Шутки про гамлету - Свежие анекдоты

Результатов: 4

1

Модный приговор.
Тема не моя , но расскажу от первого лица. Первое лицо , от имени коего я буду тут излагать в 80е боксерило на уровне чемпионатов республик, достучалось до МС спорта и ушло в силовое попрошайничество с первыми проявлениями кооперативов в

Как ни странно, выжил, не сел, миллионов не нажил, так, владеет какими то складами, не роскошествует и не бедствует.

Повезло.

Итак.

Как то на нашей точке в Мытищах вдруг стало черным-черно и золотозубо. Ары собрались строить шашлычку.

Мы-только за.

Пойдет дело- поговорим за долю малую. Не пойдет- павильон всяко пригодится.

Дело пошло, народ попер на запах мяса, мы с братвой пошли клянчить мзду.

Хозяин включил дурака, пришлось засунуть его жопой в мангал, что резко прибавило ему сообразительности. Оказывается, он уже под крышей какого-то авторитетного Гамлета, которого все знают ( в душе не ебем , кто это) и очень уважают, (хуй знает, за что) и слово которого в Мытищах-закон (хуясе, заявочки).

Стрелу забиваем там, где все стрелы в Мытищах и забиваются. Заброшка, гаражи, дохлые собаки, торчащая арматура создают нужный настрой для плодотворных переговоров и поиска компромиссов.

Стрельба тогда еще не вошла в моду, конец 80х, все решал родимый мордобой, хотя пару переделок из газовых стволов у нас с собой было. Но желающих проверить, с какого выстрела их разнесет не было.

Приезжает кавалькада людей с грустными носами. По виду- ларечники, поверившие в себя. Турецкие кожаные куртки, ондатровые шапки, свитера мальвина, печатки из меди и солнце отражается золотом от их зубов. Не хватает только нардов и дудука.

«Сами-никто и звать никак» — формулирует резюме Толик, мой кореш по ДЮСШ.

Все, собственно понятно, говорить особо не о чем, вариант "Если к сердцу путь закрыт-надо в печень постучать"

И тут...

И тут выезжает ГЛАВНЫЙ. На вишневой ВАЗ-2107! Почти новой! В экспортном исполнении! Верх крутизны. Пристяжь отпирает дверь и наружу выходит исполненный державного достоинства авторитетный Гамлет.

-Йоба!- Толик не может сдержать вздоха восхищения.

Я тоже. Братва замирает в ступоре.

На Гамлете надето все, что соответствовало представлениям сельского армянина из глухого села о запредельной роскоши.

Ковбойская шляпа a-la Boyarsky . Красный шарф. Синий костюм адидас. Белые кроссовки той же фирмы прекрасно гармонируют с зелеными носками. И! Кожаное пальто!

НЕТ!

Не так!

КОЖАНОЕ ПАЛЬТО!!!!

Описать его словами задача почти нереальная. Это было абсолютно монументальное сооружение, в прямом смысле этого слова. В нем можно было годами стоять на пьедестале. Кожа- в палец толщиной.

Доспех, а не деталь гардероба.

Пальто скрыпело при ходьбе громче телеги. Оно не боялось воды, холода, пуль, атомной войны, апокалипсиса. Было вечным и несокрушимым. Кажется, его сделали , вырубив бизона изнутри.

Зубилом.

Монументальный ара прикурил Мальборо от золотой зажигалки, лихо закрутил волосы в носу, картинно сплюнул и пошел походкой каменного гостя вершить суд и расправу. Уверенный, что мы при виде этакого величия тут же падем ниц.

-Мама родная, просипел Толик- это что за попугай?

-По сравнению с этим модником коверные клоуны- серьезные люди, я согласился с коллегой.

-Он первый встал и красивей всех оделся?

-Ошибаешься. Он не раздевается никогда. Он таким павлином-мавлином родился.

Дальше все было рутинно, пара фраз, обе из них лишние, крик фальцетом "слышьара!", резонное возражение "ара твой папа" и пошел замес.

Арийцев было раза в два больше, но мы взяли классом,и пока они размахивали руками, огребли почти все.

Даже ножей вытащить не успели. Гамлету разок дали в клюв и он рухнул в снег, как статуя Ленина. Не сгибаясь. Колонной. Александрийским стопом, ебенть. С гордо поднятым челом. Кожан придал фигуре несокрушимую жесткость.

Бриолин уберег голову от удара об земную твердь.

Пока месили пристяжь, Гамлет умудрился восстать из пепла, раком проползти под дерущимися, волоча за собой длиннющий пояс от заветного пальто. Довольно резво прыгнуть за руль и дать по газам.

Но!

Доспех героя не мог простить владельцу такого позора.

Это уже потом мы узнали, что пояс авторитетного Гамлета намотало на кардан и...

И принц Датский стремительной вороной вылетел из машины, выбив собой дверь.

С отчаянным воплем " ВААААЙМЭЭЭЭЭ!!!"

Толик, служивший в РВСН, говорил потом, что катапультирование ары живо напомнило ему пуск ракеты. Отстрел защитного экрана и.. дадах…

Ракета, правда, по армянски материться не умела.

