Анекдоты про формулу |
102
В серию рассказов о наших отцах – какими они были и что мы от них унаследовали.
Мой отец работал в школе завучем. Ключевое умение на этой должности – составлять расписание уроков. Свести без компьютера базовое расписание, в котором все классы получат положенное по программе количество часов и ни один учитель не окажется одновременно в двух классах – уже нетривиальная задача. Но отец, просидев несколько дней с карандашом и ластиком над огромным листом ватмана, выдавал идеальное расписание, удовлетворявшее все запросы. Учитывал, что кто-то из учителей живет в деревне и не успевает к первому уроку, кому-то надо освободиться пораньше, чтобы покормить лежачую мать, у кого-то язва и нужен перерыв каждые три урока, чтобы перекусить, кому-то лучше не ставить первые уроки в понедельник, ибо похмелье, и так далее и так далее.
Был он человеком очень требовательным и принципиальным, не давал спуску никому от директора до последнего первоклашки. За ужином рассказывал маме, тоже учительнице:
– Прибегает сегодня мой дыр...
(Дыр – это д-р, сокращение от «директор». Из-за этого постоянно повторяющегося «мой дыр» я в детстве думал, что Мойдодыр работает в папиной школе. Извините, продолжу).
– Прибегает мой дыр, глаза на лысине: «Ты семнадцать двоек поставил на контрольной, гороно голову снимет, что делать, что делать?». Снимать штаны и бегать! Другой раз списывать не будут, а с гороно я сам поговорю.
Нам с братом тоже доставалось от его принципиальности. Помню, как я в слезах и соплях по десять раз переписывал домашку, пока не выходило ровно и без помарок. Мама пыталась говорить, что и так неплохо, но он отвечал:
– К тому, кого любишь, надо быть особенно требовательным.
После одного случая я задумался, всегда ли хороша такая принципиальность. Рассказ придется начать издалека, лет за десять до самой истории, но мы же никуда не торопимся, верно?
У родителей были близкие друзья, семья Рахлиных. Дядя Ефим – инженер-строитель, тетя Тамара – коллега отца, учительница русского и литературы. Редкие даже для того времени романтики-энтузиасты, познакомившиеся на строительстве Братской ГЭС. Очень красивая пара, которую легко было представить в фильме или на плакате «Строители коммунизма». Только плакат вышел бы небольшим: дядя Ефим был ростом где-то метр шестьдесят, а его жена – еще на полголовы ниже.
Я обожал бывать у них в гостях. Там собиралась вся городская интеллигенция, велись интереснейшие разговоры, сочиняли друг другу стихи ко дню рождения, играли в шарады, музицировали: тетя Тамара играла на пианино, кто-то из гостей – на гитаре, моя мама пела. Но главное, что влекло меня к Рахлиным – это их средняя дочь Рита, моя одноклассница, в которую я лет с пяти был тайно влюблен.
Когда мы с Ритой пошли в пятый класс, в соседнем микрорайоне построили новую школу, отец и тетя Тамара перешли туда работать. Тетя Тамара загорелась идеей перевести туда и нас: дольше идти, зато мы будем под присмотром, а главное – она возьмет в нашем классе русский и классное руководство и сделает из нас образцово-экспериментальный класс, будет преподавать не по устаревшим довоенным методикам, а по новаторским идеям Сухомлинского и Шаталова. Отец переводить меня категорически отказался: он хотел, чтобы я честно зарабатывал свои пятерки, а не пользовался льготами как сынок завуча.
Нас с Ритой оставили в старой школе. Меня это сильно расстроило, не столько из-за потери халявных пятерок или экспериментального класса, сколько потому, что из старой школы мы после уроков расходились в разные стороны, а из новой нам несколько кварталов было бы по пути, можно было бы ее провожать, нести портфель и всё такое прочее.
Экспериментально-образцовым стал класс Ритиной старшей сестры Киры. Когда она рассказывала, как у них проходят уроки литературы и какие у всего класса задушевные отношения с учительницей, у меня слюнки текли от зависти. Я таких педагогов видел только в кино.
