Анекдоты про руководителем
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 112

101

Почему академик Гельфанд не учился в 10-м классе и никогда не был студентом

Израиль Гельфанд (1913-2009) — один из величайших математиков XX века, автор множества теоретических работ и прикладных исследований с применением математического метода в области физики, сейсмологии, биологии, нейрофизиологии, медицины. Родился в украинской деревне Окны. Окончив всего девять классов школы, не получив высшее образование, поступил в аспирантуру механико-математического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова и уже в двадцать семь лет стал доктором наук, а в сорок — членом-корреспондентом Академии наук СССР. Гельфанд — лауреат многочисленных отечественных и международных премий; почетный доктор семи иностранных университетов, включая Гарвард и Оксфорд; почетный иностранный член Американской академии искусств и наук.

Когда Израиль Гельфанд окончил девятый класс школы в небольшом местечке под Одессой, учитель математики сказал ему: «Изя, дорогой, я больше ничему тебя не смогу научить. Езжай в Москву, найди там МГУ, а в МГУ — мехмат. Учись дальше, и ты станешь великим математиком!»

На механико-математическом факультете МГУ девятиклассник дошел только до секретаря деканата.

— Молодой человек, где ваш диплом об окончании средней школы? — возмутился секретарь. — Ах, у вас его еще нет! Тогда езжайте к себе назад на Украину и приходите через год, с дипломом!

Но вернуться домой Гельфанд уже не мог — так запали в душу слова учителя о великом будущем. Он решил остаться в Москве, и чтобы заработать на жизнь, устроился гардеробщиком в Ленинскую библиотеку — все как-то ближе к книгам.

Однажды его заметил там за чтением монографии по высшей математике молодой, но уже знаменитый математик Андрей Николаевич Колмогоров.

(Андрей Колмогоров (1903-1987) — советский математик, академик, почетный член нескольких западных академий наук, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, один из создателей современной теории вероятностей. Написал ряд важных работ по истории и философии математики. Был научным руководителем Израиля Гельфанда и не раз говорил про своего ученика: «Общаясь с Гельфандом, я ощущал присутствие высшего разума».)

— Мальчик! Зачем ты держишь в руках эту книгу? — спросил ученый. — Ведь ты не понимаешь в ней ни строчки.
— Я извиняюсь, товарищ профессор, но вы не правы! — парировал Израиль.
— Не прав? Тогда вот тебе три задачки — попробуй решить хотя бы одну до моего возвращения. У тебя есть два часа!

Колмогоров пробыл в библиотеке дольше, чем рассчитывал, и, вернувшись за пальто, отдал номерок другому гардеробщику, совершенно забыв о поручении юному Гельфанду. Уже на выходе из вестибюля он услышал позади робкий оклик:

— Товарищ профессор! Я их решил...

Андрей Николаевич вернулся, взял у Гельфанда исписанные торопливым почерком листки, выдранные из школьной тетради, и с изумлением обнаружил, что все задачи решены, причем последняя, самая трудная — необычайно изящным и неизвестным ему способом.

— Тебе кто-то помог? — не мог поверить профессор.
— Я извиняюсь, но я решил все сам!
— Ты сделал это сам?!! Тогда вот тебе еще три задачки. Если решишь две из них, возьму на мехмат к себе в аспирантуру. У тебя на все про все четыре дня.

На пятые сутки Колмогоров появился в гардеробе Ленинки и направился прямиком к тому сектору, который обслуживал Израиль Гельфанд.

— Ну как дела? — полюбопытствовал профессор.
— Мне кажется, я их решил... — мальчик протянул математику листы с задачами.

Колмогоров погрузился в чтение. Изучив листки, ученый поднял голову, внимательно посмотрел Изе в глаза и сказал:

— Извините меня, пожалуйста, за сомнения в авторстве решений тех первых задач. Теперь я вижу, что вам никто не помогал. Дело в том, что ни в этой библиотеке, ни за ее пределами вам никто не мог подсказать решение нынешней третьей задачи: до сегодняшнего дня математики считали ее неразрешимой! Одевайтесь, я познакомлю вас с ректором МГУ.

