный старлей Казанцев. Старший лейтенант, лет сорока, на майорской должности - ибо из взысканий не вылезал. Внешний вид - нечто среднее между пленным немцем из под Сталинграда и современным бомжом. Красное лицо, сизый нос и постоянное амбре. Как специалист - никакой, однако держали его на должности как зиц-председателя - офицер с корочками допуска электрика. Был последним энергетиком в погонах.
После ухода Казанцева на заслуженный отдых, его сменил Бен-Ладен Второй - Николай Геннадьевич А., которого чаще называли Калебон. Эта кличка настолько приклеилась к нему, что иногда встречалась и в официальных документах. Например, зам. начальника пожарной части выписывал предписания для устранения неисправностей по части электричества на имя А. Николая Калебоновича. Человек вполне безобидный, но чудаковатый. Большую часть времени (как служебного, так и свободного) проводил в лесу. Рыбалка, грибы... Над ним шутили не только люди, но и природа. Сам видел. Жил он как раз напротив меня. Как-то летом, в поселке у нас возник небольшой смерч. Почти безобидный. Единственным пострадавшим оказался Калебон. Каким-то невероятным образом, этот смерч сорвал почти весь шифер именно с его половины двухквартирного дома, не тронув соседскую. Весь поселок бился над загадкой, вперемешку с приступами хохота. Победила версия об американском климатическом оружии точечного действия, примененном к Бен-Ладену. Третий энергетик был натуральной мразью. С характерной фамилией - Крысов. Ещё в советское время был осужден по очень нехорошим статьям. От слова пиздец. Изнасилование и убийство малолетней с целью сокрытия преступления. После отбытия своего немалого срока, он, почему-то, не захотел возвращаться на родину. Уважением не пользовался, бухал не просыхая. Как-то летом, нажрался в зюзю, отмечая день поселка и ему по ногам проехала автомашина. Ноги так и не успели срастись - умер через пару месяцев, забытый и заброшенный, в дерьме, как и положено крысе.
Их подчинённые пьянствовали намного реже, как и полагается осужденным. Просто потому, что под надзором, осужденным особого и строгого режима труднее достать алкоголь. Но чудили не по децки...
Зима, мороз за 30. Прибегает шнырь и орет: Вагончик электриков горит!
Действительно - из двери и в районе трубы вагончика валят клубы дыма. Эти деятели, сцуки, додумались утеплить свое жилище... Обмотав железную трубу печки-буржуйки ватником и тряпьем, которое, почему-то, начало тлеть и, затем - предательски вспыхнуло. Картина апокалиптическая - один таскает воду и подает второму на крышу вагончика, второй - льет эту воду по краям трубы, а третий... - подкидывает дрова в топку.
В общем - электрики - те ещё персонажи...

82

Призвали меня в Советскую Армию в 1964 году из Даугавпилса (бывшего Двинска) и попал я в 33-й саперный Двинский полк, в 1944 году освобождавший Двинск от немцев и, поэтому так названный. Располагался полк в Ленинградской области примерно в 150 км от Ленинграда и в десятке километров от деревни Котлы (убогое селение, в которое я один раз за год сходил в увольнение, но увидев местный клуб, размещенный в бывшей церквушке, с разрушенным потолком, скоропостижно сбежал назад в казарму, закаявшись возвращаться к танцам под проигрыватель и прелестям местных доярок). Но я то был 19-летним юношей из цивилизованной Латвии, перед призывом уже посещавшим даугавпилсские кафе и молодежные клубы, и естественно, мне было с чем сравнивать... Но в моей роте служили по третьему году два, по сравнению со мною, великовозрастных молдаванина – Цугуй и Бичок. Кажется, им было лет по 27-28, и загребли их в армию, случайно выловив в молдавских горных селениях. И, наконец, на третьем году службы, один из них, более самостоятельный, Цугуй решил приобщиться к культуре и сходить в увольнение в Котлы. Молдаване со всего полка участвовали в сборах смельчака – наглаживали ему мундир, начистили до блеска сапоги, реквизированные у “молодого” – солдата первого года службы, а самое главное, собрали все значки, от Отличника Военно-спортивного комплекса до октябрятского, с дедушкой Лениным – все пошло в дело и вскоре Цугуй вполне мог соревноваться с Л.И. Брежневым, который в 1965 году еще не обладал бронежилетом из орденов.
В свободное время, если была возможность, а обычно только по воскресным вечерам, я с сослуживцами играл в футбол или баскетбол, и к отбою, после вечерней поверки, засыпал крепким сном до подъема в 6 утра. Но в эту ночь, после роковой экспедиции Цугуя, нас подняли в три часа ночи и построили всю роту, сто с чем-то солдат в казарме, ибо “брат героя”, Цугуй, из увольнения не вернулся. Почему “брат героя”, спросите вы... Это было прозвище обоих молдаван из нашей роты, ибо, как нам проповедовал замполит, за годы Великой войны с немцами было всего два молдаванина - героя Советского Союза. И, естественно, ротный остряк Витька Хохлов, присвоил каждому из наших молдаван кличку - “брат героя”...
Стоим мы, сонные, а перед нами гарцует, тоже посреди ночи разбуженный и непохмеленный, а поэтому злой как сто гадюк, ротный – капитан Шабуров. И сквозь плохо скрываемый мат, извергаемый им сквозь зубы, мы начинаем понимать, что Цугуй из увольнения не вернулся. Но возмездие не за горами, ибо старшина Онищенко, постоянный партнер нашего ротного по пьянкам, уже послан в Котлы на вездеходе, в поиски Цугуя, естественно, по хорошо известным ему с капитаном местам и хатам (где они с ротным не раз воевали с зеленым змеем). Оба были из Сибири, практически необразованные мужики, в 41-ом грудью закрывшие Москву от немецкого наступления. Выжившие в войну, и совершившие малую военную карьеру – Онищенко за драку с патрулем, уже после войны, разжаловали до старшин, а Шабуров был удачливее и в капитанах удержался. Оба уже были в шаге от пенсии.
После получаса дремоты в строю, настал апофеоз – доставили Цугуя. Еле стоявший на ногах, пьянючий, расхристаный и облеваный, он, тем не менее, выглядел счастливым и довольным собой. И когда ротный, скрежещущим от нескрываемой похмельной ненависти, голосом произнес – “Что ты, рядовой Цугуй, скажешь своим товарищам, которые из-за тебя посреди ночи уже целый час стоят в строю..”. И Цугуй, со счастливой улыбкой, внезапно обнял капитана и со словами – “товапищ капитан, она такая хорошая!” – внезапно облевал Шабурову весь мундир.
Вся рота, все сто с чем-то солдат, задохнулись от хохота... Цугуй был ими прощен, окончательно и бесповоротно. Даже старшина Онищенко, выдавив из себя – вот же мудак –показал в ухмылке стальные протезы.
Парни из 33-его саперного Двинского полка, призыв 1964, если кто еще жив, вам привет.

