Анекдоты про смотрю |
3053
- Я смотрю, ты солнечную батарею купил, сосед. Только зачем она тебе в нашем-то климате? Последний раз солнце было неделю назад, все дни круглосуточно свет включенным держим. - Вот поэтому моя батарея на ваши окна и направлена. ==дебилов везде хватает, замени, мой сладкий, батарею на панель... не стоит сравнивать хуй с пальцем
|
3055
"Никогда не воюйте с русскими..." Георгий Zотов
…Я познакомился с ним случайно 25 лет назад. Искал нужный поезд на вокзале Вены, подошёл старик, стоявший неподалёку: услышал ломаный немецкий и заговорил на русском – тоже не слишком хорошем, но лучше, чем мой «хохдойч». До отхода поезда оставалось полчаса, он позвал выпить кофе.
– Откуда вы знаете русский язык? – спросил я, хотя уже догадался об ответе.
– Воен-но-плен-ный, – по слогам произнёс пожилой австриец. – Четыре года у вас в Омске лес пилил.
– Понравилось?
– Извините, как-то не очень, – он усмехается.
– Вы верили Гитлеру?
– Конечно, верил. Кто вам расскажет, что всегда презирал нацистов и знал, что мы проиграем войну, – они врут. У нас в Австрии кого ни послушаешь из того времени – все антифашисты. А кто тогда те 99 %, что голосовали за присоединение Австрии к рейху?
– Где вас взяли в плен?
–В феврале сорок пятого, в Силезии. Я выстрелил в русского, не попал. А он меня не убил – в морду дал, винтовку отнял. Я молоденький был, он меня пожалел. – Он вздыхает. – Позвольте, я заплачу за кофе.
– Нет.
– Очень жаль. Я хочу сказать спасибо вашему народу. Что не убили меня, дурака, а кормили в плену.
Он прощается и уходит. Я смотрю ему вслед. С тех пор я общался с несколькими людьми, воевавшими против нас. В общем-то, они говорили разные вещи: но в одной точке зрения, пожалуй, все сходились без возражений.
С бывшим (и последним) премьером ГДР Хансом Модров я встречался пять лет назад в Берлине (в 2023 году умер в возрасте 95 лет). Модров попал в плен в мае 45-го, будучи в фольксштурме (ополчении) Третьего рейха, и своего прошлого не скрывал. «Я был молодым фашистом, обожал Гитлера. Сказали бы мне стрелять в русских – без сомнения, я бы стрелял. Но мой гарнизон сдался, и меня отправили в плен – в лагерь близ посёлка Боровка, в 20 километрах от Москвы. Я был готов к смерти, нам обещали, что большевики нас не пощадят. А советские конвоиры, мужики в возрасте, делились с нами едой, словно со своими детьми». В 1952 году Модров побывал в Ленинграде, где увидел ужасные последствия блокады и разрушенный дворец Петергофа. «Это огромное количество уничтоженных жизней, судеб. Я проезжал через сожжённые нацистами города. Такое никогда нельзя забыть. Советские солдаты и близко не делали в Германии того, что сотворила в СССР немецкая армия. Меня потрясла цена, которую заплатил Советский Союз за сокрушение нацизма. В Европе обязаны помнить ваши жертвы, и Россия правильно делает, что с размахом празднует День Победы». Чтобы вы понимали, это сказал человек из гитлеровского «ополчения», взятый в плен с оружием в руках.
Ещё один пожилой военный встретился мне в Гамбурге. Я был на интервью с крупным бизнесменом, и он позвал своего отца: «Я сказал, что у нас в гостях будет русский, ему очень интересно». Отец был ещё крепким стариком, он вышел поздороваться, не опираясь на палку.
–Меня зовут Дитер. Откуда вы, молодой человек?
– Из Москвы.
– О, я там бывал когда-то… в сорок четвёртом.
Я моментально вспомнил о колонне немцев, взятых в плен в Белоруссии во время операции «Багратион», шедших по улице Горького и по Садовому кольцу – моя 19-летняя бабушка тогда вышла на них посмотреть. Я сказал это Дитеру.