Экстракция модника произвела на толпу такое сильное впечатление, что драка затихла сама собой.

Побитые ларечники побежали спасать вожака, коего волокла за собой бричка, ставшая багги. Все это под заунывный вой.

Братва попадала в снег от дикого ржача.
-Аааааааа!!! выл Толик, отпрыск интеллигентов:
АААААААЙСЕДОР ДУНКЯН БЛЯДЬЫЫЫЫЫ!!!!

Отдышавшись, вытерли слезы и полезли по машинам, напутствуя оппонентов всякими словами типа, «Еще раз увижу…»

Больше мы этих клоунов не видели. А жаль. Толик потом год вслух мечтал о легендарном кожане. Не сообразили мы тогда принца ошкурить.

Остальное такое же тут
https://t.me/vseoakpp

2

История Гамлета, принца датского. Давно хотел поделиться. Нет, я знаю: любой интеллигентный человек (а на этом сайте других и нет, конечно) в курсе, что Вильям наш Шекспир, а точнее, группа авторов, писавшая под этим брендом, сюжет про Гамлета украла. Украла, и использовала, славу снискала, и вот так у них всегда в западном шоу-бизнесе, — одни ремейки-сиквелы-приквелы, творчества нет, одно бабло на уме.
Я это всё знал, но, когда прочитал эту самую, украденную историю, честно, сильно удивился. Если будете читать дальше, поймёте, почему.
Итак, сюжет (оригинальный): Гамлет (варианты – Хамлет или Амлет), принц датский, является третьим сыном датского короля. Третьему сыну, понятно, трон не светит. Правда, Николай Павлович, третий сын государя Павла Петровича, на трон взошёл, но русским Гамлетом не его называли, а как раз его отца. Но это другая история.
Итак, принц Гамлет на трон не претендует, живёт в своё удовольствие, развлекается как может. И приезжает он однажды с охоты, а тут сюрприз: перед дворцом стоят четыре виселицы, на одной висит его отец, король (уже бывший), на двух других — старшие братья, а четвёртая свободна пока, но её предназначение сомнений не вызывает. А сотворили это всё мамаша Гамлета и его родной дядя, брат отца. Которые в итоге получили власть, и радуются, а народ безмолвствует. Что делать? Бежать поздно, да и некуда, королевство датское маленькое, затеряться негде.
И тут все видят, что принц от случившегося рехнулся. Причём не просто слегка умом тронулся, и чушь прекрасную несёт: нет! Чувак уселся на кучу навоза, пускает слюни, ест этот навоз, ходит под себя, гавном мажется, мычит и на людей вообще не реагирует. Вешать такого неприятно, а, главное, — зачем?
За ним некоторое время следили, вдруг симулирует. Какое там! Сидит, не встаёт, мычит. Следить перестали. Детвора хлебные корки ему кидает, для смеха, он ест. Городской достопримечательностью стал: тут у нас храм, тут колодец, а тут дурачок сидит.
Он так год сидел. ГОД!!!!! И когда про него вообще все забыли, однажды встал, пошёл во дворец и устроил там техасскую резню бензопилой. Покрошил в фарш всех нехороших людей, а сам стал королём на радость простого народа.
Как вам сюжет? Бомба! Находка для Голливуда! Прямо представляешь: все его чествуют, он на троне, зрители плачут, а Селин Дион поёт финальную песню под титры.
Эту историю в средневековой Европе все знали, очень популярная была. Так что Шекспиру и компании и воровать нечего было, — все знают, общее достояние, бери не хочу.
А они как раз не хотели. Потому что тогда в театр ходили не как сейчас ходят, — посмотреть две тысячи семьсот пятьдесят шестую постановку «Чайки» и обсудить, чем она отличается от две тысячи семьсот пятьдесят пятой.
Там публика, если бы поняла, что сюжет тот самый, на первом действии начала бы зевать, а на втором повалила бы в кассу, деньги назад требовать.
Так что задача была как раз в том, чтобы показать: это не тот сюжет!
И реально, авторы с задачей справились: зритель сразу видит — всё не то. Убийство свершилось, но тайно, король и королева правят законно, самому Гамлету никто не угрожает, и заковыка лишь одна: призрак чкает принца, требует мести.
А как тут отомстишь, — улик против убийц нет, показания призрака к делу не пришьёшь, просто взять и всех покрошить — точно психом объявят.
И вторая проблема: наш герой комплексует. В отличие от оригинального Гамлета: для того не было задачи в том, чтобы мать родную и дядюшку на тот свет отправить, а у Шекспира герой вообще не понимает, стоит ли жить в мире, где его родная мать помогла убийце его отца, а теперь с убийцей трахается, и никаких угрызений совести не испытывает. Хочу ли я тут жить? — спрашивает себя герой, и, честно говоря, его можно понять. Точно также европейские актёры отказывались ставить «Гамлета» перед цесаревичем Павлом Петровичем, — он и так в этом всём живёт, стоит ли напоминать?
Так что у зрителей «Гамлета» сразу две интриги: свершиться ли месть, и выживет ли герой, а у постановщиков бездна простора для фантазии, твори, не хочу.
Но мне оригинальная версия чем-то симпатична. Плохих наказали, хороших наградили. И песня в конце хорошая не помешает…

4

Я попробую познакомить общественность со своими усилиями в жанре "стихотворная пародия". Первое стихотворение написала моя дочь - ну нельзя же было оставить это безнаказанным?