Когда Кирин класс окончил школу, случилась та самая история. Не секрет, что кто-то кое-где у нас порой завышает ученикам оценки. Сейчас по большей части за деньги, а тогда – ради красивой отчетности, или по знакомству, или просто по доброте душевной. Отец в своей школе ничего подобного не позволял, а вот тетя Тамара решила помочь своему любимому классу.
ЕГЭ или конкурса аттестатов тогда не было, но был так называемый эксперимент: тем, кто окончил школу без троек, в вузе позволялось сдавать только два вступительных экзамена из четырех. Вот это «без троек» тетя Тамара и обеспечила. Сделать это было не просто, а очень просто: аттестат об окончании школы, включая вкладыш с оценками, заполнял классный руководитель от руки, и она просто вписала четверки вместо троек тем, кому это было нужно. Дальше аттестат, заверенный подписями завуча и директора и школьной печатью, становился официальным документом.
Не знаю, как о подлоге узнал отец. Скорее всего, проболтался кто-то из учеников или сама Тамара. Но когда узнал – воспринял это как личное оскорбление и предательство многолетней дружбы. Он ведь подписывал эти аттестаты без проверки, полностью доверяя Тамаре. Кого-то другого, может, и простил бы, ее – нет. Потребовал, чтобы она уволилась из школы и больше в педагогике не работала, если не хочет скандала и разбирательства на парткоме. Никогда больше не общался с Рахлиными, и маме запретил, и я больше никогда не был у них дома, хотя в школе по-прежнему сидел за партой позади Риты.
Мы с Ритой тем временем перешли в десятый класс. Оба шли на медаль, только я был круглый отличник, а ей плоховато давалась химия, балансировала между пятеркой и четверкой. И на итоговой четвертной контрольной забыла какую-то элементарную формулу. Повернулась и спросила у меня.
И в этот момент у меня ни с того ни с сего взыграла отцовская принципиальность, подогретая историей с аттестатами.
– Не скажу, – прошептал я. – Думай сама.
Для Риты мой отказ был полным шоком. За девять школьных лет не было случая, чтобы я кому-то не помог или не дал списать. В нашем классе даже не говорили «списать» или «скатать», а употребляли вместо этого глагол «сфилить», образованный от моего имени. И тут вдруг отказался помочь ей в самый ответственный момент. Потому что к тем, кого любишь, надо быть особенно требовательным. Вслух я эту высокопарную чушь всё же не произнес, но подумал именно это.
Сама она формулу не вспомнила, медаль накрылась. Вторым медалистом, кроме меня, стал незаметный мальчик по фамилии Русак, по удивительному совпадению сын нашей классной. До девятого класса он перебивался с четверки на тройку, а тут вдруг посыпались пятерки, хотя его вроде даже не спрашивали на уроках.
Неполученная медаль сильно сказалась на Ритиной судьбе. Она мечтала быть психологом, дважды поступала на психфак МГУ, но не прошла по конкурсу. На третий год поступила на психологический там, где это было возможно – в Ярославле. Встретив Риту еще через год, я ее еле узнал, из очаровательной стройной девушки она превратилась в колобок на ножках. Смущенно пояснила, что в Ярославле в магазинах нет ни мяса, ни рыбы, ни творога, ни овощей. Есть картошка, макароны и булочки, вот ее и разнесло, и других девчонок тоже.
Больше я с Ритой не общался. Стороной слышал, что ее взял замуж однокурсник – просто потому, что одиноких молодых специалистов распределяли в медвежьи углы, а семейные пары в более-менее крупные города, где по крайней мере было две вакансии психолога. Уехала куда-то в Архангельск или Мурманск и пропала с радаров.
Тетя Тамара, уйдя из школы, смогла устроиться только гардеробщицей. Дядя Ефим, поняв, что на зарплаты гардеробщицы и инженера семью не прокормить (у них была еще младшая дочь Маруся), завербовался куда-то на севера и больше с этих северов не вернулся, встретил там женщину. Тетя Тамара быстро стала опускаться. Не знаю, пила ли она или только ела, но ужасно располнела, получила инсульт, лет десять пролежала парализованной и умерла, не дожив до шестидесяти. Маруся после школы не стала никуда поступать, потому что надо было ухаживать за лежачей матерью.
