Анекдоты про думали
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 825

801

Мир может жить и без Соединённых Штатов.

100 лет назад Британская империя доминировала в мировой торговле, контролируя более 20% мирового богатства. Многие верили, что её солнце никогда не зайдёт.

200 лет назад Франция была хозяйкой Европы, её армии внушали страх, а культуре завидовали. Наполеон провозгласил себя бессмертным.

400 лет назад испанская корона правила от Манилы до Мексики, её флотилии грузились серебром и шёлком. Короли думали, что их слава будет вечной.

Каждая империя провозглашала себя незаменимой. Но в итоге все они были затмеваемы. Власть ослабевает, влияние перемещается, а легитимность умирает в тот момент, когда её принимают, а не завоевывают.

Если Америка утратит уважение в мире, она обнаружит то, что каждая павшая империя познала слишком поздно: мир движется дальше.

Всегда.

(с) Си Цзиньпин

802

"Никогда не воюйте с русскими..." Георгий Zотов

…Я познакомился с ним случайно 25 лет назад. Искал нужный поезд на вокзале Вены, подошёл старик, стоявший неподалёку: услышал ломаный немецкий и заговорил на русском – тоже не слишком хорошем, но лучше, чем мой «хохдойч». До отхода поезда оставалось полчаса, он позвал выпить кофе.
– Откуда вы знаете русский язык? – спросил я, хотя уже догадался об ответе.
– Воен-но-плен-ный, – по слогам произнёс пожилой австриец. – Четыре года у вас в Омске лес пилил.
– Понравилось?
– Извините, как-то не очень, – он усмехается.
– Вы верили Гитлеру?

– Конечно, верил. Кто вам расскажет, что всегда презирал нацистов и знал, что мы проиграем войну, – они врут. У нас в Австрии кого ни послушаешь из того времени – все антифашисты. А кто тогда те 99 %, что голосовали за присоединение Австрии к рейху?
– Где вас взяли в плен?
–В феврале сорок пятого, в Силезии. Я выстрелил в русского, не попал. А он меня не убил – в морду дал, винтовку отнял. Я молоденький был, он меня пожалел. – Он вздыхает. – Позвольте, я заплачу за кофе.
– Нет.
– Очень жаль. Я хочу сказать спасибо вашему народу. Что не убили меня, дурака, а кормили в плену.
Он прощается и уходит. Я смотрю ему вслед. С тех пор я общался с несколькими людьми, воевавшими против нас. В общем-то, они говорили разные вещи: но в одной точке зрения, пожалуй, все сходились без возражений.

С бывшим (и последним) премьером ГДР Хансом Модров я встречался пять лет назад в Берлине (в 2023 году умер в возрасте 95 лет). Модров попал в плен в мае 45-го, будучи в фольксштурме (ополчении) Третьего рейха, и своего прошлого не скрывал. «Я был молодым фашистом, обожал Гитлера. Сказали бы мне стрелять в русских – без сомнения, я бы стрелял. Но мой гарнизон сдался, и меня отправили в плен – в лагерь близ посёлка Боровка, в 20 километрах от Москвы. Я был готов к смерти, нам обещали, что большевики нас не пощадят. А советские конвоиры, мужики в возрасте, делились с нами едой, словно со своими детьми». В 1952 году Модров побывал в Ленинграде, где увидел ужасные последствия блокады и разрушенный дворец Петергофа. «Это огромное количество уничтоженных жизней, судеб. Я проезжал через сожжённые нацистами города. Такое никогда нельзя забыть. Советские солдаты и близко не делали в Германии того, что сотворила в СССР немецкая армия. Меня потрясла цена, которую заплатил Советский Союз за сокрушение нацизма. В Европе обязаны помнить ваши жертвы, и Россия правильно делает, что с размахом празднует День Победы». Чтобы вы понимали, это сказал человек из гитлеровского «ополчения», взятый в плен с оружием в руках.

Ещё один пожилой военный встретился мне в Гамбурге. Я был на интервью с крупным бизнесменом, и он позвал своего отца: «Я сказал, что у нас в гостях будет русский, ему очень интересно». Отец был ещё крепким стариком, он вышел поздороваться, не опираясь на палку.
–Меня зовут Дитер. Откуда вы, молодой человек?

– Из Москвы.
– О, я там бывал когда-то… в сорок четвёртом.
Я моментально вспомнил о колонне немцев, взятых в плен в Белоруссии во время операции «Багратион», шедших по улице Горького и по Садовому кольцу – моя 19-летняя бабушка тогда вышла на них посмотреть. Я сказал это Дитеру.
– Возможно, она видела и меня, – заметил он. – Я был ефрейтором, мою роту окружили, мы сдались. Думали, всех тут же в Москве потом и повесят публично, но нет. Я вернулся в сорок восьмом. Знаете, о чём я очень жалею?.
– И?
– Мне надо было убежать, чтобы не попасть в вермахт. Спрятаться. В лесу где-то жить, лишь бы не оказаться на Восточном фронте. Это была мясорубка. Эй, сын, что я сказал тебе, вспомни?
Видимо, фраза повторялась кучу раз. Бизнесмен чётко произнёс:
– Никогда не воюй с русскими.
– Именно, – назидательно продолжил старик Дитер. – Мне повезло, что я остался жив. А многие мои друзья – нет. И не буду врать, я в те годы считал Гитлера богом. Зато остальные немцы вам сейчас охотно соврут, что были против и горячо его осуждали.

