Анекдоты про сетку
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 113

101

Про братьев меньших.
Жила была у нас одна курица. Звали мы ее Машка. Опытные дачники знают - имя питомцу дают только тогда, когда его НЕ собираются съесть. В суп и жаркое идут только безымянные жертвы. Так и Машка жила с нами, пока не ушла за радугу от старости. Что именно ее спасло от супа? Разум. Она с цыплячьего возраста отличалась крайней разумностью. У нас в курятнике стоит система автоматической задвижки входа выхода ChickenGuard. Кто не в курсе - читайте на британских сайтах. Будучи совсем молодой курочкой она запомнила на какие кнопки и когда мы нажимали, чтобы открыть и закрыть курятник. Мало того, что пользовалась ими, она не забывала закрывать задвижку за собой, чтобы не выстужать остальных зимой. Стоило кому-нибудь из нас выйти во двор, как мы тут же оказывались под ее пристальным вниманием. Если мы сидели и отдыхали в шезлонге, Машка пристраивалась рядом. Она знала, что это самое безопасное место во дворе. Стоило взять лопату в руки, она растопырив крылья неслась к нам. Она знала зачем нужна лопата и как можно поживиться червячками жучками при копке. Кто не в курсе - курица это хищник. Отношения с петухом она также выстраивала как старшая жена в гареме. Остальные птицы, включая петуха, видя наше к ней расположение - без ропота принимали ее командование. Было смешно наблюдать как она руководила выходом стаи из курятника утром. Вначале открывается наш сторож, затем выглядывает наружу наша Машка, выходит, проверяет сетку на загоне, что-то клекочет. Наружу выходят петух и петушки, проверяют территорию на забредших туда насекомых и дохлых мышей (коты мышей не жрали, а закидывали их курицам), потом звучала петушинная команда на выход всего курятника. Так начинался их день. А на заходе солнца даже если холодно Машка заходила домой обязательно всегда последней. Это был ее ритуал. Соответственно и персональное место на самом верху у инфракрасного обогревателя.... Уже несколько лет ее нет и как-то не складывается у кур их коллектив. Не находится никого, кому бы можно было дать имя. Подождем.

102

Дело было, как я полагаю, где-то в степной полосе фронта, стало быть, в 1942-43 гг. Иначе нашлись бы там и другие ориентиры, и высокие точки наблюдения.
Наше подразделение держит фронт почти без потерь. День, другой, третий...
У соседей - и убитые, и раненые от немецкой артиллерии, а эти - как заговоренные.
Пришел комбат к ротному поинтересоваться, как это у него так удачно получается.
А тот ему объясняет:
- Видишь, у нас полдюжины телеграфных столбов оставалось за позицией? Как мы сюда пришли, я той же ночью приказал один спилить, порезать на чурки и надставить этими обрезками оставшиеся. Были столбы по шесть метров высотой, стали по семь. И за водой в балочку я только Сидорова с ведрами отправляю, потому что у него рост - под два метра, а не метр семьдесят, как у других бойцов.
Немецкие артиллеристы считать умеют не хуже наших. Они столбы в бинокль рассмотрели, на бинокулярную сетку положили, перемножили их стандартную длину на сеточный коэффициент, получили дальность до наших позиций. И по Сидорову проверяли, наверное, на всякий случай - всё сходится. С тех пор и кладут мины с пятидесятиметровым недолетом, уже который день...

104

Прибавка

СССРск. Работал инженером. Оклад 140 плюс премии. По тем временам (середина 80-ых) можно даже сказать хорошо. И вот в конце года по конторе пронёсся слух о повышении зарплат. Тетушки шушукались небольшими группами. Доносились отдельные фразы – начальнику отдела добавят 50, а им всего по 15. А вот такой-то вообще только 10. Время от времени в кабинет начальника вызывались сотрудники по одному. Выходили с загадочными лицами. Ни от кого ничего невозможно узнать. Все помалкивали. Приближался новый год. Скоро должны утвердить новую сетку зарплат. Меня никуда не вызывали. Ситуация неопределенности мешала нормально работать. И я решился. Подумал – если не добавят зарплату, уволюсь к чёрту. Захожу к начальнику. Так и так, говорю – есть ли для меня свет в окне? Краем глаза вижу сетку с зарплатами. Против моей фамилии стоит 140. Долгая пауза. Шеф молча, задумчиво исправляет карандашиком 0 на 5. 145! И на том спасибо.

105

Когда вас бросает любимый человек – это очень больно, но несравнимо больнее, когда вас бросает любимый кот.

Первые тревожные звоночки появились еще в мае: князь Мышкин из нежного любящего питомца постепенно стал превращаться в автозаводского озорного гуляку: орал и драл москитную сетку на наших окнах первого этажа, требуя, чтобы его отпустили на волю.

Я, конечно, не верил, что он может загулять – как, чем, ведь его мужское достоинство было отхвачено в ветклинике пару лет назад. Но там оказалось все серьезнее, чем банальный зов плоти: коту хотелось самоутверждаться, хотелось доказывать этому миру, что он – царь зверей. В нашем маленьком дворике он вмиг навел свои порядки: очаровал дворника, запугал местных собак, прогнал старого рыжего кота с дурными манерами и вместо него привел откуда-то грязного котенка – судя по расцветке и пушистости, свою родню.

Мы понимали, что больше не нужны этому молодому, харизматичному, успешному красавцу – кто мы такие, в конце концов, мы ему точно не ровня. К нам он относился сугубо потребительски: несколько раз в день забегал на 5 минут, чтобы поесть, и, не давая даже себя погладить, тут же выпрыгивал в окно.

По ночам кот пинговал: мяукал под окнами, проверяя обратную связь. Жена по первому зову бросалась к нему в пижаме и одной тапке, но кот тут же прятался. Это была всего лишь манипуляция – кот и не думал возвращаться, он лишь прощупывал почву.

Три дня назад, когда кот забежал позавтракать нежным ягненком, жена решила его не отпускать. Просто закрыла все окна, принесла его любимые игрушки и щетку для вычесывания, чтобы напомнить, как хорошо нам жилось всем вместе раньше.

- Ты эгоистка, - сказал кот, - я для тебя всего лишь ресурс. Плевать тебе на мои желания, мои устремления, мой уникальный внутренний мир. Ты хочешь превратить меня в свою игрушку.

- Ты серьезно?! – возмутилась жена и открыла окно. – Это мы для тебя – ресурс, мы тебя интересуем только как источник корма. Иди на здоровье!