Можно сказать, что тетя Тамара сама виновата в том, что случилось с ее семьей. А с другой стороны, все могло быть гораздо лучше, если бы не принципиальность моего отца. И уж точно никому не было бы хуже, подскажи я Рите ту злополучную формулу. Может быть, с медалью она поступила бы в МГУ. Может быть, если бы мы учились в одном городе, то в какой-то момент стали бы встречаться. Хотя это уже вряд ли.
|
103
Родина самурая.
Из аэропорта их привезли на двух машинах. Восемь человек рейсом «Токио - Москва» прибыли для реализации давней мечты. Худощавые, небольшого роста, в дорогих костюмах, с одинаковыми дипломатами, в идеально чистых ботинках. Там, где грязь либо засохла, либо замерзла – до блеска начищенная обувь смотрелась особенно нереально. «Макото Миядзаки» - протянул мне руку старший из них, слегка наклонившись вперед. Не слишком низко, но так, чтоб была видна макушка – вспомнил я уроки японских поклонов. Каюсь, сначала я их не различал – черноволосые, узкоглазые, миниатюрные, без возраста. Они ждали медведей, балалаек, снега до пояса и держали в голове единственную формулу: «Русский = раздолбай». Однако упрямые расчеты показывали, что открытие собственного производства в России сократит их расходы на поставку.
График запуска был расписан по дням. Японцы сняли ангар для производства, завезли оборудование, наняли персонал через кадровое агентство и пригласили команду бизнес-тренеров с головного предприятия. Их главным условием было отсутствие русских в управленческом аппарате. Высокое качество и безупречную репутацию мог обеспечить только японец.
Макото петрушил персонал с первого дня. Утренние построения, разнос бригадиров, депремирование сервис-инженеров, увольнения за опоздание. Упаковщики и операторы должны быть на рабочем месте за 15 минут до начала рабочего дня. Русский зам, выполняя поручения, научился бегать. В свои 60. Были и интересные особенности японского менеджмента. Нельзя смотреть в глаза, нельзя держать руки в карманах, нельзя отвечать на вопросы (они риторические). Людей с лишним весом на работу не брали. «Толстый – значит ленивый!» - Макото был непоколебим. Он отслеживал чистоту, систему и точность на всех направлениях. Начались показательные карательные операции. Макото был убежден в том, что русский сносно работает, только когда до смерти напуган. Дух персонала начал неуклонно падать, производительность - снижаться. В раздевалках росло возмущение. Первый звонок прозвенел, когда всех лишили планового отпуска. Тихий саботаж. Как же иначе. Русские инженеры аккуратно вывели из строя оборудование и весь день делали вид, что пытаются исправить поломку. Месячный план пошел псу под хвост. Я знал, кто это сделал. Не сдал, однако сам навалял от души. Ситуация складывалась патовая. Японцы понимали, что уже не управляют процессом, и русский персонал их не слушается. Я понимал, что сейчас начнутся массовые увольнения. Надо начинать переговоры.
Я стоял в его просторном кабинете и терпеливо ждал, пока он проорется. Макото мешал японский язык с английским, добавлял русский мат и периодически переходил на визг – пейзажная смесь… Отрывками я понимал, что Россия – болото, русские - необучаемые дикари, а у меня кисель вместо мозгов. Наконец он выдохся и плюхнулся в огромное черное кожаное кресло. «Говори!!!» - его темные в узких прорезях глаза уставились на меня в ожидании. И мы начали делить сферы влияния… «Если параметры производства снизятся хоть на четверть процента, я тебя уволю!» - крикнул он, когда я уже выходил из кабинета. А через пару дней из головной конторы мне позвонил экономист (давний друг по деловой переписке) и предупредил: «Под тебя копают. Подняли диплом, проверяют специализацию факультета, названивают бывшим работодателям. Для японцев несоответствие специализации диплома и занимаемой должности– это основание для увольнения. Держись». Вот сцуки узкоглазые – отчего-то разозлился я. Тогда я еще не знал, что всего через месяц Миядзаки-сан будет хвастаться перед очередной японской делегацией, что на него работает специалист, который раньше проектировал русские самолеты.