– Возможно, она видела и меня, – заметил он. – Я был ефрейтором, мою роту окружили, мы сдались. Думали, всех тут же в Москве потом и повесят публично, но нет. Я вернулся в сорок восьмом. Знаете, о чём я очень жалею?.
– И?
– Мне надо было убежать, чтобы не попасть в вермахт. Спрятаться. В лесу где-то жить, лишь бы не оказаться на Восточном фронте. Это была мясорубка. Эй, сын, что я сказал тебе, вспомни?
Видимо, фраза повторялась кучу раз. Бизнесмен чётко произнёс:
– Никогда не воюй с русскими.
– Именно, – назидательно продолжил старик Дитер. – Мне повезло, что я остался жив. А многие мои друзья – нет. И не буду врать, я в те годы считал Гитлера богом. Зато остальные немцы вам сейчас охотно соврут, что были против и горячо его осуждали.
В словах этих дряхлых стариков, когда-то молодых, здоровых парней, шагавших по нашей земле с закатанными рукавами в серо-зелёной форме, есть редкая честность. Они все признают, что боготворили Гитлера. И соглашаются: это их вина, они соучастники преступления. А вот с «гражданскими» иначе. Если ведёшь беседу с немцами, не бывавшими на фронте, так 99 % клятвенно заверят, что не поддерживали нацизм и боролись с окаянным Гитлером как могли – в меру своих сил. Один на ночь снимал со стены портрет фюрера и клал лицом вниз (человек серьёзно думает, что это борьба). Другой несколько раз не пришёл на общественные работы, сказавшись больным: «Если бы все так делали, рейх бы забуксовал, но я находился в меньшинстве». Третий бюргер один раз не поприветствовал пьяного соседа в ответ на нацистский салют. И тоже считает себя героем. Распространять листовки, бросить хлеб в толпу измождённых советских пленных? Нет, они полагали это слишком опасным для себя и своей семьи.
Старушка из Мюнхена сообщила мне:
– У нас дома работала остарбайтерин (девушка, угнанная в неволю) из Белоруссии, я ей сочувствовала.
– А как сочувствовали?
– Кормили мы её плохо, но и сами были голодные. Но зато мама её никогда не била.
И бабушка на полном серьёзе уверена, что таким образом её родители являлись «партизанами», Сопротивлением.
Бывший обершарфюрер (унтер-офицер) СС Рохус Миш был встречен мной на месте стёртого с лица земли «фюрербункера» – этот человек (телефонист рейхсканцелярии) оставался с Гитлером до конца и был одним из свидетелей его самоубийства. Состарившийся, вконец одряхлевший, отчасти впавший в детство, он ежедневно приходил к «пятачку», где располагался его бывший «офис», и общался с туристами, находя в этом развлечение. Рохус стал известен благодаря своей автобиографии «Последний свидетель», и он наслаждался популярностью. Миш тоже немного знал русский, целые фразы, но мне переводил разговор друг. «Фюрер и Ева умерли, а я два дня сидел в кабинете и не знал, что мне делать. Раньше он приказывал – и я подчинялся. А теперь что? Я попытался сбежать, и меня взяли в плен русские. Я даже не смог выстрелить в ваших солдат! Они победили фюрера, вошли в Берлин – это не люди, а заколдованные рыцари». В 1953 году Миш вернулся в Берлин и держал там магазинчик с красками. С дрожащей улыбкой он берёт мою руку, трясёт её и повторяет, как заведённый: «Я всем, всем объясняю – не надо воевать с русскими, не надо воевать с русскими, не надо воевать с русскими. Меня потом в тюрьме побили, больно». Рохус Миш умер 12 лет назад – в возрасте 96 лет.
А знаете, в каком же мнении сошлись все эти совершенно разные люди, вернувшиеся из нашего плена? В последнем слове, сказанном Рохусом Мишем, и тем отцом бизнесмена из Гамбурга. Каждый из них, не сговариваясь, произнёс, словно отпечатал: «Не надо воевать с русскими!» И все бывшие враги поклялись, что завещали это своим детям.
|
|
3056
Только что две бабули чуть не поругались из-за того, что обе пришли кормить котов на Ланжерон. Обе со здоровыми сумками еды. Причём я их и раньше видел, но каждую в разное время. Видимо, одна приходит утром, а другая вечером.
