Анекдоты про матерью
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 270

251

22 октября 1843 года в Каменном театре давали "Севильского цирюльника". Пела приехавшая в Санкт-Петербург итальянская труппа. На сцене появилась Розина - Полина Виардо, и по залу разочарованно прошелестело: "Некрасива...". Но раздались звуки знаменитой каватины "Una voce poco fa", и ошеломлённый зал замер, а потом не смог сдержать восхищения, так хороша была Виардо: роскошный голос, мягкий богатый тембр, великолепные верхи. Бесконечные овации.
Именно тогда один двадцатипятилетний коллежский секретарь впервые увидел эту потрясающую певицу и влюбился. Его представили: "Иван Сергеевич Тургенев, богатый помещик, славный охотник и плохой поэт".
Тургенев сразу же вошёл в узкий кружок петербургских обожателей Виардо, стал завсегдатаем оперных спектаклей. Это было трудное для него время. Поссорившись с матерью, он оказался практически без средств. Тургеневу помог знакомый, купивший места в ложе на самом верхнем ярусе и пускавший его туда. В антракте Тургенев спускался в партер, делая вид, что сидит на более приличном месте, и скрывая свою постыдную маломочность. Его уловка быстро обнаружилась. Один из поклонников Виардо насмешливо спросил "богатого помещика", что это он делает на верхнем ярусе. Иван Сергеевич не мог сознаться в позорном безденежье и сгоряча ответил, что нанимает клакёров - надо, мол, зал подогреть! Ответ Тургенева дошёл до хозяина ложи, тот оскорбился и от ложи ему отказал. Теперь, чтобы купить билет, Тургеневу приходилось голодать, но ни одной оперы с участием Виардо он не пропустил. И, видимо, не зря - вскоре из-под его пера вышел первый поэтический шедевр - "Утро туманное, утро седое...".

252

ЭКЗАМЕН

"Если бы мошенники знали все преимущества честности, то они ради выгоды перестали бы мошенничать"
(Франклин Б.)

В славном городе Истанбуле жил-был семилетний мальчик по имени Юзман, жил и сколько себя помнил, мечтал о велосипеде.
Ездить-то он кое-как научился, урывками, пока его дружки-велосипедисты, накатавшись отдыхали под деревом.
Но свой – это свой и ничего на свете не может быть лучше своего собственного велика, особенно если тебе семь лет.
Вот и папа твердо обещал купить через год, ну, может через полтора-два, не позже, а пока Юзман тяжело дыша бегал за своими друзьями-велосипедистами, в надежде, что рано или поздно они устанут, устроятся отдыхать в тенек под деревом, тогда может быть и ему дадут кружок проехать.
Но, к сожалению, первым, почему-то уставал сам бегун.

А еще мальчику хотелось сдать главный велосипедный экзамен, без которого никто из пацанов не мог себя считать настоящим велосипедистом, даже если у него целых четыре велика.
Экзамен был незамысловат, но смертельно опасен:
Подняться на самый верх их узкой, старинной улочки и разогнавшись со всей дури, без тормозов съехать вниз. Там, внизу, дорога нежно подхватывала смельчака и плавно поднимала его на противоположный высокий конец улицы, где гонщик сам собой благополучно останавливался, если конечно по дороге он не приобретал черепно-мозговую травму открытого образца, ведь скорость внизу под восемьдесят, да и тротуарная плитка таила в себе массу неожиданных сюрпризов.
Жуткое дело.
А вот хитрецы, которые незаметно пользовались тормозами, вычислялись очень просто - они голубчики никак не могли доехать до самого верха не работая педалями.

Итак, у Юзмана было две мечты: велик и сдача уличного экзамена.
С первым понятно – когда отец купит – тогда и купит, но и со вторым выходила загвоздка - кто же в трезвом уме одолжит свой родной велик, чтобы назад получить металломясолом?
Но однажды мальчику неслыханно повезло, поздно вечером, он у своего дворового друга, все же выклянчил велик до завтрашнего утра.
Юзман не спал почти всю ночь, ворочался, вглядывался в темное окно, сотни раз в своей голове прокручивая завтрашний подвиг и уже в пять утра, с чужим великом стоял на самом верху улицы.

Вокруг тишина, ни прохожих ни машин, как раз то что нужно для экзамена.
Пробный заезд с постоянным притормаживанием прошел не плохо, но скорость совсем не космическая.
Время шло и город вот-вот начнет просыпаться, оттягивать было некуда.
Пора.
Космонавт нажал на педали и начал мощно ускоряться.
Пройдена точка возврата, теперь тормоз мог бы только приблизить полный крах.
Велик дико подбрасывало и мотало, но храбрый космонавт из последних сил, все же умудрился удержаться в седле, а вот и долгожданный финиш.
Экзамен успешно сдан (жаль, что без свидетелей)
Нашего полку прибыло!

На трясущихся от радости и адреналина ногах, Юзман снова отправился к месту старта, чтобы закрепить успех и вдруг среди пустой дороги увидел одиноко лежащую новенькую бумажку недетского достоинства - целых 100 лир.
Никогда раньше мальчик и в руках не держал таких денег – это же целый велосипедный руль, или даже колесо.

Поднял богатство, посмотрел по сторонам, аккуратно сложил пополам и спрятал в самый надежный карман на пуговке.
И тут до Юзмана дошла абсолютно логичная мысль - а ведь он сегодня, тут проезжал уже не раз, и медленно и быстро и не мог бы не заметить светлую бумажку на темном асфальте.
Никаких прохожих тоже не было, так откуда же взялись эти фантастические 100 лир?
Правильный ответ пришел просто и легко - это награда Всевышнего за беспримерную велосипедную храбрость и безбашенность на экзамене.
Вдохновленный такой похвалой самого Всевышнего, мальчик сломя голову помчался к месту старта.
Разгон, ветер в ушах, трясучка, и снова успех!
Чемпион бросился к тому же месту и о чудо… Примерно там же, лежала новая столировая денежка, с которой загадочно улыбался Ататюрк.

В третий раз мальчик спускался с горы уже изрядно подтормаживая, но не потому, что струсил и уж больше не желал рисковать своей жизнью, конечно нет, он просто очень хотел собственными глазами увидеть, как Аллах положит ему на асфальт новую купюру.
А вы бы разве не хотели это увидеть?
Но чуда не произошло, никакой награды на асфальте не оказалось, да и за что награждать? Подумаешь, съехал не спеша по улице, да еще и постоянно озираясь по сторонам.
Нет, тут нужна была запредельная скорость и смертельный риск.
На этот раз Юзман решил съехать по той части тротуара, где поджидали два очень коварных трамплинчика.
И опять получилось.
Кое-как удержался, чтобы не приземлится отдельно от велика, но ведь удержался. Никто из мальчишек до него не ездил по такому опасному маршруту.
Но не это тогда волновало нашего турецкого чемпиона, бросив все, Юзман сбежал вниз и чудо, естественно повторилось!
Всевышний просто ошеломил мальчугана своей бесконечной щедростью - на асфальте лежал не один, а целых два Ататюрка.