84

Однажды...
Директор обвел нас взглядом и произнес:
-В командировку поедет... ты — его взгляд уперся в меня, задержался секунд на пять и заскользил дальше — и Ирина.
-Я не поеду - подскочила с места рыженькая Иринка, - категорично!
-Не понял, - взгляд директора задержался на ней подольше.
-Я замужняя женщина и муж будет против. А если еще узнает, что я еду с ним, мне вообще тогда лучше не возвращаться. Вы же знаете какая у него репутация... - и наши с ней взгляды скрестились.
-Ну репутация здесь ни причем, а вот вопрос решить надо! - возможно директор хотел добавить, что возражения здесь неуместны, но посмотрев на нас и остальных, понял, что и так всем все понятно.
Билеты на поезд брал я, поэтому хорошо поковырявшись в карманах, надыбал денег еще на два дополнительных. Приобрел все купе, по неимению на тот момент СВ.
-Тебе верхнюю или нижнюю полку, - поинтересовался я у Иринки, помня, что взлетать и пикировать все едино, была бы цель.
-Я не поняла, мы что в одном купе!? - взвилась та, рассмотрев билеты.
-В целях безопасности, - прояснил я, - в купе еще два места. И не факт, что попутчики будут настроены к нам доброжелательно.
-А, ну тогда ладно, - поджала она губки. А я во избежание казусов, пошел и выкинул два лишних билета в урну. Вместе с попутчиками естественно.
И поезд тронулся и мы поехали.
-Ты раздевайся, ложись, а я пойду перекурю чтобы тебя не смущать! - я произнес эти слово твердо и практически как джентльмен. Хотя по правде говоря, просто хотел облегчить себе задачу. И пошел в тамбур.
Не успел я прикурить (тогда еще было можно) как сзади раздался строгий голос:
-Молодой человек, окурки на пол не бросайте, вон на дверях есть пепельница — и я поневоле обернулся. Голос исходил от симпатичной смуглянки, фигуру которой не смогла изуродовать даже униформа проводника.
-Да-да-да... - произнес я, а мысли замелькали как столбы за окном. - Иринка то наверное уже разделалась. Но командировка на два дня... - и я успел крикнуть уходящей смуглянке — а как насчет чайку?
-Приходи, налью! - произнесла она, обернувшись. А это был уже повод, от которого невозможно отказаться. И я сделав еще пару затяжек, ломанулся в другой конец вагона.
-А можно я у вас попью, а то у меня там в купе девушка переодевается.
-Можно. И на ты, тоже можно. Через полчаса напарнице смену сдам, можем даже вместе попить, - оценив мой сальный взгляд, согласилась она.
Чем хорош поезд? Тем, что он задает ритм. Вот эти тыгыдым-тыгыдым или тыг-дык, тыг-дык, во все действия вносят разнообразие. В особенности когда поезд едет через перевал. И то с трудом карабкается, то несется как стрела. Под этот ритм мы с трудом остановились уже под утро. И я покачиваясь вместе с вагоном поплелся в свое купе. Иринка спала одетой, сидя и положив голову на стол. Услышав как я открываю дверь, она подняла голову и произнесла:
-Ты где был?
-Курил! - тяжело произнес я и рухнул на нижнюю свободную полку.
Утром Светланка принесла чай с довольным, прямо сияющим лицом. Назвала меня по имени, ласково. Поинтересовался у Иринки будет ли та тоже чай. И на нашей остановке, успела чмокнуть меня в щеку, почти незаметно. Но как говорится — от женского взгляда ничего не ускользнет.
Помните, я в тамбуре подумал, что будут еще два дня, гостиница... Я зря подумал. Так уж получается, что народная мудрость всегда права. В этот раз она гласила — в лес, дрова не тащат. Поэтому Иринка жила в гостинице одна. И когда мы сели через два дня в поезд обратно, она посмотрела мне в глаза и произнесла:
-Вот кому не скажи, что так все и было, - она имела ввиду нашу командировку, - ведь никто не поверит. С твоей то репутацией.
Бля! Вот о репутации я тогда точно забыл, как то закрутился понимаешь ли. Но пришлось исправлять ошибки, ведь репутация это святое. Поэтому у меня такая и репутация.

85

245 КИЛОМЕТРОВ, ИЛИ САПОЖНИКИ БЕЗ САПОГ

Приятель мой Андрей, уже месяц как носился на «буханках», вездеходах, на плотах и даже на резиновых лодках. Снимал документальное кино, где-то между Енисеем, Ангарой и Леной.
И, конечно же, как всегда не вовремя, у него подло разболелся зуб. Съемки побоку, нужно было срочно искать зубного врача. Андрей окинул взглядом красивейший в мире пейзаж зеленых гор уходящих за горизонт, зубной клиники нигде не было видно, пригорюнился Андрей, а боль все усиливалась. Выручил водитель грузовика, он знал тут всё на сотни верст, поэтому сказал, как отрезал:

- Не переживай, здесь рядом в поселке хорошая больничка есть, там и зубной врач имеется, километров сорок всего.
- Нифига себе, всего!
- По нашим меркам, рукой подать, часа через два должны быть.

Больница была маленьким, одноэтажным, деревянным бараком советской постройки.
Зубной, слава богу, в тот день работал и у его кабинета скопилась на лавке стонущая, но вполне еще живая очередь. Андрей выяснил кто последний, тоже сел на лавку и принялся мужественно ждать. От нечего делать, он пересчитал народ перед собой, помножил всех на полчаса, получалось много, очень много. Через некоторое время Андрей уже знал всю очередь по именам, кто за кем и кто отпросился поспать в машине.
Тут, с улицы зашёл человек лет пятидесяти, тихо поздоровался и присел далеко в углу. Он ничего не спрашивал, очередь не занимал, просто сидел в стороне от всех.
Но вот, дверь кабинета открылась, вышел гордый пациент со свежей пломбой и к дверям коршуном кинулся новый мужик. Все загалдели, кому больно было галдеть, просто замычали, но врач выскочил из кабинета, виновато посмотрел на недовольную очередь, неопределенно-примирительно махнул рукой и быстро втащил к себе наглого пациента.
В коридоре зрела революция, особенно лютовал наш Андрей, поскольку, ему явно не часто придется лечить тут зубы и бояться испортить отношение с врачом, не страшно.
Через полчаса вялотекущего бунта, из дверей наконец вышел хитрый мужик, врач его проводил аж до выхода, потом метнулся в свой кабинет и вынес красивую коробку с шампанским:

- Вот, возьмите от меня презент для супруги – это сладенькое, женщины такое любят.