Тем временем ситуация стабилизировалась, и наши показатели плавно и неуклонно поползли вверх. Я был посредником между русской и японской сторонами. Наши добровольно указывали сомнительные блоки, и мы их списывали на тестирование, экономя на случайных выборках для теста и блокируя возможность попадания брака клиенту. Мои упаковщицы стали улыбаться, а сервис-инженеры перестали заливать стресс кофе.
Мы стали сближаться с Макото. С противоположных полюсов мы шли навстречу друг другу. Он становился мягче, я - жестче. На деле Макото Миядзаки оказался невероятно щедрым, мудрым, эрудированным и интересным человеком. Он учил нас рисовать и расшифровывать иероглифы, рассказывал о четырех алфавитах в японском языке, заказывал неведомых рыб из Японии, показывал, как правильно готовить и есть креветки, учил особой гимнастике. Он ел репчатый лук как яблоко, приговаривая «Осень похош на наш имбир!». Обожал борщ и оливье. Он двадцать лет прожил в России, его три сына выросли без него, Макото летал в Японию всего дважды в год - на новогодние праздники и две недели в июле. Ему было 63, когда его руководство наконец предложило вернуться на родину и продолжить работать на местном предприятии, или уйти на пенсию. Он отказался. Он сказал, что больше не может работать с японцами. Он будет работать с русскими.
|
|
104
Звонок.Снимаю трубку.Голос,похожим на голос жены просит продиктовать пин-код карты моей дебетовой. Якобы я дал карту,а она пин забыла.Стоит на кассе в ТЦ.
Подозрительно. Я решил задать 3 наводящих вопроса,чтоб удостовериться,что это моя жена .
1.Где играл Деметрадзе,когда мы познакомились?
2.Кто выиграл Формулу 1,в год,когда мы расписались?
3.Какое масло я заливаю в двигатель нашего авто?
Ни на один вопрос ответить не смогла. ИИ генерирует голос моей жены.
Так я спас наши сбережения.
|
|
105
Близкие контакты
/Подражение Лиону Измайлову. Текст был написан в 2015 году к юбилею мэтра/
Вы знаете, что такое близкие контакты третьего рода? Нет, девушка, это вовсе не то, что вы подумали. Это встреча с инопланетянами. Все мы знаем, что инопланетяне существуют. Я одного приятеля как-то спрашиваю: А ты знаешь, что инопланетяне существуют? Он говорит, точно знаю. Сам видел. НО, говорит, я В НИХ ВСЁ РАВНО НЕ ВЕРЮ!
Множество баек и правдивых историй о встречах с инопланетянами кочует в интернете. Вы знаете, какие самые частые поисковые запросы в интернете? Секс, Собчак, и НЛО. Причём по частоте НЛО можно поставить впереди. Мне рассказали недавно одну правдивую историю, она задокументирована официально работниками здравоохрЕнения, то есть я оговорился, здравоохрАнения. Что?.. Нет, не психиатрами. Кардиологами. За одну секунду два инопланетянина вылечили женщину от стенокардии. Ну, и заикалась она маленько. От заикания вылечилась тоже. Но всё по порядку.
Слесарь 6 цеха приборостроительного завода одного подмосковного городка Коля Москалёв был любитель пропустить по рюмочке. И до того он был любитель, что дважды допивался до чёртиков. С работы его не выгоняли, сильно толковый был слесарь, в электронике разбирался и всё такое. В общем, видел реальных зелёных чёртиков и даже жене показывал, чо, не видишь? Ну, у жены от этих чёртиков своё лекарство было. Довольно дешёвое лекарство, но тяжёлое-е! Очень тяжело такое лекарство переносится, но эффект хороший. Сковородка называется.
