Анекдоты про немытую |
Водила Камаза отпахав две смены возвращается домой, пожрав на кухне,нложится на диван и врубает телек. Через некоторое время от подруги возвращается его жена, заходит на кухню и видит немытую посуду в раковине. С негодованием начинает пилить мужика. "Дорогая, не ругайся, просто я очень устал на работе" - пытается утихомирить ее муж. "Устал? - не унимается жена, - это я устала, а ты целый день сидел".
|
ГРЯЗНАЯ МОРКОВКА
Супермаркет.
Супружеская пара - оба высокие, красивые, обоим лет по тридцать.
Муж подкатил тележку к жене, та критически осмотрела содержимое и неожиданно громко начала возмущаться:
- Ну, ты что, больной!? Какого черта ты взял замороженную курицу? Я же просила ох-ла-жде-е-е-е-нную! Хорош, тупить, Гриша. Растормозись уже - эту выложи обратно.
Муж беспомощно оглянулся по сторонам, но, заметив свидетелей своего позора, строго сказал:
- Ой, Боже, ладно, не кричи уже, сейчас пойду, поменяю на охлажденную. Тоже мне, проблема.
- Стоп, а морковку, почему взял не мытую? Ты идиот? Ты хоть раз видел, чтобы я покупала немытую морковку? Вот сам ее и будешь шоркать, а я полюбуюсь. Куда, куда ты поехал?
- Ну, так пошел мытую искать.
- Ну, так давай резче, резче и чаю хорошего возьми, только я тебя прошу - не тупи уже там. Встречаемся здесь же.
Как только муж со своей тележкой, немного отъехал, к строгой супруге обратилась пожилая женщина, стоявшая неподалеку:
- Милая моя, вы знаете, я тоже, когда-то так же со своим мужем разговаривала, он молчал, молчал, а в один прекрасный день собрал вещи и сказал: - «Я ухожу к другой, я хоть и не люблю ее, зато она относится ко мне как к человеку…»
До сих пор локти кусаю. Нельзя так разговаривать с мужем, нельзя. Извините, до свидания.
Пожилая женщина развернула свою тележку и, не оглядываясь, ушла.
Муж с полдороги вернулся обратно и спросил:
- Галка, а что она от тебя хотела?
Супруга, после некоторой задумчивой паузы, ответила:
- А ты не слышал?
- Нет, а что случилось?
- Вообще ничего не слышал?
- Ну, говорю же – нет. Так что ей было нужно?
- Да я и сама ни слова не поняла, что-то гундосит, гундосит, а что, не понятно, как будто не по-русски. Придурошная какая-то… Гриша, ты тут еще долго будешь болтаться, как цветок в проруби!? Тебя ждет морковка!
|
|
====
Я помню чудное мгновенье
Во глубине Сибирских руд
Где прячут гордое терпенье
Калмык и тундры друг якут
Где часто со стены Кавказа
То с этой стороны то с той.
Немытую Россию разом
Я мыл струёю золотой
Где мало что меня тревожит
Ни бедность ни ненужный шик
И где любовь еще быть может
Поскольку грешен мой язык
Где без причастий и предлогов
Почти не обедняя речь
Один я вышел на дорогу
Сердца людей глаголом жечь
© Пушкин © Лермонтов © Петрухер
|
|
„Мойдодыр"
При переселении в Германию всех новоприбывших, на первое время, расселяют обычно по так называемым "лагерям". Вероятно, до выяснения полной идентификации личности. В действительности, как бы ужасно не звучало слово "лагеря", это не столь уж и страшное место. Первый лагерь, где мы пробыли более двух недель, был ну уж очень похож на пионерский, в котором мне довелось побывать в детстве. Маленький такой, небольшой райский уголок, огражденный по периметру небольшим, но неприступным, забором и аккуратные одноэтажные картонные домики, видимо, какая-то быстрая сборка, со множеством комнат вдоль длинного просторного коридора. Повсюду аккуратно подстриженная зелёная трава и чуть ли не цветущие деревья, и это в декабре. И что мне особо запомнилось, это голубоватый люминесцентный свет по вечерам, струящийся прямо из-под ног - фонари, вмонтированные прямо в асфальт.