Они наскоро попрощались и доктор вернулся к своим страждущим бунтовщикам:

- Ну-с, пожалуйста, заходите. Кто следующий?
- Да что же это такое?... Как не стыдно?... Без очереди влез, а ему еще и шампанское!... Достали уже эти блатные!... Сладенькое ему! И так ждёшь тут с шести утра!
- Успокойтесь, товарищи, человек приехал, можно сказать, с острой болью, за двести сорок пять километров, а ему ещё обратно возвращаться.
- Да тут все с острой болью!... Подумаешь, двести сорок пять, а я вот почти триста сюда отмахал и ничего, не развалился!... Это что ж, ваш родственничек, что вы ради него всех тут отодвинули?
- Ни в коем случае, ради родственника я бы даже не подумал очередь двигать. Вот и дочь моя на той неделе приходила, тоже в очереди полдня просидела, вы должны помнить. Тут совсем другая ситуация. Ну, не мог я его в очереди держать. Ну, правда, не мог.
- Так, что, он ваш начальничек, или друг?
- Нет, конечно, он такой же мне начальник, как и я ему. У меня вообще нет начальства, я сам по себе. Да и не друг он мне никакой, так, приятель. Вообще, если честно, то чем реже мы видимся, тем лучше для нас обоих.
Не сердитесь, товарищи, так вышло, считайте, что я поставил пломбу не ему, а самому себе. Так лучше?
- В смысле, самому себе?
- Короче – этот человек такой же зубной врач, как и я, а поликлиника его находится за двести сорок пять километров отсюда, вот мы друг к другу и ездим лечить зубы. А куда ещё?
Там, кстати, сейчас его ждут такие же бедолаги как и вы.
Извините меня еще раз. Кто по очереди? Прошу заходить…

86

Старушка в супермаркете выкладывает 3 банки с кошачьей едой.Кассирша:
Мы не отпускаем кошачью еду в таком количестве бездоказательства наличия у покупателя кошки.
Старушка поворчав, сходила домой, принесла кота и забралапокупку.
На следующий день старушка подошла к кассе с 3-мя большимипакетами с собачьим кормом.
Та же история. Пришлось бедной старушке возвращаться всупермаркет с собакой.
На следующий день старушка, войдя в супермаркет, сразунаправилась к кассе, держа в руках картонную коробку сотверстием вверху.
Засуньте туда руку, пожалуйста. попросила старушкакассиршу.
После нескольких секунд колеб@ний, кассирша просунула руку вкоробку.
У меня подозрение, что в коробке дерьмо!!!
Вы абсолютно правы, милочка. Я зашла за тремя рулонамитуалетной бумаги.

87

Вчера пацан ремонтировал машину. И не беда, что игрушечную, поэтому я в его дело не лез. Что-то там паял, крутил, постукивал. Но меня смутил брошенный после ремонта инструмент.
-Надо бы убрать на место, - возмутился я.
-А завтра нельзя? - набычился он.
-Завтра нельзя, потому что у меня от этого головная боль сегодня.
-Так уж прям и боль и головная?! - пробурчал он.
И мне пришлось рассказать ему одну старую историю. Расскажу и вам. Тогда я был лет на пять постарше его. Ну да, годков семнадцать уже было. Зима была снежной и я расчищал тропинку от дома до калитки. Где то недалеко рычал бульдозер, расчищая дорогу. По этой расчищенной дороге ко мне и пришли друзья.
-На танцы пойдем? - поинтересовались они и я в согласии кивнул, - значит есть повод бухнуть!
От калитки до дороги оставалось метра три. Я посмотрел, воткнул в снег лопату с мыслью:
-Ну ладно, завтра с утра закончу, - подумал я и мы пошли в дом.
Перед танцами много не пьют, раздавили пузырек на троих и в путь. Дорога узкая, в один нож бульдозера, но гуськом мы не ходим мы же не гуси, поэтому шли шеренгой. А навстречу тоже трое и тоже шеренгой. В темноте и не разошлись. Слово за слово, перекинулись парой пиздюлей. И понеслась! Зачем они начали раздеваться, до сих пор не пойму. Скинули с себя шапки, куртки, мож еще чего-то уже и не помню. Мы конечно были удивлены, но времени не теряли и пока они раздевались мы наваливали им по полной. От души! Чтобы знали правила дорожного движения. Они разделись и побежали. Может в этом и был их секрет. Мы за ними бежать не стали. Ну мы же одетые. Осмотрели поле боя. Трофеев было дохера. Ну а что? Зима же. А они почти до трусов разделись. Пособирали все и пришлось возвращаться домой. Ну не тащится же с этим барахлом в клуб, мы ж не барыги какие то. После хорошей махачки хмель весь выветрился. Пришлось добавлять. Пока разливали, на улице какой то шум, гам, лай собаки. Я пошел проверить. Вышел на веранду, твою ж медь, народу полный двор. Ну нас народом что пугать, мы ведь и сами из народа. Но силы надо уравнивать и я тщетно пытался найти на веранде лопату. Хорошая лопата в хороших руках, это половина успеха. А лопаты то нету!!! Пришлось выскакивать так. Как был, в носках и без лопаты. Ну я в принципе только спросить хотел — вы какого хера тут собрались?! Но не успел, потому что прилетело. Я насчет этого дела опытный, сразу понял не с руки. И даже не с ноги. И даже не с двух. Но задуматься не успел, потому что когда прилетело второй раз я понял — вот она моя лопата!!! И сознание потухло.
Так вот, с того дня, если какой инструмент не на месте, у меня сразу начинается головная боль. Может и фантомная, но инструмент должен быть всегда на месте!

Мой сын меня понял с полупинка, пошел отнес инструмент в мастерскую и до утра ждать не стал. Все собрал и отвертки и плоскогубцы и даже паяльник. Оно и правильно. Пусть с детства приучается. Может и вам кому интересно будет.

