Шутки про деревне - Свежие анекдоты |
902
Василий жил в деревне летом,
Любил он местный калорит,
Мечтал Василий стать поэтом,
Хотя, на деле был бандит!
Слогал он рифмы безмятежно,
Гуляя по траве густой,
И пистолет свой чистя нежно,
Бубнил чего-то он порой.
Искал Василий Вдохновения,
И знал, когда прийдет оно,
Напишет он стихотворение,
А может даже не одно.
И вот,однажды, после бани,
Глотнув холодного пивка,
Увидел он соседку Таню,
И вмиг родился стих тогда.
Не может быть,- какая "краля",
Живет всего-то в двух шагах,
Мимо меня с ведром шагает,
На высоченных каблуках.
Мне непременно нужно с нею,
О чем-нибудь заговорить.
Я просто от нее балдею,
Влюбился?...
Очень может быть!
Поэтом он не стал конечно,
Но с криминалом завязал,
Жену Татьяну любит нежно,
В деревне трактористом стал.
Мораль сего повествованья,
Пожалуй очевидна нам,
Чтоб человеком стать нормальным,
Тянуться надобно к стихам!
|
905
ЗАМОЧИТЬ В СОРТИРЕ
Мой дед попал на войну за два месяца до восемнадцатилетия. Всю прошел на
передовой, фронтовым разведчиком. Два года не получал вестей из дома –
оккупация, а тут зимой 43-го освободили Воронеж и на некоторое время
подстряли в Касторном. Дед (двадцатилетний, как бы сейчас сказали,
отморозок) решил воспользоваться случаем. А что? Ну подумаешь мороз 30 и
снегу по уши, зато до родной деревни рукой подать, всего-то 70
километров. А то, что мины, недобитые группы немцев и прочее – так это
вообще чепуха. Договорился со своими, чтоб подстраховали на случай ежель
начальство поинтересуется – мол, скажете, да где-то тут шляется, ща
поищем. Условились на сутки. И почесал. Ночью.
На рассвете увидел, что осталось от родного дома, да и от других тоже…
но отловил знакомую бабку, и она ему сказала – нет, твои все живы, они у
кумовьев поселились.
Ещё три километра, цель достигнута! День на общение, вечером в обратный
путь. Возвращался злой как чёрт, мечтая чтоб по пути попались
какие-нибудь недобитки – до фени в каком количестве. Не попались.
Зато сам чуток потерял бдительность и попался. На глаза особисту из
соседней части.
Товарищ видимо был с приветом – подышать вышел. В феврале в пять утра.
Увидел чудо в маскировочном костюме, интересуется - кто таков и что тут
забыл. Дед осмотрелся – никого, со всей дури задвинул ему в ухо, и уже
через полчасика дрых в компании сослуживцев. Расчет был на то, что
особист его фиг когда узнает в таком-то прикиде, да и темно было.
Узнал. Исключительно по «психологическому портрету». То бишь так – не
наш, значит «соседский». В маскировке – разведчик. А кто у них из
разведчиков самый наглый?
Короче – за жабры и к особистам. Какого хрена шатался по соседней части
(мимо шел, блин), почему посмел ударить старшего по званию, да и вообще
особиста ( а стоял он удобно, вот почему). «Свой» особист относится к
происходящему без особого интереса и искренне хочет «отмазать», но
«соседский» брызжет слюной – арестовать!!! Под трибунал!!! Ладно,
говорит дед. Сдает документы, оружие, и говорит – в сортир хочу. Типа
последнее желание. «Сосед» повёл. Один. Держа в руках пистолет. Ох,
напрасно он не послушал коллегу, который посоветовал ему – забей и не
связывайся. Ну подумаешь, в ухо получил…
Потому что как только открылась дверь обычного деревенского туалета,
«синеухий» глазом моргнуть не успел, как оказался головой вниз в дерьме.
И пистолет туда же уронил.
Дед, услышав булькающие звуки не только снизу но и позади себя, извлек
тело, которое держал за ноги и обернулся. «Свой» особист (он пошёл
проследить) катался по снегу, не в силах даже заржать нормально.
«Синеухий засранец» ушел мыться и думать, как достать теперь своё
оружие, а проржавшийся наконец особист поманил деда за собой. Дед
честно, как на духу выложил ему куда и почему он мотался ночью.
Рассказал и то, что увидел в родной деревне – двадцать восемь человек в
хатке-мазанке (*для тех кто не знает – площадь 20 квадратов), дышать
нечем, потому как нечем и топить. Есть тоже почти нечего, немцы всю
скотину порезали, да и урожай толком собрать не удалось. Рассказал и что
узнал. Полдеревни перебили как партизан. Впрочем, полноценных партизан
из них не получалось – оружия нет, зато пакостили фашистам все от мала
до велика, как только могли.
«Вы говорите – ЗА РОДИНУ? Вот моя родина!!! Вот!!! А этот хорёк хотел
мне помешать отомстить за всё это! Трибуналом!»
Особист посерьезнел. Даже погрустнел. Задумался.
Тут вернулся отмывшийся, но всё ещё вонючий «засранец» и принялся орать
пуще прежнего. Мол, он вышестоящему начальству сообщит. Через секунду
«свой» особист опять оказался «пацталом», потому как дед выдал:
- Чего сообщишь? Как в дерьмо нырял? Да сообщай. А я молчать не буду.
Всё расскажу. С подробностями. Даже как ты обоссался.
Особист предпочёл никуда не сообщать.
Это мне рассказал дедов однополчанин. Много лет я считала эту историю
байкой.
Дед после войны построил отличный (по деревенским меркам) дом, обзавёлся
огромным хозяйством, женился на первой на деревне красавице… 6 детей,
(плюс ещё один внебрачный) 12 внуков… В 72 овдовел, в 73 женился второй
раз – нашел милую бабульку.
А через год заболел. И приехал к нам. Не к сыновьям-дочерям, а к любимой
внучке и любимой невестке. Мы помогали ему устроиться в больницу.
Утро. Садимся в автобус. Тогда проезд стоил 2,5. А ещё существовала
льгота для инвалидов и ветеранов. Но если ветеранов у нас осталось мало,
посему всех пускали бесплатно, то инвалидов – выборочно.
Вот и сейчас у передней двери слезно упрашивает её пустить пожилая
толстая тётка.
- Пошла вон, старая кошёлка! Развелось вас, когда ж поподохнете, – вопит
водитель. Тётка покорно отходит.
Входим мы. Водила сразу замечает дедов (единственный имеющийся) пиджак -
больше похожий на бронежилет, потому как орденов-медалей килограмма три,
еле помещаются, хоть на спину вешай.
- Проходи отец. Тебе бесплатно, - великодушно разрешает водила.
И тут произошло то, отчего я абсолютно поверила в историю с сортиром.
Мимо меня мелькнула какая-то тень и в следующую секунду я увидела, как
дед держит водителя за шею и легонько (нам ещё ехать) стукает его лбом
об руль. «74 года, рак в третьей стадии и так двигаться» - единственное
что пришло мне на ум.
- Дверь открыл! Быстро! – почти шепотом, но убедительно.
Ошалевший водила открыл дверь. Дед так же быстро оказался у двери, подал
руку рыдающей «даме». Потом бросил на лоток десятку и громко сказал:
- А мне подачек не надо… сынок…
|
|
907
1972 год... Мы, группа военных специалистов в составе 10 человек,
прилетели в Египет. Обучать арабов обслуживать самолеты СУ-17 (продали
им эскадрилью этих машин).
Поселили нас в Олимпийской деревне. Десятиэтажные дома, комнаты - на
двоих.
После заселения египетские солдаты стали затаскивать в комнаты мебель -
кровати, матрацы, холодильники, радиоприемник ламповый (который ловил
пару станций местных)...
Со мной в комнате жил переводчик Володя Егоров.
Наутро он проснулся и стал неистово ругаться: его ночью покусали...
блохи! (Я - надо заметить - остался невредимым).
Егоров купил какую-то отраву в аэрозольной упаковке, добросовестно
опрыскал постель...
А чтобы на следующее утро определить, сработало ли снадобье, обвел места
укусов шариковой ручкой (как в тире обводят точки попадания пуль, чтобы
не спутать с новыми).
Утром - такая картина: Егоров, обследовав свое тело, с выражениями,
которые я не могу привести здесь, срывает с кровати матрац и яростно
топчет его ногами...
