Шутки про пьяный - Свежие анекдоты |
В Екатеринбурге пьяный мужчина вышел на детскую площадку с молотком и устроил разборки.
Современный Тор в очках и пиджаке нарушил покой в одном из дворов Академического. Мужчина решил вступиться за слабого и запугать орудием возмездия его обидчиков. Больше всего матов и угроз досталось одному, но урок, кажется, получили все. Даже случайные прохожие.
xxx: На Тора не тянет. Так, торчок.
|
СТРАШНЫЙ ЧЕЛОВЕК
"Смазку получает то колесо, которое скрипит больше всех"
Генри Уиллер Шоу
С Михаилом я познакомился случайно, поэтому не успел узнать его отчества. Даже фамилию его я не знаю, хотя это и не важно, всё равно фамилия у него не совсем настоящая. Ну, как не настоящая, в каком-то смысле настоящая, конечно, но…
Михаилу семьдесят лет и вот какую историю он рассказал мне о своей несчастной, но такой счастливой жизни:
- Обоих моих дедушек расстреляли ещё до войны, одну бабушку тоже посадили за мужа, про вторую вообще ничего не знаю.
Никого из них я даже на фотографиях не видел.
Родители мои в конце сороковых, от греха подальше уехали из Ленинграда в Казахстан и «потерялись» там в маленьком рабочем посёлочке.
Построили домик – мазанку, комнатка и кухня. Весь дом, наверное, пятнадцать квадратных метров всего, а может и того меньше. Там я и родился.
Папа работал электриком, мама медсестрой в больнице.
Жили бедновато, впрочем, как и все на нашей улице. Правда, наш сосед, мужик лет пятидесяти, жил прямо скажем, роскошно. У него было целое хозяйство: куры гуси, дом кирпичный, велосипед. Хотя, если так подумать, какая там роскошь, только если в сравнении со всеобщей нищетой.
Вся улица завидовала нашему соседу. Завидовала и боялась. Говорили, что он страшный человек и его нужно обходить десятой дорогой. А то себе дороже. Вроде сидел он в тюрьме за убийство, или что-то в этом роде. Кто, когда-то имел с ним какие-то дела, иных уж нет, а тех не ищут... Говорили, что в его доме люди навсегда исчезали. Зашёл человек и всё. Никто, никогда его больше и не видел.
А вот меня всегда почему-то тянуло к этому страшному человеку. Я приходил к нему в гости и можно сказать батрачил на него: рубил траву птицам, убирался в сарае, мыл в доме полы, таскал воду, даже стирал бельё. И что самое странное, сосед никогда и ничего мне за работу не платил, просто иногда рассказывал какие-то удивительные истории из своей нездешней жизни, или просто, одобрительно хлопал меня по плечу:
- Ну, что, Мишаня, устал? Ты сегодня был молодцом, хорошо поработали. Проголодался, наверное?
- Да, немножко.
- Ну, тогда беги домой, поешь, поздно уже. А завтра опять приходи, если захочешь, будем с тобой велосипед ремонтировать.
И я, как ни странно, приходил, ведь даже бесплатно пахать на «страшного» соседа мне было интереснее, чем с пацанами по улицам шляться.
Вот только родители этого не одобряли, кричали, ругались, что сосед наш страшный человек и доведёт он меня до тюрьмы, а может быть куда и похуже. От него можно ожидать чего угодно, убьёт и в степи закопает.
Каждый раз как папа замечал меня рядом с соседским домом, вечером так порол ремнём, что я не то что сидеть, я даже на спине лежать не мог. Но, проходила неделя, другая, я смелел и снова шёл батрачить на страшного соседа и опять попадался папе на глаза. И так по кругу.
И вот, наступило лето 64-го. Когда всё и случилось.
Мои папа и мама вечером, как всегда вместе, возвращались домой с работы. Их сбил пьяный водитель на грузовике.
Оба погибли. Сразу, на месте.
Так я и остался совсем один и никого из родственников на всём белом свете.
Соседи с нашей улицы собрались, помогли с гробами и могилами.
Вернулся я вечером с похорон, ничего не соображаю, сел на табуретку в углу, сижу, плачу. Мне всего тринадцать и как дальше жить, я совсем не представлял.
Тут на пороге появилась какая-то толстая тётя с нашим участковым и сказала:
- Мальчик, ты, давай потихоньку собирай чемодан: трусы, майки, свидетельство о рождении, ну и вообще, все документы что в доме найдёшь, а завтра утром мы за тобой заедем и отвезём в район, в детский дом. До свидания.
Я попрощался и продолжил плакать, сидя на табуретке.
Через некоторое время открылась дверь и в дом вошёл «страшный сосед»
Он не стал долго слушать мои всхлипы и завывания, поднял с табуретки, обнял, встряхнул за плечи и сказал:
- А теперь слушай меня внимательно. Деньги в доме есть?
- Нет. Были, но все потратились на похороны.
- Ну, тем лучше. Значит так, собирай свои вещи, но только те, что надеваются на тебя. Никаких документов не бери и никакого чемодана, руки должны быть свободными. И одевайся потеплее. Через полчаса жду у себя. Времени мало, не опаздывай.