В словах этих дряхлых стариков, когда-то молодых, здоровых парней, шагавших по нашей земле с закатанными рукавами в серо-зелёной форме, есть редкая честность. Они все признают, что боготворили Гитлера. И соглашаются: это их вина, они соучастники преступления. А вот с «гражданскими» иначе. Если ведёшь беседу с немцами, не бывавшими на фронте, так 99 % клятвенно заверят, что не поддерживали нацизм и боролись с окаянным Гитлером как могли – в меру своих сил. Один на ночь снимал со стены портрет фюрера и клал лицом вниз (человек серьёзно думает, что это борьба). Другой несколько раз не пришёл на общественные работы, сказавшись больным: «Если бы все так делали, рейх бы забуксовал, но я находился в меньшинстве». Третий бюргер один раз не поприветствовал пьяного соседа в ответ на нацистский салют. И тоже считает себя героем. Распространять листовки, бросить хлеб в толпу измождённых советских пленных? Нет, они полагали это слишком опасным для себя и своей семьи.

Старушка из Мюнхена сообщила мне:
– У нас дома работала остарбайтерин (девушка, угнанная в неволю) из Белоруссии, я ей сочувствовала.
– А как сочувствовали?
– Кормили мы её плохо, но и сами были голодные. Но зато мама её никогда не била.
И бабушка на полном серьёзе уверена, что таким образом её родители являлись «партизанами», Сопротивлением.

Бывший обершарфюрер (унтер-офицер) СС Рохус Миш был встречен мной на месте стёртого с лица земли «фюрербункера» – этот человек (телефонист рейхсканцелярии) оставался с Гитлером до конца и был одним из свидетелей его самоубийства. Состарившийся, вконец одряхлевший, отчасти впавший в детство, он ежедневно приходил к «пятачку», где располагался его бывший «офис», и общался с туристами, находя в этом развлечение. Рохус стал известен благодаря своей автобиографии «Последний свидетель», и он наслаждался популярностью. Миш тоже немного знал русский, целые фразы, но мне переводил разговор друг. «Фюрер и Ева умерли, а я два дня сидел в кабинете и не знал, что мне делать. Раньше он приказывал – и я подчинялся. А теперь что? Я попытался сбежать, и меня взяли в плен русские. Я даже не смог выстрелить в ваших солдат! Они победили фюрера, вошли в Берлин – это не люди, а заколдованные рыцари». В 1953 году Миш вернулся в Берлин и держал там магазинчик с красками. С дрожащей улыбкой он берёт мою руку, трясёт её и повторяет, как заведённый: «Я всем, всем объясняю – не надо воевать с русскими, не надо воевать с русскими, не надо воевать с русскими. Меня потом в тюрьме побили, больно». Рохус Миш умер 12 лет назад – в возрасте 96 лет.

А знаете, в каком же мнении сошлись все эти совершенно разные люди, вернувшиеся из нашего плена? В последнем слове, сказанном Рохусом Мишем, и тем отцом бизнесмена из Гамбурга. Каждый из них, не сговариваясь, произнёс, словно отпечатал: «Не надо воевать с русскими!» И все бывшие враги поклялись, что завещали это своим детям.

803

Новичкам везет, как мы думали когда, взяли на зимнюю рыбалку соседа.
Соседа Вована, которого жена выгнала из дома, в прямом смысле, в сарай, с минимальными удобствами, диван и буржуйка. Он там заливал временные трудности.
Взяли с оговорками, " какой ты рыбак, летом даже не ловишь, а тут зимняя".
- Мужики возьмите, не подведу.
Ранним утром едем до речки Битюг, у больницы ставим авто, дальше пешком, по роще, по кустам, километр примерно, выходим на берег.
Только ступили на лед, Вован кричит:
- Бурите здесь!!!
- Да ты что, здесь же пляж, глубина полметра всего.
Серега говорит:
- Может он что знает, новичкам везет...
Бурим лунку на пляже.
Вован падает на колени, ладонями выгребает ледяную шугу, припадает к лунке, с жадностью пьет ледяную воду:
- Да пошли вы на х@й со своей рыбалкой...Наловился уже!!!

804

Во время пандемии российский малый бизнес вымер. Досталось и нашей кафешке, расположенной на одной из центральных улиц города. Центральность добавляла арендную плату, а в вопросе выручки жилось очень тяжело. Весь персонал четыре человека: повар, уборщица и официантка. Ну а четвертым был я — владелец, директор, бухгалтер и периодически швейцар или официант. Выживали в это время на чистом энтузиазме — двадцать посетителей за день это был практически потолок, да и те в основном полицейские. Через Яндекс-еду и прочие онлайн сервисы работать не получилось ввиду нашего малого оборота, а аренду заплатить надо, за коммунальные надо, зарплату выплатить надо и главное: без свежих продуктов все остальное не имеет смысла. С сотрудниками обсудили, что цены ставим на минимальном уровне, только чтобы хоть как-то окупиться и сохранить кафе. Завсегдатаи это понимали и всегда на столике оставляли посильные чаевые, даже, если платили по карте. За счет этих чаевых мы и выживали.
Среди постоянных гостей была группа компьютерщиков, которые даже в пандемию работали из офиса. Они всегда заказывали заранее по телефону или через сайт, а потом приходили поесть в спокойной уютной обстановке. Среди них всегда выделялся один провинциальный парень. Громкий, хамоватый, требовательный до безумия — мог заставить офицантку дважды сменить приборы или салфетки. И делал это с шутками-прибаутками, типа, кто здесь чей кормилец. Его коллеги, видя, что ему просто нравится издеваться над официанткой, периодически его одергивали, но потом забили на эту дурость. И, как вы понимаете, данный персонаж никогда не оставлял чаевых. Никогда. Однажды, мужчина из этой группы компьютерщиков извинился: "Вы, пожалуйста, не обижайтесь на нашего Пашу Торгашина. Он хороший инженер, но как человек — говно. "Что делать — терпели.
Через три месяца попыток работать в этих условиях выяснилось, что деньги кончились не только у нас. Толпой повалили с проверками пожарные, СЭС и прочие контроли. Мы вынужденно приняли решение закрыть кафе до лучших времен.
Настал последний рабочий день, и об этом уведомили всех клиентов СМС-ками. Денег за еду в этот день решили не брать, потому что было не понятно, куда девать оставшиеся продукты. Практически всем гостям давали с собой "комплименты от повара" на десерт. Когда в обед уже обслужили практически всех клиентов, последним пришел он. Тот самый привередливый парень. Подали заказанные блюда, выслушав очередное его недовольство приборами, музыкой, температурой кондиционера.
После обеда официантка подошла и традиционно спросила гостя, как ему сегодня понравился обед. На что гость скорчил кислую рожицу, пожал плечами и неопределенно помахал в воздухе пальцами — типа так себе, но для вашей забегаловки — норма. Другого от этого человека мы и не ожидали, но официантка решила отомстить за все предыдущие унижения. Она улыбнулась в ответ и громко произнесла:
— Ну, тогда можете не платить. Мы выбросить хотели — думали испортилось.