Они застали ректора в его кабинете на Моховой. Тот сидел за столом, заваленным бумагами, и что-то напряженно писал. Ректор лишь мельком взглянул на вошедших:

— Андрей Николаевич! Мне надо срочно дописать документ, а вы врываетесь ко мне с каким-то мальчишкой!
— Простите великодушно, но это не мальчишка, а Израиль Моисеевич Гельфанд, гениальный математик, — уверенно представил Изю ректору первого университета страны Колмогоров. — Он любезно согласился пойти ко мне в аспирантуру. Прошу вас распорядиться.

Вот почему так случилось, что академик Гельфанд никогда не учился в 10-м классе и никогда не был студентом.

102

История СССР в мартирологах. 1. Комсомол

Комсомол в 1918 году придумали три выдающихся молодых еврея-коммуниста - Лазарь Шацкин, Ефим Цетлин и Оскар Рывкин. Первому тогда было 16 лет, второму 19, третьему 20. Цетлин и Рывкин до июля 1917-го - члены еврейской левой партии Бунда, после июльского восстания большевиков переходят к ним.

Все трое задумывали российский комсомол как часть международного коммунистического движения. Лазарь Шацкин возглавлял делегацию РКСМ на Первом Учредительном конгрессе КИМ, который состоялся в Берлине 20-26 ноября 1919 года. Присутствовали представители молодежных организаций 13 стран - России, Германии, Австрии, Италии, Франции, Швейцарии и др. Конгресс избрал Шацкина секретарём и членом исполкома Коммунистического интернационала молодежи. Слово КИМ прочно вошло в обиход. И сейчас можно нередко встретить людей старшего поколения, которые носят имя Ким.

Все трое, начиная с конца 1920-х, были резко против сталинской политики, за что и поплатились. Все трое в период "большого террора" в 1937 году были казнены.

После них первыми секретарями ЦК комсомола были Смородин и Чаплин, которых постигла та же участь.

Затем руководителем комсомола был Мильчаков. Ему повезло больше всех - он отделался 15-ю годами лагерей.

Следующий первый секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Косарев был выдвиженцем Сталина. Он всячески поносил Шацкина и других создателей комсомола, пытался вычеркнуть их из истории ВЛКСМ. Однако это не помогло - он тоже был расстрелян.

103

Я опоздал на совещание, потому что тянул газовые линии к хроматографам, которые стояли без действия уже второе десятилетие. Кроме того, газовые редукторы были в дефиците, и мне приходилось каждый из них, индивидуально, проплачивать наличным спиртом. Хроматографы, а, точнее, только один из них, мне были нужны для анализа результатов экспериментов. Но, если я оживляю один из них, почему бы не восстановить все?

«Мои воспоминания» Алексея Николаевича Крылова издадут только через год.

На совещании обсуждалась печальная судьба Бразилии. На государственном уровне правительство этой страны обратилось к Советскому Союзу за помощью. Бразильцы хотели ездить на спирту, так как нефти/газа/бензина/ в стране тупо не было. Ленинградский Гидролизпром был единственным официальным экспертом и хранителем знаний в мире по этому вопросу.

Эвкалипты растут в Бразилии, как трава. За пару лет из палки, воткнутой в землю, вырастает здоровенное дерево. В Сан Пауло уже наметили территорию для будущего гидролизного завода для переработки эвкалиптов в топливо.

Я был круче, чем Крылов, потому что он бы никогда не сказал: «Вы что тут, совсем охуели?»

Гендир Лебедев, будучи по совместительству моим научным руководителем, широким жестом представил меня. Сейчас все ваши проблемы будут разрешены.

И они были разрешены в течении пяти минут. «Вы не используете эвкалипты в качестве сырья для производства спирта. Вам не нужен гидролиз, это страшно энергоемкое производство. Вы используете сахарный тростник как источник спирта, а эвкалипты вам нужны как топливо, вы их выжигаете, делаете древесный уголь, тростник сбраживаете до 10%, кидаете в двухколонный агрегат, на выходе получаете 95% спирт, и на нем ездите.»

Ну так и вышло.

104

(Навеяно https://www.anekdot.ru/id/1034205/)

В компании, где мой товарищ работает одним из руководителей, весьма неординарное для этой конторы событие- шеф подарил своей секретарше квартиру. Неординарное по нескольким причинам - секретарша работает всего год, есть достаточно веские причины быть уверенным в отсутствии нерабочих связей между ней и руководителем ( она весьма не красива, шеф большой бабник, любитель моделей и весьма прижимист в расходах на женщин, она сильно верующая и очень правильный человек по жизни, живет рядом с работой в одном доме с коллегой, замужем и очень любит мужа и тд и тп). Через некоторое время шеф на корпоративе все же раскололся что да как.
- Понимаешь, я много видел трудоголиков. Самых разных. Но Мария меня поразила до глубины души. Я ей случайно набирал в субботу, в 3 часа ночи.
- Бывает, но это же не повод для таких подарков.
- Согласен, но было одно но. Ты же знаешь, что ей 40, и она первый раз рожала. Так вот, она взяла трубку прямо после родов...

