Анекдоты про ничуть |
152
ПО ЗАВЕТАМ БОЛЬШЕВИКОВ.
История случилась где-то 20 лет назад.Представляете сколько я терпел, чтобы наконец вынести её на суд читателей?
Главный Г истории - Эдик Откаткин, только что назначенный заместителем начальника отдела снабжения крупного градообразующего предприятия. Как одно из следствий нового назначения - теперь он единолично отвечает за закупку определенных материалов (назовем их "болты и гайки") т.е. самостоятельно выбирает поставщика, продвигает договора, подписывает счета, следит на наличием на складах и т.п.
Откаткин незамедлительно звонит в ООО "Болты и гайки", у которых его предприятие и приобретает данные материалы, и, разговаривая с менеджером Софьей, без обиняков сообщает той, что продолжит и дальше закупать у них болты и гайки, если с каждой закупки ему - Эдику, будет выплачен определенный % от суммы закупки. В принципе, чего еще можно ждать от человека с такой фамилией ?
Софья получает добро от своего директора и встает чисто технической вопрос: как передать этот самый % ? Обе конторы-то в разных городах.
Тут на помощь взяточникам пришли новые технологии. Как раз в это время начался бум кредитных карт. (Вы помните, что на заре их появления при оплате надо было расписаться на распечатке? Представляя себя американским олигархом, выписывающим счет в чековой книжке?)
Итак, на сцене третье действующее лицо - друг Эдика Петя Прокладкин с кредитной картой. Схема проста: Софья скидывает % Прокладкину, который снимает кеш с банкомата и отдает Откаткину. О финансовой гигиене тогда еще не задумывались, но представление об элементарной конспирации у Откаткина присутствовали.
Итак, процесс пошел: Откаткин подписывает счета от ООО "Болты и гайки", сразу же на карту Прокладкина приходит сумма от Марка Антоновича Ш. (Софья, видимо, тоже шифруется, смекнул Эдик), Прокладкин снимает кеш и передает Откаткину.Никаких улик, все чисто.
В один действительно прекрасный день к Эдику прибегает Прокладкин с ужасными новостями. Прокладкина вызвали в суд на предварительное слушанье, где Пете предьявили иск от имени Марка Антоновича Шнипельсона (помните такого?). Текст иска примерно такой: М.А. Шнипельсон, заслуженный деятель чего там (грамоты и свидетельства прилагаются), ныне пенсионер (копия пенсионного удостоверения прилагается), денежные средства, вырученные после продажи машины и дачи (договора купли-продажи прилагаются) ошибочно переводил гр.Прокладкину П. (выписка из банка прилагается). Факт перевода Шнипельсон объясняет тем, что хотел оказывать анонимную помощь приюту для животных, где трудилась его жена в качестве волонтера (объяснение директора приюта и жены прилагаются).
Но вследствие преклонного возраста и плохой разборчивости в современных технологиях, Шнипельсон неправильно набрал номер карты в первом платеже, куда уходили и все дальнейшие платежи проводимые через кнопку "повторить платеж". Гр.Шнипельсон просит суд взыскать с гр.Прокладкина данные платежи. Сумма с шестью нулями.
Петя пытается юлить, отвечать максимально уклончиво, и на вопрос судьи, почему он, Петя, не зная отправителя, смело распоряжался его деньгами, находит блестящую защиту.
Петя говорит:"Я думал, что это мой отец, бросивший мою мать, теперь высылает нам деньги. А на отчество не смотрите, мать специально записала другое, чтобы меня не обижали еще и по национальному признаку".
В общем, Пете пояснили за необоснованное обогащение, как раз недавно разъяснение Верховного Суда по ошибочным перечислениям было в тему,и дали время для мирового решения.
Земля под Откаткиным пошатнулась. Мир перестал быть безоблачным. Будущее состроило кривую гримасу.
Первый звонок Софье - отвечает другой голос и говорит, что Софья уже не работает. Откаткин связывается с директором ООО "Болты и гайки".Тот в ярости, но ничуть не удивлен, похоже, Софья перед увольнением похожим образом ушатала и его контору. На робкий наезд о нарушении соглашения в части выплаты %, директор резонно ответил, что деньги были переведены по указанным реквизитам, а дальнейшая их судьба на совести самого Эдуарда. В запале Эдик попытался пригрозить разрывом сотрудничества, на что директор посетовал, что история с судом может дойти до руководства Эдуарда и не понравиться, на что Эдику осталось прикусить язык.
