Анекдоты про придурка
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 104

101

Тут, по ходу, есть какой то предел сколько можно удалять анекдотов. Я удаляю все дерьмо про ссср и про украину. Ну и математического придурка.. У меня одного этот предел за один вечер достигается. Могете подсобить? ++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ "Не надо удалять, пусть плодятся!" ++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ Маnnеrhеim так же как и Мikе_Сh поддерживают этих ФСБшных троллей. Интересно, почему?

102

Дед Макар.

Продолжаем выкладывать истории о людях с непростыми судьбами.

Действие происходит в ближайшем пригороде Ленинграда. Конец эпохи Социализма. Приятель мой попросил помочь прибраться и сделать косметический ремонт в доме дальнего родственника его тёщи – она только что нотариально переоформила недвижимость деда на себя, и присматривалась к новому владению. Предполагалось, что за дедом будет организован пожизненный уход.

Не Бог весть что, но крепенький сруб на небольшом участке–электричка полчаса от вокзала идёт- есть о чём подумать.

- Ну ты как? – приятель говорит. Поможешь? Я там один не справлюсь.

- Ну хрен с тобой, поехали.

- Ты пойми, тёща пристала- отказать невозможно. Возьми там с собой что погрязнее, переодеться. А пожрать и выпивка- с меня.

Когда я увидел, во что дед превратил дом и участок, появилась мысль, что проще всё это сжечь на хрен, и построить новое. Это была свалка – дед тащил к себе всё, что по его мнению считалось ценным, и с годами эти кучи полезного мусора доросли до размеров Монблана.

Как мы всё это приводили в порядок- сюжет для отдельной истории, я же хотел рассказать про самого деда. Макар Васильевич личностью был почти эпической. Монументальной.

Родился он в середине восьмидесятых – это не ошибка, в середине восьмидесятых, только девятнадцатого века. Образования не получил, чем занимался- почти не знаю, сведения у меня отрывочные, многое из его биографии осталось белыми пятнами даже для его родственников. Был, говорят скрытен и молчалив. Это под старость его понесло – дед плохо слышал, почти не видел, часами сидел в своей комнате в кресле, и бубнил что- то.

Если не полениться и прислушаться – он разговаривал с давно ушедшими своими ровесниками- приятелями и роднёй. Отрывочно вспоминал события ушедших эпох, укорял кого- то за проступки, жаловался, что остался один одинёшенек. Это напоминало диалоги с тенями. Вот например-

- Лёшка, Лёшка, мать твою за ногу, ты чего Орлика пристяжным поставил? Я те говорил- коренником! Ещё раз так запряжёшь, не посмотрю, что ротному племянник, вожжами так отмудохаю, неделю на пузе спать будешь! Вот наделил Господь напарничком, язви тебя…

С четырнадцатого по семнадцатый год Макар служил конюхом при фельдшерской части- раненых возил. Насмотрелся досыта- война есть война. Помотало его. На Европу посмотрел, а когда пришли большевики и всё стало разваливаться, занесло его в Гуляй- Поле, ездовым при обозе армии Нестора Махно. Где он и находился до начала двадцать первого года.

Как получилось, что при разгроме часть обоза вырвалась из окружения красных, но отстала от стремительно отступавших Махновцев? Что делать, куда податься? Ну и разъехались- типа, каждый за себя. А Макар так и добрался до своего домика в пригороде Петрограда на той подводе, что была за ним в обозе закреплена. Даже толком не разгружая. Кобылу ещё с собой прихватил- в хозяйстве нелишняя.

А когда дошли руки посмотреть, что в узлах было упаковано, крепко задумался. Никто никогда не узнал, что там были за ценности, и сколько их, но уже через год на месте дряхлой избушки стоял ладный двухэтажный дом – на первом этаже Макар Васильевич открыл парикмахерскую, а второй определил себе под жильё.

Соседи подозревали, что где- то он прячет кубышку с доставшимся ему награбленным махновцами добром, но ни узнать, ни тем более доказать о её существовании не мог никто – это с той поры Макар Васильевич стал угрюм и молчалив. Жил бобылем.