Единственное, что нарушало всю эту идиллию было то, что весь день всё взрослое население носились с документами по разным инстанциям, находившимся в большинстве своем при этом же "пионерском лагере". Но, как только начинал люминесцировать асфальт, всё вдруг успокаивалось, закрывались инстанции и народ приступал к делам своим насущным, за исключением лишь нескольких любителей винно-водочных изделий, каковых на мое удивление было не много.
И одно из таких насущных дел было - помыться. И всё бы неплохо, но видимо немцы не предусмотрели, что мы русские такие грязнули и не оборудовали домики душевыми. Всего лишь две душевые кабинки были в одном из служебных помещений, куда и соответственно собирались очередями, набегавшиеся за день, «пионеры". Отправила нас туда и мать, аргументируя тем, что неизвестно как скоро мы сможем помыться в свой собственной ванной. Пришлось пойти. Аргументы были железные, тем более, что квартиру с собственной ванной мы получили лишь через 4 года.
Пришли. Я, брат и отец. Спросили кто крайний. Сели, ожидаем. Подошла очередь. Благо все понимали, что грязнулей в лагере предостаточно и старались не затягивать процесс омовения. Первым помылся отец - впервые на немецкой земле. Вышел из душевой чистенький, прилизанный, волосы блестят как налакированные. Вручил нам пузырёк с шампунем, мочалку, полотенце и ушёл. Пока он нам передавал все эти принадлежности личной гигиены, кто-то шустрый успел занять душевую кабинку. Ну ничего не попишешь, нужно было шевелиться. Сели опять ждать. Сидим значит, рассматриваем с братом по очереди банные аксессуары, вручённые нам отцом, как-никак первые покупки сделанные в Германии. Верчу я, значит, этот шампунь в руках, пытаюсь хоть что-нибудь по-немецки прочитать на этикетке, ну или, честнее сказать, нахожу знакомые буквы.
Помню, как сейчас: красивая такая ярко-зелёная жидкость в прозрачной бутылочке из тонкого пластика с прикольной закрывашкой. Такая же яркая и красивая этикетка с непонятными надписями и нарисованными кружечками и тарелочками... "Стоп! Какими такими тарелочками?" приглядываюсь. Действительно! Тарелочки и кружечки! Пытаюсь проанализировать: грязь-голова-тело-кружка-ложка... что-то не стыкуется. Может, думаю, у немцев и обозначают немытую голову тарелкой или кружкой, но как то вдруг стало мне уж больно тревожно и сомнительно. Зыркнул по сторонам. Никто не видит, что я в руках держу? Вроде нет. На всякий случай ещё посидел немного, потом вдруг как будто вспомнив, что нужно срочно позвонить на работу, сунул будто бы случайно эту "шампунь" в пакет и, попросив брата подержать очередь, рванул к маме. Она у нас считалась экспертом в немецком; могла спросить дорогу у прохожих, и даже иногда понять что ей ответят.
Прибежал я значит к нашему эксперту. Показываю зелёный флакончик. "Чего это?" – спрашиваю. «Шампунь! Не видишь что ли?" – отвечает. "Так в том-то и дело, что вижу, – и тыкаю пальцем в нарисованную тарелку. – Это чего?"
Мать, вся в меня - тоже смышлёная, достаёт своего новообретённого "спутника" - словарь и начинает переводить, что написано на этикетке. Потом вдруг спрашивает, помылся этой "шампуню" уже кто-нибудь, и, получив мой утвердительный ответ, мол, "да, папа уже помылся", начинает хохотать. Насмеявшись вдоволь, показывает мне перевод этикетки, чем опровергает мои предположения, что тарелка на изображение несёт в себе некое бинарное значение. То есть, тарелка - она и в Африке тарелка; и не шампунь это, а средство для мытья посуды с особым обезжиривателем и глянцем в составе.
Вдоволь насмеявшись, я получил, на этот раз, не подвергающий себя сомнению, кусок мыла, и поспешил в душевую, так как очередь уже, наверное, давно подоспела.
Вечером мы, конечно, еще раз дружно посмеялись над чистым папой, который, к нашему всеобщему веселью, ещё и нахваливал пенящиеся качества столь редкостного «шампуня».