Тем временем город, разбуженный голосами муэдзинов, стал потихоньку просыпаться и оживать, проехала машина, еще одна, на улице появились первые прохожие.
Волшебная сказка закончилась, но деньги-то остались, да еще какие. Вот они, тут, в кармашке, ровно четыре штучки.
Мальчик закатил велосипед в подъезд приятеля и скорее помчался домой.
Дома разбудил отца, мать, сестер, вытащил деньги и с горящими глазами стал рассказывать о дикой скорости, успешно сданном экзамене и встрече с самим Всевышним.
Обескураженный отец покрутил деньги в руках, переглянулся с матерью, почесал затылок и тяжело задумался.
Не то что бы он не верил в безграничную щедрость и платежеспособность Аллаха, но все же, все же…

Прошло несколько дней.
По вечерам после работы отец ходил по улице, говорил с соседями, играл с мужиками в нарды, выспрашивал - кто что знает? И наконец выяснил, что у одной древней старушки, живущей в полуподвале, на днях украли кучу денег, но что самое странное, всего у нее денег было шестьсот лир, из них четыреста украли, а двести почему-то оставили, не взяли. Может старость пожалели?
Хотя, если честно, то старушка и сама виновата, кто же оставляет деньги на подоконнике, да еще и у открытого окна…?

Не долго думая, отец Юзмана организовал большой следственный эксперимент, на который собралась вся улица.
На бабкин подоконник положили стопку денег, нашли велик и взволнованный ответственным моментом Юзман у всех на виду разогнался и лихо промчался мимо открытого окна…

Как и следовало ожидать, произошло «чудо» - потоком воздуха с подоконника подхватило 100 лир и послушно унесло вслед за «Шумахером»

На этом эксперимент был окончен, все деньги были тут же возвращены законной владелице и довольный народ, задорно пощипывая грустного гонщика за щечку, потихоньку разошелся по домам…

…Через неделю, в квартиру Юзмана нахально постучали, на пороге стоял усатый мужик, сын той самой потерпевшей старушки. Ко всеобщему изумлению, он вкатил через порог ослепительно-шикарный горный велосипед, не новый, но вполне рабочий и к тому же головокружительно дорогой. Гость звякнул звоночком и сказал:

- Сын уехал учиться в Анкару, так зачем же добру зря пропадать? Забирай, Юзманчик и катайся, теперь он твой…

253

У великого князя Николая Константиновича, или Николы, как его звали в семье, сложились непростые взаимоотношения с матерью, ещё осложнившиеся, когда великий князь влюбился в Фанни Лир, разведённую американку. Великая княгиня Александра Иосифовна считала, что сын, энергичный, единственный из Романовых получивший высшее образование, интересовавшийся наукой, искусством, должен сделать выдающуюся карьеру на государственном поприще, а не прожигать жизнь в объятиях иностранной авантюристки.
В апреле 1874 года разразился грандиозный скандал: из киота семейной иконы, находившейся в спальне Александры Иосифовны в Мраморном дворце, исчезла бриллиантовая звезда. В ходе следствия выяснилось, что пропавшие бриллианты сдал в ломбард адъютант великого князя Варнаховский... Семья решила, что на страшное святотатство и воровство Николу толкнула жадная до денег американка. Николай Константинович вину признал, хоть и не сразу. Дело, бросающее тень на всю царскую семью, замяли, великого князя признали сумасшедшим и отправили в ссылку. Художественную коллекцию Николы, в том числе и прелестную копию известной скульптуры "Венера - победительница" Антонио Кановы, Александра Иосифовна взяла себе. Однажды на вечере в Мраморном дворце французский посол, внимательно разглядывая Венеру, воскликнул: "О! Да это же американка великого князя!". При этих словах кровь бросилась в лицо Александре Иосифовне: "Вы ошибаетесь!". Но посол не ошибался.
Во время путешествия по Италии Николай Константинович и Фанни посетили виллу Боргезе, где великий князь увидел шедевр Кановы. Пришёл в восторг и пожелал изобразить свою возлюбленную в виде полуобнажённой Венеры с яблоком в руке. Его заказ выполнил скульптор Томазо Солари.
После обескураживающего "открытия" Александра Иосифовна поспешила избавиться от скульптуры и отправила её сыну, который тогда жил в Ташкенте. Прошло много лет, и теперь Венера (или Фанни) - победительница украшает экспозицию Государственного музея искусств Узбекистана.