Я же остался невредимым, как и в предыдущие ночи...
|
|
908
Цыплят по осени считают
Москвичей нигде не любят.
Москвичей никто не любит, а больше всего москвичей не любят сами
москвичи. (Кто хоть раз наблюдал случайную встречу двух москвичей в
провинции, прекрасно понимает, что я имею в виду). Сильнее москвичей
москвичей не любят только питерцы. Но это совсем другая история. Любая и
каждая встреча в провинции москвича и питерца становится местной
легендой и многие века передается из уст в уста.
За что и почему люди не любят москвичей? Не знаю.
Сколько бы ни пытался я у кого-нибудь добиться ответа на этот простой
вопрос — бесполезно. Когда человек начинает не любить москвичей? С
какого возраста? Какие есть для этого предпосылки? Ну ведь не
генетически же, в самом деле, не по наследству передается эта нелюбовь?
Сколько бы и у кого я про это ни спрашивал, в ответ всегда получал
только недоуменное пожимание плечами и мутный задумчивый взгляд внутрь.
Самое большее, чего мне удалось добиться, это фраза «Ну, понимааааешь...
Как бы тебе это объясниииттть...»
И всё.
Странно. Очень странно, потому что вот лично я прекрасно помню, когда
именно, и почему я стал нелюбить москвичей. Любил ли я их до этого?
Трудно сказать. До этого я ведь их никогда не видел.
А как увидел, так сразу и понял, что не люблю, и всё.
Я так ясно и отчетливо помню этот момент, что при желании даже могу
восстановить дату.
Впрочем, дата не имеет никакого значения. Мне было шесть лет, почти
семь. Был погожий июньский день, точнее утро, когда калитка во двор
распахнулась от удара ноги, и в проёме появился с лицом мрачнее тучи
друган и сосед Колюня Голубев.
- Пиздец! Детство кончилось! - вместо «здрасьте» сказал Колюня и зло
пнул подвернувшуюся на пути одноглазую кошку Муську.
- Колюня! Что ж ты так ругаешься?! - возмущенно воскликнула проходившая
мимо с помойным ведром бабка Оля.
(Тут надо заметить, что возмутила бабку отнюдь не Колюнина манера речи.
К этому в деревне все давно привыкли. Даже далеко за её пределами Колюня
числился завзятым матершинником и непревзойдённым мастером крепкого
слова. Как и откуда развился в нём этот талант, - неизвестно. Родители
его, тихие спокойные люди, никогда себе не позволяли. Отец, дядька Валя,
Колюню периодически за это дело поколачивал. Что, впрочем, не имело
никакого особого эффекта. Не матерился Колюня только пока молчал. А
молчал он обычно недолго. Махнул на это дело Колюнин отец только после
того, как однажды Колюня на спор перематерил бригадира заезжих
ростовских лесозаготовителей, и выиграл целых пять рублей. Три рубля в
результате батя у Колюни отобрал, а два — не успел. И мы с Колюней на
все два рубля купили в местном лабазе прекрасных ирисок «Золотой
ключик», оставив в них в итоге все свои молочые зубы).
- Колюня! Что ж ты так ругаешься?! - спросила бабка Оля.
- Да хули, баб Оль! - сплюнув в кусты, досадно пояснил Колюня. - Как не
ругаться-то? Прилетели к нам грачи, разъебаи-москвичи!
Бабка Оля покачала головой и ушла по своим делам.
Про то, что накануне к соседям приехали родственники из Москвы, никаким
секретом в деревне конечно не было. Но делать из этого повод для плохого
настроения? Вот это было странно. Ведь, во-первых, гости в деревне
всегда в радость. Во-вторых, гости, тем более из Москвы, это подарки,
сладости, и прочие ништяки. И в-третьих, конечно, чем хороши гости? При
гостях тебя лупить никто не будет. Ну, минимум неделю. Добродушие и
всепрощенчество царит в доме при появлении в нём гостей.
Так что Колюнино настроение было непонятно.
И только я хотел поинтересоваться причиной Колькиного раздражения, как
калитка второй раз хлопнула, и на пороге и возникла эта самая причина.
Причина обвела взглядом двор, остановилась на мне, оглядела с грязных
пяток до лохматой макушки, и строго глядя прямо в глаза брезгливо поджав
губу произнесла. Нет, не произнесла. Отчеканила.
- Здравствуйте! Меня зовут Светочка!
Потом подумала, и добавила, четко, как рубила:
- Не Светка! Не Светлана! Не Светланка! Не Светик! А - Светочка! Я — из
Маааасквы!
Всё. Вот тут, ребята, можно вбивать сваю. Вот в этот момент я отчётливо
понял, как же я не люблю москвичей. Хотя в слово «не люблю» трудно
уложить всю гамму чувств, которую я в тот момент испытал к этому
недоразумению в розовых бантиках. Самым лояльным было ощущение острой
досады, что это все-таки Колькина родственница. Иначе как было бы
здорово отловить её где-нибудь за околицей и напихать полные трусы
крапивы. За вот эту вот оттопыренную губу и брезгливо-тягучее
"измааасквыыы".
Светочка была вещь в себе. Она была всего на год младше нас с Колюней.
Зелёное платьишко, розовые банты, белые гольфы и голубые трусики — она
вся рябила в глазах как старый телевизор со сломаной развёрткой. Для
деревенского глаза, привыкшего к менее разнообразной палитре, уже один
вид её вызывал нравственные спазмы. Стоит ли говорить, что своим
поведением Светочка абсолютно соответствовала своему внешнему колориту?
Вот теперь стала совершенно понятна причина Колькиного уныния. Его
приставили к столичной штучке с железным наказом: без Светочки - ни
шагу! Было, как говорится, отчего впасть в отчаяние. Терпеть целое лето
возле себя такой подарок судьбы. Конечно, я мог запросто избежать
неприятной участи. Это ведь была не моя сестра. Но бросить товарища в
беде? Да кто бы я после этого был? Так и стали мы неразлучной троицей.
Главная наша задача заключалась в том, чтобы Светочку круглый день
всячески развлекать и ублажать. Эх, если б это был пацан! Для
нормального пацана в деревне занятий — пруд пруди. Но нам досталась
Светочка. И на любое наше самое заманчивое предложение мы слышали всегда
одно и то же.
- Слы, а у Петьки свинья опоросилась! Айда поросят смотреть!
- Фуууу, парасят! А вот у нас, в Мааасквее, в зоопарке!...
- А айда на пруд, купаться?
- Фууу, лягушатник! А вот у нас, в Маааскве, в бассейне Маааасква!..
И так — по любому поводу. На любое наше самое шикарное предложение мы
слышали только неизменное - «Фуууу! …. А вот у нас в Маааасквее!»
Ну кто бы, скажите, мог такое вынести? И где-то день на четвёртый я не
выдержал и сказал:
- Всё. Завтра идём на птичник!
Птичник, птицефабрика, был в соседней деревне, у меня там работала
тётка. Птичник был шикарным местом, нормальному пацану там было занятий
на целый день не переделать. Хошь — иди стреляй голубей из рогатки в
кормовой цех. Хошь — в механический, где варят клетки для птиц. Хошь —
целый день катайся с дядей Лёшей на тележке между цехами, собирая
коробки с яйцами. Короче — отличное место. Но тащить туда девчонку было
совсем уж не по понятиям. А что делать?
Ладно. Своё «Фииии!» Светочка сказала только один раз, на подходе к
птичнику, когда свежий утрений ветерок нанёс привычное амбре. «Фииии!»
- сказала Светочка и заткнула пальчиками носик.
- Что - «фииии!»? - тут же отбрил Колюня. - Ты от себя вообще нюхала?
Ты же воняешь как... Вот это «фиии»!! А это — не фи, это просто говном
куриным пахнет.
И правда, Светочка имела привычку обильно сдабривать свой и без того
светлый образ ароматом духов «Международный женский день 8 Марта». Я
этот аромат теперь до смерти не забуду. Светочка восприняла слова брата
буквально, наклонилась и понюхала платье. То ли смесь духов и куриного
помёта произвёл на неё такое впечатление, то ли вид громадных цехов с
тысячами копошащихся и кудахчущих кур, но только больше Светочка не
выступала. Она ходила с широко открытыми глазами, и беззастенчиво
приставала с распросами к птичницам и мужикам в механическом. Колюня в
этот момент чувствовал себя расстрельным зеком, внезапно отпущенным по
амнистии на волю. А я себя - простым скромным героем. Это ведь я был тут
хозяином. Это моя тётка тут работала, и меня знали как облупленного все,
от сторожа до директора. Это ведь от меня зависело, увидит ли Светка
следующее чудо. Уток, к примеру.