Шло время, НЭП ликвидировали, в начале тридцатых он как- то ухитрился переоформить парикмахерскую из частной собственности в полугосударственную артель, а сам стал там директором. Место было бойкое, проходное- клиентов более, чем достаточно. В конце тридцатых чуть не женился- уборщицей у него работала бойкая девчонка - Маняша. Но устоял – ему уже за пятьдесят, а ей всего пятнадцать. Однако отношения поддерживали.

Когда началась война, Василич пытался уйти на фронт добровольцем, но в военкомате его не взяли по возрасту. Их посёлок попал в зону оккупации – и соседи уговорили Макара Васильевича возглавить местную администрацию при новой власти –

- Василич, ты же мужик справедливый, основательный, плохого не сделаешь. А то назначат придурка какого – вон Ваньку пастуха- от него только беды жди…

И Василич стал старостой. Надобно отдать должное – у них в посёлке особых репрессий не было, Немцам было не до того. Комендант района – пожилой майор, с уважением относился к старосте – он сносно говорил по- Русски, потому, что был в плену в России, и они иногда вспоминали эпизоды той, прошедшей войны, которую оба хорошо помнили.

За два с половиной года Василич только один раз серьёзно рисковал - полторы недели прятал у себя в подвале Еврейскую семью, а потом помог им перебраться ночью через болото в Ораниенбаум – а там уже были наши. Это случайно выяснилось- задолго после войны, а тогда Василич никому ничего не сказал.

Проскальзывали ещё слухи о его связи и помощи партизанам, но подтвердить это было некому, а сам староста упрямо молчал.

В январе сорок четвёртого блокаду сняли, за пособничество с Немцами Василич был арестован, и несмотря на робкие попытки соседей убедить НКВДшников, что староста никому ничего плохого не сделал, он получил свои десять лет по пятьдесят восьмой статье.

Суд ему устроили публичный – где он привычно продолжал отмалчиваться или отвечал односложно – «да» или «нет». А потом уехал по этапу. Ударным трудом, так сказать, вину свою искупать.

История умалчивает, как это ему удалось – но уже через полтора года он вернулся домой со справкой о досрочном освобождении по состоянию здоровья.

Добрые соседи шептались – «Небось кубышку свою откопал, у нас просто так не освобождают».
К слову, среди соседей нашлись инициативные граждане, не поленившиеся попытаться эту «кубышку» отыскать – и дом был развален по брёвнышку, а весь участок пестрел здоровенными ямами.

Судя по тому, что участок был достаточно быстро приведён в порядок, а на сохранившемся фундаменте Макар Васильевич поставил новый дом – поскромнее, одноэтажный, но не менее добротный, чем раньше- «кубышка» действительно ещё существовала. Однако, никто никогда о ней ничего не узнал.

Василич выправил себе нищенскую пенсию по инвалидности, устроился на работу сторожем на склад неподалёку, и зажил как и прежде- молчаливым бирюком. Только Маняша захаживала к нему по старой памяти- помогала по хозяйству, постирывала и убиралась в доме. Денег не брала за это- вот такая бескорыстная была, видать крепко запомнились их прежние отношения.

В конце пятидесятых произошло событие, навсегда изменившее отношение к Василичу в посёлке. И если раньше пацаньё могли кинуть ему в спину комком земли с криком «полицай», то отныне он восстановил доброе к себе отношение.

Василича разыскал старший сын из той самой Еврейской семьи, которую он спас. Получилось так, что парень (уже вполне состоявшийся и уважаемый мужчина) стал далеко не последним в Ленинградской администрации.

Были поданы документы на полную реабилитацию, помогли свидетельские показания соседей- судимость была снята, пенсию Василичу существенно повысили, заходил даже разговор о присвоении статуса «ветерана войны», но он благоразумно отказался – нечего гусей дразнить. Был старостой- получил своё. И судимость по заслугам, и реабилитация по справедливости – совести не продавал, зла не совершил, просто подчинился обстоятельствам.

Шло время. Работать он уже не мог, еле ходил. Пенсии не хватало, «кубышка», вероятно была исчерпана полностью – дед Макар придумал такую штуку – через перекрёсток, напротив его дома был продовольственный магазин, где постоянно паслись все местные алкоголики. Дед поставил навес у себя на участке, стол и две скамьи- и теперь у него постоянно кто- то что- то распивал- никакая милиция не пристанет- частная территория. А пустые бутылки он сдавал- не Бог весть какая негоция, но добавка к пенсии существенная.

