Анекдоты про камчатка |
В чемпионате России по футболу 2004 г. в высшем дивизионе примут участие
16 команд:
Спартак (Москва)
Спартак-Чукотка (Москва)
Спартак-Камчатка (Москва)
Локомотив (Москва)
Трактор (Москва)
Торпедо-Лужники (Москва)
Торпедо-Садовое кольцо (Москва)
Торпедо-ЗИЛ (Москва)
Торпедо-АЗЛК (Москва)
Динамо (Москва)
Динамо-МВД (Москва)
ЦСКА (Москва)
ФК ЦСКА (Москва)
Сатурн (Московская обл.)
Уран (Московская обл.)
Динамо-Киев (Москва)
|
Восьмидесятые годы, Камчатка, 116 механическо-стратегический завод,
лесоцех. Перед сержантом-стройбатовцем, прослужившим чуть больше года,
два молодых бойца с носилками. Все трое-представители южных народов,
которых Родина тогда посылала служить с Юга на Север.
Диалог:
Сержант: "Эй, ты, чурка, бери носилька, носи опилька!"
боец: "А что такое опилька?"
Сержант: "Ти не знаешь, что такое опилька?!?!?! Эх ты, чурка!!! Это
такой мелький-мелький дров!"
|
|
ДОПИТЬСЯ ДО СЛОНОВ
- Скока тайму? Что-о!? и ты меня, гад, в такую рань…? Уйди с глаз моих!
Женька по частям, как складная плотницкая линейка, поднялся с дивана, помотал головой, сморщился и потрогал оплывшую физиономию.
Фотографу рекламного агентства «Гламур-Кам» нужно было сейчас не моё сочувствие. Ему нужен был огуречный рассол с его кальцием, магнием и прочими микроэлементами, так необходимыми иссушенному этанолом и его производными организму. Женька с урчанием, как испорченный слив раковины, всосал в себя полбанки, ещё раз, более энергично, потряс головой; потом, осоловело улыбаясь, подломился в коленях и снова приземлился на своё лежбище, намереваясь оттянуться ещё минут на триста. Ага, щас! Я дёрнул его за ногу.
- Подъём! У тебя кастинг, соискательницы звания «Мисс Камчатка» двери студии обписали…
Он брыкнулся, не попал, со стоном сел, запустил руки в шевелюру, со скрипом почесал голову и с безнадёжной тоской спросил:
- Что там, на улице?
- Зима.- кратко ответил я.
- Ненавижу зиму!- с чувством сказал Женька.- Нужно быть чукчей, чтобы любить зиму.… А представь: - он мечтательно закатил глаза, - тепло, даже жарко, над асфальтом водный мираж, в котором отражаются встречные машины, тёплый ветерок влетает в приспущенное окно…
- И бутылочка пива приятно холодит руку…безалкогольного пива, дурак!- заорал я увёртываясь от подушки.
- Сам дурак.- Женька был грустен и отрешён.- Это мне вспомнился случай, после которого я два года спиртного в рот не брал. Как отрезало. И мой генерал тоже.
- Какой генерал?! – мне показалось, что у приятеля поехала крыша, и я даже отодвинулся вместе со стулом.
- Мон женераль – если по-французски тебе понятнее. Я тогда служил в Хабаровске и был личным водилой одного из замов командующего округом. Ну, что такое шофёр начальства – знаешь сам. Из той же когорты, что писари при штабах, ротные художники и прочая шушера. Армейские придурки, одним словом. Только у меня ступенька была повыше, со всеми вытекающими отсюда.… И вот как раз намедни окружной генералитет проводил в Москву комиссию из Генштаба, которая проверяла боеготовность округа. С проверкой-то всё было нормально, мы с генералом помотались на УАЗике четверо суток, урывая на сон часа по три-четыре ; а вот когда всё кончилось, у господ был банкет с баней, тёлками и стрельбой из всех видов оружия. Разве что межконтинентальные не запускали, а то бы пришлось потом в Ленинской комнате Америку с карты ластиком стирать… Во-от… В общем, после отъезда проверяющих мой генерал добавил ещё, мне тоже кое-что перепало, еле выспался, утром пересели с УАЗа на «Чайку» и попилили на его дачу, что в километрах двадцати от Хабаровска.
Ну, ландшафты дальневосточные ты сам знаешь – лепота! Начало сентября, тайга по сторонам трассы расцвечена во все цвета от красного до яркой зелени, небо синее, как Гжель и облачка нарисованные. Дорога ныряет из распадка в распадок, подъёмы и спуски длинные и пологие, и если бы не наше общее похмелье…
Женька оборвал свой рассказ и прошлёпал на кухню, загремел посудой в мойке – видно, выискивал чистую чашку или стакан. Потом подозрительно затих. Я тихонько миновал арку «хрущобы» и заглянул к нему.