88

Года три назад, когда ударили первые бодрые морозцы, одна студенческая парочка решила попрощаться со своим дачным поселком на зиму, пока его не завалило снегами, и заехала туда прогуляться. Золотая осень, хоть и изрядно облысевшая, еще держалась гордо, как на последнем параде. Гасли желтые и красные цвета, но главный уральский цвет - жизнерадостный хаки - выморозить невозможно. Строгими штыками торчали сосняки, привольно разлапились ели, угрюмыми пирамидами темнели опустевшие дачи, и в общем полной неожиданностью для этой пары было услышать в тишине отчаянный тонкий мявк.

Он еле доносился издали с большими паузами – ясно было, что какой-то злосчастный котенок долго собирался с силами, чтобы снова заорать во всё горло, но плохо у него это получалось. Это был какой-то SOS.

Знаете, за что люблю я уральцев? Народ этот суров и неприветлив с чужаками, под настроение могут и морду набить, особенно если есть за что, но если дело касается просьбы о помощи в реально бедственном положении, в них включаются сверхспособности.

Еще минуту назад романтическая парочка гуляла себе без всяких планов героических свершений, но несколько еле слышных писков - и вот уже парень выдает спринт, на бегу определяет источник звука - заброшенную баню, и перебирается на ее крышу по длинной ветке ближайшего дерева.

На чердаке бани обнаружились два котенка приблизительно трехнедельного возраста, тесно прижавшиеся друг к другу посреди свитого ими своего рода гнезда из всякой ветоши. Один котенок был уже без сознания, но еще тепл - он грел свою сестру до последнего. Спасти его не удалось, несмотря на все усилия.

Чудо вообще, что кто-то забрел в этот глухой угол в такую пору, но если бы случилось только оно, осталось бы бесполезным – едва дождавшись своего спасителя, сестра этого кошачьего Де Капри прекратила пищать и впала в состояние клинической смерти, пульс у нее не прощупывался. Однако же, в романтической паре присутствовала не просто девушка, а студентка третьего курса ветеринарного института. Массаж сердца, искусственное дыхание изо рта в пасть, растирание, разогревание, быстрый бег на свою дачу, где нашлась и аптечка. Укол камфары. Бог весть, в каких там туннелях загробного мира успела полетать душа этой кошечки, но она предпочла вернуться в свое тело обратно.

Разумеется, после такого спасители взяли ее к себе, хотя в общем-то она им нафиг не сдалась. Хотели бы завести сами - взяли бы породистую. А это была кошка неопределенной сибирской породы, прошедшей отбор на живучесть, находчивость и стойкость духа в любых, сколь угодно трудных условиях, что в общем-то можно сказать и о самих уральцах.

Так или иначе, бэби-кошку назвали Матильдой, но откликалась она только на Мотю. Особо не досаждала своим хозяевам, нрав имела свободолюбивый, предпочитала охотиться во дворе, потом неистово вылизывалась и являлась спать домой безупречно чистой.

В городском дворе, где она росла, со временем начали твориться метаморфозы. Сначала начисто исчезли мыши, потом крысы, и что-то очень хорошее стало происходить с голубями - они вдруг постройнели, поредели, восстановили прекрасные полетные качества и перестали соваться под колеса, как сонные курицы.

Но однажды спасителям понадобилось отбыть вместе надолго, и возник вопрос - куда девать эту кошку. Уговорили родителей парня, на их загородный коттедж. Это было трудное решение – они любители и собиратели остатков дореволюционной культуры в самой хрупкой ее части – тонкий фарфор российского и европейского производства 18-19 веков. Соответственно, каждый пятачок коттеджа был плотно уставлен прекрасными, искусно изукрашенными тарелками, блюдцами, чашками, птицами и прочими диковинами, собранными со всей планеты. Уцелеть после двух мировых войн и многих гражданских, после всех эвакуаций, оккупаций и бытового использования экспроприаторами, быть собранными в одном месте, чтобы их там перебила какая-то полубродячая кошка – сама мысль об этом представлялась чудовищной.

Хозяйка коттеджа вздохнула и решила максимально обезопасить коллекцию. Все хрупкие фарфоровые изделия она сняла с полок и принялась сортировать на полу в целях последующей отправки в крепко запертый подвал. Но прежде чем сортировка была закончена, мимо поспешно проехал сын, родителей не застал, сразу до них не дозвонился и запустил кошку в дом, даже не заглянув внутрь, после чего запер дверь и отбыл.

Как только его мама прочитала вотсапку с этим жутким известием, она бросила все дела и ринулась из города спасать коллекцию.

Войдя в дом, вместо ожидаемой груды осколков она увидела Мотю, непринужденно разгуливающую посреди фарфора с выражением морды заправского туриста – она равнодушно проходила мимо основной массы коллекции, но с любопытством рассматривала статуэтки и изображения птиц. Завидев, тут же направлялась к ним напрямую, осторожно перешагивая через прочие блюдца и чашки, стоявшие довольно кучно. Ни одно изделие не было разбито или опрокинуто.

Хозяйка замерла на входе и старалась не шелохнуться, боясь испугать кошку, пока та не выберется наконец из фарфора. Мотя, однако, довольно быстро ее заметила, обернулась и приветливо пошла навстречу, напрямую, так и не задев ни одной чашки.

После этого коллекция была отправлена обратно на полки и до сих пор цела. Что же касается Моти, она сохранила большой интерес к фарфоровой орнитологии и неизменно оказывается в числе первых зрительниц всех пополнений коллекции. Но основные ее занятия, как и прежде, сосредоточены во дворе. Он полюбился ей настолько, что по возвращении студентов она категорически отказалась возвращаться в город. Первые дни Мотя несколько задолбала хозяйку, принося к порогу уйму придушенных мышей. Убедившись, что отчетность замечена, тут же уносила тушки куда-то вдаль. После отчаянного крика:
- Мотя, да верю я, что ты мышей ловишь! Не носи их мне больше! – кошка стала приносить их реже, примерно раз в неделю, и тоже с каким-то коллекционным оттенком: выставляет редкости. Крыса, хомяк, крот, белка с особо дурацким выражением морды, ну и если уж ей попалась тварь какая совсем невиданная, выхухоль к примеру, притащит с восторгом вне всяких графиков.