Через полчаса, я, несмотря на лето, завалился к «страшному соседу» укутанный по-зимнему и даже в шапке.
Сосед осмотрел меня со всех сторон, одобрительно кивнул и сказал: - Снимай штаны.
Я снял, он что-то зашил мне в карман и велел одеваться.
Потом посадил меня на багажник велосипеда и мы полночи куда-то ехали. Даже падали пару раз, когда в темноте съезжали с дороги.
Под утро приехали к какому-то казаху-пастуху. Сосед сдал меня с рук на руки и на прощание сказал:
- Тебя будут и дальше передавать друг другу, ничего не бойся и слушайся их – это свои люди. С посторонними не болтай, помалкивай, пусть лучше все думают, что ты дурачок, или глухонемой.
Я тебе зашил в карман немного денег. Только когда останешься совсем один, достань их, но не раньше. И давай там, Мишаня, не поминай лихом.
Больше я его никогда не видел, но нет такого дня, когда бы я не вспоминал его с благодарностью. Оказалось, мой страшный сосед был серьёзным контрабандистом.
С казахом мы несколько дней ехали на лошадях, потом он передал меня другим людям и с ними я уже шёл с караваном верблюдов, потом опять новые люди и опять. Я впервые в жизни увидел города, море и настоящий густой лес. Прошло всего месяца три с начала моего пути, не больше и я на грузовом корабле уже причаливал к огромному порту.
Последний мой провожатый сказал:
- Всё, парень, ты прибыл, дальше сам как-нибудь – это город Нью-Йорк. Нравится? Удачи тебе.
Когда я сошёл на берег и остался совсем один, я распорол карман, в нём были двадцать долларов…
Учился в школе, закончил колледж и всю жизнь проработал на заводе, был сварщиком высшей категории, даже в начальство выбился. Теперь у меня хорошая пенсия, большой дом в Питтсбурге, жена, дети, внучки.
Когда–то я даже собирался приехать хоть на денёк в Казахстан, чтобы просто пройти по своему посёлку, но так и не решился. Внутри до сих пор сидит детский страх, что там меня схватят и больше не отпустят. Глупо конечно.
А, знаешь, каждому человеку иногда снится один и тот же самый страшный кошмар в жизни, или наоборот, самый - самый счастливый сон.
Так вот у меня эти сны, почти ничем не отличаются. Самый страшный кошмар – это когда мне снится, как я от стука в дверь, просыпаюсь в своей кровати в Казахстане и слышу голос той толстой тётки:
- Стучи, посильнее, он, наверное, ещё спит. Что ж такое? Я же ему сказала, что мы утром за ним приедем.
А самый счастливый сон – это когда та самая толстая тётка с участковым, так же стучит в мой маленький домик и тётка говорит:
- Стучи, посильнее, он, наверное, ещё спит. Что ж такое? Я же ему сказала, что мы утром за ним приедем.
Так они стучат не переставая, аж штукатурка сыплется, а я в это время в Питтсбурге гуляю по парку с внучками, улыбаюсь и кормлю в озере уток…
|
|
Вторая часть марлезонского балета или продолжение ментовских мемуаров
Как и в моей прошлой истории (https://www.anekdot.ru/id/1247390/), было это ночью. Ночь вообще богата на приключения, но сейчас не об этом.
Так вот, едем себе спокойно на патрульной машине. И тут видим картину маслом: прямо по курсу, очень медленно, но шатаясь с одной стороны улицы в другую и обратно, едет машина. Ну разумеется врубаем мигалку, даём стоп-сигнал. Машина съехала в кусты и остановилась. Мы переглянулись с напарником. Кажись пьяный или обкруренный. Ну ок, подходим к ней. Открывается водительская дверь, на траву падает пустая литровая бутылка из под виски. Из двери дым коромыслом с просто убойным ароматом анаши. За этим всем к нашим ногам буквально выползает (читай: вываливается) какой-то мужик и пытается сфокусировать свой взгляд. Получается слабо. Напарника моего он вроде бы всё таки разглядел и даже умудрился встать на ноги. После чего он бочком двигается поближе ко мне и заговорческим, но очень громким полу-шопотом выдаёт: Эй, слышь, будь другом. А скажи этому мусору, что это ты машину вела, а?
На вопрос, не смущает ли его что я вообще-то тоже в форме, был получен исчерпывающий ответ: Неа, это ж вообще зашибись. Менты ментов любят, давай! Прорвёмся!
Пока везли в отдел, он долго вслух обижался, что я это "не прикрыла, хотя могла бы".
|
|
Любила мужа до безумия. Если задержался на работе, верила, что именно там; если с друзьями пиво пьёт, значит, именно с друзьями. Просто не было повода ему не верить. До тех пор, пока однажды ночью с корпоратива под утро, будучи в дрова пьяный, он не привёл свою секретаршу к нам домой. Он просто забыл, что именно в этот день я от мамы приехала. Таких испуганных глаз я не видела никогда)) Смех сквозь слёзы. Ушла от него.
|
|
Не мое (из Интернета)
Конец 1980-х годов. Последние годы существования Советского Союза. Глухая деревня на Дальнем Востоке.