105

Вдогонку истории о "Ленке - вафле" и немного о морализаторах и морализаторстве...

Захожу не так давно нашу Администрацию ... региона, вопросы порешать. Пообщались, обсудили все неотложное, чай пьем, разговор за жизнь ведем.
Мой визави: а вообще, с каждым днем у нас все сложнее. Людей меняют одного за другим. Вот сейчас руководителем Департамента культуры Марию Александровну поставили.
Я: Марию Александровну .....?
Визави: да, ее.
Я: Департамента КУЛЬТУРЫ??? Мда.
Визави: а что такое?
Я: да так...

1993 год. Ночами не сплю, вздыхая по однокласснице Маше. Лимонады, мороженое, даже пиво на все карманные деньги, коих было тогда негусто (в мои 15 то).
Наконец, напрашиваюсь в гости. Идем к ней. И по дороге она меня ошарашивает новостью, что она еще пару наших друзей пригласила (назовем их Дима и Петя), через пару часов подтянутся.
Я (в полном ауте): а зачем они нам?
Маша, мило смущаясь: понимаешь, я же ведь у тебя первая буду? Первой, первой, не ври. Так вот, вдруг у тебя что не получится или мне не понравится? Вот парни и подключатся, их то я уже во всех смыслах пару лет знаю, иногда сразу обоих. Не терять же такой прекрасный день впустую?
Я (молодой да наивный): не, не будешь ты у меня первой. Адью.

Департамент культуры....

106

Зацепил мэм про литературу от Рыси (насчёт 12-летних, вынужденных врубаться в несчастную жизнь 30-летних алкоголиков и дегенератов, описанных в классической русской литературе). Вспомнился ряд историй, связанных со школьной литературой и моим её изучением в советской школе.
Должен сказать, что за всю свою жизнь я встретил только пару филологов, которые смогли мне рассказать про красоту русской классики. Остальные десятка два люто ненавидели классическую русскую литературу. Видимо, понимали свою убогость и никчёмность в сравнении с гениями.
Итак, история первая: мне, как и моему другу-однокласснику Юрке, по пятнадцать лет. Мы учимся в 9 классе и изучаем (точнее, пытаемся изучать) "Кому на Руси жить хорошо". Надо сказать, что Юрка был из простой рабочей семьи, в которой оба родителя работали на заводе, а всего детей в семье было пятеро. Юрка был старшим. Таким образом, с учёбой у него не клеилось, но его родители твёрдо решили дать парню среднее образование, чем сильно удивили школьное начальство.
Я, будучи изначально более успешным учащимся, с класса с седьмого негласно помогал Юрке делать уроки, на чём, собственно, и базировалась наша дружба. При этом Юрка был очень неглупым парнем с, как сказал бы Л.С. Выготский, "обширной зоной ближайшего развития". С ним было интересно, он много умел и знал (по сравнению с интеллигентским мальчонкой, коим был я).
Именно из-за Юрки история, собственно говоря, и случилась.
Читая безсмертную поэму, Юрка неожиданно выдал: «Чёт я не понял!», чем меня очень заинтересовал. На мой вопрос «Что тебе непонятно-то?» было сообщено: «Смотри: дед внучке хочет обувь купить за два двугривенных. Это ж вроде 40 копеек?» Я говорю: «Да, 40 копеек, а что?» «Да ничего, только мы тут собирались Светке (Юркина младшая сестра) ботинки покупать, так они сорок рублей стоят. Родители сказали пока погодить, походить в прежних». Я, весь из себя такой комсомолец: «Ты не сравнивай дореволюционные деньги с нашими! Тогда рабочие получали несколько рублей в месяц. Для них это 40 копеек были как сейчас 40 рублей». Юрка буркнул под нос и продолжил чтение. Как на грех, нам тогда нужно было прочитать третью и четвёртую главы. Я-то умный – читал только критику да то, что учебнике было про произведение, а Юрка – вдумчивый, ему читать само произведение было интересно. И вот он доходит в четвёртой главе до каменотёса, который в день до пяти рублей серебром наколачивал. А тут уже и мой комсомольский задор слегка поугасл: всё ж Некрасов, врать-то не будет, а не складывается по всем математическим нормам. За пять рублей можно 12 пар обуви купить и ещё два гривенника останется (20 копеек). И это в день!
Понятно, что на следующий день на уроке литературы сей литературоведческий факт был мною (Юрка на литературе всё больше отмалчивался, стеснялся высказываться, а излагать, как в учебнике, не умел) донесён до нашей учительницы русского языка и литературы, а по совместительству, классным руководителем нашего 9А класса (единственного в параллели).
То, что последовало вслед за этим, честно говоря, было для меня, тогда вполне себе идейного комсомольца, неожиданно. Я был обвинён ни много ни мало как идеологической слепоте и подрыве советского строя, возведении поклёпа на великого русского писателя и чего-то там ещё (местами филологиня переходила на ультразвук, поэтому я не расслышал). Короче, в тот же было созвано внеочередное комсомольское собрание нашего класса, на котором в присутствии завуча по воспитательной работе классуха требовала исключить меня из организации (что было невозможно из-за падения показателей социалистического соревнования между школами района), либо вкатить строгий-престрогий выговор. Завуч была в здравом уме, а потому спустила всё на тормозах, попросив меня дать честное комсомольское, что я больше так не буду. Пришлось торжественно обещать «не читать русскую классику в подлиннике». Причём, если завуч поняла стёб, то филологиня – вообще нет.
Более всех переживал Юрка, еле отговорил его выступать в мою защиту. Потому как, что простительно мальчику из интеллигентной семьи, совершенно непростительно мальчику из рабочей семьи. Правда, понял я это позже, в другое время и в другом месте, а тогда просто отговорил.

