В индийских боевиках черт ногу сломит: автомобилям не писаны законы гравитации, а пулям — баллистики; главный герой голыми руками раскидывает вооруженных до зубов бандитов; пробежка по стенке движущегося состава, словно по дорожке на стадионе, — обычное дело, как и использование банана в качестве оружия. Хватает странности и в комедиях, и в мелодрамах, где целомудренная романтическая линия резко прерывается пестрым танцевальным номером с песнями. Так очерчиваются два самых ярких жанра индийского кино.
Во-первых, масала — то есть тот, где всего намешано, как в чане индийских специй. Признаки масалы можно найти даже в древнеиндийских эпосах «Рамаяна» и «Махабхарата», а также в народном театре Индии, где суровый реализм сочетался с полетом фантазии. Постоянные хеппи-энды связаны с буддийской концепцией перерождений, приводящих к вечному блаженству. Помимо индийского искусства на эстетику масалы повлиял классический Голливуд (например, комедии Чарли Чаплина), гонконгские боевики, итальянские треш-фильмы и клипы с MTV.
Первая масала «Чандралекха» появилась в 1948 году. Уже тогда жанр поражал размахом: в фильме бились слоны, циркачи показывали трюки, а 400 танцоров плясали на гигантских барабанах. В 1970-х годах режиссер Манмохан Десаи возвел масалу в абсолют, выпуская один за другим фильмы о потерявшихся братьях, запретных чувствах и всепобеждающей любви.
Во-вторых, карри-вестерн с упором на тот самый странный экшен. В «Мести и законе», известном и советскому зрителю, есть погони на лошадях, ограбление поезда, танцы на битом стекле и аж две любовные линии. В кино фильм «Месть и закон» шел 5 лет, а очереди растягивались на километры (в итоге автобусную остановку рядом с кинотеатром переименовали в «Месть и закон»).
При этом индийское кино не замыкается на масале. Режиссеры вроде Сатьяджита Рая или Мринала Сена снимали серьезное и мрачное кино о голоде, нищете и окраинах больших городов. Так что оголтелость их фильмов — скорее симпатичный стереотип.
