Анекдоты про идиотов |
253
Стоит мужик утром на автобусной остановке. Мимо пробегает какой-то спортсмен, щёлкает его легонько по носу и ласково говорит: - Дурачок! И бежит дальше. На следующее утро ситуация повторяется. Мужик приходит вечером домой, и рассказывает про всё жене. Та ему говорит: забей, мол, мало ли кругом всяких идиотов. На следующее утро мужик снова стоит на остановке, мимо пробегает тот же спортсмен, щёлкает его по носу и укоризненно говорит: - Ябеда.
|
254
Давно это было. Работал у меня на кафедре ассистентом молодой парень Джавахир (имя изменено). Материалом владел, студенты не жаловались. Был исполнителен и безотказен. Сельхозработы, дежурство в общежитие, вечерники, замена заболевших коллег - все без капризов. Всем хорош, вот только манеры были как у гея. Походка, обтягивающая одежда, характерные интонации, слишком ухоженный. Был ли он на самом деле геем я не знаю, думаю что нет. У него была жена и двое детей. Вожможно, просто эпатаж. Я говорил ему, что Ташкент не Париж, и такие манеры, мягко говоря, не приветствуются здесь.
Вызывает меня как-то проректор.
- Говорят, у тебя работает голубой. Гони его в шею.
- И не подумаю. Нормальный парень. И где я в середине семестра замену найду?
- Ах, так. Идите, я Вас не задерживаю.
На следующий день вызывает меня ректор.
- Что, Тимур, у тебя на кафедре работает пидар%с? (Говорит по-узбекски, но это слово по-русски, хотя есть узбекский аналог). Будем увольнять.
- А кто возьмет его нагрузку?
- Кафедра. Ты его принял, ты и расхлебывай. Вызови его ко мне. Позор на весь институт!
Вот оно что. Боится, что узнают в министерстве и не видать ему академика. Вернулся на кафедру.
- Послушай, Джавахир, тебя вызывает ректор, будет увольнять. Ничего не бойся, он не может тебя уволить. Взяток ты не берешь, работаешь хорошо, у кафедры к тебе претензий нет.
Когда он вернулся, на нем лица не было. Бледный, запуганный.
- Я написал заявление по собственному желанию, в противном случае меня уволят по статье и я ни смогу найти работу. Простите, что подвел Вас и кафедру.
- Интересно, по какой такой статье? Ладно, успокойся, попей чай.
Через час заходит кадровик и говорит Джавахиру.
- Вы уволены, ректор подписал приказ. Вот Ваша трудовая книжка. Пойдемте на выход, я Вас провожу.
Случай беспретедентный. Чтобы уволиться, надо отработать две недели, подписать обходной лист. Профком, местком, касса взаимопомощи, библиотека и т.д. и т.п. Надо поехать в библиотеку Навои и подписать там, что нет задолженности. А тут трудовая в одночасье на руки.
- Дайте ему собрать личные вещи.
- Нет. Ректор сказал, чтобы духу его здесь не было. Рассчет и вещи ему привезут домой по адресу.
Меня душила злоба и обида. В институте полно взяточников, просто идиотов. Это, значит, в порядке вещей. А вот уволить надо нормального парня, хорошего работника. И за что? За то, что следит за собой, пользуется парфюмом?
P.S. Вот такие суровые нравы были в ту пору. Сейчас, наверное, много изменилось. Люди стали терпимее. Но из песни слова не выкинешь. Что было, то было.
|
|
257
Эпиграф: «В фантастических романах главное это было радио. При нём ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет»
Все знают эту замечательную фразу Ильи Ильфа, а я тут обнаружил к этой мысли интересное продолжение.
Читаю дневники Михаила Михайловича Пришвина. В 1986 году моя жена, отстояв большую очередь, приняла участие в лотерее, в результате которой выиграла право купить восьмитомник писателя, и я решил наконец его почитать.
Увлекательно жил человек! Знакомые чего стоят: в Елецкой классической гимназии он учился с будущим академиком Н.А. Семашко. Но Семашко гимназию закончил, а Пришвин нет: за шесть лет учёбы будущий автор «Страны непуганых птиц» дошёл только до четвёртого класса, а затем он вовсе вступил в конфликт с учителем географии В.В. Розановым, и в результате был отчислен из гимназии «За нарушение дисциплины, выразившееся в угрозах и грубости учителю в присутствии класса».
Много лет спустя в своём дневнике Михаил Михайлович записал эпизод, как он встретился с Василием Васильевичем Розановым в религиозно-философском кружке Гиппиус и Мережковского, членом которого Пришвин, уже известный к тому времени писатель, состоял. Василий Васильевич, великий мыслитель и философ, узнав, кто перед ним, долго выражал Пришвину восхищение его книгами. А Михаил Михайлович думал: «Узнает меня, или нет?» Не узнал!
Но ещё до этого будущий певец русской природы побывал революционером: он состоял в марксистском кружке, который возглавлял латвийский революционер Василий Дмитриевич Ульрих. В нашей истории более известен (с очень мрачной стороны) сын Василия Дмитриевича, Василий Васильевич Ульрих, председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР. Но латышский вклад в русскую революцию, — не тема моего рассказа.
Мы же говорим про радио!
Так вот: одной из первых книг Михаила Михайловича Пришвина, агрохимика, изучавшего сию науку в Лейпциге и в парижской Сорбонне, был капитальный труд «Картофель в огородной и полевой культуре» объёмом 300 страниц, вышедший в Санкт-Петербурге в 1908 году.
И в своём дневнике уже в 20-е годы Пришвин отмечает, что к нему до сих пор приезжают агрономы просить советов относительно выращивания картофеля.
Как же так, удивляется Пришвин, столь давний труд, почему вы ко мне обращаетесь? А ему отвечают: «Лучше книги по картофелю ещё никто не написал».
И Пришвин констатирует: «За это время в нашу жизнь прочно вошли аэропланы и радио, а про картофель ничего лучшего, чем моя книга, нет?»
Всё почти по Ильфу: радио есть, а про картофель ничего!
Кстати, не могу удержаться: у Ильфа с Пришвиным есть ещё одна зацепочка. Я уже упомянул тут книгу Пришвина «В краю непуганых птиц». А Илья Арнольдович однажды, придя с литературной тусовки, написал в отчаянии: «Это край непуганых идиотов!!!»
Какие разные края…
|
|