Но в основном она занята воспитанием птиц на своем участке – внимательно следит, чтобы те клевали только упавшие, червивые или загнившие плоды и ягоды. Если какая-то птаха особо борзеет, клюя самые сочные и спело висящие, Мотя с виду остается совершенно безразличной. Лениво слоняется как обычно по всему участку. Но вдруг взвивается в нужном месте как пружина, два-три легких касания по стволу для разгона – и вот уже в высях слышен недоуменный отчаянный клекот, летят перья. Сойка, дрозд, сорока – вроде хитрые, крупные птицы, а вот эх, надо же…

В результате этого отбора постоянными любителями участка остались птицы не только умные, но и мудрые – то есть четко понимающие, что такое хорошо и что такое плохо с точки зрения Моти.

Забавно, что в процессе воспитания не пострадала ни одна ворона, действительно похоже самая умная птица. Она там собственно и есть одна, надежно контролирует весь участок. С ней у Моти нечто вроде поединка равноценных гроссмейстеров, сразу догадавшихся, что будет бесконечная серия ничьих, но все-таки увлеченно играющих, чисто из любви к самой игре.

Но звездный час Моти настал вовсе не в этой садоводческой охране. Однажды ей случилось спасти самое главное в этом доме - фарфоровую коллекцию. Какая-то трясогузка, судя по паре оставшихся от нее перьев, в ночную грозу была разбужена, впала в панику и полетела, ни хрена не видя перед собой. Разбила форточку, угодила в дом и принялась метаться впотьмах, налетая на стены и сшибая шапки в прихожей. Пяти минут такого полета было бы достаточно, чтобы она добралась до следующих комнат и разнесла вдребезги всю коллекцию. Но – на звон стекла первой прибежала Мотя. Внимательно вгляделась во тьму, прыгнула – и не стало проблемы. Видимо, трясогузка справилась наконец со своей паникой и позволила спокойно вынести себя наружу в зубах Моти.

Я видел эту кошку лично, в субботу 9 октября 2021 года. Фотка моя. Мотя не выбежала нам навстречу, но и не пряталась. В процессе экскурсии по дому я заметил ее лежащей на кровати и тщательно вылизывающейся. Позволила себя погладить и почесать за ухом, поглядела приветливо. Но с отчетливой интонацией, что все это хорошо конечно, но я мешаю ей заниматься делом.

89

История рассказана в книге Соломона Пиггота «Самоубийство и противоядия от него». Вот не знаю, какой вывод можно из нее сделать – то ли что от судьбы не уйдешь, то ли, наоборот, что человек сам хозяин своей судьбы и своего слова.

В 1700 году некто Джеремайя Кларк, органист собора святого Павла, гостил в поместье у своего друга и доставал его жалобами на несчастную любовь, денежные неурядицы, мерзкую английскую погоду и общую бессмысленность жизни. Когда гость наконец собрался возвращаться в Лондон, хозяин дал ему в сопровождающие своего слугу, опасаясь, что меланхоличный Кларк по дороге что-нибудь с собой сделает.

Он не ошибся. По пути Кларк остановил экипаж около пруда, долго ходил по берегу, тяжко вздыхал, потом достал из кареты веревку и начал искать камень потяжелее. Слуга стал его отговаривать. Не знаю, какие там были правила в 1700 году, но, видимо, он не имел права просто взять джентльмена за шкирку и увезти подальше. Кларк на уговоры не поддавался, и наконец слуга сказал:
– Сэр, если вы не хотите слушать меня, то хотя бы доверьтесь Господу. Бросьте жребий.
– Хорошо, – согласился Кларк, – я брошу монету. Но не так, как ты думаешь. Если выпадет орел, я утоплюсь в пруду, а если решка – повешусь на ближайшем дереве, благо веревку долго искать не надо.

Монетка взлетела в воздух, воткнулась в глинистую британскую почву и встала на ребро.

– Вот видите, сэр, – вослкикнул слуга, – Господь не желает ни того, чтобы вы утопились, ни того, чтобы вы повесились. Он не мог бы выразить свою волю яснее.

Кларк кивнул, дал увести себя от пруда и посадить в карету. Всю дорогу до Лондона он молчал, а дома достал из ящика стола пистолет и немедленно застрелился.

90

Товарищ прилетел в Европу через Афины, а возвращаться домой в Россию решил через Рим. В аэропорту прошел 5 кордонов, а на таможне его тормозят и говорят: "Вы не можете сесть на самолет, Италия в красной зоне, карантин, где ваш паспорт вакцинации. Как вы вообще тут оказались?". Товарищ не растерялся, сел на пол и говорит: "Ну, тогда я тут остаюсь...". Таможенники посовещались и решили, нy его нафиг, и запихнули в самолет.

91

ШАРИК

Как-то раз во времена СССР я почти три летних месяца провел в экспедиции в степях Киргизии. Там у меня появился маленький щенок Шарик.

Члены экспедиции: буровики и геодезисты, жили в квадратных брезентовых солдатских палатках. Спали на железных солдатских кроватях с пружинами в ватных спальных мешках с клапанами и с застежками-петельками-деревяшками.

Рабочими были солдаты стройбата в количестве десяти человек со старшиной во главе. Они жили в большой десятиместной палатке, которая имела даже окна. На случай плохой погоды в палатке имелась печь-буржуйка. Каждое утро после завтрака народ на двух грузовиках разъезжался по точкам в степи. Занимались бурением скважин, вели съемку местности, и только к вечеру все окончательно собирались в палаточном лагере. И так каждый день.

Щенок

Так как у нас были 2 машины (ГАЗ-51 и ЗИЛ-130), то народ мог себе позволить в субботу или в воскресенье съездить в ближайшее село в клуб, где можно было посмотреть кино, а потом остаться на танцы. Особенно этому событию радовались наши солдатики.

И вот, в один из выходных желающие отправились на машине в село, а я отправился с удочкой к арыку, где водились караси. Уже темнело, когда наши путешественники вернулись назад. В руках у одного из солдат я увидел солдатскую панаму, из которой торчало что-то белое и ушастое. Это оказался маленький симпатичный, беленький, но грязненький щенок.

Оказалось, что щенка выпросили у одной хозяйки для меня с условием, что его вернут в конце лета. Щенок был грязный и блохастый, но мы его помыли шампунем, и он стал чистый и беленький. Блохи же сами скончались от этого шампуня.

Шарик

Был щенок худой, но мы поставили его на довольствие, и он за несколько дней отъелся на солдатской каше и консервах так, что стал похож на кругленький белый шарик. Я назвал его Шариком. Шарик оказался хорошим товарищем, который скрашивал однообразность дней, а также хорошим сторожем, который отгонял от моей палатки всякую живность.