Кокетливые, с оборочками, какие-то несерьёзные дамские шторы были раздёрнуты, и позднее зимнее солнце навылет простреливало кухню, обнажая и вырисовывая царивший там бардак. В центре стола криво торчала из подсвечника оплывшая оранжевая свеча. На бокалах с остатками вина и на окурках пламенели следы яркой помады – ночью приятель оттягивался по полной программе. Женька сидел, сдвинув локтями посуду и утвердив голову на сжатых кулаках. С подоконника на эту жанровую сцену – «Утро свободного фотографа»,- пялился огромный лиловый глаз дорогого цифровика. Широкий ремень с фирменным логотипом «Никон» свисал безвольной змеёй до самого пола.
- Дальше-то что было?
- А?..- он бессмысленно посмотрел на меня, страдальчески сморщился, но тут же просветлел лицом.- А-а! Ну, едем… Генерал, вижу, пару раз приложился к фляжке…да не к какой-то там пошлой посеребрённой, а к обычной солдатской…а у него там, между прочим, первосортный коньячок! Этакая армейская эстетика. Мне, естественно, не положено, хотя чем один мужской организм отличается от другого мужского организма с похмелья – непонятно. «Чайка» переваливает ещё один подъём, и тут мон женераль давится коньяком, краснеет, кашляет, выпучивает глаза и тычет вперёд пальцем. Я смотрю туда, куда он указывает… и тут моя нога сама нажимает педаль тормоза. Потому что впереди, в ровном распадке, под осенним солнышком российского Дальнего Востока пасётся слон.
Обыкновенный слоняра – ушастый, хоботастый, мышиного цвета, со складчатой кожей, с несерьёзным мышиным хвостиком. Хлопает ушами, отпугивая комаров и слепней, ломает хоботом ветки берёзок и меланхолично суёт их в пасть. Типично русская такая картина, представляешь?
Я напрягся, пытаясь остаться серьёзным, но на лицо, помимо воли, наползла скептическая ухмылка.
- Вот-вот,- горестно покивал Женька, - я бы тоже такую морду скривил, только первая мысль была о глюках, о «белочке». А потом думаю: «Что, у генерала тоже? Только он-то что видит?» А он тут мне и говорит:
- Боец, что там внизу, в распадке?
И так опасливо на меня смотрит, боясь услышать подтверждение своих похмельных видений. Ну, я ему честно отвечаю: «Слон,- дескать,- товарищ генерал-лейтенант!» У генерала тут же краснота с лица спала, позеленел, бедный. Посидел немного, перевёл дух, но ничего – крепкий мужик оказался…наверное, звание и профессия обязывали. Распахнул он заднюю дверцу и вылез наружу. Ну и я за ним.
Стоим, значит. От нас до животины оставалось метров двадцать, и теперь все его перемещения стали не только отчётливо видны, но и слышны. А для полноты картины у обочины дымилась впечатляющих размеров кучка слоновьего навоза. Свеженького. Так что гипотеза об абстинентном синдроме у нас отпала сразу и дружно. Генерал покрутил носом, посопел, притопнул каблуками ботинок, сделал мне этак ручкой – и полез обратно в машину.
Поехали мы. А за следующим подъёмом, в очередном распадке увидели поддомкраченый КамАЗ с длиннющим трейлером. На трейлере стояла стальная клетка с толстенными прутьями. Внутри было пусто, если не считать растрёпанной соломы и лохани с водой. В мозгах у нас обоих что-то забрезжило, и генерал скомандовал остановиться. Я аккуратно объехал автопоезд и припарковался перед самой мордой КамАЗа.
Водила менял передний скат, и цветисто, с множеством русских матерных определённых артиклей, рассказывал нам, как «этот дирижабль захотел жрать, стал трубить, распугивая встречные машины, раскачивать клетку». Как у машины разбортировался на ходу слабо подкачанный скат, и как домкрат не поднимал всю эту махину, и пришлось выпустить слона попастись на волю – благо погода и подножный корм позволяли. Конечная остановка у них была в Хабаре, где в это время гастролировал то ли цирк, то ли зверинец, ну, а они, стало быть, подзадержались, хе-хе… «Да Вы не беспокойтесь, товарищ генерал, скотинка меня знает, мы с ним давние приятели, так что в клетку я его загоню без проблем. Ему сейчас главное – нажраться от пуза, и он станет как шёлковый».
И как бы в подтверждение его слов с той стороны, откуда мы приехали, раздался не лишённый музыкальности трубный рёв, и над взгорком показалась махина головы с подпрыгивающими на ходу ушами. Зрелище было нереальное, фантастическое, как восход серой луны. Слон взошёл над горизонтом и стал виден во всей красе. И снова появилось ощущение галлюцинации.
Генерал мой, думаю, почувствовал то же самое. Он быстренько влез в машину и, подождав, когда я устроюсь за рулём, буркнул: «Поехали!» И мы поехали. К нему на дачу. Там мой патрон вылил на землю из фляжки коньяк и пошёл спать. Молча. И у меня с тех пор как отрезало. Видеть спиртное два года не мог. А ты говоришь…
- Россия – родина слонов.- Изрёк я, чтобы хоть что-то сказать.
