Шутки про ноябрьская - Свежие анекдоты

Результатов: 4

1

Приключения итальянцев в России, трагикомедия в двух актах.

Вчера встретила бывшего коллегу, и в разговоре он сказал: «А вот помнишь тогда в Москве...» Да, конечно помню, как такое забыть. Я уверена, что это был 2007 год, он говорит, что 2008, в любом случае, история очень старая.
Тогда в 2007 году уже был интернет, но не было вай-фая, были мобильные телефоны, но не было смартфонов. Айфон только делал первые робкие шаги, а по настоящему рулил кнопочный Нокия. Был дорогой роминг, СМС и ММС, но еще не было мессенджеров. Евро стоил чуть больше 30 рублей. В Москве было много хороших отелей и ресторанов, но были и старые советские гостиницы в стиле «Дом колхозника». Было много ночных магазинов, но доствка еще не получила массового распространения и мода на бары не пришла.
В 2007 наша компания заработала очень много денег, и для снижения налогового бремени надо было срочно повысить расходы по некоторым статьям. Из доступного оставалась только ноябрьская выставка в Москве.
И вместо обычных 3-4 человек в Москву поехали продавцы, сервисники, самый главный директор, ребята из маркетинга, кто-то с производства, инженер, бухгалтер, логист, девочка с ресепшен и тд и тп. Многие захватили за компанию жен, а я была с мужем. Компания была очень разношерстная и «несыгранная». Плюс к нам присоединился дилер из Англии и пара техников из Германии, итого 23 человека 5 национальностей, для удобства которых мы заказали несколько переводчиков на время выставки. На фоне других производителей мы выглядели как олимпийская сборная США по сравнению со сборными Чада, Бахрейна или Гондураса.
Все уже знали от меня, что Москва- мегаполис с европейским уровнем сервиса, переживать, кроме как о подходящей одежде, не о чем. Ноябрь, утепляйтесь, а в остальном все будет ОК, гарантирую!
Агентство заказало нам отель Космос возле метро ВДНХ. Говоря откровенно, он хоть и «Космос», но совсем не космос. Вместе с тем, для нашей большой группы он подходил идеально, завтрак на любой вкус, пара ресторанов, близко к выставке и напротив метро. Плюс легкое для запоминания название на случай, если кто-то потеряется.
За пару недель до выставки организатор нас обрадовал, что в ВВЦ что-то неожиданно поломалось, требуется срочный ремонт и мы дружно переезжаем в Крокус (увы, на сегодня печально известный), это у черта на рогах за МКАДом.
И тут начались проблемы... Не знаю, есть ли сейчас отель напротив Крокуса, тогда его не было. И заказать хоть что-то рядом на такое количество людей оказалось нереальным, тем более в период выставки... Даже «рядом» по московским, а не по итальянским стандартам. Турагентство нас выручило, они нашли и заказали нам весь первый этаж в «простеньком отеле без излишеств» буквально в 10 минутах езды от Крокуса в районе метро Щукинская. Я не буду томить вас описанием отеля. Простенький отель оказался пятиэтажным общежитем, судя по контингенту, ткацкого или камвольного комбината. Первый этаж сдавали туристам, это был «люкс», т.к в номерах был телевизор и туалет. Других излишеств не было. Конечно ребята старались сделать красиво, но это были усилия из серии «можно переселить девушку из деревни, но не деревню из девушки». Несмотря на гордое название «отель», дух общежития витал повсюду: убитые матрасы, страшные решетки на окнах, шум и гам в любое время суток, полчища голодных тараканов и толпы изголодавшихся по мужской ласке бухих ткачих... Из дополнительных услуг отель предоставлял только буфет с очень странным режимом работы и еще более странным ассортиментом, почему-то особенно запомнилось дрожжевое тесто. Вишенкой на торте была свирепая тетка-вахтерша, не говорившая ни на каком языке, кроме русского матерного.
Это было воскресенье и телефон агентства не отвечал... С горя запили все, даже непьющие. Хотели отметить ужином наше прибытие в Москву, но ресторанов возле нашего отеля не было, а автобус, любезно заказанный агентством, давно отчалил по делам. Водку, колбасу, огурцы и хлеб я купила лично в ближайшем гастрономчике. Пили молча и не чокаясь, как на поминках.