- Валя, ну шо ты припёрлась!? Ну я же их кормлю сейчас.
- Маша, а я должна знать, когда ты приходишь их кормить? Ты шо, больная?
- Я пришла первая, иди в Отраду корми.
- Там Ира кормит.
Тут мимо проходит какой-то дед и такой:
- Девочки, шо вы спорите? Посмотрите на морды котов, они же в будки свои уже не влазят. Вы же их так откормили, что их собаки стороной обходят.
И тут я смотрю на котов, и, действительно, откормлены очень даже прилично.
Бабуля Валя:
- Мужчина, вы куда-то шли? Но вот туда и идите. Нашёлся тут умник. Маша, давай сегодня их покормим вместе, а завтра по расписанию.
- Хорошо, я тогда вечером.
P.S. В общем, я со своим маленьким кулёчком вискаса вообще не сдался этим матёрым котярам. Ведь у них есть Маша, Валя и в Отраде Ира.
Дай Бог им здоровья!
|
|
3057
ШАУРМА ПО-БРАТСКИ
I. Предпредыстория:
Пробегал вчера по делам около метро Новокосино (Выход 1, для местных), был зело голоден и взял шаурму "Стандарт Колорадо" за 209 руб. в симпатичном миникафе, красиво светящемся в сумерках, с изображением на вывеске дона Вито Корлеоне в исполнении Марлона Брандо, в культовом фильме, осыпанном Оскарами.
Захожу, чистенько, вежливый персонал (южные ребята, традиционно), около кассы рекламно-юмористический постер "Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться".
Как намекнула мне юморная реклама, тут вкусно настолько, что отказаться невозможно.
Стою радостно выбираю шаурму на красивых картиночках.
"Колорадо", "Сопрано" (а, шуточки на тему мафии; смешно), "Цезарь"..
Рядом с зоной готовки висят постеры для повара со стандартами, сколько необходимо грамм капусты, помидоров, огурцов, мяса, лука и пр. ингредиентов для каждого рецепта/порции шаурмы.
Работаем по стандартам, значит. Хорошо.
- Колорадо, стандартную, пожалуйста.
Оплатил, стою жду около мастера-шаурмячника, наблюдаю за процессом приготовления; если этого не делать, по опыту, практически везде кладут меньше начинки, как за евро сами покупали.
Мастер выкладывает на металлический стол для готовки круглый лаваш-тортилью в два раза меньше обычного.
"А, так минишаурма здесь называется 'Стандарт', а стандартная шаверма это 'Макси'. Понятно. Оптимизаторы", - сообразил я. С тревожным интересом наблюдаю, что будет дальше.
Дальше шаурма-сан кладёт на лаваш немного пекинской капусты, как украл, на капусту три кусочка огурца, три прозрачных ломтика помидора, разрезанного на пятьдесят три ломтика (сквозь эти ломтики помидора, при желании, можно смотреть на окружающий мир как будто сквозь лупу/стекло, как делала в мультике собачка Соня с двумя тоненькими кусочками колбаски), две жменьки мяса, порубленного в крупную пыль, четыре (веселясь, уже считаю все кусочки) кусочка картофелинки-фри и шесть (не вру) стебелёчков маринованного фиолетового лука.
Нашлёпывает на это богатство по две ложки белого и красного соуса и собирается заворачивать сей пир Лукулла, чтобы положить под пресс в гриль.
- Эээ-э.. Подождите! Можно ещё побольше лука, уважаемый?, - спрашиваю-прошу я.
Мастер докладывает пять стебелёчков из полукольца лука.
Меня озаряет понимание. Просветляющая догадка пронзает молнией мой измученный от голода, жаждущий сытной шавермы, мозг.
