Результатов: 105

101

Небольшой продуктовый магазинчик, вечернее время. Небольшая очередь, подходит черед одного мужичка. Он говорит продавцу:
- Мне бы щучку... - тычет пальцем на витрину - Только у вас тут мелкие, сантиметров 15-20, мне бы побольше...
Тут в глазах у продавца появляется нездоровый блеск. Она выдвигает из угла весы на центр стола и уходит куда-то по изогнутому узкому коридору. Вскоре появляется голова рыбы, продавец ставит ее на пол, затем начинает заносить хвост. Проходит через угол, кряхтя, и с совершенно адской улыбкой бухает рыбину на весы. Смотрит на мужика.
Тот, конечно, отказался от этой громилы, но покупатели были в восторге.

102

Автор: Анонимно Жизнь патологоанатомов с каждым годом всё ярче: разнообразие татуировок на трупах хоть как-то скрашивает трудовые будни. ////// можно вырезать, натягивать на пяльца и вешать на стену. А цветные - ну просто блеск!

103

- Валентин, а пойдёмте нарежемся водки? - предложила Лена.

- В каком смысле?-не понял Валентин.

- В буквальном. - пояснила Лена. - Найдём сомнительное кафе, возьмем ледяной водки, простой закуси и потихонечку напьемся. Судя по лицу, вы не чураетесь таких развлечений.

- Какая вы необычная женщина, Лена! - восхитился Валентин.

- Обычная, Валентин. - покачала головой Лена. - Мне тоже хочется слушать про чарующий блеск моих глаз, ослепительную улыбку, о том, как я унесла навсегда ваш покой. Но я понимаю, что это все среднестатистический мужчина может сказать только после трехсот-четырехсот грамм крепкого алкоголя. А я, после трехсот грамм водки уже вся в Валгалле и мысленно дерусь с Одином за право первой попробовать жертвенного оленя. Поэтому весь этот романтик, безусловно в меня попадает, но не запоминается. В этом, Валентин, между прочим, чёртов дуализм и трагедия существования современной женщины.

- Нууу, вы можете пропускать. Пить через одну, например. Или через две. - галантно предложил решение Валентин.

- Да щас, бля. -сказала Лена.

Фрумыч.

104

"...Сказать ведь им, что, например, престижная итальянская приправа орегано - это всего лишь душица, которую её бабка заваривала ей в детстве от кашля - удавятся от ужаса бытия и несовершенства мира.

А моцарелла - это если в молоко плеснуть скисшего вина (уксуса, говоря проще), и откинуть на марлю. Неликвид, в общем, который пить никто уже не может, утилизировать хоть как-то.

Добить тем, что суши - это когда нищий рыбак (которого на берегу за блеск ножа просто зарубит любой самурай) сидит в море в лодке и торопясь, срезает дольками мясо со свежепойманной рыбы, потому что развести огонь нельзя. Потом макает в уксус, потому что в рыбе весёлые червячки кишат, а потом лезет холодной рукой в мешок с рисом, скатывает там комочек влажного и солёного от морской воды риса и жрёт это. Причем панически оглядываясь, не видит ли кто - они вообще это в мозг не смогут уложить.

Можно провести контрольный выстрел, рассказав, что такое фондю. Это когда нищий швейцарский крестьянин, обогревая зимой хату собственным теплом, ползёт в погреб (а там всё сожрано) и собирает окаменелые обрезки сыра, чтобы разогреть их и когда они станут мягкими - дабы туда сухари макать. Просто потому что жрать было нечего.
А престижный французский суп буйабес - это когда рыбак, живущий прямо в своей лодчонке (потому что даже на шалаш на берегу денег нет), продав основной улов, заваривает остаток улова - который не удалось продать даже за гроши.
И на всё это смотрят они, живущие в стране, где буженина, расстегаи, блины с икоркой, стерлядь да двенадцатислойный мясной пирог, балык, кулебяка на 4 края и 4 мяса. Смотрят и офигевают. Потому что всё вышеперечисленное внезапно не Престижно - ибо не Загранично. И что?
Бедные, бедные злые люди..."

© Александр Ширвиндт

105

Вот захотелось мне поговорить про лесть, и что я на нее не падка, и что строга к себе, и что безупречны складки на белых одеждах... И мигом вспомнила, как в 2014-м году сошли мы с Димасом с корабля на острове Наха, а вместо нас на борт сели наши артисты Петя и Марина, и мы стояли на берегу, грустили, вздыхали, махали платочками и готовились идти отмечать свой sign off. Но корабль всё не отчаливал, и прощание затянулось. Уже отплясали для отбывающих гостей свои национальные танцы чудесные японские дети, уже ушел восвояси с пирса страшный красный дракон, даже зеваки рассосались, и остались только мы с Димой и портовые рабочие, чьей обязанностью была отшвартовка судна.
А виноваты были три китайца. Они застряли где-то в городе, неизвестно, потерялись ли они, заблудились или просто наклюкались, но корабль бросить их не мог, и три тысячи пассажиров, мечтавшие сделать эффектное видео с кильватерным следом и медленно растворяющимся в сумерках портом, топталась на палубах, с раздражением всматриваясь вдаль. И вот наконец замаячили пpoклятыe китайцы - не спеша, прогулочным шагом, радостные такие, - и я совсем вскипела, и даже надела свое самое возмущенное лицо, но тут китайцы нас заметили и кинулись в объятия. «О, мы вас узнали, вы же артисты, а мы были вчера у вас на шоу, ах, как это было распрекрасно и расчудесно, ах, какой талант, какой блеск, ах-ах!»
«Какие милые, милые, милые люди!» - со слезами сказала я Димасу, когда китайцы ушли, и только издалека, с десятой палубы, летели негодующие обрывки Петиного голоса, и ветер уносил их прочь, в небытиё: «Нет, вы посмотрите на нее, вы полюбуйтесь на нее, граждане, вы все свидетели!!! Неприступная наша, неподкупная наша, принципиальная наша!!!»

Lisa Sallier

123