Ночью кот опять пинговал, но на этот раз к нему никто не вышел. А наутро, когда жена вышла прогуляться на озеро, кот уже поджидал ее под дверью. Терся о ноги, ласково мурлыкал, обещая, что теперь все будет как прежде.

На радостях жена выкупала его с шампунем, поменяла ошейник и уложила на нашу кровать. Кота хватило на пару часов – уже в обед он заскучал по улице и приключениям. К тому же его любимый ягненок закончился – осталась курица, которую кот терпеть не мог.

- Ничего у нас с тобой больше не получится, - цинично сказал кот, - это как пластырь: может, приклеится, но не так, как в первый раз.

Да-да, он смотрел с нами «Сцены из супружеской жизни», будучи еще котенком, и легко мог ввернуть цитату оттуда.

Запрыгнув на подоконник, он стал неистово драть москитную сетку. Пара минут усердной работы – и она вытолкнулась и упала на землю.

- Уйдешь, я умру! – крикнула ему жена в отчаянии.

- Не стой на ветру!.. – ухмыльнулся кот. Да-да, еще совсем недавно он сладко засыпал под Ахматову, а все мы не могли наглядеться на его мохнатую улыбающуюся морду и по очереди подбегали его потискать, чмокнуть или куснуть за нежное ушко.

106

Раз уж тема медицины нашла такой живой отклик, вот вам статья, которую я писал 17 декабря 2020 для журнала «Максим». Уже не помню, была ли она опубликована или переделана, но драфт сохранился в закрытой заметке дневника, и сегодня я его публикую.

КРАСНЫЙ КРЕСТ

Сегодня аптека в России и на Западе обозначается зеленым крестом, словно намекая, что здесь можно купить шампуни и травяные сиропы для самолечения, а настоящие лекарства вколет врач. Но сто лет назад крест на всех аптеках был красный. И около ста лет назад международная гуманитарная организация «Красный Крест» устроила патентную войну с аптеками мира, запретив использовать ее символ на вывеске. Кстати, полное название организации — «Красный Крест и Красный Полумесяц». Поэтому неясно, почему претензии возникли именно к аптекам, а не к флагам Алжира и Туниса, например. Так или иначе, аптеки мира сменили крест на зеленый. Но СССР не признавал международных патентных законов, и кресты оставались красными до самой Перестройки.
А чем отличалось содержимое аптек? На вид почти ничем — те же таблетки, пилюли и градусники, что и сегодня. Но тот, кто вырос в СССР помнит, что лечение в то время было сильно иным.
Конечно никто вслух не говорил ребенку, что больной должен страдать. Но болеющих детей с детства учили быть мужественными — как пионеры-герои.
Сейчас дети и взрослые болеют ОРВИ, но в СССР самым популярным заболеванием детей почему-то была ангина...

АНГИНА

Ангину рисовали в книжках, об ангине слагали детские рассказы и стихи.
Ангина считалась болезнью преимущественно зимней. Основная проблема была в том, что с ангиной приходилось сидеть дома. Сидеть дома дети СССР терпеть не могли, потому что делать в квартире было абсолютно нечего: смартфонов не было, телевизор показывал мультики раз в день перед сном, железный конструктор и коллекция марок давно надоели. Зато во дворе — друзья, смех, веселье, санки. Коньки, пристегнутые к валенкам. Катание с ледяных с горок, сидя на куске картона... Когда вы последний раз видели санки у взрослого 12-летнего парня или девчонки? В СССР санки были у всех. Прогулять школу, чтобы кататься с горки, пока светло, — это было нормально. Но вот сидеть дома с ангиной...
Профилактикой ангины считался колючий свитер и варежки, которые связала бабушка из настоящей шерсти. Варежки привязывали на длинную резинку и пропускали через оба рукава пальто, чтобы не потерять. Ведь потерял варежки — ангина. Самым важным предметом одежды считался шарф. Шарф носили все. Если кто-то появлялся на улице без шарфа, значит, он его только что потерял. Разумеется, шарф обязан быть колючим и стирать шею до красноты. Ведь иначе — ангина. А ангина — это уже совсем другие пытки по сравнению с шарфом.
Последний этап лечения бесконечных ангин был самый страшный — вырезание гланд прямо из горла. Удаляли гланды без наркоза. Зубы, кстати, тоже сверлили без наркоза. Все дети боялись удаления гланд. Хотя существовал миф, что после операции дают мороженое, сколько влезет, — чтобы заморозить кровоточащее горло. Для человека, часто болеющего ангиной, а значит, полностью лишенного мороженого, это звучало заманчиво. Считалось, что после удаления гланд ангина прекращается. И лишь позже медицинская наука начала подозревать, что гланды в организме нужны не просто так...
Так или иначе, ангину следовало лечить. Первейшим лекарством от ангины считались молоко, мёд и чай. С малиновым вареньем. Которое заготавливали сами или присылали родственники — в магазинах малиновое варенье было не купить. На случай болезни оно хранилось в каждой семье. Просто так, без болезни, есть это лекарство запрещалось. Но сладости помогали слабо, это тоже знали все. Поэтому в ход шла серьезная медицина.

ГОРЧИЧНИКИ

С виду горчичники выглядели безобидно: желтые бумажные квадраты, пропитанные порошком горчицы. Они немного напоминали лист промокашки, который вкладывался во все школьные тетрадки. Немного были похожи на фотобумагу из распотрошенного конверта просроченной фотобумаги. И еще немного напоминали переводные картинки — их тоже надо было размачивать в воде. Переводные картинки были любимым развлечением детей в эпоху, когда наклеек и стикеров не было.
Ты лежал на животе, а мама размачивала горчичники в тарелке с теплой водой, а затем клала тебе на спину и накрывала теплым одеялом. И наступали пятнадцать минут пытки: едкие горчичники начинали тебя жечь. В зависимости от чувствительности детской кожи и психики можно было сжимать зубы или плакать, кусать подушку или просить почитать сказку, но терпеть ты был обязан. Считалось, что горчичники лечат, потому что «прогревают». Особенно прогревала мысль, что если даже тебе так жжет, то представить страшно, что сейчас чувствуют твои микробы...
Однако, микробы переносили горчичники с той же стойкостью — никакого влияния на кашель они не оказывали. Но помимо горчичников были и другие средства.