А что тут ещё скажешь?
|
|
Крымчан решили наказать пиндосы.
А что Европа? Толпы негритосов
От Скандинавии до самых Пиреней.
Ещё арабы или не арабы,
В хламидах чёрных, похоронных бабы,
Заплёванный веками Колизей.
Свалить бы в Ялту европейцы рады,
Но от своих не оторваться им камней.
В России поестественней, получше...
Хотя б и не мешала власть покруче,
Побашковитее, повеселей.
Зато какие есть ещё просторы:
Байкал, Камчатка, Крым, леса и горы.
Конечно и бандиты есть и воры,
Но больше всё-таки порядочных людей.
Питер Вольф
|
|
Снова про «Чип и Дейл...»
Лечу сегодня с утра с Сахалина в Москву, сквозь сон: «уважаемые пассажиры...командир корабля...нам нужна ваша помощь...если есть врач...»...давно такого не слышал, почти год пролетал без происшествий.
Делать нечего, сползаю с кресла, шаркая тапочками, бреду в следующий салон.
Подросток, лет 12, стонет, бледный, живот болит, давление низкое, да ещё и скачет, но сознание не теряет.
Пока перетаскивал его на пол ещё две женщины-врача рядом образовались, причём одна инфекционист, другая - педиатр, прямо в масть попали!
Кстати, за последние лет пятнадцать заметил такую особенность - если рейс Москва - ДВ (Владивосток, Сахалин, Хабаровск, Камчатка, Магадан, Чита, Якутск...etc), то каждый раз находится ещё хоть один врач; а если рейсы внутри европейской части страны - то «спасать мир» приходится, сука, опять в одиночку.
Что-то типа острого панкреатита... Потихоньку приводим парня в относительный порядок; я больше давление ему держу, да спазмы кишечные снимаю, тетки с уколами-таблетками разбираются, да с мамашей общаются... до посадки часов шесть, дотянем точно, экстренно садиться не надо.
Мама приятно поразила - собранная, уверенная, на вопросы отвечает коротко и точно, не бьется в истерике, излишнюю инициативу не проявляет, доверила ребёнка и ждёт указаний... все б такие были.
Интересна была реакция пассажиров - обычно в самолете в таких случаях народ особо не отсвечивает, под руку не лезет, один-два человека глазеют издалека, советов не дают. А тут человек 20 вокруг толпится, салон большой, молчат, не мешают, но стоило мне парня попытаться с кресла перенести на пол, а он упитанный такой, толстенький)), как рук шесть чуть-ли не из-за спины моей высунулось и переложили его. Только хочу голову ему поднять, руку под затылок просовываю - уже кто-то аккуратно мне помогает, за плечи тянет. Стоило теткам-врачам заикнуться про какие-то отсутствующие в аптечке таблетки - с нескольких сторон появились початые упаковки необходимого.
Все сделали, парень почти успокоился, стал в сон проваливаться, укутали пледами, пошёл я к себе. Раза три выходил в их салон, больного проведать, а там по пять-шесть человек так и стоит молча рядом, вдруг помощь какая нужна будет.
Дальний Восток - территория молчунов, однако.
Горжусь
|
|
Стругацкий на Камчатке.
Аркадий Стругацкий окончил Военный институт иностранных языков по специальности переводчика с японского и попал по распределению на Камчатку в начале 50-х годов. Восстановить воспоминания о службе можно по его письмам брату Борису. Аркадий Стругацкий — Борису Стругацкому, октябрь 1952 г., Петропавловск-Камчатский:
«Вот и нашей семье пришлось забраться в страну чудес и удивительного, ставшего буднями. Ибо Камчатка — это гораздо более странное и интересное, чем Курильские острова и Сахалин, взятые вместе. Здесь медведи бродят в полутора десятках километров от города, в изобилии растут грибы и ягоды, в речках шириной в метр водятся рыбы, не умещающиеся в них поперек; из утреннего тумана вырастают снежные вершины, неделями бушуют катаклизмические ливни, гигантские красные муравьи охотятся за кузнечиками. Наблюдаю, записываю, слушаю. Всё ново, интересно. А жизнь здесь трудновата, надо прямо сказать. Ну, что поделаешь. Служить надо.»
Борис Стругацкий считал, что это время очень сильно повлияло на его брата.