805

Лазаревское встретило нас не пальмами, как хотелось бы, а ведром с белилами. Нас, конечно, не предупреждали. Мы-то думали: стройотряд - это про песни у костра, красные майки с эмблемой и немного романтики под звездопад. А оказалось - Дом пионеров. Шпаклёвка. И бригада маляров с голосами, как вахтёрши из филармонии. Мы, филологини, были тут скорее случайно. Нам вообще-то полагались музеи и бумажные архивы. Но кто-то в деканате решил, что « народ ближе познать» - это тоже полезно для гуманитарного развития. Мы покорно собрали чемоданчики с кремами, французскими духами и несколькими томами Гессе. В общем, приехали. Первый день. Жара. Тени почти нет. Мы сидим на скамейке, как персонажи Чехова, только вместо вишнёвого сада - облезлая детская горка. Заходит женщина. Из тех, что носят халаты не потому, что им жарко, а потому что так принято на работе. Она - из местных. Щёки пунцовые, руки с узорами побелки. - Ты, - говорит она и тычет в меня, - пойдёшь со мной. Кисточку возьми. Кисточка плавает в ведре с белилами. Вязкая жидкость, цвета разбавленного молока. Я смотрю на неё, потом на свою руку. Ногти только вчера привела в порядок. Аккуратно, двумя пальцами - средним и большим - за самый кончик, как дохлую мышь, вытаскиваю кисточку. И, видно, делаю при этом какое-то выразительное лицо. Женщина на меня смотрит. Потом, медленно, с нарочитым спокойствием, произносит фразу, которая войдёт в летопись отряда: - Ты чего сморщилась? За хуй, небось, двумя руками хватаешься, да ещё и причмокиваешь. Мир замер. Я тоже. Вокруг - напряжённая тишина. Тонкая, как натянутая струна у виолончели. И в эту тишину - взрыв. Смех. Пацаны умирают. Один сползает под скамейку, другой кашляет от переизбытка кислорода. Даже наша староста Ирина, которая всегда цитирует Аристотеля, не выдерживает. А я? Я выпрямляюсь, улыбаюсь и - не знаю почему - говорю: - Я предпочитаю изысканные формулировки. И иду за ней, с этой кисточкой, как в старом фильме, где героиня несёт знамя сквозь строй саркастических одногруппников. Позже, конечно, мы ещё много смеялись. И даже подружились с той самой женщиной. А кисточка? Я её потом засушила и привезла домой. Поставила в банку рядом с ручками. Как памятник. Стройотряду. И моему взрослению.

806

История с макроном и его приятелями, ехавшими навестить своего друга, напомнила мне дела давно прошедших дней. Или то макрониха ехала? Я совсем запутался, кто в этой семейке первый мужик, а кто второй. Вроде кто бьёт, тот первый мужик, но этих французов хрен поймёшь. Ну да это не важно. Вернее важно, но в данной истории не важно.
Короче, в то далёкое время, ещё при Союзе, мой отец был страстным рыбаком. Денег, потраченных на снасти, хватило бы на закупку рыболовного траулера. Рыбы правда было маловато. Даже разжиревший дворовой кот, хотя и был основным дегустатором, всегда смотрел на отца снисходительно и презрительно мяукал. Но того это не смущало. Он по кошачьи не понимал.
При чём тут макрон с макронихой и их другом?
Дохожу до этого.
Однажды отцу пришла в голову гениальная идея: чтобы рыба лучше ловилась, нужно использовать более продвинутую подкормку. Добавить в макуху и прочие стандартные ингредиенты коноплю.
Это сейчас легко сказать и сделать. Правительство с президентом заботится не только о себе, но и думает о народе, разрешив использование наркотиков. Ну и заодно разрешив однополые браки, чтобы два раза не вставать.
При Союзе сатрапы всё это пресекали, какие однополые браки, какие наркотики. Не думали о людЯх.

Купить коноплю был не вариант. С макроном также не выгорало, общих знакомых у нас не было, да и как через границу провезёшь? Только выращивать.
Где?
В те времена я немного боксировал, со мной в секции был студент из одной из среднеазиатских республик. По его словам, у них какой-то шутник посеял коноплю около горкома. Председатель был русскоязычным, в этом деле не шарил, а никто из местных не посчитал нужным указать ему на этот беспредел.
Обдумав такой вариант, отец его с сожалением отмёл.
Приняли решение сажать коноплю в селе, где жили дед с бабушкой.
Приняли- потому что как-то незаметно из советчика я стал соучастником в этом преступлении, постепенно превращаясь в наркобарона.
Решили-сделали. По центру огорода выделили несколько грядок, посадили что хотели. Вокруг посадили кукурузу. Чтобы не смущать пассажиров автобуса, проезжающего мимо в соседнее село, да и соседей также. Они все очень милые люди, но анекдот про трёх хохлов, два из которых обязательно предатели- не анекдот.
Кукуруза взошла хорошо, за короткий срок вымахала на пол-метра. Правда, конопля за это же время на два и продолжала расти.
Мы начали сушить сухари, но не пригодились. Как мы наивно думали, никто ничего не заметил.