Рассказ учительницы из этой деревни.
" Меня уговорили на год взять классное руководство в восьмом классе. Раньше дети учились десять лет. После восьмого класса из школ уходили те, кого не имело смысла учить дальше. Этот класс состоял из таких почти целиком. Две трети учеников в лучшем случае попадут в ПТУ. В худшем — сразу на грязную работу и в вечерние школы. Мой класс сложный, дети неуправляемы, в сентябре от них отказался очередной классный руководитель. Директриса говорит, что, если за год я их не брошу, в следующем сентябре мне дадут первый класс.
Мне двадцать три. Старшему из моих учеников, Ивану, шестнадцать. Он просидел два года в шестом классе, в перспективе — второй год в восьмом. Когда я первый раз вхожу в их класс, он встречает меня взглядом исподлобья. Парта в дальнем углу класса, широкоплечий большеголовый парень в грязной одежде со сбитыми руками и ледяными глазами. Я его боюсь.
Я боюсь их всех. Они опасаются Ивана. В прошлом году он в кровь избил одноклассника, выматерившего его мать. Они грубы, хамоваты, озлоблены, их не интересуют уроки. Они сожрали четверых классных руководителей, плевать хотели на записи в дневниках и вызовы родителей в школу. У половины класса родители не просыхают от самогона. «Никогда не повышай голос на детей. Если будешь уверена в том, что они тебе подчинятся, они обязательно подчинятся», — я держусь за слова старой учительницы и вхожу в класс как в клетку с тиграми, боясь сомневаться в том, что они подчинятся. Мои тигры грубят и пререкаются. Иван молча сидит на задней парте, опустив глаза в стол. Если ему что-то не нравится, тяжелый волчий взгляд останавливает неосторожного одноклассника.
Районо втемяшилось повысить воспитательную составляющую работы. Мы должны регулярно посещать семьи в воспитательных целях. У меня бездна поводов для визитов к их родителям — половину класса можно оставлять не на второй год, а на пожизненное обучение. Я иду проповедовать важность образования. В первой же семье натыкаюсь на недоумение. Зачем? В леспромхозе работяги получают больше, чем учителя. Я смотрю на пропитое лицо отца семейства, ободранные обои и не знаю, что сказать. Проповеди о высоком с хрустальным звоном рассыпаются в пыль. Действительно, зачем? Они живут так, как привыкли. Им не нужна другая жизнь.
Дома моих учеников раскиданы на двенадцать километров. Общественного транспорта нет. Я таскаюсь по семьям. Визитам никто не рад — учитель в доме к жалобам и порке. Я хожу в один дом за другим. Прогнивший пол. Пьяный отец. Пьяная мать. Сыну стыдно, что мать пьяна. Грязные затхлые комнаты. Немытая посуда. Моим ученикам неловко, они хотели бы, чтобы я не видела их жизни. Я тоже хотела бы их не видеть. Меня накрывает тоска и безысходность. И через пятьдесят лет здесь будут все так же подпирать падающие заборы слегами и жить в грязных, убогих домах. Никому отсюда не вырваться, даже если захотят. И они не хотят. Круг замкнулся.
Иван смотрит на меня исподлобья. Вокруг него на кровати среди грязных одеял и подушек сидят братья и сестры. Постельного белья нет и, судя по одеялам, никогда не было. Дети держатся в стороне от родителей и жмутся к Ивану. Шестеро. Иван старший. Я не могу сказать его родителям ничего хорошего — у него сплошные двойки. Да и зачем что-то говорить? Как только я расскажу, начнется мордобой. Отец пьян и агрессивен. Я говорю, что Иван молодец и очень старается. Все равно ничего не изменить, пусть хотя бы его не будут бить при мне. Мать вспыхивает радостью: «Он же добрый у меня. Никто не верит, а он добрый. Он знаете, как за братьями-сестрами смотрит! Он и по хозяйству, и в тайгу сходить… Все говорят — учится плохо, а когда ему учиться-то? Вы садитесь, садитесь, я вам чаю налью», — она смахивает темной тряпкой крошки с табурета и кидается ставить грязный чайник на огонь.
Этот озлобленный молчаливый переросток может быть добрым? Я ссылаюсь на то, что вечереет, прощаюсь и выхожу на улицу. До моего дома двенадцать километров. Начало зимы. Темнеет рано, нужно дойти до темна.
— Светлана Юрьевна, подождите! — Ванька бежит за мной по улице. — Как же вы одна-то? Темнеет же! Далеко же! — Матерь божья, заговорил. Я не помню, когда последний раз слышала его голос.
— Вань, иди домой, попутку поймаю.
— А если не поймаете? Обидит кто?
Ванька идет рядом со мной километров шесть, пока не случается попутка. Мы говорим всю дорогу. Без него было бы страшно — снег вдоль дороги размечен звериными следами. С ним мне страшно не меньше — перед глазами стоят мутные глаза его отца. Ледяные глаза Ивана не стали теплее. Я говорю, потому что при звуках собственного голоса мне не так страшно идти рядом с ним по сумеркам в тайге.