БАНКИ

Это реально были банки — как от варенья, только с круглым дном и маленькие — что-то среднее между мячиками для тенниса и настольного тенниса. Но теннисный мячик еще пойди выменяй на солдатиков, а банки лежали в шкафу в каждой семье.
Банки требовали серьезных фокусов с огнем, поэтому ставил их папа. Сначала банки выкладывались на тряпочку на тумбочке — ты снова лежал на животе с голой спиной, а банки зловеще поблескивали. При помощи взятого на заводе спирта и ваты, намотанной на проволоку, делался небольшой ручной факел. Банки по очереди подносили к языку пламени, а затем ставили тебе на спину. От папы тут требовалось виртуозное мастерство: следовало достаточно прогреть банку, чтобы она, остывая на спине, создала вакуум. Но не настолько нагреть, чтобы она прожгла круг на коже.
Попав на спину, банка начинала всасывать спину внутрь — кожа под банкой краснела и поднималась холмиком — как подушечка для иголок. Банок ставили штук шесть, десять, пятнадцать — сколько позволит спина. Банки больно впивались, и ты лежал двадцать минут, превратившись в стеклянного ежика. Шевелиться запрещалось: от шевеления какая-нибудь особенно крайняя банка могла с чмоканьем отвалиться. Кашлять запрещалось тоже. Можно было требовать почитать сказку. Или поставить на проигрывателе грампластинку со сказкой — как раз двадцать минут одна сторона.
Грампластинку для тебя, разумеется, выбирали сегодня тематическую: «Доктор Айболит». Там Айболит лечил обезьян так: «Он поставил обезьянам градусники — это им немного помогло! Он дал всем обезьянам вкусное лекарство, по две ложки варенья и по два куска сахару...» примерно так. Шутку безошибочно считывал любой ребенок: все знали, что вкусных и безболезненных лекарств не бывает, ведь свойство лекарств — мучить тело, изгоняя болезнь. Ты уже большой и понимаешь: это сказка, автор так шутит.
И хоть пластинка была переслушана сто раз, к концу сосредоточиться не получалось — так болела спина. Наконец наступал долгожданный момент: снятие банок. Банку наклоняли и надавливали пальцем на кожу рядом — с обиженным чмоканьем банка отпускала жертву. Когда все банки оказывались сняты, наступали минуты блаженства.
Считалось, что банки тоже как-то прогревают спину и легкие, улучшают кровообращение, отпугивают микробов страданиями, а самые далекие от медицины уверяли, что банки болезнь «высасывают».
О том, что ребенку недавно ставили банки, свидетельствовали красные круглые синяки на спине, которые держались неделю-две. Синяки болели, и по крайней мере, это избавляло спину от еще одного испытания — перцового пластыря.

ПЕРЦОВЫЙ ПЛАСТЫРЬ

Перцовый пластырь выглядел здоровенным листом лейкопластыря, только его клейкий слой был пропитан вытяжкой жгучего красного перца. Цель была всё та же: наказать кожу за болезнь, заставить ее краснеть, зудеть и пухнуть, что, якобы, излечивает.
В отличие от банок и горчичников, пластырь был очень долгой пыткой. Его надевали на вечер, на ночь, а иногда и на несколько дней — отправляли с ним в школу под рубашкой. Перцовый пластырь резали на куски и наклеивали на фюзеляж ребенка — обычно на спину или на грудь, повыше к горлу.
Пластырь жег и мучил день и ночь, но страшнее всего было его снимать. Ведь он уносил с собой все детские волоски и частички кожи, какие только мог, и отрывать его было очень больно. Не существовало способа его снять без боли: и по кусочку тянуть больно, и рывком страшно, и в воде он не размокал. Всё как у Геракла в конце жизни.

ПАРАФИН

Идея прогревания была главной в медицине тех лет. Считалось, что болезнь появляется исключительно от холода (отсюда слова простудился, простыл). А уходит, соответственно, наоборот — от прогревания.
Ещё одной прогревающей пыткой было заливание спины ребенка расплавленным парафином. Под ним надо было лежать и ждать, пока эта адская масса остынет и перестанет жечь.
Наравне с этими средствами существовали менее болезненные, но очень нудные прогревания.

ЯЙЦА НА НОС

Самым простым лекарством считалось держать на переносице одно или два горячих крутых яйца. Считалось, что нос прогревается и избавляется от насморка. Сперва яйца нос обжигали, но потом становились все холоднее. Держать их на переносице приходилось самостоятельно — держи, не отвлекайся. Вот скукотища! Для часто болеющих детей вместо яиц шили специальный маленький мешочек, набитый песком. Его нагревали и прикладывали к носу. Форма была более удобной, но из него сыпалась мелкая песочная пыль, и он пах теплыми тряпками. Если конечно твой нос различал запахи.

СИНЯЯ ЛАМПА

К мистическим лечебным приборам относилась синяя лампа. Это была самая обычная лампа накаливания, только крашеная синей краской. Весь аппарат специально продавался для лечебного прогревания и напоминал фен или дуршлаг. Лампу следовало включить в розетку, держать за рукоятку и светить в лицо, в нос, в больное ухо или горло, для чего следовало широко раскрывать рот, чтобы синие лучи попали в самую ангину.
Лампа не имела ничего общего с ультрафиолетом, который все-таки убивает микробы и вирусы. Это была просто синяя лампа, использовали ее только в СССР, и какая от нее была польза, никто не знает до сих пор.
Похожие приборы, только большие, имелись в детсадах, пионерлагерях, иногда в школах — ими прогревали сразу нескольких человек.

СОЛНЫШКО

Впрочем, ультрафиолет тоже использовался. Для этого был аппарат физиотерапии «СОЛНЫШКО». Он был рассчитал сразу на четырех детей и напоминал большой железный самовар, из которого торчали в разные стороны четыре железные трубы — как лучи солнца на детском рисунка. Прибор был рассчитан на четырех человек, которые рассаживались вокруг самовара и каждый вставлял свою трубу в нос или в рот — кому как велит медсестра. Песочные часы отмеряли десять минут, а прибор издавал ни на что не похожий запах — пахло горячей жестянкой как от фотоувеличителя, а к этому примешивался кислый запах озона.

КОМПРЕССЫ

Ну и отдельной популярностью пользовались компрессы — обычно «водочные». Компресс — это было сложное сооружение из ваты, марли, шерстяных платков, вощеной бумаги или кальки. Компрессы ставили на ночь — на горло или на больное ухо. Для уха в бумаге прорезалось отверстие. Водка, которой смачивали внутреннюю вату и тряпку, противно пахла, а все сооружение вокруг головы очень мешало спать. Смысл компресса был все тот же — считалось, что он как-то «прогревает» кожу.