107

Моё первое рабочее место оказалось с сюрпризом.
Через три дня начальник отдела накидался и попался директору на глаза.
В связи с этим меня, чела с опытом работы ровно в три дня и два часа с минутами, сделали руководителем отдела.
Я был просто рэндомный чел по объявлению, без волосатой руки, медалей за спасение утопающих, дипломов\сертификатов и прочего дерьма.
Но я не растерялся и нахеровертил такого, что меня через неделю ровно отдали на учёбу к старшим сотрудникам организации, на предмет - как руководить людями так что бы не быть долбоёбом и не порушить всё к херам.
Не скажу, что эта наука сильно мне помогла - я был достаточно резким, дерзким и дохуя понимающим про себя полудурком - и тут я слегка приуменьшил свои заслуги.
Тогда руководство сделало ход конём - они просто набрали в отдел таких же как я. Целую толпу студентов, которым было срать на всё. И руководство всем этим ёбанным цирком оставили за мной.
Вот тут то я и понял, каком ушлепаном был.
Вот тут то мне и дали просраться, как никогда в жизни.
И знаете - как отшептало.
Из каких-то загашников душеньки понаросла ответственность и желание реально разбираться в проблемах, а не пиздеть с важным видом.
Но!
До сих пор в кошмарах снятся весёлые деньки руководства отделом состоящим из челов которые тебя на хую вертели, фигурально выражаясь.
Со временем я этих чертей заборол, работать заставил, научил кого надо было чему требовалось и до сих пор мы иногда собираемся попить пивка, как в старые добрые...
Но сначала мне самому пришлось научиться забарывать себя, научиться работать, вставать по будильнику и понять что руководство это не надувание щёк, а тяжёлая, мать её, работа, вытряхивающая из тебя душу, выпивающая силу, а в замен дающая тебе иллюзию того, что ты что-то из себя представляешь. Важны не серьёзные щи, а только результат, остальное никого не ебёт.
Я безумно благодарен своим первым руководителям. Ведь по сути они из долбоёба сумели в очень сжатые сроки сделать более-менее нормального кадра.

108

В конце года как-то принято подводить итоги, вспоминать, что хорошего нам этот год принёс. Как говорится, об уходящем – или хорошо, или ничего…

Но год выдался сложный. Ни то, чтобы вообще ничего хорошего не было, нет, было, и немало, но вот чего-то такого, прям глобального, припомнить сложно. Не можем же мы как суперположительное событие воспринимать поражение Байдена и Камалы Харрис на президентских выборах в Америке. Конечно, это было неплохо, только вот мы, как бы, отношения к этому не имели. У нас выборы прошли хорошо, но это было достаточно ожидаемо.