Пришло время собирать урожай. Утром собрали. К вечеру полный двор просителей. Кому на рыбалку, кому на пироги, кому канареек кормить, кому хату белить (метёлки от конопли лучше любой кисти). Ну как откажешь соседям и родственникам.
К утру следующего дня подтянулись просители из соседнего села. К вечеру участковый. Но опоздал. Ему не хватило. Кто раньше встал, того и тапки.

На выходные отец собрал снасти, подкормку, сорокалитровые ёмкости для пойманной рыбы и отправился на рыбалку. Дворовой кот посмотрел на эту фигню, презрительно мяукнул и пошёл по своим делам.

Ну шо сказать. Интуиция кота не подвела. Впрочем, отец не расстраивался. Для него главное не результат, а процесс. Мать счастлива. Не нужно чистить эту мелкую костлявую рыбу. Мне вообще пофиг. Я не люблю речную рыбу, ем только морскую.
А мнение кота почему-то никого не интересовало

807

После тяжёлого проигранного сражения солдат федеральных сил пишет письмо домой: «Если мне суждено будет выжить, я продолжу служить своей стране, пока мы не подавим этот мятеж, даже если на это потребуется десять лет».
Другой солдат – федерал пишет: «Я скорее останусь в окопах всю жизнь (хотя я бы совсем не хотел этого), чем соглашусь на разделение страны».
Исследователи, изучившие тысячи писем и дневников солдат федеральной армии, выделяют в них похожие мотивы: «борьба за спасение лучшего государства на земле» повторяется очень часто.
«Я поражен, писал английский корреспондент, степенью и глубиной решимости федералов сражаться до последнего. Они настроены очень серьезно; такого молчаливого, спокойного, но решительного устремления мир еще никогда не видел».
Это книга Д. Макферсона о гражданской войне в США 1861-65 гг. А вы что подумали?
Заруба была страшная, полки с обеих сторон бывали «выкошены наполовину». И вот меня давно интересовал вопрос, а что заставляло тех простых солдат - северян по 6-7 раз ходить в атаку. Стремление освободить негров? Это было моё первое заблуждение со школьной поры. Но, оказывается, на выборах перед войной сторонники освобождения негров в северных штатах набрали всего 3%.
Второе моё школьное заблуждение: войну начал алчный капитализЬм Севера. Но перед войной в Вашингтон приехали 32 представителя нью-йоркских и бостонских фирм на Юге, сообщив о таком сильном предубеждении против северян, что они вынуждены были вернуться назад и выйти из бизнеса.
Тейлор (президент США до 1850) говорил одному из своих сторонников, что первоначально считал янки зачинщиками в раздорах Севера и Юга, однако за время пребывания в должности убедился, что южане отличаются «нетерпимостью и склонностью к мятежу», а его бывший зять Джефферсон Дэвис (будущий президент Конфедерации) является «главным заговорщиком».
Гражданская война во все красе: зять против тестя, брат берёт в плен брата. Даже у жены президента США на стороне южной Конфедерации воевали четыре брата и три зятя; двое погибли.
Южанин Бакнер послал Гранту, главнокомандующему федеральной армии, предложение договориться об условиях сдачи. Ответ был довольно грубым: «Никаких условий, кроме безоговорочной капитуляции. Я планирую занять ваш форт немедленно». Бакнер был весьма уязвлен таким «неблагородным и неджентльменским ответом». В конце концов, именно он одолжил нищему Гранту денег, чтобы помочь тому добраться до дома после отставки из армии в 1854 году.
Но это всё впереди. А пока, кто же зачинщик?
Линкольн не ждал «никаких серьезных попыток Юга, чтобы разрушить Союз. Народ, полагал он, слишком разумен, чтобы пытаться уничтожить собственное государство». Он ошибался.
Рабовладельцы хотели распространить рабство не только на остальные штаты, но и на территории, ещё не вошедшие в состав США. «Мне нужны еще один-два мексиканских штата! И нужны они мне по той же самой причине: там можно разбить плантации и завезти рабов». Видеть Кубу завоеванной южанами - практически единодушная мечта любого жителя Юга.
Южане изобрели генеалогическое древо, где янки представали потомками средневековых англосаксов, а южане потомками их завоевателей-норманнов. Такая разная кровь текла в жилах пуритан, поселившихся в Новой Англии, и «кавалеров», колонизовавших Виргинию. «Народ Юга, сделала вывод южная газета, происходит от элиты... известной как кавалеры... прямые потомки норманнских баронов Вильгельма Завоевателя, от элиты, отличающейся с древнейших времен своим воинственным и бесстрашным характером, и во все времена мужеством, благородством, честью, добротой и образованностью». «Тот господствующий класс, который можно встретить на Севере, это работники мастерских, пытающиеся освоить хорошие манеры, и копошащиеся в земле мелкие фермеры, которых недостойно поставить наравне даже со слугами джентльмена с Юга». Что-то мне это напоминает.
«Демократические свободы существуют только потому, что у нас есть черные рабы», чье присутствие «обеспечивает равенство между свободными гражданами». Отсюда следует, что «свобода без рабства невозможна» (Макферсон здесь ожидаемо упомянул Оруэлла).
И практическая работа: «Выявляйте среди вас тех мерзавцев, которые хоть в малейшей степени поражены язвой освобождения негров, и уничтожайте их. Тем из вас, которые мучаются угрызениями совести... настало время отбросить эти мысли, так как ваша жизнь и собственность (т.е. негры) в опасности». До фразы плохого австрийского художника «Совесть – это химера» оставалось 70-80 лет. «Очень многие конгрессмены из рабовладельческих штатов рвутся устроить перестрелку прямо в зале заседаний».
Первой отвалилась Южная Каролина, за ней подтянулись остальные южане.
Линкольн: «Мы должны немедленно определиться, имеет ли меньшинство в свободном государстве право разваливать это государство, когда этому меньшинству заблагорассудится. Если признать сецессию (отделение) законной, то Союз превратится в веревку из песка. Тридцать три наших штата могут превратиться в мелкие, склочные, враждебные друг другу республики». Некоторые американцы уже думали о разделении страны на три или четыре «конфедерации» с независимой Республикой тихоокеанского побережья для полноты картины. Что-то мне это напоминает.
Судьба Союза не раз висела на волоске. Даже на четвёртом году войны южане подходили к укреплениям Вашингтона. В один из боёв среди федералов появилась длинная нескладная фигура в штатском. Игнорируя предостережения, мужчина вышел к парапету и вглядывался вдаль, хотя рядом свистели пули снайперов. Капитан полка крикнул: «А ну пригнись, недоумок, пока тебя не пристрелили!». Линкольн усмехнулся, но больше не высовывался.
И вот волна армии северян пошла наконец по Джорджии. По мере приближения федералов к столице штата джорджианцы говорили командующему северян Шерману: (А нас-то за що?). «Почему бы вам не отправиться в Южную Каролину и не показать там свою силу? Это ведь они всю кашу заварили».