Наутро на уроке географии кто-то огрызается на мое замечание. «Язык придержи, — негромкий спокойный голос с задней парты. Мы все, замолчав от неожиданности, поворачиваемся в сторону Ивана. Он обводит холодным, угрюмым взглядом всех и говорит в сторону, глядя мне в глаза. — Язык придержи, я сказал, с учителем разговариваешь. Кто не понял, во дворе объясню».
У меня больше нет проблем с дисциплиной. Молчаливый Иван — непререкаемый авторитет в классе. После конфликтов и двусторонних мытарств мы с моими учениками как-то неожиданно умудрились выстроить отношения. Главное быть честной и относиться к ним с уважением. Мне легче, чем другим учителям: я веду у них географию. С одной стороны, предмет никому не нужен, знание географии не проверяет районо, с другой стороны, нет запущенности знаний. Они могут не знать, где находится Китай, но это не мешает им узнавать новое. И я больше не вызываю Ивана к доске. Он делает задания письменно. Я старательно не вижу, как ему передают записки с ответами.
В школе два раза в неделю должна быть политинформация. Они не отличают индийцев от индейцев и Воркуту от Воронежа. От безнадежности я плюю на передовицы и политику партии и два раза в неделю пересказываю им статьи из журнала «Вокруг света». Мы обсуждаем футуристические прогнозы и возможность существования снежного человека, я рассказываю, что русские и славяне не одно и то же, что письменность была до Кирилла и Мефодия.
Я знаю, что им никогда отсюда не вырваться, и вру им о том, что, если они захотят, они изменят свою жизнь. Можно отсюда уехать? Можно. Если очень захотеть. Да, у них ничего не получится, но невозможно смириться с тем, что рождение в неправильном месте, в неправильной семье перекрыло моим открытым, отзывчивым, заброшенным ученикам все дороги. На всю жизнь. Без малейшего шанса что-то изменить. Поэтому я вдохновенно им вру о том, что главное — захотеть изменить.
Весной они набиваются ко мне в гости. Первым приходит Лешка и пристает с вопросами:
— Это что?
— Миксер.
— Зачем?
— Взбивать белок.
— Баловство, можно вилкой сбить. Пылесос-то зачем покупали?
— Пол пылесосить.
— Пустая трата, и веником можно, — он тычет пальцем в фен. — А это зачем?
— Лешка, это фен! Волосы сушить!
Обалдевший Лешка захлебывается возмущением:
— Чего их сушить-то?! Они что, сами не высохнут?!
— Лешка! А прическу сделать?! Чтобы красиво было!
— Баловство это, Светлана Юрьевна! С жиру вы беситесь, деньги тратите! Пододеяльников, вон полный балкон настирали! Порошок переводите!
В доме Лешки, как и в доме Ивана, нет пододеяльников. Баловство это, постельное белье.
Иван не придет. Они будут жалеть, что Иван не пришел, слопают без него домашний торт и прихватят для него безе. Потом найдут еще тысячу поводов, чтобы завалиться в гости, кто по одному, кто компанией. Все, кроме Ивана. Он так и не придет. Они будут без моих просьб ходить в садик за сыном, и я буду спокойна — пока с ним деревенская шпана, ничего не случится, они — лучшая для него защита. Ни до, ни после я не видела такого градуса преданности и взаимности от учеников. Иногда сына приводит из садика Иван. У них молчаливая взаимная симпатия.
На носу выпускные экзамены, я хожу хвостом за учителем английского Еленой — уговариваю не оставлять Ивана на второй год. Затяжной конфликт и взаимная страстная ненависть не оставляют Ваньке шансов выпуститься из школы. Елена колет Ваньку пьющими родителями и брошенными при живых родителях братьями-сестрами. Иван ее люто ненавидит, хамит. Я уговорила всех предметников не оставлять Ваньку на второй год. Елена несгибаема. Уговорить Ваньку извиниться перед Еленой тоже не получается:
— Я перед этой сукой извиняться не буду! Пусть она про моих родителей не говорит, я ей тогда отвечать не буду!
— Вань, нельзя так говорить про учителя, — Иван молча поднимает на меня тяжелые глаза, я замолкаю и снова иду уговаривать Елену:
— Елена Сергеевна, его, конечно же, нужно оставлять на второй год, но английский он все равно не выучит, а вам придется его терпеть еще год. Он будет сидеть с теми, кто на три года моложе, и будет еще злее.
Перспектива терпеть Ваньку еще год оказывается решающим фактором, Елена обвиняет меня в зарабатывании дешевого авторитета у учеников и соглашается нарисовать Ваньке годовую тройку.
Мы принимаем у них экзамены по русскому языку. Всему классу выдали одинаковые ручки. После того как сданы сочинения, мы проверяем работы с двумя ручками в руках. Одна с синей пастой, другая с красной. Чтобы сочинение потянуло на тройку, нужно исправить чертову тучу ошибок, после этого можно браться за красную пасту.
Им объявляют результаты экзамена. Они горды. Все говорили, что мы не сдадим русский, а мы сдали! Вы сдали. Молодцы! Я в вас верю. Я выполнила свое обещание — выдержала год. В сентябре мне дадут первый класс. Те из моих, кто пришел учиться в девятый, во время линейки отдадут мне все свои букеты.
