Анекдоты про михаила |
Преподаватель на экзамене: Как Лев Толстой повлиял на творчество Михаила Булгакова? Я могу только предположить... Попробуйте. Ну, например, Анна Каренина в реальной жизни не бросилась под поезд. Чуть тронувшаяся умом, забытая всеми, она пережила все войны и революции, и тихо доживала свой век в коммунальной квартире недалеко от Патриарших. Однажды она купила масло, не только купила, но и разлила его... Постойте, я только валидол под язык положу...
|
Зачем Василий III сбрил бороду?
После развода с Соломонией Сабуровой, брак с которой оказался бездетным, Василий III женился вторично. К выбору невесты государь подошел со всей искушенностью человека, имевшего за плечами двадцатилетний опыт брака.
Жениться на ком-либо из своих — княжеских и боярских дочерей — нельзя. Начнется грызня, борьба за право стать царским зятем. Официальное сватовство к иностранным принцессам не устраивало волокитой процесса: только засылка сватов и переговоры дипломатов заняли бы несколько лет.
А сына надо рожать сейчас. Значит, должна быть иностранка, но такая, к которой не надо долго свататься — то есть представительница какого-нибудь опального или обнищавшего, но знатного рода. Род должен быть достойным, но его представители не должны иметь возможности мешать Василию III или диктовать ему свою волю — проще говоря, чем меньше родственников, тем лучше. Ну и, конечно, жена должна быть молода, здорова, красива — чтобы как можно быстрее исполнить свое предназначение.
Такая идеальная кандидатура нашлась — иностранка по происхождению, умница, красавица, родственники в упадке, глава рода вообще сидит в русской тюрьме. Лучше не придумаешь. Это была Елена Васильевна Глинская, представительница рода Глинских, эмигрировавших в Россию из великого княжества Литовского в 1508 году.
Основываясь на исследованиях костных останков и зубов, ученые считают, что княгиня родилась около 1510–1512 годов, то есть замуж вышла в 13–15 лет. Жених, Василий III, оказывался почти втрое старше — ему ко времени брака исполнилось 47 лет.
Глава рода, знаменитый Михаил Глинский, с 1514 года сидел в тюрьме. За него просил император Максимилиан. Выпустив князя Михаила из заточения, Василий III убивал сразу нескольких зайцев: делал жест доброй воли в адрес императора, совершал акт гуманизма в отношении Глинских (тем самым Михаил оказывался обязанным по гроб жизни, ведь за предъявленное ему обвинение в измене запросто могли и сгноить в тюрьме).
Ну и в лице приближенных ко двору Глинских Василий III приобретал клан лично преданных аристократов, не имевших тесных связей с русским боярством и служащих государю «напрямую». На них можно было положиться (поскольку их положение зависело исключительно от воли Василия III), а разве о таких верных людях не мечтает каждый правитель? Глинского освободили не сразу. Полную свободу он обрел только в феврале 1527 года.
Свадьба Василия III и Елены Глинской состоялась 21 января 1526 года. Видимо, государь сильно переживал происходящее. Во всяком случае, видно, что он не относился к Елене как к машине для детопроизводства, а пытался понравиться ей как мужчина. Молодясь и стремясь выглядеть на литовский манер, он впервые в жизни сбрил бороду и ходил только «в усах».
Главный источник во всей этой истории это знаменитые «Записки о Московии» имперского посланника барона Сигизмунда фон Герберштейна, дважды бывавшего в Москве времен Василия III. Передавая один из разговоров с русским государем, он писал: «Среди прочего он спрашивал меня, брил ли я бороду, что выразилось одним словом: «брил» (Brill). Когда я сознался в этом, он сказал: «И это по-нашему», то есть как бы говоря: “И мы брили». В самом деле, когда он женился вторично, то сбрил совершенно бороду, чего, как они уверяли, не делал никогда никто из государей.»
Это вызвало при дворе настоящий шок, бояре при виде бритого государя только что в обморок не падали. По канонам того времени, нарушать образ и подобие Господа нельзя: бритый человек не может войти в Царствие Небесное. Сначала развод, потом бритье бороды — право же, Василий III опасно играл с канонами!