«Это был, вероятно, самый живописный период в его жизни», — писал он, — «Аркадию довелось испытать мощное землетрясение. Он был свидетелем страшного удара цунами на Курилах в начале ноября 52-го года». Сослуживец Стругацкого Владимир Ольшанский описал эту трагедию так: «Камчатка не пострадала, но землетрясение ощущалось в полную силу. Нас сильно покачало, а через несколько дней к нам в гарнизон привезли пострадавших и спасенных с Курил. Жили они в солдатских казармах, кормили их из походных солдатских кухонь, а наши жены собирали для них теплые вещи, обувь, постельное белье, ведь было уже довольно холодно. Об этом, естественно, мы в своей газете не писали, запрет был полнейший. Аркадий Натанович летал на Курилы в составе группы офицеров и специально отобранных солдат и сержантов, как нам объяснили, для поддержания порядка. Но мы отлично понимали, что у разведчиков были совершенно другие задания — обезвреживать оставленную японскую агентуру. Аркадий привез с Курил отличную подзорную трубу, и мы с ним иногда вечерами выходили на улицу и смотрели через этот оптический прибор на Луну. Кстати, потом эту трубу я видел у него в Москве».
Аркадий Стругацкий — Борису Стругацкому, декабрь 1952 г. Петропавловск-Камчатский:
«Мой дорогой Боб! Получил твое письмо, вернее — все ваши письма, которые вы когда-либо посылали на Камчатку. Я не писал так долго потому, что был в командировке — самой интересной и богатой впечатлениями в моей жизни. Я был на острове Сюмусю (или Шумшу — ищи у южной оконечности Камчатки). Что я там видел, делал и пережил — писать пока не могу. Скажу только, что побывал в районе, где бедствие, о котором я тебе писал, дало себя знать особенно сильно. Обратно ехал на тральщике и попал в одиннадцатибалльный шторм. Боря, шторм — это не переживание. Это сплошной бред пополам с блевотиной и бессонницей. Ты вцепился в стойку бомбосбрасывателя на корме и тупо глядишь, как накатывается исполинская тяжелая тошнотворного вида волна. Дз-з-з! Тральщик взлетает на ее гребень и наклоняется так, что твой нос оказывается в двух сантиметрах от воды. Желудок обрывается в ноги. Ж-жах! Тральщик проваливается вниз, желудок стремительно летит к горлу.»
Дальневосточный период неоднократно возникает в творчестве Стругацких. В самой первой повести — «Извне» — действие происходит на вулкане Алаид (остров Атласова), куда Аркадия Натановича забросили по заданию во время службы. Командировку на Шумшу братья описали в начальных главах «Четвертого царства». Острова Курильской гряды Парамушир, Шумшу и Онекотан стали местами действия книг «Улитка на склоне» и «Белый конус Алаида». Герои этих произведений находят старинный японский дот и спускаются в подземную крепость.
Всё это не выдумки фантастов, а реальные укрепления, оставшиеся на острове Шумшу после Советско-японской войны. Как видим, служба на Камчатке одного из братьев очень сильно повлияла в дальнейшем на творчество авторов.
(по материалам из биографии Стругацких)
|
|
История педагогическая, с моралью
Впервые она вошла в класс к своим уже собственным ученикам 60 лет назад – 1 сентября 1960 года.
Это была «железнодорожная» школа в Щербинке– она там работала по распределению после окончания Московского областного пединститута имени Крупской.
Учились в этой школе почти сплошь дети железнодорожников.
Обязательным тогда было восьмилетнее образование.
Оставление двоечника на второй или на третий год не было чем-то неординарным. И в восьмом классе, насчитывающем до 40 человек, «на камчатке» сидели 18-летние парни, ожидающие призыва в армию.
Кабинетная система ещё не была придумана. Классные кабинеты и аудитории были закреплены за классами, а не за учителями-предметниками. Если учителю математики или русского языка для урока требовались только доска и мел, то физики, химики, географы, биологи несли из учительской на урок наглядные пособия.
Мама преподавала географию и биологию.
На перемене она бежала в учительскую, относила туда только что использованные карты и глобус, и бежала на следующий урок, держа в руках классный журнал и, например - чучело грача.
Был урок ботаники… Рассказывая о процессе размножения сосны обыкновенной, молоденькая учительница показала детям сосновую шишку. Рассказала, что в конце зимы шишки раскрываются, и семена разносятся ветром на большие расстояния.
При этом она высыпала на ладонь заранее нашелушенные семена, и дунула на них: «Видите – как легко они разлетаются?!»
С «камчатки» послышались недовольные голоса: «Нам не видно!»
Учительница встала на стул, и повторила опыт.
Надо, пожалуй, добавить, что юбка на учительнице была по тем временам предельно короткая – чуть ниже колена. И этому была чисто экономическая причина – какой отрез ткани был по карману, - такой и был куплен. Но «камчатка» притихла.
А в это время по школьному коридору прохаживалась завуч, опытным слухом контролируя дисциплину на уроках и ход учебного процесса в классах. Она была готова вмешаться, если у кого-то из молодых учителей не ладилось с дисциплиной. Проходя мимо этого класса, она встревожилась - из-за двери не слышалось даже «рабочего шума»!
Приоткрыла дверь… заглянула в щелку… Учительница стояла на стуле и смотрела в потолок… Ученики смотрели туда же...
Завуч также бесшумно закрыла дверь и вернулась к себе. В учительской у неё был отгороженный фанерой закуток.