Прошло несколько лет. Начало девяностых. В той же школе линейка на первое сентября.
— Светлана Юрьевна, здравствуйте! — меня окликает ухоженный молодой мужчина. — Вы меня узнали?
Я лихорадочно перебираю в памяти, чей это отец, но не могу вспомнить его ребенка:
— Конечно узнала, — может быть, по ходу разговора отпустит память.
— А я вот сестренку привел. Помните, когда вы к нам приходили, она со мной на кровати сидела?
— Ванька! Это ты?!
— Я, Светлана Юрьевна! Вы меня не узнали, — в голосе обида и укор. Волчонок-переросток, как тебя узнать? Ты совсем другой.
— Я техникум закончил, работаю в Хабаровске, коплю на квартиру. Как куплю, заберу всех своих.
Он легко вошел в девяностые — у него была отличная практика выживания и тяжелый холодный взгляд. Через пару лет он действительно купит большую квартиру, женится, заберет сестер и братьев и разорвет отношения с родителями. Лешка сопьется и сгинет к началу двухтысячных. Несколько человек закончат институты. Кто-то переберется в Москву.
— Вы изменили наши жизни.
— Как?
— Вы много всего рассказывали. У вас были красивые платья. Девчонки всегда ждали, в каком платье вы придете. Нам хотелось жить как вы.
Как я. Когда они хотели жить как я, я жила в одном из трех домов убитого военного городка рядом с поселком леспромхоза. У меня был миксер, фен, пылесос, постельное белье и журналы «Вокруг света». Красивые платья я сама шила вечерами на машинке.
Ключом, открывающим наглухо закрытые двери, могут оказаться фен и красивые платья. Если очень захотеть".
|
|
Выходит Пушкин из кабака в обнимку с двумя барышнями, а прямо перед выходом в луже лежит вусмерть пьяный. Барышни обращаются к поэту:
- Александр Сергеевич, мы столько о вас слышали! Вы настоящий гений! Вы можете описать любую ситуацию красивыми словами. Продемонстрируйте нам свое искусство.
- Гхмм.. Лежит безжизненное тело/На нашем жизненном пути...
Пьяный поднимает голову из лужи:
- Тебе, мудак, какой дело?/Иди бл@дей своих еб@!
- Ой, дамы, пойдемте, это Сережа Есенин.
|
|
Ты вчера пришла с корпоратива, я разул тебя, сказал тебе сто комплиментов, терпеливо слушал, кто кому чего сказал, какая дура эта Нелли Степановна, я три раза станцевал с тобой твою любимую песню из Криминального Чтива, два раза сделал тебе массаж, по твоему капризу открыл шампанское, кое-как уложил тебя спать, гладил твои волосы...
Сегодня с корпоратива пришел я: долгие разборы, почему так поздно и почему помада на рубахе, потом тряпкой по еб@лу и пошел на#уй, пьяный скот, я с тобой не разговариваю...
ВОТ ОНО РАВНОПРАВИЕ!!!
|
|
xxx: В Венгрии не надо ходить в масках. То есть вообще нигде. За неделю настолько привык к этому, что всю свою упаковку масок перед обратным вылетом упаковал в багаж и благополучно сдал чемодан на стойке. И ходил себе дальше по аэропорту спокойно, пока не увидел виззовский плакатик "Nо mask — no fly".
А маски-то нет! Продают маски в дьютике. Цена просто лютая. За упаковку из двух обычных медицинских масок, которые у нас по 2 р. в "Красном и белом", просят аж 4,90 евро. Купил... Куда деваться.
yyy: "Пьяный воздух свободы сыграл с профессором Плейшнером злую шутку".
|
|
Дважды попадал в вытрезвитель. Первый раз слегка пьяный, второй раз абсолютно трезвый. В студенческие годы, в середине семидесятых прошлого века пошли мы с корешем в ресторан. Один из самых популярных. В те времена попасть туда было не просто. Но мы проявили смекалку и находчивость, дали трёшку швейцару и оказались за хорошим столиком. Всё было как надо. Музыка, вино, закуски. В какой-то момент к нам подсел, точнее сказать плюхнулся вдрызг пьяный мужик, по внешнему виду иностранец. Он нам не мешал. Тихо дрых себе. Но дело шло к полуночи. Пора возвращаться в общагу. К нам подошёл суровый администратор. Спросил кто такие, зачем спаиваите иностранцев. Тут же вызвали милицию и нас троих повели в милицейский фургон. Точнее сказать мы вдвоем тащили беднягу-иностранца. Вытрезвитель встретил нас неласково. Документы, допрос и пр. Рассказали всё, как есть. Поверили. Обыскали иностранца. Оказался турист, немец из ГДР. Перебрал, не рассчитал своих сил. А нас на милицейском «бобике» даже довезли до общаги. Второй раз в конце семидесятых. Я только закончил ВУЗ. Как многие сознательные комсомольцы, раз в месяц патрулировал в составе народной дружины. Попалась нам тётка. В стельку пьяная, с большой сумкой. Доставили гражданку куда надо. Стали осматривать вещи. Вся сумка оказалось залита сметаной, которая вылилась из банки. Плавали какие-то котлеты, завёрнутые в целлофан винегрет, картофель и прочие закуски. Всё в большом количестве. Мадам работала в столовой и, видимо, прихватила с собой остатки еды. А сметану упаковала плохо!
|
|
Старые времена.