Судя по всему, Василий III действительно питал к Елене какие-то чувства, выходящие за рамки «брака по расчету». Он писал ей личные письма (несколько из них сохранилось). Современники отмечали, что государь полюбил Елену ради ее красоты и непорочности — для почти пятидесятилетнего мужчины вполне объяснимая реакция на юную девушку, светящуюся девичьей красотой, свежестью и чистотой. К этому, видимо, примешивалось чувство благодарности — Елена родила Василию III двух сыновей и тем решила проблему наследования (старший из сыновей стал известен впоследствии как Иван Грозный).
Благодаря усилиям скульпторов-антропологов, в частности С. А. Никитина, по черепу Елены Глинской был восстановлен ее облик, и мы сегодня можем представить себе, как выглядела эта женщина, ради которой государь всея Руси рисковал вызвать презрение современников, сбривая бороду.
У нее было узкое, вытянутое лицо с узким, резко выступающим прямым носом и высоким переносьем. Подбородок выступающий, волевой. Она была высокой по тем временам женщиной (162–165 сантиметров). В погребении сохранился ноготь Елены, по которому можно узнать, как в XVI веке великие княгини стригли ногти: с двух сторон на полукруг с заострением в центре. У Глинской были длинные ноги, узкие бедра, узкие плечи, изящные руки — словом, хрупкая, тонкая, юная. Василию III было от чего впасть в умилительный восторг.
Единственное, что слегка портило облик невесты, — состояние передних зубов. Резцы находили один на другой, зубы росли криво и с промежутками между ними. То есть улыбаться открытым ртом на публике Елене категорически не рекомендовалось. В то же время в сочетании с обликом девочки-подростка такие зубы могли придавать дополнительный шарм, трогательность и беззащитность. На пятидесятилетних мужчин это весьма действует.
По материалам: Филюшкин А.И. Василий III.
Иллюстрация: Елена Глинская. Реконструкция по черепу С. Никитин (1999 г.).
Из сети
|
|
Говорят, Император Александр III больше других детей любил своего младшего сына Мишу. И потому Миша зачастую позволял себе вести себя с отцом особенно вольно. Иногда он позволял себе выходки, которые не были бы прощены никому из детей Императора.
Однажды утром Александр, гуляя со своим Мишей, прошёл мимо садовника, который поливал цветы из водопроводного рукава. Кажется, Миша не слушался отца или как-то иначе безобразничал, и Александр взял и окатил сына водой из рукава (дело было летом). По приходу домой Михаила Александровича, конечно, сразу переодели.
Затем, когда после завтрака Император по обыкновению находился в своих комнатах, которые как раз располагались под комнатами Михаила, и в перерывах между занятиями стоял у окна, опершись локтями о подоконник. Миша, заметив это, схватил полный рукомойник воды и опрокинул на голову Его Императорского Величества.
Выходку такую, правда, мог безнаказанно сотворить только Миша, потому что кому угодно другому досталось бы весьма чувствительно.
|
|
Коллеги, сосайтяне, друзья , товарищи и просто пользователи этого сайта уже слегка начинают приводить меня в некоторое замешательство, называя Геннадием Андреевичем.
Мои попытки мягко намекнуть им, что тут не всё так однозначно, ни к чему хорошему не приводят. Ну, и бог с ними.
Лучше я расскажу об одном случае, произошедшем в давние годы с моим приятелем. Его взаправду зовут Геннадий (Генка, Генчик и т.п.), а случай тот имел место, когда Гена жил в рабочем общежитии в комнате на четверых.
Один из них прозывался Михаилом (Мишей, Мишаней и т.п.). Характер имел коммуникативный, но порой взрывной и всё же отходчивый.
Однажды выяснилось, что есть у Мишани в златоглавом и величественном Киеве зазноба.
И решил он к ней слетать. По всей видимости - передать пламенный привет от южного, а порой и взбалмошного города, в котором проживали они с Генкой.
Перед тем, как ступить на бетонку аэродрома, Миша вдруг резко затормозил и сказал Геннадию:
- Ты вот чё. Дней через пять отбей мне телеграмму по этому вот адресу. Напиши, что, мол, срочно вызывают тебя, Михаил, на работу (в институт, к начальнику стройуправления, к секретарю райкома - так его перетак - комсомола, наконец). Выберешь первое - добавь: из-за твоего отсутствия квартальный план рушится. Короче, зачем тебя учить?..