813

Когда жил в селе, моя собака всё время не ладила с одной конкретной курицей. У них каждый день случались драки, то курица клюнет в глаз до крови, то пёс вырвет ей перья, и я впервые в жизни увидел, что животные могут ненавидеть друг друга. Но село - жестокое место, пришло время курицу лишить головы. За дело взялся дед. Как только пёс увидел, что в одной руке у деда курица, а в другой топор, он сначала начал скулить, а потом и вовсе рычать и гавкать. Дед пытался прогнать пса, но тот цапнул старика за руку, и курица освободилась. Пёс схватил курицу зубами и затащил к себе в будку. Мы думали, что он её сожрал, но он просто сидел, не выпуская её наружу, чтобы её не постигла печальная участь... Со временем они опять начали драться, но будто играючи, и это была единственная курица в селе, которая умерла своей смертью - от старости.

814

Дама в соцсетях:
«Когда я покупаю в магазине коньяк, то беру ещё и килограмм муки, чтобы все думали, что я буду печь пирог «Пьяная вишня». Может, кому надо 40 кг муки?»

815

«Краска против радиации»

В одном советском НИИ в 50-е годы учёным дали задачу:
«Разработать специальную краску для атомного бомбардировщика. После сброса атомной бомбы экипаж не должен пострадать от радиации».

Профессора неделями рисовали формулы: думали о свинцовой пудре, редкоземельных добавках, даже о жидком бетоне в аэрозоле. Каждый предлагал всё сложнее и дороже.

И тут слово попросил молодой практикант Колька, которому вообще-то поручили носить чай и мел. Он почесал затылок и сказал:
— Товарищи академики, а зачем красить самолёт? Может, просто покрасить… бомбу? Чтобы радиация в ней осталась! A cамолёту после начала ядерной войны, наверное, уже и садиться будет некуда.

В зале повисла тишина. Кто-то уронил карандаш. Главный академик снял очки и пробормотал:
— Молодой человек, вы конечно шутите… но в этом что-то есть!

В итоге задачу «закрыли», отчёт отправили в Москву:
«Меры по защите экипажа приняты».

А Кольку через пару лет зачислили в штат под должностью «специалист по нетривиальным решениям».

816

История про профессора Поповского и «карманное Солнце»

В 80-х у нас был профессор физики Поповский — маленький, в коротеньких штанишках, с вечной папиросой «Беломор» в пальцах. Он любил бросать пророчества, которые звучали как смесь лекции и анекдота.

Однажды он сказал студентам:
— Запишите: в 2000-х изобретут управляемую термоядерную реакцию. Прямо как на Солнце!

Мы, конечно, засмеялись:
— Профессор, вы, может, ещё скажете, что в чайнике можно звезду вскипятить?

А он серьёзно кивнул:
— Именно! Это будущее, мальчики.

Ошибся он лет на двадцать, но оказался ближе к правде, чем мы думали. Сегодня китайский реактор EAST удерживает плазму температурой 100 миллионов градусов больше тысячи секунд. По сути — маленькое Солнце в железном чайнике.

А ещё Поповский любил рассказывать про «карманные атомные штуковины».

— Американцы, — говорил он, пуская дым, — в 60-е сделали «Дэви Крокетт», атомный миномёт. Весил всего 23 кг, но стрелять им было почти так же опасно для себя, как для врага.

— Потом артиллерийский снаряд W48: выглядел как обычный, весил 58 кг, а мощность — 72 тонны тротила.

— А ещё «ядерные рюкзаки» для спецназа, по 20–25 кг. Чтобы под мост подложить. У нас, в Союзе, тоже чемоданчики-фугасы мастерили.

И всегда заканчивал словами:
— Но все эти чудеса сняли с вооружения. Слишком опасны для своих, слишком легко потерять.

— «Карманной атомной бомбы» так и не сделали — оказалось слишком много проблем в слишком маленькой упаковке.
— А вот «карманное Солнце» — потихоньку делают.

И выходит, что профессор Поповский, в своих коротеньких штанишках и с «Беломором», оказался прав в главном:
человечество действительно научилось держать огонь звезды в металлическом чайнике.

817

Весь прикол итальянского юмора - они РЖУТ до икоты над ВСЕМ Миром, а этого никто (ну кроме итальянцев конечно) не понимает!
Взять к примеру - ЗНАМЕНИТУЮ комедию Бомарше "Безумный день, или Женитьба Фигаро".
Имя Figaro с итальянского - 3,14Zдюк! Figa - женский половой орган.
Кстати в русский язык слово ФИГА перекочевало из итальянского.
А ЗНАМЕНИТЫЙ Казанова, на самом деле Cazzonova, а не Casanova как вы думали раньше. А Сazzo по итальянски - мужской половой орган. Так что у итальянцев он НовоБуев! Что куда как более подходит тому чем он занимался!
Вот ТАКАЯ она, ИТАЛИЯ :-)

818

Секреты сумок аэропорта
Аэропорт «Внуково». У сотрудников досмотра уже глазa дергаются: они думали, что видели всё.
Случай первый. В чемодане лежит кастрюля… и в ней кот. Живой, довольный, мурлычет. Хозяйка объяснила:
— Ну а как? В переноске ему скучно, а тут уютненько!