- Ой! Тут и утки есть?
- Да сколько угодно!
Короче, нам наконец хоть чем-то удалось ублажить эту столичную фыкалку.
Меж тем дело незаметно придвинулось к обеду, мы проголодались.
Это была не беда. Мы ведь были на птичнике.
Можно было пойти в местную столовую, где две добрые большие
тётки-поварихи до отвала накормили бы нас традиционным местным обедом.
Куриная лапша на первое, макароны с курицей и яишницей на второе, и
компот. Но это было скушно и неинтересно.
Можно было выпросить в той же столовой хлеба и соли, и пойти в цех пить
тёплые, прямо из-под куриц, яйца. Это было гораздо романтичней. И мы уже
стали склоняться к этому варианту, когда мимо проехал на своей тележке
дядя Лёша. В тележке у дяди Лёши стояли фляги. Ехал дядя Лёша в
направлении цеха кормовых добавок.
- Свет, ты творог свежий любишь? - спросил я.
- Люблю! - сказала Света.
- Тогда пошли.
И мы пошли следом за дядьЛёшиным экипажем. Во флягах у дядь Лёши был
творог.
Куриц ведь кормят не одним только зерном. Им дают разные витамины,
добавки, и если внимательно посмотреть на куриный рацион, то чего там
только нет. С молокозавода каждый день дядя Лёша привозил фляги
свежайшего, белого как первый снег творога. Когда мы дошли, дядя Лёши
уже уехал, и фляги вместе с какими-то коробками просто стояли у входа.
Мы открыли первую попавшуюся и стали горстями доставать оттуда
рассыпчатые куски. Кисловатый творог без сахара и сметаны был пресен и
скрипел на зубах, но Светочка ела с удовольствием, а для нас это входило
в программу мероприятия, и было лучшей похвалой.
Внезапно её внимание привлекли стоящие тут же коробки. Коробки имели
круглые дырки по бокам и издавали странные звуки.
- Что тут? - спросила Светочка.
- А.... - махнул рукой Колюня. - Цыплята.
- Ой! А можно посмотреть? - загорелась та.
- Чо их смотреть? Цыплята как цыплята, - опять пробурчал Колюня.
- Ой! Ну пожааалуйста!
Я открыл коробку. Надо было видеть, как вспыхнули Светочкины глаза.
Коробка была доверху набита желтыми копошащимися комочками.
- Ой! А можно потрогать?
- Да ради бога.
Я зачерпнул из коробки комочек, и посадил ей на ладошку. Светочка
зачарованно смотрела, как цыплёнок устраивается в её тёплой руке, и
млела от счастья. Обойдённый вниманием Колюня тоже решил не отстать,
достал цыпленка, и стал поить его изо рта. Восторга заносчивой столичной
штучки не было предела. Она хохотала, визжала и прыгала, держа на каждой
ладони по цыпленку. Потом остановилась, подумала, и неожиданно
застенчиво спросила:
- А можно мне одного с собой взять?
И вот тут, товарищи, дьявол дёрнул меня за язык. Распираемый гордыней я
небрежно махнул рукой и брякнул:
- Да хоть десять! Их всё равно сейчас сварят.
Светочка сделала круглые глаза, осмысливая сказанное, и переспросила
недоверчиво:
- Как сварят?
- Да так и сварят! «Как, как...» Очень просто, - решил проявить
компетентность Колюня.
- Дурак! - сказала Светочка.
- Я дурак? - сказал обиженнно Колюня. - А ну пойдём!
Он взял её за руку и потащил в цех, куда работницы только что отнесли
пару коробок.
В цеху стояли и парили огромные, в два детских роста блестящие котлы,
куда тётки засыпали, помешивая огромными ковшами, всякие ингредиенты
куриного прикорма. Светочка стояла, широко открыв глаза, когда одна из
тёток подняла с пола коробку, открыла, и высыпала в кипяток пищащее
желтое содержимое.
Из цеха Светочка вышла бледная, с поджатыми губами, но удивительно - она
не плакала. Будь мы поопытней относительно женского пола, это бы нас
сразу насторожило. Но мы упустили момент, и как следствие — инициативу.
А у Светочки тем временем под бантиками уже формировался ПЛАН. План
спасения цыплят. И орудием спасения она выбрала нас с Колюней. Потому
что никакого другого орудия у неё под руками не было.
Как она нас подбила на это дело? Я не понимаю. Женщины коварны. И
коварство их не есть следствие опыта, а дадено с рождения. Факт есть
факт. Уже через пять минут мы пыхтя пёрли к дырке в заборе коробку с
цыплятами. Беззаботное время социалистического хозяйствования. Ни одному
попавшемуся нам по пути взрослому даже в голову не пришло спросить, куда
три малолетних ухаря тащат коробку, и что в ней. Ну тащат и тащат. Тащат
— значит надо. Тем более что меня-то знали в лицо, я там частенько
помогал кому-нибудь что-нибудь куда-нибудь дотащить. Так что мы
благополучно миновали забор, а дальше всё было только делом времени.
Через полчаса мы были у себя в деревне. И вот тут остро встал главный
вопрос, про который сразу никто не подумал — а куда девать двести
цыплят? Двести — цифра достаточно условная. Может их там было сто
восемьдесят, может двести десять, кто знает? Просто считалось, что в
коробку входит в среднем две сотни. Но сколько бы их там ни было, всё
равно их было очень много. Нести их к Колюне было нельзя. Оставался
только один вариант. Мой двор.
Сперва мы доставали цыплят и опускали осторожно на землю. Потом просто
перевернули коробку и высыпали. И тут же двор стал похож на поляну с
бегающими одуванчиками. От этих одуванчиков рябило в глазах. Постоянные
обитатели двора были в шоке. Петух конечно вышел, гордо выпячивая грудь,
но тут же позорно скрылся обратно в сарае и больше носа не казал.
Огромный пёс Дружок обреченно лежал возле будки и флегматично наблюдал.
По нему ползало с десяток цыплят, склёвывая крошки с усов, ещё с десяток
купалось в его миске. Кот сидел на сарае и обалдело наблюдал сверху.
Спускаться он боялся.
Результатом нашей операции спасения стало следующее.
Меня никогда не били. Просто отец, придя с работы и вникнув в ситуацию,
посадил нас с Колюней на лавку, и сказал.
- Сами притащили, - сами и будете кормить.
О том, чтобы собрать цыплят и отнести обратно никому почему-то даже в
голову не пришло.
Колюню батя выдрал. Крепко.
И только Светочка оказалась как бы ни при чем. Выяснилось, что она,
хорошая столичная девочка, просто попала под дурное влияние двух плохих
деревенских хулиганов.
И это было обидней всего.
Но как бы то ни было, теперь вопрос нашего культурного досуга до конца
лета был решен. С раннего утра и до позднего вечера мы таскали комбикорм
и запаривали зерно, толкли стекло и стригли траву. Пилили доски и
строили выгородку. Рыли ямы и хоронили трупы.
Инкубаторские цыплята плохо приспособлены к выживанию в естественной
среде. И численность их ежедневно сокращалась. То кто-нибудь случайно
наступит. То пёс ляжет неудачно. То кот задушит просто так. Для
развлечения.
- Ничего-ничего! - смеялся приговаривая отец. - Цыплят по осени считают.
И мы считали. Колюня, который до этого не мог и до десяти, через неделю
легко манипулировал десятками и сотнями, считая убытки. Иногда мы
ссорились и дрались, чья очередь идти купаться, а чья — чистить
территорию. И только Светочка жила беззаботно и в своё удовольствие. Но
мы-то хорошо помнили, по чьей вине и инициативе мы так зажигательно
проводим лето. И потихоньку вынашивали план мести. И если я забывал, то
Колюня напоминал, выразительно потирая себе то место, где ещё недавно
краснели следы от отцовского ремня.
К августу поголовье нашей живности устаканилось. Этим, оставшимся, уже
ничего не угрожало. Из двух сотен осталось тринадцать. Это были уже не
желтые симпатичные комочки. Это были тринадцать грязно-белых агрессивных
молодых петушков. Мы-то с Колюней знали, что до весны в кастрюлю с супом
не попадёт один, ну максимум два. Но Светочке об этом предусмотрительно
не говорили.