Утром мои изнеженные коллеги сразу заявили, что завтракать ТУТ не будут, а лучше выпьют капучино с круассаном в ближайшем баре. Ну-ну, им что ужина вчера не хватило или они напились до беспамятсва и уже все забыли. В 2007 году бар с капучино и со свежими круасанами в районе метро Щукинская, да конечно, вместе со смузи и лавандовым рафом из мемов.
Я уговорила двоих немцев выпить по чаю и съесть хоть по бутерброду с маслом в буфете, все остальные бойкотировали мероприятие, ну и ладно, им же хуже.
В холле стояла многонациональная нетрезвая голодная толпа. Стояла давно, т.к автобус опаздывал. Опаздывал солидно и у нас не было контактов водителя. Наш директор с самого утра ругался с турагентством и говорил, что не заплатит ни копейки за этот кошмар. Нас должны незамедлительно переселить в нормальный отель и дать нормальный автобус! Разговор закончился тем, что агентство просто отменило все наши заказы, в том числе переводчиков и автобус. Полное крушение всех надежд, 6 букв, вторая буква И, но не фиаско!
Я, как неприличная женщина в короткой юбке и на шпильках, стояла на краю проезжей части и в любую остановившуюся машину запихивала четверых «делегатов», давала денежку и говорила водителю: «Гони в Крокус!». Многие восприняли мою команду слишком буквально и гнали так, что часть коллег успела протрезветь за 20-25 минут пути (и никак не 10, обещанных агентством).
Сама я приехала на последней машине с озябшим директором и его женой, он, как капитан тонущего судна, покинул корабль последним, а супруга просто повторила подвиг жен декабристов.
На выставке, вполне ожидаемо, капучино с круасанами не нашли, поэтому заливали горе горькое водкой горькой, жаловались женам и мужьям по телефону в роминге на тяжелую судьбу и распугивали пьяными рожами посетителей.
Вечером после первого дня выставки мы на «частниках» поехали куда-то недалеко поесть. Еще утром один извозчик рассказал нашему модному мальчику-маркетологу, что знает тут рядом один хороший ресторан, ну вот прям очень-очень, вы только скажите что от Ашота и вас обслужат по высшему уровню. Не знаю, как они поняли друг друга, но визитку ресторана он бросил в карман. Как говорят классики, опустим завесу жалости над концом этой сцены... Затрудняюсь сказать, что было лучше: рекомендованное Ашотом «заведение» или просто водка с колбасой и огурцами в номере. Только боязнь провести в тюрьме остаток жизни остановила моих коллег от убийства парня-маркетолога. Действительность очень сильно отличалась от моих рассказов и народ был полностью деморализован.
Коллеги ненавидели меня и проклинали себя за то, что согласились на эту авантюру. И это был только понедельник. До отлета домой оставалось 5 дней, их надо было как-то прожить... Я опасалась за психическое здоровье людей и одновременно за свою жизнь.
Вопреки моим ожиданиям, головой никто не тронулся, жаловались каждый день все меньше, стойко переносили все превратности судьбы, перестали визжать от вида тараканов, научились одеваться по погоде (а не по последней моде) и носить с собой носки и сменную обувь, стали завтракать ТУТ и не плакали из-за отсутствия эспрессо, полюбили бутерброды из столовой на выставке, а самые смелые даже отведали рассольника, правда пили все как портовые грузчики с самого утра. Народ закалялся в бою и умнел на глазах, вырабатывались автоматизмы, мы даже разбились на постоянные четверки для посадки в машины с учетом толстый-тонкий. Коллектив сплотился без дорогостоящих курсов по тим-билдингу, одна поездка с горячим кавказским водилой по заснеженой Москве на лысой резине сделала для коллектива больше, чем HR отдел сделал за всю жизнь.
Да, пили многовато, не спорю, но гарантами от патологического алкоголизма выступали наши соседки сверху. Как только кто-то из наших мужиков с аппетитом смотрел на семипудовую румяную ткачиху, более трезвые коллеги брали его под белы рученьки и вели от греха подальше спать в аппартаменты. Считайте, оберегали бесчуственное тело боевого товарища от неминуемого изнасилования.
Мозги постепенно привыкли к алкоголю, днем соображали вообше нормально, а вечером накрывал туман. И вот в таком затуманенном состоянии в последний вечер мы решили съездить во что бы то ни стало на Красную Площадь, мы ж в Москве в конце концов... И эта поездка стала кульминацией Приключений Итальянцев в России. Окончание следует!

3

В самом начале жизненного пути мне очень крупно не повезло.
Фатально.