На перемене, когда юная биолог-географ вбежала в учительскую за следующими наглядными пособиями, завуч поинтересовалась темой прошедшего урока и её такой оригинальной методикой.
Молодой специалист ответила, что сегодняшняя тема была «Размножение голосеменных», а забраться на стул ей пришлось, чтобы обеспечить наглядность.
Понятно, что во все времена хватало учителей, которые на уроках добросовестно, но бездушно только отрабатывали время. А тут – выпускница педвуза преподает увлеченно, нестандартно, и, в какой-то мере, даже безкомплексно. Да и объективные показатели результатов её работы впечатляли.
Директор школы был дружен с научным сотрудником Тимирязевской академии Василием Захаровичем Хоружим. Вскоре директор предложил увлеченной молодой преподавательнице биологии пройти практику в Тимирязевской академии. Следствием этого было сотрудничество школы с ВУЗом.
Первая благодарность в трудовой книжке - "За большую и старательную работу по планировке школьного учебно-опытного участка".
Дети охотно работали вместе со своей учительницей на пришкольном участке. А полученные знания и навыки результативно использовали на своих семейных огородах, восхищая родителей.
Отработав обязательный стаж по распределению, который составлял три года, мама решила вернуться в Воскресенск, где она выросла в детском доме, где жили многие детдомовцы, бывшие друг для друга братьями и сестрами. В Воскресенске был Воскресенский химкомбинат – шеф их детского дома. Директором завода был всё тот же Николай Иванович Докторов – который знал буквально каждого детдомовца, и интересовался каждым и после выпуска. Вернуться в Воскресенск для неё означало вернуться в родной дом.
Приехала. Чтобы устроить мелкого меня в ясли – договорилась о приеме на работу воспитательницей детского сада. Приехала в Щербинку за документами, – директор не хочет отдавать трудовую книжку. Потому что – очень ценный работник!..
Все хорошо у неё пошло потом и в Воскресенске – профессиональные успехи, титулы, награды, сотни и сотни благодарных учеников…
Мораль к этой истории подсказал дружище Ракетчик:
- Иногда, чтобы тебя заметили, достаточно встать на стул…
|
|
Радиоведущая «Масс-медиа Камчатка» ценой длительных пауз удержалась от смеха в прямом эфире.
«Испытанием для неё стала новость о краже из ПВЗ товаров на 45 тысяч рублей, среди которых были семена пшеницы, носки из крапивы, стельки, утягивающие трусы, секс-игрушка и кольцо "Спаси и сохрани"», — пишет «Планёрка», которая обратила внимание на фрагмент эфира.
Так и не решив, что делать с этим имуществом, преступник сдался полиции «в связи с угрызениями совести». Без смеха рассказывать о таком «улове», и правда, трудно.
|
|
КВН! Как много в этих буквах! Нет, я не про одноимённую телевизионную передачу. Я про массовое движение, в котором участвовали очень многие: было время, когда КВН-ы проходили везде, начиная от детских садов, заканчивая исправительно-трудовыми колониями и воинскими частями. Меня, надо сказать, это почти миновало: когда я был старшеклассником и студентом, аббревиатура «КВН» была не то, что под запретом, но как-то не звучала. Телепередачи такой ещё (уже) не было. В институте у нас проходили «Юморины», в которых я принимал посильное участие. И всё же однажды я, совершенно неожиданно для себя, стал не просто участником, — руководителем команды КВН!
Дело было в начале 90-х в Евпатории, я там оказался одним из воспитателей отряда отдыхающих из числа сирот региональной системы профтехобразования. Организацию поездки поручили руководству одного из ПТУ, в итоге наша делегация состояла из двух отрядов: во втором (моём) были настоящие сироты, детдомовские парни, в первом — домашние девочки, дети сотрудников того самого ПТУ, которое это всё организовывало. Ну, мамы поехали работать, как же не взять дочек отдохнуть?
И вот в какой-то момент руководством было объявлено, что состоится КВН между первым и вторым отрядами. Я взялся с энтузиазмом, который очень быстро подвергся серьёзным испытаниям. Мои подопечные с ужасом реагировали на то, что им предстоит выйти на сцену, — ни в школах, ни в училищах, где они учились, их за всё время обучения даже к доске никогда не вызывали: молчащая «камчатка». Тем не менее, мне удалось как-то сподвигнуть их на актёрскую деятельность. Я фонтанировал идеями: раз мы в Евпатории, а это нечто древнегреческое, значит моя команда выйдет из-за кулис взявшись за руки, под «Сиртаки».
Ага, конечно. Ни один из моих парней никогда не слышал про «Сиртаки». Мне пришлось продемонстрировать, взяв на себя роль Энтони Куинна и грека Зорбы в одном лице, что было трудно, поскольку танцевать я не умею. Худо-бедно что-то греческое получилось, слава Богу, греки этого увидеть не могли.
Кроме того, был конкурс «Инсценировка песни». Я решил инсценировать «Где среди пампасов бегают бизоны», уж бизонов-то мои парни могли изобразить.