256

ЗАЯЦ

В субботу вечером деточка спрашивает меня:
- Мама! А ты сделала мне костюм зайца?
Я, нашаривая по столу сигареты, отвечаю:
- Время карнавалов, душа моя, миновало, а школьный спектакль ты прокашлял в обнимку с планшетом. Так что можешь расслабиться до будущего года.
- Нет, - говорит деточка, - у нас в понедельник спектакль. Я играю зайца. В 10 утра надо быть в школе с костюмом. Слова я выучил. Где костюм?
Остаток субботы и большую часть воскресенья я ищу костюм, попутно надеясь, что проблема рассосется как-нибудь сама, ну например, упадет гигантский метеорит, и все спектакли с костюмами резко станут неактуальны. Покупать на один раз, во-первых, давит жаба, во-вторых, вы пробовали найти карнавальный костюм в магазинах через три недели после Нового года? И не пробуйте, пожалейте свои нервы.
Друзья-родные предложили один наряд пирата, один - белочки и один костюм зайца, в котором на утреннике выступал их трехлетний карапуз. Трещащий по швам заяц, которого я вообразила, меня не вдохновил.
К вечеру воскресенья проблема так и не рассосалась.
- Так ты сшей, мама! Ты же умеешь шить! – предложила деточка.
Я аж прослезилась. Кто-то в этом мире в меня верит! Я, видите ли, шью вдохновенно, но хреново. В стране слепых мои изделия, может, и проканали бы, но не желать же ослепнуть всему второму Б вместе с учителями и зрителями!
- Окей, - говорю, - щас я отпорю рукава от твоей белой водолазки, пришью их к трусам, остаток от водолазки натянешь – готово! Так пойдет?
- Я, - говорит, - тогда с тобой разговаривать не буду.
- Если ты в таком костюме придешь на спектакль, ни с тобой, ни со мной больше вообще никто разговаривать не будет. Так что волей-неволей будешь общаться с родной матерью…
«…Ехидной» - высвечивается в глазах сына.
- Может, отделаемся шапочкой? Ну там брюки, водолазка белая (с рукавами!) и шапочка? С ушами? Шапочку я осилю.
- Нам сказали – надо костюм!
Сын сопит и дуется. Хорошо, дорогой. Будет тебе костюм.
И вот два часа ночи. Сын спит. Весь второй Б спит. Учитель, выдавший моему сокровищу роль зайца, доброго ему здоровья, тоже спит. И только я в ночи леплю костюм привычным дендрофекальным методом. Слава моим хомячьим привычкам – кусман белой ткани у меня нашелся. Хватило ровно на все. Без выкройки, без нихрена – сметала штаны. Посмотрела.
Боги, у нас будет первый в истории заяц, похожий на санитара дурдома.
Сметала шапочку. Ну что там шить – четыре клина, в швы уши, набитые синтепоном (вот когда он мне пригодился, собака! Как знала!). Сын спит. Примерила на себя.
Память услужливо подсунула словосочетание «свинья в ермолке».
Ткани больше нет. Пришью уши, пойдет так.
Почему ему не досталась роль, допустим, елки? Я как раз нашла тот заныканный котами зеленый габардин…
Что вы себе думаете, все так и кончилось? Ага. Щас.
Только не в нашей семье.
Утром растолкала деточку. Примеряй, говорю, будем смотреть, что получилось. Сначала давай шапку, я посмотрю, не надо ли уши переставить.
Примерил.
- Мама, - сказал сын.
- …, - сказала его мама.
Ну как вам сказать… Вот вы точно видели в сети фото костюма птички, который заботливый папа сляпал для дочери. Ну тот, который одновременно похож на чумного доктора и ночной кошмар? Так мы бы его затмили в момент.
«И ведь какая-нибудь зараза придет с камерой», - с грохотом проносится у меня в голове.
Триста тысяч просмотров на Ютубе. Придется менять фамилию, школу, город и страну. Может, лучше сразу харакири?
Я не представляла, насколько способен менять внешность головной убор из белой тряпочки. Чадо скалилось. Уши, набитые синтепоном, гнусно торчали в разные стороны.
Дальше надо было вдернуть резинку в штаны.
Нет резинки.
Буквально на днях, разбирая кладовку, видела большой моток бельевой резинки. Сегодня его там нет. И в коробках с шитьем нет, и в пакетах, и в ящиках, и вообще нигде нет. И в холодильнике нет.
Хыка и Тай-Лунг, если вы это читаете (а я знаю, что читаете), всеми богами прошу, не выходите из-под дивана. Ну до вечера хотя бы. Не дайте взять грех на душу.
Шнурка подходящего тоже не нашлось. Я посмотрела внимательно на сына. Остальные артисты могли сидеть дома. Достаточно выпустить на сцену мою деточку, и пусть он там немного постоит в своей ермолке с ушами, придерживая у пуза белые штаны. Зрители будут в обмороке, режиссер тоже.
- И все-таки я предлагаю взять маркер и крупно где-нибудь на тебе написать, что ты заяц. Чтоб не перепутали.
- На лбу давай напишем, - советует деточка. – Или табличку сделаем и на грудь мне повесим, а на ней напишем…
«… Он помогал партизанам», - мрачно додумываю я. Вот не думала, что чувство юмора по наследству передается. Хороший мальчик. Далеко пойдет.
- Спокойно, - говорю, – Щас появятся Мистер Пропер и Аркадий Паровозов и что-нибудь придумают. Я в телевизоре видела.
Подождали. Никто не появился. Видимо, для спасения кошмарных зайчиковых костюмов супергероя еще не придумали.
Но спасать-то было надо. Чадо уперлось. Нужно костюм. А то все подумают, что мы лентяи!
Боги, думаю, пусть лучше все считают нас лентяями, чем маньяками. Потому что я бы, увидев ребенка в таком костюме, немедленно накатала бы телегу в опеку. С фотографиями.
Вот тебе, говорю, хвост, вот булавка. И пусть тебе его этой булавкой приколют куда полагается. А уши… что уши, неси осеннюю шапку, щас мы к ней эти уши и приколхозим.
И приколхозили. Получилось больше похоже на осла, чем на зайца. Но все равно лучше, чем было.
Так и пошел. Так и выступал. Говорят, это был очень артистичный заяц.
Про коричневую осеннюю шапку с ушами и приколотый булавкой хвост тактично не сказали ни-че-го...)))
(с) Татьяна Суслова

257

- Просто фигею с таких упрёков подростку: "грубит матери из-за какого-то Первомая". А ничего, что если бы не Советская власть, то ты бы не была матерью? - Стой, а кем бы она тогда была? - Куском хозяйственного мыла.////это не про Первомай, а про День Победы было.

258

Жизнь в прайде

Первое, что мы с матерью сделали, когда коммунальная квартира стала нашей собственной, - завели кота. Котенок был ручной, очень всех любил, спал в моей кровати, утром первым делом приходил покататься по полу перед нами, и вопросов на тему "что можно кошке в доме" ни у кого не было. Кошке можно все. Так проявилась карма которабов. Было мне тогда 7 лет.

С тех пор в квартире жила минимум одна, максимум три кошки. Поговорка "зарекалась ворона говно клевать" - про нас: сколько раз после смерти очередного хвостатого обещали себе больше никого не брать, столько раз это обещание нарушали. Карма, что поделать.

Жена первое время к кошкам относилась благосклонно, но после рождения сына сначала запретила им спать в его кроватке, потом и по поводу нашей постели вопросы возникли. Но кошка давно привыкла к определенному status quo, и привычки менять не собиралась.

Кошка меня к жене ревнует. Как только видит нас в кровати, ложится аккуратно между нами. Жена злится и кошку выгоняет. Вы пробовали когда-нибудь запретить кошке что-то делать? Если да, то примерно представляете её реакцию. Правильно - сделать по-своему всем назло любой ценой.

Кошка решила брать измором - приходить, когда жена уснет. До того сидела в ногах или на тумбе у изголовья, "гипнотизировала" её взглядом и мурлыкала. Когда жена засыпала, кошка приходила ко мне под бок и начинала мурчать как двигатель Harley-Davidson на холостых оборотах, жена просыпалась и кошку выгоняла. Кошка садилась у изголовья кровати, дожидалась, пока жена уснет, и возвращалась назад. Только ложилась уже на подушки: мордочкой ко мне, хвостом к жене. Причем хвост клала ей точно посередине лица. Жена продолжала кошку гонять. В очередной раз кошка просто уселась ей на лицо. Открыв глаза и увидев перед собой кошачью попу, та заорала матерно, и кошка по параболе улетела к двери.

