801
ОБОРОТЕНЬ
Произошла эта история в начале 90-х годов, мне на тот момент было лет
пятнадцать-шестнадцать. У меня была эрделька, Джессика, и я регулярно
посещала «клуб» таких же, как я, любителей выгуливать собак в парке
Университета. В основном там были мои ровесники – что характерно,
большинство тоже с эрделями – но клуб был открытым, и люди (а также
собаки) попадались самые разные. Так, к нам затесался один мужчина лет
семидесяти, звали его… эм-м… кажется, Павел Семенович. У него, как ни
странно, была тоже пожилая эрделина по имени Инга – спокойное, даже
индифферентное существо совершенно неэрделистого темперамента, этакое
ходячее бревно (знатоки поймут). Вдобавок не блещущее экстерьером. Но
Семеныч не то что души не чаял в своей животине, нет, они были чуть не
единым целым – один знак, и псяка слушается. И наоборот.
Семеныч был большим любителем травить байки. Чувствовалось, что мужчина
одинокий, иначе с чего бы пожилому человеку общаться с такой «школотой»
(в смысле возраста, а не уровня развития). Любимыми байками у него были
истории о том времени, когда он служил в КГБ, и еще о том, как его Инга
загрызла кабана, не дождавшись, пока зверюгу пристрелят. Поначалу мы,
уважая возраст, тихо хмыкали. Потом немного достало. В конце концов я,
не выдержав, сказала, мол, хватит заливать, не верю, что это ходячее
бревно способно загрызть даже суслика, а не то что кабана. Семеныч не
обиделся, даже как-то встрепенулся – задело его, видно, - и предложил
встретиться всей компанией утром воскресенья на вокзале. «Я вам покажу!
- пообещал он напоследок. – Только собак не берите».
И вот утро воскресенья – время этак половина восьмого, - и мы стоим,
зевая и как придурки ждем. Семеныча нет. «Надул», - первая мысль. «Ну,
мы ему устроим», - вторая, сопряженная с изобретением планов мести. В
самый момент обсуждения, что именно мы с ним сделаем, из вокзала
выскакивает Семеныч с Ингой. «Где вы есть! Я уже билеты взял. О, верно,
вас пятеро. Поехали!» - и, размахивая билетами, гонит нас к электричке.
В поезде мы наконец более-менее проснулись и поинтересовались, куда
едем. «В заповедник», - ответствовал Семеныч. Тут я проснулась совсем.
«Так он же сегодня закрыт!» «Верно мыслишь. Но для нас откроют».
«Ну-ну», - подумала я.
Точно. Открыли. Даже не только открыли, но встретили на станции аж на
двух машинах. В душу закрались подозрения – а так ли прост Семеныч. Ну
ладно, приезжаем в заповедник. Чай, знакомство с лосями, доброе
отношение – все признаки, что гостям рады. И вот, наконец, загон, в
котором ходит одинокий кабан – не слишком мелкий, надо признать. Семеныч
подзывает Ингу (она у него всегда шарилась без поводка, в одном
ошейнике, совершенной рухляди, смысл которого был лишь в том, чтобы
держать на себе жетончик), снимает ошейник и достает из рюкзачка другой.
Мама моя! Это был не просто ошейник, это был Ошейник с большой буквы,
скорее походящий на бронежилет для шеи – из толстой кожи, широченный,
весь в металлических бляхах. Стоило только этой «амуниции» коснуться шеи
Инги, как та начала преображаться, прямо как в фильмах ужасов. Все мышцы
натянулись, тело подобралось, глаза загорелись, а движения сделались
такими стремительными, что глаз не всегда их улавливал. Команды не
прозвучало, был лишь какой-то легкий разрешающий жест. Эрделина
сорвалась с места, длинным прыжком перемахнула почти двухметровую
загородку и понеслась к кабану. Тот сначала не понял такого хамства –
кабан я или чё, в натуре? – но после нескольких чувствительных укусов за
задницу быстро понял, что если он и кабан, то только в смысле дичи.
После чего начал с визгом улепетывать от Инги.
А та веселилась – дай дорогу! Бедная дикая свинья просто летала по всему
загону, но ее везде настигала оскаленная пасть эрделины. Кончилось тем,
что кабан забил свою задницу в угол и, выставив вверх клыки, жалобно
хрюкал. Все действо от момента старта до позорной сдачи длилось минут
десять. После этого Семеныч позвал собаку. Еще один красивый прыжок над
загородкой – теперь уже наружу, - и Инга стоит перед хозяином. А тот
снял монструозный ошейник, убрал его в рюкзак, надел на псину обычный и
погладил Ингу по голове – а та мигом превратилась в привычное нам
«бревно». А к нам дар речи вернулся очень не скоро.
Потом все было дивно: специальная экскурсия для нас по заповеднику и его
музею, шашлыки с дымком, новые истории… Но это зрелище преображения
старого унылого бревна в настоящего зверя – самое запомнившееся нам из
того дня.
|