Как-то вечером мы с Колюней сидели на лавочке, наблюдая как цыплята
азартно делят накопанных нами на помойке червей, и Колюня вдруг сказал:
- Пиздец. Завтра амнистия. Москвичи сваливают нахуй.
Мы переглянулись и каждый задумался о своём.
А на следующий день московские колькины гости уехали. И Светочку, так
получилось, я никогда больше не видел. Вот собственно и вся
незамысловатая история, которую я решил рассказать вам с единственной
целью - что б было понятно, как, когда и почему я стал нелюбить
москвичей.
Впрочем, у неё есть и другой конец.
В день отъезда у Голубевых царила традиционная для такого мероприятия
суета. Тётя Поля собирала в дорогу подарки и снедь, паковала свёртки,
банки с вареньем и медом, и туго завёрнутые в пергамент куски копченого
сала.
- Ничего не забыть! Ничего не забыть! - повторяла Светочкина мама.
Нас то и дело шпыняли, чтоб мы не вертелись под ногами. Но мы всё равно
вертелись, потому что всеобщая суета втягивает как воронка. Наконец все
собрались, попрощались, присели на посошок, и поехали на вокзал.
Московский поезд отходил в восемь вечера. Нас на вокзал конечно никто не
взял. Да мы особо и не рвались.
В плацкартном вагоне новосибирского поезда царило традиционное вечернее
оживление. Пассажиры ужинали. Так у нас принято. Войди вечером в вагон
любого поезда по всей необъятной России. Вот только что люди сели. И уже
едят. Азартно причем так, словно век не кормлены. Или в последний раз.
Вот и Светочкина семья тоже, едва обосновавшись, собралась трапезничать.
Светочкина мама выкладывала на стол нехитрую снедь, которую тетя Поля
собрала им в дорогу. Хлеб, яйца, соль, сало, помидоры, огурцы, яблоки, и
непременная вареная курица в большой картонной коробке, перетянутая для
надежности шпагатом. В это время Светочкин отец нарезал перочинным
ножиком хлеб, покрошил крупно овощи, порезал ароматное сало, и наконец,
сглотнув набежавшую слюну, ловко поддел шпагат на коробке.
- Ой! - сказала Светкина мама и уронила вилку.
- Ёб! - сказал Светкин папа и ударился головой о полку.
Вместо курицы в коробке сидела дюжина грязно-белых цыплят и удивлённо
таращилась на мутный вагонный свет. Потом один их них издал некое
подобие кукареку, растопырил маленькие крылья, и выпрыгнул на стол.
Через пять минут пассажиры скорого поезда Новосибирск-Москва весело и с
гиканьем, с шутками и прибаутками ловили по вагону разлетевшихся цыплят.
В купе у Светочки царило напряженное молчание. Коробка опять была
упакована и перевязана бечовкой. Светочкин папа, растрёпанный вид
которого не сулил ничего хорошего, потёр ушибленую голову, посмотрел на
Светочку, и многозначительно сказал:
- Ну, Светка!... Ладно! Погоди у меня! - и ещё более многообещающе
добавил. - Я с тобой дома поговорю!..
А мы с Колюней ничего этого конечно видеть не могли. Мы в это время
сидели на лавочке и наблюдали за последним оставшимся на нашем попечении
петушком. Одного мы все-таки в последний момент решили оставить.
Тут от соседей донеслись голоса. Это вернулись с вокзала Колькины
родители. Они шумно и весело о чем-то говорили и хлопали дверьми. Колюня
прислушался, поёжился, и сказал:
- Ох и даст мне батя пиздюлей, когда узнает! Тебе вон хорошо, тебя не
лупят.
«Может и хорошо. - подумал я. - Но иногда - лучше бы уж лупили».
А вслух ничего говорить не стал. Колюня всё равно вряд ли бы со мной
согласился.
|
|
909
Порченая невеста
Как-то в "Что? Где? Когда?" знатокам был задан вопрос: "Какую невесту на
Руси называли порченой?" Оказалось, что ту, у которой младшая сестра
вышла замуж раньше ее.
Эта история произошла много-много лет назад. Еще до революции.
В одной деревне, в одной семье, были две дочери. Ну не вышла лицом
старшая, а младшая была красавицей неописуемой. Как не оттягивали
родители сей момент, но к младшей дочери подослали сватов. Так и так,
сосватали младшую. В день свадьбы невеста была вся в белом и по традиции
тех мест фата была совсем непрозрачная.... Опять же по традиции молодых
оставили ночью одних на сеновале. Развязка наступила под утро, когда
молодой при свете утренней зари увидел рядом с собой не свою
возлюбленную, а старшую дочь. Оказалось, что предприимчивый отец
подменил невесту, закрыл младшую в погребе, а фата запросто скрыла этот
подлог... говорят так и прожили вместе всю жизнь...
Так что, мужики, внимательно смотрите под фату. Та ли невеста?
|
|
910
Навеяло историей про сервиз.
Тем, кто жалеет о кончине советской власти, хочу напомнить, что в те
времена дефицит был на все, иногда на такую ерунду, которую, казалось
бы, и сделать-то ничего не стоит. Был дефицит и на посуду, причем не
обязательно на какую-то выдающуюся, а и на обычную чайную чашку, а уж
сервиз приличный купить можно было только по большой удаче в Москве или
Ленинграде. Но я хочу рассказать о советском планировании.
В первой половине семидесятых годов мне приходилось много ездить по
таежным местам Сибири. Попадал в такие места, о которых в восьмидесятые
годы писал В. Песков, когда страна с изумлением узнавала о староверах и
прочих жителях нашей необъятной…
И вот, представьте себе, добираюсь на моторке по притоку большой
сибирской реки около двух дней, наконец, прибываем в деревушку, в
которой живут семь семей. Магазина, естественно, нет, но есть дом-лавка
(это когда одна из комнат в доме выделена для товаров), и продавцом в
ней работала жена хозяина лодки, который меня и привез. Много было
интересного в этой лавке, как и в других подобных, завозила советская
власть товары туда раз в год весной по большой воде. И вот что в этой
лавке меня просто убило: в деревне, где живут семь семей, в доме-лавке в
продаже лежат девять японских очень красивых сервизов, каждый на шесть
персон, причем полных – то есть столовый и чайный вместе. Как они туда
попали и почему в таком количестве – знал только Госплан. В стране было
чашку фарфоровую не купить, а здесь…
По поводу моего приезда устроили праздник для всей деревни (спиртное мы
привезли), и на стол поставили как раз посуду из этих сервизов, из
которой мы ели и пили. Хозяйка, кстати, сказала, что в одном из сервизов
не хватает уже нескольких предметов, и вот следующей весной, с прибытием
очередного завоза товаров, их спишут.
Вот такое планирование товаров народного потребления, их продажи и
доставки народу было в те времена.
|
|
911
Начать нужно с пробок на выезде из Москвы. Все эти транспортные кольца и
радиально-разбегающиеся шоссе сильно напоминают прицел (или мишень, кому
как). Есть ощущение, что в случае катастрофы, типа сломавшегося
водопровода, Москва превратится в огромную человеколовку.
Мигалкины рванут по встречке, за ними полезет шакалье поменьше. Самые
мелкие пакостники поедут по правой обочине и плевать им всем, что в
соседних машинах дети, старики и просто совестливые люди. Пробка на
выезде из Москвы, в пятницу вечером, сильно напоминает описанную выше
ситуацию, но ничто не угрожает жизни и здоровью путника, поэтому особой
агрессии и не наблюдается.
До моего дома в деревне 200 верст, в будни это занимает примерно 3 часа,
в пятницу вечером до семи. Ну и ладно. Выехали в семь вечера, приехали в
2 часа ночи, нормально. Поужинать и спать, на веранде, за антимоскитной
сеткой, в прохладе и тишине.
Первую подляну подбрасывают соловьи. Еще до рассвета их заливистые трели
будят мозг, тело упорно сопротивляется. Вторую подляну подбрасывает
солнце – восход. Ну зачем феншуй придумал, что спать нужно лицом к
восходу, раздернутыми шторами и открытыми окнами?
Тело упорно сопротивляется. Мозг дает команду: натянуть одеяло на голову
и повернуться на левый бок. Не по феншую, конечно, но можно спать.