Жена продолжила выгонять кошку из кровати. Кошка в ответ стала открывать лапой дверцу платяного шкафа, залезать на вторую полку, выбрасывать оттуда все вещи и спать там. В лучшем случае супруга просыпалась, услышав, как кошка царапает дверь шкафа и пытается её открыть, в худшем - обнаруживала утром у шкафа ворох своих вещей.

Прошлая ночь в этом плане оказалась выдающейся. Три попытки кошки залезть в шкаф. Два раза мы успевали среагировать и посветить мобильником на кошку и шкаф. Кошка делала невинную мордочку, интеллигентно мурлыкала и терлась о ножку кровати сына. В третий раз кошка в шкаф все же залезла. Но на этот раз, судя по куче вещей на полу, одной полкой она не ограничилась.

To be continued :)

259

Три Медведя и Девочка-Симулякр

В некотором нарративе, в некотором дискурсе, а может, и просто в глюке матрицы, существовала девочка. Назовем ее, скажем, Маша. Впрочем, имя – это всего лишь ярлык, симулякр идентичности, призванный успокоить когнитивный диссонанс потребителя реальности. Маша, как и положено девочке в подобном сюжете, заблудилась в лесу. Но лес этот был не из сосен и берез, а из рекламных щитов, билбордов желаний и цифровых теней, отбрасываемых гаджетами. Заблудилась Маша в лесу симулякров, где каждый звук – рингтон, каждый запах – ароматизатор, а каждая эмоция – лайк в соцсети.

Бродила Маша, пока не набрела на странную избушку. Избушка, впрочем, тоже была симулякром избушки. Снаружи – бревенчатый сруб, ручная работа, эко-дизайн. Внутри – хай-тек, смарт-хоум, голосовое управление реальностью. Принадлежала избушка, как и следовало ожидать, медведям. Но не простым, а, так сказать, медведям-концептам.

Первый медведь, Михал Иваныч, был медведем-Архетипом. Он олицетворял собой Традицию, Корни, Духовность. В его миске стояла каша из полбы, сваренная по рецепту древних славянских ведунов. Но каша эта, конечно, была био-сертифицирована, веганская и без глютена, что, по сути, делало ее симулякром каши из полбы.

Второй медведь, Настасья Петровна, была медведем-Матерью-Землей. Она заботилась об экологии, сортировала мусор, ездила на электросамокате и верила в энергетику кристаллов. В ее миске плескался смузи из спирулины, семян чиа и сока ростков пшеницы. Смузи, разумеется, был детокс, органик и фреш-прессованный, но на вкус напоминал зеленую жижу из вендингового автомата.

Третий медведь, Мишутка, был медведем-Поколением-Z. Он сидел в ТикТоке, стримил распаковки новых гаджетов, донатил стримерам и мечтал стать крипто-миллионером. В его миске стоял энергетик со вкусом "единорожьего пота" и кусочки маршмеллоу в форме логотипа известного спортивного бренда. Энергетик, разумеется, был без сахара, без ГМО и с повышенным содержанием таурина для виртуальной бодрости.

Маша, как и положено симулякру, не обладала аутентичным вкусом. Поэтому каша Михал Иваныча показалась ей "слишком аутентичной", смузи Настасьи Петровны – "слишком здоровым", а энергетик Мишутки – "слишком синтетическим". Но поскольку Маша была продуктом цифровой эпохи, ее критерием "идеальности" был не вкус, а "контент". И поэтому она решила смешать все три миски в одну. Получилась каша из полбы со спирулиной, энергетиком и маршмеллоу. На вкус это напоминало экзистенциальный кризис в раннем капитализме, но Маше "зашло". "Норм," – подумала она, – "можно запилить сторис".

Затем Маша перешла к стульям. Стул Михал Иваныча был из цельного дуба, ручной работы, с резьбой в виде славянских рунических символов. Стул Настасьи Петровны был сделан из переработанного пластика с надписью "Save the Planet" и биоразлагаемым чехлом. Стул Мишутки был геймерским креслом с RGB-подсветкой, вибрацией и встроенным сабвуфером.

Стул Михал Иваныча показался Маше "слишком олдскульным", стул Настасьи Петровны – "слишком правильным", а геймерское кресло Мишутки – "слишком вызывающим". И снова Маша поступила как типичный потребитель симулякров. Она села на стул Мишутки и начала тестировать вибрацию и подсветку, параллельно залипая в ленту Инстаграма. Стул, разумеется, не выдержал тяжести ее нарциссизма и сломался. "Ну и ладно," – подумала Маша, – "закажу новый на АлиЭкспресс, с бесплатной доставкой и кешбеком".
Наконец, Маша добралась до кроватей. Кровать Михал Иваныча была из натурального льна, набитая сеном, с вышитыми оберегами на подушках. Кровать Настасьи Петровны была из бамбука, с ортопедическим матрасом и эко-постельным бельем из органического хлопка. Кровать Мишутки была с водяным матрасом, проектором звездного неба и наушниками виртуальной реальности.

Кровать Михал Иваныча показалась Маше "слишком аскетичной", кровать Настасьи Петровны – "слишком правильной", а кровать Мишутки – "слишком перегруженной функционалом". И снова Маша применила свою потребительскую логику. Она залезла на кровать Мишутки, надела наушники виртуальной реальности и запустила симуляцию "Сна на берегу океана". И тут ее накрыло. Не океан и не берег, а усталость от постоянного потребления симулякров. Усталость от погони за лайками и подписчиками. Усталость от бесконечного скроллинга ленты бессмысленного контента. Маша заснула глубоким сном симулякра, погрузившись в матрицу собственного сознания.

В это время вернулись медведи. Михал Иваныч сразу заметил беспорядок в своей миске с кашей из полбы. "Кто ел мою аутентичную кашу?" – прорычал он голосом, пропитанным духом древних ведических текстов. Настасья Петровна увидела следы смузи на столе. "Кто пил мой детокс-смузи?" – прошептала она с тревогой за экологию планеты. Мишутка заметил сломанное геймерское кресло. "Кто сломал мой стул?" – завопил он голосом, искаженным автотюном.

И тут медведи заметили Машу, спящую на кровати Мишутки в наушниках виртуальной реальности. Михал Иваныч подошел ближе и заглянул ей в лицо. "Смотрите-ка," – промолвил он с удивлением, – "да это же девочка-симулякр! Она заблудилась в матрице и ищет убежище в нашем дискурсе".