ШПРИЦ

Последним и самым страшным лекарственным средством был шприц. Это на случай совсем уж высокой температуры. Высокой температуры почему-то в те годы вполне разумно тоже боялись, хотя по логике она должна бы вписываться в идею прогревания. Также шприц использовали, если доктор прописал колоть антибиотики «на домУ». Свой семейный шприц был в каждом доме в тумбочке. Шприц — ценный прибор из стекла и металла — хранился в специальной железной коробке, рядом лежала его игла. Перед инъекцией шприц кипятили на кухне прямо в этой железной коробке, потом остужали. Все это время ты понимал: судьба неотвратима. Укол мог поставить папа, если умел. А если нет, в любом доме обязательно была соседка тетя Галя, медсестра. По просьбе мамы она спускалась с верхних этажей помочь с уколом и могла даже одолжить свой шприц, чья игла за последний десяток лет побывала во всех задницах подъезда.

НАРОДНАЯ МЕДИЦИНА

Зато народная медицина тех лет ничем не отличалась от современной: бабушка из деревни все так же присылали сбор трав, соседка советовала полоскать горло соком свеклы, коллеги мамы по работе советовали ребенку попарить ноги в горячей воде, нарисовать на груди сетку йодом, насыпать горчичный порошок в носки (более легкий, но тоже противный вариант горчичника),засунуть в ноздрю дольку чеснока или носить на голое тело шерстяные безрукавки и носки — короче, как следует прогреть. Потому что раз простыл, надо прогреть. Впрочем, иногда всё то же самое советовали врачи поликлиники — народная медицина была по-настоящему народной. Но интереснее была народная медицинская техника...

НАРОДНАЯ МЕДТЕХНИКА

Существовало множество якобы лечебных технологий, которые передавались из рук в руки. Обычно это были загадочные изделия с лечебным эффектом, их изготавливали тайком умельцы из позаимствованных на своем заводе деталей, и продавали желающим вместе с бумажными листами инструкций — отпечатанными на пишущей машинке слепой копией или размноженными на светокопировальных аппаратах какого-нибудь НИИ. Покупали эти технологии все, независимо от образования. Причем, научно-техническая интеллигенция охотнее всех.

МАГНИТНЫЙ БРАСЛЕТ

Моему деду — талантливому инженеру, знавшему пять языков и обладавшему десятками авторских патентов — ничего не мешало верить в целебную силу магнитного браслета. В резиновую трубку из аптеки — не будем даже думать, для чего она предназначалась изначально — набивались осколки магнитных колец от старых приборов и получался браслет на запястье. Дед был уверен, что браслет нормализует давление и улучшает свойства крови, целебно намагничивая всё железо, что содержит ее гемоглобин.

ЖИВАЯ И МЕРТВАЯ ВОДА

Отец — инженер-проектировщик заводов — раздобыл за целых десять рублей аппарат «живой и мертвой воды». В то время этот модный прибор был у многих: две опасные стальные пластины, которые включались в розетку через мощный диод. Прибор опускался в банку с водой, где немедленно начиналось бурление: вода разлагалась на водород и кислород, один всплывал у плюсового электрода, другой у минусового. Часть газов растворялась в окружающей воде, и в этом был смысл. Прилагавшийся брезентовый мешочек помогал отделять одну воду от другой. Обе воды были одинаково кисловатыми, но одна именовалась «мертвой», другая «живой». Названия были условными: согласно описанию, оба варианта воды были невероятно полезны, годились в пищу или для растираний. В сумме они лечили все болезни, просто каждая свою — списки болезней прилагались.
Но всё это были пустяки по сравнению с «Кремлевской таблеткой»...

КРЕМЛЕВСКАЯ ТАБЛЕТКА

Официальное ее название было «АЭС ЖКТ». Автономный электростимулятор желудочно-кишечного тракта. Чудо медицины было разработано в Томске в 1980-х годах — миниатюрный электронный прибор. Таблетку полагалось глотать. Имея внутри миниатюрную батарейку и парочку транзисторов, таблетка генерировала на своей поверхности слабые токи, которыми щекотала кишечник по ходу своего увлекательного, но не слишком долгого путешествия. Считалось, что таблетка оказывает лечебный эффект на организм. Она была крайне редкой и дорогостоящей, поэтому применялась среди элиты и высшего партийного руководства СССР — потому и была названа Кремлевской. По понятным причинам таблетка считалась одноразовой. Но из организма члена ЦК КПСС электронная таблетка выходила совершенно не поврежденной. А выкидывать исправную электронику было в СССР не принято. Поэтому часто таблетка отмывалась и попадала в руки чуть более простых, но тоже стремящихся к медицине людей. Таблетка лечила повторно близких родственников, потом дальних, потом друзей, коллег, соседей и всех страждущих, пока не садилась батарейка.

Прошла эпоха красных аптек. Исчезли прогревания, исчезла шерсть, горчица и перец, не найти в продаже банок. На смену ангине пришли грипп, ОРЗ, ОРВИ, и Его Величество Ковид. Не сильно изменилась народная медицина. Никуда не исчезли шарлатанские приборы для магических прогреваний — светом, током и магнитными полями. Просто в них стало больше электроники и разноцветных лампочек, и покупают их в основном пенсионеры.
Но зато никто больше не считает, что дети должны страдать и терпеть: нигде не вырезают без наркоза гланды, никого не наряжают в шерсть, не пытают красным перцем и не сыплют в носки горчицу. А детские лекарства превратились в сладкие сиропы и вкусные конфеты для горла — всё, как обещал когда-то Доктор Айболит с пластинки, отработав, видимо, технологию на своих обезьянах.