Всё дело в том, что я родился у крайне бездуховных людей, не владеющих элементарными азами житейской мудрости.
Вопиющая глупость и обескураживающая безответственность, граничащая с преступной халатностью стали моими первыми няньками и воспитателями. Но, давайте по порядку:
Как и положено всем не очень приятным людям, во младенчестве я был весьма умильным и располагающим ко всякого рода сюсюканью ребёночком. Проще говоря — я пришёл в сей грешный мир розовощёким, большеглазым бутузом, и с первых месяцев моей жизни молодые мои родители, а равно и прочая технически подкованная родня начала увековечивать недолгую младенческую умильность на фотоплёнку отечественного и союзнического производства. В доме имелась угрюмая фотолаборатория, пара неплохих по тем временам фотоаппаратов, и как следствие — любительские снимки плодились, как бездомные кошки в тёплое время года.
Помимо домотканой фотодокументалистики, посещались мной (не самостоятельно, а при сопровождении всё тех же родителей) различного рода фотоателье, из которых впоследствии вышли хрестоматийные мои портретики в матросской курточке, с телефонной трубкой, прижатой к уху, с фанерным волком из «Ну, погоди!» и в педальной колеснице, запряжённой ретивым жестяным коньком в серых яблочках.
А с началом эпохи яслей и детских садов пошли фотополотна у ёлочки в костюме мушкетёра, на горке, в какой-то железной ракете, и неизбежно в теснейшем кумпанстве с многочисленными товарищами по дошкольному развитию.
Фотокарточки те надёжно фиксировались в пухлый домашний альбом, который затем в обязательном порядке, в качестве приличного развлечения культурных людей, листал всяк, в наш дом входящий. Отправлялись фотокарточки в почтовых конвертах отцовской тётке в Харьков и ещё дяде Боре в Челябинск, где они, фотокарточки, активно показывались уже чёрт знает кому и зачем, с неизменным пояснением — а это вот Андрюшин первенец! Ну вылитый дед!
Висели эти фотокарточки в доме моего деревенского деда и бабки, в том самом углу, в котором у всех приличных людей висят иконы, и тоже — не задёрнутые тюлевой занавеской от греха, а открыто, нагло, сосредоточенно глядя куда-то.
Стоит ли говорить, что при таком наплевательском отношении очень скоро моя бессмертная душа была похищена и сожрана самыми чёрными колдунами и ведьмами, в изобилии проживающими по соседству в каждом многоквартирном доме? Думаю, что нет. Ибо очевидность сего настолько вопиюща, что не требует абсолютно никаких уточнений и разъяснений.
Вы скажете — так то была доцифровая эпоха и технологии ещё не позволяли натягивать на личико младенца жёлтый смайлик, тем самым блокируя доступ к его драгоценной душе для сил Ада?
И отчасти будете правы. Но — лишь отчасти. Смайлик натянуть было невозможно, да, но мордочку зайчика или мишки, на худой конец — ёжика можно же было вырезать из старой новогодней открытки и наклеить поверх моих доверчивых глазёнок, смотрящих в объектив? Или просто чем-то острым стереть верхний слой фотобумаги, оставив на месте лица непонятное месиво.
И так же понятно, что раз мои родители держат на коленях ребёнка, то это ребёнок - их. И раз он в мужском костюмчике матроса — значит мальчик, а какое там у него лицо — так это дело десятое. Для мальчиков это лицо вообще не важно, как оказалось. Совершенно бесполезное устройство, только есть им хорошо, да получать по нему — крайне болезненно.
Но нет, ни вырезанная мордочка зайчика, ни расцарапывание острым предметом, ничего не защищало меня и итог такой безалаберности я вам уже озвучил.
Конечно, потом они спохватились, всполошились и забегали, схватились за головы, начали звонить по межгороду, прося девушку соединить вот с таким номерком, и дождавшись соединения, кричали в ночи через тысячи километров проводов, что срочно нужно убрать все фотокарточки с видного места и лучшее вообще бы их сжечь, а пепел, даже страшно сказать где рассыпать.
И сонный дядя Боря ничего не понимал, и бабушка, поджав губы, убирала мои портреты в сундук, и тётка из Харькова страдальчески всплескивала полными ручищами и начинала тонюсенько голосить и ойкать — но было уже поздно. Ничего уже было не исправить.
В моей груди зияла бездонная пустота и ледяной ветер, в котором слышались отголоски стонов тысяч страдающих и ненавидящих всё живое мертвецов рвался сквозь рёбра, и безжизненная ухмылка навеки запечатала мои губы, а беспросветная, ноябрьская, кладбищенская ночь навсегда поселилась в моих глазах. И чёрное сердце моё бесстрастно гонит ледяную кровь, не ведая ни любви, ни сострадания, и вся моя жизнь — есть падение в бездну во славу бездны и Князя её. И нет мне спасения, и нет путей назад.
Уважаемые родители, не повторяйте ошибок прошлых поколений, берегите деток, закрывайте на фотокарточках их лица смайликами и сердечками! Охотники за детскими душами не дремлют!
Колдуны повсюду!