С облегчением, как человек, понявший причину и природу мучившего его своими странными особенностями непонятного события, осознаю:
Вероятно, и даже наверняка, маринованный лук украден из украденного галеона, затем продан за серебряные пиастры и выкуплен обратно втридорога за золотые дублоны из личного клада Эдварда Тича.
Поэтому здесь его так берегут.
А не потому что экономят и обкрадывают клиентов или владельца.
Маринованный фиолетовый лук, купленный за золото морских разбойников, нельзя, и даже преступно, класть покупателям в достатке, чтобы человек наелся.
Поняв это, успокаиваюсь.
- И халапеньо добавьте, пожалуйста. Я доплачу, если надо.
Шаурмелье, вздохнув, лезет в металлический контейнер с зелёными перцами халапеньо и, демонстрируя императорскую щедрость, кладёт сверху на начинку 3 (три)) кружочка халапеньо.
- Добавьте ещё халапеньо, - бурчащий кит в моём желудке приостанавливет вежливость.
Шаурмян снова вздыхает, и скорбно докладывает ещё 2 (два) кружочка халапешек, быстро сворачивает шаурму (пока этот проглот в пальто ещё чего-нибудь не попросил, осетрины ещё доложить, например, ему, или крабового мяса, обсыпанного чёрной икрой) и отправляет в гриль.
Стою глотаю слюнки, жду, грустно смотрю на распечатки стандартов на стенах.
Мне, с моим, в том числе, кулинарным проф.прошлым, очевидно, что стандарты не соблюдаются и тут (после определённого объёма/времени кулинарной практики, приходит навык примерного, почти точного, определения веса продуктов на вид, и остаётся на всю последующую жизнь, даже после прекращения проф.участия в сфере питания), и крадут лукавые доны Бахтияры и доны Тычтынбеки начинку у наивного и доверчивого дона Корлеоне.
Забираю шаурму-"стандарт" в упаковке "с собой", ухожу.
Съел спустя полчаса, наелся на две пятых (удалось утолить зверское чувство голода за 209 рупий, оставив лишь просто чувство голода), печально посматривая на пустую обёртку со словами "приятного аппетита".
И вспомнил историю.
II. Предыстория:
Два года назад пробегал, тоже сильно голодный, мимо метро "Владыкино", увидел на симпатичном павильоне миникафе вывеску "Шаурма по-братски".
"По-братски" это значит много начинки, сытно и вкусно", - с предвкушением радостно подумал я и поплыл к павильону, роняя слюну.
Забегаю, в превкушении как я сейчас, голодный, вкусно и по-братски наемся, оплачиваю шаурму аж с бараниной (шиковать так шиковать, по-братски же) 390 рублей, и начинаю грустно наблюдать (как вчера в Новокосино) это вот "одиннадцать небольших кусочеков мяска, шесть соломинок лука, три кусочка огурца, четыре картофелинки, три прозрачных намёка на групповое участие в помидорке" и т.п.
Мде.
Стою жду, посматривая на гриль и на свою шаурму под прессом ("А ну как по ошибке мне не мою шавуху отдадут, я то в свою четыре кусочка халапеньо дополнительно выбил, и моя с барашкой, и этот гастрономический праздник съем я"), жду.
От вида яств внутри кафе и вкусных запахов, кит внутри звереет и уже колотит хвостом в стенки желудка.
Забираю горячую шаверму с бараниной и съедаю тут же, притулившись у столика, за несколько минут.
Что же. Было вкусно. Но как-то не по-братски экономно, хозяйственно и рачительно.
Почти как в сказке "Лиса и журавль", как они друг друга манной кашей с тарелки и окрошкой из кувшина угощали.
Выхожу из по-братского кафе, иду дальше по своим непобратским делам полуголодный, осознавая, что в это наебратское заведение я больше ни ногой, ни двумя, принципиально; бумажный пакет лучше съем.
Или варёную луковицу из бульона.
III. История:
Год назад, по совпадению, стою неподалёку от одного из кафе сети шаурмячен "Шаурма по-братски", курю.
Наблюдаю, как от кафе сердито топают двое ребят тоже южного вида.