Как-то раз я услышал его заливистый лай около входа в палатку. Подхожу и вижу, что это он лает на змею, каждый раз отскакивая, когда змея начинает шипеть и пытаться его укусить. Пришлось сказать змее кыш, и она уползла восвояси. Спал Шарик со мной. Так как ночи были холодные, то он залезал ко мне в спальный мешок, а снаружи торчал только его черный нос.

Но вот кончился летний сезон. Наступила пора возвращаться домой. За лето Шарик вырос и уже не был похож на маленького щенка. Как мы с ним не сдружились, я не мог взять его с собой, надо было возвращать его хозяйке назад.

Лапы на плечах

Так случилось, что через несколько лет я попал в то же село, в которое мы ездили летом в клуб и откуда у меня появился щенок Шарик. Шел я по селу с рюкзаком, направляясь к машине, которая ждала меня на окраине, как вдруг увидел, что из ближайшего двора ко мне со всех ног несется большущая собака. Я только и успел подумать: «Ну, все, писец», а она вскидывает лапы мне на плечи и начинает лизать лицо...

92

xxx:
Пересказывал приятелю историю исчезновения кота знакомых, кот нашёлся через два года в 100 метрах от дома возле местной фалафельной, в компании десятка дворовых котов, кот хозяев признал но возвращаться в отчей дом наотрез отказался. Приятель меланхолично резюмировал - ну что делать, вырос кот

93

Изначальный текст народной сказки про золотую рыбку, переиначенный А.С.Пушкиным ради красного словца.

Поймал дед золотую рыбку. Просится рыбка, чтобы отпустил. Дед ей в ответ - наливай отступную! Рыбка подсуетилась, водочки, селедочки, салат из крабовых палочек и прочие деликатесы. Посидели, поговорили за жизнь и разошлись в разные стороны.
Пришел дед домой. Бабка на него накинулась. Где пил? Дед ей в ответ, так, мол, и так, и рассказал о встрече с золотой рыбкой. Бабка на него пуще прежнего накинулась. Дурачина ты, простофиля! Схватила амбарную книгу и написала все свои хотелки. Едва книги хватило. И послала деда к золотой рыбке с наказом не возвращаться без исполнения.
Пришел дед на берег синего моря. Позвал рыбку золотую и жалуется. Мол, посмотри, рыбка, может, чего исполнишь.
Взмахнула рыбка хвостом и дает ему ответ:
- Знаю все их хотелки, все они одинаковы. Не печалься, добрый молодец. Иди домой, вдовец.

На том и сказочке конец, а кто слушал молодец.

94

Турецкий гамбит, русский цуг-цванг

Старшину Прокопчука мучила головная боль. Впервые в жизни он не знал что делать. Два дня до отпуска, последний наряд, билеты в Ялту и тут вот такое. Заступая вчера вечером старшим наряда на охрану границы, Прокопчук сделал все по уставу, проверил оружие, обмундирование солдат, знание устава и маршрута движения. Два раза ночью обошел “секреты”, так называемые скрытые посты, за задержку доклада о прохождении контрольной точки сделал замечание ефрейтору Проклову и только под утро лег, не раздеваясь на два часа, оставив за себя старшим наряда сержанта Ложкина. Отдавшись в объятия Морфея, Прокопчук увидел страшный сон как его невеста Галя Полтавченко уходит от него под руку с каким-то армянином, бросая ему в лицо упрек в обмане, причем бежать за ней Прокопчук не может, так как ноги его связаны, а за локти его держат какие-то непонятные люди в штатском. Проснулся Прокопчук в холодном поту. Сидя на топчане, он услышал какие-то неуставные звуки в караулке и крамольная мысль о вещем сне проскользнула в его сознание, вызвав легкий озноб.
Через пять минут, выслушав сбивчивый рассказ первогодка Силуянова, что он только на секундочку закрыл глаза, а автомата уже нет, старшина прокручивал в голове варианты дальнейших событий. Потеря оружия солдатом при охране границы это ЧП, причем ЧП очень масштабное. Полетят головы командира заставы, замполита, выговоры всем вышестоящим командирам. Он сам садится вместе с солдатом на гауптвахту, правда в разные камеры, начинается следствие, итогом которого может быть увольнение из армии по служебному несоответствию, причем внутренний голос подсказывал Прокопчуку, что это еще не самый худший вариант. Накрывшийся отпуск и презрительная улыбка коварной Гали легким мазком завершали эту утреннюю картину. Действовать по уставу означало погубить всю свою пока небольшую карьеру в армии и будущую совместную жизнь с Галюсиком, как нежно называл ее старшина в перерывах между объятьями. Но как поступить старшина не знал. Живи по уставу – завоюешь честь и славу. Сейчас этот плакат, висевший возле столовой, вызывал у старшины нестерпимую головную боль.
Автомат видимо спер турецкий наряд, заметив, что солдат в секрете спит. Зачем он им, провокация или просто пошутить захотели – ломал голову старшина. Если провокация и он не доложит через 10 минут дежурному по заставе, то когда, об этом расскажут по BBC, Галюсику придется ждать его лет пятнадцать – двадцать из солнечного Магадана. Если нет, и турки хотели только покуражиться, то автомат они выкинут или спрячут. Вероятнее спрячут. Полторы тысячи долларов, а именно столько стоил АКМ на черном рынке, выкинуть рука не поднимется. У старшины бы не поднялась. Есть вариант договориться и выкупить, но действовать надо быстро и решительно, пока турецкий наряд не сменился. Экзотические варианты как то - отобрать автомат силой старшина не рассматривал, так как турки тоже с оружием, начнется перестрелка, что опять же приводит его в солнечный Магадан.
Вызвав виновника своей головной боли, старшина приказал ему выследить турецкий наряд и вступить с ними в переговоры, обещая им все что угодно, лишь бы автомат был на месте. Без автомата можешь сразу просить турецкое гражданство, злорадно пообещал Силуянову Прокопчук, где-то в глубине души даже желая, чтобы так и произошло, тогда за перебежчика вся вина ляжет на замполита, а он поедет в Ялту.
Вместе с Силуяновым старшина отправил сержанта Ложкина, отдельно проинструктировав его об открытии огня на поражение, если Силуянов будет уходить с турками или будет возвращаться от них без автомата.
Сам Прокопчук решил скрытно следить за Силуяновым и Ложкиным, справедливо полагая, что они могут рвануть к туркам оба или ситуация будет развиваться не по сценарию.
Такой многоходовой комбинации, придуманной за 5 минут, позавидовал бы сам Макиавелли. Под кажущейся простотой и крестьянской внешностью Прокопчука скрывались какие-то темные личности, цокот копыт которых оставлял в воздухе серный туман, удушливый запах которого растворял все упоминания об уставе.
С противоположного берега реки был хорошо виден турецкий пограничный наряд, расположившийся на лужайке около реки, по которой проходила граница. Старшина в бинокль видел смеющиеся лица турецких солдат, курящих сигареты. Их винтовки валялись рядом. Турки разглядывали автомат Силуянова и дико ржали.
Силуянов переплыл реку и начал подползать к туркам, Ложкин остался на нашем берегу, изготовившись для стрельбы лежа и наблюдая за ситуацией. Старшина видел их обоих и турецких солдат. Его не видел никто.
Судя по движениям Силуянова, торговаться с турками он был не намерен, в руке его была зажата саперная лопатка. Старшина запоздало понял, что Силуянов решил турок оглушить или убить и забрать свой автомат силой. Все, кранты – международный конфликт, обреченно подумал Прокопчук
Дальше ситуация начала развиваться настолько стремительно, что ни у одного из участников не оставалось времени прокачать ситуацию. На поляне неожиданно появился турецкий офицер. Турецкие солдаты вскочили по стойке смирно, один из них держал АКМ. Офицер взял АКМ, осмотрел его, выругался и размахнувшись швырнул автомат в реку. Старшина подумал, что поступил бы также и еще добавил бы солдатам. Словно услышав его, офицер развернулся и начал избивать солдат. Тут видимо в Силуянове проснулась классовая ненависть к белогвардейским офицерам или ему было жалко утонувший автомат, так или иначе он вступил в игру, одним ударом лопатки уложив офицера на землю. Затем он бросился в реку искать автомат. Турецкие солдаты, позабыв про свое оружие, бросились за ним и вскоре, обогнав его, плыли к нашему берегу, видимо понимая, что за нападение на офицера их по головке не погладят. Увидев, что Ложкин приготовился к стрельбе, старшина заорал – "не стрелять!" и выскочил на линию огня между турками и Ложкиным, затем встретил турецких солдат отборным матом и ударами крестьянских кулаков. Отбив нападение противника на социалистическое отечество, Прокопчук отвесил леща Силуянову, который, обнимая свой родной автомат, уже переплыл реку, и совершил с ним пробег обратно в караулку, подбадривая последнего пинками и матом. Ложкин после смены наряда доложил старшине, что турецкие солдаты, избитые своим офицером, а потом и нашим старшиной, всхлипывая, потащили тело офицера в лес на своей территории.
На этом история благополучно закончилась. Ложкин получил от старшины представление на повышение до старшего сержанта. Силуянов до конца службы был образцовым солдатом и нередко, находясь в секрете, первым обнаруживал проверяющего, заставляя последнего лежать уткнувшись лицом в землю до прибытия начальника смены. Старшина, съездив в Ялту, женившись на Галюсике, неожиданно уволился из армии, стал верующим, поступил в духовную семинарию. Иногда, отведав церковного кагора, он рассказывает эту историю и добавляет, что когда он лежал под знойным крымским солнцем на пляже в Ялте, радио BBC, волну которого поймал сосед старшины по лежаку, передало об участившихся случаях неуставных взаимоотношений турецких солдат и офицеров.