Ничего не поделаешь, Откаткин собирает деньги и Прокладкин заключает с представителем Шнипельсона досудебное решение с выплатой всей суммы иска. Ладно хоть проценты за пользование деньгами не запросил, пожалел, наверное. The End.
Да, а при чём тут большевики? Историю помните? - Экспроприация экспроприаторов или грабь награбленное!
|
153
Я тут уже как-то писал про пуделя Тузика, которого мне несколько лет назад отдавали на недельную передержку в связи с отъездом хозяйки в отпуск. Она-то звала его Генрих, но у меня он был Тузиком и ничуть против этого не возражал.
Вспомнил я про него в связи в другой собакой, оставленной мне недавно друзьями, также на время их отпуска. Это была сиба-ину и собаку с таких характером я видел первый раз: ей все было по барабану. Еда, вкусняшки, игрушки, прогулки – все оставляло ее равнодушной. Когда я приходил домой, она даже не вставала с места. Причем, сначала я подумал, что это она так тоскует по хозяевам, позвонил им в тревоге, но они сказали, что это ее нормальное состояние, всегда такая.
И вот именно ее реакция на мое возвращение домой напомнила мне про Тузика: когда он был у меня, перед тем, как зайти в квартиру я останавливался, брал паузу на полминуты, внутренне настраивался, собирался с духом и лишь после этого открывал дверь и входил.
Почему?
Потому что без подготовки выдержать такой безумный поток радости, писка, визга, подпускания под себя, прыжков на руки, прыжков вокруг меня, облизываний и прочих проявлений восторга было просто невозможно)))
|
|
154
Вот спасибо кому-то! Уважил пенсионеров, поставил скамеечку во дворе. Да справну каку! Как при коммунистах, из деревянных планок, с изгибами. И повадился я там присаживаться после вечерней прогулки. Сижу, курю трубочку, да видом любуюсь.
Хорошо-то хорошо, но не очень-то! Повадилась, блин, какая-то дрянь ставить свой минивэн прямо перед скамейкой. Нет, все по закону, парковаться там можно. А вот закрывать мой обзор благостный - как вроде не по-православному, так? И мысли уже начинают течь не про обустройстве матушки-Р, а про навтыкать гвоздей в асфальт, чтоб гнидотварь эта задолбалась шины менять!
Вот и сейчас - на тебе! Только было обрадовался, что обзор чист, как подъехал кондом этот, да и стал перед носом. И выходит оттуда быдло азиатское. Тупое и мерзкое. И ко мне поворачивает. Ну все, настал мой черед! Ужо я ему выскажу!
А тот подходит, здоровается (ишь, вежливый какой!). Говорит, что зовут Алан, и что недавно сюда переехал (сидело бы, тварино в своем ауле!). Живет во-оон в том доме (юрту купи, бля!). И что ему, видите-ли, самому неприятно, что паркуется передо мной, но других мест уже нет (чего?). Так что прошу прощения. А вот если нужно помочь перевезти груз, или починить, или просто в магазине купить что для меня, то буду рад помочь. Бесплатно. Вот моя карточка. Вы же пожилой, и вам надо помогать..
Пауза. Разрыв шаблона. И вдруг неожиданно для себя произношу каким-то дурацким голосом:
- Ой спасибки, Аланчик, дай бог тебе здоровья! И машина мне ничуть не мешает!
Ну вот как так-то?
|
|
155
Некоторые предлагают отменить рекламу или хотя бы уменьшить ее количество.
Категорически возражаю.
Потому что иначе перестану получать удовольствие от ее очередных вывихов.
Вот, например, как бы я узнал о тяжелой семейной доле великой (да, что там – величайшей!) звезды современной эстрады, которая (вернее, который) сам стирает вещи семьи, не иначе как уже почти стер кожу на ручках.
А иначе откуда бы он узнал, что именно этот гель для стирки – лучший.