Настасья Петровна приблизилась и осмотрела ее одежду. "По смотри на ее джинсы! Они из быстро моды! Какой ужасный углеродный след!" – возмутилась она.

Мишутка подбежал и вырвал наушники из ушей Маши. "Эй, ты чего тут делаешь? Стримишь что ли без донатов?" – заорал он в самое ухо девочке.

Маша проснулась в панике. Она увидела трех странных медведей, говорящих на непонятном ей языке символов и концептов. Она поняла, что попала в какой-то странный нарратив, который не могла контролировать. И тогда Маша сделала единственное, что умела делать в подобных ситуациях. Она достала телефон и начала снимать сторис. "Оцените мой косплей на сказку "Три медведя," – пролепетала она в камеру, – "только медведи какие-то странные, не шарят в трендах".

Медведи переглянулись. Михал Иваныч покачал головой. "Вот она, суть постмодерна," – пробормотал он, – "симулякр симулякра симулякром погоняет". Настасья Петровна вздохнула. "И никакого экологического сознания," – прошептала она. Мишутка закатил глаза. "Нубы," – прошипел он и вернулся к своему стриму.

Маша, закончив сторис, поняла, что медведи не собираются ее есть. Они просто слишком увлечены своими концептами и дискурсами, чтобы замечать реальность. И тогда Маша решила уйти. Но не убежать, как в классической сказке, а выйти из нарратива. Она просто выключила телефон, оторвалась от экрана и сделала шаг в лес реальности. В лес, где деревья пахнут смолой, птицы поют без автотюна, а эмоции не измеряются лайками. Возможно, там она и нашла что-то настоящее. А может, просто перешла в другой нарратив. Кто знает? В мире симулякров даже реальность может оказаться очередной иллюзией.

260

В больницу на майора Гаврилова приезжали посмотреть немецкие офицеры, удивленные его стойкостью. Благодаря его подвигу Брестская крепость оборонялась более месяца.

Петр Михайлович Гаврилов родился 17 (30) июня 1900 г. в селе Альвидино Казанской губернии (ныне Пестричинский район республики Татарстан). Принимал участие в Гражданской войне. С сентября 1925 г. на службе в Красной Армии. После окончания в 1939 г. военной академии имени Фрунзе Петру Михайловичу было присвоено звание майор.
Весной 1941-го он был переведен на службу в район Бреста. Так Петр Михайлович оказался рядом с Брестской крепостью незадолго до 22 июня 1941 года.

Подчиненные его называли «въедливым» начальником, потому что он вникал во все мелочи быта. Вникал дотошно, настойчиво, придирчиво. Он готовил их к войне безжалостно, предчувствуя ее приближение. Личный боевой опыт двух войн, строевой опыт и два военных образования, в том числе высшее, давали ему на это полное право. Знающие Гаврилова командиры считали его грамотным, требовательным, трудолюбивым, заботливым и пунктуальным.

Накануне войны майор Гаврилов не раз в своих беседах с бойцами и командирами откровенно говорил, что война вот-вот начнется, так как Гитлеру ничего не стоит нарушить акт о ненападении. Кто-то из любителей писать доносы на этот раз написал заявление в дивизионную партийную комиссию. Петра Михайловича обвинили в распространении тревожных слухов среди подчиненных. Ему грозило вполне серьезное партийное взыскание. Слушание персонального дела коммуниста Гаврилова было назначено на 27 июня 1941 года.
Но гораздо раньше началась война...

После нападения немцев на Брест Петр Михайлович сплотил вокруг себя советских бойцов и более месяца с 22 июня по 23 июля руководил обороной Восточного форта Брестской крепости.

День ото дня усиливался артиллерийский обстрел, все более жестокими становились бомбежки. А в форту кончились запасы пищи, не было воды, люди выходили из строя. Время от времени автоматчики врывались на гребень внешнего вала и кидали оттуда гранаты в подковообразный дворик. 29 июня гитлеровцы предъявили защитникам Восточного форта ультиматум — в течение часа выдать Гаврилова и его заместителя по политической части и сложить оружие.

После сильной бомбардировки 30 июня сопротивление защитников Восточного флота было окончательно сломлено, и те, кто уцелел, оказались в плену. Автоматчики обшаривали один каземат за другим — искали Гаврилова. Офицеры настойчиво допрашивали пленных об их командире, но точно о нем никто не знал. Некоторые видели, как майор уже в конце боя вбежал в каземат, откуда тотчас же раздался выстрел. «Майор застрелился», — говорили они. Другие уверяли, что он взорвал себя связкой гранат. Как бы то ни было, найти Гаврилова не удалось, и немцы пришли к заключению, что он покончил с собой.

Но Петр Михайлович продолжал сопротивление, укрывшись с остатками своей группы (12 человек с четырьмя пулеметами) в казематах. Оставшись один, 23 июля тяжело раненым попадает в плен.

Немецкие офицеры, восхищаясь его мужеством, сохранили ему жизнь и отвезли в военный госпиталь, где рассказали врачу, что «этот человек, в чьем теле уже едва-едва теплилась жизнь, всего час тому назад, когда они застигли его в одном из казематов крепости, в одиночку принял с ними бой, бросал гранаты, стрелял из пистолета и убил и ранил нескольких гитлеровцев».

В последующие дни в военный лазарет не раз приезжали немецкие офицеры посмотреть на советского героя, который проявил удивительную стойкость и волю к борьбе с врагом.

После выздоровления оказался в нацистских концлагерях, был освобожден только в мае 1945 г. После спецпроверки Петр Михайлович был восстановлен в звании, но исключен из партии из-за попадания в плен.Послевоенная жизнь для Петра Михайловича Гаврилова стала еще одним испытанием на прочность.

Учительница младших классов Альвединской школы Анна Козлова с горечью рассказывала:

«Наша первая встреча с Петром Михайловичем состоялась в 1947 году. Петр Гаврилов, встреченный жителями села как враг народа, стал жить в землянке с матерью. Работал пастухом, помогал собирать колхозный картофель. Мы дружили семьями. О войне он говорить не любил. Лишь изредка, после дотошных расспросов, рассказывал, что ему пришлось перенести. Вспоминаю случай. Осень. Идет уборка второго хлеба на колхозных полях. Лошадь тащит за собой телегу, из которой выпадает картофель. Петр Михайлович идет следом и собирает его. А люди, видя это, подкидывают ему еще: мол, «на, ешь, враг народа»! Самые наглые позволяли себе подойти сзади и пнуть его».
После выхода в 1956 г. книги историка Сергея Смирнова «Брестская крепость» восстановлен в партии и награжден орденом Ленина и удостоен звания Героя Советского Союза.
Петр Михайлович Гаврилов скончался 26 января 1979 года. Похоронен в Бресте. Имя героя носят улицы в Казани, Бресте, Краснодаре и Пестрецах.