Наверно читатель догадался, что в соседних домах точно такие же москвичи
испытывают точно такие же муки, но разница в том, что некоторые из них
приехали на сутки раньше. Для этих проснуться в пять никакая не
проблема, если конечно вчера не пили до сегодняшнего рассвета. По любому
– первые зашевелились, захлопали двери, кто то прогремел ведром. Тело
упорно не хочет просыпаться. Мозг отдает приказ: подушку на голову.
Вроде помогло.
Заблеяла коза Малолитражка. Отомщу. Объясню дуре-соседке что это не
коза, что это козел. И доить его не нужно, а нужно было учить зоологию в
школе. А пока приученный к ежедневной дойке козел требует утреннего
удовольствия.
Тело не просыпается. Запахло едой, пахнет яичницей с помидорами и
беконом, соседи обсуждают – творог или сметану к оладьям, сошлись на
парном молоке с земляникой и белым хлебом. Какие, все-таки, толстые
стены в московских джунглях. Ну гундит телевизор, ну ругаются сосед с
соседкой, ну потянуло куревом с лестничной клетки. Какая ерунда против
деревенских звуков. Дайте поспать.
Зарычали газонокосилки. Слышно как трава мягко ложится под ударом лески,
деревня бреется.
Встаю, захожу в душ.
В воскресенье вечером попрусь в обратную пробку, а в пятницу снова
приеду в свою забытую властями деревню. Где в XXI веке дороги никогда не
видели асфальта, электричества хватает только на чайник. Про газ
слышали. Сотовой связи можно считать нет, но почему-то есть интернет.
|
|
912
У меня есть хобби. Подрабатываю профессором в ВУЗе.
Мзды не беру, даже «борзыми щенками» – соблюдаю чистоту эксперимента.
Развлекаюсь.
Встаю по субботам ни свет, ни заря и еду заниматься просветительством.
Хожу по аудитории, пишу на доске разные формулы, излагаю полезные мысли.
Разглагольствую. Наблюдаю интерес в глазах студенток. Очень ценная вещь,
надо сказать. Как профилактика кризиса среднего возраста. Поскольку
долгие думы про эти кризисы и коллапсы приводят к помутнению рассудка и
прочим пагубным тенденциям в области мотиваций.
Как-то раз я от таких размышлений почти собрался начать жизнь заново:
пить, курить, есть мясо – бросить; ходить в спортзал по нескольку раз в
неделю, купаться в речке летом, ходить на лыжах зимой, делать зарядку
каждое утро, проводить разгрузочные дни не менее раза в неделю,
учитывать калории, не забывать про витамины и читать правильные книги –
начать. То есть изжить лишний вес. Стать любимцем женщин и распоследним
занудой на всем земном шаре.
Но что-то не заладилось. Сорвалось. Отложил до другого года.
Да что я! Один наш энтузиаст предпенсионного возраста подался в
приверженцы теории омоложения через близкие контакты с девичьей кровью.
Он задался целью поиметь по студентке каждый месяц в каждой аудитории.
Коллекционер, одним словом.
Взялся рьяно, но осилил только четыре. В пятой стояли камеры слежения за
дорогой аналитической аппаратурой. По этому поводу энтузиаста вызвали в
ректорат и пожурили за неуважительное отношение к импортной технике.
Тот после этого случая сразу сдал и даже как-то обрюзг. Пожух самую
малость. Видимо, совесть его замучила, ну, по поводу отсутствия близких
контактов.
Во мне тоже есть чувство прекрасного. Просыпается иногда. Но к контактам
первого рода отношусь скептически. Впрочем, возможно, свой письменный
стол берегу. Как-то он слишком хлипким выглядит для сеансов омоложения.
Так вот, хожу себе, бубню, рисую там на доске чего-нибудь. Студенты
пишут – точно также – там себе чего-нибудь.
В перерывах пью чай со старой (три раза подчеркиваю это слово)
профессурой и веду беседы о скором технологическом коллапсе, крахе
промышленности и о том, что перестройка в высшей школе возможна только
динамитом. Впрочем, последнюю мысль я, как правило, не развиваю. По
причине природной стеснительности.
А беседы наши и без того очень занятными выходят. В виду великой
душевности работников Высшей школы.
Пошли мы тут с одним Профом в столовку. Старый Проф. Матерый. Я уж и не
знаю, где теперь такие родятся. И все его уважают. Студенты сразу
очередь уступают. Но он все равно становится в самый конец и дожидается.
Правда тогда другие юнцы к приятелям своим уже не пристраиваются, и
очередь идет в два раза быстрей.
Взяли мы с ним по обеду. Проф к тому же еще два рогалика, которые, как я
полагаю, специально для него то ли пекут, то ли так по особенному
засушивают, что их приходилось чуть не целый час грызть. И поэтому,
кроме Профа их больше никто и не берет. И еще чай – в граненых стаканах.
Проф для этого специальный подстаканник с собой носит. Мельхиоровый. Со
сложным узором. И ложечку серебряную в вензелях. То есть к засушенным
рогаликам полный комплект.
Разговор, между тем, шел вполне заурядный. О возможности прогнозирования
биологической активности природных соединений на основе рассмотрения
конформационных взаимодействий заместителей в молекуле исследуемого
вещества. Без выкрутасов, чтобы не отвлекаться от пищеварения.
Я немного расслабился. И совсем не заметил, как к столику приблизился
наш Декан.
– Позволите присесть? – осведомился.
Развитие событий было воспринято мной фрагментарно, по причине некоторой
ошарашенности. Зато подробно.
Проф подскочил тут же со стула и, делая реверанс, произнес:
– Присаживайтесь, уважаемый. Не побрезгуйте! – подождал, пока тот не
угнездится за столом и задаст вопрос:
– Ну-с, как отдых прошел?
– Что изволите? – невозмутимо ответил Проф. – Лето для стариков – лучшее
время. Поехал в деревню. Нажрался водки с чесноком. Вышел на пленэр.
Порыгал. Попердел. Любо-дорого, право слово.
И тут же начал рассказывать про свою соседку по даче. Что она медсестра.
Одинокая, но старательная. Есть у нее козы и куры. И еще мент – ее
хахаль. Довольно развязный тип. Имеет жену и двоих дочерей. Но в женском
поле требует разнообразия. Поскольку в деревне утаивать нечего, потому
что никак, ментовская баба прознала про мужнины шашни и засекла их прямо
в фельдшерском пункте за актом соития. Расчувствовавшись по этому
поводу, она приложила супруга тем, что попалось – чугунной сковородой,
которую прихватила заранее из-за возможности актуализации возникших
подозрений. Мент, понятное дело, после такого выступления жены впал в
бессознательное состояние, а у медсестры от страха произошла судорога
внизу живота. Разлепить полюбовников самостоятельно милицейская
супружница не сумела и в праведном гневе вызвала скорую из района. Те
приехали. Но забыли спазмолитический препарат. Пришлось грузить пару на
носилки (с великими трудностями всей деревней) и везти в стационар. В
прежние времена случился бы скандал на весь район. А ныне медсестра уже
на второй день на работу вышла, потому как женщина она старательная. Про
то каждый в деревне подтвердить может.
Проф повествовал заливисто. С ярмарочными интонациями. Лесика изложения
включала весь фольклерный материал по поводу анатомических подробностей
инцидента. Так что первая фраза про: «поехал в деревню», выглядела данью
французскому этикету.
Декан покраснел до ушей, что для мужчины семидесяти лет, в общем, не
свойственно. Поерзал. Понял, что сбежать невозможно. Уткнулся в тарелку
и сметал в себя еду со скоростью проглатывания. Молодец! Уложился за
пять минут.
Рассказ Профа как раз к концу подошел.
Декан залил в себя стакан компота, пожелал нам приятного аппетита и
опрометью бросился из столовой.
– Очень щепетильный у нас Декан, – порадовался Проф. В голосе его
неожиданно проступала сварливая старческая нежность. – Институтка, право
слово, – и тут же перестал ерничать. Продолжил.