Леонид Каганов

107

О ценности семейной жизни.
Напился на днях в Кладовке. Сто лет не пил. Это все Олег Галай – принес сто бутылок водки да какие-то сэндвичи с колбасой. «Не пью, не пью...» Еле-еле в итоге до дома дошел.
Нет, ну с Галаем-то я вообще не пил ни разу в жизни. Наверно, я единственный человек в Нижнем, который ни разу с ним не пил. Это меня немного оправдывает. Тем более, повод был, второй день празднования дня рождения Сперанского! А Саша?! Ну как за Сашу не выпить! Да еще и с Олегом Галаем!
Да еще я узнал от него, что Ира Б., давным-давно живущая в Испании, сообщила по секрету его жене, что ее 20-летняя дочка Аня – от меня… Я прекрасно помню наш брак, длился он ровно три дня. Съехались, привез ей сетку картошки, потом что-то праздновали, напились сильно и под утро разошлись. Я знаю как минимум троих чуваков, которым Ира Белая «открыла» их отцовство, но подруге-то ей врать для чего?! К тому же я, безусловно, не лакомый кусочек для этой знойной с большими финансовыми запросами женщины. Значит, скорее всего, так оно и есть; ну что ж, здравствуй, моя маленькая 20-летняя толстушка. Папины гены одержали верх: мама-то и в сороковник худа как щепка.
Как обычно почувствовав себя очень хорошо после нескольких бутылок водки, я встал и сказал, что иду в рок-бар. На самом деле ни в какой рок-бар я никогда не иду, я иду домой. Деньги есть, но сейчас не тот момент, чтобы портить его рок-баром… Я иду домой и с пьяных глаз начинаю звонить в разные места, где женщины торгуют своими прелестями. Ну, то есть это раньше было так. Лет 15-20 назад. Сейчас-то я примерный семьянин, но жена задержалась на неделю в Ростовской области, чтобы отпраздновать 88-й день рождения любимой бабушки, а тут такое… В трудных ситуациях я испытываю непреодолимую потребность прижаться к женской груди, хоть и маленькой. Наверно, даже лучше, что маленькой, большие груди не для трудных минут.
За 15 лет, конечно, многое изменилось, и расценки в первую очередь. Тысяча в час – таких расценок, конечно, давно нет. 2000 в час – минимум, но к девушкам еще надо ехать или платить им за такси, а потом отправлять обратно. Выходит уже три тысячи за час, ну да ладно, три так три!
У меня десятка два номеров. Ищу с маленькой, как у жены, грудью, звоню, спрашиваю – есть ли с совсем маленькой грудью, я с другими не могу. «Прямо с совсем маленькой?» – переспрашивают. – «Ну как, – говорю, – чтобы была не больше первого размера, ну и не меньше нулевого». В некоторых местах говорят, что да, есть такие, но они уже «идут» даже не по 2 в час, а по три, даже по три с половиной! Три тысячи в час плюс такси – это уже 4 тысячи в час!!! Ладно, хрен с ним, четыре так четыре! Диктую свой номер телефона – минут через 10 звонок: оказывается, нужной мне девушки сейчас нет на месте!!! Но как только освободится, она со мной свяжется. Не хочу ждать, ищу дальше. Все, уснул.
В 8 вскакиваю. Уф… Хорошо, что так и не нашел! Звонок. Невероятно сексуальный и бодрый женский голос.
– Я на Бурнаковке, приезжай прямо сейчас. Метро Бурнаковская… Улица Народная, дом пять. Хорошо? Я жду!
Бросил трубку. Какой сексуальный голос, да еще и грудь маленькая… Ехать всего 20 минут, рядом с метро. Но нет, я не такой! Я уже 10 лет лет не такой!
Сексуальные фантазии замельтешили перед глазами. Голос, маленькая грудь, 20 минут времени…
Нет, я не такой!
Да и три тысячи в час… Лучше акварели на них купить. Мда, если посчитать, то жена в месяц одного секса тыщ на 50-60 приносит! Одного, Карл, секса! Какая экономия бюджета! Своя, домашняя, маленькая грудь! В своей квартире! В любое время суток! И если подсчитать все прижимания к груди чуть больше нулевого размера в трудную минуту – это же, получается, семейная жизнь вообще бесценна!!!
Галай собака! Он во всем виноват!

108

Истрия, как говорят москвичи, крайняя. Во первых не хочу быть излишне назойливым, во вторых стало не хватать времени на все. История из тех времен, когда человек человеку был друг, товарищ и брат. Мы жили тогда своей дворовой коммуной и дружили, и ходили друг другу в гости, и сообща решали проблемы. Сейчас от этого ничего не осталось и бывает замучает щемящая сердце ностальгия. Иных уж нет, а иных разметало по миру от Исландии до Новой Зеландии.
Сейчас я живу в городе-Солнце за стеной из трехметровых туй. Архитектор начиталась Кампанеллы и земельные участки нарезала в виде ломтиков круглого торта и я нахожусь в центре этого торта или колеса Сансары. Видимо в этом есть и своя эзотерическая изнанка, ибо жизнь соседей происходит по принципам этого колеса. В начале появляется резвый деятель в кожаной кепке и белых штанах и затевает грандиозное строительство. Потом штаны меняет на более скромные, "Мерседес" меняется на "Опель" и в конце концов он исчезает из поля зрения. Спустя некоторое время появляется другой такой же подобный первому, продолжает строительство и в конце концов разделяет судьбу своего предшественника. Потом появляется третий и так далее.
Вот и сегодня употребляя утренний кофе я вижу сквозь окно соседнего делавара. Грандиозный замысел по постройке небоскреба оборвался у него на нулевом цикле и он проживает в своем циклопическом подвале, перекрытым панелями, которые бережно застланы рубероидом. С молодецким эханьем он бросает пустые бутылки из-под контрабандной белорусской водки в траву и приступает к помывочным процедурам. Чугунная ванна стоит прямо во дворе. Он оголяется по пояс, намывает свои торс и лысину, и потом тщательно вытирается куском ветоши с нескрываемой ненавистью бросая взгляды в направление моего окна. Еще недавно он регулярно писал доносы на меня в муниципальную полицию. Другая соседка служит там полицмейстершой и было весьма удобно написать и передать ей через забор. Доносы были разнообразные начиная от высоты травы в моем газоне до оскорбление мною его нравственности путем употребление матерных слов. На почве этой дружбы они скорефанились и дело шло к свадьбе.
Каким то днем я увидал из того же окна романтическую картину. Сосед снимает сетку с заборного пролета и потом со стопкой чистого белья и шлепанцами победно шествует к ней в баню. Но торжество его было недолгим и карма его настигла. Через некое время вечернюю тишину огласили вопли и жених был выпровожен пендалем под зад.
-Как жизнь, говноед?
Поинтересовался я у него следующим утром. Но он уныло промолчал и очередного доноса в полицию не поступило. Только к вечеру раздался визг болгарки, неудавшийся жених стал пилить свои приданое в виде пяти древних машин и жестяной продуктовой будки на металлолом. Недавняя пассия организовала штраф за бардак на участке.
Так вот о моей коммуне.
(продолжение следует)

109

Нидерланды, Амстердам. На лавочке возле подъезда сидят бабки – вульгарный макияж, пестрые крашеные волосы, короткие юбки, черные колготки в сетку, высокие каблуки, пирсинги, наколки, длинные гелевые ногти в ярких расцветках, пластмассовая бижютерия. Запах дешевого парфюма перемешался с дымом от сигарет. Трут за жизнь.