Сейчас я уже немного выучил язык и кое-как могу прочесть, ну или догадаться по картинкам, для чего-то или иное средство. Хотя теперь знаю, что любое моющее средство базируется на одной и той же составляющей - "сульфат натрия", за исключение лишь редких продуктов. Так что, теоретически, мыться можно всем, что пенится, ну... или не пачкаться.
|
|
Операция «Конец света».
В 2004 году, приняв заманчивое предложение, я оставил уже тихо поющую соседку, попрощался с Тошей и его хозяевами и уехал в столицу – славный горд Минск, где спустя 4 года обзавелся небольшой однушкой.
Бывший рабочий район. Метро рядом, но не центр. Далеко не центр. В этом были свои плюсы: тихий дворик, спокойные соседи – в основном, бабушки – старушки и молодые пары, снимающие недорогое жилье.
Но был и минус, один-единственный. Догадались? Именно! В таких местах очень популярен клуб тонких ценителей крепленых вин. По уровню популярности он оставил далеко позади все общественные, проправительственные и оппозиционные организации.
Место встречи завсегдатаев клуба было традиционно – обязательный крохотный магазинчик, открывающийся в 7-00. О, эти томительные минуты ожидания! О, эти горящие трубы! Разве способны мы, недостойные, оценить всю глубину трагедии, когда не хватает считанных рубликов до заветной красавицы 0,7 л под названием «Забытое танго»!
Небольшое отступление. Какие только романтические названия не придумывают производители дешевого бырла! «Соловьиная песня», «Березовая роща», «Старый вальс». Кажется, что на прилавке не чернила, а как минимум, 100-летнее марочное, произведенное из элитных сортов винограда, собранного с южного склона холма Пан-Се виль на юге Франции.
Но вернёмся к открытию. Если вам, уважаемый читатель, приспичило купить пачку сигарет или бутылку воды в это время – будьте готовы к экстремальным испытаниям. Потому что, как только открывается дверь вожделенного магазина… В общем, лучше минут десять постоять на улице.
Во-первых, концентрация ароматов заставит плакать даже статую Ленина, а во-вторых – вы будете смотреться в той компании так же органично, как детский самокат в курятнике. Мы чужие в этом мире надежд, тревог и переживаний. Нам не дано понять… И слава Богу, если честно.
Но я отвлёкся. Предыдущим хозяином моей квартиры был как раз один из бырлонавтов. Володя, в прошлом очень толковый рукастый мужик, столяр-слесарь-токарь высшего класса. Жил один, пенсия высокая, поэтому холодными зимними вечерами клуб собирался у него в квартире. Соответственно, двери открывались пальцем, а не вынесено было только то, что приколочено.
Володю принудительно вывез из Минска внук. Продал квартиру, купил на родине дом рядом с собой. И держал старика под присмотром, чтобы тот не спился окончательно.
Ну а мне пришлось обустраиваться. Первый этаж, не самый цинус, но терпимо. Сначала выбросил всю мебель, газовую плиту, перегородки, какие-то доски, горы мусора. Параллельно в квартире рабочие меняли входную дверь и ставили новые окна. Затем с порошком вымыл все – от пола до потолка, попутно сняв бывшие когда-то белыми темно коричневые обои.
Наконец, вдохнув полной грудью посвежевший воздух и бухнувшись на матрац в месте с Соней (моя кошка, о которой еще напишу отдельный рассказ), я задумался о том, какие в этом доме есть обычаи и традиции.
-Дзынь!
- Ага, - сверкнула мысль, - вот и они.
- Володя дома? – дохнула ядреным перегаром местная традиция.
- Нет.
- А где?
- Уехал.
- Куда?
- Далеко.
- Когда вернётся?
- Никогда.
Традиция задумалась, почесывая немытую шевелюру:
- А ты кто?
- Новый хозяин.
- Купил?
- Да.
- Как?
- Молча.
Стараясь не травмировать в очередной раз озадаченного гостя, я начал аккуратно закрывать дверь, ха! Наивный чукотский мальчик!
- Дык эта, - решительно подставила ногу традиция, - надо проставляться.
- Согласен, когда будешь?