На пляже у Волги лениво лежу
И пиво с котлетой тихо я жру.
В кустиках кто-то красотку *бёт,
Пьяный зачем-то громко орёт.
Собачник по пляжу овчарку гоняет,
Эта овчарка по людям сигает.
Мама бежит за ребёнком своим,
На волнах резвится юный кретин.
Вот-вот я красавицу здесь отыщу,
И место для страсти с ней подыщу,
Где нету овчарок и пьяных кретинов,
И где не кидают рваных резинок.
|
|
Муж приходит домой. Пьяный в ноль. Звонит в дверь своей квартиры. - Кто там? - спрашивает жена. - Тань, открывай, это я... - Я не Таня! - Ой, Светочка, прости пожалуйста... - Я не Света! - Черт! - Муж начинает нервничать. - Люб, ну ладно тебе, шучу же... - Я не Люба! - Слышь, единственная моя! Может, лучше в города сыграем?
|
|
Мужик просыпается с утра с жуткого бодуна, открывает глаза, голова болит, оглядывается по сторонам: фуууу, дома... встает с кровати, ощупывает себя - е-мое, в пижаме... в жизни пижаму не одевал. Смотрит - на туалетном столике стакан воды, таблетка аспирина и записка от жены: "Милый, завтрак на столе, все прибрала, твоя навеки - жена". Мужик в совершенном непонимании, выпивает таблетку и идет в ванную... по пути обнаруживает, что квартира не то что чистая, просто вылизана до блеска, сын сидит у себя в комнате, делает уроки... - Сынок, а что вчера было? - Ты пришел пьяный, как обычно под утро. Облевал всю прихожую, нагадил мимо унитаза, побил в кухне всю посуду, поставил матери фингал под глазом. - Ну и, что случилось с мамой, с квартирой??? - Ааа, ты про это, просто когда тебя мама стала укладывать спать и начала стягивать с тебя штаны, ты заорал "пошла на х%й, сука - Я ЖЕНАТЫЙ!!! "
|
|
Заваливается в квартиру пьяный вдрызг мужик и орёт: - Жена, я дома! Снимает ботинки, швыряет их в потолок и орёт: - Я дома! Разбивает хрустальную вазу и орёт: - Я дома! Переворачивает с ног на голову всю кухню и орёт: - Я дома! Срывает с кровати простынь, бросает её на пол, ложится и говорит: - Блин, как хорошо жить одному!
|
|
История https://www.anekdot.ru/id/-10046032/ напомнила.
Мы, только что окончившие школу пацаны, устроились на работу, кто куда. И тут узнаем, что в ближайшее время будет районный туристский слет. Как можно такое пропустить? Собираемся привычной компанией, закупаем продукты и вино (в трехлитровых банках). Теперь нам вино никто не запретит - мы рабочий класс.
Ну и далее по плану: пройти по азимуту, переправиться через ручей по канату, поставить палатку, зажечь костер одной спичкой - все как на любом слете. Но главное - вечером песни у костра. У нас в команде был гитарист, так что мы расчитывали на успех.
Ну, успех был. Спели мы много. И выпили много. И каждый после исполнения считал своим долгом выпить с гитаристом. Представьте теперь этого гитариста под утро, когда у него перестала держаться в руках гитара.
А с утра сборы домой. Слет окончен. Автобус отправляется в 14:00 (со станции, конечно, до нее еще пешком часа два идти).
А наш гитарист невменяемый. Спит. И растолкать не удается. Максимум реакции - в полной расслабленности голос откуда-то изнутри: "Понял, отстаньте".
Ну, мы палатки сняли, его рюкзак собрали и гадаем, как его понесем. Носилки какие-нибудь сделать...
12:00 - сигнал к отправлению. Все надевают рюкзаки и обнаруживают, что наш гитарист тоже стоит, тоже с рюкзаком, но с закрытыми глазами. Продолжает спать.
Доходим до станции. Гитарист как шел с закрытыми глазами, так и не проснулся. Упал на скамейку в автобусе вместе с рюкзаком.
Поехали. В автобусе кроме нашей группы никого из местных. Самое время, что-нибудь родное, туристическое спеть, а гитарист спит. Беру гитару, вспоминаю, куда гитарист пальцы ставил. Мне не надо все семь струн, хотя бы три как на балалайке. Три пальца худо-бедно подбираются и я начинаю бренчать. А народ, слыша знакомые звуки, начинает петь. Постепенно расходимся, я уже смело бью по струнам, звучит не совсем так, но похоже. А пацаны поют все громче.
Короче, к концу маршрута мы все песни под гитару перепели. Бог меня слухом не обидел, поэтому аккорды по звучанию подбирались легко. Хоть и всего три пальца, но лучше, чем ничего. Да вообще-то остальные струны и не очень мешали, сошло на оригинальный аккомпанимент.