Из подъезда выходит молодая, красивая, скромно одетая девушка, равнодушный взгляд скользит по состарывшимся шлюхам, и она молча удаляется.

– Во, целка пошла! – ей всед презрительно бросает одна бабка.

– Да она и травку ни разу не пробовала. – подхватывает вторая.

– Какая там нахрен травка? – добавляет свое ценное мнение третья. – Я ее и с обычной-то сигаретой ни разу не видела.

– Вот увидите, солнце еще не сядет, как она вернется. – ворчит четвертая. – А сегодня, между прочим, суббота.

– Строит из себя хрен пойми чего! – резюмирует пьятая.

– Ой, да эта современная молодежь... – заводит шарманку шестая. – Помню, я в ее годы даже по будням, бывало, по полштуки евро из клуба приносила. Про выходные вообще молчу – успевай только рот сполоснуть. А эти... Сидят на шее у родителей. Учиться они хотят, ну-ну. Знаю я этих, им лишь бы ничего не делать.

И до вечера продолжается обсасывание косточек нынешней молодежи – как всей в целом, так и каждой мало-мальски знакомой особи по отдельности.

110

Год 1980 запомнился мне 12-летнему пацану московской Олимпиадой, которую все вокруг обсуждали, хотя наш приморский городок и не участвовал в соревнованиях, первой годовщиной ввода советских войск в дружественный Афганистан, так как одинокая соседка по нашей коммунальной квартире, Баба Лиза горевала над похоронкой полученной на своего единственного сына, который был для меня как старший брат, но мужественно погиб защищая однополчан, при сражении с импералистами в лице душманоов и этой историей, которая недавно всколыхнула память снова. Мой день тогда складывался однообразно, утренняя тренировка по плаванию в спортивном классе СДЮШОР Динамо, школа в обед и вечерняя тренировка. Плавал я очень хорошо, как говорят, подавал олимпийские надежды. После тренировки, летом я отправлялся на море, чтобы насобирать мидий или наловить бычков под камнями, чтобы помочь маме прокормить семью. Не то, чтобы мы голодали (бедных семей, пишут тут, в Союзе не было), но ее зарплаты с обувной фабрики, где она работала, было часто недостаточно прокормить нас. Отец погиб как пару лет при обрыва стропа в заводе, мама тянула нас одна. Поэтому летом я одевал маску, и таскал бычки из-под камней или собирал мидии с пирса. Кстати до сих мамина гречневая каша с отварными и поджаренными с чесноком мидиями, для меня самое вкусное воспоминание из детства. В тот день, я как обычно привязал сетку к ноге, закрепил ножик для отрезания корня, или как его официально называют биссуса и поплыл на косу, где мидии были жирней и больше, из-за прохладной воды и течения. Коса находилась метрах в двухста от берега и была очень длинной. Кроме рыбаков туда мало кто заплывал, поэтому мидий было много. Кроме этого, уже пошли распространятся случаи отравления зеленой мидией, сорванной с пирса (эти мидии набирают токсины от цветущих водорослей), поэтому чистая от водорослей коса была более привлекательной. Набрав побольше воздуха, нырнул где-то посередине косы, выбрал плиту (когда то в 50-тые, был план строить волнорез от косы, плиты побросали в воду, на этом и остановились) и выбрал большую кисть мидий. Она крепко цеплялась за камень, пока отрезал биссус, упёрся ногами в песок и почувствовал правая ступня провалилась в песок и уперлась во что-то твердое. Набрал снова воздуха, нырнул снова и увидел блеск среди поднятого песка. Разбросанные монеты лежали среди остатков то ли деревянного сундука, то ли части корабля. В следе от ноги, их было много, возможно глубже было еще больше. Взял одну монету, зажал между пальцев руки и поплыл к берегу. Дома почистил монету, она была побита водой, но там показался двуглавый орел, контур человека и год 1792. «Интересно», сказала мама, «похоже на Екатерину. Где ты взял ее?»- спросила она. «Во дворе нашел», зачем-то соврал я. «главное, не своровал, надеюсь она тебе принесет удачу, садись кушать», - завершила мама свой интерес к монете. Я его тоже завершил, положил монету в копилку к другим монетам (мы же все тогда собирали монеты или марки, не правда ли?) и забыл про нее. Не могу объяснить, почему тогда у меня не было интереса вернуться на косу, поискать остальные. Прошло 10 лет, Союз развалился, я, выпускник-электротехник нашего политеха продавал на рынке обувь, которой с мамой рассчитывались на фабрике, другой работы не было, поэтому когда получил возможность с одногруппником поехать в Польшу на работу в судоремонтный завод в Гдыне, долго не думал, собрал нехитрые пожитки, банку с монетами, и маску. Там дело пошло, стал со временем бригадиром электрогруппы, потом был переезд в Германию, на завод в Гамбург, потом свой бизнес, своя ремонтная мастерская и тд. Миллионером не стал, но есть возможность и хобби, покупать на аукционах старые часы, электронику, радио, патефоны и ремонтировать и собирать их. Недавно после одного такого аукциона «Хистория», в Бремене, разговорился за пивом с другом - оценщиком этого аукциона, про монету. Он аж загорелся. Принёс ему, показал. «Это серебрянная пятерка российской империи!» - крикнул он, «не самая ценная в наших кругах монета, но в таком идеальном состоянии, это просто клад», продолжал Кристоф не останавливаясь. Сколько ты их набрал? Где остальные? Немедленно неси к нам! Мы их восстановим и продадим нумизматам. Это будет целое состояние! Пришло время ответить правду: « а больше нет монет, я только одну взял». Нижняя губа Кристофа задрожала…: «Как только одну? Я не верю, ты не можешь быть таким идиотом». Когда его степень оцепенения прошла, Кристоф выдал план, то есть мы и берем снарягу, подводный искатель, акваланги и дуем туда на поиски. «Там война сейчас», с горечью сказал я, - «даже не знаю точно кому эта коса принадлежит сейчас». Хитрый ум антиквара-оценщика все равно работал на прибыль: «Хорошо, тогда держим все наготове и ждём!». Ждём.