Случай второй. У пассажира — чемодан с сотней одинаковых тапочек. «Зачем?» — спросили на досмотре. Ответ был прост:
— Я еду на море и не хочу, чтобы мои друзья ходили босиком!

Случай третий. Бабушка привезла килограмм картошки… в золотом сундуке. «Это семенной фонд!», — гордо заявила она. Сотрудники решили не спорить.

Случай четвёртый. Турист открыл чемодан, и оттуда выпал резиновый надувной фламинго в полный рост. Сотрудник сдерживая смех:
Женщину надувную ещё можно понять... Но фламинго? Это как минимум странный вкус. Не боитесь, что улетит?

819

Мы, моряки торгового флота СССР, вечно думали не только о швартовке, но и о заработке. Зарплата шла в рублях, долларах, чеках. Но настоящий бизнес начинался на берегу.

Вот, например, в Венеции я решил вложиться в дублёнки. За советские червонцы, их там брали охотно. Западу были нужны подлинные червонцы для спонсирования своих агентов и диссидентов в Советском Союзе. Увлёкся и сам не зная того, помог распаду СССР. Дублёнка стоила 200 рублей, а в Союзе за неё можно было выручить три тысячи. Чувствовал себя чуть ли не Марко Поло, только наоборот — везу из Венеции редкость. Правда, всё время оглядывался: мало ли, вдруг дублёнка на меня донесёт.

А однажды в Америке купил я модный магнитофон «Лосоник». Хотел сдать в комиссионку за две тысячи рублей. Подходят два брата:
— О, дружище, отличный аппарат! Купим у тебя, сестре на свадьбу, вечером привезём деньги.
Я чуть не согласился, но сестра моя говорит:
— Да это подстава!
Позвонил дядьке-менту. Тот подтвердил:
— Два студента, провокаторы. Им 25 рублей премии, тебе 5 лет лагерей.

Я выдохнул, послал «женихов» куда подальше и честно отнёс магнитофон в комиссионку. В тот день понял: иногда комиссионка надёжнее, чем «выгодная сделка».

А уж что мы возили в конце восьмедисятых! В Канаде «Столичная» за 10 рублей улетала по 10 долларов — в два раза дешевле магазинной. Канадцы в очередь становились, думали, что это благотворительная акция. Боцман вообще разошёлся: сбывал 500 граммовую банку чёрной икры за 50 долларов и радовался, как будто всю нефть сам продал.

Жили мы, в общем-то, весело. Хватало на такси чтобы на картошку к теще ездить. А главное — каждый рейс превращался в приключение: то дублёнки, то икра, то магнитофон с «агентами под прикрытием».

820

Как я работал расклейщиком объявлений для репетиторов

* * * * *

Было это давно. Очень давно. Еще тогда, когда советские инженеры работали себе спокойно в своих НИИ и получали кто 120, кто 150 рублей, а кто и больше.
Я сам был таким инженером – но кроме того, я был молодым музыкантом и играл в рок-группе!, и как всем молодым музыкантам, нам очень хотелось чего? – конечно, славы и пр., само собой - но еще нам очень хотелось побольше денег, чтобы купить себе хорошую аппаратуру.
Денег у нас было мало. Я играл на чем придется, включая советский электроорган "Юность-73", который мы купили за 100 рублей. Вот судьба – сейчас в гараже моего дома в Калифорнии стоят три инструмента – Roland, Korg и Yamaha, и в те времена обладание любым из них сделало бы меня счастливейшим человеком на свете, а сейчас – стоят себе, раз в несколько лет я их достаю, подключаю, что-то записываю, а счастливым меня делают слова дочки перед сном - "Папа самый хороший. I am so happy.", и больше ничего и не надо.

Как-то раз наш барабанщик Вадик пришел на репетицию и сказал:
- Ребята, есть хорошая возможность подзаработать. У меня есть приятель – Антон, он знаком с репетиторами, которые занимаются с поступающими в вузы, им нужны расклейщики объявлений. 10 рублей за 4 часа работы в день, 20 дней.

200 рублей на каждого! Мы немедленно связались с Антоном, который подтвердил все цифры, но добавил, что перед тем, как нас "выпустят на расклейку", нужно будет встретиться с ним раза два-три для практических занятий.

Практических занятий!? Это ведь расклейка объявлений! Чему нас собираются учить – как лучше мазать и поменьше тратить клея, что ли!?

Но когда мы встретились с Антоном на следующий день у одного из ленинградских вузов, мы поняли, что клеить объявления – на самом деле не так просто, как мы думали.

Средний срок наклеенного репетиторского объявления у вуза в период поступления – 15 минут. У объявлений много врагов. Дворники, конкуренты-репетиторы, работники вуза - у них ведь свои курсы для поступающих. Объявления заклеиваются другими объявлениями. Бывает, что поступающий срывает объявление целиком.
Поэтому расклейщик должен следить за объявлениями и клеить новые. Вахта своего рода. Но, кроме того, расклейщик должен понимать, где именно нужно клеить объявления. Определять людские потоки у вуза. Замечать, где студенты задерживаются, например на остановках транспорта. Обращать внимание, есть ли телефонные будки поблизости.

Для демонстрации своих объяснений Антон наклеил два объявления – казалось бы, совсем недалеко друг от друга и сказал нам:
- Смотрите, на первое никто не будет обращать внимания, а со второго сорвут все телефоны за 10-15 минут.
Так оно и произошло.
- Запомните, ваша главная задача – не клеить объявления, точнее не только клеить объявления. Ваша задача – делать так, чтобы абитуриенты срывали телефоны и звонили. Если они не звонят – репетиторы видят, что вы не работаете. Если нет звонков, то неважно, сколько объявлений вы наклеили.