К тому времени, что мы с приятелем там появились, Макару Васильевичу минуло уже больше ста лет- он ушёл от действительности и погрузился в туман своих воспоминаний. Баба Маня- как мы её называли, продолжала ухаживать за стариком.

И вот эпизод, который и послужил причиной для всего рассказа. Мы сидим на кухне, пьём чай с бутербродами. Баба Маня моет посуду. Вдруг из комнаты- надтреснуто, но довольно громко, почти с надрывом-

- Маняша! Маняшааа!

Опираясь на палку, в кухню прихрамывая, входит дед Макар. Пуговиц у него на одежде практически не осталось, что можно- держалось на верёвочках. И из расстёгнутых брюк наружу и вверх– да, уважаемый читатель, это именно то, о чём Вы подумали, причём в том самом состоянии, что заставило деда истошно орать – «Маняша!». Ну сами подумайте- а вдруг последний раз?

Баба Маня расхохоталась, и затолкала бравого охальника обратно в комнату. Как уж она его там успокаивала – не знаю, да и не моё дело. Но с глубоким уважением снимаю шляпу перед фантастическим жизнелюбием несгибаемого ветерана.

Макар Васильевич умер тихо и по- домашнему. Заснул и не проснулся. Было ему тогда сто четыре года. Проживи он ещё немного, стал бы свидетелем ещё одной смены эпох – Социализм кончился в девяносто первом.

А когда мы приводили в порядок его комнату – выбрасывали хлам, нашли за шкафом небольшую шкатулку. Ничего особенного- пара цепочек, браслетик, старые письма, истёртые карманные часы «Павел Буре». Небольшая пачка царских ещё сторублёвок- «Катенька» их называли, потому, что на банкноте был напечатан портрет Екатерины Второй. Очевидно, это было всё, что осталось от его знаменитой «кубышки».

На фото- это я стою рядом с Макаром Васильевичем. 1990 год.

103

С- Петербург, Малая Охта, 2010- 2015. Бытовые зарисовки.
Хороший сосед- это которого не слышишь, не видишь, и вспоминаешь о нём, только здороваясь, встретившись на лестнице. Но бывает и иначе.

Тринадцатая квартира была последняя коммуналка в нашей парадной- все остальные четырнадцать отдельные- в собственности жильцов. И всё бы ничего, но у одной из тёток- жильцов тринадцатой квартиры, была скверная привычка- пакет с мусором выставлять на площадку. Иногда ненадолго, иногда на несколько часов- типа, собираюсь на помойку, сейчас выброшу. А из пакета дрянь какая- то течёт на ступени. И запах.

Алкаш там ещё жил – Боря звали, его, если сильно нажрётся, жена домой не пускала – утром идёшь на работу- спит красавец на площадке, под дверью на коврике. Примерно пару раз в месяц регулярно.

Вроде и не шибко скандальные соседи, но всё равно напрягает. Поэтому, когда квартиру наконец расселили, все вздохнули с облегчением.

С полгода шёл ремонт- основательный такой. Видно было, что владелец не нищий – по качеству материалов и работ. Потом грузчики таскали мебель- ничего, вполне пристойную. Ну и наконец, появились владельцы – пожилая семья.
Появились и появились, поздороваешься на лестнице и довольно. Что главу семьи зовут Андрей, я вообще где- то через год узнал. Странный он какой- то был. Даже «который час» ухитрялся произносить назидательно и со значением- будто воспитывал кого- то.

На Пасху вместо «Здравствуйте» весело говорю ему- «Христос воскрес», у соседа морду так перекосило, как будто я ему говна на палочке под нос сунул- ничего не ответил, промолчал и поспешил удалиться. Притом сам ни разу не Еврей и не мусульманин. Хрен поймёшь.

Поздно вечером звонок в дверь, открываю.

- Простите, нельзя ли у вас попросить немного корма для собак? Я завтра куплю и отдам.

Он подобрал щенка на помойке- я аж умилился. Оказывается, мужик не чужд милосердию. Конечно отсыпал ему, что барбоса голодным держать?

- Не надо, говорю, ничего отдавать. Мне для собаки не жалко.