– Если молекула имеет хотя бы три заместителя, один из которых –
гидроксил в цис-положении и при этом отсутствуют конформационные
затруднения активизации этой группировки, то можно априори рассматривать
исследуемое соединение как проявляющее выраженную канцеростатическую
активность…
– А как же мент? – изводился я отсутствием информации. – Он-то потом
что? – да так и не спросил, по причине природной стеснительности.
|
|
913
Такой есть старый анекдот: Жуков выходит от Сталина и бурчит «Вот черт
усатый! », адъютант мигом это Сталину донес, тот вернул Жукова: «Кого
это Вы имели в виду, товарищ Жуков? » - «Гитлера, конечно». Сталин -
адъютанту: «А Вы кого имели в виду? »
А вот история: У паренька в деревне старички-родители к своим двум
козочкам приобрели козла, хотя сын отговаривал, говорил, что «Нахрена
вам лишние проблемы! ». Этот козел потом проломал к соседям забор,
погрыз там яблони, перетоптал грядки. Ну, они в разговоре по телефону
сыну намекнули, что, в общем то…, ну да…, он был прав с этим козлом…
Паренек распалился, стал их по телефону из Минска поучать: «Я вам давно
говорил, что из-за этого козла проблем нахлебаетесь! Нахрена вам нужен
был этот козел! Вы говорили, что все хорошо будет! Ну, вот теперь
получите! У всех теперь проблемы из-за этого козла! »
Через несколько дней его вызвали в прокуратуру, дали прослушать
телефонную запись, сказали, что за такие слова в лучшем случае его ждет
500 долларов штрафа, а в худшем за такое можно и срок получить.
Причем, когда он весь взмокший, дрожащий и бледно-зеленый все же
доказал, что он имел в виду просто реального козла на четырех ногах и с
рогами, там даже не улыбнулись, сказали что-то типа: «Ладно, идите
пока…» и отпустили на все четыре стороны.
|
|
914
Калужская обл. дер Утешково - рассказ моего отца: однажды мужики
спросили деда, скажи вот ты с женой живешь полста лет и не ругаетесь (в
деревне все про всех знают). Как это? - Вы знаете, что молодые вечерами
ходят на посиделки, а потом провожают парни под ручку девок, по
центральной улице гуляют. Один вечер проводил - ничего, два - повод... а
три считай жених. Вот и я пошел провожать одну, иду что-то говорю, а она
вдруг стала вытаскивать потихоньку свою руку из под моей. Я не понял,
оказывается я шел прямо в лужу на дороге, сворачивать не стал. Она лужу
обежала и опять меня под руку. К следующей луже я шел целенаправленно.
Она также убирала руку. На следующий вечер с другой девушкой я по
прежнему маршруту. Та же картина, обегала лужи. На следующий вечер пошел
с третьей. И опять посередине дороги по лужам. Подхожу - она за меня
крепко держится, слушает меня и... пошла по луже со мной. Ага - просто не
увидела лужу. Тогда я к следующей - поглубже. Подруга ноль внимания на
лужу. Вот с тех пор и ходим рядышком и не ругаемся, живем ладком. Все
мужики рты пооткрывали, а которые постарше и говорят, что ты дед раньше
не рассказал как выбирать жен. Может и мы были бы счастливее...
|
|
915
Вообще я играть в войнушку с детства люблю. Ну, а конно-спортивные
праздники вообще обожаю. Конно-спортивные? Ага, так наш школьный военрук
Зарницу называл, и другую игру для школьников постарше. Вот как вспомню,
как называлась та игра, - так и скажу обязательно, может быть.
А может и не скажу. Пусть попробует вспомнить, кто в состоянии еще. Или
уже. Все равно не с этого началось, а с того, что я телевизор выключить
забыл на ночь. Так всю ночь и проспал под военные фильмы и крики «ура».
Программа в ночь с седьмое на восьмое мая сами понимаете какая. То
фашисты наступают, то наши вперед на Берлин идут. Ну и снилось еще все
такое от избытка кислорода в деревне. Голова чудная с утра – страсть
просто. С этого и началось.
Встал поздно, зарядку, гантели с гирями. Пропустил, ага. Поеду, думаю,
на велосипеде пару кругов нарежу. Думаю. Но не поехал, а тачку взял,
бутылки пятилитровые в нее положил и на родник. Воды привезу и
физически, можно сказать, окрепну, тягая тачку. Двойная польза. Тачка у
меня немецкая, классная. С этой тачкой бригада муромских мужиков дом
строила, а ей хоть бы хны. Даже надписи на немецком остались. И табличка
сколько цемента в песок добавлять, когда кладочный раствор делаешь.
Хорошая тачка, годная. После бригады муромских вид приобрела трофейный,
но крепкий. Мы ее отмыли, отчистили, смазали где надо. Теперь гордиться
можно инструментом. Я и горжусь.
И вот топаю я с такой немецко-фашисткой тачкой по полю вдоль лесочка с
родника, вода в бутылках булькает на кочках, солнышко из-за облачка
светит. Хорошо. Но тут слышу: Урааааа!!! Из лесочка, ага. Во, думаю,
крепко меня ночью телевизор достал: всякие «ура» мерещатся в мирной
местности. А из леса опять: Ураааааа! Залихватски так, протяжно,
многоголосо, но не слажено ни фига. Партизаны как бы, необученные, как
правильно ура кричать, голосят.
Тут меня после ночных фильмов и кислорода аж в пот кинуло. Нынешней
молодежи Зарниц конно-спортивных не хватает. У нее, то толкиенисты
мечами машут, то военно-исторические реконструкторы трехгранными штыками
в МР-40 тыкают, а то и пейнтболисты шариками друг-дружку фигачат.
Сопоставил я быстренько эти молодежные увлечение с датой и решил, что на
пути прогресса мне оставаться не резон, раз он ура кричит и быстро на
меня надвигается.
Ну этих партизан к лешему. И хотя я наш в доску и российский до
безобразия, но видуха у меня что ни на есть захватническая и тачка еще
трофейного образца с немецкими надписями. А допрашивать начнут, так мне
молчать придется, потому что выдать нечего, где ихний штаб мне
неизвестно, а из иностранных языков один немецкий и знаю. Правда, за
такие знания меня скорей немцы расстреляют чем наши, но этого партизанам
объяснить можно и не успеть до того как пытать начнут.
В общем ускорился я к Серегиному заборчику на всякий случай. А с
заборчика Сашка с Серегой гогочат: мол только бутылку открыли, как
соседи уже с тачками бегом собираются. Судя по голосам, с утра от жен
удрали и празднуют завтрашний праздник. Ну они вчера до темноты
вкалывали. Пахали, сеяли, картошку под землей прятали и еще много чего.
Сегодня отдыхают. Пока жены не нашли.
Про Серегу с Сашкой я рассказывал уже. Сашку вся деревня мухобоем зовет
после того случая. Но сокращают часто прозвище до «мухи». Маленький он
потому что. У Сереги тоже кличка есть. Бульдозер. Хотя не похож
совершенно. Ни тебе отвала, ни рыхлителя. Размерами если только.
Вот этот Бульдозер с Мухой меня и окликнули. Поздоровались. Они меня
Беломором угостили, потому что от выпивки отказался. Рассказали, что
возле нашей деревни сегодня игры проходят военно-исторические в честь
Дня Победы.
Взял я беломорину, дунул ей в мундштук, прикурил и взмостился рядом с
этими оглоедами на забор. Смотреть, как в войнушку играть будут. С
Сашкиной стороны заборного столба, естественно, чтоб вместе с Серегой
жердину не подломить. Я хоть и меньше бульдозера, но веса тоже за сотню.
Сидим, Беломор курим. А из леса опять: Ураааа! Близко уже. Серега
заерзал. Не там орут, оказывается. Он возле опушки какую-то медоносную
фигню посеял. Вот они около той фигни и орут. Как бы ее в плен не
потоптали.
А тут опять: Урааа!!! И на опушку красноармейцы выбегают. С винтовками,
ППШ и пулеметом Дегтярева. Восемь человек. У одного звезда политрука на
рукаве и бинокль на шее. Урааа!!! И от леса деру дают. Но на Серегины
медоносы не попали. Он было успокоился и снова закурил. Но тут из леса
опять Урааа!!!
И опять наши. В островерхих шлемах, кольчугах, штанах в матрасную
полоску, в красные сапоги заправленных. Арьергард, видать, у них
подзадержался. Лет на девятьсот так с лишним. Но наши, потому что мимо
Серегиных медоносов бегут и "ура" орут с чувством. Тоже человек десять.
- Сейчас немцы пойдут, - Сашка затушил папиросу в ладонь, - раз наши
кончились.
А из леса снова Ура!! И немцы. Только странные. Пять в плащах, с луками
и бритые, пять бородатых с секирами, пять вообще в масках обезьяньих с
клыками и копьями в руках.