Генка про себя подумал: ага-ага, тебя, простого работягу, прямо заждались - и институт, и начальник, и секретарь. И особенно план квартальный. Только почему ты, парень, так скоро решил покинуть возлюбленную?
Но, как говорится, вслух промолчал. Мало ли чего там у них складывается.
Или не складывается.
...Пять дней пробежали вмиг, и Гена поплёлся на почту. В душе у него в тот момент ворочалось какое-то непотребство. Но поскольку в характере его присутствовали и покладистость, и склонность к компромиссам, то всё же решил поддержать товарища. И на бланке телеграммы накарябал мутную и тревожно-убедительную чехню.
Мишка прилетел, как молния. (Проще с авиаперелётами раньше как-то было.) Чернявый и с бешеными чёрными глазами, он то ли вороном, то ли коршуном вместо привета налетел на Генку:
- Ты что натворил?
- А что?
- Зачем ты т а к подписал телеграмму?
Геннадий глянул на бланк в трясущихся от негодования руках приятеля. В тексте в приклеенных телетайпных лентах - всё вроде нормально.
Чуть ниже - такая же, но как-то сиротливо приклеенная подпись: ГАЛКА.
- Ты что, специально??? Она мне вслед сумку киданула - еле поймал!
В те годы пацаны были покрепче, и сказать, что у Генчика голова пошла кругом, было бы неправдой.
Но определённый дискомфорт всё же появился. Мишка бушевал, словно вместе с ним в скромной комнатухе поселился тот самый, славно описанный классиком Днепр со злосчастным городом, откуда Мишаня вылетел сразу в нескольких смыслах.
В итоге двинулись на почту. Служащая, ошалев от двойной атаки, полезла в свежие архивы. Вот он, этот чёртов бланк...
Ниже текста - подпись: ГЕНКА.
Вишь ли, этот, как выясняется, не очень хороший человек был о себе - и как бы точнее сказать? - мужественного и достаточно требовательного мнения. Понятно, что он ни в какую не мог подписаться Генашиком или Геночкой. Даже "Геннадий" в те годы казался ему неоправданно авансированным.
Ну, и телеграфистка, набиравшая текст, оказалась той ещё курицей.
Спросила бы, в конце концов - что вы тут нацарапали?
Короче, матримониальные планы Михаила рухнули со страшным грохотом...
Потом всё устаканилось. Мишка успокоился, подостыл и простил товарища. Гена, в свою очередь, решил поработать над собой в плане каллиграфии.
А ровно через полтора года Михаил женился на донской казачке. Гарная, чернобровая, умная, весёлая и работящая.
Но вот за то, что Геннадий стал писать более разборчиво - поручиться до сих пор не могу.
27.05.2025.
|
|
Факты о Ф.М. Достоевском.
Анна Сниткина уже в юном возрасте вела жизнь капиталистки-домовладелицы и после свадьбы с Федором Михайловичем, сразу взялась за его финансовые дела.
В первую очередь она усмирила многочисленных кредиторов покойного брата Михаила, объяснив им, что лучше получать долго и понемногу, чем не получать вовсе.
Потом обратила свой деловой взгляд на издание книг ее мужа и обнаружила, опять же, вещи совершенно дикие. Так, за право издать популярнейший роман «Бесы» Достоевскому предложили 500 рублей «авторских», причем с выплатой частями в течение двух лет. В то же время, как оказалось, типографии, при условии известности писательского имени, охотно печатали книги с отсрочкой платежа на полгода. Таким же образом можно было приобрести и бумагу для печатания.
Казалось бы, при таких условиях очень выгодно издавать свои книги самим. Однако смельчаки скоро прогорали, поскольку издатели книготорговцы-монополисты, естественно, быстро перекрывали им кислород. Но 26-летняя барышня оказалась им не по зубам.
В результате изданные Анной Григорьевной «Бесы» вместо предложенных издателями 500 рублей «авторских» принесли семейству Достоевских 4000 рублей чистого дохода. В дальнейшем она не только самостоятельно издавала и продавала книги своего мужа, но и занималась, как бы сейчас сказали, оптовой торговлей книгами других авторов, нацеленной на регионы.