- Пить?
- Проставляться.
Вот тут он завис и надолго. Настолько, что следующий звонок раздался через месяц.
- Володя дома?
- Нет.
Дальше следовал обмен любезностями в духе приведенного выше диалога, который закончился аналогично. В общем, рано радовался мальчик тихим бабулькам и молодым парам. Оказалось, на четвертом этаже проживает активный член клуба, а рядом – еще один.
Не буду вас утомлять перечислением драк, криков, утренних «а где Володя», вечерних «аааааааааа, режут!!!». То об кого-то споткнешься (уснул, бедолага), то неместные «клубовчане» у подъезда интересуются на предмет «а ты хто».
Было и такое:
- Николаич, одолжи, помру.
Вот тут принципиально – ни копейки. И не потому, что жаль. Дело в другом: стоит один раз отспонсировать, сразу начнётся:
- Братан, на, угощаю, - в лицо тычется пластиковый стакан с ацетоноподобной жидкостью.
- Андрюха, спасай, - это в три часа ночи.
- Сосед, блин, выручи, мужики на счетчик поставят, если не верну. Я тебе с пенсии (зарплаты, пособия и т.п.) сразу, вот те зуб, - в любое время суток.
Откуда знаю? Опыт четырехлетнего мотания года по съемным квартирам и комнатам, всякого насмотрелся.
В общем, жилось весело. Приходилось и драться, и даже, не поверите, заступаться за «своего» алкаша, которого активно мутузили в подъезде пришлые. То ли глотнуть не дал, то ли пролил, то ли вообще не донёс.
Признаюсь, я в тот момент выглядел тоже колоритно – в трусах, с топором, лицо в пене (брился) у ноги рычащая кошка. Наверное, Соня в прошлой жизни была минимум волкодавом. Во всяком случае, собаки её обходили стороной. Короче, наш боевой дуэт не раз сохранял в целости кости незадачливых соседей.
И все было бы терпимо, если бы не одно но. После того, как с горизонта исчез Володя, клуб куда-то переехал. Пили или во дворе, или у кого-то в гостях. Однако со временем вся гламурная тусовка перекочевала к нам на четвертый этаж. Почему? Не знаю. Может, у них состоялись выборы нового председателя, а может, дом стоит на проклятом месте. Согласно древним устоявшимся традициям, квартира в правлении никогда не закрывалась – замка давно не было, да и что там выносить? Свет, горячая вода, газ отключены за неуплату. Классика.
Как правило, заседания в клубе тянулись далеко за полночь. После чего утомленные члены медленно и аккуратно спускались по лестнице. Вот тут и появлялось то самое но. Вступали в действие, простите, физиологические особенности испитого организма. В случае естественных позывов никто не припускал вприпрыжку на улицу. Зачем?
Поспешность молодца не красит. Посему спокойно, с достоинством, расстегнули штаны и…
- Зажурчали ручейки, радостно и весело
- Улыбаются соседи, нравится им песенка
- Жур-жур-жур, кап-кап-кап, дили-дили-дон.
- Засмеялось солнышко, стало ему весело:
- Что б вы сдохли, сволочи, вместе с вашей песенкой!
Примерно так и думали все жильцы подъезда. Самое обидное, что разговоры ни к чему не приводили.
- Николаич, да ты что, да сам морду набью тому, кто это делает!!!
- Николаич, ну прости, - это я его застал, - не донёс. Вымою, клянусь!
- Опять придется, - я посмотрел на Соню.
- Мяв, - сочувственно поддержала она, - а что делать, хозяин, что делать?
Да, пришла пора готовиться к сраженью. Это был декабрь приснопамятного 2012 года, когда все с радостью ожидали конца света. То ли надеялись, что доллар рухнет. То ли вообще ни на что уже не надеялись, измученные девальвациями, деноминациями и прочими вариациями.
Ну что ж, конец света, так конец света. На всякий пожарный прикупил немного свечей и занялся подготовкой. Где добыл реквизит – не скажу, мел купил в детских товарах, свечи были.
И вот настал тот самый день. 21 декабря 2012 года. Свято верующие в предсказания майя члены клуба, изрядно закупившись, начали готовится к встрече апокалипсиса задолго до полуночи. Тем лучше.