Но у меня есть хороший выход!

Буквально на днях замечательный человек, врач, что называется, от Бога, самый главный пульмонолог России академик Александр Григорьевич ЧУЧАЛИН рассказал мне (правда. по совсем другому поводу) очень интересную. смешную и поучительную историю. Которую я вам и перескажу. Записываю её по памяти, поэтому все ошибки, какие вы найдёте в рассказе, прошу относить на мой счёт, а не на счёт академика.

Итак, дело было в конце 1950-х годов, в период, когда СССР руководил Никита Хрущёв. Как-то утром, когда Никита Сергеевич уже был на работе, его супруга, Нина Петровна. поучаствовала острую боль в нижней части живота. Приехавшая кремлёвская «скорая» немедленно госпитализировала первую леди страны в ЦКБ, знаменитую «Кремлёвку», которая тогда располагалась на улице Грановского. При осмотре женщине предварительно диагностировали приступ острого хронического панкреатита, когда камень блокирует жёлчный проток. Либо, что было менее вероятно – опухоль.

Срочно собранный консилиум звезд советской медицины принял экстренное решение: «Резать! Не дожидаясь!!!»

Естественно, Никиту Сергеевича сразу поставили в известность о госпитализации супруги и о предстоящей операции. Разумеется, руководил операцией главный хирург «Кремлёвки», лучший специалист страны, будущий Академик АМН СССР и Министр здравоохранения СССР, а тогда – пока ещё "простой" членкор Борис Васильевич Петровский.

Нину Петровну доставили в операционную, сделали общую анестезию, подключили ко всем необходимым аппаратам, и операция началась. Однако уже спустя несколько минут выяснилось, что никаких камней у Нины Петровны нет. Не только блокирующих проходы, но вообще никаких. Дальнейший ход показал, что и в отношении онкологии у Нины Петровны всё чисто. Все остальные предположения так же подтверждения не получили. В конце концов, врачам не осталось ничего другого, как просто зашить бедную женщину и отправить в палату. отходить от операции. В течении которой ничего спасительного для организма сделано не было.

А в это время машина Никиты Сергеевича, под рёв сирены и в сопровождении мотоциклистов, уже подъезжал к больнице. Врачам же надо было срочно решить, как объяснить отличавшемуся непредсказуемым взрывным характером Первому секретарю ЦК КПСС, что его супругу, с которой Никита Сергеевич к тому времени прожил уже больше 40 лет, «порезали» просто так, без необходимости.

Дело пахло грандиозным скандалом и неизбежными «кадровыми перестановками». Участвовавшие в консилиуме и в самой операции молились на то, чтобы их просто отправили руководить больницами куда-нибудь в провинцию, что было бы в данном случае самым лучшим исходом.

«Отдуваться» за всех отправили того, кто руководил операцией – Бориса Петровского.

– И вот тут, – сказал мне Чучалин, – представьте себе длинный-длинный коридор «Кремлёвки». И с одного конца в него быстрым шагом входит, а вернее будет сказать – вкатывается маленький, кругленький как колобок Никита Хрущёв. И быстро-быстро «катится» вперед. А с другого медленно и нерешительно входит огромный и статный хирург Петровский. Они сближаются. А по мере сближения у Петровского, который был человеком отнюдь не робкого склада, в голове начинается паника. Что сказать главе страны, когда сказать нужно, а нечего?

Расстояние между ними неумолимо сокращается. Колобок-Хрущёв быстро катится на помощь супруге, он ждёт от врача отчёта об операции, ответа на вопросы чего ждать, какие прогнозы, каких мировых светил вызывать... А Петровский может сказать только: «Ничего у вашей супруги не обнаружено, возможно, она просто что-то не то съела…».

И вот, когда дистанция между руководителем страны и хирургом сократилось до критического минимума и молчать было уже просто нельзя, Борис Васильевич набрал воздуха в лёгкие, и, неожиданно даже для самого себя, выпалил:

– Никита Сергеевич, рака нет!
– …!!!

Что было дальше описать сложно. Счастливый Хрущёв реально подпрыгнул почти до потолка. Его лицо, до того хмурое и озабоченное, расплылось в радостной улыбке, казалось – ещё немного, и он заключит напуганного хирурга в объятия. Но Первый достаточно быстро взял себя в руки и просто поблагодарил врачей за хорошую работу.