4

Когда-то давным-давно, я, как сотрудник молодой, и не умеющий отлынивать от неприятных поручений, был направлен для участия в Демонстрации трудящихся города Москвы, посвящённой очередной годовщине Октябрьской Революции. Ноябрьская демонстрация — точь-в-точь, как первомайская, но в плохую погоду. Поскольку в те годы я алкоголь практически не употреблял, никаких бонусов от пропавшего выходного не ждал. Однако же всё-таки получил некоторое вознаграждение за унылую пешеходную прогулку по центру Москвы: довольно уникальное зрелище — трёх богатырей на Мавзолее! Людей, там, конечно, было намного больше, чем три, но почему-то все кучковались скромно сзади, и только три фигуры выделялись по центру. Высокий, статный Ельцин, существенно ниже его Горбачёв, и третий, по пояс Ельцину, немного (или много?) похожий на греческого бога Сатира Гавриил Попов. Вот, кстати, тут в комментариях к одной из историй шёл спор на тему «Лучше стала Москва при Собянине, или не лучше». Я сам не москвич, и Москву, если честно, всегда недолюбливал, и когда учился в ней, и когда работал. Но если когда-то столица и нравилась, так это в короткое правление Гавриила Харитоновича. Была тогда первопрестольная невероятно грязной, шумной, все в ней что-то продавали и покупали, куда-то неслись, и было в этом что-то разухабистое, весёлое, ярмарочное. А потом власть в Москве взяли некрофилы. Под этим словом я не имею в виду сексуальных извращенцев типа «Моя милая в гробу, а я пристроился, люблю». Некрофил — это психологический тип, человек, который во главу угла ставит чистоту, соблюдение геометрического порядка, установленных норм и правил. Сам по себе геометрический порядок вовсе не плох, но вот жизнь очень редко в него вписывается, и потому становится предметом гонений. Как только во главе столицы встал крепкий хозяйственник и пчеловод, вокруг моей работы (у Большой Полянки) стали исчезать магазинчики «Молоко» и «Хлеб». Их неуклонно заменяли «Мебельная студия», «Мебельный бутик», «Обувная студия». Красивые витрины, пустые залы, спящие консультанты. Мечта некрофила! У выхода из метро «Октябрьская» была палатка с французскими блинами. Вероятно, не аутентичные крепе (те, вроде бы, из гречневой муки), но с фантастическим выбором начинок. Не менее двадцати сладких, столько же несладких. Пафосный «Новый русский» с сёмгой и красной икрой, ностальгический «Старый русский» с мясом и солёными огурчиками, пикантный с брынзой, тмином и свежим укропчиком. Конечно, очередь стояла, конечно, палатку снесли. Пустой тротуар — это же красота! Ну, ладно, палатка, она на тротуаре. А пельменная в тихом Хвостовом переулке? Ну да, понимаю, там же не только пельмени хомячили, кто-то мог и рюмочку-другую водочки пропустить под пельмешки со сметанкой. Непорядок! Повесили замок. Тридцать лет спустя случайно там проходил — висит замок, ржавеет, создаёт атмосферу тишины и порядка! Только не подумайте, что я за грязь и шум, против чистоты и порядка. Ни в коем случае! В порядке есть много хорошего. Как пел Владимир Семёнович: «А на кладбище всё спокойненько, и закусочка на бугорке». Просто я — за жизнь. Или, как говорят представители одного избранного народа, «Ле хаим!».
Стоп, что-то от истории отвлёкся. Так вот, в это день, ещё не зная этого, я стал участником события эпохального. Последний раз трудящиеся Москвы вот так вот отмечали годовщину революции. И троица та, трёхбогатырская, стояла рядком, на Мавзолее, первый и последний раз.
История, однако…

Партнеры

Реклама