В 23-58 я вышел из квартиры, выключил свет в подъезде и тихо поднялся на четвертый этаж. За полуоткрытой дверью хрипели пьяные голоса, раздавались слезливые прощания, кто-то каялся, кто-то визжал (судя по голосу, женщина, но, сами понимаете, половые признаки там неочевидны).
Ровно в 23-59-58 я молча открыл дверь и вошел в квартиру.
Вы сможете икать так, чтобы дребезжали стёкла? И я нет, а они смогли.
Представьте. Темнота, в комнату заходит что-то бесформенное в черном балахоне и с косой (Антон Сергеевич, спасибо за реквизит), лицо мертвенно-белое (мел) снизу подсвечивает горящая свеча.
Замолчал даже бачок в туалете. Тишина была настолько звенящей, что мы слышали, как идут часы у бабы Нюры, живущей в доме напротив.
- Ахр, ап, фууууух, - пытался что-то родить председатель клуба.
- Дай шанс, - зашлепал губами его заместитель.
- Пожалуйста, - пискнула вроде бы женщина.
Я молча повернулся и вышел.
На этом все. Больше в нашем подъезде никаких пьянок-гулянок-драк не было. Клуб сменил прописку навсегда. А чистота и порядок стали неизменными атрибутами нашего крохотного общежития.
Эпилог.
Да, я понимаю, что кто-то мог и помереть, что этот розыгрыш, мягко говоря, жесток. Но ведь никто не умер, это раз. А во-вторых, знаете, как классно, когда пахнет свежестью, а не застоявшимся туалетом.
Автор: Андрей Авдей
|
|
Письмо в газету "Моя семья"
Здравствуй редакцыя и все люди добрыя
Пишет Вам женщина справедливая, но строгая
Я женихов, таких повидала на своем веку
Злая на них, ух, смолола бы в муку!
Приехала на смотрины, а он пьяный меня встреча-ат
Самогонку вонючую в чашку немытую налива-а-т
И хозяйство свое мне показывает – одна срамота
Кожа да кости, я имею ввиду, конечно, кота
Кстати, дом его стоит давно без крыши
Там теперь бегают только крысы и мыши
А сам он с котом в собачьей будке живет
Видать съел когда-то Шарика в голодный год
Говорил мне разные любезности на хранцузском
«Же не манж пас си жур» - кстати, как это по русски?
Короче, жалкий, дрожащий, а голодный как саранча
А я женщина русская, добрая… Как дала с левой леща!
Накормила, заставила его умыться, побриться
Извела блох, осмотрела – да, ниче! В хозяйстве сгодится.
Мужиков ведь, нонче, совсем мало осталось
А этого воспитаю, так будет помощь в старость
Да и он без женщины не сможет прожить
Коты и кошки, чё ли, будут его мышами кормить?
Вы, дорогая редакцыя, поищите еще мужыков на раёне
Может найдется кто-нить , моей подруге Матрене.
Засим откланиваюсь. Благодарим вас, мой новый муж и я
Верная читательница журнала «Моя семья»
|
|
- Рабинович, как думаете, почему именно индийский штамм короны имеет такую высокую летальность?
- Послушайте, этот штамм валит пачками людей, которие пьют воду из реки, в которой гадят, стирают, сваливают обгорелые трупи! А ви, таки, хочите, с вашей-то реакцией на немытую клубнику, легко его перенести?
|
|
Глядя на мою любимую нянечку бабу Шуру, невозможно было представить, что когда-то она была маленькой девочкой. Я вот точно знал, что бабу Шуру собрали на военном заводе из хромтитановых и стальвольфрамовых частей. Временами я явственно слышал, как в ней лязгают железяки и щёлкают реле. И похоже, бабуля была на лампах, потому что бывали моменты, когда она какое-то время прогревалась и только потом включалась, как старый телевизор. Иногда она впадала в бесконечный цикл и бормотала себе под нос куски странных миров и времен, к которым я по малолетству был единственным допущенным слушателем.