Сказать, что Федору Михайловичу бесплатно достался один из лучших менеджеров его современности, - значит сказать пол правды. Ведь этот менеджер еще и беззаветно любил его, рожал детей и терпеливо вел за копейки (отдавая кровно заработанные тысячи рублей кредиторам) домашнее хозяйство. Кроме того, все 14 лет замужняя Анна Григорьевна еще и бесплатно работала у своего мужа стенографисткой.
2. В письма к Анне Федор Михайлович часто был не сдержан и наполнял их множеством эротических аллюзий: «Целую тебя поминутно в мечтах моих всю, поминутно взасос. Особенно люблю то, про что сказано: И предметом сим прелестным — восхищен и упоен он. Этот предмет целую поминутно во всех видах и намерен целовать всю жизнь. Ах, как целую, как целую! Анька, не говори, что это грубо, да ведь что же мне делать, таков я, меня нельзя судить... Целую пальчики ног твоих, потом твои губки, потом то, чем «восхищен и упоен я». Эти слова написаны им в 57 лет.
3. Анна Григорьевна сохранила верность мужу до своего конца. В год его смерти ей исполнилось лишь 35 лет, но она сочла свою женскую жизнь конченной и посвятила себя служению его имени. Она издала полное собрание его сочинений, собрала его письма и заметки, заставила друзей написать его биографию, основала школу Достоевского в Старой Руссе, сама написала воспоминания. В 1918 году, в последний год ее жизни, к Анне Григорьевне пришел начинающий тогда композитор Сергей Прокофьев и попросил сделать в его альбом, «посвященный солнцу», какую-нибудь запись. Она написала: «Солнце моей жизни — Федор Достоевский. Анна Достоевская...»
|
|
В 1908 году Елизавета Павловна Гердт окончила Императорское петербургское театральное училище по классу Михаила Фокина и двадцать лет блистала на сцене Мариинского театра. Критики в один голос говорили, что её танец - эталон классической балетной культуры. Завершив сценическую карьеру, Гердт начала преподавать. Требовательная к себе, она много требовала и от других.
Однажды во время показа танцевального номера один её коллега указал на очаровательную, но не слишком талантливую балерину:
- Не правда ли, в ней что-то есть?
- Вы находите? По-моему, в ней чего-то нет, - ответила Елизавета Павловна.
|
|
Идею создания оперы "Иван Сусанин" Михаилу Ивановичу Глинке подсказал Василий Андреевич Жуковский. Он же пообещал написать либретто, и даже сочинил слова к заключительному хору "Славься, славься!". Но дальше дело не пошло...
Обязанности при дворе и собственное поэтическое творчество отнимали много времени, и Жуковский попросил Михаила Ивановича освободить его от данного обещания. Между тем Глинка уже начал работу над оперой, были созданы увертюра, фрагменты второго и третьего акта. Композитор обратился было к модным литераторам Владимиру Соллогубу и Нестору Кукольнику, но и они не согласились взять на себя неблагодарный труд либреттиста. Тогда сердобольный Жуковский порекомендовал Глинке барона Егора Фёдоровича Розена, секретаря наследника. Задача перед Розеном встала не из лёгких - писать стихи на уже готовую музыку. Чтобы облегчить труд либреттиста, Одоевский брал брал партитуру будущей оперы и проставлял на ней ударения. Русский язык не был для Розена родным, поэзию народной речи он не чувствовал. Порой из-под пера Егора Фёдоровича выходили настоящие перлы "а-ля-рюс":
"Не розан в саду, в огороде -
Цветёт Антонида в народе".
или
"В поле чистое гляжу,
Вдаль по реке родной
Очи держу".
Глинке приходилось воевать со своим либреттистом за каждое слово: упрямый немец, обожавший русскую поэзию, не спешил исправлять свои "шедевры". Зато Розен обладал достоинствами, столь нехарактерными для русских стихотворцев: аккуратностью и обязательностью. "Розен... молодец, - вспоминал Глинка. - Закажешь, бывало, столько-то стихов такого-то размера, двух-трёхсложного и даже небывалого, ему всё равно - придёшь через день, уж и готово".
"Это оттого, что у Розена стихи вперёд заготовлены и по карманам разложены, - объяснял, улыбаясь, Жуковский, - какие нужно, такие и достаёт!"
|
|
Эпиграф: «В фантастических романах главное это было радио. При нём ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет»
Все знают эту замечательную фразу Ильи Ильфа, а я тут обнаружил к этой мысли интересное продолжение.