Результат совершенно не обязательно был связан с количеством затраченного труда. У одного из вузов, где у нас были практические занятия, весь поток людей шел через единственную трамвайную остановку. Поэтому расклейщику было достаточно помещать объявление на столб у этой остановки и следить за ним. Другие вузы были гораздо сложнее. Антон сказал, что у "сложных" вузов мы будем, как правило, работать бригадами по два-три человека. Он также сделал особый акцент на том, что внутри вузов объявления нельзя клеить никогда - только снаружи.

После двух практических занятий Антон решил, что мы готовы, и одним летним утром нам вручили по пачке объявлений и "выпустили на расклейку".

Работать расклейщиками нам нравилось. Всего четыре часа в день – с 10 до 2, на свежем воздухе, за хорошие деньги. Было приятно видеть абитуриентов, молодых и взволнованных – давно ли мы сами были такими!, опять оказаться на территории знакомых вузов – ЛЭТИ, финэк, политех, "холодильник" (институт холодильной промышленности, сейчас носит гордое название "Академия холода"), "тряпочка" (институт текстильной и легкой промышленности)...

Репетиторы были нами очень довольны и говорили, что количество звонков от вузов, где дежурим мы, всегда выше среднего.

Постепенно мы все лучше узнавали этот неизвестный нам ранее мир репетиторов и поражались его продуманности, организованности - вообще непохожести на то, что мы видели каждый день на наших основных рабочих местах.

Каждый год наши репетиторы снимали квартиру в центре города, близко к основным вузам, и оставались в ней до конца вступительных экзаменов. У них был железный принцип – ни один звонок не должен быть пропущен!
Поскольку из квартиры они не выходили, еду для них покупал и приносил один из расклейщиков, который получал за это 100 рублей в месяц. Сейчас эти суммы уже не производят впечатления, но в те времена, когда люди всерьез занимали три рубля до получки, такие деньги были очень хорошей платой за то, чтобы пару раз в неделю сходить в магазин.
Были продуманы даже такие вещи, как текст и внешний вид объявлений. Например, на них в строго определенных местах ставились крупные красные и синие точки для привлечения внимания. Кроме того, благодаря этим точкам мы, расклейщики, могли издалека видеть, висит объявление или нет.
Никогда не было такого, чтобы, например, вдруг не хватало объявлений или не было клея - все это нам выдавалось в любом количестве, и никто не призывал к экономии.

Для нас, расклейщиков, существовал специальный профессиональный термин – "мальчики". "Мальчики" клеили объявления – ой, ошибся! – делали "все возможное, чтобы абитуриенты срывали с объявлений телефоны и звонили". Кроме "мальчиков" были еще "девочки", которые совершенно не обязательно были лицами женского пола – напротив, почти все они были мужчинами. Задачей "девочек" было шататься среди поступающих и рекламировать репетиторов, используя свое красноречие и обаяние – рассказывать, например, как замечательно репетиторы помогли им самим. За каждый звонок "девочки" получали 15 рублей – за звонок! – даже в том случае, если он ни к чему не привел.

Со временем мы познакомились с некоторыми "девочками" – как наших репетиторов, так и конкурентов, и не раз наблюдали их профессионализм в действии. Бывало, что некоторые из них зарабатывали в день до 100 рублей и больше. Эта работа, конечно, требовала большей квалификации, чем наша.
Репетиторы говорили нам, что если у нас остается свободное время от расклейки объявлений, мы можем пытаться подработать как "девочки", хотя явно особых надежд в этой области на нас не возлагали, что поначалу нас обижало – как так! – мы же музыканты! – да мы ведь на сцену выходим! – и это у нас нет красноречия и обаяния!? – но очень скоро мы убедились в том, что наши шефы были правы – как мы ни пытались, за весь месяц дополнительные 15 рублей получил только я, причем совершенно неожиданно.

Как-то вечером я возвращался домой, проходил мимо одного вуза и чисто машинально решил наклеить объявление. Рядом со мной остановился молодой человек, по которому было видно, что он приехал из какой-то южной республики СССР и с акцентом, характерных для жителей тех мест, спросил:
- Слюш, а этот учител хороший, да?
- Да, очень хороший! – ответил я.
- А ты его знаешь? Может, скажешь ему, что я тоже хороший, чтобы он со мной учился?
Я пообещал замолвить слово и на следующий день один из репетиторов сообщил мне, что южанин звонил, назвал мое имя, и я получил так сомнительно заработанные пятнадцать рублей.

Напоследок о самих репетиторах. Чрезвычайно умные, необычные, очень энергичные и организованные люди, которые, на мой взгляд, абсолютно заслуживали те деньги, которые они зарабатывали – где-то несколько тысяч рублей за один месяц. Они не халтурили. Они на самом деле хорошо готовили к поступлению и мы видели, как благодарны были те, кто с ними занимался. О наших репетиторах шла слава – и они рассказывали нам, что самыми удачными годами у них были те, когда им удавалось снять ту же квартиру, что и в прошлом году – тогда им звонили и даже просто приходили знакомые тех, кто занимался за год до этого.

Мы им тоже понравились, и когда наша работа у них закончилась, они взяли наши телефоны - "чтобы быть в контакте с опытными ценными кадрами", как они сказали – и через год на самом деле позвонили и предложили поработать опять, но у нас уже разворачивалась профессиональная музыкальная карьера, начинались гастроли, и мы отказались...