Так, к чему я это? А вот к чему:

– Дорогие читатели. Ядерного конфликта в 2024-м не случилось!

© Дзен-канал "Белорус и Я"

109

Лет 30, а может и больше, назад Дэн Сяопин объявил в Китае политику реформ. Рыночная экономика, сближение с Западом. И сразу на обочинах дорог в Китае появились биллборды с рекламой западных товаров. Кроссовок Adidas или гамбургеров из Макдональдса. Курьез ситуации заключался в том, что в Китае тогда не было Макдональдсов. И нигде не продавались кроссовки Adidas. А тогда в чем был смысл этой рекламы?
В академических журналах по political science можно найти ряд научных статей о том времени. Зачем Дэн Сяопин это делал? Непонятно. Есть отдельные ученые мужи, которые объясняют этот феномен следующим образом. Дэн Сяопин тогда посылал населению сигнал. Хотите кроссовки и гамбургеры? Тогда идите по начертанному мною пути реформ. И у вас все будет.
В общем, тогда была дана команда смотреть на Запад и копировать, и китайские профессора из университетов тут же развернулись. Стали читать американские математические журналы, и стали публиковаться в них на английском языке. Которого они тогда не знали.
И в этот момент возник один любопытный феномен. Почти у каждого известного американского математика появился китайский двойник. Этот двойник плагиатил американскую статью, и подавал ее в американский журнал. В половине случаев рецензенты зевали, не находили первоисточник, и статью принимали к публикации. А если первоисточник все же находили и статью отвергали, то китайские авторы подавали ее в следующий журнал. И так далее, пока статью не принимали.
Видимо, этих двойников мало волновала репутация за железным занавесом. Они писали отчеты о западных публикациях, и на родине их продвигали, как последователей Дэн Сяопина и сторонников реформ.
Появился такой двойник и у меня. Мой двойник был интересный. Видимо, он вообще не знал английского. Поэтому все слова статьи он оставлял на месте. Менял только формулы чуть-чуть. Если совсем уж формально, то он не повторял меня, а обобщал. Вписывал в мои формулы еще один знак сигма. А доказательства оставлял прежними. Такие случаи называют дешевыми обобщениями. Об этом нельзя писать статью. Можно где-то написать замечание на полях в одно предложение. Мол, этот результат Ольшевского проходит и в немного более общем случае. Словом, это был однозначный плагиат.
Мой двойник меня раздражал, и вот почему. Дело в том, что я прикладной математик, и занимаюсь математическими вопросами, возникающими, скажем, в области Automatic Control. В теории автоматического управления. И как-то раз я послал свою статью в IEEE Journal on Automatic Control. В инженерный журнал. Ее там не приняли, мне сразу написали, что моя статья чересчур математическая для них. Ну, ничего страшного, опубликовал в математическом журнале Integral Equations and Operator Theory.
Вот. А мой двойник раз за разом лямзил мои статьи, и публиковал их именно в IEEE Journal on Automatic Control. Видимо, у него был там друг в редколлегии.
В общем и целом, он опубликовал шесть моих статей. Немного. У других двойники были более плодовитыми.
Мой китайский двойник плагиатил мои статьи в соавторстве со своей китайской аспиранткой, и неожиданно я получил от нее имэйл.
- В соответствии с курсом Дэн Сяопина, - писала мне аспирантка, - я думаю о карьере в США. И я бы хотела бросить свою аспирантуру в Китае и оставить своего руководителя, моральные принципы которого я не до конца уважаю. Я бы предпочла перейти к тебе. Хочешь стать моим научным руководителем?
Я мгновенно принял ее. Она же уже прочитала 20 моих работ. Она уже все знает! Просто мы с ней будем работать не над уже решенными мною задачами, а над новыми.
К сожалению, моя китайская аспирантка так ко мне и не приехала. Она серьезно заболела, ее разбил паралич. И она ушла из академии.
Это явление двойников, о котором я рассказал, длилось всего лет десять. И оно быстро сошло на нет. В Китае стали организовывать множество конференций, множество китайцев стало поступать к нам в аспирантуру. Количество китайских студентов у нас подскочило до 35%. А многие наши китайские профессора вернулись в Китай, там зарплаты такие же, но профессора там уважаемы гораздо больше, чем в Америке. И они там всегда зарабатывают много помимо университета. Словом китайский научный мир вписался в общемировой, и научные стандарты там сейчас такие же, как и на Западе. Так что это уже дела давно минувших дней.