Вот так я за десять минут "научился" играть на гитаре. И учил меня пьяный в дупель гитарист, даже не сознавая, что он это делает.
PS. Я потом это дело не бросил, и научился уже как надо.
|
|
- Ты вчера пришла с корпоративного Нового Года, я снял с тебя сапожки, сказал тебе сто комплиментов, терпеливо слушал, кому какие дали подарки, какая дура эта Нелли Степановна, я три раза станцевал с тобой твою любимую песню из Криминального Чтива, два раза тр%%нул тебя, по твоему капризу открыл шампанское, кое как уложил тебя спать, гладил твои волосы.
Сегодня с корпоратива пришел я: долгие разборы, почему так поздно и почему помада на рубахе, потом тряпкой по е... лу и "пошел на х... й, пьяный скот", и "я с тобой не разговариваю"...
Вот это и есть равноправие?! . .
|
|
Работала я на "Мастере" ночную смену с 4 на 5 июля. А по утрам у нас была прямая врезка VOA - Voice of America, коротенькие новости. Ну, то есть , понимаете: у меня шесть утра и я, худо-бедно переночевав в студии на последнем этаже высотки в Политехе, сижу уже за пультом и вывожу русскую редакцию "Голоса Америки". А у них ещё 4 июля. День Независимости и 23:00.
И слушаю я короткие новости мужским голосом и что-то мне странное чудится...
А потом идёт отбивка VOA, после чего в студии забывают выключить микрофон и я слышу тот же голос - но уже пьяный в поросячий хвост.
А надо вам сказать, что даже пьяный в эфире может условно продержаться на короткие новости - застегнуть себя на все пуговицы - а потом после новостей расстегнуться, выдохнуть и душа несётся в рай.
Тем более, там уже поздний вечер, если можно так сказать, и наверняка они уже отмечали.
И вот говорит диктор, который только что новости читал:
- Коля, давай ещё по одной... за День независимости... за нашу новую родину...
Буль-буль-буль в эфире, потом - тюк легонько так стопочками.
И тот же голос:
- Ну что... (громко): Выпьем за Рооооодину, выпьем за Стаааалина, выпьем и снова нальём!...
После этого эфир выключился.
А жалко)))
|
|
Пьяный мужик валяется в луже напротив женского монастыря.
Монашки вылезли в окна и прикалываются над ним.
Мужик усилием воли поднимает морду из лужи и орет:
- Да я завтра просплюсь приду и весь ваш монастырь перетрахаю!
На следующий день проспался и стало ему стыдно. Собрался и пошел к
монастырю:
- Простите пожалуйста, перебрал вчера, не ведал что говорил!
Монашки, хором:
- Вали отсюда, трепло!
|
|
Пьянючий мужик в разорванной рубашке, на лице у которого следы помады, в карманах - пустые бутылки, заходит в автобус и садится рядом с попом, разворачивает газету и что-то там читает. Потом поворачивается к попу и спрашивает: - А вы не знаете, отец, от чего бывает артрит? - Артрит, сын мой, бывает у тех людей, кто сбился с пути истинного, кто спит с падшими женщинами и злоупотребляет алкоголем! - Ни хрена себе... Пьяный замолкает и смотрит задумчивым взглядом в пол. Поп пожалел, что высказался так резко: - Ну ладно, сын мой! Давно ли у тебя артрит? - Да вы что! У меня нет артрита! Тут в газете пишут, что артрит у метрополита!
|
|
Ты вчера пришла с корпоратива, я разул тебя, сказал тебе сто комплиментов, терпеливо слушал, кто кому чего сказал, какая дура эта Нелли Степановна, я три раза станцевал с тобой твою любимую песню из Криминального Чтива, два раза сделал тебе массаж, по твоему капризу открыл шампанское, кое-как уложил тебя спать, гладил твои волосы...
Сегодня с корпоратива пришел я: - долгие разборы, почему так поздно и почему помада на рубахе, потом тряпкой по е%алу и пошел на%уй, пьяный скот, я с тобой не разговариваю...
|
|
31 декабря. Мужик ставит табуретку и накидывает веревку на люстру. Вдруг распахивается дверь и вваливается пьяный Дед Мороз. Плюхается на диван, смотрит на несчастного мужика и спрашивает: - Чего это ты там делаешь? - Да жизнь - кошмар, не могу я больше, надоело!!! Решил вот. Дед Мороз говорит: - М-да... Ну, раз ты всё равно на табуреточке, расскажи, что ли, стишок.
|
|
Страна победившего либерализма или "американцы, ну тупые".
В Чикаго недавно приняли foot chase policy и фактически запретили полиции догонять и ловить преступников. Если преступник убегает, догонять его можно в исключительных случаях, только если есть основания для ареста. Фактически, догонять можно только если полицай был свидетелем совершения преступления.