111

...и парашютист этот задолбал уже!!! [i](из классики жанра.)[/i]

Внезапное продолжение истории № 1516391.https://www.anekdot.ru/id/1516391/
Всё же - абздец какой-то.
Пару дней назад из вентканала, ведущего в подсобку, раздалось суетливое шебуршание.
Потом - отчётливые затрещины. С чего бы?
Сразу вспомнились недавние и яростные обсуждения в домовом чате. Смысл их был однозначен и цветист, как юбка цыганки: крысы вот-вот начнут приходить в квартиры строго к завтраку; толпы наглых птиц мира - голубей - засрут серванты, аэрогрили и любимого континентального той-спаниеля Тайлера. Позор и национализация [s]мироедам[/s] управляющей компании, не спешащей обтягивать такой приятной зеленоватенькой полиэстровой сеточкой оголовки вытяжных отверстий вентиляции!
Более решительные и мужественные настаивали на том, что могли бы УК-шники раскошелиться и на спиральный барьер "егоза", а то и на сетку-100. Не обеднели бы - вон тарифы ЖКУ рванули в чёртову высь...
Раньше я как-то относился ко всему этому почти безразлично. Но сейчас, прислушиваясь к треску вентрешётки (ломает, тварь!), подумал - не так уж и капризны соседи-то. Что или кто сейчас валит валом, наплевав на мою приватность?
...Удары веником по решётке, грубая матерщина и включение на полную громкость динамиков Galaxy A33 5G с шестью видами лезгинки попеременно, похоже, только раззадорили злодея.
Сталбыть - штурм.
Отдираю решётку, преодолеваю сопротивление агрессора с его уже слабым писком и -
"Ребята, ребята, скворцы прилетели, на крыльях весну принесли!.." Мне почему-то ещё с детства не нравилась эта чересчур бойкая песенка.
И какая, прошу прощения, нахрен, весна? У нас, судя по нынешней погоде - и до осени недалеко.
Есть, конечно, утешение: настоящей осенью скворцы всё же улетают. В Южную Европу, Северную, но Африку; в Египет, Израиль, Ливан. На Канарские острова, наконец!
...А тут вдруг возникает непонятное чувство: как же он долетит до этих Канар? Или до Ливана?
Вон и у глаза всё ободрано арматурой вентканала. И вообще исхудала эта глупая птица.
При таких дезертирских соображениях внезапно и начинается межвидовая адаптация. А то, чего доброго - и аддикция, и габитуация.

P.S.Да отпустил его, отпустил. Как в апреле.
Он, правда, вроде ещё и раздумывал - не вернуться ли.
И соседи добадывались: сам ли, что ли достал; как вытащил. Да сам, сам: дело-то привычное.

112

Только в полете живут самолеты или про летчика Пашу.

Как я вам уже писала в предыдущих историях, от излишней доверчивости интернетным экспертам я стала владелицей шикарного индийского павлина по имени Павел (Недвед для моего мужа). Красивая птица не только украшала собой наш участок, но и летала по всему поселку. Соседи жаловались не столько на присутствие Паши у себя во дворе, он конечно радовал взор, сколько на то, что он нагло обжирал кусты, портил клумбы и гадил повсюду. Соседи не смогли оценить по достоинству экологически чистые удобрения и просили держать Павла дома.

Разговаривать с Пашей было глупо, он напрочь отказывался признавать мой авторитет. Кричать не имело смысла, он кричал однозначно громче меня. Других воспитательных методов я не знала, поэтому возникла необходимость в новом высоком заборе. И если кто-то из вас сейчас изумится, почему же я не подрезала ему крылья, то напоминаю, В Италии это запрещено. Жестокое обращение с животными - это статья, к такому повороту событий я не была готова.

Мой муж с самого начала сказал, что все заботы и расходы, связанные с Недведом ложатся на мои плечи, поэтому как только услышал про забор, дружески похлопал меня по плечу и пожелал успехов в труде. На сына я особо не расчитывала, он конечно умный и красивый, но, увы, криворукий. Друзья знакомых и знакомые друзей быстро подогнали мне номер телефона подходящего человека. Работает мастером в большом отеле, ремонтирует краны, врезает замки, вешает полочки, стрижет газоны и вообще очень способный и сообразительный. А самое главное, он из Индии и хорошо знаком с павлинами. Железная логика! Как если бы какой-то американец или немец попросил вас обучить медведя играть на балалайке под предлогом того, что вы из самого сердца Сибири, а точнее из Твери или Таганрога. И не важно, что от Таганрога или Твери до Сибири 5 часов лету и медведя вы видели только в цирке, у вас на генетическом уровне должна быть любовь к медведям и балалайкам.

Мой Павел родился в питомнике под Вероной, считайте имигрант во втором или даже третьем поколении, вряд ли он знал о своем индийском происхождении, но мастер считал его своим земляком и обещал дать хорошую цену соотечественнику, а я не спорила. Мастер Джонни долго восторгался красотой Паши и хвалил пернатого, из-за этого у меня сложилось стойкое впечатление, что павлинов он видел только на картинке.
- Как он может летать? Он же толстый
- Не толстый он, нормально летает, с пит-стопами.
- Он такой упитанный. Сколько он весит?
- 5 кг. Чистые мускулы и не жиринки.

Я просила 2 метра сетки, но Джонни сказал, что 2 метра в стык не станет, надо в нахлест; будет тяжело и вообще это очень дорого и абсолютно излишне, Паша с его весом и так взлетает с разгоном на пределе своих сил. Если ему сократить взлетно-посадочную полосу и добавить буквально 50 см высоты, то он ни в жизни не перелетит. После долгих обсуждений сошлись на высоте в 1 метр и назначили работы на субботу. Джонни, эксперт по павлиньей аэродинамике, гарантировал 100% ограничить полеты своего земляка.
Я поехала в Леруа Мерлен. Джонни сказал брать не сетку-рабицу, а хорошую сварную сетку. Вы знаете сколько она стоит???? Я впервые в жизни искренне радовалась, что участок у нас маленький. К сетке еще пришлось докупить уголки, проволоку и натяжители. Солнечная Руанда на науку и образование в год тратит меньше, чем я на этот забор.