Проносятся мимо меня, слышу обрывки диалога на русском:
- "Па-братски" блят. Пидарасы.
И настроение.
Улучшилось)
|
|
3058
Встречаются два друга-боксера. Один супертяж, вес за стольник, другой выступает в наилегчайшем весе. Супертяж: - Прикинь, случай был. Прихожу домой, смотрю - у моей жены любовник. Ну я ему раз с левой, раз с правой, смотрю - лежит. Легковес: - У меня тоже было. Возвращаюсь домой, смотрю - у моей жены любовник. Ну я ему раз с левой, раз с правой, смотрю - по очкам я веду!
|
|
3060
Лазаревское встретило нас не пальмами, как хотелось бы, а ведром с белилами. Нас, конечно, не предупреждали. Мы-то думали: стройотряд - это про песни у костра, красные майки с эмблемой и немного романтики под звездопад. А оказалось - Дом пионеров. Шпаклёвка. И бригада маляров с голосами, как вахтёрши из филармонии. Мы, филологини, были тут скорее случайно. Нам вообще-то полагались музеи и бумажные архивы. Но кто-то в деканате решил, что « народ ближе познать» - это тоже полезно для гуманитарного развития. Мы покорно собрали чемоданчики с кремами, французскими духами и несколькими томами Гессе. В общем, приехали. Первый день. Жара. Тени почти нет. Мы сидим на скамейке, как персонажи Чехова, только вместо вишнёвого сада - облезлая детская горка. Заходит женщина. Из тех, что носят халаты не потому, что им жарко, а потому что так принято на работе. Она - из местных. Щёки пунцовые, руки с узорами побелки. - Ты, - говорит она и тычет в меня, - пойдёшь со мной. Кисточку возьми. Кисточка плавает в ведре с белилами. Вязкая жидкость, цвета разбавленного молока. Я смотрю на неё, потом на свою руку. Ногти только вчера привела в порядок. Аккуратно, двумя пальцами - средним и большим - за самый кончик, как дохлую мышь, вытаскиваю кисточку. И, видно, делаю при этом какое-то выразительное лицо. Женщина на меня смотрит. Потом, медленно, с нарочитым спокойствием, произносит фразу, которая войдёт в летопись отряда: - Ты чего сморщилась? За хуй, небось, двумя руками хватаешься, да ещё и причмокиваешь. Мир замер. Я тоже. Вокруг - напряжённая тишина. Тонкая, как натянутая струна у виолончели. И в эту тишину - взрыв. Смех. Пацаны умирают. Один сползает под скамейку, другой кашляет от переизбытка кислорода. Даже наша староста Ирина, которая всегда цитирует Аристотеля, не выдерживает. А я? Я выпрямляюсь, улыбаюсь и - не знаю почему - говорю: - Я предпочитаю изысканные формулировки. И иду за ней, с этой кисточкой, как в старом фильме, где героиня несёт знамя сквозь строй саркастических одногруппников. Позже, конечно, мы ещё много смеялись. И даже подружились с той самой женщиной. А кисточка? Я её потом засушила и привезла домой. Поставила в банку рядом с ручками. Как памятник. Стройотряду. И моему взрослению.
|
|
3061
История эта произошла со мной где-то лет в 17.
Дело было так. Я и мой товарищ на отцовском мотоцикле ("Днепр" с коляской, 1974 г.в. - кто знает, тот поймёт, что это из себя представляет!) возили из гаража глину на свалку - все в дерьме по самые уши, грязные, как черти. А надо ещё заметить, что и прав-то у меня тогда не было... И вот, зазевавшись, пропустил я нужный мне поворот и захотел, соответственно, развернуться. Фишка в том, что улица довольно узкая. И вот, начинаю я разворачиваться и слышу сзади дикое гудение клаксоном. Смотрю - обгоняет меня "Мерс" и останавливается, подрезая мне путь. Я пытаюсь его объехать, но этот номер не прошёл. Останавливаемся. Из "Мерса" вываливается этакая репа, вся в перстнях, в общем, круче него только его яйца, и развязно подходит ко мне, начиная гнуть пальцы, дескать, я его машину чуть не убил, что я мог попасть на "та-а-акие ба-абки...". Короче, хочет, чтоб я ему за моральный ущерб отвалил 100 штук (по тем временам, 1994 год, огромные для меня деньги). Я молчу. В голове совершенная пустота, ни одной мысли. И тут я, сам того не ожидая, выдаю фразу:
- Мужик, вали отсюда! Я тебя прощаю...