Запрещено догонять в случаях мелкого нарушения правил дорожного движения (minor traffic violation). Например, едешь ты пьяный за рулём, тебя останавливают за превышение скорости. Тебе грозит арест, тюрьма, крупный штраф, лишение водительских прав. Никаких проблем. Припарковался, выскочил из машины и побежал. Догонять не имеют права. Полицай не может знать, что ты пьяный и есть основание для ареста. Опять же, запрещено догонять в случаях мелкого нарушения ПДД. Убежал, на следующий день вернулся, уже трезвый, и забрал машину. И штраф за превышение скорости тебе выписать не смогут. Водитель неизвестен, штраф выпишут на машину, а не на человека, на records этот штраф не пойдет и штрафные очки водителю не насчитают.
Преступникам в Чикаго теперь раздолье. Да и полицаям тоже неплохо. Зачем полицаю напрягаться и бежать, если можно написать в отчёте "оснований для погони не было".
Посмотрим, конечно, как это будет реализовано на практике, но процесс уже давно идет, шаг за шагом ограничивают права полиции ловить преступников и облегчают жизнь преступникам. Ведь жизни преступников важны. Важнее чем жизни жертв преступления.
Если кто не верит, что такое возможно, google "chicago foot chase policy", полно ссылок на местные новости в Чикаго.
|
|
Сибирь. Глухомань. Опушка. Домик. Ночь. Луна. Из окон льётся свет. Слышна музыка. « Трам-пам-пам-пам-пм-пам трам-пам-пам- пам-пм-пам» играет патефон. Вдруг музыка замолкает. На пороге показывается вдупель пьяный мужик. Чешет бороду, оглядывается и орёт: « Господи, красота-то какая!». « Мать Мать» - привычно повторяет эхо.
|
|
Шёл огромный пароход,
Ехал пьяный в нём народ,
И команду всю качало,
Хорошо она поддала.
Рулевой был тоже пьян,
Откровенно в дрыбодан,
Целый литр он заглотил,
На мель судно посадил.
Судно на мели сидит,
Неподвижно там торчит.
Все кричат, и все вещают,
Почему же нас качает?
Судно больше не качало,
На мели оно застряло,
Пассажиры там качались:
Сильно водки обожрались.
|
|
Один пьяный охламон,
Свой коньяк залил в гондон,
Чтоб жена не отыскала
И коньяк не отобрала.
Коньяк выпил охламон,
Под столом забыл гондон,
В нём коньяк он тот хранил.
Всё: упал лишившись сил.
Жена гондон тот увидала
Ревностью вдруг воспылала
И на мужа заорала:
Ты соседку пригласил,
Ты с соседкой изменил.
След измены, тут же он:
Под столом лежит гондон.
И огромной сковородкой
Мужа раз по подбородку,
Надавала черпаком,
А потом и кулаком.
Муж стонал и так и сяк
И сказал: ведь я дурак,
Надо сразу пить коньяк,
Чтоб жена не увидала,
И по морде не давала.
|
|
Мужик просыпается с утра с жуткого бодуна, открывает глаза, голова болит, оглядывается по сторонам: фуууу, дома... встает с кровати, ощупывает себя - е-мое, в пижаме... в жизни пижаму не одевал. Смотрит - на туалетном столике стакан воды, таблетка аспирина и записка от жены: "Милый, завтрак на столе, все прибрала, твоя навеки - жена". Мужик в совершенном непонимании, выпивает таблетку и идет в ванную... по пути обнаруживает, что квартира не то что чистая, просто вылизана до блеска, сын сидит у себя в комнате, делает уроки... - Сынок, а что вчера было? - Ты пришел пьяный, как обычно под утро. Облевал всю прихожую, нагадил мимо унитаза, побил в кухне всю посуду, поставил матери фингал под глазом. - Ну и, что случилось с мамой, с квартирой??? - Ааа, ты про это, просто когда тебя мама стала укладывать спать и начала стягивать с тебя штаны, ты заорал "пошла на хрен, сука - Я ЖЕНАТЫЙ!!!"
|
|
Психологический тест оптимиста. Психолог: - У вас умер дедушка. Оптимист: - А у меня ещё один есть. - И вы опаздываете на похороны. - А я сяду в машину и по газам. - Нет, вы боитесь ездить за рулём. - А я выпью для храбрости бутылку водки. - Вот! И вас, пьяного, останавливает гаишник. - А я договорюсь. - Не договоритесь - это женщина. - А я познакомлюсь. - Но она страшная. - А я-то уже пьяный!
|
|
Фразы, которые мужчина хочет услышать от женщины: Прости, я была неправа! Не волнуйся, я справлюсь со всеми тремя: у меня черный пояс по карате. Милый, ты уверен, что выпил уже достаточно? Я не слишком много разговариваю? Пойду-ка я на фиг! Я решила с сегодняшнего дня ходить дома голой. Мы с подругами подготовили тебе небольшой сюрприз. Девочки, раздеваемся! Моя сестра хочет переночевать у нас. Ты не против, если она ляжет с нами? Я ненадолго на улицу дом побелить. Что мне сделать такого, чтобы загладить свою вину? К родителям я съезжу сама, а ты пока сходи с друзьями на стриптиз... Разве ты не должен сейчас сидеть с друзьями в пивнушке? Меня так возбуждает, когда ты пьяный... Сегодня вечером мне нужен только бесстыдный, развратный секс. Послушай, я зарабатываю неплохо. Зачем тебе работать? Лучше научись играть в покер.
|
|
