3601
Чита.
В многомесячных рейсах на грузовых судах жизнь течет настолько однообразно, что даже самое маленькое событие или что-то необычное запоминается надолго. В одном из рейсов на порты Африки был у нас радист по кличке "Охламон". Свою кличку он полностью оправдывал: вечно небритый и непричесанный, в рубашках не первой свежести и характером под стать внешнему виду. Как специалист он был неплохой, поэтому претензий у начальства к нему не было, хотя и дружить с ним никто не хотел. Была у него заветная мечта: завязать с опостылевшей морской жизнью и стать на берегу фотографом. И наконец-то судьба ему улыбнулась!
В одном из портов Африки выменял он за десять банок сгущёнки у местных бедняков обезьянку - молодую мартышку размером с кота. В мечтах он уже представлял себя с обезьяной на плече и фотоаппаратом на шее, окруженным толпой желающих сфотографироваться на пляже в Одессе.
С чьей-то легкой руки ее стали звать Чита. Охламон и Чита! Эта комбинация настолько понравилась экипажу, что его даже не спросили, как он ее назвал. Чита была очень ручная и общительная, ко всем шла на руки, но особенно ей понравился боцман и она всегда старалась быть поближе к нему. Для нас это оставалось загадкой: суровый пятидесятилетний моряк, неразговорчивый и неулыбчивый, он светлел, когда обезьянка взбиралась ему на плечо и начинала копошиться в седых волосах.
У судового радиста ночная вахта 00.00 - 04.00. Перед самой вахтой Чита в чем-то провинилась, он ее слегка побил и закрыл в картонной коробке с небольшими отверстиями для воздуха. После вахты, уже подходя к каюте, он сразу заподозрил что-то неладное: очень уж воняло из-за двери!
Он резко открыл дверь каюты и остолбенел: все стены каюты и даже часть потолка, кровать и подушка были вымазаны тонким слоем обезьяних испражнений, пол каюты усеян мелкими кусочками бумаги и страницами разорванного паспорта моряка! В коробке, в которой сидела Чита, зияла огромная дыра, а сама обезьянка успела прошмыгнуть наружу между ногами Охламона, когда он открыл дверь.
До самого утра, кряхтя и матерясь, Охламон наводил порядок в каюте, а потом вспомнил про Читу. Тяжелый труд и бессонная ночь довели его почти до апатии, зло на Читу он еще держал, но убивать уже не хотел. Да и мечта об одесских пляжах не казалась ему уже такой привлекательной!
Читу он нашел сразу, выйдя на кормовую палубу - обезьянка спокойно сидела на плече у боцмана, однако увидев Охламона, она спряталась у моряка за спиной.
- Ну что, Николаич, заберешь себе Читу? - ничего не объясняя спросил Охламон.
- Сколько?
- Две бутылки водки.
- Хорошо, по рукам! - сказал боцман, протягивая руку.
В мгновение ока Чита снова оказалась на плече боцмана, наверное, она уловила отсутствие угрозы в голосе Охламона.
|