2201

- Санек, а ты можешь рассказать пусть страшное, но смешное? Из своей работы естественно.

- Страшное и смешное… Что-то ничего в голову не идет. Хотя могу рассказать о страшном сексе, а уж смешно или нет тебе решать.

- Ну-ну, я весь во внимании.

- Короче дело было где-то год назад, довелось мне ехать в командировку километров за триста. Все ничего, но кушать хочется всегда. Решил остановиться на стоянке где дальнобой кучкуется. Смотрю между фурами пространство, туда и занырнул. Машину глушанул и пошел посмотреть что нибудь в кафе и магазине. А тут они. Я так понял одна «мамочка», а рядом с ней девочка «на выданье». И все бы ничего, если бы одна не крикнула мне, не желаю ли я девушку? Я, вроде и реагировать не хотел, да вторая пробурчала довольно громко, мол чего ты к нему пристаешь может он импотент. Пришлось развернуться. Подхожу, говорю, привет девчонки. А правда, ходят слухи, что вы своим профессионализмом и мертвого поднять можете?

Та, что мамочка походу сразу взяла быка за рога.

- Да нам это как два пальца об асфальт. Конечно сможем, все зависит от уплаченной суммы. Вон, Анжелка, уж кого только не поднимала. Скажи, Анжела?

Та была более конкретна, внимательно меня рассмотрела и произнесла:
- Бабло надеюсь у тебя есть? – я молча кивнул головой в знак согласия. – Ну пойдем к тебе в машину, по дороге все объясню.

По пути к моей лайбе она все перечисляла тарифы – это мол столько, это столько, ну а это хотя для нее и табу, но за столько она может и согласится.

- Анжела, да ты сделай свое дело, заплачу сколько надо. Тут и машинка моя нарисовалась. Я боковую дверку отодвинул, а он там лежит. Не молодой конечно, но красивый, в костюме и белой рубашке да при галстуке. И гроб лакированный-резной. А кругом цветы, цветы и на венках, и в вазоне. Приступай, говорю, сделай клиенту приятное напоследок.

Сначала видел только ее широко раскрытый рот. А потом такие же глаза. Больше ничего не успел рассмотреть. С места стартанула так, что я даже пожалел, что не ее тренер по бегу. Областные мы бы точно взяли. Кричу ей вслед – куда же ты, ты же обещала. Я заплачу сколько надо! Но она только ходу добавила. И я понял, что с областью я погорячился. С ее темпом мы и на республиканские могли претендовать.

Пока со стоянки выезжал, смотрел, смотрел, но не Анжелу не "мамочку" так и не увидел. Зато мысль, что водилой на катафалк устроился стала не такой уж грустной...

136 +

2202

Я вам сейчас расскажу один случай, дорогие граждане. История — хоть стой, хоть падай. И главное — ведь, понимаешь, всё не на пустом месте. Всё из жизни.
Жила-была женщина по имени Ольга. Самая обыкновенная. Ничего особенного: работает в бухгалтерии, с ребёнком одна, квартира съёмная, и нервов, как у всех, не больше трёх штук в запасе. Муж, то есть бывший, у неё был — Сергей. Так себе субъект. Поначалу был приличный, но потом что-то у него как-то испортилось в характере. То ли кризис у него был, то ли осеннее обострение, неизвестно. Развелись.
А тут, значит, однажды вечером, приходит он, как снег на голову.
— Привет, Оля, — говорит, — я, вообще-то, подумал, и решил: алименты платить больше не буду.
Она, значит, вытирает руки о фартук, говорит спокойно, но уже с прищуром:
— Ты, Серёжа, это… как хочешь, а сын у нас общий. И по закону ты обязан.
А он, как нарочно, и говорит:
— А по новому указу, — говорит, — тот, кто платит алименты, имеет, так сказать, интимное право. На связь. С бывшей супругой.
Тут Ольга так и села. Даже ложку уронила.
— Что ты мелешь, Серёжа?
— Не мелю, — говорит. — А ты проверь. Это теперь государственное нововведение. Дескать, справедливость. Платишь — получай доступ.
Ну, она схватила телефон, вся дрожит. Интернет открыла — и точно. Какой-то новый президентский указ. От 1 июля. Там мелким шрифтом, но ясно: "в целях укрепления демографической устойчивости и обеспечения возврата моральных ценностей..." — ну и так далее. В общем, если получаешь алименты — будь добра, исполняй супружеские обязанности. Пусть и бывшие.
Ольга закрыла телефон и заплакала.
— У меня, — говорит, — человек есть. Мы любим друг друга. А если я с тобой, Серёжа, буду... всё. Всё рухнет. У меня совесть не позволит.
А он, между прочим, руками разводит.
— У меня тоже дама есть. Она мне, между прочим, на массаж не даёт без декларации о намерениях. Но! Я люблю сына. И если ты мать, так терпи. Иначе ты эгоистка. Ребёнку нужны ресурсы. А ты — упираешься.
И спорили они так, я вам скажу, не меньше двух часов. С аргументами, с нервами, с чаем и без. В какой-то момент он даже сказал:
— Я тебе что — банкомат с насадкой? Я, может, в душе поэт. А вы все — деньги да деньги. Это же как изнасилование, только в рублёвом эквиваленте.

И тут, когда уже дошло до каких-то ужасных метафор и крика, вдруг — хлоп.
Ольга проснулась.
Лежит в кровати, лицо в подушку вжато, сердце колотится, как будильник советский.
Поняла она тогда: всё это — сон. Просто страшный, абсурдный сон. Ни указа, ни Сергея, ни законного разврата.
Села, вытерла слёзы, подумала.
"Знаешь что, — говорит себе, — а может, и правда. Может, ну его. Эти алименты с унижением. Буду сама. Я не хуже других."
И с утра, не медля, написала ему:
«Сергей, если хочешь — давай поговорим. По-нормальному. Без цирка. Ради сына».
Вот такая история, дорогие товарищи. Кому смех, а кому поучение.