А вот на прогулки он своего пёсика водил более, чем своеобразно – в наморднике, но спустив с поводка. Тот носился кругами по микрорайону, по всем скверам и детским площадкам. Гуляю как- то со своим барбосом- гляжу, соседский пёс в песочнице, задравши хвост, самозабвенно отправляет естественную надобность, а Андрей спокойно стоит рядом, дожидаясь конца мероприятия. Закончили, и, натурально, собираются уходить. Ну, у меня в кармане всегда несколько полиэтиленовых пакетиков- протягиваю соседу- тот смотрит с недоумением.

- Вы за собакой своей убрать не хотите?

Слышали бы вы, с каким внутренним достоинством он назидательно ответил-

- На это есть дворники.

Ну всё. Этой фразой он мою вяло тлеющую симпатию (по сравнению с прежними жильцами) к себе на ноль помножил- людей, которые не подбирают за своими собаками, я за людей не считаю. Тем более- это была песочница на детской площадке. Дождался, пока они уйдут, убрал сам.

Шло время. Мы с соседом не общались, только здоровались. Однажды мне стоило некоторого напряжения произнести не ехидно, а по привычке- абсолютно нейтральным тоном- «Добрый день». У соседушки куртка на спине, сзади под воротником была щедро измазана собачьим дерьмом- видать сумел кого- то достать. Ну, да не моё дело.

Как- то он приехал домой с полуотодранным с ветрового стекла плакатом «стопхам»- «Мне плевать на всех, я паркуюсь как хочу». Надо отметить, что клеят их так, что не отодрав, управлять машиной невозможно – ничего не видно. Видать и тут достал кого- то. Такой человек.

А когда мы случайно столкнулись в местном минимаркете, и он, увидев меня, пытался прикрыть чем- то две бутылки водки в своей тележке- многое прояснилось.

Ещё несколько времени спустя жене моей удалось совершить маленькое чудо- заставить жилконторских бюрократов раскошелиться на косметический ремонт парадных дома. Мы каждый месяц в квитанциях на коммуналку читаем строку- капремонт. И платим. А раз платим- ремонтируйте. Эта общественная деятельность продолжалась примерно полгода, отняла кучу времени и нервов, но завершилась победой- начался ремонт.

Отремонтировали. И даже довольно прилично. Что этому Андрею не понравилось в ремонте? Не знаю. Но он счёл совершенно нормальным читать моей жене нотации на тему-

- Вы должны были согласовать с жильцами, каким цветом будут выкрашены стены. Почему выбран такой светлый оттенок? Он же будет пачкаться! Я предлагаю вам договориться с ремонтной бригадой и перекрасить стены.

Ну он что, полный идиот? Как он это себе представляет? Тут за чудо считаешь, что вообще удалось чего- то добиться, а этот романтик вполне всерьёз требует переделку? И ведь пристал, как банный лист – как увидит жену, так начинает гундосить. Потом на меня переключился.

- Леонид, я прошу вас поговорить с вашей супругой- думаю, я не единственный из жителей дома, кто не согласен со слишком светлыми стенами в парадных- давайте попытаемся добиться переделки.

Фраза «НЕ СОГЛАСЕН» произносится с явным нажимом- для усиления впечатления. Блин. От подобных предложений, кроме как повертеть пальцем у виска, более ничего в голову не приходит. Понятно, у всех свои тараканы в голове, но не до такой же степени?

Кем он себя вообще возомнил? Почему был уверен, что я тотчас побегу уговаривать жену из за его капризов? Я постарался максимально вежливо сформулировать, что никто ничего перекрашивать не будет, пытаться добиться этого- бессмысленное занятие. Как об стенку горох. Ну не понимает человек- в своей реальности живёт.

Следующая беседа закончилась уже с явным раздражением обеих сторон- достал.

- Вы упорно продолжаете игнорировать мою позицию?

- Да продолжаю, и буду продолжать. А вы избавьте меня и мою семью от вашей пьяной демагогии!

Обиделся, поджал губы и ушёл к себе лечиться от огорчения – явно без стакана там не обошлось. Но не успокоился- и следующая выходка уже ни в какие ворота не лезла- Андрей остановил на лестнице мою жену, и стал при соседях её отчитывать скрипучим голосом–

- Потому, что вы позволяете себе думать только о своих удобствах, игнорируя мнение большинства!

Интересно, где он там большинство увидел? Ну, такого терпеть я не буду. С соседом была проведена разъяснительная беседа на тему- «не дай Бог, увижу рядом с моей женой, будет плохо».

