Плавдок, он же док-стенд,  представлял  из себя здоровенный  катамаран  , где на двух поплавках стояла  пятиэтажная  коробка , с одной стороны  - огромные раздвижные ворота, с другой – служебные помещения. Командовал этой махиной  боцман – командир Свинтицкий,  голубоглазый блондинистый еврей  с польскими корнями ( вроде как из варшавской Праги, той самой за которую Александр Васильевич  фельдмаршала получил, а не за Рымник и не за Измаил , как некоторые думают).У боцмана были два основных качества  :любовь к порядку и желание прибрать  всё, что плохо лежит. Второе он об»яснял первым и можно было целый день  ему доказывать, что бухта кабеля  была привезена  сегодня утром для испытания макета, он клялся мамой, что никакого кабеля он в глаза не видел, а тот , что лежит у него в каптерке, достался ему от отца, тому  - от деда  и так до Исаака и Иакова. Порядок  у него всегда был идеальный , все медяшки блестели ,  всё что можно покрашено и  надраено, да и в целом мужик был неплохой, особенно когда приняв адмиральский чай он начинал травить ( всегда от первого лица, хотя сам ну никак не мог быт участником  истории) байки щедро пересыпанные словами  борух, ребе, цадик, шейгец …
Второй герой этой истории  , Снаэри ,  был мудаком, сам он себя так , конечно, не называл, а называл себя «командиром флота» (  десяток плав лабораторий наполовину из финской послевоенной контрибуции, другие, самоходные  - по спец  проекту,  экипажи вторых жутко завидовали первым  за уютные салоны  обшитые деревом, пологие  трапы  с дорожками, всегда исправными гальюнами,  эл и паро снабжением) и столько же  вспомогательных суденышек  ,буксиров и развозчиков. Те, кто с ним был мало знаком называли его Горшочком ( в честь Адмирала Флота Советского Союза  С.Г. Горшкова, клавкома ВМФ) , кто встречал  хоть раз  - добавляли  «сраный» ,ну а кому доводилось с ним общаться чаще – и вовсе уж непечатное.
Их первая встреча произошла вскоре после назначения Горшочка, когда тот прибыв  на  плавдок непонятно с какого перепугу вдруг заорал :  «По местам стоять, с якоря сниматься».Экипаж от удивления слегка    растерялся и вместо того, что бы сразу послать горлопана , стал как-то мелко суетитсься, бестолково бегая по палубе.Дело в том, что  на док через понтоны были заведены с берега кабели и трубы снабжения и ни с какого якоря сняться он не мог.Понял это и Горшочек, перелез на понтон с пожарным топором, перерубил слаботочный ( сигнальный)  кабель и замахнулся было уже на силовой , но походу вспомнил то ли закон Ома, то ли рассказы электриков  ,  запрыгнул в свой «Альбатрос» и был таков.Это был первый выговор в приказе Свинтицкому…
Второй раз на док он уже выходить не стал, а прямо с «адмиральского» катера через рупор стал орать : « Тревога, человек за боротом». Появившийся на палубе  заспанный вахтенный стал не торопясь спускать трап , по которому Горошочек  прямо таки влетел и со словами :
-  Вот что надо делать по этой тревоге
   швырнул  привязанный к леерному ограждению спасательный круг за борт.Дальше уже пришла очередь удивляться  самому Горшку. Свинтицкий очень любил чистоту и порядок и два раза в год, по весне и осенью, красил все что можно, в том числе и этот спасательный круг.Покрытый  многосантиметровым слоем  сурика и белил, тот  сразу пошел ко дну и удержал его от утопления только  фал, натянутый как струна.Это был уже второй выговор…
	Ну вот наконец  и собственно история: нужно было  отбуксировать  плавдок   с  места брандвахты  ближе к бербазе, меньше двух миль ходу, руководил этим естественно сам Горшочек. Самое интересное, что в экипаже Свинтицкого  допуск на работу с изделием имел только он, поэтому как только его  подняли из воды (изделие , а не Свинтицкого), весь  экипаж свалил на берег и остались только два десятка моих бездельников - практикантов.Так вот , с буксира Горшочка  завели конец на док, взревел дизель и ….Слабый ветерок с берега сначала просто удерживал неустойчивое равновесие слона и моськи, тянущих конец в разные стороны, но постепенно он усилился и  весьма парусный слон потащил за собой моську к выходу из  шхеры.За ревом движка не было слышно что там Горшочек вещает, но нам сверху было хорошо видно как он прыгает и машет лапками. Лишь в тени острова, прикрывшего  караван от ветра , буксиру удалось погасить инерцию дока и ожидать перемены ветра. Вскоре ветер стих и даже поменял направление на противное, буксир ходом выбрал слабину просевшего  троса  и процессия двинулась в обратный путь. Достигнув примерно того места, откуда начался сей славный поход, ветер настолько усилился, что конец стал снова провисать,  буксир ,не успевая за набравшим ход доком и пытаясь уйти от наваливающейся махины ,прибавил обороты. От рывка док неожиданно резво догнал шавку и отвесил ей крепкого поджопника.Буксир, возомнивший себя катером на подводных крыльях ,резво рванул вперед, вновь натянув буксировочный торс  и снова получил хороший поджопник  от неотстающего дока.Так повторилось несколько раз, пока на буксире не развязали братскую пуповину и он не бежал  с позором с поля битвы. Предоставленный воле  волн и ветра док дошел до прибрежных  камышей в двух кабельтов от базы и благополучно в них застрял. Да , два кабельтова – это по прямой, а берег в тех местах сильно изрезан…
Горшочек выскочил на пирс базы злой как собака и ,прихватив с собой двух гревших на солнышке пуза механиков, помчался к камышам . Мы с дока  на лодке переправили конец на  берег, перебрались сами ( остался один Свинтицкий) и началась заключительная стадия одессеи -  «бурлаки на волге».  Из ближайших кустов раздавалось  какое-то  подозрительное  хрюканье, а те ,кто забрался на скалу ,лежали на спине  от хохота дрыгая ногами и показывая на нас руками. И если молодежь все-таки стеснялась выражать свои эмоции, то механики очень подробно  рассказали биографию Горшочка, все секреты его происхождения  на свет и его сексуальные  особенности. Когда Свинтицкий сходил с пришвартованного дока, Горшочек спросил что это за папка у него под мышкой. Боцман-командир сказал, что это рапОрт в главк, так как такой способ буксировки   ещё нигде не описан и было бы ошибкой скрыть его от истории, кроме того в нем есть некоторые замечания  начиная с удаления палубной  команды  дока  и кончая посторонними на буксируемом  об»екте. Выговора Свинтицкому сняли на следующий день.