Читаю дневники Михаила Михайловича Пришвина. В 1986 году моя жена, отстояв большую очередь, приняла участие в лотерее, в результате которой выиграла право купить восьмитомник писателя, и я решил наконец его почитать.
Увлекательно жил человек! Знакомые чего стоят: в Елецкой классической гимназии он учился с будущим академиком Н.А. Семашко. Но Семашко гимназию закончил, а Пришвин нет: за шесть лет учёбы будущий автор «Страны непуганых птиц» дошёл только до четвёртого класса, а затем он вовсе вступил в конфликт с учителем географии В.В. Розановым, и в результате был отчислен из гимназии «За нарушение дисциплины, выразившееся в угрозах и грубости учителю в присутствии класса».
Много лет спустя в своём дневнике Михаил Михайлович записал эпизод, как он встретился с Василием Васильевичем Розановым в религиозно-философском кружке Гиппиус и Мережковского, членом которого Пришвин, уже известный к тому времени писатель, состоял. Василий Васильевич, великий мыслитель и философ, узнав, кто перед ним, долго выражал Пришвину восхищение его книгами. А Михаил Михайлович думал: «Узнает меня, или нет?» Не узнал!
Но ещё до этого будущий певец русской природы побывал революционером: он состоял в марксистском кружке, который возглавлял латвийский революционер Василий Дмитриевич Ульрих. В нашей истории более известен (с очень мрачной стороны) сын Василия Дмитриевича, Василий Васильевич Ульрих, председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР. Но латышский вклад в русскую революцию, — не тема моего рассказа.
Мы же говорим про радио!
Так вот: одной из первых книг Михаила Михайловича Пришвина, агрохимика, изучавшего сию науку в Лейпциге и в парижской Сорбонне, был капитальный труд «Картофель в огородной и полевой культуре» объёмом 300 страниц, вышедший в Санкт-Петербурге в 1908 году.
И в своём дневнике уже в 20-е годы Пришвин отмечает, что к нему до сих пор приезжают агрономы просить советов относительно выращивания картофеля.
Как же так, удивляется Пришвин, столь давний труд, почему вы ко мне обращаетесь? А ему отвечают: «Лучше книги по картофелю ещё никто не написал».
И Пришвин констатирует: «За это время в нашу жизнь прочно вошли аэропланы и радио, а про картофель ничего лучшего, чем моя книга, нет?»
Всё почти по Ильфу: радио есть, а про картофель ничего!
Кстати, не могу удержаться: у Ильфа с Пришвиным есть ещё одна зацепочка. Я уже упомянул тут книгу Пришвина «В краю непуганых птиц». А Илья Арнольдович однажды, придя с литературной тусовки, написал в отчаянии: «Это край непуганых идиотов!!!»
Какие разные края…
|
|
ЗАСТЕНЧИВЫЙ УБИЙЦА
Валентин Гафт дебютировал в кино ещё студентом третьего курса школы-студии МХАТа - в небольшом эпизоде фильма Михаила Ромма "Убийство на улице Данте". Когда на первой съёмке к его лицу поднесли экспонометр (прибор, с помощью которого выставляется выдержка и диафрагма киноаппарата), молодой актёр решил, что это уже начало, и стал послушно зачитывать свой текст.
- Меня тогда с трудом остановили. Затем, когда всё действительно началось, я так волновался, что не мог и слова выговорить. Но режиссёр ловко меня успокоил: "Ничего страшного, вы будете такой... застенчивый убийца".
|
|
8 июля 1968 года на советские экраны вышла первая экранизация произведения Ильфа и Петрова — двухсерийный фильм «Золотой теленок» режиссера Михаила Швейцера.
В период съемок исполнителя роли Остапа Бендера Сергея Юрского окружающие замучили советами, как правильно играть «великого комбинатора». Он не мог спокойно себя чувствовать ни в гостинице, ни в ресторане, ни даже на улице — везде находились «режиссеры на общественных началах».