К слову сказать, мужичок был достаточно субтильный- не то, чтобы совсем соплёй перешибёшь, но мы с ним находились в очень разных весовых категориях.

Перестал здороваться, встречаешь его на лестнице, демонстративно игнорирует. Но хоть заткнулся- уже польза.

После ремонта на лестнице остались висеть пучки проводов – телевизионные, слаботочка, каждый себе в квартиру интернет проводил оптоволоконными кабелями, да система домофона по всем квартирам разведена- всего не знаю. Раньше они были к стене хомутами прикреплены, строители, когда стены штукатурили их отодрали, а на место крепить не стали- вот эти бороды и свисали от площадки к площадке.

Я пару недель потерпел это безобразие- ходишь по лестнице, чуть головой их не задеваешь- ну, раз никто об этом не беспокоится, придётся мне. Взял кабель каналы побольше размером, и за пару выходных прикрепил их по всем этажам. Процедура та ещё- пришлось изобретать специальное приспособление, чтобы можно было установить приставную лестницу на ступенях.

И вот значит, я под потолком, балансирую на лесенке как канатоходец, перфоратор лежит у ног, в руке шуруповёрт, креплю к стене очередную секцию кабель канала. Одной рукой придерживаю кабель канал параллельно ступеням, другой засовываю саморез в отверстие дюбеля, а третьей- третья рука нужна, чтобы шуруповёртом этот саморез завинтить, не нарушив симметрии. Идёт мой соседушка- проход я ему лестницей перегородил, ничего, пару минут подождёт, пока саморез закручу, потом лестницу переставлять надо, и проход освободится.

Ага, щаззз. Что делает этот идиот- пытается пролезть в створ лестницы. Там всё достаточно ненадёжно стояло- толкни, повалится. Ну, он и толкнул.

Бл…дь. Нет, БЛ………ЯЯЯЯЯ…….ДЬ!

Как я, падая успел уцепиться за перила- извернулся, схватился, основательно получил шуруповёртом по уху- хорошо, хоть он на петле на руку был надет, вниз не полетел. Иначе разбился бы- со всего пролёта падать. Собственно, и мне мало не показалось бы- туда грохнуться. У нас потолки высокие- три с половиной метра. Идиот- сосед получил по спине лестницей, на сладкое- перфоратором по рёбрам, взвизгнул, и на карачках полез по ступеням вверх- мы на пятом этаже жили- квартиры напротив.

Догонять я придурка не стал- он и так перепугался почти до икоты- глаза у меня были бешеные, а за такое одним «спасибо» под зад коленом не отделаешься- он думал, наверное, что сейчас ему будут морду бить. И поделом, заслужил, дебил. Повезло, что оба легко отделались- с лестницы грохнуться- руки- ноги переломать- запросто.
Взаимное «уважение» росло и развивалось.

Масштаб этого антагонизма достиг максимума при следующем эпизоде. Ну тут уж я просто не сдержался. Приехал с дачи, поднимаюсь по лестнице- у меня две тяжеленные сумки в руках. Сверху спускается Андрей. Нормальный человек всегда слегка посторонится, чтоб разойтись. Этот же идёт ровно по середине, игнорируя моё присутствие. И, понятно, ощутимо получает одной из сумок- я уже говорил, что мужичок габаритами был мелковат, его так конкретно развернуло- несмотря на то, что я попытался дать ему пройти. Иду дальше, а мне в спину- гневно-

- Лёня! Ты что себе позволяешь?

Что, бл..дь? Какой я тебе на хрен Лёня, да ещё на ты? Ставлю сумки на площадку, спускаюсь вниз- аккуратно беру соседа за воротник, разворачиваю, и мягко впечатываю в стену. Правая рука свободна. Глазки у него запрыгали, видно, нечасто бывал в таких ситуациях. Очки на лоб перекосились. Слегка придавливаю его вниз, чтобы коленки согнулись- и медленно, глядя в глаза-

- Лёней, кроме близких родственников, меня уже давно никто не зовёт. В друзья набиваешься? Ещё раз услышу- пожалеешь.

Легонечко толкнул его в стену, отпустил и к себе- наверх. Молчит, в себя приходит. И то сказать- можно быть болваном, но на хрена вот так на ровном месте на мордобой напрашиваться? Это я блин, гуманист, а будь на моём месте гопник?