В субботу рано утром Джонни пришел с помощником. Минут через 10 на участке раздались крики. Муж пошел смотреть, кого обидел Недвед, в том, что обидел именно Павел, а не кто-то Пашу сомнений не было. Павел неожиданно клюнул помощника за ляжку и тот чуть не навернулся с лестницы. Рабочий громко выругался по индийски, а Паша от удивления заорал еще громче, от этого мастер Джонни чуть не упал с забора. Муж отправил меня пасти Павла, чтоб он не поубивал рабочих, а сам пошел в магазин, чтоб не быть свидетелем убийства.

Паша с любопытством наблюдал за рабочими и периодически нападал на них, мне приходилось отвлекать его горстью зерна или кусочком сыра. Так и работали, рабочие с сеткой с одной стороны, я отвлекаю Пашу с другой. Пробовали закрыть его в домике, но он орал как резаный, у рабочих от страха тряслись руки и падали инcтрументы.
После обеда все завершили. Я должна сказать, что работу они сделали хорошо, сетка была натянута великолепно. Джонни сказал, что воробей не пролетит и тигр не перепрыгнет. Но то тигр и воробей, а у меня павлин Павел!

Я достала деньги и предложила ребятам кофе, в этот момент раздался Пашин стон, он всегда взлетал со стонами. Если бы не кофе, то Джонни уже был бы в машине в 300 метрах от моего дома и не было бы продолжения этой истории, но он захотел кофе. Смуглый специалист по павлиньим сеткам Джонни побледнел и сказал:
- За каким нефритофым стержнем эта блудница с избыточным весом на ягодицах полетела к соседям?
Ну может не такими словами, но смысл такой. Я молча положила деньги обратно в карман и спросила:
- Чего будем делать со 100% гарантией?
Джонни оказался человеком слова. Он пообещал, что доделает работу. Просто надо докупить материала.
Продолжение следует...

113

Только в полете живут самолеты или про летчика Пашу. Окончание

Как я уже писала вчера (https://www.anekdot.ru/id/1532813/ ), первая попытка сделать «противопавлинью» сетку провалилась. Павел с легкостью ее перелетел. Но мастер Джонни оказался серьезным человеком и пообещал доделать работу, просто нужно было докупить немного материала.
Пропустим, что он сказал о Паше....
Джонни допил кофе, отпустил помощника и мы вдвоем поехали в магазин. Купили высокие столбики, согнутые вверху на 30 градусов, как длинные клюшки. Знаете, такие по периметру тюрьмы обычно ставят с колючей проволокой, чтоб зеки не сбежали. От колючей проволоки пришлось отказаться по эстетическим сооображениям, взяли дорогущую сварную сетку.
Когда мы вернулись домой, Паша ковырял наш газон в поисках насекомых, т.е метровую сетку он преодолел по меньшей мере дважды, туда и обратно.
Джонни намертво зафиксировал столбики по периметру с наклоном в сторону нашего участка. Сварная сетка абсолютно не эластична и отказывалась принять нужную форму. Второй раз поехали в хозмаг и поменяли сетку, к счастью эластичная стоила дешевле и мне даже вернули часть денег. Новая сетка легла лучше, красивыми мягкими волнами. А, по выражению моего папы, висела соплей. Это, с точки зрения павлиньего психолога Джонни, было просто замечательно, провисшая сетка должна 100% отпугнуть павлина своей неустойчивостью. В чем-то Джонни был прав, сетка Паше действительно не понравилась, но на наклонных столбиках было очень удобно какать, чем он не преминул воспользоваться. Столбики были очень прочными и выдерживали вес «синей блудницы с жировыми отложениями на ягодицах». Лететь с них к соседям стало даже проще, чем раньше.
Джонни кипел от ярости и бессилия. Даже Махатма Ганди на его месте прибил бы Павла за такое издевательство. Мастер наверняка думал про Камасутру с Пашей, но вслух сказал, что первый раз видит такую бл...(блудницу), обычно павлины не летают, только если от сильного голода или опасности, да и толстый он для полетов. Но Паша родился в Италии и не знал об обычаях индийских предков, летал просто ради удовольствия. Либо в него по индийской традиции переселилась душа погибшего летчика.
Мы еще час пробовали переставлять в шахматном порядке Пашины коряги и садовую мебель, чтоб сократить взлетно-посадочную полосу. Павел с интересом смотрел на нас, периодически давая ценные указания по-павлиньи. Чтоб показать, как глубоко мы заблуждаемся, Паша взлетел практически без разбега, только громко простонал на взлете. Мебель и коряги вернули на место, я дала деньги Джонни, все-таки он работал, да и помощнику должен что-то заплатить. Джонни пообещал вернуться и все доделать. Думаю, он даже звонил родственикам в далекую Индию, чтоб проконсультироваться по поводу строптивой птицы. Джонни оказался человеком слова и позвонил мне буквально через час с идеей. На ночь глядя я в третий раз за день поехала в хозмаг. Оставались сущие мелочи и я сказала Джонни, что доделаю сама, не надо приходить.
Я дико устала за день и решила закончить в воскресенье, тем более для завершения картины оставались последние штрихи. В воскресенье Паша традиционно разбудил меня на рассвете. Покормила голодную птицу, убрала домик, подмела дорожки, вляпалась в птичий помет и помылась холодной водой из колонки. Сон как рукой смело, поэтому я решила закончить субботнюю работу прямо сейчас. Около 8 утра проснулся мой муж. Проснулся, потянулся, подошел к окну и закричал почти как Паша. И ему было от чего кричать, по периметру участка на веревках на длинных бамбуковых палках раскачивались черные картонные силуэты ястребов! Или орлов, я в них не разбираюсь. Паша понял, что картонные ястребы не конкуренты на домик и не едят кукурузу, поэтому просто их игнорировал, а мой муж после первого изумления разразился смехом. Ястребы были размером А4 и смешно дрожали на ветру. Муж попросил убрать этот Хеллоуин, пока соседи не проснулись. После длительного торга мы договорились оставить их на неделю, ровно 7 дней, а потом их не станет. В принципе, мне и без 7 дней было понятно, что Паша не боится моих картонных хищников и они не остановят его полеты, но я надеялась на чудо.
Чуда не произошло, Павел был не робкого десятка, он гордо пролетал между ястребами, у соседей уже начала вызревать ягода и Павел не мог упустить такой шанс. Я была вынуждена признать поражение и капитулировать, а Паша продолжил летать...
А ястребы? Они сами упали от ветра за несколько дней. Как я и обещала мужу, через неделю от них не осталось ни следа. На графике Пашиных полетов это никак не отразилось

123

Партнеры

Реклама