95

Дважды попадал в вытрезвитель. Первый раз слегка пьяный, второй раз абсолютно трезвый. В студенческие годы, в середине семидесятых прошлого века пошли мы с корешем в ресторан. Один из самых популярных. В те времена попасть туда было не просто. Но мы проявили смекалку и находчивость, дали трёшку швейцару и оказались за хорошим столиком. Всё было как надо. Музыка, вино, закуски. В какой-то момент к нам подсел, точнее сказать плюхнулся вдрызг пьяный мужик, по внешнему виду иностранец. Он нам не мешал. Тихо дрых себе. Но дело шло к полуночи. Пора возвращаться в общагу. К нам подошёл суровый администратор. Спросил кто такие, зачем спаиваите иностранцев. Тут же вызвали милицию и нас троих повели в милицейский фургон. Точнее сказать мы вдвоем тащили беднягу-иностранца. Вытрезвитель встретил нас неласково. Документы, допрос и пр. Рассказали всё, как есть. Поверили. Обыскали иностранца. Оказался турист, немец из ГДР. Перебрал, не рассчитал своих сил. А нас на милицейском «бобике» даже довезли до общаги. Второй раз в конце семидесятых. Я только закончил ВУЗ. Как многие сознательные комсомольцы, раз в месяц патрулировал в составе народной дружины. Попалась нам тётка. В стельку пьяная, с большой сумкой. Доставили гражданку куда надо. Стали осматривать вещи. Вся сумка оказалось залита сметаной, которая вылилась из банки. Плавали какие-то котлеты, завёрнутые в целлофан винегрет, картофель и прочие закуски. Всё в большом количестве. Мадам работала в столовой и, видимо, прихватила с собой остатки еды. А сметану упаковала плохо!

96

Недавно открылся магазин, где женщины могут выбрать и купить себе мужа.
У входа висит свод правил работы магазина следующего содержания.
1. Вы можете посетить магазин ТОЛЬКО ОДИН РАЗ.
2. В магазине 6 этажей, качество мужчин повышается с увеличением порядкового номера этажа.
3. Вы можете выбрать любого мужчину на каком-либо этаже или подняться на верхний этаж.
4. Не разрешается возвращаться на нижний этаж.
Одна женщина решила посетить этот самый "Магазин мужей", чтобы найти себе спутника. Прочитав у входа на первый этаж вывеску: "Мужчины, имеющие работу", - она идет сразу на второй этаж.
Вывеска на втором этаже: "Мужчины, имеющие работу и любящие детей".
Женщина идет на третий.
Вывеска на третьем этаже: "Мужчины, имеющие работу, любящие детей и необычайно красивые". "Ух ты! " - подумала женщина, но все же пошла на четвертый этаж.
Вывеска на четвертом этаже: "Мужчины, имеющие работу, любящие детей, ослепительной красоты и помогающие по дому".
- Невероятно! - воскликнула женщина. - Мне очень трудно устоять! - Но, произнеся это, все же поднимается на пятый этаж.
Вывеска на пятом этаже: "Мужчины, имеющие работу, любящие детей, ослепительной красоты, помогающие по дому и очень романтичные".
Женщине очень захотелось остаться на этом этаже и выбрать себе пару, но все же она, преодолев себя, пошла на последний этаж.
И на шестом этаже она читает вывеску вот такого содержания: "Вы на этом этаже посетительница 31 456 012, здесь нет мужчин, этот этаж существует лишь для того, чтобы лишний раз доказать, что женщину удовлетворить невозможно. Благодарим за посещение нашего магазина!"
А прямо напротив этого магазина был открыт "Магазин жен". На первом этаже находятся женщины, любящие заниматься ceкcом. На втором - богатые женщины, любящие заниматься ceкcом. А на этажи с третьего по шестой ТАК НИКТО НИ РАЗУ И НЕ ЗАШЕЛ.