- И где ты, Саня, немцев видел, которые «ура» на девятое мая кричат? –
спрашивает Серега, - немцы должны «гитлер капут» кричать. Сосед,
подтверди, ты ж в немецком дока.
Сосед, в смысле я, кивнул, но подтвердить не успел. Потому что из леса
правильные немцы выбежали. Вылитые фашисты. И по оружию, и по форме. И
главное по поведению, потому что прям по Серегиным медоносам своими
немецко-фашисткими сапогами топают. Правда эти тоже русское «ура»
кричали. Зря старались.
Нашего Бульдозера такой фигней не купишь. Он фашистов за версту чует,
когда они по его медоносам бегают.
А у этих немцев еще и со слухом неправильно, и с соображалкой военной.
Кто ж с игрушечными автоматами на танки бросается? В смысле на
бульдозеры. Особенно, когда этот бульдозер на чистом русском объясняет,
куда им, фашистам с его дорогой травы идти и жестами показывает. Может
они подумали, что Серега их подзывает такими словами, может еще чего.
Кто их, немцев разберет. Но вместо «гитлер капут» и сдачи оружия они к
нам побежали. Прям по всходам Серегиной спецтравы для пчел. Какие пьяные
нервы такое выдержат?
Серега, который давно уже с забора слез, орал как оглашенный и руками
размахивал, мол, отойдите с травы, пожалуйста, немецким поведение
возмутился до глубины души, решил, что пришел черед более серьезных мер,
схватил из моей тачки пятилитровую бутыль с водой, крутнулся на манер
дискобола и кинул. Лови фашист гранату, - говорит. Громко так.
Два фашиста всерьез восприняли. Решили поймать. Остальных это не
остановило. Двое лежат, остальные бегут. По всходам, ага. И «ура»
кричат. Они ж все равно русские в душе, хотя и в немецкой форме.
Я тачку в сторону убрал, чтоб Серега не дотянулся. Это ж он всю воду
покидает, а мне опять на родник тащиться придется. Но зря. Серега на
«гранаты» больше и не смотрел. Он жердину верхнюю от забора отломал.
Сашку, который на той жердине сидел, стряхнул и не заметил. Ну и на
немцев двинулся. Помахивая.
Жердь хорошая. Конечно, это она для Бульдозера жердь. Для меня уже -
тонковатое бревно, а для Сашки – мачтовая сосна, вообще.
Тут немцы сразу поняли, что Серега их вовсе не звал и отступать начали к
лесу. Раненых своих побросали и отступают, так быстро как могут. Бегом
под горку скрылись в лесу. Отступающих фашистов Серега не преследовал.
Но двоих немцев в плен взял. Тех что бутылку ловили. Не сильно
пострадали ребята, парой синяков отделались. И непонятно отчего синяки:
то ли когда бутылку ловили, то ли когда Бульдозер их подмышкой к себе в
огород тащил.
Пленных отряхнули, почистили, объяснили, что по посевам фашисты не
бегают, если игрушечные. Налили даже в честь праздника и для замирения.
Правда заставили мундиры снять перед тем как.
Часа через полтора парламентеры нарисовались. Красноармеец, старший
политрук, немецко-фашистский лейтенант Вермахта и эльф с гномом пришли
своих из плена выручать. С белым флагом и без оружия, как положено.
Еле выручили. Не, офигевший от такой эклектичной парламентерской группы,
Серега совсем не против был пленных отпустить. Сами уходить не хотели,
потому что у него в бутылке еще литра три оставалось. Не знаю, чем бы
эти три литра кончились, но тут Серегу с Сашкой жены нашли. Я говорил,
что Сашка с Серегой на сестрах женаты?
Сестрам праздничная эклектика пофиг. Им мужья пьяные не нравятся.
В общем, конно-спортивной праздник типа Зарницы в деревне удался. Жалко,
лошадей не было. А игра по-моему Орленок называлась. Или нет?
|
|
916
Идёт Великая Отечественная Война. Все пацаны мечтают убежать на фронт.
Мой отец жил в далёкой северной деревне Сургутиха. Откуда даже добраться
до ж/д возможно только летом, и то очень и очень трудно. Свой вклад в
победу её жители вносили пушниной, т. к. это «мягкое золото», на которое
в Англии и США приобреталось оружие и продовольствие.
Однажды, приехавший из Туруханска заготовитель пушнины разговорился по
душам с местными мальчишками. Он рассказал им о важности пушного
промысла в военной экономике страны и сказал: «… сдал государству шкурку
белки – считай, убил одного немца!»
В следующем же квартале мой отец сдал пушнины больше всех охотников
профессионалов Красноярского края!!! И получил за это премии из Москвы и
Туруханска, продукты и почётную грамоту. Учился тогда лучший охотник в 6
классе! А родился он в день победы!
|
|
917
История про топор. Был у нас в стройотряде один маленький боец, назовем
его Вася. Вырос он в деревне, топором владел как частью руки, мог им
делать все что хочешь. И очень он его берег и не расставался никогда.
Зашли мы как-то с ним в поселковый магазин, тут почему-то продавщица к
нашему Васе стала очень предупредительна, а когда он вышел стала
почему-то шушукаться с остальными бабами в сельмаге. Потом больше, как
только Вася по дороге в поселке пойдет, так тут все бабы молодые да
старые к забору и давай с Васей жеманничать. Ничего не понимаем, лишь
Вася хитро лыбится. И не сознается гад. Лишь потом, вернувшись из
стройотряда Вася раскололся. Топор свой любимый по деревенской привычке
он прятал за пояс, ну а топорище в брючине ясен пень напоминало то самое
достоинство. Почти по колено. Деревенские знали этот фокус, а вот
пригородным пролетарским теткам был он неизвестен, чем Вася и
пользовался.
|
|
918
Когда только объявили антиалкогольную компанию, а вернее повысили цены на водку, мой дед снял со сберкнижки все деньги и купил на них водки, справедливо полагая, что «жидкая валюта» в СССР - самая ходовая. И не ошибся, за любую деятельность или услугу она конвертируемая. Пришел дед к магазину вечером перед закрытием и сунул продавщице десять рублей, сверх суммы купленного. Так она сразу всех грузчиков, те что трезвые остались, заставила перетаскать всю водку в нанятый жигуль, деду. Дед привез домой водку и спрятал ее. А куда, как потом выяснилось - неизвестно, это я уже от деревенских узнал. Дед водкой расплачивался и за навоз, и за работы на своем участке. Пару раз, в его отсутствие, наведывались к нему лихие люди именно за водкой, но ничего не нашли. Вот только не дожил дед до наших «светлых» времен. Скончался в середине нулевых. Похоронили, как подобает. Его дом в деревне я продал. Но мне приглянулся старый, еще сталинской, постройки шкаф. Ни грамма фанеры, только настоящее дерево. А как начали мы, с грузчиками, его тянуть к выходу, так раздалось нехарактерное для дерева позвякивание.
|
|
919
Вечер в деревне. На завалинке сидит парочка. Он
покуривает папироску. Она грызет семечки. Полное
молчание. Проходит час.
Она: - Ну, я типа пойду?
Он: - Сиди.
Проходит еще час.
Она: - Ну, я типа пойду?
Он: - Сиди.
Проходит еще час. Она молча встает и уходит.
Он (туша папироску): - Хм... Не дала.
|
|
920
Летит Змей Горыныч над лесом и видит избушку на
курьих ножках, спускается и говорит:
- Избушка, избушка повернись к лесу передом, а ко
мне задом и немного наклонись.
Избушка наклоняется, а Змей её - опппа!!!!
Потом лежит на травке, затягивается сигаретой и
говорит:
- Хорошо иметь домик в деревне!
|
|
921
Взяли девушку из глухой деревни служанкой в
богатый дом. И как-то раз девушка убиралась в
спальне хозяев и нашла использованный
презерватив. Стоит и с удивлением его
рассматривает. Подходит к ней молодая хозяйка и
спрашивает:
- Чего ты презерватив так рассматриваешь? Не
знаешь, что это такое?
- Нет, а что это такое?
- Что, у вас в деревне не трахаются, что ли?