Юрскому, который в то время служил в ленинградском БДТ, приходилось жить в поездах, так как съемки проходили на «Мосфильме». Не случайно в одном интервью, которое он дал во время съемок, Сергей Юрьевич рассказал, что у него с Бендером появилась общая черта — железнодорожная болезнь. «Помните, когда у Бендера не было жилья, он садился в поезд и ездил неделями, — рассказывал Юрский. — У меня есть жилье, но с начала съемок я провел 50 ночей в поездах, курсирующих между Ленинградом и Москвой». При этом попутчики, зная, что Юрский снимается в роли «великого комбинатора», буквально замучили артиста советами. Так, однажды актер после спектакля в Ленинграде сел в «Красную стрелу», чтобы утром быть на съемках в Москве. Его попутчик представился инженером из Одессы и сразу начал излагать, каким должен быть фильм «Золотой теленок». Было два часа ночи, когда он категорически заявил Юрскому: «Ну, а теперь мы c Вами порепетируем!» Юрского спас стук в дверь их купе. «Я только на два слова, — сказал неизвестный. — Запомните, Остап Бендер никогда не улыбался!»
|
|
Неравный брак длиною в 64 года: Академик Дмитрий Лихачёв и его Зинаида.
Дмитрия Сергеевича Лихачёва уже при жизни стали называть совестью и голосом русской интеллигенции, а его мнение часто становилось решающим в спорных ситуациях. Он был очень плодотворным учёным, написал множество трудов по истории русской литературы. И всегда за его спиной стояла главная женщина в его жизни, супруга Зинаида Александровна, благодаря которой, по сути, он и остался жив.
Неравный брак
Дмитрий Лихачёв познакомился с Зинаидой Макаровой в 1934 году, когда за плечами у него уже был арест и пять лет лагерей. Он пришёл устраиваться на работу в ленинградское отделение издательства Академии наук, где работала корректором Зина Макарова. Она была в числе тех, кто с любопытством разглядывал необычного посетителя.
Дмитрий был молод и хорош собой, но при этом он был очень бедно одет: летние брюки и парусиновые туфли, старательно вычищенные. И это при том, что за окном уже стоял холодный октябрь. Дмитрий явно робел и волновался: это было далеко не первое место, куда он пытался попасть. Тогда Зина ещё подумала, что у посетителя наверняка есть жена и множество наследников, а потому сама бросилась к вышедшему из кабинета директору с уговорами взять на работу молодого человека.
Дмитрий Лихачёв сразу же обратил внимание на миловидную девушку, но он был старомоден и не решался к ней подойти. Ему пришлось просить друга, Михаила Стеблина-Каменского представить его Зинаиде. Только после «официального» знакомства молодые люди подружились, а вскоре стали встречаться.
Они часто гуляли, Дмитрий, Митя, как называли его близкие, много говорил, а она внимательно слушала. Он рассказывал интересно, но иногда и страшно. Например, о том, как сидел в Соловецком лагере, как прошёл все круги ада в заключении и выжил совершенно случайно. И, кажется, после до конца дней опасался доносчиков.
У Дмитрия Лихачёва был сложный характер, иногда с ним было тяжело, но Зинаида без тени сомнения ответила согласием на предложение Дмитрия стать его женой. Она была уверена, что встретила своего человека, с которым проживет вместе всю жизнь. Свадьбы как таковой у них не было, была просто роспись в ЗАГСе, даже без колец, молодожёны просто не моги себе позволить их купить.
Дмитрий и Зинаида были очень разными. Он – петербургский интеллигент, выходец из хорошей семьи, в которой всегда много читали, любили театр. Зинаида родилась и выросла в Новороссийске, отец её был продавцом в магазине, а она после революции и смерти мамы должна была помочь отцу поставить на ноги младших братьев.
Она мечтала стать врачом, но так и не смогла получить высшее образование ввиду отсутствия средств. После смерти одного из братьев семья перебралась в Ленинград, и Зинаида благодаря своей безупречной грамотности смогла устроиться корректором в издательство Академии наук. Когда в Ленинграде ей стали говорить о её узнаваемом южном говоре, девушка начала самостоятельно заниматься и следить за собой, а спустя время уже никто не смог бы сказать, что она говорит на диалекте.
Кажется, она была совсем не пара своему Мите, простая девушка без образования, но супруги были счастливы. Они жили поначалу в квартире с родителями Лихачёва и старались не обращать никакого внимания на бытовые проблемы и сложности.