Ага, конечно! Никто из них не смотрел фильм «12 стульев»!!!! Никто не слышал эту песню!!! Это сейчас достаёшь из кармана смартфон и включаешь, что надо. В начале 90-х не то что смартфонов, мобильников ещё не было. Мне пришлось петь им песню, хотя петь я не умею, слуха и вокальных данных у меня нет.
Ещё проблемой был капитан команды. Он был сметливее прочих, почему я его и выбрал, у него даже были зачатки чувства юмора, но драйв отсутствовал напрочь. Незадолго до эпохальной игры я туманно намекнул ему, что, если он где-нибудь раздобудет и употребит граммов 50 для куражу, я сделаю вид, что ничего не замечаю. Он употребил явно больше, но кураж появился.
Моя команда на сцене выглядела чудовищно. Но это был КВН! Был юмор, был артистизм, даже, по-моему, некоторый шарм. Наши соперники не показали ничего. Просто выходили на сцену под музыку и принимали красивые позы. Девочки симпатичные, но ничего, похожего на выступление, у них не было.
Строгое жюри, состоявшее из мам этих девочек, объявило, что победил первый отряд. Победителей ждал приз — наборы косметики.
Моя команда заняла почётное второе место. Призом за второе место был большой торт.
Мои игроки подошли ко мне с принципиальным вопросом: «Если приз за первое место — девчачья косметика, значит победитель был известен заранее???» Что я мог им ответить? «А то, что мир порой бывает лживым — Нам стало ясно, и только грустно, Что все молчали письменно и устно»…
Нет, я сказал им просто: «Вам нужна эта косметика? Нет?! Ну, так хватит бухтеть, идите есть торт!»
Больше никакого отношения к КВН я не имел.
|
|
- Мама, научи меня жарить картошку!, - сказал я в 12 лет.
- Хорошо, - сказала мама и научила.
Зажимаешь картошку в руке, делаешь продольные разрезы и стругаешь тонкими прямоугольниками. Добавляешь жир и жаришь, обязательно перемешиваешь ножом.....
Советский Союз, многие родители днём на работе. Во время обеда, все школьники, кто был на первой смене возвращаются домой и лезут в холодильник за едой. У кого борщ в кастрюле, у кого вареная волбаса, а у кого и просто хлеб с маслом. Покушал и бежишь на улицу до вечера.
Я и мой одноклассник жили рядом и как то я предложил ему пойти ко мне жарить картошку. Картофель дома был всегда! Мы покупали его по 5-7 кг. И кстати практически не портилась. Одноклассника я заставил чистить картошку, а сам взял на себя процесс жарки. Когда все было готово он был в восторге от вкуса, поджаристой корочки и аромата! Потом он растрепал об этом в школе и в результате ко мне стали приходить одноклассники после учебы. Иногда количество картофелеедов достигало 5-7 человек. Тогда скидывались и покупали картошку на оставшиеся от завтрака копеечки. Образовался такой "Картофельный клуб", где пока я готовил обсуждали последние новости. Конечно я тогда был в центре внимания, и в школе девчёнки смотрели на меня с нескрываемым интересом. Тогда появилось много друзей и из других классов. Это был успех!
Кода мне исполнилось 18 лет, я пошёл в армию. У нас с мамой даже не возникало мыслей отмазать меня или закосить. Пришла повестка, собрался и пошел. Это был последний сбор со всего Советского Союза, через 2 года Казахстан вышел из состава СССР.
Служить мне выпало на Камчатке и летели мы туда долго. Камчатка меня очаровала! Сплошные леса, которых не увидишь в Казахстане и вулканы на горизонте.
После распределения я попал в связь ПВО и на секретую часть с подземным бункером. Учил морзянку и готовился к "боевому дежурству"
Первый наряд в армии у меня был рабочим по кухне. В обязанности рабочего кроме всех работ входило жарить картошку для "дедов" после полуночи. Я пожарил как учила мама и пошел в мойку чтобы не мозолить глаза "дедам". Через 5 минут меня позвали.
- Ты что повар?, - спросили меня "деды"
- Нет, - ответил я
- А где научился так вкусно картошку жарить?
- Мама научила, - честно признался я.
- Спасибо, вкусная картошка!
Услышать похвалу от "дедов", это все равно что сорвать джек-пот!
Эта история, как вы понимаете имела продолжение.
Когда я прослужил уже почти пол года наш повар долже был уйти на "дембель". Замену ему искали среди нового призыва и никак не находили. Тут и вспомнилась моя кандидатура. Кто то посоветовал меня как умеющего готовить. Я бы на дежурстве и ничего об этом не знал. И вдруг меня вызывают к начальнику нашего подразделения.
- Ты что ли картошку умеешь жарить?, - крупный мужчина в военной форме и с погонами подполковника смотрел на меня исподлобья.
- Картошу...да, могу пожарить...,- мой язык заплетался от волнения.