Я бреду над рекой, за спиной продолжается мост
я смотрю на собор, купола перекрыты лесами
цвет воды беспокоен от ветра и вовсе не прост,
как казалось сначала. А я, продолжая глазами
неуверенный путь от собора к другим берегам,
поднимаясь на башни, считая подъезды заводов,
поднимаясь на башни и выше от них - к облакам,
поднимаясь наверх и с трудом подавляя зевоту,
заправляя ладони в карманы седого пальто,
вызывая своим невниманием жалобы чаек,
я бреду над рекой, понимая, что это не то,
для чего я оставила четверть моста за плечами.
Я бреду над рекой, представляя, что я – это тень,
что прозрачен мой шаг и на свет я не гуще тумана,
и когда все дрожит, начиная с трамвайных путей,
я, как дух, задрожу, повинуясь не бубну шамана,
но неведомой силе, несущейся прямо туда,
где кончается мост, упираясь в застроенный берег.
а потом посмотрю, как дрожат наверху провода,
половину моста от начала столбами отмерив.
Я предвижу, что мне не дано завершить этот путь.
я так тихо иду, что становится он бесконечен.
но не хочется жадному взгляду назад повернуть,
пусть дрожат от трамваев и ветра ослабшие плечи.
и не хочется снова смотреть на собор, чей остов,
словно мертвая бабочка, нежно закутанный в кокон,
из которого тянется вверх позолота крестов,
чей остов так немыслимо жалок отсутствием окон.
и не хочется думать, что это, увы – красота,
и не хочется снова выслушивать ветер и чаек.
- впереди остается всего только четверть моста, –
проходя над водой полувнятно себе замечаю.
Впереди только четверть, а я потеряю покой
обнадежив себя, что дорога моя бесконечна,
я пожалуй, останусь стоять где-то здесь, над рекой,
и смотреть: из-под брюха моста выбирается вечер,
где-то новый трамвай, разыскавший дорогу сюда,
загорелся огнями и вот уж, неистовый, мчится,
всем нам тоже когда-то придется идти по следам,
как волчатам, пытаясь угнаться за быстрой волчицей.
а теперь, завершая, автограф у края листа,
всю его равномерную искренность тем нарушая,
оставляю пожатье руки на перилах моста,
и прощаюсь

Речь шла о пешем переходе Большеохтинского моста через Неву. А собор, чей остов жалок отсутствием окон - это Смольный. Его тогда ремонтировали, и полностью задрапировали.

Ну вот, а это мой ответ на лирику -


Я бреду поутру, за спиной завершается ночь
Проведенная бурно, и, может не очень красиво
Я вполне убеждён, точно знаю, что может помочь –
Безусловно, конечно, естественно- свежее пиво
Неуверенный путь от квартиры к торговым ларькам
Проползаю уныло, считая подъезды заводов
Проползаю уныло, задравши башку к облакам –
И тихонечко вою, оно побеждает икоту
Я изрядно промёрз в несезонном своём пиджаке
Ухо режут скрипучие гнусные выкрики чаек
Я бумажник держу в постоянно дрожащей руке
Я за пивом иду – уже четверть пути за плечами
Я иду вдоль забора, и кажется я – это тень
И прозрачен мой шаг, и на свет я не гуще тумана
Со стыда и раскаянья мой начинается день –
Я не должен был пить накануне восьмого стакана
Я предвижу, что мне не дано завершить этот путь
Я с трудом, сквозь туман выхожу на заплёванный берег
Умереть мне, как Гамлету хочется, или уснуть,
Половину пути от начала шагами отмерив
Иль, как Данте, по жизни пройдя половину пути,
Суждено заблудиться под сенью нависшего леса?
Я за пивом иду, и я знаю, что надо идти –
Поправлять организм от последствий вчерашнего стресса
Пусть тошнит, и знобит, и ужасно болит голова
И от слабости мелко трясутся усталые ноги
Ты дойдёшь, я уверен, запомни вот эти слова –
Впереди остаётся всего только четверть дороги!
Только четверть осталось пройти – то, всего ничего!
Я смотрю, как встает над страной безнадежное утро,
Гениальные эти вот строчки письма моего
Лишь с такого похмелья родятся, да в творческих муках
Человек, хоть однажды сумевший пройти этот путь
Как ракета, сверкая, отныне по жизни помчится
Вот и я, всё стремлюсь не упасть, не присесть, не заснуть
Как волчонок, пытаясь угнаться за быстрой волчицей
Но куда поэтичней всего, что выводит рука
И трагичнее самых тяжелых кошмаров на свете
Та короткая строчка на запертой двери ларька –
Пива нету

Партнеры

Реклама