Дмитрий Лихачёв был сдержанным, иногда даже жёстким, а после лагеря и мрачным. Зинаида – открытая девушка со здоровым чувством оптимизма и весёлыми искорками в глазах. Возможно, именно в этой их разности и заключалась взаимная притягательность. И с момента появления в его жизни этой удивительной девушки филолог точно знал: у него есть надёжный тыл и человек, который всегда и во всём его поддержит.
«Как я выжил, будем знать только мы с тобой…»
Зинаида полностью посвятила себя супругу. Она почти перестала встречаться с подругами и даже родными, помогала мужу во всём. Решив, что с мужа необходимо снять судимость, она приложила все свои силы для достижения этой цели. Она вспомнила о своей знакомой, которая ещё в юности знала будущего наркома юстиции, умолила её приехать в Москву и ходатайствовать перед наркомюстом о Дмитрии Лихачёве. Это было трудно, стоило для Зинаиды немалых денег, но у неё всё получилось. После этого Лихачёв смог устроиться на работу в Институт русской литературы и даже защитить кандидатскую диссертацию.
В августе 1937 года у Дмитрия и Зинаиды Лихачёвых родились две дочери, Вера и Людмила. Семье и так приходилось несладко, но во время войны они все смогли выжить только благодаря Зинаиде Александровне. Это она стояла в огромных очередях за хлебом в сорокаградусные морозы, она же носила воду с реки, обменивала на хлеб и муку свою одежду, драгоценности свекрови. Муж всё это время занимался научной работой, писал вместе с историком Тихановой книгу по заданию руководства города «Оборона древнерусских городов». Книгу потом раздавали бойцам на фронте.
После их всех эвакуировали в Казань, затем Дмитрий Сергеевич вернулся в Ленинград и позже уже смог вызвать семью. И на протяжении многих лет на всех семейных праздниках Дмитрий Лихачёв говорил: они все выжили во время блокады только благодаря Зинаиде Александровне.
В 1949 году, когда у Дмитрия Сергеевича началось заражение крови от пореза, нанесённого случайно в парикмахерской, он уже простился с женой и детьми, но его спас брат, доставший дефицитный в то время пенициллин. Судьба словно хранила Дмитрия Лихачёва, чтобы он успел написать свои труды, смог внести свой вклад в литературу и историю.
С именем любимой на губах
Жизнь Дмитрия Лихачёва очень часто подвергалась опасности, но он всегда оставался верен себе. Он отказывался подписывать письмо против Сахарова, после чего был избит в собственном подъезде, двери его квартиры поджигали. Но он никогда не шёл против своей совести.
Дочери Лихачёвых выросли, вышли замуж и жили вместе с родителями. Так хотел Дмитрий Сергеевич. Он создал семью со своими законами и устоями, где он был главным. Когда арестовали за финансовые махинации мужа дочери Людмилы, Лихачёв, относившийся к зятю не слишком хорошо, счёл своим долгом ходатайствовать за него. Ради сохранения семьи. Тем не менее, зятя посадили, а после внучка Дмитрия Сергеевича Вера вышла замуж за диссидента и вынуждена была уехать из страны.
В 1981 году погибла дочь Лихачёва Вера, на руках у немолодых супругов осталась внучка Зинаида, названная в честь бабушки. Тщательно выстраиваемый Дмитрием Сергеевич дом рушился на глазах. Но при любых испытаниях рядом с ним оставалась Зинаида Александровна. Женщина, для которой он всегда был главным человеком в жизни.
Они сохранили свои чувства на протяжении всей жизни, и уже на закате, когда возле Дмитрия Сергеевича появлялись молодые журналистки или женщины-учёные, Зинаида Александровна даже могла приревновать супруга. Но он любил её ничуть не меньше, чем она его. И когда в 1999 году он в полубессознательном состоянии находился в больнице, в бреду произносил только одно имя, своей верной Зинаиды, её звал и с её именем на устах скончался.
После его ухода Зинаида Александровна потеряла смысл жизни. Она перестала вставать и спустя полтора года ушла вслед за ним.
Дмитрий Лихачёв был одним из тех, кому удалось выжить в нечеловеческих тюремных условиях. В условиях, убивающих и тело, и душу, сохраниться физически и морально непросто.
Из сети
|
|