Прошёл день, звонок в дверь- местный участковый пожаловал. Здрасти.

- Здравствуйте. Я ваш районный участковый, лейтенант Егоров. Поступило заявление от вашего соседа. Он пишет, что вы его запугиваете, постоянно угрожаете, и применяете рукоприкладство.

- Присаживайтесь, лейтенант.

Пообщались, я обрисовал ситуацию.

- Этот мой соседушка в состоянии выбесить кого угодно. До белого каления. Кто ему дал право прилюдно читать нотации моей жене? Рукоприкладство? Много чести- подержал его раз за воротник- это рукоприкладство? Стану я об него руки марать. Между нами- я в прошлом мастер спорта, и он даже не представляет, что я могу с ним сделать. Не всем везёт с соседями- мне вот не повезло.

- Вы пройдите по квартирам- спросите у жильцов, кто я, и кто он- много интересного узнаете.

- Значит имел место устный конфликт? Так и запишем.

Участковый потом заходил ещё раз- спросить, не хочу ли я письменно сформулировать свои претензии- я отказался. Прощались, сказал-

- Вы были правы, дедушка в состоянии достать кого угодно.

Такое услышать от участкового- дорого стоит. Видать сосед и в отделении всем мозги вынес.
А потом произошла история, несколько выровнявшая наши отношения. Когда к Андрею приходила в гости его дочь – барышня была взрослая, и жила самостоятельно, она обычно привязывала своего пса на площадке между пятым этажом и чердаком- видать они с соседским пёсом общего языка не нашли.

Однажды идём с собакой с прогулки. Лето, жарко. Гляжу- сидит этот привязанный, язык высунул. Мой подбежал к нему, обнюхались, поздоровались. Я поднялся, взял своего за ошейник, на привязанного смотреть жалко – от жары изнывает, бедняга.

- Что, не жалует тебя хозяйка? – а он мне руку облизал.

Спускаюсь в квартиру, беру миску с водой- и иду наверх, хоть попить дать бедняге. Не углядел сразу- пса как подменили. Нагибаюсь поставить ему миску- тот меня крепко так прихватил за руку, рявкнул, подвизгивая, завалился на бок и описался. Грешен, пнул его ногой разозлившись – да больше от неожиданности.

Эта его хозяйка, услышав возню и визг, выскочила на площадку. Я спускаюсь, миска в руке, кровь на ступени капает- она смотрит, рот раскрывает, не знает, что сказать.

- Вы ему попить… а он так…

Дура. Через час примерно поднимаюсь, слышу диалог на лестнице- Андрей выговаривает дочери-

- Сейчас он получает справку в травмпункте, а оттуда в милицию пойдёт- что ты говорить будешь?

- Он с миской стальной подошёл, блестящей, а я Рекса линейкой такой наказываю, если не слушается- стальная. Рекс полировки и испугался.

А, ну теперь понятно, что там произошло. Бить собаку – тебе бы самой, идиотка, стальной линейкой по морде. Сталкиваемся на площадке. Соседи из шеренги перестраиваются в колонну, уступая мне дорогу. Девица лопочет что- то, что собака у неё здоровая, все прививки, Андрей молчит, но физиономия бледная.

Никуда я конечно не пошёл. А уж жаловаться- тем более. Рука поболела пару дней и прошла. Дня через три, когда соседи поняли, что никаких репрессий не предвидится, Андрей, встретивши меня на лестнице, вежливо и с облегчением поздоровался. С тех пор отношения наладились.

Через полгода они переехали – тяжело стало пешком на пятый этаж подниматься – лифта у нас нет, а из за высоты потолков, пока дойдёшь, запыхаешься.

На память об этой истории остался у меня маленький шрамик на правой руке. Будем считать, что знакомство с такими людьми кругозор расширяет…

На фото- те самые кабель каналы под потолком.

104

Мой кот обожает мою комнату. Выходит оттуда только для того, чтобы поесть и в туалет. Сейчас делаем ремонт, не пускаем его туда. Вчера был вялый, блевал. Свозили к ветеринару. Врач сказал, что у этого придурка нервный срыв! Приехали домой, папа весь день орал на рабочих, подгонял этих лентяев, чтобы кот, видите ли, не нервничал.

123

Партнеры

Реклама