- Будешь значит поваром у нас в подразделении, - констатировал он.
- Не буду, я кроме картоши ничего не умею готовить, - робко возразил я.
- Научишься, - парировал он.
- Нет не пойду, ребята с моего призыва не поймут, - сказав это я замер, это была дерзость.
- Отсюда ты пойдешь на кухню или на гаупвахту, - голос командира повысился.
- Хорошо, я пойду на гаупвахту, - выдохнул я.
Командир промолчал и решил сменить тактику.
- Ты куришь?, - спросил он
- Курю, ответил я.
Он достал московскую "Яву" и протянул мне, - Закуривай...
Мы сидели и курили. Каждый думал о своем.
- Ты пойми, если не будет замены повару мы не сможем отправить его на "дембель" и так я тоже не могу поступить..., - командир сказал мне это с грустной улыбкой.
- Выручай, на две недели мы отправим тебя в часть в Елизово, там тебя всему научат, вернешся настоящим поваром. И я буду у тебя в долгу, за то что помог мне.
Это было заманчивое предложение, но я не мог принять решение, не поговорив с содатами со своего призыва.
- Хорошо, думай до утра, - командир понимал мои сомнения.
Вечером в подразделении я собрал свои призыв и рассказал им о предложении командира. Многие обрадовались, но кто-то сказал что меня тянет в "тепленькое" местечко. В сушилку где мы собрались ввалилась группа "дедушек". Мы робко притихли.
- Что за митинг? - спросили "деды".
Пришлось им все рассказать. Среди них были те, кто ел ту мою первую картошку. Пошептавшись, они выдали вердикт,
- Ты правильный пацан и картошку вкусно умеешь жарить. Иди в повара никто тебя не будет упрекать или трогать, - они суровым взглядом оглядели моих однопризывников.
Это и решило мою дальнейшую судьбу на полтора года.
Отучившись я вернулся в наше подразделение и до самого дембеля готовил для солдат разнообразные блюда. Не обходилось конечно без казусов, но только в начале моей каръеры. Я проявлял творчество и менял рецептуры по своему вкусу, но всегда мои блюда были правильно приготовленые и вкусные. Солдаты меня любили, если можно так сказать. Часто хвалили мою готовку. На "дембель" я ушел от плиты, снял фартук, помылся, надел "парадку", сел в машину и покинул не только свое секретное поздраделение в лесу, где я провел 2 года, но и саму Камчатку....
Камчатка и служба мне я снятся до сих пор....
А история с картошкой имела свое продолжение уже в родном городе Алма-Ата.
Анна взяла ложку, зачерпнула немного моего пюре и отправила в рот. Глаза ее закрылись, губы двигались. Так пробуют хорошее вино, держа его во рту и не глотая....
- Дайте мне тарелку, - сказала она не открывая глаз.
- Теперь пюре делаем только так!, - она открыла глаза и внимательно на меня посмотрела.
- Самое вкусное пюре что я ела...- взяв тарелку она вышла из кухни.
После армии я поступил в институт и учился на детского врача. Дома готовила мама, у меня не было времени. Днём институт, гулянки до утра, друзья и подруги, вечно молодой - вечно пьяный.... Ах, молодость!
Про свою профессию повара я вспомнил только к 30-ти годам. Не мог тогда найти работу и пришел устраиваться в шикарный ресторан "Американский бар и гриль", кто живет в Алматы наверняка помнят это заведение, которое находилось на втором этаже кинотеатра "Алатау".
Ко мне вышла приятная молодая женщина. Как оказалось она была шеф-поваром ресторана. Звали её Анна.
- Вот рецептура, - она протянула мне внушительную пачку распечаток.
- Нужно сдать теорию и практику, на обучение 2 месяца, приходи как всё выучишь. Анну не интересовал мой опыт работы, ресторан работал по своей рецептуре.
Через 10 дней я пришел сдавать экзамены. Анна конечно очень удивилась, более 80-ти блюд выучить на такой срок! Но не отказала, теорию я сдал на отлично и приготовил на практике блюдо которое она назвала. Мненя приняли в ресторан поваром на гриль.
Как в то время работал ресторан нужно писать отдельную историю. Открывались в 8 утра и уже были посетители. Работали до последнего клиента, гости могли приехать и в 2 ночи и в 5 утра. Работали посменно и оплата была почасовая.
В мою обязанность входило делать гарниры каждое утро на весь день. Одним из гарниров было картофельное пюре. Его перемалывали на каком-то страном аппарате, в результате получалась серая масса и вылядела она прямо скажем не очень. Пюре часто оставалось на тарелках не доеденным и это меня огорчало. Но это была концепция ресторана и менять ее было нельзя.
Тут я сделаю небольшое отступление. На Камчатке, где я служил на ужин постоянно шла рыба с картофельным пюре. Рыбу я жарил, а вот 50 килограмм пюре приходилось пробивать "толкушкой" и поверьте я добился в этом успеха! Пюре каждый день в течении полутора лет! Дома я тоже часто готовил пюре, моей маме очень оно нравилось.