822

Эта корова устроила в Польше настоящий голливудский побег - рванула из машины, ехавшей на бойню, пробила ограду, сломала руку фермеру, который пытался ее поймать, и… нырнула в озеро Ныса.
Переплыла на остров и заявила: «На котлеты я не подписывалась!».
Хозяин пытался ее поймать целую неделю. Привлекали даже пожарных и ветеринара, но стоило подойти к воде, как корова уплывала на другой берег.
В итоге фермер просто перестал ее преследовать и начал доставлять ей на лодке еду.
Польский политик Павел Кукиз восхитился стойкостью коровы и написал, что если бы все граждане были такими же решительными, страна давно стала бы процветающей.
А еще выкупил корову, чтобы она спокойно доживала свой век.
Кстати, это не единственная беглянка.
В Голландии корова Гермиен сбежала в лес, где пряталась шесть недель, пока местные жители не собрали средства и не отправили ее в заповедник.
Мы думали, что мир изменят политики, философы и изобретатели.
Но, похоже, это сделают коровы.

823

Муж в силу профессии ежегодно проходит медосмотры. Сегодня, вернувшись с очередного, смеётся: «Хочешь, прикол расскажу?»
Оказалось, отжёг молодой терапевт. Рассматривая внушительные швы от недавней сложной операции, спрашивает мужа:
— А что, там думали, не выживешь?
— Почему? — муж в лёгком шоке.
— А зашили похабно, как в морге.

825

Читаю тут семейную хронику семьи Багровых, и диву даюсь: куда только смотрят наши кинематографисты, если в упор не видят таких потрясающих сюжетов!
Семьёй Багровых, как известно, Сергей Тимофеевич Аксаков обозвал собственную семью, — выдал семейные воспоминания за вымысел, чтобы не думали, что он потехи ради разбалтывает семейные тайны.
А разбалтывать было чего! Взять хотя бы историю замужества воспитанницы деда писателя, Прасковьи Ивановны. Мексиканские страсти отдыхают!
Дед, писателя, Степан Тимофеевич, был нрава крутого, когда гневался, вся семья пряталась в ближайшем лесу. Но был человек очень открытый и справедливый. И была у него воспитанница, двоюродная племянница, сиротка Параша. К слову «сиротка» напрашивается эпитет «бедная», но в данном случае сиротка была отнюдь не бедная, от родителей досталось ей большое наследство.
Но Степан Тимофеевич, будучи опекуном, никакой корысти не имел, а воспитанницу свою очень любил, наравне с дочерями, именуя её не иначе, как Парашенькой.
Надо заметить, что в те времена уголовная субкультура не проникла ещё в общественное сознание, как сейчас, и имя «Параша» никакого негативного оттенка не несло. Тогда бы группа «Ума Турман» могла бы спеть не только «Прасковья, девушка из Подмосковья», но и «Параша, красотка ты наша», - и прекрасно зашло бы. Но я отвлёкся.
Отдалённым соседом Багровых был некто Куролесов, мелкий помещик, человек весьма никчёмный, но на военном поприще сумевший дослужиться до майора. Положительных качеств у него никаких не было, кроме умения подольститься и подъехать к нужным ему людям, за счёт этого и процветал.
И вот это самый Куролесов без памяти влюбился в Парашу. Девушка не была красавицей, но у неё была природная живость, весёлый характер, а, главное, — более тысячи душ крепостных и весьма прибыльные имения, против чего красавец-майор устоять не мог.
Куролесов весьма быстро сумел очаровать бабушку Параши, и всё её окружение, и саму девушку он тоже очаровал подарками и обходительностью, что было нетрудно: девушке было четырнадцать лет.
Также он попробовал подкатить к Степану Тимофеевичу, и тут нашла коса на камень: лесть и угождение, которыми Куролесов решал все свои задачи, Багрову-старшему были глубоко противны, и соискатель был отправлен восвояси безо всякой надежды.
Но однако же вскорости опекуну богатой сиротки потребовалось убыть из имения по насущным делам на несколько месяцев, и за это время Куролесов всё обтяпал: пользуясь всеобщим к себе расположением, быстро уладил и с обручением, и с венчанием, притом невесте в метрике приписали три года, чтобы всё было прилично.
Степан Тимофеевич, вернувшись, и узнав, что произошло, устроил расправу невиданную — супруга его лишилась косы, и год ходила с пластырем на голове, всем остальным заговорщикам тоже досталось. Но изменить ничего было нельзя.
Куролесов однако сперва показал себя идеальным супругом: жену свою ублажал, как мог, имения привёл в порядок, в обществе блистал своей добропорядочностью.
Но уезжая в отдалённые башкирские имения, давал выход своей гнилой натуре: предавался дикому пьянству и разврату, а, хуже всего, в пьяном виде он становился настоящим садистом, и издевался над людьми, мучил их и пытал, так что и не все в живых оставались. Губернские власти все были подкуплены и закрывали глаза на любые преступления.
До жены слухи доходили, но она всё отметала, считая поклёпом: возвращаясь домой, муженёк был само совершенство. Но однажды, получив очень весомые известия, Прасковья решилась на отважный шаг: с доверенными людьми отправилась она в далёкий путь, в результате чего сама убедилась в том, что муж её — настоящий изверг и мерзавец.
Она объявила мужу, что лишает его доверенности на управление её имениями, а самому ему запрещает появляться в её владениях во веки вечные. В ответ муженёк избил её до полусмерти, и приказал запереть в подвал, не давать еды и воды, пока она не подпишет ему купчую крепость на всю собственность.
Жена проявила твёрдость, хотя это явно грозило ей неминуемой смертью.
Но некоторые из бывших с нею слуг сумели бежать, и болотами, лесами, добрались до Степана Тимофеевича. Узнав, в какой беде его воспитанница, тот собрал бригаду из самых здоровых своих крестьян, вооружил их ружьями, и отправился в экспедицию — добрался до имения Куролесова, выбил дверь в подвал и забрал Парашеньку.
Куролесов побоялся выйти из флигеля под прицелом наставленных на него ружей.
Утратив жену и все жизненные перспективы, Куролесов ударился в самое жестокое пьянство и издевательство над дворовыми своими людьми, так, что, не вынеся мук, через три дня они отравили барина мышьяком.
Как вам сюжет??!! Вот о чём кино надо снимать!!!!

<< ← 121314151617

Партнеры

Реклама