Как только он об этом заговорил, жена его хрясь! сковородкой. - Ну, а теперь чёртиков видишь?
- Да вроде меньше, говорит Коля. Она его ещё - хрясь! так и вылечила его от чёртиков. Потом, когда Коля где-нибудь рассказывал, что видел чертей, ему не верили. Он и не настаивал.
И надо же было такому случиться. С завода Коля шёл обычно гаражами, там дорога до дому короче. Время позднее, уже стемнело, после смены принял он на грудь и знай идет себе домой. Из-за гаража выходят двое. Одеты не по-нашему. Серебристые спортивные костюмы. Головы бритые. Морды слегка зеленоватые. Освещение-то плохое. Ну, попал, думает Коля и незаметно прячет в трусы банковскую карточку, на которой огромный счёт - девятьсот рублей восемнадцать копеек.
А те двое говорят ему на телепатическом языке, не бойся, Коля. Мы с планеты Зета Бета, приглашаем тебя к себе жить насовсем, потому что, бают злые языки, дескать, неровен час, метеориты с кометами у вас пошаливают, а человек ты хороший, да и в электронике разбираешься, в дальнем пути можешь пригодится.
Но - вот землянский характер, я вам говорю! Земляне так просто не сдаются. Упрямство не позволяет. Я, говорит, свою дачу полторы сотки в двух метрах от железной дороги ни на какую зетубету не променяю. Да и лучше моя Люся со сковородкой, чем ваша бетянка с электрошоком каким-нибудь.
- Ну, ладно, Коля, а покататься на тарелке хочешь?
-Эт можно, согласился Коля и очутились они в тарелке, и летали над всей Землёй, а это совсем недавно было, куча народу эту тарелку видели. Даже по телевизору показывали. По дороге метеорит сшибли. Летали-летали, утомились, и инопланетяне говорят, ты, наверное, есть хочешь. И приносят какие-то бутерброды, извиняются, что бутерброды синтезированные, генно-модифицированные, но есть можно, не отравишься. И стакан приносят, там бурда какая-то, вроде компота, сладкая, но невкусная. Коля бутерброды съел, а от компота отказался. А инопланетяне - они ж любопытные. Ты чо наш компот не пьёшь. Да я говорит, к другому напитку привык. Вам не понять.
Тут их ещё больше любопытство разобрало, - а формулу напитка знаешь?
КТО Ж ИЗ НАС НЕ ЗНАЕТ ФОРМУЛУ СПИРТА! Кто мне скажет формулу циклопентанпенгидрофенантрена? А,вот так-то. А формулу этилового спирта, поднимите руку в зале, кто знает. Все знают! Из школьного курса химии это единственное, что остаётся в памяти. Цэ два-а - как дальше? Ну, хором! Аш пяять - оаш! Все знают, вот народ грамотный у нас.
К тому ж Коля-то слесарь то слесарь, но электронщик, а электронщики - есть среди вас электронщики? Они-то знают, сколько спирта требуется на промывку и прочистку аппаратуры. Ну бухнул он им формулу "цедваашпятьоаш." Почесали зетабетяне в затылке, буркнули "Щазделаем", ушли в какую-то подсобку в ихней тарелке, через пять минут выходят, всё, синтезировали. Попробовал Коля - чистый спирт. То есть неразбавленный совсем. Ну, выклянчил он у них, чтоб они и воду синтезировали, разбавил да и жахнул стакан. Те смотрят с ужасом, когда ж русский землянин посинеет и ногами задрыгает. А Коля уж и песни напевать начал. Смотрит в иллюминатор и поёт гимн русских землян. "Земля в иллюминаторе видна."
А можно нам попробовать, робко спросили инопланетяне. Ну, важно сказал Коля, науке неизвестно, как инопланетянские организмы водку переносят. Может, они в водке растворяются. Ну пробуйте, сила науки в эксперименте. Это ещё Менделеев сказал.