В нашей деревне несознательные бабы до сих пор стирают белье в проруби, и полощут там же, и все с хозяйственным мылом.
А надо – гелем, как велит звезда!
Реклама – это ж вообще-то прекрасный способ заработать.
Для многих, но не для всех…
Например, телевидение имеет с этого весьма серьезные доходы от рекламодателей.
И что ж, рекламодатели в убытке?
Ничуть не бывало, все эти деньги они немедленно включат в цену товара, за который заплачу я, ну и вы тоже…
Получается, что за счастье узнать, каким гелем стирать белье я уже недурственно заплатил, может быть, не один раз, хотя и не заказывал рекламу ни в каком виде.
Хуже того, от кучного попадания на нее при перещелкивании каналов на телевизоре у меня еще и настроение падает.
То есть, я плачу деньги, и у меня же падает настроение.
А повышается, признаюсь, исключительно от великих звезд, демонстрирующих мне (и вам) свои прачечные умения.
Выходит, что и я в выигрыше ?
Просто блестяще организовано дело…
|
|
156
Брак великого князя Николая Павловича и Шарлотты Прусской можно назвать большой удачей - молодые люди полюбили друг друга с первого взгляда. Приняв православие, новобрачная стала носить имя Александра и по традиции получила отчество Фёдоровна. Живая и грациозная, неизменно доброжелательная, Александра Фёдоровна всех очаровала. При дворе её звали "птичкой". Злые языки говорили, что жена Николая по своему развитию осталась в пятнадцатилетнем возрасте - оставим подобные замечания на их совести, Александра просто не плела интриг и наслаждалась молодостью и счастьем. Вместе с Николаем они составили очень красивую пару, трогательно заботились друг о друге. В начале первой беременности великой княгине стало плохо во время обедни, муж подхватил её как пушинку, уронив на пол лепестки белых роз из её букета, словно белые пёрышки. Узнав причину недомогания, всё августейшее семейство пришло в умиление. Свекровь Александры, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, относилась к ней с гораздо большей теплотой, чем к другим невесткам - дочь захудалого герцога не могла не уважать дочь Прусского короля.
Однажды летом обе императрицы, Мария Фёдоровна и Елизавета Алексеевна, ехали вместе с Александрой из Петергофа в Ораниенбаум смотреть манёвры. Из-за плохой дороги лошади запнулись, остановились, коляска накренилась и чуть не опрокинулась… Мария Фёдоровна закричала и быстро выскочила из коляски, за ней последовали молодые женщины. Как только все немного успокоились, вдовствующая императрица обратилась к Елизавете:
- Вы испугались, милое дитя?
- Я ничуть не испугалась, - отвечала Елизавета. - Это вы, Maman, испугались...
Мария Фёдоровна тут же возразила, что она-то не испугалась, а вот Елизавета... Две бывшие немецкие принцессы продолжали препираться, неуклонно превращая разговор в перепалку. Неопытная Александра растерялась и, совершенно не зная, как себя вести в таком случае, в замешательстве произнесла:
- Я так испугалась...
Обе царственные дамы взглянули на свою юную родственницу... и принялись её утешать. Инцидент был исчерпан.
|
|
158
В последние годы складывается ощущение, что абсолютно все товары делают по методу Гладышева:
– Рецепт, Ваня, очень простой, – охотно пояснил Гладышев. – Берешь на кило дерьма кило сахару…
Только чаще всего и сахар не кладут.
Колбаса из шкурок и сои.
Хлеб из смеси. Чай из ароматизаторов. Шоколад ослепительно белый, но без какао. Сгущёнка под видом сгущённого молока.
Одежда из восстановленного полиэстера, читай, переработанных бутылок.
Машины из пластика и жести.
Батарейки со сроком службы 15х, которые на самом деле ничуть не лучше прежних.
И ничего с этим не сделаешь.
Ну хоть сахару-то добавьте, гады!
|
|
159
Скажите, часто ли вы здесь, в Лондоне, вызываете убер? Приезжают исключительно арабы, турки и индусы. Говорят, с акцентом, в основном о мультикультурности нашего современного мира. Начинается разговор обычно с того, что они видят в своем уберовском вызове мое имя, и спрашивают, откуда я.
- Ах, Вадим - это русское имя?
