Самый конец 70-х. В стране пик вещевого дефицита. Нас четверо: Лариса, Катя, Мишка Гребенников и я. - Ребята, - говорит Ларка, демонстрируя коробку, - мне мама сапоги достала. Но они какие-то... цвета детской неожиданности. В общем, мне не нравятся. Никому из ваших знакомых не нужны? Всего 87 рублей, недорого... У мальчишек начинается мозговой штурм. - На 187 если переправить, дорого? - Конечно дорого! Никто не купит. Может, 118,70? - Ручка есть? Из предложенных ручек выбирается та, что с наиболее подходящей по цвету пастой. Цена правится, запятая ставится... Реализацию обуви поручают мне. Ходить по "Дому торговли" с коробкой и тихо предлагать товар в условиях руководящей роли партии - дело противозаконное. Но мне повезло. Мама с дочкой были третьими, кому я предложил. - А можно посмотреть, примерить? Крышка коробки - на пол, нога на нее. - Ну как, доченька? Доченька, выставив вперед ногу, в надменном раздумье поворачивает носок сапога из стороны в сторону. Принятие решения, вижу, откладывается на неопределенный срок. - Ты посмотри, какая прелесть, - слышится со стороны. Это Лара, как бы проходя мимо, обращает внимание Кати. - Боже, - восклицает Катя. И сразу же выдает ключевую фразу: - Это же цвет осеннего листа! Молодой человек, вы продаете? А почём? Лицо дочки резко теряет надменность. - Да, - подтверждаю я, - но у меня, вроде, - поворачиваюсь к маме, - уже берут? - Берем, берем, - отрезает мама. - Так почем же? - Сто двадцать, - показывая на ценник, округляю я. - Продайте нам за 125? - в глазах Кати и Ларисы неподдельная мольба. - Молодой человек, - засуетилась мама мне на ухо, - я вам 130 дам. - 135, - поднимают планку девчонки. - Девушки, - "с сожалением" останавливаю я аукцион, - я уже обещал, понимаете? - Вот именно, - подтверждает мама, отстегивая два полтинника и три десятки. Сделка завершена. --------------------------- Вечером того же дня... В общем, был когда-то на улице Гагарина ресторан "Космос". Так вот там в тот вечер и музыка и кухня были на уровне.
Для понимания важно - рассказчица писаная красавица, из хорошей семьи:
В девяностых меня студенткой взяла на работу французская фирма. Переводчицей. Они строили здание на проспекте Мира. Вскоре выяснилось, что делать мне там было нечего - всё начальство французское, все рабочие тоже, и даже стройматериалы. Я сидела в комнате с двумя французами, они болтали без умолку, но перевод им между собою, естественно, не требовался. В того, что постарше, я влюбилась с первого взгляда, страдала молча. А потом зашла его жена, и я поняла, что у меня никаких шансов. Тот, что помоложе, был не прочь, но я была девушка строгая. В общем, это лето я провела как украшение кабинета - на меня любовались, переводами не напрягали, зарплату платили.
Зато первый день работы! Мне позвонили, что берут, уже под вечер. Я решила явиться и представиться немедленно. Пришла и тут же угодила на пирушку. Оказалось, это был день взятия Бастилии. Вечер помню уже смутно, но пирушка продолжалась, начались танцы. Поздний вечер: мои новые французкие друзья объяснили, что им необходим перевод на выезде. Мы приехали в какой-то ресторан, на встречу явились стильно одетые русские дамы. Я переводила и радовалась, что справляюсь с новой работой.
Одна из дам настороженно поинтересовалась: "Ты же вроде не из нашей компании!" Я гордо ответила: "Нет, я новенькая! С филфака МГУ!"
В общем, наутро моё французское начальство с ужасом меня выслушало и больше из своего кабинета не выпускало...