1251
У меня есть молодые друзья. Молодые в смысле возраста, хотя дружим мы прилично. Хотя для моих почти пенсионных лет – все уже молодые. Ладно, не обо мне речь.
Мои молодые друзья решили обзавестись ребенком. Родить. Ну, то есть, папа все сделает до, и обеспечит – после. А мама, собственно, ну, вы меня понимаете.
Они как ответственные современные родители, радея за чистоту (чуть не написал – помета) потомства, стали готовиться заранее. Перестали пить алкоголь, есть пищу с излишками, смотреть страшные фильмы и новости по главным каналам.
Естественно, прошли процедуру сдачи анализов, и прочих не всегда приятных проникновений в организм.
Семья крепкая, спаянная. Как раньше был штамп – ячейка общества.
Жена поехала на очередное что-то там сдать, и забрать предыдущее. Ну, чтобы потом со всем этим набором документов прийти на прием к врачу, и определить максимально удачную дату, ну, вы меня поняли.
Это как бы все – либретто, или как во времена fido писали - преамбула.
А теперь – амбула. От первого лица одного из врачей.
«…иду из кабинета, глядя в окна, за которыми солнце, тепло. Беззвучно орущие дети и птицы. Прям предвкушаю, как куплю сейчас в автомате себе бачкового кофе. Выйду во двор, там у меня есть любимое дерево. Я обопрусь на него плечом, закурю. И задумчиво начну пускать дым вверх. И небольшими глотками кофе. Иду по коридору в мечтах в слюнях, выхожу и слышу на парковке женские рыдания. Ну, мало ли, что, думаю я. Может украли чего, или парковалась на звук. А звук оказался бампером «бентли», или того хуже «лады приоры» с гостем из солнечного горного селения. Не. Сидит в машине весьма милая молодая девушка. И рыдает, ну просто – насмерть, ну, вот просто наотмашь. Видно, что горе больше чем сломанный ноготь, или порванный чулок. Мое мужское, хоть и медицинское сердце испытало такое забытое чувство сопереживания, что я сам удивился.
Что, говорю, случилось, милая дама, такого, что вы ведете себя так откровенно потеряно. Девушка смотрит на меня сквозь пелену слез, как смотрит житель Санкт-Петербурга через залитое дождем окно, где не видно ничего кроме силуэтов. Фокусируется. Видит на мне белый халат, и протягивает листок бумаги. Причем жест такой – все режиссеры мира могут завидовать – ни слов, ни угрюмой печали. Но понятно – как минимум «похоронка».
Читаю.
Не понимаю.
Уточняю.
В ответ история про подготовку к родам.
Успокаиваю чем могу. И, все же, что смутило, пытаюсь выяснить. Она удрученно опять показывает справку.
- И?
- Справка мужа.
- И?
- И там написано:…
А там в справке врачебной скорописью написано: Сперматоз. умер.
- Все нормально, мэм, это значит – сперматозоиды умеренные.
|