98

Помните почти волшебную, сказочную победу сборной Дании на Евро 92. У этой сказки есть и другая сторона, но она не весёлая, более того страшная, но божественная.

В 1992 году по политическим причинам сборная Югославии была отстранена от участия в турнире проходившем в Швеции.
Это событие типичный "Черный лебедь", привело к тому, что не попавшая на турнир и проводящая в отпуске на курортах сборная Дании, была приглашена заменить югославов.

По началу никто в Дании не поверил в эту новость, все думали розыгрыш. Потом не верил в это тренер датчан Рихард Меллер-Нильсон, позже когда уже стало ясно, что это не розыгрыш, стали собирать датских футболистов со всех курортов мира, дело это было очень сложное, хотя бы потому-что и футболисты думали, что это розыгрыш и вешали трубки.
С большим трудом тренеру удалось уговорить футболистов прибыть в расположении сборной. К примеру Михаэль Лаудруп не приехал, он, конфликтовал с тренером, и не хотел прерывать свой отдых, тем более все в мире понимали, что Дания едет на турнир в качестве статистов.

Это понимал и Меллер-Нильсон, поэтому он попросил футболистов не прерывать отдых, так как после трёх игр каждый смог бы продолжить его. У команды не было ни плана тренировок, ни анализа соперников, вообще ничего не было.

Так же от чемпионата первоначально отказался Ким Вильфорт, причина ужасна, его маленькая дочь умирала в больнице для больных раком. Тренер и команда понимали в каком ужасающем положении находится отец Вильфорт. Ему было предложены любые условия, какие он сам выберет. Он отказался.
Но, больной девочке стало лучше, и она вместе с женой Кима, попросили его поехать на чемпионат. Тренер Нильсон, разрешил Вильфорту после турнира сразу возвращаться в Данию.

Первый матч Дания играет вничью с англичанами, во втором проигрывает Швеции, ребенку становится плохо, и в перерыве жена просит Вильфорта срочно вернутся в Копенгаген. Вильфорт собирает чемодан, уезжает и просит товарищей его не ждать, он принял решение покинуть турнир. Все всё понимают, Ким уезжает.

Матч с Францией он смотрит уже в больнице вместе с дочерью. Дания открывает счет, Франция сравнивает, все шло к вылету, но в самом конце Эльструп забивает Франции победный гол.

Вильфорт видит, как вся больница, оглашается счастливыми криками, больные, несчастные люди, которым осталось жить почти ничего, люди стонущие и плачущие от страшных болей, лысые, худые, изнеможённые, и потерявшие блеск в глазах, вдруг оживают, и он видит вокруг счастливых людей. Он видит как во всех палатах ликуют, он видит свою счастливую дочь. Они забыли про свою смертельную болезнь, они счастливы, хотя бы на время матча, они забыли о своих мучениях. Вильфорт запирается в туалете и рыдает. Сердце Вильфорта разрывалось от радости и боли.

В полуфинале Данию ждет непобедимая Голландия, это главный претендент на победу. В составе Ван Бастен, Райкард, Куман, Гуллит, Бергкамп, Блинд, Франк де Бур, Ван Брекелен, они жаждут победы, им нет равных. Вильфорт после прозрения в больнице, просьбы больных и просьбы дочери возвращается в сборную.

Он знает, он помнит, для кого Дания играет, для кого он должен забить, он помнит, что именно сделает смертельно больных людей хоть чуть-чуть счастливее.

После основного времени 2-2 бьют пенальти, Бастен пробивает ужасно. К точке подходит уставший, исхудавший, весь на стрессах, в тяжелом психическом положении Ким Вильфорт...
Он смотрит в небо, смотрит в сторону Копенгагена, бьёт и забивает. На глазах его слёзы, ведь он знает, что дочь и все больные сейчас там в пропитанных смертью палатах, счастливы, и забыли все свои несчастья перед телевизором.
Дания в финале похожем на сказку написанную другим датчанином Г.Х. Андерсеном.

После матча он сразу уезжает в Данию, дочери стало совсем плохо. Семилетняя Лин умирала. Вильфорт отказывается играть в финале, но его родные и все больные клиники буквально выгоняют его из палаты, требуют вернутся и выиграть для них кубок Европы. Этого просит и дочь, когда находит в себе силы говорить.

Вы все помните финал с Германией, датчане рано открывают счёт, потом их прессуют немцы, они уже были близки, чтобы сравнять счёт, но за 11 минут до конца матча Ким Вильфорт забивает свой самый важный мяч в жизни, и делает мечту всей нации реальностью.

Но он думал, только о тех, кто сейчас там, умирая от боли и безысходности в раковых палатах, празднуют успех. Он понимал, что футбол и победа вырывали людей из их мучительного ада. Он, нет, все они, вся команда, сделали это для них, для всех них, и для умирающей Лин.

Гол Кима в финале немцам считается одним из самых эмоциональных и трагических голов в истории футбола.

Летняя сказка сборной Дании войдет в "золотой фонд" истории футбола.
Лин Вильфорт умерла через несколько дней после финала. В последние часы жизни, она сказала, что гордится отцом. Её мечта сбылась Дания выиграла, а папа был сильным. Она мечтала перед смертью увидеть летнюю сказку сборной Дании, и она её увидела. Это была сказка написанная для неё, и для таких же как она. Они были счастливы тем летом.

100

Как-то мне в нашей государственной организации предложили горящую путевку в ведомственный дом отдыха в Евпатории. Мне не очень хотелось вновь возвращаться в мир казенных мест отдыха, местами очень напоминающих исправительные учреждения. Сотрудница отдела кадров, предложившая мне это, тихо сказала, что рядом лечебница для бесплодных женщин. Поехал.

12345678 дальше →

Партнеры

Реклама