- Трахаются. Но так, чтобы кожа слезала....
|
|
926
Высоко-высоко в гималайских горах была деревня, и в ней жил мудрец. Он
был очень-очень стар и дряхл. Все жители деревни внимали каждому его
слову, считали его святым или пророком, и не было ни разу случая, чтобы
его пророчество не сбылось. Если он предрекал войну, начиналась война,
если обещал холодную зиму, то трещали ужасные морозы.
Однажды этот пророк с огромной печалью, чуть не плача, обратился к
жителям деревни и сказал:
- Завтра солнце не взойдет.
И после этого удалился в свою пещеру, где жил.
В деревне началась паника. Некоторые решили покончить жизнь
самоубийством, другие похватав свои пожитки, кинулись бежать куда глаза
глядят в тщетной надежде избежать конца света. А самые спокойные и
сильные духом решили молиться.
Перед рассветом все, кто остался в деревне, собрались на площади, чтобы
вместе встретить катаклизм.
Но солнце взошло!
Тогда толпа с криками "Обманщик!" кинулась к пещере, где жил пророк. Но
там было все тихо. Пророк умер этой ночью.
Мораль - учитесь правильно интерпретировать прогнозы.
|
|
930
Решили как-то первого парня на деревне оженить. Стали искать
жену подходящую. Нашли первую красавицу на деревне, но поначалу
взяли в дом посмотреть, какая из нее жена получится. И тут
выяснилось, что делать-то она ничего не умеет: ни готовить,
ни стирать, ни убирать. Кому такая нужна? Поехали в соседнюю
деревню, взяли тамошнюю красавицу. Ну работящая девка! Все в
доме перемыла, порядок навела, еды вкусной наготовила.
Только окна покрасить не смогла, да и то потому что кисточки
не было. Ну все - решено. Пораньше укладываются спать, чтобы
ехать поутру за подарками. Только невесте не спится - окно
непокрашенным осталось. Встала среди ночи, отрезала у деда усы,
сделала кисточку, покрасила окна. Домашние утром проснулись,
диву дались - и окна покрашены. Запрягают коней, едут в город.
Возвращаются с телегой подарков - а дед на дереве сидит, колотится.
- Дед, ты че, совсем ума лишился? Чего на дерево залез?!
- Д-да н-н-невеста ваша еще и пироги испечь вздумала, а у нас
я-я-яйца кончились!!!
|
|
932
В глухой кавказской деревне свадьба. Тамада во время речи захотел
пернуть. Думает: после того как скажу речь - выстрелю из пистолета
и под звук пальбы слышно не будет.
Пистолет дал осечку... Тамада от позора ушел в горы. Через 20 лет
спускается в родную деревню и видит маленького мальчика, играющего
у дороги.
Тамада:
- Мальчик, что нового в деревне?
Мальчик:
- После того как тамада пернул - ничего интересного не было!!!!
|
|
935
Один парниша, будучи проездом в деревне, зашел в местную аптеку,
чтобы прикупить презервативов.
- У нас есть обычные, ароматизированные, с усиками, светящиеся,
в форме зверушек, ванильные...., - говорит аптекарь.
- А какие самые лучшие?
- Знаете, самые лучшие, это сделанные из кишки овцы. Они максимально
приближают натуральное ощущение.
- Нуу, это не для нас, городских....!!!!
|
|
937
Жили в деревне на берегу реки два брата близнеца. У одного была лодка,
а у другого жена. И случилось так, что жена одного умерла, а у второго
затонула лодка. А тут жена местного священника решила навестить вдовца,
но перепутала и попала к лодочнику:
- Здравствуйте, я пришла к вам выразить свое соболезнование,
такая утрата...
- Да ничего, спасибо. Hе такая уж и утрата.
- :-о
- Все равно она была уже старая, полугнилая вся. И рыбой от нее постоянно
воняло.
- :-О
- Когда я ей пользовался - никакой устойчивости: нагрузишь зад - перед
поднимется, нагрузишь перед - зад поднимется.
- 8-() Hо как же все произошло?
- Да вот недавно дал ее троим своим друзьям попользоваться, предупреждал,
чтобы по очереди и не очень часто ее использовали. Так эти придурки
залезли в нее все трое сразу... Естественно, что она тут же треснула
от переда до зада...
- ???!!!... %-&
|
|
941
Жил-был в одной деревне один мужик Пахомыч, который слыл
очень удачливым рыбаком. Постоянно с рыбой с рыбалки
возвращался. И вот однажды пристал к нему сосед евойный:
расскажи, да расскажи - в чём секрет. Ну, тот грит, ладно,
завтра вместе на рыбалку пойдем. И вот рано утром они пришли
на озеро и отплыли подальше. Пахомыч молча достал из рюкзака
колбаску динамита, поджег и бросил в озеро. БАБАХ и вся
рыба всплыла кверху пузом. Ну Пахомыч стал её собирать и
в лодку кидать. А сосед его, когда о@уёвость прошла, зашипел:
- Ах ты, Пахомыч, гад ты такой! Да я на тебя участковому
пожалуюсь, да я на тебя в Рыбнадзор телегу напишу, да я
в прокуратуру.., да я.....!!!!
А Пахомыч так зевнул, потом достает ещё одну колбаску динамита,
поджигает её, сует соседу в штаны и грит:
- Ну и хули: будешь п@здеть или рыбу ловить?!
|
|
942
Бабка у попа.
- Меня Пафнутьич пощупал.
- Отпускаю тебе грех, плати рубль и прочитай "Отче наш".
На следующий день:
- Меня Пафнутьич вы##ал.
- Отпускаю тебе грех, плати три рубля и прочитай "Отче наш"
три раза.
На следующий день:
- Меня Пафнутьич заставил в рот взять.
- Ой, не знаю я, как такой грех отпустить, иди в город,
там отец Игнатий тебе скажет.
Приходит бабка к отцу Игнатию, сидит такой молодой
священник-пофигист, ногти полирует. Рассказала ему бабка.
- Отпускаю тебе, поставь свечку за полтинник.
- Как же так, когда пощупал, то рубль, вы##ал - три рубля,
а тут ТАКОЙ грех - и всего полтинник ?!
- А хули вы там в деревне в минетах понимаете ?
|
|
943
Взяли девушку из глухой деревни служанкой в богатый дом. И как-то раз
девушка убиралась в спальне хозяев и нашла использованный презерватив.
Стоит и с удивлением его рассматривает. Подходит к ней молодая хозяйка
и спрашивает:
- Чего ты презерватив так рассматриваешь? Не знаешь, что это такое?
- Нет, а что это такое?
- Что, у вас в деревне не трахаются, что ли?
- Трахаются. Но так, чтобы кожа слезала....
|
|
944
Приехал в деревню каратист с показательной программой.
Ну, мужики к нему подходят и спрашивают:
- А двоих завалишь?
Каратист пару приемов, мужики лежат.
- А троих?
Каратист удар, прыжок, подсечка - лежат. Мужики не отстают:
- А кузнеца Петьку завалишь?
Позвали кузнеца, каратист удар ногой в голову - и кузнец лежит.
Через полчаса слышат - кузнец шепчет:
- Каратист уехал?
Мужики:
- Уехал!
Кузнец:
- П%Ёдец деревне!!
|
|
946
Условное название анекдота - "Консультант".
В деревне закончилась свадьба. Ванька наконец-то уединился
за занавесочкой на кровати с Манькой. А на печке на полатях дед.
Ванька рьяно приступает к исполнению супружеских обязанностей.
Час спустя Манька не выдерживает и орет: "Ванька, да не можу
я больше! Помру щас."
Дед с полатей подает голос: "Не верь, Ванька! От этого дела никто
еще не помирал."
Проходит еще пара часов. Ванька не унимается.
Манька снова кричит истошным голосом: "Ой, Ваня! Ну, отвяжись,
не можу я больше. Щас обделаюсь."
Дед с полатей: "Вань, а этому поверь. Это быват..."
|
|
947
Вовочка своим сексуальным поведением просто всех достал. Отправили
его тогда родители в деревню, чтобы успокоился. Там скукотища, одни
старики, телок нет. Ходит Вовочка злой и думает, кого бы трахнуть.
Вдруг за околицей удача - коза. Подкрадывается Вовочка сзади, штаны
спускает, за рога - хвать, козе - р-р-аз! Коза орет, по деревне пулей
несется, Вовочка на ней, вокруг пыль стеной...
На завалинке сидят два старика, смотрят вслед, один другому говорит:
- Вот гляди - современная молодежь. Жопу прикрыть нечем, а такие
мотоциклы покупают!
|
|