Из Сети

261

Удивительна история Зинаиды Туснолобовой, которая свой главный подвиг совершила в 23 года, после того, как лишилась обеих рук и ног, в боях за Горшечное Курской области. Она нашла в себе силы не только не падать духом, но и других вдохновлять на подвиги. Впоследствии ей была вручена Звезда Героя Советского Союза, а медалью Флоренс Найтингейл наградил её Международный комитет Красного Креста. Она была третьей советской медсестрой, удостоенной этой почётной награды санинструктор Туснолобова.

На Воронежский фронт в самое пекло попала эта девушка. 123 раненых солдата и офицера Зинаида уже вынесла с поля боя к началу февраля. И когда ползла за 124-м, ей разрывной пулей перебило обе ноги. Там же гитлеровцы избили девушку прикладами. Зину только на вторые сутки нашли наши разведчики, возвращаясь с задания. Она каким-то чудом ещё оставалась жива, но её тело вросло в лёд, и его пришлось вырезать финкам. И тем не менее, девушка в 23 года осталась жива, но только без обеих рук и ног. У Зины на всех четырёх конечностях началась гангрена.

Что это значило для молодой девушки? Это невообразимо. Никому не пожелаешь такой участи. Юная, цветущая Зинаида, собиралась после войны встретить, с фронта мужа, быть любящей женой и матерью, и вдруг осталась калекой! Она долго не могла сообщить мужу о случившемся. Она думала о том, как она может обречь его на жизнь с инвалидом? Позволить себе она этого не смогла. Она несколько месяцев не решалась попросить одну медсестру в госпитале, написать письмо своему Иосифу.

«Милый мой, дорогой Иосиф! Прости меня за такое письмо, но я не могу больше молчать. Я должна сообщить тебе только правду… Я пострадала на фронте. У меня нет рук и ног. Забудь меня. Прощай. Твоя Зина».

И всё же даже оставшись калекой, просто быть в стороне Зинаида, не смогла. Узнав о том, что на заводе «Уралмаш» страдает дисциплина, она попросила отвезти её в цех. Дорогие друзья! сказала она. Я сожалею, что очень мало что успела сделать для своего народа, для своей Родины. Мне удалось вынести с поля боя сто двадцать три раненых солдата и офицера за восемь месяцев пребывания на фронте. В данный момент, как видите, я вообще не в состоянии работать, у меня нет ни рук, ни ног и поэтому я вас очень-очень прошу: если можете, сделайте за меня каждый, хотя бы только, по одной заклёпке для танка.

А к концу месяца с предприятия вышли пять новеньких танков сверх плана, а на их бортах кто-то старательно вывел белой краской надписи «За Зину Туснолобову».

262

"Улыбка – она ничего не стоит, но много дает. Она обогащает тех, кто ее получает, не обедняя при этом тех, кто ее дарит" Д. Карнеги

Я разведен, есть двое детей от первого брака и периодически я беру их на какие-нибудь длинные праздники покататься страну посмотреть. Отношения с их матерью не то чтоб очень плохие, но их хватает исключительно для решения насущных детских вопросов с выходными, лечением и прочей бытовухой. В остальном - полный игнор, а то и уничижение. Это для понимания обстановки. Не так давно типа случайно она мелькнула передо мной и детьми с каким-то мужиком, который ее подвозил. А мне что, мне пофиг, у меня прекрасный второй брак уже как лет 5))

Сейчас уехали на несколько дней, вечером, после насыщенного экскурсионного дня слово за слово дочь проговорилась, что мама называет меня жирным, только очень просила мне об этом не говорить. К слову, я и сам понимаю, что нужно десяточку скинуть до сотни (при росте 2 метра меньше будет уже дрыщ) и над этим работаю. Обдумываю эти слова и понимаю, что представляется уникальный шанс поднять сделать приятное сразу 2м людям: и себе, и бывшей жене. Беру водку, наливаю полный стакан, выпиваю на глазах дочери - мне хорошо уже прямо сейчас, а самооценка ее матери взлетит до небес чуть позже, когда эта болтушка обо всем расскажет. Такая вот подаренная улыбка - для взрослых разведенных женщин

P.S. Для моралистов - дочь меня лично ценит и уважает, несмотря на переходный возраст. Потому что главное для женщин - видеть, что мужчина делает, а не слушать, что он говорит

264

Говорят, что соцсети вредны для самооценки, да? Мол, смотришь на весь этот лоск, и своя жизнь кажется унылой и никчёмной. Хрен там. Самое вредное для самооценки - это комментарии. Неважно, похвастаться ты пришёл в интернет, пожаловаться, про пельмени по акции рассказать или вообще просто комментарии открыл - уйдёшь как самое никчёмное чмо на свете.
Потому что вроде бы и обычные все люди в комментах, да только пельмени по акции не берут; в глупые ситуации сроду не попадали; границы сходу выстроили с матерью, начальством и Вселенной; за твою зарплату и жопу с дивана не поднимут, потому что это не деньги; к психотерапевту ходят каждый день после работы; детей хороших вырастили сами, без мам, пап и кредитов, и, конечно, в своей же квартире, купленной сразу после школы, иначе никак. А ты, если честно, сам дурак. Сходи к психологу.

265

Кристиан Фридрих Хейнекен, известный как младенец из Любека, является самым поразительным из всех известных вундеркиндов. Малыш прожил чуть больше четырех лет (6 февраля 1721 года - 27 июня 1725 года), но и по сей день он остается непревзойденным по части достижений.
Историки подтверждают это фактами. В возрасте 10 месяцев Кристиан Фридрих начал повторять слова, которые произносили родители - художник и архитектор Пауль Хейнекен и владелица магазина художественных изделий и алхимик Катарина Елизавета. Помогала ребенку в познании мира его няня, Софи Хильдебрант, которую современники называли «солдатом в юбке» за фельдфебельские манеры.

Софи резко выхватывала малыша из колыбельки, подносила к живописным полотнам, расставленным по дому, и твердила:
- Это лошадь, домашнее животное. Это башня с огнями, называется маяк. Это корабль, на котором плывут по морю. Теперь я буду указывать пальцем, а ты мне скажешь, что это...