Попробовали бетяне водки, смотрят друг на друга - вроде не растворяются. Ну, ещё попробовали. И до того они напробовались, что быстренько выучили гимн землян и с этой песней начали рассекать по ближнему космосу. Ну, по орбитам американских спутников шпионов. Ну, сшибли пяток-другой. Нечаянно ж. Немало пентагоновских генералов в эту ночь навсегда потеряло здравый ум.
-Это всё фигня, сказал Коля. А вы пробовали по МКАДу? На низко бреющем полёте?
- Можно и по МКАДу, радостно согласились инопланетяне. Летают они по МКАДУ, пугая очумелых гибддэшников. А надо сказать, у гибддшников нервы-то покрепче будут, чем у генералов Пентагона. Чо они, на бреющем полёте машин не видали? Подумаешь, мигалки не сверху, а снизу расположены. Может, приказ какой вышел новый, мигалки под машиной размещать. Может, президент какой на ей летит. А то самолёты с подводными лодками уже поднадоели.
Новички-то правда, струхнули малость, а те, кто поопытней, видят, что морда у водителя зелёная, точно, не президент. Даже на Обаму не похож. Стали докладывать дежурному, майору Несмекайло, дескать, инопланетянская тарелка превышает скорость, летает по встречной полосе да и поворотники не включает.
Несмекайло, он смекнул сразу. И отдал приказ - Вместо палочки приобрести по два китайских фонарика, махать ими, как раньше встречали самолёты на посадочной полосе, за пятнадцать минут выучить инопланетянский язык, штрафы брать наличными, инопланетянской валютой. Половину валюты - майору доставить утром.
Ну, пока те учили инопланетянский язык, инопланетяне врезались в рекламный щит, и отбуксировали тарелку в кустики, потому что она заглохла. Коля тут же протрезвел, и взялся за дело, которое он знает. Вскрыл капот, вырвал гроздь проводов, потому что, сказал он, тут у вас много лишнего понапихано, - соединил синенький проводок с чёрненьким, пробурчал три слова заветных, пнул как следует тарелку - завелась родимая, куда денется!
А любопытные инопланетяне спрашивают, а чо ты там бурчал?
- Это слова заветные, сокровенные, объяснил Коля. У нас, если чо не заводится или не включается, надо произнести эти три слова, да и пнуть как следует то, что не включается. Или кулаком опять же хряснуть. Это ежели, к примеру, вещь поменьше размером. Вот адронный коллайдер - его пинать надо, иначе ни в жисть не заработает. А телевизор, его и кулаком можно. Тут целая наука. Вам не понять.
- А нас научишь?
-Научу, только мне уж домой пора, ночь на дворе.
Бетяне грустно довезли Колю до подъезда.
А дома жена со сковородкой! Радостная такая. Ласковая. И ласково так спрашивает
- И где ты всю ночь шатался, сволочь?
- С инопланетянами по МКАДу катался, - честно признался Коля.
Жена-то знала, что между чёртиками и инопланетянами разница невелика, и привычно воспользовалась сковородкой. И пока она его лупила, а дверь-то впопыхах забыли закрыть, на пороге показались два в стельку пьяных инопланетянина. Морды после Колиного напитка зеленые напрочь. Это у землян морда краснеет,а у тех - наоборот. И заплетающимися языками говорят:
-Э! жженщина! Ты чо нашего другана Кольку бьёшь! Он правду говорит.
Тут-то она и излечилась от стенокардии. Тут её сердце остановилось. На пол хлоп! - не дышит. Подходят инопланетяне, переглянулись, кулаком - хрясь! И сказали три слова заветных. Та вскакивает - и за сковородку.
-Работает твоя метода! - довольно сказали инопланетяне, - глянь-ка, завели!
Люся-то, когда бетян увидела, дар речи напрочь потеряла. Это и к лучшему. Зато не заикается.
Но! Говорить-то разучилась, а как сковородкой пользоваться, не разучи-ила-ась!..
И давай инопланетян этой же сковородкой дубасить. В надежде, что пропадут.
По ейному и вышло. Пропали инопланетяне. Ретировались в страшном смятении. Сели в тарелку и на свою зетубету улетели.