И замолкаю. Реакцию "репы" описать трудно. Он стоит и явно крышу пытается поставить на место, но у него это не получается - такой наглости он ещё не видел. Не знаю, чем бы всё это могло кончиться, но тут из "Мерса" доносится дикое ржание его братвы. Чувак стоит и не знает, что делать. Потом так легонько толкнул меня в плечо, сел в "Мерс" и уехал, а я долго обалдело смотрел ему вслед...
|
|
3062
Я смотрю ТВ редко, чаще слушаю. Вчера запустил на телефоне канал "Звезда". Рассказывают что-то интересное. Занимаюсь своим делом. Пошёл рекламный блок. "У нас товары дешевле всех", "У нас - лучше всех", "У нас - выгодное предложение" и т.п., как обычно. Взглянул на экран, а там под экраном с рекламой - крупными буквами название телепередачи:
[b]НЕ ФАКТ![/b]
|
|
3063
- Санек, а ты можешь рассказать пусть страшное, но смешное? Из своей работы естественно.
- Страшное и смешное… Что-то ничего в голову не идет. Хотя могу рассказать о страшном сексе, а уж смешно или нет тебе решать.
- Ну-ну, я весь во внимании.
- Короче дело было где-то год назад, довелось мне ехать в командировку километров за триста. Все ничего, но кушать хочется всегда. Решил остановиться на стоянке где дальнобой кучкуется. Смотрю между фурами пространство, туда и занырнул. Машину глушанул и пошел посмотреть что нибудь в кафе и магазине. А тут они. Я так понял одна «мамочка», а рядом с ней девочка «на выданье». И все бы ничего, если бы одна не крикнула мне, не желаю ли я девушку? Я, вроде и реагировать не хотел, да вторая пробурчала довольно громко, мол чего ты к нему пристаешь может он импотент. Пришлось развернуться. Подхожу, говорю, привет девчонки. А правда, ходят слухи, что вы своим профессионализмом и мертвого поднять можете?
Та, что мамочка походу сразу взяла быка за рога.
- Да нам это как два пальца об асфальт. Конечно сможем, все зависит от уплаченной суммы. Вон, Анжелка, уж кого только не поднимала. Скажи, Анжела?
Та была более конкретна, внимательно меня рассмотрела и произнесла:
- Бабло надеюсь у тебя есть? – я молча кивнул головой в знак согласия. – Ну пойдем к тебе в машину, по дороге все объясню.
По пути к моей лайбе она все перечисляла тарифы – это мол столько, это столько, ну а это хотя для нее и табу, но за столько она может и согласится.
- Анжела, да ты сделай свое дело, заплачу сколько надо. Тут и машинка моя нарисовалась. Я боковую дверку отодвинул, а он там лежит. Не молодой конечно, но красивый, в костюме и белой рубашке да при галстуке. И гроб лакированный-резной. А кругом цветы, цветы и на венках, и в вазоне. Приступай, говорю, сделай клиенту приятное напоследок.
Сначала видел только ее широко раскрытый рот. А потом такие же глаза. Больше ничего не успел рассмотреть. С места стартанула так, что я даже пожалел, что не ее тренер по бегу. Областные мы бы точно взяли. Кричу ей вслед – куда же ты, ты же обещала. Я заплачу сколько надо! Но она только ходу добавила. И я понял, что с областью я погорячился. С ее темпом мы и на республиканские могли претендовать.
Пока со стоянки выезжал, смотрел, смотрел, но не Анжелу не "мамочку" так и не увидел. Зато мысль, что водилой на катафалк устроился стала не такой уж грустной...
|
|