Удивительно, но Хейнекен-младший без запинки проговаривал только что услышанное. Когда примитивные знания няни были исчерпаны, из Силезии выписали гувернантку мадам Адельсманн. Она должна была, как сказал Хейнекен-старший, «отшлифовать этот драгоценный камень».

Еще через 2-3 месяца, когда обычный ребенок отчетливо произносит «мама» и «папа», Кристиан Фридрих знал основные события из пяти первых книг Библии. К двум годам он мог не только воспроизвести факты библейской истории, но и цитировал целиком фрагменты Священного Писания, в которых те упоминались. Еще через год мальчик добавил к своим познаниям мировую историю и географию, сочетая это с изучением латыни и французского языка, математики и биологии. На четвертом году он начал изучать историю церкви и религии.

Казалось, малыш знал все на свете. Слава о нем распространялась с невероятной скоростью. Поэтому ученики любекской гимназии не слишком удивились, когда мальчик занял место на кафедре, чтобы прочитать лекцию. Среди слушателей был Йоганн Генрих фон Зеелен, ректор любекской гимназии. Он вспоминал день 2 января 1724 года, когда ему посчастливилось погрузиться в «энциклопедическую карусель», которую раскрутил перед собравшимися вундеркинд.

Мальчонка начал с анализа биографий римских и германских императоров - от Цезаря и Августа к Константину, Птолемею и Карлу Великому. Потом плавно перешел к израильским царям, от них к особенностям географии Германии. Закончил рассказом о строении человеческого скелета, предварительно изобразив кости. Все это увязывалось строгой логической цепочкой, хотя факты были из разных эпох и сфер знаний. «Аудитория сидела как завороженная, все открыли рты, - записал в дневнике фон Зеелен. - Но малыш внезапно умолк, услышав бой колокола: „А теперь простите, господа, мне пора к медсестре!"»

- Похоже, он носит в своей головке целый мир, - с суеверным страхом говорили ученые, простолюдины, церковные авторитеты. - Уж больно легко даются ему знания!

Но любил гениальный малыш только одну книгу - богато иллюстрированный фолиант на латыни «Мир чувственных вещей в картинках» гуманиста и отца педагогики Яна Амоса Коменского. Это была энциклопедия того времени.

Деятели литературы и искусства словно наперегонки бросились увековечивать славу младенца из Любека еще при его жизни. Композитор из Гамбурга Георг Филипп Телеманн посвятил ему несколько произведений, причем литературных. Он специально прибыл в Любек, чтобы познакомиться с вундеркиндом, после чего сказал:

- Воистину, если бы я был язычником, я бы преклонил колени и склонил бы голову перед этим ребенком!

Телеманн - автор стихотворного посвящения, которое впоследствии было помещено под портретом малыша, написанным его матерью: «Ребенок, который прежде не рождался, ты - тот, кого и далее наш мир постигнет вряд ли, ты - вечное сокровище наше. Мир не поверит знаниям твоим, отчасти постигая их помалу. И мы тебя пока не постигаем, самим нам непонятен твой секрет».

Даже Иммануил Кант был вовлечен в процесс прославления, назвав юное дарование «вундеркиндом раннего ума от эфемерического существования».

Гениальный ребенок мог нараспев прочитать все псалмы, разъяснить особенности всех известных сортов мозельского вина и воспроизвести генеалогические древа виднейших родов Европы. Но держать перо по несколько часов в день стало для малыша чудовищной нагрузкой. Поэтому его собственные слова порой звучали как приговор.

- Мадам, - обращался он к матушке, -я хочу поехать в Данию, чтобы передать доброму королю Фридриху подробные морские карты, которые я готов нарисовать собственноручно.

Та отвечала в тон сыну:
- Дитя мое, желание ваше похвально, но ваших сил пока не хватает на то, чтобы держать в руках перо.

- Не волнуйтесь, мадам, Господь Бог милостив, он даст мне силы рисовать карты и пересечь море. Главное - ваше разрешение.

Согласитесь, такие словесные пассажи выглядели бы естественно при дворе монарха, но никак не в домашней обстановке.

Родители Кристиана стремились к тому, чтобы о маленьком гении узнал весь свет. Поэтому они организовывали встречи со всеми, кто интересовался мальчиком. Слух о чуде дошел до короля Фридриха IV Датского. Тот слыл человеком недоверчивым. Он не поверил, когда ему сообщили, что малыш трех лет свободно владеет четырьмя языками, тогда как король слабо знал родной датский язык и с трудом расписывался. Кроху было решено доставить в Копенгаген.

Юный Хейнекен прочел перед королем и придворными несколько лекций по истории, причем со ссылками на авторитетные источники, за что был немедленно удостоен прозвища Mirakulum (в переводе с латыни «чудо»). Единственное, от чего отказался малыш, - отобедать вместе с королем. Он как можно учтивей пояснил, что не ест ничего, кроме каш и блюд из зерна и муки.

Король вновь изумился. Но ему шепнули: кормление малыша возложено на «солдата в юбке». Кормилица с рождения втолковывала малышу, что, как истинному христианину, ему нельзя есть продукты животного происхождения. Внушение было до того сильным, что мальчик просто не мог находиться за семейным столом, когда домашние ставили перед собой рыбные или мясные блюда.

Собственно, его и сгубило однообразное питание. Малыш без видимых причин падал на кровать и стонал от боли в мышцах, отказываясь есть. Он страдал бессонницей и отсутствием аппетита. К тому же тяжело переносил любые запахи и звуки, требовал, чтобы ему постоянно мыли руки и не беспокоили просьбами и визитами. Специалисты говорят: это типичные симптомы целиакии - недуга, вызванного повреждением ворсинок тонкой кишки некоторыми пищевыми продуктами, содержащими определенные белки — глютен (клейковину).

Кстати, в Копенгагене придворные лекари, не зная о такой болезни, как целиакия, попробовали накормить малыша несколько иначе, чем предписал «солдат в юбке». Дали ему легкий суп, пиво и сахар. Они заявили матери о своих подозрениях: причина расстройства здоровья - в несбалансированности питания, и виновата во всем исключительно Софи. Но мама, чтобы «не огорчать Софи», которую малыш горячо и искренно любил, вновь перевела его на каши.

Путешествие к датскому престолу и обратно заняло несколько месяцев. Лишь 11 октября 1724 года он вместе с родней прибыл домой. Начался период, как отмечали любекские врачи, прогрессирующей слабости тела, интенсивных суставных и головной болей, бессонницы и отсутствия аппетита. 16 июня 1725 года состояние здоровья Кристиана резко ухудшилось, лицо покрылось отеками.