Из отчёта бетян
"...Близкие контакты третьего рода с землянами бывают двух видов.
Одни - с помощью цедваашпятьоаш. Очень весело.
Другие - с помощью сковородки. Очень больно.
Заветные слова, ежели чо-то не работает, написаны в приложении к отчёту.
Может, и нам пора этими словами воспользоваться..."
Спасибо!...
|
|
106
Можно сказать, что медицинскую статистику мы проходили по-европейски. В смысле галопом по Европам. С ожидаемыми провалами и случайными прорывами. Еще толком не зазубрив банальную формулу исчисления стандартного отклонения, мы кидались на штурм доверительных интервалов, таблиц дожития, кривой выживаемости Каплана-Майера, регрессии Кокса. Зачёт случился внезапно, словно первый снег. Пошли первые задержания и допросы. Словно выбитые на дыбе, зазвучали робкие показания: «внутригрупповая дисперсия - это…», «ошибкой репрезентативности является..», «бессобытийная выживаемость подразумевает…». Атмосферу пыток в Тайном Приказе слегка нарушал Эдмон Цурцумия. Он, как обычно, затаился на последних рядах и мирно посапывал. Сонные веки скрывались за черными очками.
– Цурцумия! – дознаватель вдруг хищно уставился на круглые непроницаемые линзы.
– Я! – молниеносно проснулся Кот Базилио.
– Цурцумия, расскажите нам о регрессии Кокса. Хотя бы кратко. В чем суть регрессии Кокса.
– Очень просто! Регрессия производства и потребления кокса вызвана тем, что спецслужбы США наступили на хвост Пабло Эскобару..
Получив не только «банан», но и угрозу отчисления, он поклялся преподу, что просто глупо пошутил, а через три дня сдаст предмет на «отл». И не обманул. По слухам, явившись на перезачет, он на смоделированном примере выживаемости тараканов после атомной войны нарисовал такую длинную и высоко задранную кривую дожития, что у тараканов были все шансы наблюдать затухание Солнца и даже гибель Галактики. Но это не точно.
|
|
107
Масло розы
Когда я был маленький злой дебил и только только начал карьеру флейвориста, мне дали задачу улучшить ароматизатор "миндаль". Было в нем намешано много разной херни, штук 20 наверное разных химикалий, и его нужно было сделать а) дешевле б) вкуснее в) опционально проще.
Первым делом я взял и выбросил оттуда охуенное натуральное комплексное розовое масло. Опытные флейвористы мне сказали, что так делать нельзя, потому что натуральное масло розы придает нотки-хуетки и баланс, но я выбросил его все равно, потому что у меня тогда еще не было опыта.
Вторым делом я повыбрасывал оттуда гераниол и еще какую то херню, которая нахрен в миндале не нужна. Потом я выбросил ванилин, который, как говорили опытные флейвористы, нужен для округления вкуса и без него никак. Потом я еще чего то упростил и отдал ароматизатор на дегустацию.
Ароматизатор победил по вкусовым качествам, обойдя свою начальную версию на две головы и два корпуса. Все дегустаторы отметили баланс, сложность и натуральность новой версии.
- Охрененно, сказала мне моя начальница Света. - Отправь формулу на расчет цены.
Я отправил.
Когда посчитали цену, оказалось, что новый ароматизатор в три раза дешевле старого.
- Охрененно, - сказала мне моя начальница. - Пришли мне рецептуру, будем запускать.
- Окей, - сказал я, - и отправил рецептуру.
- Но тут же только один бензальдегид, а как же баланс? Ты не ошибся?
- Да. Тут только один бензальдегид. Потому что миндаль сбалансированно пахнет одним бензальдегидом. Я не ошибся.
- Ну так не может быть.
- Почему? Вы же сами пробовали, проводили дегустацию!
- Не, так нельзя, аромат должен быть сбалансированным. А почему ты масло розы убрал? Без него вообще нет сложности!
В общем, собрали совещание и решили оставить старую, комплексную и круглую версию от умного флейвориста, а мне дали задание сделать ароматизатор жасмина.
|
|