Ну, и потом разговор постепенно переходит на то, что ислам – это мирная религия, и что они, мусульманские жители Лондона, никогда не называют ИГИЛ ИГИЛом. А называют его «они». Чтобы не поощрять «их».
Вот и сегодня.
- Вадим – это какого народа имя? – спросил меня сегодня Тарик, мой уберовский водитель. – Ах, ты из России? Путин – молодец! А, ты только родом из России, а живешь в Америки? Ясно. Путин – диктатор!
- А ты откуда? – спросил я. – Тарик – это иракское имя?
(Я помнил о Тарике Азизе, министре Саддама Хуссейна.)
- О, нет, что ты! – воскликнул Тарик. – Я не араб! Тарик - это просто распространенное имя на всем востоке. Оно же в Коране упоминается, в 86 суре. Очень распространенное! Нет, я – не араб.
- Чем ты занимаешься по жизни, Вадим? – спросил Тарик. – Преподаешь? В школе или колледже? В колледже! Ну, конечно же в колледже! С таким уникальным именем, конечно!
- Если тебя родители назвали Вадимом, - говорил Тарик, - тебя автоматически ждет великая судьба. Так всегда бывает, когда имя редкое. А меня они назвали зачем-то Тариком. И у меня, я подсчитал, есть 28 знакомых, которых тоже Тариками зовут.
- Когда у тебя имя популярное, - продолжал Тарик, - ты себя чувствуешь самым обычным человеком, таким же как все. Если не хуже. И ты уже не штурмуешь высоты. Ты уже с самого детства знаешь, что твой номер – двадцать девять! Ты - просто пешка в руках аллаха. Submit yourself to God!
- А откуда ты, Тарик? – спросил я. – Как, ты из Кашмира? Надо же, знаешь, ты – первый кашмирец, которого я встретил в своей жизни.
- Ха, - воскликнул Тарик. – Это большая честь для меня. Быть твоим первым кашмирцем! Я тебя подвезу по первому классу! Только держись за подлокотники!
- А скажи честно, - засомневался Тарик, - ты, наверное, вообще никогда о моем Кашмире не слышал? Скажи честно, я ничуть не удивлюсь!
- Я не только слышал, - опроверг я. – Я еще и книжку «Клоун Шалимар» читал. Салмана Рушди. И в Нью Йорке я был на лекции Салмана Рушди об истории Кашмира. Удивительная страна! Салман Рушди много говорил о терпимости к другим культурам в Кашмире, об особом пути. Он говорил, что несмотря на Коран, люди в Кашмире запросто всегда ели свинину и пили вино….
- Салман Рушди? - удивился Тарик. – Ты о нем знаешь? Он же вон в том доме живет. Вон в том доме, через дорогу.
- Насколько я знаю, - возразил я, - Салман Рушди живет в Нью Йорке.
- Две недели назад он вызвал убер, - веско сказал Тарик. – И я его от вон того дома до станции Виктория подвозил. И в вызове было написано - Салман Рушди. И он точно такой, как в газетах. Может он на два города живет? На две страны?
- Вадим, - еще раз подтвердил Тарик. – Две недели назад Салман Рушди сидел в том же кресле, в котором сейчас сидишь ты. Он такой жирный и толстый! Еле поместился!
- А о чем вы разговаривали? – спросил я. – Ты ему сказал, что ты его узнал?
- Нет, - ответил Тарик. – Не сказал. Мы всю дорогу молчали. Только в самом конце он сказал, - ну ты и гонишь, Тарик! Я всю дорогу сидел, вцепившись в кресло!
Сказал и ушел. Захлопнул вот эту дверь и направо к станции Виктория наискосок пошел. И потом, через телефон уже, он мне 10 фунтов чаевых дал. Щедрый!
- А чего же ты с ним молчал? – удивился я. – Вроде ты человек открытый, разговорчивый. Странно…
- Понимаешь, - после паузы произнес Тарик. – Он же в романе своем каком-то назвал овец именами жен пророка. Некрасиво. Я смотрел на него, и думал, какой он плохой. Зачем он? Ведь его же потом когда-нибудь обязательно за это покарает аллах. А он об этом и не думает даже, сидит в твоем кресле, и в фейсбук свой что-то строчит. И улыбается. Ему весело, понимаешь ли!