Последовал сильнейший приступ аллергии: пищеварительная система восстала против всего, что содержит муку. Однажды, когда ноги мальчика обрабатывали травами, он произнес: «Наша жизнь подобна дыму». После этого он спел несколько из 200 известных ему церковных песен, вплетая свой голос в хор тех, кто сидел рядом с его кроваткой и читал молитвы.

Малыш умер со словами: «Боже Иисусе, забери мой дух...» Его старший брат Карл Генрих Хейнекен, ставший известным искусствоведом и коллекционером, говорил, что его всю жизнь преследовало то, что малыш в 4-летнем возрасте встретил смерть со спокойствием философа. Две недели гроб с Кристианом Хейнекеном, чело которого было украшено лавровым венком, стоял открытым. В Любеке для прощания с юным гением побывали самые известные персоны севера Европы.

Из сети

267

Сын неожиданно разбогател. Построил дом за городом в элитном поселке. Не дворец, но дорогой и добротный. Купил престижную машину.

Приобрел у соседей квартиру, присоединил к своей. Получилось просторное жилище. Нанял бригаду, которая сделала качественный ремонт.

Откуда-то взялась гордость. С надменным видом начал рассуждать о предпринимательстве как об элите общества. Те, которые имеют деньги, по его словам, будут постепенно «облагораживаться», то есть развивать ум.

Поэтому у десятилетнего мальчика появилась домашняя учительница английского языка. Ее задача – научить ребенка разговаривать по-английски – бегло и уверенно. В перспективе грамотно писать.

Где-то нашел специалиста по хорошим манерам. И раз в неделю вся семья берет у него уроки. И как пользоваться хитрыми столовыми приборами, и как вести светскую беседу, и даже как одеваться.

Новые русские дворяне, не больше и не меньше.

Сформировался свой круг знакомых. В него вошли те, у кого деньги имеются. С ними приятно и легко, потому что свои, родные. С ними можно поговорить обо всем.

Дети из этого круга учатся в элитной школе. Там они приобретают навыки современного мышления. Иногда их отправляют в Англию – в языке совершенствоваться: элита должна быть элитой.

Всё на высоте. Только вот с родителями никак. Совсем никак.

- Понимаешь, батя. Ты не обижайся, что с тобой и с матерью почти не общаюсь. Мое время стоит больших денег. Да и люди мы разные.

Конечно, ничего общего. Отец токарем на заводе отработал. Мать тоже там – рабочей. Люди простые. Их нельзя общим знакомым показывать: со стыда сгоришь. За столом чавкают, ни одного грамотного слова не знают, одеваются, как крестьяне.

И внука нельзя к ним отпускать. Нечему там учиться. Пусть ребенок вращается в блестящем и свободном обществе, а у стариков слишком много рабского в натуре, потому что они всю жизнь горб на государство гнули. И ничего не заработали. Рабы, что с них взять?

Мальчика нельзя заражать прошлым. Ему нужно стать новым человеком, без совковых родимых пятен.

У него нужно воспитывать чувство собственного достоинства, чтобы ни перед кем не тушевался, знал себе цену.

Богатство свалилось, когда мальчику было десять лет. Прошло еще пять. Он вырос, окреп. Хорошо по-английски говорит. По всем предметам пятерки.

Начал гулять. Куда-то из дома уходил. Случалось, что его по шесть-семь часов не было. Но родители вопросов не задавали, потому что это может у молодого человека вызвать чувство протеста. Он же личность. Надо ему доверять. А как иначе?

Так прошел еще год. И как-то сынок не пришел домой ночевать. Позвонил и сообщил, чтобы не теряли. Ну, что ж? Видимо, девочка появилась. Деваться некуда: время свое берет.

Пришел домой печальный, даже, я бы сказал, скорбный. Отец спросил, все ли у него хорошо?

И получил ответ.

Я знаю, что некоторые не поверят. И пусть! Это их личное дело. Наверное, они привыкли судить о жизни по себе.

Так вот, мальчик сказал: «У дедушки ночевал. Его вчера из больницы привезли. После операции на шейке бедра. А бабушка поехала в сад. Там огурцы засыхают. А дедушке некому утку подавать».

Отец онемел. И молодящаяся мама тоже онемела. Как шейка бедра? Как – утка? Ну-ка расскажи толком!

И еще откровение. Он уже лет пять у дедушки и у бабушки бывает. Дедушка говорить не велел. А сейчас ему – все равно. Можно и сказать.

И добавил: «Дед мне ночью про свою жизнь рассказал. Я чуть не заплакал. Знаешь, папа, мне за тебя немного стыдно. Ты уж не обижайся».

Новый человек появился. С душой, сердцем и совестью. Приятно было рассказать.

Георгий Жаркой

268

Младшая дочь Александра III, Ольга, считалась некрасивой: вздёрнутый "романовский" нос, очень серьёзный взгляд, всегда без улыбки. Любила рисовать. Легко находила общий язык с отцом, а вот с матерью они друг друга не понимали. Ольга тяготилась шумными балами, не хотела "блистать" в свете - то, без чего не мыслила свою жизнь императрица Мария Фёдоровна. В 19 лет Ольгу Александровну выдали замуж за герцога Ольденбургского. Такой выбор матери-императрицы трудно объяснить. Историки и мемуаристы стыдливо характеризуют Петра Ольденбургского как "не интересующегося дамами". Достоверно известно, что первую брачную ночь жених провёл за игорным столом в компании офицеров, а потом очень быстро проиграл доставшийся Ольге по наследству миллион золотых рублей. Пережив глубокое разочарование, Ольга Александровна стала вести одинокую жизнь, посвятив всё своё время живописи.
И вот как-то в апреле 1903 года брат Ольги Михаил пригласил её в Гатчину посмотреть парад Лейб-гвардии кирасирского полка. Во время парада внимание великой княгини неожиданно привлёк бравый ротмистр Николай Куликовский. Их взгляды встретились... И всё, что было раньше, перестало иметь значение...
Путь к семейному счастью у царской дочери и кирасира занял 13 (!) лет, что, безусловно, подтверждает глубину их чувств. Больше всех противилась мезальянсу вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, а после неизменно относилась к нетитулованному зятю с нескрываемым презрением. Однако скорое будущее показало, что положение госпожи Куликовской значительно лучше положения любой великой княжны или княгини. В революционном хаосе Ольге Александровне удалось не только сохранить всех членов своей семьи, но и уехать из России, избежав ареста.

270

Из жизни. Женщина ругает патриотично настроенного подростка (сына): - Грубит матери из-за какой-то Московской битвы! Я задумался... А ничего, что без Московской битвы она могла бы и не стать матерью? /////дед этой бабели был полицаем, не иначе...

123456

Партнеры

Реклама