- Как ты делаешь такую нежную картошку?, - спросила она.
- Всё просто мама, нужно точно знать сколько оставить воды после варки и хороший кусок масла, ну и рук не жалеть, - с улыбкой отвечал я.
В один из дней я дождался шеф-повара Анну и предложил ей сделать пюре по своему рецепту. Она конечно отказывалась, это не так просто, нужно чтобы хозяева ресторана это одобрили! Потом все-же сдалась и разрешила. Воодушевленный я взялся за дело. Когда всё было готово я позвал на Анну на пробу.
Анна взяла ложку, зачерпнула немного моего пюре и отправила в рот. Глаза ее закрылись, губы двигались. Так пробуют хорошее вино, держа его во рту и не глотая....
- Дайте мне тарелку, - сказала он не открывая глаз.
- Теперь пюре делаем только так!, - она открыла глаза и внимательно на меня посмотрела.
- Самое вкусное пюре что я ела...- взяв тарелку она вышла из кухни.
После ее ухода, повара, которые работали в эту смену взяв вилки и тарелки потянулись к кастрюле. Досталось даже официатам, все ели приготовленное мной пюре. Официанты были в восторге, а более сдержаные повара покачивали головами в знак одобрения. Так мой рецепт утвердили в элитном ресторане. Через неделю меня назначили су-шефом ресторана.
Так картофель снова помог мне в каръерном росте!
Но на это история с кртофелем снова не заканчивается.
Поработав в ресторане 2 года я решил попробовать себя в другой сфере, а имено в сфере продаж. Нашел компанию в которой торговали оптом морепродуктами и устроился менеджером по продажам. Разобравшись с прайсом я пошел продавать. Я по жизни креативный человек и сразу понял что чтобы продать морепродукты, нужно идти не к снабженцу, а к повару ресторана и конечно мы находили общий язык легче. В то время, наша компани завезла на рынок Казахстана замороженный американский картофель-фри. Да, вы не поверите, вся картошка фри, которая уже десятки лет подается в ресторанах, это замороженный продукт из-за океана! И вот тогда я развернулся в полной мере. Я уговорил шефа купить небольшую фритюрницу и устраивал демонстрации по приготовлению картофеля-фри в отелях и ресторанах. Продажи взлетели втрое, а меня назначили начальником отдела продаж. Картошка снова помогла мне с каръерой.
Мой хороший друг, с которым я часто ездил в командировки и жили в съемных квартирах оценил мое умение готовить. У него была прекрасная жена, но моя кухня его прям заворожила.
Уже в Алматы он часто звонил и просил приготовить его любимые котлетки с картофельным пюре. Раз в месяц я сдавался и готовил кастрюлю котлет и кастрюлю пюре, друг приносил бутылку хорошего вина и мы устраивали "праздник живота". Ели, как говорится "от пуза". А потом, отдыхая от еды сидели и курили, болтая обо всем. Он был "фанат" именно котлеток с пюре, это было неделимое блюдо КОТЛЕТЫСПЮРЕ.
В начале 2020 года мой друг скончался и "праздники живота" прекратились. Сейчас я не работаю поваром и почти не ем картофель, но воспоминания о моей поварской каръере и моих отношениях с картофелем все еще живы в моей памяти.
2021 год
Из сети
|
|
Несколько лет тому назад чиновники и общественные деятели предложили назвать аэропорты страны в честь выдающихся людей и объявили конкурс, чтобы мы эти имена сами и выбрали. Затея понятная: и как там, у них, и демократично, и народ занят - обсуждает.
Петербуржцы сразу вспомнили про основателя нашего города. Это раньше всё было имени Ленина, сплошь и рядом - Ленинградский ордена Ленина что-то там имени Ленина. Теперь у нас всё имени Петра. Но опоздали, Пётр I достался Воронежу. Что, в общем-то, справедливо, в Воронеже Пётр Алексеевич появился на 7 лет раньше, чем на топких невских берегах.
Следующей кандидатурой на звание человек-аэропорт стал Достоевский. И тут то ли талант Фёдора Михайловича так вдохновляющее на петербуржцев подействовал, то ли обида на Воронеж, но полёт их фантазии было уже не остановить. Появилась идея назвать зону таможенного контроля "Преступление и наказание", зал ожидания - "Бедные люди", зону предполётного досмотра - "Униженные и оскорблённые". К делу подключились филологи: ресторан "Камчатка" решили переименовать в "Господин Прохарчин", медпункт назвать "Слабое сердце", пеленальные комнаты - "Ползунков", а парковку - "Скверный анекдот". А когда начались дебаты, с чем или с кем сопоставить великий роман "Идиот", местные чиновники призадумались. А нужна ли эта "достоевщина", когда есть самодостаточное историческое название - "Пулково"? Тем более, что по международной классификации наша главная воздушная гавань по-прежнему называется LED, то есть Ленинград. И морок исчез...
|
|