- А потом я подумал, - продолжал Тарик. – Вдруг. Подумал, как хорошо, что я – суннит! Ведь аятолла Хомейни сделал фатву против Салмана Рушди. И если бы я был иранцем и шиитом, я был бы обязан Салмана убить. А как убивают? Я не знаю, я никогда не пробовал. Ведь ислам же – религия мирная. Мы так и приветствуем друг друга – мир тебе. Peace upon you! Но если бы я был шиитом, это было бы моим религиозным долгом. И я сидел, крутил руль, старался на этого Салмана не смотреть. И думал, иншалла, как хорошо, что я – суннит. А он рядом сидит, вот здесь (Тарик похлопал меня по запястью.) Вот. Рядом со мной сидит, и мне надо его вдруг убивать. А как? У меня в багажнике монтировка лежит. Можно остановиться, открыть багажник, взять монтировку. Подойти к его двери левой, открыть ее. Он бы увидел меня и все понял бы. Руками бы закрылся. А я бы сказал: «Аллаху акбар!» И по голове его.
- Можно было не идти к багажнику, - рассказывал Тарик. – Можно просто остановиться на светофоре и руками задушить. Но я никогда раньше не душил человека. Как это делается? Сколько времени нужно душить человека, пока он задохнется? С какой силой? А он бы еще бить меня в ответ начал бы, дергаться, очки бы мне разбил.
- Руками душить трудно, наверное, - рассказывал Тарик. – Смотрю, а шея у него короткая, складки жира, а у меня пальцы короткие. Трудно будет. Но зато у у меня в багажнике кабель есть для аккумулятора. Для джамп старта. В кино они сзади подходят и удавкой душат. Можно было пойти и кабель из багажника достать. И потом заднюю дверь, вон ту. Открыть и сесть за ним. Он бы все понял бы, догадался, но уже поздно было бы.
- Или отвертка, - говорил Тарик. – У меня же в багажнике отвертка тоже есть… Ей можно? Но куда ее втыкать в Салмана, в какое место, чтобы быстро и наверняка?
- Понимаешь, - после паузы произнес Тарик. – Я никогда о таких вещах не думал вообще. Мне 35 лет, и за все 35 лет я никогда не думал даже о маленьком насилии. А тут – представил себя шиитом, и все! Сердце стучит, я об этих вещах думаю, и остановиться не могу. Придумал 12 способов, как его убить, пока ехали.
- Представляешь, Вадим, какая штука жизнь? - повернулся ко мне Тарик. - Представляешь? Ты утром ушел на работу, поцеловал жену, четверых детей. И вдруг - бац! И в один прекрасный момент к тебе в машину садится Салман Рушди. И все! И все, ты уже домой не вернешься. Представляешь?
- Я думаю обо всем этом, - рассказывал Тарик. - Сердце колотится, и я на газ жму. И машина по Лондону несется с дикой скоростью. А Салман сидит рядом, вижу – боится. Телефон свой с фейсбуком отставил в сторону, в подлокотники вцепился.
- Ужас, - искренне сказал я. – Ужас. И что дальше было?
- Ну, что? – продолжал Тарик. – Ничего. Он ушел на станцию Виктория, вон туда, направо наискосок. И я перевел дух. И машину развернул, вокруг клумбы объехал. И поехал домой. После такого уже нельзя работать. В другой раз!
- А по дорогое, - продолжал Тарик. – Я остановился вон возле того паба, через дорогу. Видишь в окне барную стойку? Я за нее сел, заказал себе дринк. Сам же говоришь, что нам, кашмирцам, можно. Иногда. Заказал дринк, потом еще один. Потому что знаешь, как это страшно – убивать?
Тарик остановил машину.
- Вон твоя гостиница светится, - сказал он. - Налево наискосок. Тебе вон туда.
Он уехал. Я немного постоял на мерцающей неоном улице. Потом достал свой телефон, оставил Тарику через убер 10 фунтов чаевых. Как Салман Рушди. И пошел к своей гостинице налево наискосок, уступая дорогу двухэтажному лондонскому автобусу.
Ольшевский Вадим
|
|