Как я постепенно собрал из фрагментов, давным-давно она работала на военном заводе, а потом среди монотонности серых будней обрела сознание и решила рвануть за ограду, для чего сначала принялась скрипеть и допускать брак, а потом притворилась хромой, оставляя на стальном фабричном полу потёки гидравлической жидкости. Может даже, обманув бдительность охраны, ночной порой мыкнула кого-то из них монтировкой и под грохот военного производства растворилась в тайге. Проломила ограду, продралась сквозь бурелом сколько смогла преодолеть за пять часов, и зарылась в метровый слой вечной мерзлоты. Днём отключалась, сберегая энергию, ночью выкукливалась из-под земли и двигалась к городу. Питалась ежами и другими дарами северной природы, обращая их в энергию пищеварительным путём.
Бабы Шуры спохватились наутро, она слышала звуки дикого шухера, полковник лично забрался на вышку и, изрыгая усиленный мегафоном нескончаемый поток мата, расстрелял цинк патронов - всё, конечно, впустую. Далее пустили по следу собак, которых баба Шура умертвила и съела, потом пошли несколько поисковых отрядов, которые вернулись ни с чем. В конце подключили авиацию и еще несколько лет бессистемно бомбили тайгу, иногда близко, но чаще всего далеко. Баба Шура про это говорила "дрочили оборки зелени"
К тому времени когда я был, по причине нехватки мест в детсаду, на время придан к бабе Шуре, она уже мимикрировала в человека и придурялась под бабку. Может, изловила пару старушек в лесу, расковыряла их мозги и выведала их секретики - как ковылять, как говорить, как очереди занимать и как курить беломор.
Мне главное, что с ней было весело, ну и ещё мы ходили на охоту. Баба Шура брала прочную холщовую сумку и палку, я надевал панамку, и мы шли в городской парк или просто ходили по аллее. Там я очень легко и быстро бегал, заглядывая под скамейки или обшаривая кусты. И почти везде я находил добычу - либо винная, либо водочная бутылка. Баба Шура ходила чуть боком, выставляя вперёд правую ногу, так что, пока она, пыхтя как паровой дилижанс братьев Черепановых, неумолимо перемещалась вдоль главной осевой линии аллеи, я успевал по хаотической траектории сделать двадцать кругов вокруг всех урожайных мест. Бутылки с закрутками я научился не брать.
- Ты чо, сучёныш, резкий дохуя?! - услышал я однажды, нырнув под скамейку и овладев добычей. Справедливости ради, нужно признать - почти из-под руки более медленного конкурента, пока тот только собирался нагнуться, опёршись одной рукой о колено, и пошарить под лавкой. До этого я думал, все люди радуются, видя какой я ловкий и шустрый...
- А-а-а...
- Дал сюда и съеб... - и тут на нас пала тень бабы Шуры.
- Олежек, молодец, нашёл бутылочку, - пропела она ласково.
- Да чо молодец, моя это тара, прямо с руки выдернул, сучё... - протянул он было немытую пятерню, но палка бабы Шуры была не только для ковыляния. ВЖЖЖЖ-ДЗОНГ! - и баюкает люмпен свою глупую грабку, ещё не до конца понимая.
Одновременно, внутри бабы Шуры щелкнуло невидимое реле, подавая питание на годами неиспользованные ячейки памяти, и из бабы Шуры полилось чужим металлическим голосом:
- Я тобой щас... - щёлк... снова нормальным бабышуриным голосом - Олежек, закрой ушки, - щёлк! Я тобой щас жопу вытру! Ты чо, главпетух, от параши так далеко отбежал? Да я таких, как ты, ссаными тряпками по зоне гоняла... Щас ты, чума, будешь водолазом подрабатывать, я тя щас пристрою к форточному цеху...
- АааааааЫыыыыы!... - и люмпен умчался переживать.
- щёлк... Олежек, открывай ушки... - и мы продолжили нашу полезную прогулку.
- У тебя глаза зоркие, - хвалила меня баба Шура. - и ноги вон какие быстрые.
- А ты себе новые купи, - хитро говорил я. Но баба Шура только вздыхала и говорила, что нужно ждать 2035 год.
Пожалуй, это был первый случай в истории, когда человек прислуживал киборгу. Что должно произойти в 2035 не знаю...
|
|