Ольшевский Вадим

110

Два моих однокурсника, Саша Беленький и Саша Хвостик, после распределения попали в одну проектную организацию, где руководителем проекта был Маленький. Так под проектом были три подписи: Маленький, Беленький, Хвостик.

111

КВН! Как много в этих буквах! Нет, я не про одноимённую телевизионную передачу. Я про массовое движение, в котором участвовали очень многие: было время, когда КВН-ы проходили везде, начиная от детских садов, заканчивая исправительно-трудовыми колониями и воинскими частями. Меня, надо сказать, это почти миновало: когда я был старшеклассником и студентом, аббревиатура «КВН» была не то, что под запретом, но как-то не звучала. Телепередачи такой ещё (уже) не было. В институте у нас проходили «Юморины», в которых я принимал посильное участие. И всё же однажды я, совершенно неожиданно для себя, стал не просто участником, — руководителем команды КВН!
Дело было в начале 90-х в Евпатории, я там оказался одним из воспитателей отряда отдыхающих из числа сирот региональной системы профтехобразования. Организацию поездки поручили руководству одного из ПТУ, в итоге наша делегация состояла из двух отрядов: во втором (моём) были настоящие сироты, детдомовские парни, в первом — домашние девочки, дети сотрудников того самого ПТУ, которое это всё организовывало. Ну, мамы поехали работать, как же не взять дочек отдохнуть?
И вот в какой-то момент руководством было объявлено, что состоится КВН между первым и вторым отрядами. Я взялся с энтузиазмом, который очень быстро подвергся серьёзным испытаниям. Мои подопечные с ужасом реагировали на то, что им предстоит выйти на сцену, — ни в школах, ни в училищах, где они учились, их за всё время обучения даже к доске никогда не вызывали: молчащая «камчатка». Тем не менее, мне удалось как-то сподвигнуть их на актёрскую деятельность. Я фонтанировал идеями: раз мы в Евпатории, а это нечто древнегреческое, значит моя команда выйдет из-за кулис взявшись за руки, под «Сиртаки».
Ага, конечно. Ни один из моих парней никогда не слышал про «Сиртаки». Мне пришлось продемонстрировать, взяв на себя роль Энтони Куинна и грека Зорбы в одном лице, что было трудно, поскольку танцевать я не умею. Худо-бедно что-то греческое получилось, слава Богу, греки этого увидеть не могли.
Кроме того, был конкурс «Инсценировка песни». Я решил инсценировать «Где среди пампасов бегают бизоны», уж бизонов-то мои парни могли изобразить.
Ага, конечно! Никто из них не смотрел фильм «12 стульев»!!!! Никто не слышал эту песню!!! Это сейчас достаёшь из кармана смартфон и включаешь, что надо. В начале 90-х не то что смартфонов, мобильников ещё не было. Мне пришлось петь им песню, хотя петь я не умею, слуха и вокальных данных у меня нет.
Ещё проблемой был капитан команды. Он был сметливее прочих, почему я его и выбрал, у него даже были зачатки чувства юмора, но драйв отсутствовал напрочь. Незадолго до эпохальной игры я туманно намекнул ему, что, если он где-нибудь раздобудет и употребит граммов 50 для куражу, я сделаю вид, что ничего не замечаю. Он употребил явно больше, но кураж появился.
Моя команда на сцене выглядела чудовищно. Но это был КВН! Был юмор, был артистизм, даже, по-моему, некоторый шарм. Наши соперники не показали ничего. Просто выходили на сцену под музыку и принимали красивые позы. Девочки симпатичные, но ничего, похожего на выступление, у них не было.
Строгое жюри, состоявшее из мам этих девочек, объявило, что победил первый отряд. Победителей ждал приз — наборы косметики.
Моя команда заняла почётное второе место. Призом за второе место был большой торт.
Мои игроки подошли ко мне с принципиальным вопросом: «Если приз за первое место — девчачья косметика, значит победитель был известен заранее???» Что я мог им ответить? «А то, что мир порой бывает лживым — Нам стало ясно, и только грустно, Что все молчали письменно и устно»…
Нет, я сказал им просто: «Вам нужна эта косметика? Нет?! Ну, так хватит бухтеть, идите есть торт!»
Больше никакого отношения к КВН я не имел.

112

Написал тут пару историй про выдающихся женщин, и вдруг думаю: а чего-то я про Наталию Сац забыл? Пока март не кончился, надо таких женщин вспоминать: красотка, талант, человек с уникальной биографией — она основатель и руководитель шести театров. Шести!!! Станиславский с Немировичем основали один, и тот с трудом, — если бы не Савва Морозов, хрен бы они основали, а не МХТ.
Наталия основала шесть. Два из них носят её имя.
В числе шести — первый в мире драматический театр для детей и первый в мире музыкальный театр для детей.
Наталия — первый в мире (в третий раз в одном тексте это словосочетание!) оперный режиссёр-женщина. При этом из музыкального образования на тот момент у неё был музыкальный техникум. Техникум, хорошо не ПТУ :)
Но, спрашивается, какое ещё нужно образование, если она девочкой сидела на коленях у Станиславского, пока её папа играл Константину Сергеевичу музыку для легендарной «Синей птицы». В девять лет Наталия осталась без отца, но не пропала: в 15 лет она уже заведовала детским сектором теамузсекции Моссовета. В её день рождения хор звёзд московских театров пел ей: «Кормилица народная!!!» Ещё бы не петь, — она распределяла этих звёзд по новогодним представлениям!
В ноябре 1918-го она основала свой первый театр — Детский театр Моссовета. Смешно: банк не принимал финансовые документы, подписанные руководителем театра, потому что она была несовершеннолетняя!!!
Этот театр у девушки быстро отжали, тогда она создала второй, сегодня это Российский академический молодёжный театр. Музыку для театра писали, по её заказу, Прокофьев и Рахманинов.
Параллельно она прославилась как режиссёр оперы. Да, она была первой женщиной в такой роли, но, по сути, гендер тут не главное: она просто была первым в мире настоящим, а не декоративным оперным режиссёром. До неё на протяжении сотен лет оперная постановка состояла в том, что исполнители арий просто выходили к рампе и потрясали зал своим вокалом. Наталия заставила исполнителей (а это были мировые звёзды!) петь сидя, лёжа, в раскорячку, — как того требовал сюжет.
Большой успех имели её постановки опер «Фальстаф» Верди в берлинском театре «Кролль-опера», «Кольцо нибелунга» Вагнера и «Свадьба Фигаро» Моцарта в Театре Колонн (Буэнос-Айрес, Аргентина).
Это, на минуточку, 1931-й год, режиссёру 28 лет!
Личная жизнь тоже интересная: первый муж — детский писатель Розанов (сын — будущий журналист и поэт), второй муж — Попов, торгпред СССР в Германии, а затем председатель Торгбанка СССР. Третий муж — Израиль Яковлевич Вейцер, народный комиссар внутренней торговли СССР.
В 1938-м второго и третьего мужей расстреляли, Наталии необыкновенно повезло, — дали только пятёрку, редкий случай, обычно ЧСИР (члены семей изменников Родины) получали не меньше десяти, да ещё и с продлением.
На зоне воровки восхищались: «Какие пальцы!» «Я пианистка», — оправдывалась Наталия. «Какая на хрен пианистка, такими пальцами до дна любого кармана дотянешься!» В виде анекдота этот диалог не раз печатался на этом сайте, но книга «Новеллы моей жизни» вышла в 1985-м, сайта Ан.Ру ещё не было, думаю, приоритет за Наталией Сац.
После освобождения она не имела права жить в Москве, поэтому, забрав дочку из детдома, она уехала в Алма-Ату. Там она поставила первую в истории оперу на казахском языке и создала первый в Средней Азии театр юного зрителя.
В 1958-м её полностью реабилитировали, и она вернулась в Москву. По закону её полагалось восстановить в должности, занимаемой до ареста, но в Центральном детском театре было другое руководство, не увольнять же людей?
Наталия пошла по проверенному пути: создала новый театр. Первый в мире, где для детей ставили и ставят музыкальную классику.
Мы свою дочуру водили в театр Сац в 88-м или в 89-м году на «Волшебную флейту» Моцарта. Супруга уверяет, что хорошо помнит, как со сцены нас приветствовала сама Наталия Ильинична.
Я, к великому своему сожалению, тогда её не запомнил.

123

Партнеры

Реклама